Васкелово – петербург: разрываюсь на части…
| Вид материала | Рассказ |
- Извещение о проведении открытого аукциона наименование аукциона, 1237.13kb.
- 1. Обязательно ознакомиться с пакетом заранее. Все вопросы можно обсудить с редакторами, 215.48kb.
- Конспект урока «Петербург Достоевского город униженных и оскорбленных», 82.19kb.
- Конспект открытого урока «Петербург Достоевского город униженных и оскорбленных», 82.18kb.
- Задачи: Совершенствование профессионального мастерства педагогов в части использования, 212.87kb.
- Д. С. Лихачева 2011 год Общие положения Первые Краеведческие чтения (далее Чтения),, 80.63kb.
- Методика занятий физическими упражнениями структура занятия по физической культуре, 326.45kb.
- Редактор: Наталья Кудряшова (Санкт-Петербург), 173.55kb.
- «Незабываемый Санкт-Петербург» (осенние каникулы), 29.11kb.
- Экскурсионная программа 1 Санкт-Петербург Регистрация на борту теплохода. Ужин., 52.86kb.
К сожалению, не знаю вашего имени, но Вы, наверное, догадались от кого это письмо. Вы приходили сюда в понедельник 22 ноября 2004 года и просидели вместе со мной в компании добрых бабушек и тётенек с половины второго (или третьего – точно не помню) до шести часов; попали в перерыв, а затем, Вам отказали в компенсации, и мы с Вами после этого ещё поговорили на лестнице. Всё это я написал для того, чтобы не обратиться к кому-то другому по ошибке.
Уважаемый читатель! Если Вы не являетесь той девушкой, то, пожалуйста, верните эту, на Ваш взгляд, любовную литературу библиотекарю (в качестве которого выступает, любезно согласившийся передать сие письмо, инспектор отдела компенсаций). И ещё. Если Вы, всё же, его прочитали, то, как я не уверен (написано не грамотно; хотел написать «в чём я не сомневаюсь», но не стал исправлять), пожалуйста, оцените мои писательские способности. И, увидев (не увидев) в них талант, дайте соответствующую оценку.
Возвращаюсь к Вам девушка в чёрной куртке с меховыми отворотами и воротником, придающими Вам вид воздушного шоколада (не знаю - почему). Причём, шоколадки белокурой с завитушками, с голубыми (может, и нет – ведь не было возможности посмотреть пристально в глаза) озорными глазками и скрытым (как мне показалось) темпераментом. Одним словом, складывается впечатление при знакомстве с Вами, что от чего-то яркого, жёлтого и пушистого оторвали кусочек, а затем вылепили из него человечка. Затем его насмешили чем-то (так, что он до сих пор смеётся и всех заводит своим смехом), а потом выпустили его на волю, чтобы приносить нам - злобным северным дядькам - радость и тепло. Доказательство: как только Вы ушли в кабинет в тот день, сразу после этого в комнате стало тихо и неинтересно; веселье куда-то быстро улетучилось, как и Вы сами. Вот почему, я отважился сесть за перо.
Если серьёзно, девушка, Вы явно обладаете своей особенной, скажем так, «кармой», а это достаточно редкое и ценное явление. Раньше я всегда в девушках разглядывал, прежде всего, их внешние данные. 1. Не подумайте, что этих девушек было много - скорее, наоборот; 2. Не подумайте, что Вы не красавица.
В вашем случае, у Вас есть, по моему мнению, своё оружие: Вы подобным образом овладеваете людьми как, к примеру, мной. Стоит Вам войти в любое помещение, и оно наполняется лучами типа X-ray, по ещё неоткрытой классификации, но которую, я уже открыл при встрече с Вами.
И потом, мне понравилось, что в отличие от большинства молодёжи, считающей общение с бабулями ниже своего дебильного достоинства, Вы с ними нашли общий язык и даже развеселили нескольких, что я, например, и не смог бы. И в то же время, Вас никак не назовёшь деревенской «клушей», а выглядите Вы вполне современной интеллектуальной девушкой.
Вот так. Кстати, из-за такого характера с Вами намного легче знакомиться. Наверняка, Вы сами отлично знаете, что моя попытка завязать знакомство (а иначе я просто не мог) выступает, скорее всего, обычным для Вас явлением, на которое девушки и девочки чаще злятся, чем откликаются, хотя это им и нравится в глубине души.
Теперь про другое. Не знаю, какие у Вас есть ещё увлечения кроме хождения по центрам компенсаций, но я хочу предложить Вам составить компанию в следующих важных делах:
- Вело туризм (не путайте с велоспортом);
- Лыжи (но не горные, как сейчас модно, а обычные беговые, то есть лесные);
- Туризм по карельскому перешейку.
У меня имеется два друга; один из них представляет собой ходячую энциклопедию по краеведению Ленинградской области, и который сам побывал уже везде, где это возможно. У него около четырёх тысяч фотографий, но не таких, как обычно водится, где все сидят за столом с рюмками или стоят на фоне памятников в Петергофе или Пушкине, а именно краеведческих. К ним относятся, например, виды железнодорожных станций и дорог, старых финских домов и хуторов, огромных гранитных валунов, реки Вуоксы и её рукавов, островков в Синёво (под Приозерском), Выборга и парка Монрепо, а также, самой Финляндии, Сайменского канала и, чёрт ещё знает - чего.
Как правило, жители Фрунзенского района и южных районов города в большинстве своём бывают только на «югах» области (Лужский, Гатчинский, Колпинский и др. районы), а север области и, прежде всего, Карельский перешеек знают только понаслышке или по шашлыкам, когда их туда случайно кто-нибудь завезёт на машине. В этом году, например, мы с моим вторым другом побывали в Ладожских шхерах (это около 200 километров от Санкт-Петербурга, то есть уже в Карелии); высылаю одну из фотографий, и попробуйте сказать, где ещё такое Вы найдёте! Или – Синёво! Это сотни островов в озере, и на каждом есть свой кусочек земли и леса, свой ландшафт, свой уголок любви. Вечерами и ночами в полутьме июля на многих из них горят огоньки костров, словно расставленные повсюду зажжённые свечки (высылаю ещё одну фотографию).
Короче говоря, девушка, если Вы поведётесь с такими сумасшедшими как мы, то тоже, наверное, станете сумасшедшей и поймёте, что вся красота заключается не только в архитектуре Санкт-Петербурга, который, кстати, по определению, можно либо любить, либо ненавидеть.
Пока ещё не все леса вырубили, а берега озёр не застроили коттеджами «наворуйских», надо, девушка, путешествовать! Велоспорт – это лучшее, что придумало человечество кроме секса.
Когда-то, лет пятнадцать назад, над нами все смеялись. Теперь же велосипедов стало столько, что страшно. Но большая часть народа всё равно катается либо в городе, либо, привязав велосипед к машине, едет в какой-нибудь парк. Это не очень-то интересно. В отличие от них, мы тащим велик в электричку и проезжаем в ней часа полтора, два и более. Вылезаем, берём карту и – вперёд!
А лыжи? Лыжи – это второе чудо! Вы, наверняка, сидите в городе по выходным и занимайтесь ремонтом квартиры (чем я сам тоже занимаюсь), или смотрите ТВ целый день?
А ведь зима тоже прекрасна, когда ты стоишь в сказочном зимнем лесу на лыжне, конца и края которой не видно. А где-то там, вдалеке, за одеялами из снега и охапками хвои, навстречу Вам идёт такой же человек как и Вы (сравните с ощущениями, находясь на Невском проспекте), или приближается за поворотом сам Снежный человек.
Кстати, моё излюбленное место – это город Ломоносов (Ораниенбаум), где прошлой зимой в лесу мы видели с моей девушкой следы Снежного человека, появление которых в тех местах подтвердилось затем в новостях по телевидению).
Если Вам стало страшно, то не бойтесь – это пройдёт, и потом мы - не экстремалы, всё же. Даю Вам слово.
И последнее про нас: у моего второго друга есть ещё резинка с мотором, на которой мы летом разрезаем воды озёр перешейка, за что ему отдельное спасибо от меня и, надеюсь, в будущем от Вас.
Впрочем, если Вы считаете меня ненормальным или фантазёром, то тогда - и фиг с Вами, а если честно, то уже два дня в голове нет покоя от Вас.
С уважением, симпатией, Александр.
Если Вы надумаете войти в клуб, то, пожалуйста, позвоните по телефону:_ _ _ _ _ _ _,и оставьте сообщение для Александра. Если – нет, то по телефону МЧС.
В случае, когда письмо попало в другие руки, обращаюсь с просьбой вернуть его мне обратно и поблагодарить за страничку из романа».
- Простите, конечно, а когда Вы читали эти страницы, наблюдался ли какой-нибудь талант у меня к написанию романов? – совсем обнаглев, спросил я у женщины, которую звали Валентина Сергеевна. Обычный ответ типа «да» или «нет» не прозвучал. Он выразился в реакции, выдавшей желаемый для меня смысл. Казалось, что моё письмо заменило на какое-то время одну из серий телесериала, который тогда, непременно, смотрели эти дамы.
Если вдуматься глубже и отмести налёт пошлости во всём происходящем, может выясниться, что настоящая правда была в том, что среди яркого, полностью придуманного мира любви и счастья в сериалах, моё письмо, действительно, всколыхнуло этих женщин. Мало того, как мне сейчас кажется, оно перенесло их на двадцать или тридцать лет назад в пору их молодости. Обращаясь в тексте вовсе не к ним, я говорил, тем не менее, с ними самими, пусть и не с такими, какие они есть сейчас, а с теми юными и весёлыми девчонками, которые могли вскружить голову и влюбить в себя не хуже той самой, о которой написан рассказ.
Когда-нибудь, я тоже стану пожилым человеком, а потом и дедом и, наверное, буду вспоминать по выцветшим фотографиям моё Купчино, мою улицу и меня самого, шедшего на встречу с неизвестной никому девушкой, затерявшейся в пыли десятилетий.
Пока ходят ноги, пока светел разум, пока горят глаза, давайте влюбляться, давайте говорить желанным, что мы влюблены друг в друга, давайте делать глупости, а затем о них сожалеть и делать их снова.
Давайте всегда помнить, что молодость – это то, что есть, и чего уже нет.
Давайте всегда верить, что когда-нибудь кто-нибудь поднимет книгу Времён и перелистает её ветхие страницы, найдёт одну из них с пометкой «Двадцатый век», и по мановению божьей силы закрутится цветное кино, оживут и воспрянут наши образы и лица. Зазвенят первые детские крики колокольчиками, вспомнятся мысли и чувства, когда-то наполнявшие наши сердца и души, послышатся тёплые голоса наших родителей и любимых. Снова зазвучит дождь на дворе, а слово «люблю» сорвётся с любимых губ и сольётся с ответным «люблю», как сольются потом сами губы сказавших волшебные слова. Пусть слегка дрогнет этот мираж под натиском времени, и пусть покажутся наши лица наивными тем, кто родился через сотни лет после нас. Всё равно – всё то, что происходило с нами тогда, то есть сейчас, будет озарено огнём любви - такой далёкой и такой близкой и понятной людям, живущим сейчас и тем, кто будет жить спустя века.
Что ещё можно сказать о том, о чём ничего не знаешь, а лишь в чего веришь?
Мне лично хочется, чтобы моя жизнь, пусть - и неинтересная, не исчезла вместе со мной, не растворилась в огромной реке времени. А хочется, чтобы она повторилась с каким-нибудь мальчишкой, родившимся, не знаю - когда, в такой же точно семье, как и моя. Чтобы звали его тоже Саша, и пусть, также как и я, иногда, сидя у окна, в полночной темноте, смотря на звёзды, думал он - для чего суждено было ему родиться, и зачем он живёт на белом свете. А в каждом его движении и каждой мысли улавливалась хотя бы тысячная или миллионная доля моего подобия.
Так устроен человек. Так устроен мир. Когда-то многие философы и просто умные люди на протяжении столетий ломали головы с вопросом «для чего они живут» и «в чём смысл жизни». Я думаю, что тот мальчишка Саша, похожий на меня, сможет ответить всем нам – зачем мы жили здесь и что делали правильно, а что - нет. Если будет он об этом думать, значит - и мы существовали на Земле не зря.
- Вы знаете, у меня есть две дочки, но одна уже замужем, а вторая, всё-таки, молода для Вас, а то, я, просто не думая даже, Вас обязательно бы с ней познакомила. Вот посмотрите на фотокарточки: это старшая - она от другого брака. А вот это - младшая - Алёна. Она считает себя некрасивой и говорит мне, что на неё парни не обращают внимания, и поэтому, с ней никто не хочет знакомиться. Ну, разве бывает такое? Разве можно матери подобное говорить, ведь она таким образом и меня обижает!
- Даже не знаю, может, у наших подруг Вам дочерей в невесты поискать?
АЛЕКСАНДР ЗИАТДИНОВ («АЗИАТ»)
Январь, 2006 г. Санкт-Петербург
БАЛКОННЫЕ ПСЫ
Два дня тому назад, около семи часов вечера, я закрыл дверь на все замки и, взвалив на плечо огромную чёрную сумку «Adidas», «битком» набитую продуктами, вышел из подъезда. Объяснять куда я ехал, как мне кажется, уже не требуется. Нужно было как можно быстрее добраться до «Девяткино» и сесть на ближайший по времени поезд, чтобы приехать на дачу до одиннадцати часов или, если повезёт, до десяти. Пройдя десять метров, я решил идти дворами наискосок, чтобы скорее оказаться на остановке автобусов. Обогнув свой серый девятиэтажный дом, нашёл дорожку, которая вела через дворы именно туда, куда мне и требовалось идти. Через минуту я уже находился во втором дворе, а ещё через две попал в третий и последний по пути двор. Меня вокруг окружали пятиэтажные «хрущёвки», охраняемые рядами тополей-великанов. За их ветками с трудом различались окна и балконы. Некоторые деревья были чересчур обрезаны, а точнее сказать - изуродованы, из-за чего местами появлялись просветы в листве, и тогда становились видными окна квартир и застеклённые балконы. Под ногами шуршали тополиные веточки с почками, утонувшие в слое белого пуха или словно разбросанной повсюду ваты. Вдруг слева от меня раздался скрип балконной двери, а затем оглушительный лай собаки. Я машинально поднял голову и сразу же нашёл источник шума. На балконе появилась огромная жирная псина с высунутым набок языком. Её звали Шерри и, как мне кажется, это имя ей очень подходило. Обычный раскормленный ротвеллер, со складками жира на шее и на боках, cмотрел мне в глаза. Уже после нескольких секунд она устала стоять и, фыркнув, улеглась на полу балкона. Теперь стало видно только её большущую голову с выпученными глазами. Я пошёл дальше. Через какое-то время вновь послышалось рявканье Шерри, доносящееся уже позади меня. Я нехотя обернулся и увидел совсем не Шерри, а другую собаку. Она находилась ниже этажами и также стояла на балконе. Породою была такой же. Не удалось мне пройти несколько шагов, как сбоку снова послышался лай - на этот раз это была белая болонка, которая тявкала в перерывах между рёвом ротвейллеров. Вскоре после этого на противоположной стороне двора залаял какой-то другой пёс. Его морда, как я смог разглядеть, торчала из дверцы прорезанной в обшивке балкона. Представьте себе балкон, обшитый стандартной морённой вагонкой, внизу которого, сделана дверца. Именно из неё и выглядывал этот новый возмутитель спокойствия. Он весело гавкал, дёргая своей башкой снизу вверх. Ничего другого высунуть наружу ему не удавалось. Когда я почти что прошёл весёлый двор, на меня, в довершение всего, внезапно вырвалась из деревьев очередная собака на поводке. Спустя миг показался и сам хозяин. Подбежав ко мне, пёс обнюхал мои ноги и отвернулся, сосредоточив внимание на лае своих сородичей, которые сидели на балконах. И тут только до меня дошло, что все эти четвероногие существа по очереди, а затем и вместе, дружно провожали меня в дальнюю дорогу на дачу, при этом немного завидуя, конечно. Они очень хотели, видимо, чтобы я удачно проехал в метро, куда их самих не пускают ни под каким предлогом, и там никто не наступил бы мне на лапу или хвост. Намордник чтобы у меня не жал и не тёр усы, а поводок не запутывался в ногах у хозяина. И, конечно же, чтобы, выбежав из открывшихся дверей электрички, я, непременно, попрыгал и порезвился бы в свежей траве, повалялся в колючках и полакал душистой жидкости из канавы. Ну, а после всего этого, унюхал необычайно романтический аромат прекрасной незнакомки (или незнакомца) под старой берёзой.
Я удалялся всё дальше и дальше от того двора, где меня встретили по-собачьи вежливо и искренне пожелали доброго пути.
АЛЕКСАНДР ЗИАТДИНОВ («АЗИАТ»)
Август 2006 г. Г. Санкт-Петербург
« 8 9 0 5 2 0 3 8 0 6 4 (« А Н Я »)»
Посвящается девушке Анне.
Посвящается тысячам девушек и
молодых людей, чьим знакомствам
не суждено было продолжиться.
А всё-таки здорово придумана станция метро «ДЕВЯТКИНО», честное слово. А кто будет спорить, тот может позвонить по вышеуказанному телефону. Если серьёзно, то хочется сказать только добрые слова проектировщикам и строителям за действительно гениальную простоту.
Ведь это - настоящая фантастика, что, выходя из вагона метро и сделав несколько шагов, Вы сразу попадаете на платформу электрички, и нет никаких там эскалаторов, переходов, и улиц со светофорами, отнимающих ваше внимание и частички жизни. Станция «ДЕВЯТКИНО» - это фантастика двадцатого века.
На нашей памяти есть и другие станции совмещённые с электричками, - к примеру, станция «УДЕЛЬНАЯ». Там Вам придётся пройтись по площади, обходя торговцев овощами и фруктами, и постараться совместить две несовместимые вещи: успеть на поезд и не сбить на бегу что-нибудь из ящиков и лотков или - Бог знает - ещё чего. Есть ещё другая станция - «КУПЧИНО». Если здесь и не присутствует площадь, которую надо перебегать, то вот в подземных переходах Вам предстоит понервничать, бегая по коридорам и закуткам, а затем подняться, теряя последние силы, по крутой лестнице, ведущей на платформу.
Ну что я всё про метро, да про метро? Давайте лучше поговорим о том, как ведут себя в нём обычные люди, попавшие в эти подземные ходы, вырытые, мне так кажется, неким «электрокротом», не любящим белый свет и звёзды.
Итак, пройдя турникеты и сев в вагон, молодой человек уже известной Вам внешности, которым был никто иной, как я, посмотрел по сторонам и, убедившись, что в вагоне нет объектов его повышенного внимания, закрыл глаза, ощущая телом начавшееся движение поезда. За станцией «ДЕВЯТКИНО» последовала следующая станция, затем следующая и так далее…
Пёстрая, и в то же время какая-то серая - по ощущению, масса людей двигалась в направлении, называемому в научной литературе «броуновским движением», а в народе именуемом выражением «туда-сюда», от одной двери к другой. Лишь некоторые частицы этой массы выпадали в осадок, то есть садились на освободившиеся сиденья, а другие, наоборот, всплывали к поверхности, выныривая в виде пузырей, коими мне представлялись головы пассажиров. Некоторые особо активные «пузыри» не удержавшись в рамках ёмкости, роль которой выполнял вагон, умудрялись покидать его при открытых дверях на остановках. Вот такой вот бред, иначе как и не назовёшь эту ситуацию. Но ведь и в «броуновском движении» - подобно муравейнику - каждая частица или муравей имеет цель и смысл своего движения, продолжая кругооборот материи во Вселенной. «Итак, уже и до Вселенной добрался»,- подумал я, - «скоро вообще сойду с ума, - похоже на то».
Сейчас не помню, на какой станции засветило солнце. Оно было не жёлтым карликом, каким мы привыкли его видеть в солнечные дни, а красным овалом. Овал перемещался по траектории: от перрона в центр вагона, а скорее - ближе к его краю, а если быть совсем точным астрономом, то она села с краю у блестящего поручня, почти напротив меня.
Лицо её было бледным и с веснушками. Девушка была одета в красный костюм с брюками. На ногах видны босоножки, - совсем не дорогие, - из них торчали пальчики с ухоженными лепестками ногтей. Интересно, знали ли мать с мужем, зачиная этого ребёнка, что их последующее творение будет похоже на подземное солнышко. И думали ли они о том, что так немного отводится женщине на этом свете, чтобы быть подобием той, ещё не изгнанной из Рая красоты. Каких-то несчастных пятнадцать-двадцать лет она излучает лучи красоты и счастья, украденных оттуда, напоминая грешную Еву. Каких-то двадцать лет, и - всё.
Чтобы не утруждаться описанием этой девушки, хочется воспользоваться не совсем честным приёмом, - вспомните французскую певицу и актрису Патриссию Каас. И теперь представьте её: выросшую в России, обручённую с северным ветром и лютыми морозами, обласканную скупым солнцем, а затем и житейскими неприятностями, коих в России в эпоху революций было немало. Это была русская француженка с мальчишеской причёскою.
Прямой пробор состоял из чёлки, раздвинутой несимметрично по сторонам. Кончики крайних локонов, словно грифели карандашей, поставили каждый свою веснушку на щеках и носу этой девчонки.
Подбородок был довольно острым, губы - тонкими, а нос - прямым без горбинок и « корнеплодов», что в принципе, согласитесь, редкость в наших краях.
Одним словом, она выглядела слегка похожей на мальчишку, только это её совсем не портило, а наоборот, придавало женского очарования и усиливало краски молодости, не доводя её до отрочества, если двигаться во времени в обратную сторону.
Это была женщина.
Она откинула голову на стенку вагона, давая всем понять, что устала и что с нами здесь ей неинтересно. Теперь открылась для всеобщего обозрения её шея с небольшой выпуклостью, а ниже выделилась довольно пышная грудь под пиджаком.
По старинной методике, которая, в принципе, ни к чему не приводит, я, скользнув взглядом по этой девушке ещё при её появлении в вагоне метро, выдержал в начале паузу невнимания к ней, предвосхищая своё удовольствие от дальнейшего созерцания.
«И до чего же намётанный у меня глаз», - подумал я, - «одной секунды мне достаточно, чтобы увидеть чудо и отделить его от серой массы».
Ну, что ж, надо было вступать в бой. Я уже давно по-своему догадался, почему говоря про любовь, рисуют при этом всегда сердечко. Наше с вами сердце работает неугомонно всю жизнь, отбивая удар за ударом. Никакой другой орган не обязан так чётко и регулярно делать своё дело. Говорят, что достаточно одного-двух перебоев, и человек теряет почву под ногами. Управляется всё у нас с вами из головы, в том числе и сердце, несмотря на его автономность, как известно. Так вот, в момент, когда мозг полностью занят осязанием девушки, в которую вы пялитесь сумасшедшим взглядом, он начинает, видимо, давать какие-то сбои. Эти сбои, в первую очередь, влияют на то, что должно предельно чётко работать, а именно на сердце. Вот и катится душа в пятки. В груди щемит, перехватывает дыхание, пробивает пот, одним словом – всё это признаки начинающейся любви, любви с первого взгляда.
Мы живём миллионы лет на Земле. Миллионы раз, умноженные на миллионы лет, появлялись горячие взгляды между мужчиной и женщиной, рождались люди, появился и я. Мой взгляд, здесь в метро, наверное, такой же, как был и у моего отца, у моего деда и прадеда. Сегодня живу я. Живёт сегодня и она.
Она сидит и дремлет. Интересно, видит ли она меня, видит ли этот взгляд, толкающий нас всех в вечность? Сколько ещё их будет? Этих вот взглядов, этих девушек и парней, криков ребёнка и могильной пустоты, оставляющей впереди себя всё новое и новое. Не сможет справиться холодная пустота с теми взглядами, никогда не сможет! Давайте верить в это, и станет легче и спокойнее жить всем нам и тем, кто будет после нас.
С ума можно сойти, как тяжело и приятно наслаждаться красотой женских глаз, когда они сходятся с тобой во взгляде. Ещё секунда. Воистину, борьба противоположностей и их единство. Сделала вид, что неинтересно. Ну и действительно, что тут интересного: сидит напротив молодой мужчина и пожирает её глазами. Посмотрела налево, посмотрела направо, опять откинула голову: «ничего не случилось».
«Чёрт побери и это метро, и этот вагон, - ведь покоя опять нет, и не будет, судя по всему. Теперь, скорее всего, придётся выходить и пытаться знакомиться, а это - самое страшное испытание», - подумалось мне. Степень воздействия такого вида пытки прямо пропорциональна красоте той, с которой тебе предстоит первым заговорить. Обычное дело, - и все это знают, и все проходят эту пытку каждый раз при первой встрече. Если же подобного вовсе не испытываешь, то и назвать это явление «любовью» впоследствии будет нечестно, хотя, быть может, я и ошибаюсь.
Что дальше? Вот был пойман второй взгляд, и теперь она уже без сомнения поняла, что намерения у меня серьёзные, или, как говорят в современной России, - «запал на девчонку».
Но она ведь была русской француженкой и подумала, наверное, что вот он рядом, - её избранник, почти что принц, но, к сожалению, - очередной, коих уже столько было, и хочет он лишь одного, и, всем известно, чего. А она, конечно же, - «не такая», и кроме семьи и семейного счастья ей больше ничего не надо, и поэтому: «ну его к такой то бабушке»…, хотя где-то там в её груди – к чему она прислушиваться не собирается, естественно, - что-то и шевельнулось. Шевельнулось, но пока слабо.
Пробежал ещё один взгляд - шевельнулось сильнее. Сейчас надо сделать вид, что его намерения стали ей ясны и хватит обращать на него внимание; к тому же, он - скорее, не красавец, да ещё и в очках.
В вагон зашли какие-то люди, и один парень встал точно между мной и девушкой, мысли которой, как мне тогда казалось, я смог угадать. Вот и закончилась любовь. Теперь отчётливо читались надписи на его джинсах, а вместо лица девушки были видны только её туфли и край красного костюма у ног. Ни в чём ни виноватый парень представлялся мне козлом, которого угораздило встать прямо здесь между нами, как будто другого места в целом поезде не нашлось. Стало ясно, что придётся забыть про моё наваждение и погрузиться в дорогу.
Отключиться было непросто, потому что в такие моменты всё окружающее тебя начинает казаться совершенно ненужным и бессмысленным. Например, совсем не понимаешь, как можно жить в этом скучном и мрачном мире, состоящем из пыли и грязи, когда вот где-то есть она, и каждая минута, проведённая не рядом, кажется потерянной частью жизни. А может всё наоборот: если человек полностью поглощён своей любовью, то не то что минуты, а годы, посвящённые ей, пролетят стремительно, да так, что и не заметишь. Жизнь покажется счастливой, но короткой. Одно утешает в таком случае: вечной любви, вроде как, не бывает – и в этом, наверное, спасение.
Опять банальные мысли, ничего нового, ничего интересного. Соглашусь полностью. После такого хода мыслей, остаётся учиться радоваться за других, и прежде всего - за «того парня», который оказался или окажется рядом с девушкой, чьё существование в двух метрах от меня в вагоне метро разбудило сегодня столько чувств за неполную четверть часа. Радоваться, конечно, нужно и можно до бесконечности, если бы не мешало одно «но». Ведь считаем же мы, что у каждого из нас сугубо индивидуальная натура, своя жизненная линия, своя судьба и, наконец, свои чувства и своя любовь? Согласился бы любой человек пожертвовать свою судьбу другому и удовлетворился бы он, зная, что всё то, что ему предназначалось, или, наоборот, его избежало, пришло не к нему самому. Чужое счастье, чужая страсть, чужие мысли, чужие поцелуи и объятия – разве не будут радовать они Вас? А если ещё при условии, что всё это будет ваше, но, как бы и не ваше, в то же время? Вы великодушно отдаёте это другому, - ведь зачем оно Вам, так как, всё повторяется из века в век, и Вы - ничем не оригинальны, ибо среди миллиардов людей обязательно найдётся ваш двойник. Он будет точной копией. У него будут те же мысли и поступки. Порадуйтесь за него!
У меня есть ответ на поставленный вопрос, но раскрывать его я совершенно не хочу и не собираюсь, по крайней мере, в этом рассказе. Может в каком-нибудь другом, а здесь - нет.
Звали её Аней. Это было её действительное имя, а не обман, как с телефоном. Можно попробовать позвонить по этому номеру, и Вы убедитесь, что это не её телефон. Попробуйте, честное слово, сделайте паузу, тем более, что я также решил сделать паузу.
В писательском творчестве есть один серьёзный недостаток - от письма устаёт рука, ужасно болят пальцы, а это - тоже своего рода пытка, простите. Если выйдут мои рассказы, и я смогу обзавестись каким-нибудь хитрым компьютером, который сможет записывать всё сам «с лёту», то вот тогда, я буду счастлив.
Злые читатели, наверное, в негодовании хотят давно сказать: «А о чём, вообще, пишет этот парень? Ведь явная брехня, всё высосано из пальца и не более. Ну, во-первых, никого не убили, не зарезали, даже драки никакой нет; ни мафии, ни разборок, деньги не шелестят, машины не взрываются. Во-вторых, что это за любовь такая, где нет постельных сцен, не слышно стонов или выкрикиваемых в сумасшествии страсти матных слов. В третьих…».
Отвечу также по пунктам. Во-первых, всё, что написано здесь, то всё было на самом деле, честное слово! Однажды я дал самому себе слово описывать только такие события и факты, которые действительно со мной или с моим участием происходили в реальной жизни. Вместе с тем, за эмоции других персонажей не отвечаю, так как я стараюсь только передавать без искажений фразы, сказанные ими, и всего лишь догадываться порою, о том, о чём они думают. Насчёт того, что всё высосано из пальца, отвечу по-другому. Писать о многозначительных событиях и личностях, мне кажется, легко, потому что в данном случае есть чёткий сюжет, есть личность, а ваше дело правильно её описать, не исказить и затем спрятаться в тени огромных событий. Писать и постоянно фантазировать – это занятие, вообще, должно караться совестью или законом, из-за того, что такие книги создают у своей жертвы мир иллюзий, уводя её из реальности. Хорошо, когда это успокаивает, лечит, но ведь и наркотики успокаивают и «лечат» душу. Вот ответ. В противовес этому попробуйте, наоборот, «высосать» из пальца то, что, по моему мнению, выражает наши высшие эмоции, делающие нас выше любой грязи.
Убить, избить, ограбить – легко. А вот родить, вылечить, подарить что-либо – это не легко, а кому-то и, вообще, не под силу даже думать подобным образом. Когда мы кого-то убиваем на Земле, мы лишаемся, своего рода, энергетического партнёра, делаем шаг к простоте всего неживого, отдаляемся от себя, погружаемся в мир неосознанного. Там темно. Там пахнет. Там живёт зло.
Нет ничего более приятного и удивительного, чем сидеть за столом в тихую августовскую ночь и писать эти строки, вроде, как ни о чём, а вроде, как и о чём, если вдуматься. Тихо играет спокойная музыка, горит завораживающий свет лампы, за окном зажглись редкие фонари, а выше – звёзды. Волшебство состоит в том, что мысли и чувства, пережитые мною и изложенные на бумаге, наверняка, будут похожи на ощущения других людей, пусть и с разной долей совпадения, но, несмотря на это, они помогут им возвратиться и побыть немного в своём неповторимом и единственном мире под названием «Я».
«Так о чём же пишет этот парень?». Я решился написать о ряде встреч и знакомств, состоявшихся лично у меня в последние годы. Парадокс заключается в том, что эти знакомства так ничем и не заканчивались. А в этом состоит, своего рода, «фишка», как сейчас говорят. Дожить до двадцати семи лет без намёка на общение с женским полом – тоже реальность, и она укладывается в наш договор ничего не придумывать в своих историях.
Психика подобного человека, естественно, уже изменена, она не соответствует психике обычного «нормального парня», а это по законам человечества становится интересным. Интересно всё то, что необычно, как я помню. Сегодня мне совсем не двадцать семь лет; есть любимая жена и любящая, одновременно, но вот, женское сообщество остаётся на тех же непознанных позициях, как и ранее. Стараюсь знакомиться. А что получается – читайте. С благодарностью, АЗИАТ.
-------------------
Станция «Достоевская» запомнилась мне в тот день по двум причинам. Первая заключалась в том, что именно на этой станции девушка в красном костюме резко встала с сидения, затем подошла к двери и, дождавшись выхода пассажиров, вышла за ними. Двери вагона метро ещё оставались открытыми, и в них было видно, как в толпе замелькал красный силуэт. Побежали секунды. Иногда кажется, что бывают отрезки времени длиною несколько секунд, которые отделяют нас от самого времени или, по крайней мере, служат своеобразными разделительными линиями некой временной шкалы. Переступаешь эту линию, и судьба раскладывается на вехи твоей жизни. В данном случае расклад был очень простой и состоял лишь в одной дилемме – выходить вслед за ней или нет.
«Трус, тряпка… Несколько мгновений, и она уйдёт. Где ещё такую встречу, может раз в году и то во сне…», - проносилось в голове.
Набрав воздуха в грудь и вспомнив о том, что, всё-таки, бывают в жизни моменты и пострашнее этого, сделав несколько опережающих шагов, я в сильном напряжении, с мокрой спиной и деланно наглой улыбкой произнёс, наконец, какую-то фразу с извинениями. Какую точно фразу мне удалось из себя выдавить, честно говоря, не помню, но думаю, что оригинальностью она не отличалась.
Она посмотрела на меня как-то «сверху» с недовольным удивлением. Интересно, а сам бы я себе понравился в этот момент? Сейчас это вряд ли узнаешь. Чтобы оценить себя, надо прожить годы и только тогда, постарев и подурнев, можно, взглянув на свои фотографии, удивиться тому, что считал себя каким-то «не таким». Нос картошкой; очки, хоть и модные, то есть, такие же как у дикторов на «НТВ», ну ещё чуть-чуть лишний вес.
«Боже мой, какая ерунда», - скажем сами себе через двадцать лет! Мне было тридцать пять, а это уже самодостаточный признак красоты. Думаю, что эти строки я ещё обязательно вспомню лет через тридцать, как сейчас с грустью вспоминаю себя двадцатилетним, когда с радостью думал, что, ведь нет мне ещё и двадцати пяти. Прошли десять лет. Где они? В тумане остались Ельциновские времена. Интересно было, но противно. Уходят постепенно и эти времена.
Как я сказал уже, всего пятнадцать-двадцать годков отведено девушке на всё. Дальше – воспоминания. И какое же я тогда имею право из этой золотой поры воровать для себя что-то?
Но, с другой стороны, её молодость – это и моя молодость одновременно. Сегодня она цветёт всеми красками весны и лета, но у меня на дворе тот же сезон и те же краски, пусть и слегка поблекшие. Будет зрелость у тебя, и вчерашние твои одноклассницы и однокурсницы станут такими же, а значит уйдёт эта часть жизни от тебя. Придёт нечто другое, но не это.
С такими мыслями трудно жить на белом свете, но вот знакомиться проще, потому, что понимаешь, что нужно скорее хватать убегающую красоту за хвост, наслаждаться ею, озираясь назад, где остаются прожитые годы. Звёзды смотрят вниз? Или мы на них смотрим снизу?
Взгляд стал немного добрее, глаза слегка улыбнулись, с плеч свалился первый ком груза. Окружающая обстановка постепенно исчезла, всё вокруг закружилось и куда-то поплыло. В глазах девушки я увидел молодость. Она там гостила. Она там жила. Я с ней заговорил. Только её мне и хотелось понимать. Влюблённость – это испытание, посланное нам с верху. Теперь мне всё чаще так кажется.
- Девушка, Вы удивительно похожи на другую девушку, которую мы с другом всё пытаемся зазвать с нами в поход в ладожские шхеры, а она никак не хочет ехать. А вас можно пригласить с нами?
- А я была в ладожских шхерах.
Этого ответа я совсем не ожидал. Просчёт в планах. Мне всегда казалось, что если позвать девчонку куда-нибудь подальше, например, в шхеры, то это настолько облегчит первое знакомство, что далее всё пойдёт как по маслу. Если нет мерседесса, как впрочем и, вообще, машины, то нужно звать её обязательно в поход подальше, возможно даже, и на край Земли.
Что такое ладожские шхеры, наверное, с каждым годом будут знать всё больше и больше народа. Скажу только, что это самые красивые места ленинградской области. Остальные места представляются просто ерундой, по сравнению с ними. Скалы, сосны, каналы в граните с зеркальной водой, огромные глубины, дикость природы и ещё много, много всего необычного. Этот первозданный край особенно достоин того, чтобы его подольше никто не трогал, в том числе и вездесущая цивилизация и, помимо этого, было бы очень хорошо, если бы о нём поменьше знало людей, особенно таких, которые не могут оценить красоту карельской природы. Пусть, лучше, сидят в Питере или ездят по «югам» области. И всё тут.
- Вот это - да! Наобум беру человека, а он уже был в шхерах…
- Да, мы с родителями наездились везде с байдарками, с походами…
- И сейчас вам не хочется никуда? - спросил я, с некоторой долей
издевательства в голосе, так как, ответ мне не совсем понравился.
- Ага. Я сейчас нахожусь больше в Питере. В городе люблю ходить по улицам, набережным…
«Не совсем мой идеал попался…», - с ноткой сожаления подумал я и решил менять выбранную тематику разговора. Нужно было хоть понемногу пытаться будить инстинкт влечения и, может быть, что-нибудь да получится, ведь не послали же меня подальше сразу с первого слова, а значит, есть шанс вести наступление дальше.
- А Вы видели, как я на вас смотрел?
- Да, уж, видела. Чего-то не сход…, поскольку я не вы…, себя обычно…
Обрывки фраз не распознавались головой, их смысла я не понял, а переспрашивать не стал. Только «задним» умом теперь понимаю, что надо, обязательно надо, в подобных случаях переспрашивать, что было сказано человеком, потому что иначе теряется связующая ниточка в таких «стеснительных» вопросах. Улыбаешься потом - как дурак, и она смотрит на тебя с непониманием.
Мы прошли ступеньки, куда-то вышли с эскалатора перехода. Дороги я особо не различал, а лишь только смотрел на неё и лихорадочно старался выглядеть, по возможности, солидным и разбитным одновременно, хотя выглядел, на самом деле, скорее всего, просто влюблённым дурачком, как это обычно и бывает. Но вот только слаще этого нет никакой ягоды.
Пройдя немного в молчании, я сказал ей несколько фраз на тему извинений: мол простите, что вот так в метро, ни с того ни с сего, привязываюсь к незнакомой девушке…
И в этот момент получил удар по всем правилам. Удар пришёлся туда, где рождаются чувства, – в сердце. Помню обжигающую несовместимость нескольких мыслей, захвативших мой рассудок. Первой из них было осознание того, что мы уже идём вместе с этой очаровательной девушкой рядом и даже коснулись случайно руками друг о друга. Второй мыслью была туманная надежда на что-то будущее в нашем знакомстве. Ещё, помимо этого, были и другие мысли. И всё это резалось и мялось под натиском того, что я только что услышал от неё.
Через многие годы вижу, как навсегда остались и останутся в моей жизни её слова. Это те моменты жизни, которые мы вспоминаем в часы раздумий, когда смотрим цветное кино нашей памяти.
Некоторое время мы шли молча, пока я приходил в себя, но всё уже было не то. Краски погасли. Теперь я смог понять, где нахожусь, и затем задал себе вопрос для чего, собственно, мне понадобилось выходить на «ДОСТОЕВСКОЙ». Обнаружил, что в сходных ситуациях задаю похожие вопросы.
Было это год назад. Второй раз в жизни привязался в метро к очень понравившейся мне девчонке, и она сделала всё, чтобы у меня остался надолго в памяти неприятный осадок. Тогда, как и в этот раз, пришлось задать себе вопрос о смысле моего путешествия, ибо уехать в другую сторону ветки метро и выйти «у чёрта на рогах», да ещё с оплёванным видом способен далеко не каждый. Под конец в мой адрес произнесли: «Вас со мной силой никто не гнал».
Эпизод годовалой давности помог сказать мне наиболее смешное выражение за эту встречу.
- Я, вообще, только третий раз в жизни знакомлюсь, и опять - в метро. Не знаю почему, но метро на меня так действует».
Она засмеялась, мне стало приятно и в то же время грустно. На некоторое время я отключился от объекта своего внимания и осмотрелся кругом, решив кое-что проверить. Мои догадки подтвердились: нас подслушивали, по меньшей мере, двое человек. Первый из них – это девушка на эскалаторе, которая после моих последних слов повернулась на сто восемьдесят градусов и посмотрела на нас озорными глазами. Сзади, как мне показалось, за нами тоже кто-то наблюдал. В конце концов, плевать на них всех, пусть слушают, если им хочется.
Следующий мой ход был довольно непредсказуем. Он одновременно обидел мою новую знакомую и в то же время сблизил нас. Связь стала ещё на волосок крепче.
- Вы знаете, что губы грызть совсем некрасиво?
После этих слов я впился в почти уже родное личико противной, как я знаю, улыбкой. Она на несколько секунд сделалась ребёнком, поджала и без того тонкие губки и с виноватым и стеснительным видом взглянула на меня.
- У меня была идиотская привычка грызть ногти. С огромным трудом еле отучился, а вот губы, как Вы, тоже иногда грызу, - были мои слова.
- Ногти я раньше грызла, - улыбаясь, ответила она.
- Но ведь сейчас у вас длинные ногти, - заметил я.
- А раньше грызла ногти, - сказала она, всё также улыбаясь.
Мы вместе ощутили, что ещё немного соломинок скрепили нас на этом факте. Посмотрев ей в глаза, мне показалось, что я прочитал в них: «Если бы я не была в этом положении, а ты б появился пораньше…».
Теперь пора донести те ужасные слова, которые мне врезались в память, когда мы шли в коридорах метро. Надеюсь, Вы и сами уже догадались.
«Молодой человек. Ко мне нельзя привязываться. У меня скоро свадьба!»
«Какого числа?» – спросил я тогда, как будто это что-то меняло.
Действительно, думаю я сейчас, до чего идиотский вопрос. Можно подумать, что если б это должно было случиться, к примеру, через месяц, то именно этот месяц и предназначался нам судьбою, чтобы прожить его вместе.
Нет. Не получилось… Вместе мы прожили примерно двадцать минут, как теперь ясно.
Мы шли по Владимирскому проспекту. Солнце заливало улицу, отражаясь в окнах, заглядывало в них, радовало людей. Было около часа дня. Может, кто и видел в тот день нас вместе? Люди отзовитесь! Видели ли Вы пару, шедшую от метро «ДОСТОЕВСКАЯ» в сторону «ПЯТИ УГЛОВ» и чуть далее, а затем свернувшую, - не знаю на какую улицу, - влево? Ну, чем ни пара?
Обоим нет ещё и тридцати пяти. Она в красном костюме. Живые глаза, строгий нрав, умная и красивая. Бывает такое?
Он в очках, немного похож на дикторов с «НТВ». Влюблённый мужчина. Солнечная двадцатиминутная ванна счастья, сворованного у судьбы, которая сделала вид, что опоздала, или, наоборот, прошла раньше них по Владимирскому проспекту.
Вот ступила её нога в недорогих босоножках на переход, вот опустилась и его нога. В какие–то моменты времени они смотрят друг на друга. Взгляд долгий липкий, с трудом отклеивается, как две полосы скотча, но только не обычных, а смоченных водой. И хочется склеиться, а вот нет, – намочили.
«Где этот урод, козёл, который 26 августа будет на ней жениться? И чем он, собственно, виноват?» - крутилось в голове. Тот факт, что без пяти минут замужняя женщина идёт и общается со случайным встречным, постоянно подталкивал наш разговор к разрыву, и только неуловимые ниточки случайным образом удерживали нас на близком расстоянии. Если не было слов, говорили глаза.
- Простите, а как Вы познакомились с Вашим будущим мужем? – спросил я.
- По «ИНТЕРНЕТУ», - прозвучал её ответ.
Никогда не думал, что испытаю когда-нибудь ненависть к «ИНТЕРНЕТУ» по такому поводу. Это явилось вторым потрясением за этот час.
«Дебилизм, идиотизм, маразм, бред; дебилизм, идиотизм, маразм, бред …», - думалось мне. Какой–то неживой «ИНТЕРНЕТ» способен съесть не просто любую толстушку–дурнушку, а вот такую девушку как эта.
Ненавижу современные технологии, когда первое знакомство и первые слова друг – другу говорит не человек, а какая–то смесь кремния, индия и ПВХ материалов, в придачу с жидко – кристаллическим экраном.
Смотрели фантастику со Шварцнейгером? Думаете, всё – выдумка? Сегодня машины заменяют связь, святую связь между двумя людьми, а завтра они будут думать как заменить нас. Фантасты – не больные люди, уверяю я вас.
С трудом отошёл от этого шока. В голове вертелся один вопрос: «Почему, почему так?».
- Скажите, а фотографии там хоть есть, или сидит какой – ни будь старичок за компьютером на своём ранчо и шлёт повсюду письма – резюме? – не выдержал я от обиды.
- Есть, конечно. И ещё можно найти сведения об образовании молодого человека, постоянном доходе, его намерениях. Там не встретится женатый мужчина. Если, например, он не даёт своего домашнего телефона или адреса, то это точно женатый мужик.
От этих слов повеяло чем-то приземлённым, бумажно-конторским; причём, особенно противными казались слова о зарплате. Неужели это важно, чёрт возьми. Неужели Ладожские шхеры хуже любого постоянного дохода? Неужели те десять тысяч, получаемые мною, – это так мало. Ведь их хватает, чтобы оплатить квартиру, купить еды в магазинах «эконом– класса» и, если экономить, то можно даже, приобретать инвентарь для походов, а потом купить и лодку с мотором.
Немного подумав, я спросил, не является ли она «Девой» по гороскопу, раз у неё мысли о стабильном доходе. Оказалось, что она не «Дева», а «Водолей».
После этого мы разошлись во мнениях и в другом вопросе. Я доказывал, что встретится в метро лучше, чем встретится в «ИНТЕРНЕТЕ», а её это не устраивало. Тогда, наконец, я спросил у девушки о работе. Задав такой вопрос, думал получить ответ о том, где именно находится её работа, так сказать, территориально, или, проще говоря, сколько ещё времени я могу с ней находиться, пусть, хоть и в пути. Ответ был другого плана. Кем она работает, сказала она сама.
Работала моя собеседница психологом в центре помощи «трудным» подросткам, или что-то в этом роде. Меня, в принципе, эти вопросы мало волнуют, хотя я понимаю, что где-то обязательно должны существовать подобные центры и работать в них должны такие вот Ани, как та, о которой написан рассказ. Причём, только такие: красивые и умные, думающие о стабильном доходе родителей «трудных» подростков. Помимо этого, она ещё занималась делами, связанными с дележом детей при разводах «трудных» родителей.
- Вот нормально! Это как в одном советском фильме, не помню, к сожалению, его названия, где главная героиня сама налаживала знакомства и браки в «бюро знакомств» и при этом была не замужем, - опять «подковырнул» я Аню.
- Вероятно, где Гундарева играет, - без промедления ответила она.
«Попал в точку», - подумалось мне, – «если сразу она отгадала загадку. Хорошая девчонка: не выпендрёжная, не манерная, хотя и держится интересно. А милое личико? А взгляд? А веснушки какие? ».
В этот момент я почему-то представил себя занимающимся с ней любовью, представил её закрытые глаза и откинутую назад голову так, как она сидела в вагоне с закрытыми глазами. Интересно, чтобы получилось у нас в постели, и любит ли она мучить мужчин своей страстью. Похоже, что со страстью у неё было всё в порядке, только пряталась эта лавина за плотиной внешней скромности и «правильности», как сейчас говорят.
- Хорошо. Вы – психолог. А скажите, пожалуйста: мы с вами, к примеру, подошли бы друг другу? – спросил я.
- Думаю, что нет. Вот, Вы – единственный ребёнок? – слегка запинаясь, переспросила она, взглянув на меня.
- Один единственный. А что из этого?
- Правильно. Значит, Вы жили, наверное, в достатке, с родителями, в полной семье, правда? А такие дети …
Я не дал ей договорить и, перебив, стал доказывать, что, как раз, мы не жили в большом достатке, как она думает.
--------------------
Итак, после бессонной ночи, в течение которой писался мною этот рассказ, и после последующего дня, проведённого из-за этого как в тумане, вновь вспоминаю позавчерашний день. Хочу предупредить, что, начиная отсюда, в изложении может почувствоваться небольшой холодок с моей стороны в отношении героини всей истории. Связано это с тем, что в адрес автора был совершён очередной противный поступок, причём не самой героиней, ибо её я вряд ли, вообще, увижу в своей жизни, а другой девушкой. Помните, когда я в метро пытался компенсировать отсутствие иномарки у меня тем, что звал Аню куда-нибудь подальше в путешествие на лодке, то упомянул о другой девчонке, которая всё ломалась и не хотела ехать в шхеры со мной и моим другом. Так вот, с её стороны и был совершен этот самый противный поступок. А заодно, я чувствую, достанется и нашей Ане, как представительнице того же женского сообщества в целом. Ждать, пока всё уляжется в моей душе, не стоит, так как сотрутся и потускнеют воспоминания того дня, когда мы остановились на разборе вопроса о том, кто жил из нас лучше и в большем достатке.
Можно подумать, что его степенью, а вернее - его отсутствием, действительно определялись наши с ней моральные качества. Я ощущал себя провинившимся перед обществом и перед ней тоже, что вырос в семье единственным ребёнком вопреки тому семейному положению, в котором росла Анна. А росла она, как выяснилось, вторым ребёнком из четырёх. Вот как круто – это вам не моя семья, где меня, естественно, воспитывали полным эгоистом и жадюгой, а она была святой – по определению - с самого рождения.
- Вы знаете, девушка, я, наоборот, отлично помню, как чётко делились на части все купленные фрукты и всякие «вкусности», которые появлялись в нашем доме. Мне доставалась, конечно, их большая часть, но вот чтобы на столе свободно стояла тарелка с фруктами, – такого явления вспомнить я не могу. Ведь мои родители были из технической интеллигенции, и жили мы до четвёртого класса школы в коммуналке со сволочами–соседями.
Она это выслушала и серьёзно посмотрела на меня. Смысла последнего взгляда я не очень понял, а если честно, и не хотел в этом разбираться.
- А у нас, вообще, всё перечисленное находилось в шкафах и столах закрытым, так что можете сравнить сами ситуацию, - услышал я её заключение.
- Ну что ж, что было, то было. Значит, действительно, мне повезло с детством, не считая этих злобных соседей, которые запомнились мне на всю жизнь. Не могу их простить до сих пор. Заразы они были и всё тут!
- Моя мама осталась после развода с двумя детьми, а я только теперь представляю, что это такое – остаться одной и воспитывать детей без чьей-либо помощи.
Сказав последнюю фразу, она почему-то грустно засмеялась, и тогда я подумал переменить тему разговора. Смех, всё-таки, должен быть по другим весёлым поводам. Захотелось вернуться в настоящее и забыть обо всех детских проблемах с фруктами и « вкусностями». Я вновь начал вглядываться в её глаза и это, казалось, нам обоим нравилось. В такие счастливые моменты нравится жить, честное слово. Только они даются, как мне думается, как бы взаймы на определённый срок, а потом возвратом будут служить грустные воспоминания в тяжкие минуты одиночества.
Действительно, самое страшное в жизни – это одиночество. Подпишусь под этим своими годами, почти потерянной половины жизни, прошедшей в лабиринтах одиночества. Господи, насколько разнятся с ним моменты жизни, когда назло всем, Вы идёте с понравившейся до безумия девушкой по улицам летнего города и вам на всё наплевать, кроме одного – кроме неё. Она занимает всё ваше внимание, всего вас. Даже город начинает выглядеть совсем небольшим, и Вы можете за полчаса прошагать с ней всю северную столицу.
За всё хорошее в жизни приходится платить, и расплатой за наше знакомство было то, что подходил его неизбежный конец. В ту секунду я ещё не знал, что до расставания, которая будет со знаком бесконечности, остаётся всего две–три минуты. А мы уже почти влюбились друг в друга …
Позвонил мой начальник, и мне пришлось две минуты с ним говорить. Я объяснял, теряя секунды, что телеканал «NBN» идёт по двадцать второму частотному каналу, а канал «Euro news» идёт со значком «ТКТ» в левом верхнем углу экрана. Иностранные слова и мудрёные фразы, произносимые мной, наводили на Анну, без сомнения, своего рода гипноз.
Ещё до этого, я ей рассказал про своё студенческое прошлое в финансово-экономическом институте и это, казалось, затронуло в её душе определённые меркантильные нотки. В её глазах проскользнуло, по-моему, некоторое сожаление, что она связалась с «ИНТЕРНЕТОМ», когда рядом ходят по городу совсем неплохие парни и даже пытаются знакомиться - и не с кем-либо, а лично с ней самой. Не знаю почему, но тогда мне стало опять неприятно, ибо от института у меня остался один диплом, и то, как говорят, зарытый в землю. А ведь был я когда-то даже старостой в группе. Ну, да Бог с ним. На то они и женщины.
Внезапно у парадной с невзрачной вывеской, какие обычно бывают у подобных государственных учреждений, с надписью «Центр социальной поддержки «СЕМЬЯ»», девушка остановилась и посмотрела на меня с растерянностью. Я продолжал говорить по телефону и уже решил прервать разговор наглым образом, но передумал, посмотрев ей в лицо с мольбой во взгляде, а затем проговорил: «Пожалуйста, подождите!». Она остановилась. До двери остался один шаг. Засунув трубку в карман, и – наверное - с полностью поверженным видом, попросил её дать мне номер телефона. Не удержавшись от стыда, Я попробовал сгладить это стеснение фразой:
«Конечно, я понимаю, что просить телефон у девушки, почти что невесты, – это какой-то абсурд, но дайте, пожалуйста…».
Она, судя по всему, ждала такого поворота событий. Мне не верилось в успех, и я решил подкрепить просьбу, сказав с полной искренностью в душе, что у меня почти нет друзей за исключением одного–двух и абсолютно нет подруг. Выражение «подруг» в таком контексте теперь имеет пошлое значение, но выбрать другое слово тогда Я просто не смог.
Она как-то удивлённо оживилась и буквально сразу проговорила номер.
Этот номер будет со мной долго. Признаюсь по правде, я его ещё не раз буду набирать, когда захочу вспомнить ту девушку. Я ввёл номер в телефон, и с сознанием полной победы над самим собой и над одиночеством, последний раз на улице взглянул на неё. Впереди замаячили таинственные разговоры в ночное время, тихий нежный голос, прикосновение её пальцев, пьянящая сладость губ…
« Но ведь она замужем фактически», - опять пронеслось в голове.
- Меня зовут Александр, а Вас как?
- Меня зовут Арей.
- Арей? – переспросил я, не разобрав до конца согласных.
- Аней! Аней!
- Понятно. Аней.
- До свидания, Аня. Было приятно познакомиться.
- Мне тоже было приятно с Вами познакомиться, - ответила она и скрылась за дверьми подъезда.
Я летел обратно по родному городу. В ближайшем магазине купил колы и был бесконечно счастлив: значит, ещё могу хорошенькую девушку приворожить. И, в принципе, легко всё прошло, а на мой вопрос, могу ли я проконсультироваться у неё в случае необходимости, она ответила, что знакомых они не консультируют. Смотрите: за двадцать минут стал знакомым. Но хватит подтрунивать. Грех это, мне кажется. Грех ещё и в том, что компьютер теперь суётся в человеческие отношения и режет людей пополам своими новыми технологиями. Где же тот компьютер, который мне надо сломать? Или уже поздно? Сети налажены, они размножаются и совершенствуются. Что там впереди?
Пройдя весь Владимирский проспект, и удивившись тому, что путь, по которому мы прошли всего лишь полчаса назад мне показался совершенно незнакомым, я вышел на Невский проспект. Течением меня вынесло на остановку. Я зацепился за павильон и стал ждать автобус или троллейбус, чтобы доехать до Васильевского острова. Я был победителем. Я жил надеждой, и у меня не было возраста.
Довольно быстро подошёл автобус № 7 и забрал всех, кто был рядом со мной. Удобно усевшись в кресле нового автобуса SCANIA, ни минуты не медля, решил достать телефон. Звонить было ненужно, а вот послать SMS-ку очень хотелось. Текст родился за одну секунду и вскоре он был уже на дисплее телефона. Я благодарил девушку за те двадцать минут общения с ней и назвал её моим любимым словом «милая». Под конец сообщения написал интригующее предложение, где спросил её, выбрала бы она меня по «ИНТЕРНЕТУ», если б выпал такой случай в жизни. Немного помедлив, с осторожностью нажал кнопку «ОК».
Совсем забыл сказать, что, по пути обратно, на расстоянии несколько сот метров от Аниной работы, меня осенила мысль - проверить запись её телефонного номера в записной книжке моего телефона. Я перебрал весь список и не увидел нужного номера. Представляете себе? – не увидел её номера!!! Видимо, как раз, эту злосчастную кнопочку «ОК» и забыл нажать в тот момент, - и номер не сохранился в памяти.
Резко повернув обратно и проклиная себя за рассеянность, пошёл назад к офису. Без особого стеснения я позвонил в дверь и вскоре уже стоял внутри помещения. Приятной внешности женщина спросила меня, кого я ищу и, выслушав меня, сказала следующее:
-Анна работает вон в той комнате, находящейся слева по коридору.
Заглянув в указанную комнату, я увидел знакомую сумку, лежащую на стуле, но самой Ани в кабинете не было. Дойдя до конца коридора и постеснявшись стучаться в дверь, мне пришлось вернуться назад к той женщине, которая только что направила меня в кабинет девушки по имени Анна. Кстати, имя её подтвердилось, то есть Анна было её настоящим именем. Женщина занялась поисками девушки, и через минуту ко мне по коридору шла Анна вместе с этой женщиной. На лице читалось недоумение и недовольство от моей наглости.
Не дав ничего сказать, я сразу объяснил ей, что не нажал кнопку «ОК» в телефоне, и номер пропал из памяти, из-за чего мне пришлось вернуться, чтобы попросить её назвать его ещё раз. После этого она дала тот же номер повторно, «не моргнув и глазом». Окрылённый второй, пусть и не такой значительной, как первая, победой, я, совсем осмелев, показал пальцем на стенд, висящий на стене. На нём была собрана подборка статей и карикатур в адрес разведённых родителей, делящих своих детей.
- Значит, вот чем Вы тут занимайтесь, - проговорил я, смотря на плакаты под заголовком «Совсем тёща одурела».
- Это и есть то, о чём я рассказывала, - ответила Аня.
- Слушайте Анна, я сейчас подумал, что ваша работа похожа на работу врачей, правда? На вас выливается море отрицательной энергии, а последнее действует на психику…
- Да нет. Почему? Не похожа. Хотя и бывает трудно… И вот ко всему ещё прибавляются ваши посещения! Не стыдно Вам к замужней девушке приставать?
Последние слова она произнесла с улыбкой и деланной строгостью.
- Нормально, - последовал мой ответ. Это было последним словом, донёсшимся из моего рта до её ушей.
Открывая двойные металлические двери, я случайно задел ногой по ведру со швабрами, стоящему в углу, - раздались победные «фанфары» – я вышел в парадную, а затем и на улицу.
---------------------
…Телефон начал лихорадочно пересылать конвертики на своём дисплее, но они не заканчивались, а всё летели и летели. Потом появилась надпись, что пересылаемое сообщение прошло не полностью. Я вновь проделал процедуру, и всё повторилось. Тогда я решил добавить восьмёрку впереди номера, но и это не помогло, как и семёрка с плюсом. Телефон отказывался пересылать послание по несуществующему номеру.
Меня обдало холодной волной, как будто, я только что окунулся в ледяную озёрную воду. Других ощущений кроме этого не помню. Я сидел с глупым видом, уставившись на дисплей телефона. Перед глазами проплывали улицы и проспекты. Они были слишком большими и длинными по сравнению с недавним эпизодом знакомства.
В моей биографии произошёл первый случай, когда мне дали неверный номер, и я, как ребёнок, поверил этому.
Одного не могу простить этой Анне, – того, что я ведь непросто попросил у неё телефон для банального знакомства, а сказал честно, с болью в глазах, что нет у меня друзей и даже - сколько бы значимого количества приятелей, кроме тех, про кого уже говорилось. И несмотря на это, она продиктовала мне обманный номер.
Один раз был у меня случай, когда девушка не дала мне номер своего телефона, сказав, что, вообще, никому его не даёт. Она поступила честно. Это не жестоко, по крайней мере, а эта ещё и второй раз его мне проговорила.
Что было дальше? А вот что: написав на половинке от тетрадного листа тот же самый текст, который я посылал только что по телефону в виде сообщения и, нарисовав на этом клочке форму таблицы высвечиваемую обычно на экранах мобильников, я не поленился добраться вновь до знакомой парадной на улице рядом с Владимирским проспектом.
Рабочий день ещё не закончился и, вероятнее всего, Анна продолжала находиться в своём кабинете. Заходить внутрь офиса я не стал, а ограничился лишь тем, что запихал предварительно подписанный конвертик в щель входной металлической двери. На нём было написано:
«В «Центр социальной реабилитации «Семья». Анне. SMS-курьерская служба».
Внизу пакета были написаны придуманные мною две строки, где в первой, под заголовком «получатель», я написал неверный номер телефона Анны, а во второй строке - «отправитель», указал свой настоящий номер. Он давал слабую надежду на нечто сверхъестественное в нашем мире.
Последнее, что надо было сделать - это проследить, что конверт попадёт внутрь офиса, когда кто-нибудь в него войдёт или выйдет обратно.
Требовалось постоять и подождать немного.
Я поднялся по лестнице на второй этаж и сразу же замер, увидев настенную «графику», которой были переполнены все стены подъезда. От прочтения некоторых надписей и разглядывания рисунков стало безжизненно мрачно и сыро. Мне показалось, что я хотел от этой девушки того же самого, о чём в подавляющем большинстве свидетельствовали увиденные надписи.
Чистого места на стенах не было. Слова накладывались друг на друга, усиливая эффект омерзения от их смысла. Больше всего мне запомнилась фраза, написанная белым фломастером. Её смысл не стоит пересказывать, а лучше взять и процитировать последнюю:
«Трахаться – коптить».
Я мгновенно вышел из подъезда и быстрыми шагами направился в сторону метро, всё дальше и дальше уходя от этого места. В памяти запечатлелась надпись на стене, лицо той девушки, и кнопки телефона, которые я нажимал несколькими часами раньше для записи её номера, когда мы стояли днём у подъезда.
Сейчас я старался поскорее покинуть всё это.
АЛЕКСАНДР ЗИАТДИНОВ («АЗИАТ»)
ВАСКЕЛОВО, авг. 2006 г.