Geum.ru

Заседание «Меркурий-клуба», посвященное теме: «Экономические последствия войны в Ираке для России»

Вид материалаЗаседание

Содержание


Владимир ЖИРИНОВСКИЙ, заместитель председателя Государственной Думы РФ
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9

Владимир ЖИРИНОВСКИЙ, заместитель председателя Государственной Думы РФ



Я много раз бывал в Ираке. За последние 10 лет, наверное, 20-25 раз. Я считаю нашей ошибкой то, что мы не использовали режим санкций, когда мы могли активно торговать с Ираком. Даже в рамках программы ООН «Нефть – в обмен на продовольствие» мы еще одну ошибку совершили: квота нефти, которая выделялась бывшим руководством Ирака для российских нефтяных компаний, шла не на российский рынок, а в основном на американский. Это тоже злило руководство Ирака, поэтому мы, может быть, получали меньше нефти и меньше месторождений для будущей разведки.

Еще одна ошибка – это то, что мы не вступили своевременно в ОПЕК, ибо, когда принимается решение о сокращении добычи нефти, то в ОПЕКе есть фонды, из которых покрываются финансовые издержки, а если мы сейчас сократим добычу нефти как независимый производитель нефти, то нам никто ничего не компенсирует. То же самое можно сказать и о вступлении в организацию исламской конференции. Задача военной операции в Ираке состояла не только в том, чтобы смять режим в Ираке, но и вообще ликвидировать ОПЕК. Поэтому мы как бы с опозданием начинаем сотрудничать с этой организацией. А у американцев желание самостоятельно контролировать цены на нефть. Обозначенный сейчас в дискуссии коридор мне кажется суженным, скорее, этот коридор находится в пределах между 6 и 60 долларами за баррель. Нам, естественно, выгоднее, чтобы он был выше, но не надо забывать и о низшем пределе, до которого уже однажды опускались цены на нефть, – это привело к кризису, который в конечном итоге подтолкнул перестройку. Но эта перестройка не дала тех результатов, на которые рассчитывали.

Если взять проблему наших нефтяных компаний по сравнению с Ираком, то здесь несколько минусов: это то, что они направляли нефть не туда, второе, что не хотят увеличивать добычу на наших нефтяных месторождениях, исходя из того, что сейчас достаточно высокие цены на нефть на мировом рынке. Это как раз ошибка преждевременной приватизации нефтяных компаний. Почти во всех странах мира, добывающих нефть, она находится в руках государства. Это был бы хороший рычаг для лучшего использования собственных нефтяных ресурсов и мировых, поэтому этот вопрос может стать в повестке дня в отдаленном будущем.

О продаже «сырой» нефти. Мы продолжаем делать упор именно на «сырую» нефть. Есть страны, которые ее продают, у них нет достаточного количества нефтеперегонных заводов. Но у нас же есть! Нам куда удобнее продавать нефтепродукты. Тот же Иран имеет много нефти, но ему не хватает мазута и других нефтепродуктов. Мы бы могли ему продавать и использовать этот момент, потому что частные компании до сих пор у нас не увеличивают нефтедобычу, и мы поэтому до сих пор получаем куда меньше. Это тоже наша ошибка.

Но и политические перспективы будут очень влиять. Я думаю, что своих целей США не достигнут – смены режима, ибо они как бы выпустили «джина из бутылки». Национальный вопрос: был режим, может быть, слишком жесткий, но как они сейчас будут решать курдскую проблему? 40 миллионов курдов уже сто лет ждут возможности создать собственное государство и просто так остановиться на федерации они не захотят, да и иракцы, если кто-то из них рад свержению режима Саддама Хусейна, вовсе не будут приветствовать улучшение положения курдов на севере Ирака. То же самое – религиозный фактор. Если в Багдаде одно направление, то в большей части страны на юге – другое направление. Там скорее будут религиозные войны и национальные войны, поэтому американцы не смогут там удержаться, устоять. А самое главное, что у них стоит в плане зачистка режимов Саудовской Аравии и Ирана, иначе какой смысл был свергать более демократический режим в Багдаде.

Антиамериканские настроения сегодня уже намного сильнее, поэтому они поздно начали этим заниматься. А в Тегеране они предельно сильные, там тоже готовы пойти на любые жертвы. Наоборот, проамериканский режим в Саудовской Аравии «одряхлел» до такого состояния, что только члены семьи как-то удерживают ситуацию, но это слишком мало для того, чтобы держать всю страну, поэтому здесь навряд ли что-то получится у американцев, чтобы долго там задержаться. Это была новая технология, договорные войны. Саддам Хусейн использовал наш исторический опыт: Кутузов армию увел, и французы вроде бы сами ушли из побежденной страны. А здесь армию распустили по домам с оружием в руках, поэтому как бы погода и отсутствие сопротивления разлагают оккупационную армию – ей нечего делать там. И в этом смысле как бы эти цели тоже могут быть не достигнуты. Наши ошибки, которые мы наделали в прошлом, надо учесть и сегодня развивать сотрудничество с Ираном, пока там действует режим, готовый сотрудничать с нами, – не упустить. Там больше населения, столько же нефти, и мы ближе по соседству находимся, то есть то, о чем сказал заместитель министра иностранных дел и некоторые другие, – развивать восточные направления.

Я в заключение хотел сказать, что все-таки лучше южное направление – Тегеран, Багдад, и мы должны добиться того, чтобы мы все-таки компенсировали возможные потери – они неизбежны, потому что там ничего нельзя урегулировать – национальный, религиозный фактор настолько силен в этом регионе, что там все успокоится только после применения ядерного оружия между Индией и Пакистаном и между арабами и Израилем. А вот такие мягкие операции могут лишь дать повод для того, о чем мечтают американцы, чтобы наконец там каким-то образом использовать это ядерное оружие. Поэтому нам выгодно направление на юг, выгодно, чтобы мы продавали свои нефтепродукты, и выгодно заменить 30-процентную часть нашего дохода от экспорта нефти на другую – вот монополия на алкоголь, табак и сахар, или военная техника, или хотя бы лес. Почему мы все время ориентируемся на нефть? Мы все уперлись в нефть, но мы единственная в мире лесная страна. У нас сгорает ежегодно леса на 10 миллиардов долларов. Зачем нам искать выгоды от нефтяного мирового рынка, давайте лесным займемся. У нас нет конкурентов – никто нам не конкурент в мире. По нефти есть конкуренты, по газу, по металлу, по оружию, по всем видам, кроме леса, лес и вода. Этим самым дорогим сегодня товаром мы не занимаемся. Вот пусть в рамках клуба, Евгений Максимович, будет и эта тема освещена, все-таки лес является национальным богатством России. А то мы, может быть, не всегда делаем правильный акцент, а я бы хотел, чтобы хоть в дискуссии мы эти правильные акценты в будущем и расставили.


Елена КОРЗУН, президент Ассоциации малых и средних нефтедобывающих организаций


Представляется, что после войны в Ираке ситуация на мировых нефтяных рынках в принципе изменилась. Впервые в истории у России появился шанс войти, если можно так сказать, в высшую лигу и играть уже более серьезную, более существенную роль, в том числе и в ценообразовании.

Недавно я прочитала очень интересное исследование, которое было представлено на заседании бюро Российского союза промышленников и предпринимателей. В нем крупные нефтяные компании сделали расчет по эффективности их работы в зависимости от мировой цены на нефть. После вложения 10 миллиардов долларов в нефтяную промышленность за период 1999-2001 годов ряду компаний удалось снизить себестоимость добычи с 14 долларов за баррель до 9. Вот какой прогноз был сделан: компании ЮКОС и «Сибнефть» наиболее устойчивы к падению цен, их экономика может вынести мировую цену в 9 долларов за баррель, экономика компаний «ЛУКойл», «Роснефть», «ТНК» – 12 долларов за баррель, «Сургутнефтегаз» – 13,5 доллара за баррель, а «Татнефть»– 16 долларов.

Я представляю сектор независимых производителей нефти в России. Экономика малых нефтяных компаний, наверное, выдержит, по нашим расчетам, цену на нефть порядка 20 долларов за баррель.

Мы говорим о том, что Россия получила шанс действительно участвовать достойным образом на мировом энергорынке. Представляется, что каждая тонна наших запасов, каждая тонна добытой нефти должна быть государством бережно и рачительно использована. Понятно, что первый эшелон наших нефтяных компаний – это крупные вертикально интегрированные компании, но в стране существует и второй эшелон – это небольшие производители нефти, это 7 процентов российской добычи, это 24 миллиона тонн нефти. Представляется, что в новых энергетических условиях их роль на внутреннем рынке может быть достаточно существенна и весома, если только наконец государство обратит внимание на этот сектор производителей. Сектору тяжело, потому что вся налоговая система привязана к мировой цене на нефть. Компании, не имеющие своей переработки, понятно, не могут работать с такой эффективностью. Поэтому очень хотелось бы использовать трибуну этого прекрасного клуба-форума и еще раз сказать о проблемах малых компаний, потому что в рамках энергодиалога «Россия–США» тема независимых производителей звучит, но наше правительство по-прежнему молчит, а компании фактически поставлены на грань выживания. Тот потенциал, который заключается в этих компаниях, достаточно велик, чтобы подходить к этим компаниям без интереса. Еще раз повторяю, исторический шанс, который появился сейчас у России, – это впервые игра в высшей лиге рядом с ОПЕК и США. Его нельзя упустить.