Geum.ru

Васкелово – петербург: разрываюсь на части…

Вид материалаРассказ

Содержание


Александр зиатдинов («азиат»)
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12
«Сколько стоит?» - задаётся мне вопрос. На коробке прочно приклеен ценник из яркой бумажки, и увидев его, она успокаивается: не очень дорого. Следующим её шагом будет выяснение того, что именно из себя представляет этот предмет и зачем он нужен. Пока она думает, сосредоточившись на нём взглядом, я стою рядом и пожираю глазами её личико.

Девушка – явно с кавказскими корнями. И говор особенный – потому же. Слова выговариваются отрывисто, чётко и громко. Каждое слово имеет вес и цену. Такая манера разговора завораживает меня ещё больше. Узкое лицо со слегка удлинённым носом (по сравнению с обычным «картофельным»); близко посаженные глаза, тонкие губы. Говорят, что у кого тонкие губы, - значит, тот человек будет непременно злым.

А она и есть - злая. Слышал я, один раз, как Катя кричала на кого-то в магазине – так стало немного страшновато – вот как может она, когда того ей захочется. Но на меня она никогда не кричала, а разговаривала всегда спокойно и ласково. А разве из-за такого контраста, Вы не будете ещё больше влюбляться в неё с каждым разом?

Волосы у Кати были чёрные как сажа. Глаза – тоже чёрные. Представляете себе эдакую дочь гордых гор Кавказа?

Причёска отвечала моим самым страстным мечтам, а именно: волосы на затылке собирались в кучку, скреплялись заколкой, а из получившейся кички торчали две-три палочки или что-то на них похожее. Спереди делался прямой пробор, от которого пряди уходили назад, и лишь некоторые из них свешивались по бокам головы, задевая бледные щёки. Шею, окруженную, чаще всего, свитером с отворотом, можно было увидеть вплоть до ключиц. Всегда девушка носила синий фартук с лямками.

Длинные худощавые пальцы каждый раз цепко впивались в любой предмет, приносимый ею на прилавок для покупателей.

Она была постоянно чем-то озабочена и недовольна,… поэтому становилось особенно приятно, когда мне удавалось вывести её из этого состояния.

Как она мне нравилась! – Боже мой!…

Сейчас уже, спустя несколько лет после тех необычных дней, до сих пор, без усилий погружаюсь в атмосферу того магазинчика в зимней ночи, где мне было всё время так приятно и больно, не знаю сам от чего.

Кате очень нужна «мигалка». Про это она сама, конечно, не догадывалась, но я знал, что ей нужно, очень чётко: несчастная девчонка каждый день возвращалась одна домой в садоводство, где она, почему-то, жила постоянно и даже зимой ездила на велосипеде на работу в магазин. Её путь не был особенно долгим, но представьте себе езду - при морозе по тёмным улочкам садоводства - хотя бы длиною в тридцать или сорок минут… Именно столько и надо было ехать от дома до магазина, как мне удалось выяснить из наших с нею разговоров. Местами её дорога шла по шоссе, а там, между прочим, шныряют на большой скорости машины, и, быть может, даже когда-нибудь проезжали и Вы сами. По крайней мере, исключить такое нельзя, ведь в этом мире всё возможно, - не правда ли?

«Мигалка», хочу напомнить, служит для подачи световых вспышек в темноте и крепится сзади велосипеда под седлом - так, чтобы водитель издалека мог заметить велосипедиста на дороге.

Взяв мигалку себе, Катя хотела сказать «спасибо», но на сей раз я не дал ей этого сделать, так как сообщил, что нас обокрали…

Выпучив глаза, она с удивлением смотрела на меня, и мне это нравилось, скажу честно, - ведь опять на какое-то время у меня получилось завладеть её мыслями, пусть даже, и такой ценой…

- Что унесли? – спросила она.

- Велосипед украли, - сказал я.

- Сколько стоит? – произнесла свою коронную фразу девушка.

Фраза «сколько стоит» была, действительно, её любимой. Эта фраза меня одновременно раздражала и ещё более притягивала к ней. Конечно, я понимал, что у этой продавщицы, скорее всего, и техникума «за плечами» нет, а не то, чтобы какого-нибудь ВУЗа, и такие вот интересы – на уровне «сколько стоит» - являются чуть ли не основными и предельными, если можно так выразиться. Но это ни в коем случае не говорит, что её надо презирать. Мне кажется, что Катя – хороший человек с доброй душой. Только душа эта прячется и дичится всех окружающих, и ещё - создаётся впечатление, что чем-то была она смертельно обижена в своей жизни в теле этой девушки. Порою думается, что неспроста оказалась Катя здесь и живёт теперь в таких трудных условиях.

Общаясь с ней, я всё больше в неё влюблялся, и вместе с тем, во мне появлялось сильное чувство жалости к этому человеку: жить в садоводческом домике с ребёнком пяти лет; ходить раз в неделю в баню за семьдесят рублей; водить дочку из садика, находящегося за пять километров от дома; бесконечно топить печку - и бесконечно мёрзнуть; а потом пробираться по сугробам в темноте и холоде, идя на работу, – разве всё это не вызовет сострадание в нормальном человеке?!

Но… у Кати был муж… Ещё раз повторяю, что у Кати был муж, и поэтому мои походы в тот магазин были на грани дозволенного. Каждый раз мы вместе с ней чего-то боялись, как будто совершали непоправимые поступки. На самом деле – просто разговаривали друг с другом, узнавая подробности, настолько разных между собой, наших жизней. Меня пленила, кажущаяся мне романтикой, её лесная жизнь. Ей, наоборот, было весьма интересно расспрашивать меня про городское существование. Вопросы «сколько стоит?» так и сыпались на мою голову.

Пока мы с ней разговаривали, нас часто прерывали заходящие посетители. Подходя к прилавку, они, как правило, оглядывали меня взглядом и спрашивали – стою я или нет в очереди.

В моменты расчёта с покупателями Катя забывала про моё присутствие полностью. Она всегда хмурилась и сосредоточенно считала суммы в уме, и могла даже, обидев меня, прервать наш с нею разговор выкриком: «Вам масло какое: «Крестьянское» или «VALIO»?» Как только щёлкала касса, и покупатель отходил от прилавка, в голове у неё происходило «переключение», и я снова видел Катин взор, направленный на меня. Тогда она произносила : « На чём мы остановились?», а затем мы опять тонули в разговорах.

Слушала меня эта девушка с интересом, вот только, интересы поднимались мною обычно какие-то возвышенные, о чём сейчас я лишь сожалею. Вместо понятных разговоров про любовь и чувства или про что-то похожее, я, как всегда, уходил от них и становился вроде старшего брата, этакого хорошего друга или «подружки», в крайнем случае. А ведь было время в начале нашего знакомства, когда я ловил на себе определённые взгляды, которые понятны всем без объяснения.

Помню, как я купил два билета на концерт в БКЗ «Октябрьский» и затем вручил один из них в её руки. Она начала сожалеть, что в этот день вряд ли сможет пойти, так как вынуждена будет работать. Выслушав её, я сказал фразу: « Скажите лучше честно, что просто не хотите». Ответ был следующим: «Хочу…хоть сейчас!». При этом она с улыбкой уставилась через весь зал на свою напарницу и стояла так несколько секунд. Напарница ответила ей также улыбкой. Я находился в метре от Кати и мне захотелось придвинуться к ней ещё ближе. Но вместо того, чтобы спросить её «… а что Вы хотите?…» или что-то подобное, я не смог тогда сказать ничего интересного на наметившуюся тему…

Скажу лишь, что позавчера я вновь оказался в том магазине. Он изменился - и уже давно. Теперь в нём введена система самообслуживания, и всё стало не таким как было. Катя до сих пор в нём работает. Я её периодически вижу, но делаю вид, что не замечаю и не знаю вообще. Она стала отвечать мне тем же. А в последний раз я совершил противный поступок, который заключался в том, что зайдя в магазин за арбузом, и увидев с первого шага Катю, - сидящую на корточках рядом с витриною из бутылок и что-то там расставляющую по местам, - мне не пришло в голову ничего лучшего, как завязать разговор с двумя другими девушками, покупавшими арбуз. Так получилось, что им достался последний в корзине арбуз. Спросив их, – очень ли им он нужен, – и пошутив немного на этот счёт, оставил их в покое вместе с зелёным полосатым шаром. Говорил я специально громко, чтобы Катя меня слышала. Спиною чувствовал, что по голосу она меня узнала, но не подавала виду, видимо, тоже нарочно. Тогда я, решив не идти назад от места, где она сидела, направился мимо неё, но вместо того, чтобы попросить человека отодвинуться в сторону, взял и перешагнул рядом с ней. Конечно - не через её голову: такого никогда со мной не случится, но вот ногу заносил я всё-таки рядом. Противный шаг и в прямом и в переносном смысле. Согласитесь. Мне очень неприятно.


Итак, сижу я уже в полном холоде. Прошло несколько часов с тех пор, как остатки тепла улетучились через дыру в моём окне в «чёрный космос» ночи. Для усиления ощущения - терпящего крах, космического корабля - включил отопительные печки, как будто они были в состоянии нагреть улицу. Таким же образом на «Титанике» во всю мощь работали откачивающие воду насосы: качали воду из океана обратно в океан.

Интересно: а не передаются ли мои яркие воспоминания про Катю ей самой сегодняшней ночью? Может, всё-таки, что-нибудь и приснится девчонке про меня? – уж, больно живо передо мной всплыли в памяти черты её лица, и вспомнился её голос… Кто ж это знает?


Только минуту назад мне пришла в голову мысль, что про Катю, а вернее, про мои похождения в магазин в Васкелово на протяжении трёх лет, я напишу отдельное творение. Писать сегодня о ней как-то не хочется потому, что нет желания делать из приятных моему сердцу воспоминаний нечто похожее на «кашу» в одном коротком рассказе.


В его начале я упомянул о десятке насекомых, которых мне удалось спасти от самого же себя. Дело в том, что уезжая последний раз с дачи, мною была совершена техническая ошибка по «консервации» квартиры. В «консервацию» квартиры входят работы по закрытию форточек окон и

туалета, по закрытию кранов газовых баллонов и кухонной плиты, а также каждый раз делается: выключение холодильника и его размораживание, слитие воды из бака, выбрасывание на помойку мешков с мусором, и прочие работы. Завершающим действием является выкручивание пробок из счётчика.

Как назло, в последний раз я забыл выбросить мешок с хлебными корками и крошками – он остался на целую неделю лежать на столе на кухне. Приехав на дачу, мы обнаружили в ней рой маленьких мушек, повсюду летающих и садящихся на всё что попадётся, – то есть полная антисанитария. Моя жена Татьяна, взяв тряпку, начала лупить мушек на кухне и в коридоре. Пришлёпнув с половину, она прекратила это занятие, так как другая часть разлетелась по всем углам квартиры и оказалась вне зоны досягаемости. На следующий день Таня уехала на работу и не могла видеть, как вторая половина мух опять начала летать по всей кухне. Мушки лезли в шкаф, где хранились продукты, садились на стол и раковину и ещё куда попало. Вспомнив вчерашнюю войну с ними, я потянулся за тряпкой, но тут же память мне напомнила, что ещё совсем недавно я писал рассказ «Странный день», где развивал идею «человека будущего», который старается в своей жизни никого не убивать. « Пишу одно, а делаю наоборот», - была мысль, побудившая меня пойти на хитроумное изобретение.

Вытащив пылесос и вооружившись им как бластером, я стал затягивать в трубу одну за другой мушек. Вскоре работа была закончена, и на кухне не осталось ни одной мухи. Вернувшись с пылесосом в комнату, неожиданно подумал: насколько «чокнутым» я стал человеком. Ближе к вечеру, «чокнутый» внутри меня сказал, что если мешок из пылесоса не будет вытряхнут, то все усилия по бескровному бою с мухами окажутся напрасными.

С трудом заставив себя: выйти из дома поздно вечером, я - с фонариком в одной руке и с пылесосом в другой – побрёл к нашей помойке за домом. Не знаю точно – спаслись ли мухи внутри мешка или нет, но попытка к их спасению мною всё-таки была предпринята, тем более, что были все они ещё только мушками, а значит ещё «детьми».

А теперь – о главном в этом рассказе. Причём - серьёзно.


Дорогие мои читатели, дорогие мои друзья! (Никогда не думал в своей жизни, что слово «читатели» может настолько сладко и обнадёживающе звучать.)

Я ещё так далеко от вас! Целые сотни гигабайт и километры оптических и медных линий пока разделяют нас. Ещё не набрано ни одной буквы на клавиатуре, не поставлена ни одна точка в предложении. Но я обязательно к вам прорвусь. Обещаю!

И если сейчас Вы уже видите эти строки на мониторах ваших компьютеров, значит обещание мне удалось выполнить. А ведь как далеко я был от Вас.

Мне многое предстоит сделать: освоить быстрый набор, просидеть ночи напролёт у экрана, исправляя и сглаживая все «неровности» моего пути к Вам. А быть может, и вовсе не стану убирать их, потому что не всегда хочется ездить по ровным и «бархатным» дорогам, а иногда люди предпочитают езду по бездорожью. Короче говоря, посмотрим как сделать.

Почему я так верю в то, что мы наконец встретимся?

Когда я пишу этот рассказ, то сегодня – вторник, а ещё неделей раньше со мной произошёл эпизод, после которого мне даже не хочется выслушивать негативные мнения о моём писательстве, если такие и будут появляться. Прислушиваться обязательно буду, но не более.

Написав около десяти рассказов, я стал задумываться о том, каким образом мне разместить их в ИНТЕРНЕТЕ. В любом случае начинать нужно с набора текста на компьютере. У меня компьютера нет. Вернее сказать – он был, но «сплыл».

Не знаю почему, но в историях про моего друга, у которого, как Вы помните, всё «горело» в руках, из моей памяти совершенно выпал эпизод с компьютером. Этот несчастный компьютер стоял у нас на кухне в квартире в городе. Его принесла жена с работы, и он был достаточно совершенным в то время. Однажды вечером ко мне зашёл тот самый Сергей. Наигравшись в шахматы и вдоволь пообщавшись, его - по непонятным причинам - потянуло к компьютеру. Зная, что он сидит целыми днями за ним на своей работе, я без всякого опасения доверил ему нашу машину. Опять же - по непонятным причинам – он открыл какие-то Татьянины документы и сметы. Я зачем-то брякнул, что они очень для неё важны, и их ни в коем случае нельзя трогать, и тем самым предрешил ситуацию. Вскоре я услышал, что Сергей не может закрыть файлы и выйти из программы. Потом он начал звонить своему знакомому, являющимся, по его словам, ассом в компьютерах, и сделав ещё несколько процедур по совету асса, выключил машину из розетки.

Через месяц Татьяне потребовался компьютер. Но он, можно сказать, тяжело заболел: ни одна программа не работала, и машину нужно было полностью перезагружать в мастерской, со снятием диска. После этих событий компьютер никто больше не трогал, а через какое-то время мы решили его подарить знакомым с нашей лестницы. Таким образом, я полностью лишился средств набора текста. Но вот теперь, как назло, мне очень понадобился компьютер.

У моего отца - после покупки совершенно нового и «крутого» «компа» - остался его предшествующий образец, но беда была в том, что монитор от него перешёл к новому «компу». Узнав про мою мечту выйти в ИНТЕРНЕТ, отец с удовольствием решил купить мне новый монитор. Я долго отказывался, так как не хотел, чтобы мне что-то дарили, тем более, подарки, связанные с большой тратой денег. Однако, отказавшись от предложения о покупке нового монитора, я в то же время и сам не торопился что-либо предпринимать.

Так прошло около двух недель, а может и целый месяц, но ситуация оставалась без изменения – мне по-прежнему было не на чем печатать свои тексты.

И вот, прошлым вторником, насидевшись на даче, я наконец-то собрался ехать в город по делам. Я уже проехал весь путь от дачи до дома, и мне оставалось пройти школьный двор наискосок, чтобы сократить расстояние до подъезда. Вдруг мой взгляд привлёк непонятный предмет, стоящий на асфальте внутри ограждения свалки. Подойдя поближе, я рассмотрел этот предмет с круглыми от изумления глазами: передо мною на земле стоял монитор - внешне в идеальном состоянии; на корпусе лежал пакетик с гарантийным талоном; провод был обёрнут в полиэтиленовую трубку, а на его конце болтался соединительный шнур. Кроме монитора ничего другого на компьютерную тему не виднелось на этой свалке. Схватив его подмышку, я побежал домой. Конечно были сомнения: исправлен он или нет?

Но когда был привезён папин компьютер, и всунуты все провода и разъёмы, после щелчка выключателя, экран засветился разноцветными буквами.

Добавлю ещё и то, что за последние восемь лет, которые мы прожили на Бухарестской, монитор на свалках и помойках обнаруживался мною всего один раз и в количестве одной штуки. Мало того, он валялся в мусорном баке, и вытащить его оттуда не представлялось возможным.

После того случая ничего подобного, вообще, на глаза не попадалось.

А теперь ответьте - что это было?


Я думаю, что стоит продолжать писать - чего бы мне это не стоило, и Вам тоже!


АЛЕКСАНДР ЗИАТДИНОВ («АЗИАТ»)


Сентябрь 2006г., Васкелово