Geum.ru

Васкелово – петербург: разрываюсь на части…

Вид материалаРассказ

Содержание


2. На дороге
3. Страшное озеро
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12

О З Ё Р А




Скоро будет сухая трава, …солнце,

А в прогалинах –… снег.

Разведу я костёр,

И найду там себе я ковчег.


  1. « СБОРЫ»



Вот, наконец, и всё стихло. За окном прошла поздняя электричка, унося с собою куда-то вдаль последние звуки «цивилизации», пока и они окончательно не затерялись в тёмной августовской ночи.

Кончается лето. На столе стоит чашка с кофеем, а за ней подальше вазочка с варением. Где-то за ними улавливаются очертания плоской бутылки с коньяком, но это – на крайний случай, когда силы будут совсем на исходе. Я сажусь за стол, включаю лампу и «ухожу в ночную», потому что сегодня меня « тянет» на рассказ.

По сложившейся традиции, в нём будет наподобие коктейля смешаны несколько сцен из реальной жизни, случившихся с нами за последние недели, со сценами из другого «театра», который называется «природа Карелии», и где все действующие актёры также существуют в реальности.

На часах почти что полночь, и это значит, что дома я нахожусь уже больше часа с того момента, когда за мной затворилась дверь дачной квартиры. Около одиннадцати часов вечера мы вместе с моим постоянным спутником - его величеством «велосипедом» ввалились усталыми и мокрыми домой. Сегодня мы довольны собой, а значит можно с осознанием выполненного на совесть дела, наконец, спокойно расслабиться.

Я накинулся на оставшиеся в доме продукты, решив съесть всё «вкусное» сразу в один момент, а он прислонился одной ручкой к стене в углу комнаты и задремал, вспоминая сегодняшнее путешествие. У него появилась новая травма, а точнее – травма «ноги», или - для тех, кто не понимает – педали.

Случилось это так. Проезжая хозяйственную базу, которая выглядела как огромный ангар, окружённый бетонным забором, я, не знаю зачем, стал всматриваться внутрь через открытые настичь ворота. Тут-то, сразу и поплатился за потерю бдительности. Встретившись взглядом с парой-другой собачьих глаз, понял, что совершил ошибку не достойную настоящего вело путешественника, да ещё со стажем. Обычная история, как Вы уже знаете. Свора из трёх собак сорвалась с насиженного места и с лаем и открытыми пастями полетела за мной. Я резко затормозил, спрыгнул с седла, и схватив (по моей методике) велосипед за руль и сиденье, стал обороняться. К моей радости, на встречу мне ехала грузовая машина, которая и спасла ситуацию. Посторонившись сигналов грузовика, свора решила со мною не связываться, и потявкав ещё несколько раз, скрылась обратно за забором базы. По правде говоря, опять на какое-то мгновенье стало не по себе от вида несущихся на тебя оскаленных псов. На этот раз легко отделавшись от собак, я, тем не менее, сильно ударил педалью велосипеда об асфальт, когда ставил его наискосок - в виде металлической преграды от врагов. От этого удара остались противная вмятина и зазубрины на краю правой педали. Алюминий сточился, а пластмассовая пробка в нём, вообще, была съедена асфальтом. Придётся ездить осторожнее теперь. Думать о том, что не только ноги надо беречь от собак, но ещё и педали велосипеда от схваток с ними.

Итак, сегодня я с удовольствием проверял новый интересный маршрут. Но прежде чем начать погружаться в природу Карельского перешейка, разрешите вспомнить один разговор, случившийся уже давно, между мной и моим другом. Как Вы хорошо знаете из прежних историй, моего друга зовут Сергеем.

Как-то раз мы вместе сидели в электричке, отправляющейся с Финляндского вокзала в сторону Всеволожска или дальше, что впрочем не очень важно. Места в том направлении нельзя отнести с полной уверенностью к Карельскому перешейку. Знаю, что сейчас кто-то начнёт со мной спорить, но, тем не менее, исправляться не буду. Эту ветку дороги по смыслу можно назвать «нейтральной» линией, поставив её посередине между всеми остальными ветками железной дороги и двумя «Карельскими» направлениями, к которым относятся Выборгский и Приозерский путь. Почему мною вводится такое разделение направлений, и зачем это нужно, Вы сейчас поймёте.

Первым начал разговор Сергей. Он громко и бесцеремонно заявил, что сидим мы с ним хоть и на его любимом вокзале, а вот поедем не туда, куда нужно. Короче говоря, «дурацкое это направление, и всё тут». Рядом на скамейке находилась пожилая женщина, а с другой стороны сидел мужчина средних лет, который при этих словах посмотрел на нас. Они, естественно, были обижены услышанными словами. Я попытался смягчить разговор и успокоить невольных собеседников нашей с другом дискуссии.

-Ты знаешь, Сергей, а мне «юга» области, наоборот, больше нравятся, или, по крайней мере, они ничуть не хуже твоего «севера» на Карельском перешейке, - сказал я и почувствовал положительную реакцию со стороны окружающих нас пассажиров. Женщина с благодарностью взглянула на меня, а роль Сергея свелась к роли «мальчиша-плохиша». Он начал злиться, доказывая всем, что я – просто дурак какой-то, коль говорю такие вещи. Затем он решил устроить мне допрос на тему – где вообще я был, а где не был, что могу заявлять о его неправоте по поводу «юга» и «севера», как мы оба постоянно выражались для краткости и образности речи.

Только теперь, спустя много лет, я понимаю, что действительно был дураком в этом вопросе. И совершенно правильно, что он устроил тогда мне допрос с пристрастием. Ибо обязательно нужно было вывести меня на «чистую воду» и понять, наконец, что нигде на «севере» я собственно и не был за свою жизнь кроме как в детстве в пионерском лагере в Солнечном, да ещё в ясельном возрасте на съёмной даче в Разливе. Прожив уже около трёх лет в Васкелово, понимаю сейчас, насколько был дураком тогда, когда защищал перед ним честь и совесть, с детства знакомых, южных краёв, где мы постоянно, из года в год, снимали летом дачи. Лучше бы мы их снимали где-нибудь северней Финляндского вокзала километров на сорок-пятьдесят, а можно было бы и побольше. Не виню бабушек и дедушек своих за это, так как отлично понимаю, что дачи здесь и в те времена стоили дороже чем на южных направлениях, да к тому же жили мы всегда рядом со станциями тех самых южных направлений. Поэтому, спасибо за то, что было, и ещё раз спасибо им от меня. Всегда с теплотой в сердце вспоминаю те деньки детства и удивляюсь: неужели тот Сашка, который был рядом с моими бабушками и дедушкой тогда, - и есть я. Не верится в это абсолютно.

Иногда кажется, что говорить про себя и употреблять слово «я» можно лишь в тех случаях, когда события, произошедшие с самим собою и хранящиеся в памяти, были не очень давно. Для каждого, конечно, это свой срок, но вот для меня приемлемым кажется десятилетие - и не более того. Хотите - спорьте, хотите - нет, в конце концов, я ничего не навязываю и вряд ли стремлюсь к этому.


Карельский перешеек – край тысячи и одного озера. И все споры и оправдания на этом заканчиваются. Ничего не тянет в сравнение с ним из имеющегося на «юге». Поэтому, спорить и терять время давайте не будем, а лучше возьмём и поинтересуемся чем особенным был наполнен сегодняшний мой маршрут, и что будет потом сниться нам в приятных зимних снах.


Итак, поскоблив окна в квартире, - снимая старую краску с помощью фена, - часов так пять, и окончательно уморившись от этой работы, я решил: во что бы ни стало, выбраться из дома. Перебирая возможные варианты маршрутов, никак не мог остановиться на том, который, что называется, греет душу. Вдруг случайно пришла следующая мысль:

«А может съездить на озеро, на котором мы были с женой день назад, то есть в субботу, и набрать воды из родника под горой, где он вытекает?».

Этот родник был «открыт» нами только в прошедшую субботу. Открытие такого масштаба является настоящим подарком к моему скорому Дню Рождения. Подумав так, я начал собираться в путешествие к дальнему озеру с родником.

Собрав всё нужное и проверив погоду методом научного обзора облаков, проглядывающихся в наше окно, я решил немного подкрепиться и уселся за стол чаёвничать. Чтобы было веселей, включил радио. С удивлением в душе, услышал, что, оказывается, день 29 августа по старым обычаям назывался «хлебным спасом», и что главное – в этот день, как бы прощаясь с тёплыми днями лета, люди обходили все колодцы и набирали воду для её освящения. И ещё: в этот день они пекли пироги и хлеба, а потом вдоволь и досыта ими наедались. Может неслучайно и меня потянуло сегодня к роднику? Последний факт остаётся загадкой.

Через двадцать минут дверь квартиры была закрыта на замок и след мой простыл…


Приступая к этому рассказу, меня одолевало противоречие. Как мне поступить с читателями: либо указать в действительности названия дорог и озёр по карте, чтобы они смогли с лёгкостью их разыскать при желании, либо, наоборот, – не говорить об их точном местоположении? В таком случае будет непонятно где они находятся, и, соответственно, туда никто не сможет попасть. С одной стороны, хочется раскрыть их местоположение, чтобы наши с вами потомки, прочитав пожелтевшие от времени страницы рассказа, спустя десятки лет, смогли бы найти эти озёра и ужаснуться: в чего они превратились, обретя берега из садоводств, дач и коттеджей. Но, с другой стороны, выдав их координаты, я услужу нехорошую службу моим озёрам и навлеку на них очередную беду.

Прошу прощения у своих читателей за недоверие, но попытаюсь остановиться на компромиссе. В каждом случае я буду намекать на место, где они находятся, но конкретно указывать его не стану. Въедливый читатель, опять же - при желании, найдёт озёра самостоятельно, а те, которым это и не очень надо, испугаются лишний раз отправиться на машине для их поиска под страхом заблудиться в лесах и дорогах.


2. НА ДОРОГЕ


Отъехав от дома несколько километров и перебравшись через железнодорожный переезд, я, пройдя развилку, повернул налево и оказался на очень милой и симпатичной дороге, ведущей на Ладогу. Эта дорога – моя любимая. Во-первых, и что самое главное - на ней мало машин; во-вторых – хороший асфальт: без выбоин и трещин; и в третьих – ни слева, ни справа не видно цивилизации, за исключением одного-двух мест, поражённых садоводствами.

Теперь начинаем путь, ведь пока мы только добирались, и назвать это путешествием затруднительно.

Смотришь вперёд - видишь уходящий серпантин поворотов под горой и радуешься своему существованию в этом мире.

Вот мы проходим первые километры, присматриваемся, притираемся к дороге. Слева и справа идут однообразные картинки, состоящие, как обычно, из кустарника вдоль обочины дороги, да стены из деревьев за ним.

Если долго смотреть на это однообразие, то может создаться иллюзия, будто Вы сами стоите на месте, а деревья и кусты вдоль дороги плывут вам навстречу, надвигаясь со всех сторон. Самые быстроходные из них – это кустарники, растущие ближе всех к краю шоссе. Они просто несутся на вас, шевелясь и качаясь на бегу, создавая порывы ветра. За ними передвигаются с меньшей скоростью деревья из следующего ряда от дороги. Среди них - всё больше рябина с алыми гроздями ягод и берёзки с желтеющими листочками. Их пёстрые стволы иногда кажутся изгородью забора, причём довольно высокого и стройного, выкрашенного серой краской. Совсем далеко от края дороги, навстречу вам, идут огромными шагами деревья-великаны. Это, как правило, сосны с разведёнными ручищами-щупальцами в зелёных рукавах и берёзы-монстры с охапками жёлтых листьев и белыми столбами стволов. Ко всему прочему, то там, то здесь появляются «чёрные дыры» из скоплений пышных елей. Они не замечаются глазом на ходу, а лишь разнообразят картину тёмными красками зияющих пустот. Но вот глаз на ветру несколько раз моргнёт, и все они в один момент останавливаются в своём беге, и теперь, наоборот, - Вы уже один несётесь по дороге вдоль ступеней из неподвижных деревьев.

Под шинами шуршит песок, и мелкие камушки отлетают по сторонам.

Внизу, на задней оси трещит и поскрипывает цепной механизм, а пружины под седлом размеренно переговариваются между собой.

На руле закреплена карта. На ней ниточки дорог разбегаются и вновь сбегаются в узелки, а затем где-то кончаются вовсе, как ручейки - постепенно расширяясь или, наоборот, сужаясь и высыхая на своём пути.

Лишь одна из многих ниточек интересует нас в данный момент. Продвигаясь по ней медленно, но верно, мы делаем мысленные отметки на карте, и ориентиры с бумаги материализуются в действительность. Вот мы проехали линию электропередачи. Её провода проплыли у нас над головой. А вот и на карте - она указана чёрной поперечной линией с точками через определённое расстояние. Ещё немного, и должен показаться ручей, пересекающий дорогу. Он нарисован синей ниточкой, над которой стоит стрелка, указывающая течение воды, и имеется надпись с названием речки или ручья. Если название будет русское, то оно будет, наверное, весёлым и притягательным, как например: «Вьюн», «Звонкий», «Ленивец» и так далее, и тому подобное. Если же название осталось финское, то оно всегда завораживает и зовёт Вас в сказку. Приведу несколько названий: «Ватийоки», «Ильменьоки», «Кивцоя» и «Сампойоки». В финском языке окончание « -оки» означает реку или ручей, и поэтому остаётся только прочитать первую часть названия, чтобы понять, что тем самым хотели сказать и что обозначить. Озёра имеют другое окончание, звучащее и пишущееся как « -ярви»: из-за чего почти все озёра при желании можно зарифмовать с этим окончанием. А до чего они звучат сказочно! Опять примеры: озеро «Сариярви», или озеро «Хюпиярви», или ещё озеро «Сарекаярви». А теперь попробуйте: «Оликасиярви» и напоследок - «Тинуксеньярви». Я расположил названия по мере их усложнения для русского слуха и языка. Но ведь действительно завораживает, согласитесь!

Чего не скажешь про советские названия озёр. Если ручьи побоялись называть по-новому какими-нибудь политическими названиями, то вот озёра не избежали этой участи. Есть, например, озеро «Красногвардейское», озеро «Комсомольское», озеро «Пионерское» и ещё ряд с такими же названиями.

Вот появляется обещанный ручей, вот он ближе, ещё ближе, раз! - и он уже позади. Мы едем дальше к намеченной цели.

Сзади, еле слышно, начинается шум работающего двигателя машины. Постепенно он нарастает, его громкость уже режет слух. Теперь вместе с гулом мотора отчётливо слышно шипение покрышек. Вы вцепляйтесь в руль, делаете глубокий вдох и напрягайтесь как струна. Предстоит пережить в тысячный по счёту раз неприятное мгновенье. Слева появляется корпус автомобиля. Ещё момент, и уже виден задний бампер машины. Пронесло и на этот раз. «Слава Богу!» - говорите сами себе. Машина быстро удаляется, пока совсем не скрывается за поворотом вдали. Вместе с ней уносится неприятный гул её мотора. Проходит минута – другая, и опять всё повторяется. « Что-то зачастили» - появляется мысль в голове, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть назад и выяснить обстановку. Сзади движется целая вереница машин – они все тащатся за огромной фурой. Её кидает влево и вправо, поэтому я принимаю решение: съехать на обочину и двигаться по противной песчаной полосе сбоку от асфальта. Ещё несколько секунд и меня бросает вбок мощным потоком воздуха, толкаемого фурой перед собою. Рядом проносятся круги её колёс, меня обдаёт копотью из выхлопной трубы, от которой становится на мгновенье тепло, - и этот ужас постепенно исчезает впереди за горой. Вместе с вереницей машин двигается пассажирский автобус. Когда он поравнялся со мной, я увидел, что из окон смотрят несколько человек на отчаянного сумасшедшего на велосипеде, двигающегося, в отличие от них, неизвестно куда и неизвестно зачем. Наконец, волна схлынула, и опять стало тихо и от этого приятно. Видимо, сзади был на какое-то время закрыт переезд, и теперь вся куча машин пронеслась мимо меня разом.

После того, как все они проехали, я снова становлюсь хозяином дороги. Если захочу, то могу позволить себе роскошь - и поехать посредине полосы, а то и, вообще, – по встречной, как мне того захочется. Но всегда надо быть на чеку и почаще крутить головой назад во избежание нехороших ситуаций. Одно время я ездил с зеркалом заднего вида. Если честно, то это, извините, просто фигня. Такое зеркало дрожит на руле, и в нём ничего толком не видно. Другое дело – зеркальце на шлеме у велосипедиста. Вам, наверное, приходилось встречаться с похожими «ненормальными» на дорогах. В последнем варианте зеркало не дрожит, и дорога позади меня отчётливо видна. Секрет состоит в том, что при необходимости посмотреть в зеркальце, закреплённое на шлеме, нужно не голову поворачивать в его сторону, а - глаза. Конечно, это требует определённой сноровки, и с первого раза не получается, но зато потом такое умение очень выручает в пути.

Опять смотрим на карту и ищем на ней хоть какую-нибудь очередную зацепку. Ничего не найдя, начинаем немного нервничать, потому что остаёмся, похоже, без ориентиров. При движении с картой очень важна последовательность нахождения объектов и их сопоставление с тем, что на ней обозначено. Если сбился в такой последовательности, то считай – заблудился. Придётся с трудом сравнивать не всегда легко находимые ориентиры на месте и ориентиры на карте. При этом можно запросто ошибиться и привязаться к ложным отметкам, а после того окончательно разочароваться в картографии.

Но вроде, сия участь нас миновала, и мне удалось вписаться в карту на сто процентов. Справа от меня я вижу ответвление дороги ведущей к «страшному» озеру. Почему… «страшное озеро»? А сами сейчас увидите…


3. СТРАШНОЕ ОЗЕРО


Съехав с шоссе, я сворачиваю на лесную грунтованную дорогу и пропадаю в лесу. Дорога представляет собой две колеи от колёс машин с хорошим бугром посередине. Она основательно разъезжена, причём, кем и когда - мне не совсем понятно. Еду то по левой канавке, то перехожу на правую. Местами продвигаюсь по бугру, где это становится удобней. «Скорость» переключаю на «грибную», то есть на самую медленную и самую мощную в то же время. На ней можно, в принципе, собирать в лесу грибы.

Оглядываюсь кругом. Под колёсами давятся в несметном количестве муравьи. Стараюсь не смотреть. По краям дороги полосами растёт черника. Кусты крупные с редкими наливными ягодками. Останавливаюсь и слезаю с велосипеда. Ставлю его к ближайшей сосне и иду в глубь леса. Непривычно как-то оказывается ходить ногами - после того, как ими только и делал, что крутил педали без передышки целый час.

В воздухе царит аромат сосновой смолы; пахнет дурманом и ещё чем-то знакомым. Хрустят еловые и сосновые веточки под ногами, шелестит прошлогодняя листва. Впереди завиднелся коричневый горб муравейника. Подхожу поближе и вижу, что его высота достигает не менее метра, то есть налицо - муравейник-небоскрёб. Сделав несколько шагов вбок и напрягая зрение, нахожу взглядом вдалеке металлический отблеск моего велосипеда, проглядывающегося между юбками ёлок. Возвращаюсь.

Еду дальше к страшному озеру.

Постепенно обстановка начинает меняться. Вместо весёлого, почти прозрачного леса, появляется лес-бурелом. Кругом торчат поваленные пожаром деревья, со всех сторон разрослась дикая малина и черёмуха. Пахнет уже не соснами, а грибной гнилью, перемешанной с берёзовым запахом. Ветки лезут в лицо, прикасаясь своими холодными ладонями из листьев. Появляются комары – они лезут под очки, за уши, за шиворот, - пользуясь тем, что скорость моего движения всё замедляется и замедляется. Под колёсами плещется первая чёрная лужа с жижей, а голову опутывает, спускаясь до рта, приставучая паутина. Как назло, поперёк дороги лежит массивное бревно, и приходится слезать с велосипеда, чтобы попытаться его перетащить через преграду. Спустившись с седла, и встав на землю, ещё больше ощущаешь её холод и сырость через подошвы кроссовок. Запрыгнув обратно, понимаешь, что сидеть в седле намного уютнее и правильней, чем идти здесь пешком.

Вскоре начинается дорога с булыжниками. Колесо прыгает и отскакивает от мокрой и скользкой поверхности камней как футбольный мячик. Седло трясёт, а руль бьёт по рукам.

Ещё камень. И ещё - побольше. Раз,…и переднее колесо чуть не вывернулось на девяносто градусов. Велосипед резко застопорило, больно ударив меня при этом ручкой руля в живот. Я соскочил на землю, с трудом сдерживая равновесие.

Иду пешком, катя велик рядом.

Поднявшись на холм, сразу начинаю спуск, а спустившись и немного пройдя, вновь забираюсь в гору. Вот он – настоящий Карельский перешеек. Начинает казаться, что впереди ждут одни только нескончаемые горки и впадины.

Постепенно спуски становятся всё длиннее и глубже, а подъёмы, наоборот, стали редкими и невысокими. Со всех сторон меня окружают листья, листья и листья. Внезапно из-под бока вспорхнула большая серая птица, и тяжело хлопая крыльями на взлёте, исчезла в просвете дороги.

Очень хочется вернуться на шоссе, но я обещал показать вам сегодня, как минимум, пять озёр и обещание придётся выполнять несмотря ни на что.

Опять поднимаюсь в горку. На одном из булыжников нога соскользнула назад, и я ударяюсь на этот раз коленом об педаль велосипеда. Боль царит, действительно, неприятная. Пыхтя и потея, затаскиваю опротивевший велосипед вверх и вверх, затем сажусь на него и пытаюсь съехать вниз самокатом. Успешно спускаюсь таким образом до конца склона, и въезжаю, в ждущую меня, приличную лужу, которая разлилась во всю дорогу. Были ноги сухими до этого момента, а теперь стали… мокрыми, правда, не до конца – одну кроссовку мне всё-таки удалось спасти от воды.

По всем приметам, пора бы уже и озеру показаться.

Слева от себя вижу небольшой просвет среди гущи крон деревьев. Сворачиваю с дорожки на еле заметную тропинку, ведущую под склон. Тащить велосипед дальше нет смысла, и я оставляю его здесь же. Достаю телефон. На экране горит всего одна звёздочка, значит, связь ещё есть.

Спускаюсь по тропинке всё ниже, держась за испещрённые стволы осин и незнакомых мне болотных деревьев. Попеременно со спуском останавливаюсь и гляжу вперёд на открывающийся простор над озером.

Какая страшная красота…

Чудится, как за каким-нибудь деревом стоит необыкновенное существо – хозяин этих мест. Оно похоже на человека, но только - зелёного цвета, ростом - под два с половиной метра, и при этом необычайно худого - как сосиска какая-нибудь, а на шее у него еле держится вытянутая голова с большими ушами и красными светящимися глазами. Руки отходят оттуда, откуда им и положено, то есть - от плеч, но помимо всего прочего, имеют способность удлиняться на метр и более: по мере того, что он (или оно) хочет ими достать.

Осторожно, с дрожью в теле, обхожу стороной это существо и оборачиваюсь – никого уже нет, как будто и вовсе не было в этом месте, а только мне показалось.

Как по просьбе, солнце спряталось за тучу, и водная гладь выглядит зелёной и мутной. Наконец, я добрался до воды и теперь могу полностью увидеть зеркало озера. Величиной оно примерно в десять «озёрных единиц» - по моей собственной системе измерения. Для непосвящённых скажу, что его размеры близко совпадают с размерами футбольного поля, без учёта загибов и мелких заводей, которые имелись у этого озера. Насчёт его глубины ничего сказать не могу. Вода в нём слегка зацветшая и поэтому немного зеленоватого оттенка. У берега торчат различные палки и коряги, отчасти погружённые в воду. Они облеплены улитками в ракушках и поэтому выглядят не совсем обычно. Рядом со мной, в воде

что-то булькнуло, и на поверхность поднялся большой воздушный пузырь.

Береговая линия была отчётливой, без каких-либо болотных камышей или топи. Зеркальная поверхность обрамлялась, словно ризой, хитросплетениями корней деревьев и кустарника. Вдоль берега росли кувшинки с жёлтыми цветами и ещё не распустившимися бутонами. Они плавали и слегка шевелились в воде при дуновениях ветра, а может быть - и сами по себе.

Я стоял рядом с местом, где когда-то жгли костёр и устраивали, видимо, пикники. Не могу сказать, что здесь мне хотелось бы устроить пикник, уж больно тревожным казалось мне это место. Что-то подсказывало мне: скорее отсюда уйти, а ещё лучше – уехать. Я посмотрел вдаль.

Противоположный берег был точно таким же как и тот, на котором я сейчас стоял. Такая же стена леса окружала озеро вдалеке. Стояла тяжёлая древняя тишина. Гладь воды отражала облака, делая их зелёными, а небо серым…

Надо было идти назад. Как всегда, я проверил сколько стрелочек горит на моём телефоне в данном месте и заметил, что последняя стрелка стала мигать и вовсе гаснуть.

Чем-то зловещим повеяло от воды. Я перевёл взгляд на противоположный берег, и не став ничего рассматривать, повернулся и пошёл обратно к дороге. Поднявшись по тропинке в гору, и с радостью увидев свой велосипед, я ещё на несколько мгновений окунулся душой в это зелёное царство, снова посмотрев вниз на озеро: