Geum.ru

Васкелово – петербург: разрываюсь на части…

Вид материалаРассказ

Содержание


Странный день
Совок. домик. полка и прочие неприятности.
Александр зиатдинов («азиат»)
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12

СТРАННЫЙ ДЕНЬ




С сегодняшнего дня я ещё более убедился, что мне надо писать.

Такое впечатление, что судьба специально подбрасывает для меня определённые истории, чтобы я мог их записывать и при этом не прибегал бы к какой-либо фантазии. Выступаю ярым противником фантазирования. Может, плоды его и интересней для читателя, но можно сказать, что это - нечестный приём. Напоминать почему, совершенно не хочется. Справедливости ради, замечу, что именно в данном рассказе фантазия разыгралась у автора не на шутку, но события, в очередной раз, описываются только те, которые были в действительности.

Хочу сказать, с Вашего позволения, что жанр, выбранный мною, уже несколько лет назад, меня полностью удовлетворяет и даже нравится мне самому всё больше и больше. Совершенно нет желания заниматься всеми теми проблемами, суть которых не сводится к взаимоотношениям мужчины и женщины в их прекрасном и приятном проявлении. Тем более, что все книжные полки забиты литературой, где мы видим сплошь и рядом разного рода мужественных героев, кровавые войны, насилие и смерть, как будто мы с Вами появляемся на Белый свет где-то в казармах, на полях боевых сражений, в местах детективных историй или в результате революций и великих потрясений.

Итак, жанр романтических историй с долей лёгкого юмора, направленного, прежде всего, на самого себя, мне больше всего нравится.

Неудачник на любовном фронте – это то, что надо. Посмотрите, и здесь пришлось употребить слово «фронт». Давайте попробуем обойтись в дальнейшем без «фронтов» и попытаемся разобраться в событиях сегодняшнего дня, произошедших со мной.

Полный неудачник – Казанова – это даже здорово, и теперь уже не хочется выходить из такой роли, ибо внимание и, быть может, - любовь моих потенциальных читателей я готов с удовольствием променять на удачу в любовных делах.

Так что же произошло сегодня?

Вы помните, наверное, мой рассказ с номером телефона в заглавии, где была описана история моего краткого знакомства в метро. Кстати, вчера именно тот рассказ я отдал моему другу для прочтения. Его мнение мне пока не известно, но он всегда является первым человеком, кто читает вновь созданные тексты. Скорее всего, это станет традицией в моём творчестве.

Так вот, в том рассказе была упомянута одна девушка. Её имя придётся не изменять, иначе не получится должный колорит натуры. Её звали Катей. Это - та самая девушка, которая целую неделю морочила нам с приятелем голову, то собираясь в поход в Ладожские шхеры, то отказываясь от него, придумывая на ходу разные причины чтобы не ехать. Катю, вдруг, за два часа до сбора, внезапно вызывали на работу в её же собственный выходной день, или ни с того, ни с сего к ней должны были приехать долгожданные родственники. Естественно, после этого я стоял с разведёнными руками посреди коридора около тюков и палаток, собранных с таким трудом и усердием, учитывая мой характер Девы по гороскопу. Когда Катю вызвали на работу, и наш поход сорвался, мы, скрипя зубами, простили ей этот случай и сами никуда не поехали тоже. А чуть раньше, то есть два дня тому назад, у Кати сломалась машина и её починка, конечно же, была намного важней, чем поход за сто восемьдесят километров, да ещё с ограничениями, накладываемыми капризами погоды. А сколько денег было потрачено впустую – куплено различных не очень-то нужных в обычной жизни продуктов. Помидоры и огурцы скисли от жары. Булка и хлеб зачерствели и высохли, картошка сморщилась, а сок был выпит залпом, из-за чего мне стало плохо с животом.

Да что там – сок! На телефонные переговоры по поводу сборов ушла не одна сотня рублей. Конечно, наобщались вдоволь, но вот в поход вместе так и не пошли. Можно ещё вспомнить, сколько часов подряд накануне я заклеивал спускающую надувную кровать, которую, в принципе, вообще, не стоит клеить в подобных случаях, а лучше аккуратненько сложить её вместе с попорченной картошкой в одну посылку и отослать обратно в Китай на её родной завод, где изготовляют подобные кровати.

Никак не удаётся подойти ближе к сути истории, но сделать это, всё равно, придётся. После того, как Катя придумала новую «запятую» в виде срочного вызова на работу, я, плюнув на всё, решил просто отправиться на дачу без всякого рода приключений и походов. Находясь в электричке, мне несколько раз пришлось отвечать другу, который звонил и просил, а точнее - требовал, чтобы я обязательно связался с Катей и снова позвал девушку в поход, пусть даже, после работы. Не выдержав напора, я позвонил ей, не помню в который раз по счёту, и передал просьбу друга. Она опять что-то придумала на ходу, а мой друг, не разобравшись, поверил в то, что сказала наша подружка. У него сложилось стойкое впечатление, что моя знакомая на самом деле очень хочет с нами ехать в Ладожские шхеры, но неожиданные обстоятельства постоянно не дают ей этого сделать. В связи с чем, начинала вырисовываться моя вина за неумение договориться с человеком и, кроме этого, за необоснованные подозрения с моей стороны в адрес строптивой Кати.

Выслушав его обвинения и буквально взбесившись от них, я дал другу номер её телефона, а затем с упоением выключил и положил свой аппарат подальше в карман брюк.

«Если договорятся между собой, - пусть заберут меня по дороге в шхеры, тем более, что наша дача находится, можно сказать, по пути туда, и лишь восемь километров отделяют её от трассы, ведущей к Приозерску, а затем и к шхерам», - подумалось мне тогда.

Не прошло и пяти минут, как я - от любопытства - снова вышел на связь. Почти сразу же раздался звонок, и друг сообщил мне, что телефон Кати выключён. Теперь всё стало понятно: поход окончательно «накрылся». Погода, как назло, стояла шикарная. Светило солнце, не было ни «ветринки», что говорило о том, что волн в шхерах не должно быть также.

Спустившись с платформы, я лишь порадовался следующей мыслью: «Я могу приехать к себе на дачу, и договариваться и уговаривать кого-либо мне, вообще, для этого не требуется. Бог с ней, с Катей. Не была никогда в такой красоте и не будет. А я не был никогда ловеласом и, видимо, не буду».

Придя домой, и удобно расположившись на диване, стал вспоминать все эти ненормальные уговоры и недавние обещания – поехать - с её стороны. И смешно и глупо выглядишь не только в глазах моего друга, но даже в собственных. Ещё раз подумалось: Бог с ней, с этой Катей.

Некоторое время я сидел в задумчивости, вспоминая те минуты, когда она была согласна ехать с нами, когда я честно этому радовался без всяких там «задних» мыслей. Никто её насиловать и соблазнять не собирался. Вспомнились слова друга: «Любая женщина мечтает быть изнасилованной и больше всего этого боится». В упор не понимаю, почему преступники, изнасиловав женщин, затем их убивают. Не все, конечно, и не всех, соответственно, но - многих. Не понимаю этого, и никогда не понимал. Здесь, простите, проглядывает какое-то «детство человечества», если можно так выразиться в данном случае. Никогда не понимал, зачем нужно, к примеру, торговаться при покупке чего-либо на рынках или даже в «цивилизованных» местах торговли. Это тоже - «детство человечества», простите ещё раз. Скажи «двадцать» рублей и тебе дадут тогда пятнадцать. А если, соответственно, сказать «двадцать», то почему сразу их не дадут?

«Так ведь всегда все хотят дать меньше», - ответят мне.

А я предложу другой вариант. Скажу «двадцать» и скажу одновременно, что торги были отменены ещё в «детстве человечества», и поэтому «двадцать» - это «двадцать» и точка.

Мы приходим в универсамы и не торгуемся, так как это не предусмотрено, но на рынке, почему-то торгуемся. А что при этом считается более цивилизованной формой? Вот и доказательство, что торги при покупках, как и, извините, - убийства после изнасилования – это всё проявления низкой степени развития человека. Что, собственно, страшного случается при изнасиловании? Даже самая банальная драка мужиков влечёт за собой, как правило, большие травмы, чем, простите, - половой акт, пусть и совершившийся без желания одной из сторон. Так за что же тогда, даются такие большие сроки заключения в случаях изнасилования? А если учитывать столь серьёзные сроки, то попытки уйти от ответственности и влекут за собой убийства женщин. Сделать нужно всё по-другому, но как именно, я опять не скажу, потому что и так уже набрал массу противников моих доводов. Вижу, что сильно отвлёкся от темы, и всё же хочется выразить последнее измышление, также, не относящиеся к делу.

Однажды, ехав в машине с упомянутым другом, я сказал, как мне кажется, своего рода «перл», которым теперь горжусь, и бывает его повторяю. Я объявил, что отношу себя в какой-то степени к категории «человека будущего». Услышав это, он, почему-то, воспринял последнее изречение «в штыки». Затем мне пришла мысль, что будет лучше, если либо стереть из его памяти это выражение, либо попытаться развить его смысл в нужном для меня направлении. Так как первое сделать я был не в силах, то второе действие выглядело следующим образом:

-Не убивай в своей жизни, вообще, никого, ну, кроме комаров, например, - сказал я, - не дави червяков, пауков, лягушек, пчёл и ос и так далее и тому подобное, ведь убивая кого-либо, ты убиваешь сложнейшее по строению и функциям существо, которое даже нарисовать-то не сможешь, при всём желании. Неужели ты не восхищаешься всей сложностью его устройства, микроархитектурой, тайной его создания, наконец?

Иди, например, попробуй правильно вбить гвоздь, - так и это не всегда получается. Убивая животных, мы оскорбляем природу или Бога, если хочешь! Человек будущего не будет никого убивать!

- Слушай. Говоришь ты какую-то ерунду, даже смешно слушать, - ответил он озлобленно.

Тогда я продолжил и попытался выразить ещё одно правило «человека будущего».

- Не будет войн, не будет военных действий и военной техники, а будет одна сплошная научная медицина, которая сможет помогать, лечить, создавать. И уж точно не будет торгов по принципу «Проси двадцать, чтобы дали пятнадцать, а если попросишь пятнадцать, то получишь десять». Скорее всего, станет по-другому: «Проси двадцать, а то дадут двадцать пять». И, наверное, не будут сажать за изнасилования, потому что их не будет самих, - добавил я, оставив на конец речи самое животрепещущее в нашем споре, а затем после паузы продолжил:

- Изнасилований не произойдёт, потому что женщины перестанут вести себя таким образом, когда они мечтают быть изнасилованной, и больше всего на свете этого боятся.

Последнее предложение мой собеседник слушал с особенным интересом, и судя по его насмешке, - он понял, что оно было построено путём перефразирования его собственной фразы.

- Если женщина нравится мужчине и это взаимно, то они не будут связаны никакими рамками и догмами…, - говорил и говорил я, развивая тематику «человека будущего».

- А, если - не взаимно? – прервал меня друг.

- А если не взаимно, то из-за того, что все женщины будут раскрепощёнными, мужчина легко найдёт другую из них, которой он понравится. Вот, что такое - «человек будущего»,- повторил я, смотря на дорогу. - Ведь были раньше сословные браки, когда молодых девушек отдавали замуж за стариков. Вот это и есть - «детство человечества». Однажды люди поймут, что браки и обещания верности на всю жизнь – это «детство человечества»… Убить – грех. Украсть – грех. Влюбляться, говорить о любви, соблазнять – это не грех. Однажды это поймут и вместо того, чтобы гулять по «чёрному», начнут гулять по «белому».


Вы знаете, я случайно вспомнил эпизод из своей жизни, на первый взгляд, абсолютно не относящийся к теме. Как-то вечером, как часто это со мной бывает, - летний закат солнышка позвал меня на вечернюю вело прогулку.

Выехав из Купчино, и очутившись совершенно случайно в закоулке, разделяющим кладбище имени девятого января на две части и заканчивающейся затем тупиком, я заметил свору собак разного вида, мирно дремлющих на обочине дороги у забора. Некоторые, правда, посмотрели весьма недружелюбно на меня и на мой велосипед, но ни одна собака не сдвинулась со своего места. Доехав до тупика и оглянувшись назад, я увидел ту же картину, хоть и на большем отдалении. И тут мне в голову пришла одна мысль.

Я развернул велосипед и стал разгоняться на нём, что есть сил. Расстояние между мной и лежбищем собак постепенно сокращалось. Подъехав к ним совсем близко, - в нескольких метрах от них - я начал громко орать, лаять и блеять, смотря им на ходу в глаза. Что было дальше, можно увидеть в хорошем кошмарном сне, из которого не удаётся проснуться и приходится смотреть его до самого конца, пока не разбудит будильник. Почти все собаки, оскалив пасти с жёлтыми страшнейшими клыками и капающими слюнями, рванулись за мной.

Стало страшно. В принципе, спастись от одного зверя довольно просто – нужно только затормозить, а затем быстрее встать на асфальт, загородившись со стороны животного собственным велосипедом. Если же пёс будет пытаться Вас обойти по кругу, то Вам лишь надо синхронно с ним поворачиваться вокруг оси, оставляя между своим телом и псом, велосипед-спаситель. Но когда собак штук десять - шансы на выживание малы. Я поднажал на педали, лихорадочно перебросил монетку скоростей велосипеда на большую скорость и какое-то время надеялся, что смогу оторваться от бешеной своры. Но, не тут-то было. Собакам, наоборот, это показалось признаком появившегося у беглеца страха перед ними, и они тоже понеслись ещё быстрее. У моей правой ноги уже замаячила морда огромного пса с горящими глазами. Тогда, превозмогая боль в мышцах и коленях, я рванул ещё сильнее и понял, что на такой немыслимой скорости смогу продержаться максимум секунд двадцать, а может быть, и меньше. Дистанция на некоторое время стала увеличиваться, но потом опять упрямо сокращаться…

К чему я вспомнил здесь давно пережитый ужас?

А только лишь для того, чтобы сравнить мои ощущения в ситуации с собаками с теми, которые возникли, когда я писал про изнасилования и супружескую неверность. Пока читались те строки, на меня ополчались всё более злые и злые читатели, подобно тем мстителям-собакам. «Сам раздразнил – сам и виноват». Согласен. Но мнения, всё равно, о «человеке будущего» не изменю.

Убегая от псов, а вернее сказать - унося от них ноги, мне удалось развить рекорд скорости на велосипеде по ровной поверхности, то есть, не спускаясь с горы. Спидометр зафиксировал скорость – сорок четыре километра в час. Я до сих пор не стираю эту цифру из памяти компьютера, пока не сядут батарейки в нём. Сорок четыре километра в час – это круто! Кстати, подобный эксперимент может повторить при желании почти каждый второй велобайкер, - нужно лишь найти стаю собак численностью не менее десяти штук, и устроить гонки во время их свадеб. В таком случае… рекорд скорости будет гарантирован!

Уйти настолько от темы, что, вообще, забыть, о чём писал рассказ – такое у меня первый раз случается. Виноваты во всём бешеные собаки… Сорок четыре километра в час!

Ну, а коли уж, так понеслось, то вспомню ещё одну историю, в которой я так же не помню: с чего начал и куда затем зашёл.

На днях я попал в самый настоящий охотничий заказник в районе болота «Неодолимое», расположенное у побережья Ладоги: между собственно Ладогой и Карельским перешейком, хотя сказано это не совсем грамотно с точки зрения географии. Проехав четыре часа по дремучим лесам и совершенно запутавшись в многочисленных развилках дорожек, мне, вдруг, как специально, попалась на глаза интересная табличка, прибитая прямо к дереву. На ней было написано: «Охотничий заказник. Участок по разведению крупных пушных зверей». Когда я читал надпись во второй раз, не веря своим глазам, мне показалось, что сзади от меня хрустнула ветка. Колени дрогнули. Сразу подумалось о всяком хищном зверье, способном разорвать меня на вкусные и не очень, кусочки. От «растерзания» мою душу спасло, как потом оказалось, то, что я всё время машинально сворачивал вправо на каждой развилке лесных дорожек. Делалось это для того, как мне думалось, чтобы не заблудиться в дебрях леса окончательно. Кстати говоря, карту, помогшую мне запутаться, нужно отослать в Китай вместе с надувной кроватью, про которую уже писалось, ибо по такой карте можно с полной вероятностью дойти дотуда, откуда никто не возвращается. Поэтому, она действительно полезна для настоящих искателей приключений. Между прочим, мобильники в охотничьем хозяйстве тоже боятся зверей, и всё время ищут какие-то «сети», как будто, в них можно будет при случае поймать лесного зверя. На экране постоянно горит надпись: «Поиск сети».

Пока я крутился в лесу, мне удалось найти на дороге очень приличный насос, который, видимо, показался кому-то просто не вкусным, потому что был он пластмассовым. Хотя шлемы для велосипедистов делают из пластмассы и, следовательно, они также должны были остаться на том же месте в лесу, но вот, к сожалению, мне на глаза они не попались…

Про собак вспомнил, про охотничий заказник вспомнил, и, наконец, вспоминаю о том, что было со мною тем вечером, когда Катя окончательно отказалась от похода, и я затем оказался на своей даче, сидя за столом.

Взяв телефон в руку, попал опять в Катю очередной SMS-кой.

SMS-мания – это заразная болезнь. Со временем начинаешь посылать всё больше и больше SMS-сообщений, полностью погружаясь в виртуальный мир общения.

Послав Кате в общей сложности уже несколько десятков сообщений, наконец-то, решил послать и саму Катю вместе с очередным посланием. На этот раз хотелось написать не просто ничего не значащее письмо, а написать что-то двусмысленное. Долго не думая, сразу нашёл подходящий текст:

«Катя. Больше звонить и дёргать не буду. Когда захочется - звони, пиши».

Слово «захочется» было взято специально взамен слова «хочешь», при этом достигался, как я называю, «йокающий» эффект, то есть такой, когда в груди что-то начинает «йокать». В научном языке такой эффект называется сексуальным импульсом. Вторая SMS была круче первой:

«Катя! Мне друг советует: «Если тебе нравится баба, то прямым текстом скажи, что ты её хочешь». Позвони».

Я думаю, что последнее послание многим понравилось. С одной стороны – всё ясно. С другой стороны, ясным всё кажется только в первом приближении, потому что остаётся вопрос – о каком друге идёт речь, и так думает только друг, или я тоже так считаю. В этом кроется подвох или, говоря по-другому, подводный камень сего послания. Перед его отправлением стало немного не по себе, но кнопка «отправить», всё-таки, была мною нажата. Посыпались конвертики, и Катя получила довольно интересное SMS с признаниями.

На самом деле, прочитала его Катя только на следующий день, потому что она - такой человек, который читает все приходящие сообщения скопом, то есть, раз в день, а может и раз в неделю. И поэтому, в тот момент, когда мне казалось, что на другом конце нашей связи она в удивлении читает мои строки, то в действительности, скорее всего, телефон валялся где-то и накапливал информацию.

На следующий день я и мой второй друг - Дима усердно крутили педали велосипедов, направляясь в сторону Ладоги, - с целью осуществить давнюю мечту Димы: показать мне старинный волнорез времён финляндской республики и современный маяк на нём. Пока мы ехали, в сумочке под седлом несколько раз пропиликал мой телефон. Трубку взять мне не удалось, и звонок остался в категории «не отвеченные вызовы». Звонила Катя. Ещё через полчаса она написала свой новый номер или, вернее сказать - второй служебный номер. Надпись была простой и ясной, без тени смущения, выраженного хоть в чём-либо. Даже не сообщила, что уже прочитала мои вчерашние послания. Хороший признак. Говорит о том, что дело движется в правильном направлении, и имеются перспективы…

- Прибывает электропоезд на Сосново. Будьте осторожны и внимательны на переходах! Прибывает электропоезд на Сосново.

А теперь объясню, что это было. Всё очень просто. Писать можно и лучше, конечно же, ночью. Во-первых, ночью такого не услышишь и не вздрогнешь лишний раз, сделав ручкой закорючку на бумаге, а что более важнее – не собьёшься с мысли о Кате, например.

Наш дачный дом стоит напротив железнодорожной платформы «Васкелово» Приозерского направления, и поэтому - с регулярностью в пятнадцать–двадцать минут из форточки нашего окна до меня доносится регулярная информация о движении всех поездов, в том числе и грузового сообщения. Самих поездов, как правило, не слышишь, за исключением некоторых, о чём я ещё расскажу позже, но объявления об их прибытии, напротив, - даже бесят. Я никак не могу понять следующего факта. Почему, например, на более значимых и серьёзных станциях железной дороги, и случается, - на вокзалах, таких как вокзал в Ораниенбауме, где население города около сорока тысяч человек, вообще, стоит тишина, а диспетчером объявляется что-нибудь только в случаях отмены или задержек поездов? Могу привести ещё ряд подобных примеров, играя географией ленинградской области, но не стану на этот раз. Создаётся такое впечатление, что диспетчер на нашей станции что-то компенсирует не удавшееся ранее в своей судьбе и представляет, наверное, себя диктором на телевидении или радио, громко говоря однотипные фразы в репродуктор, который мне уже давно хочется сломать. То мне говорят из него, что я должен быть осторожен на переходах, то я слышу о приближающейся дрезине, и должен быть внимателен и, опять же, осторожен. А то, вообще, посвящаюсь в сложные манипуляции со стрелками на путях, почему-то всегда при этом, имеющих проблемы, связанные с их переключением. Ну, да ладно, Бог с ними. Очередные нерешённые вопросы «детства человечества», коли в двадцать первом веке не смогли ещё построить туннели для пассажиров или, хотя бы, воздушные лестницы, как это сделано в некоторых местах.

Правда, с этих лестниц может запросто свалиться какой-нибудь не очень трезвый человек, потому что до сих пор люди ещё не нашли действенного способа борьбы с гололёдом, как впрочем, с насморком и гриппом, к примеру.

Странный получается рассказ. Хотелось написать о странном дне в жизни, а выходит что-то иное.

А вот ещё одна железнодорожная загадка. Когда я слышу из форточки, что подаётся поезд из, так называемого, парка, или, можно сказать, оттуда, где он отдыхал, стоя в тупике, то скорость его движения вдоль платформы равна скорости ходьбы - и не более того. Проходит одна, две минуты пока он, наконец, не остановится и откроет двери для посадки.

Вопрос состоит в следующем – зачем так медленно и важно подходить к перрону, когда при обычном раскладе вещей, то есть тогда, когда поезд идёт дальше, время на его торможение, остановку и последующий разгон составляет максимум – одну минуту даже при большой скорости его подхода к нашей станции? Почему тогда, поезд, вышедший из парка, не может разогнаться, а затем, по аналогии с идущим дальше поездом, также резко остановиться и открыть двери для посадки пассажиров? Может кто-нибудь ответить?

И последний вопрос, мучавший меня долгое время, пока не произошло в нём изменений. Вы, наверное, помните ещё, как раньше - лет пять тому назад, почти все автомобилисты ходили по улицам и дворам с авто магнитолами в руках, перекладывая их с многозначительным видом из одной руки в другую. На наших женщин такой вид деловых людей не мог не оказывать определённое влияние. Эх, жаль, что не было у меня тогда автомобиля с магнитолой, которую нужно было всё время носить то в левой, то в правой руке. Забегая вперёд, скажу, что с похожим видом несколько позже мужчины носили первые сотовые телефоны размером с бутылку и с антенной-хвостиком, торчащей из аппаратов.

А теперь вопрос по поводу магнитол – зачем, спрашивается, нужно было постоянно носить эти магнитолы и радиоприёмники с собой? Ответ прозвучит, несомненно, следующего плана: мол, иначе, если оставить их в машине, то выбив стекло, воры смогут запросто выкрасть их из салона автомобиля. Всё логично. Или нет? Позвольте предложить другой сценарий.

Авто магнитола крепится внутри салона такими болтами, которые можно вывернуть, только открыв капот машины и потратив на это минут десять, усердно попотев под звуки орущей - что есть мочи - сигнализации. Вид и форму длиннющих болтов могу легко подсказать. Вот и всё! На установку магнитолы тратите десять минут, и на съём тратите десять минут, но уже в полной панике. Нет, лучше было делать такие магнитолы, которые легко ставились, а затем легко снимались и легко воровались. Но зато, какой шикарный вид? Атрибутика преуспевающего человека. У меня нет машины, но, как ни удивительно, существует та же проблема. Оказывается, в способе крепежа вело компьютера заложен аналогичный принцип: легко устанавливается, легко снимается, легко воруется!

И последнее, чем хотелось бы Вас подразнить, так это - вспомнить ряд слов из словаря «детства человечества». Начнём со слова «самолёт». Здесь создаётся впечатление, что средством к полёту служат ни керосин и кислород, сгорая в двигателях, - на грани от взрыва, а, действительно, летит сам «само - лёт». Или ещё: слово «самовар» строится по тому же принципу. В самоварах, в отличие от самолётов, горит ни керосин, а дрова или уголь - на грани от пожара, если за самоваром не следить на должном уровне. Если серьёзно, то лучшее словосочетание, которое мне больше всего нравится, это – «скатерть-самобранка». Вот это я понимаю! Вот это – сила! Наверное, никто бы не отказался от приобретения такого предмета быта, а тем более, в кредит или в рассрочку.

Гляжу в окно и подсказка приходит сама собой. Мимо дома прошёл состав с автомобилями на платформах с надписью «лёгковые автомобили». Слово «автомобиль» - ещё одно чудо. Если его расшифровать, то получится выражение близкое по смыслу словосочетанию « автоматический двигатель». Скажите, а может быть двигатель не автоматическим? Лошадь – и то: автоматическое животное, а тем более - двигатель.


Очень хочется быть «человеком будущего». При этом, - никого не убивать, не воевать, не искать компромиссов, не торговаться, а всегда предлагать больше, если покупаешь, и – меньше, если продаёшь. Не быть верным в супружестве и, соответственно, не изменять; не носить автомагнитолы: то в левой, то в правой руке; не говорить слова «самолёт» и «автомобиль» и не слушать предупреждения « будьте осторожны на переходах». Да, скорее бы переходы появились на нашем горизонте, ведь так хочется перейти из этого состояния в следующее и, обернувшись на наше время, просто снисходительно улыбнуться свысока.

Итак, возвращаюсь к тематике странного дня. Первая странность была утром, когда мне пришлось выйти из дачной квартиры и направиться в огромный хозяйственный супермаркет, находящийся неподалёку от станции. Все события, описанные выше, происходили накануне, и чтобы окончательно не сбиться - когда что случилось, предлагаю: точкой отсчёта считать время моего выхода в это утро в хозяйственный супермаркет за плинтусами.

Дойдя до станции и бегло осмотрев привокзальную площадь, я убедился, что единственное, что заслуживает здесь внимания, так это парочка девчонок-велосипедисток, усевшихся, как две птички, на ограде продовольственного магазина недалеко от меня. Рядом с ними, на земле лежали два велосипеда. Разглядев поближе эту парочку, я решил обязательно сюда вернуться и попытаться к ним «привязаться», - с целью поехать в велотур по окрестностям и стать, возможно, гидом и предметом внимания с их стороны. Купив всё необходимое и выйдя из магазина, я во второй раз приблизился к девушкам, держа плинтусы в правой руке как связку копий.

Затем отошёл в сторону и решил: на какое-то время зайти в магазин и обдумать текст маньяка, хотящего пригласить их в путешествие. Ничего особенного не придумав, опять к ним вернулся, и набросив на себя маску

человека, которому «всё легко», спросил:

- Маршруты знаете?

Обе девушки посмотрели на меня. Вблизи они были не очень-то красивые. Одна из них - с левого бока - совсем недружелюбно и с какой-то брезгливостью обвела меня взглядом сверху вниз, скользнула глазами по связке плинтусов, по моим сандалетам и снова взглянула мне в глаза.

Другая, наоборот, отвела взгляд в сторону, как от чего-то неприятного и дурно пахнущего. К тому же, мне показалось, что они одновременно с брезгливостью прониклись ещё и страхом передо мной. Рассчитывал я на любую реакцию, но на брезгливость – никак. Ощущение - грязного старого похотливого мужика, если не сказать БОМЖА - постепенно наполняло меня с ног до головы. Впервые в жизни я ощутил свои годы. Даже тридцать пять лет, оказывается, могут так сильно ощущаться, когда на тебя смотрят подобным образом современные двадцатилетние девушки. Мне ничего не оставалось, кроме как продолжить речь. Если бы я не сделал этого, то остался бы, наверное, в своих глазах тем БОМЖОМ, каким меня представили девочки.

- Я сам из велоклуба. Мы вчера с другом проехали шестьдесят километров, ездили на Ладогу. Но без компании, согласитесь, скучно.

А где ваши друзья, где парни? – задал я вопрос.

- Мы не нуждаемся в Вашем обществе, - ответила левая девушка, говоря слова чётко и отрывисто, не смотря на меня. Затем она демонстративно повернула голову в другую сторону, и они вместе стали молчать.

Ну, что ж, пошёл, видно, у меня такой период в жизни, когда меня периодически, извините, обкакивают с ног до головы. Может, и - ерунда, скажет кто, но, вот для человека, у которого в сознании девушки так и остались инопланетянами до сих пор, это не было ерундой. Скорее выглядело очередным испытанием. Я посмотрел ещё раз в их сторону и с идиотским видом пошёл своей дорогой.

Проходя по пути домой, увидел слева от себя парня в кепке с вытянутым лицом и длинным носом, торгующего арбузами у магазина на привокзальной площади. Он не обратил на меня никакого внимания. Он меня совершенно не знает, чего не могу сказать о себе. Я его знаю. Это муж ещё одной моей «беды», о которой, несомненно, будет отдельная повесть вместо рассказа, но только немного позже, потому что сил уже не хватает на всё. Речь идёт о Кате. «Слегка нерусская» девушка – причина моей нервной слабости на протяжении более чем двух лет жизни. Сейчас я уже совсем не болен ею, и слава Богу, что это так! Обстоятельства сделали своё дело, и теперь я просто знать и видеть её не хочу, а, тем более, её мужа, который, по правде сказать, ни в чём передо мной не виноват, как и она сама, впрочем.

Вот в таком настроении возвращался я домой. Когда у тебя плохое настроение, то лучше всего попытаться хоть немного отвлечься. Посмотрев на купленные плинтуса, я порадовался, что скоро они закроют все щели и неровности краёв декоративных плит, уложенных на стены нашей квартиры. Для чего это делается? Ну, во-первых, для утепления комнат, а во-вторых, – для красоты и уюта нашей дачи.

Сюда мы ездим уже третий год, то есть с момента её покупки или, ещё можно сказать - с момента, когда нас с женой почти что обманули. Квартира: без условий, на первом этаже и, мало того, из выражения агента по недвижимости – «убитая». Так говорят о таком жилье, в котором можно убиться от бесконечного ремонта, имеющего своё начало и, как правило, не имеющего конца.

Но, мы её любим, несмотря ни на что, и поэтому «убиваемся», чтобы когда-нибудь в ней стало тепло и уютно. Единственный и непоправимый недостаток всего состоял в том, что напротив нашего двухэтажного дома висел, как раз, тот злосчастный репродуктор, из которого периодически неслись обескураживающие объявления. Вот, например, сейчас из него прозвучала новая информация о переносе поезда на Санкт-Петербург. Интересно, что на платформе находится не более десяти человек, но зато, диктор превзошла сама себя по манере и интонации, словно перед ней горела в это время красная табличка с надписью «Внимание. Прямой эфир. Работают все радиостанции Советского Союза. Говорит и показывает Москва».

Всё-таки, до чего мы все смешные и хорошие люди! Одна вещает на всё Васкелово, а другой сидит и пишет, работая на невидимую публику, в надежде быть ещё услышанным.

О первой странности сегодняшнего дня уже рассказано, теперь о второй.

Зайдя домой и простояв минуту-другую с плинтусами, я случайно услышал звонок телефона. Звонила она. «Катя» - горело на экране аппарата. С дрожью в пальцах, нажал кнопочку и услышал: «Привет Саша».

- Привет Катя. Слушай, я немного смущаюсь после моих SMS-ок тебе.

- Я их прочитала и, честно говоря, не знаю: как к ним относиться.

- Серьёзно относиться.

- Да…. После них мне теперь стало боязно с вами куда-либо, вообще, ехать. Теперь, даже, опасно становится…

После этих слов мне почему-то захотелось дальше лезть напролом, и я решился, делая вид, что не стесняюсь ни капли:

- Знаешь, Катя, я всё время с девушками говорю то про звёзды, то про сосны и скалы, и в итоге никакого «результата», как ты понимаешь. Лучше, теперь мне кажется, напрямую сказать то, что у меня на уме.

Возникла пауза, затем она ответила слегка таинственным голосом подбадривающие для меня слова:

«Ну, наверное, ты прав Саша…».

Нужно заметить, что омрачало нашу беседу одно обстоятельство. Речь шла о сексе, как становится понятным, а хотелось бы говорить о любви. А о любви говорить я, как раз, и не мог, потому что таковой между нами не было. Может она намечалась и, скорее всего, так бы и случилось, - наверное, но «прыжок» в общении до секса, когда любовь осталась непознанной, отдаёт чем-то неприятным. По крайней мере, мне так думается, особенно когда всё это происходит не в «живую», а по телефону. То же самое ощущала, видимо, и она сама. До секса в отношениях можно «прыгнуть», минуя любовь, с тем человеком, которого ты совсем не любишь, а если, напротив, тебе человек дорог, и хотя бы немного присутствуют к нему чувства, то подобные «прыжки» не приносят радости.

Дальше мы ещё поговорили с ней в той же манере, изображая из себя страстных влюблённых и, как мне показалось, с неприятным осадком у обоих на душе, закончили разговор.

Второй раз за день я стоял с идиотским видом, глядя в окно… на проезжающий состав с лесом.

«Да что же за день сегодня такой?» - возник вопрос в моём рассудке.

- Интересный день - и только, - там же кто-то ответил.

- Ну пусть поразговаривают, - был голос кого-то третьего в моей голове.

Тогда я прислушался, ожидая голоса четвёртого, но, судя по всему, их было всего трое, и те решили не проронить больше ни слова.


Когда я пришёл в себя, то собрался без промедления идти на улицу и крутить педали. Маршрут вырисовывался чётко, а солнышко звало к себе, да и дождя не обещали в тот день, поэтому всё указывало на предстоящий путь к успокоению нервов и «отключки» от всяких проблем.

День уже клонился к вечеру, и приятная усталость разливалась по всему телу после двух-трёх часов путешествия на моём вело - друге. Где-то далеко за лесами прогремела гроза, и порывистый ветер затряс то одну, то другую ветку надо мной. Я сидел на песчаном пригорке рядом с шоссе, которое ведёт к дому. Надо было возвращаться, иначе всё обещало обернуться хорошим проливным дождём, а мокнуть я не очень люблю. Вообще-то, вымокнуть под летним дождём даже интересно, ведь это прибавляет новых ощущений, но с другой стороны: вместе с хорошим дождём начинается и хорошая грязь. А вот грязь является самым противным моментом для велотуристов потому, что очень больно видеть, когда яркие фирменные надписи на частях велосипеда, покрываются комьями глины и жижей, поднятой из луж на дорогах. Начинает хрустеть звёздочка под ногами; всюду песок не даёт нормальному ходу, а ноги становятся жёлто-коричневыми от брызг у переднего колеса. При дальнейшей езде под дождём, помимо того, что весь велосипед облепливается грязью, ещё и лицо Ваше будет как у землекопа, а последнее, согласитесь, - некрасиво. Пробовать вкус песка, поверьте, совсем не интересно. Короче говоря, эстетика и ещё раз эстетика в любом деле.

Приехав домой и удачно успев до начала дождя сделать все домашние дела, как- то: сходить за водой, принести дров из сарая, вынести мусор на свалку, и так далее, я уютно пристроился за столом и накипятил электрический самовар. Настроение восстановилось, и ничего не предвещало новых поворотов этого дня… Но не тут-то было.

Звонила Мыша. Вот упомянул слово «Мыша», и теперь придётся объяснять, кто такая - эта Мыша. Когда я, несколько лет назад, спросил Сергея, почему он так зовёт свою девушку, он мне охотно сказал примерно следующее:

«Ну, понимаешь, она серенькая такая, и её всё время не слышно и не видно». Вначале это несколько меня удивило, но впоследствии, это имя, наоборот, только укрепилось за его девушкой. В душе я называл её так же, но вот при разговорах с ней самой ни разу не сбился и всегда называл её Таней.

Её голос в трубке постоянно прерывался, но несмотря на это, я разобрался в ситуации легко. Оказывается, мой друг, «плюнув» на Катю, которая нас промурыжила с походом накануне, решил устроить аналогичный поход, но на этот раз - уже не со мной и Катей, а просто со своей женой. Его жена, Мыша и Таня, как Вы догадываетесь, являются одним лицом. Именно она и звонила мне сейчас.

Из её слов стало понятно, что в шхеры они, естественно, ехать не решились, но в другое заповедное место, находящееся значительно ближе, они, наконец-то, доехали и уже с успехом расположились на одном из островов в уютной и просторной палатке. Приближалась августовская ночь. Они провели там целый день и теперь собирались заночевать. Голос Тани был на редкость озорным и радостным. А чего, собственно, удивляться? У мужа начался, пусть и короткий, но всё же - отпуск; они вдвоём на острове, их ребёнка удалось оставить свекрови, и теперь им остаётся только наслаждаться жизнью.

Последние месяцы я постепенно выводил наши с ней разговоры по телефону на слегка интимную основу. Я знал, что ей нравлюсь. Это говорил мне и сам Сергей, когда речь заходила о нас с Мышей. То, что мы питали друг к другу определённые симпатии, - нравилось, естественно, нам самим, но и, как ни странно, Сергею тоже. Однажды без всякого повода он рассказал мне свой сон. Ему приснилось, будто он находится у себя в квартире и случайно видит в ванной комнате такую картину.

В ванне под душем мылась его Таня, а рядом с ней стоял…я. Как он мне сказал, было видно, что всего секунда отделяла нас от того момента, когда её руки дотронулись бы до меня. В её глазах он прочитал страстное желание. Через несколько мгновений появилась моя Таня, и как будто желая разрушить это неотвратимое прикосновение тел, нарочно влезла в ту же ванну, протискиваясь между нами. Стоит ли объяснять, что дальше увидел бы мой друг, если б не проснулся? Когда он рассказал Мыше свой сон, то её реакция была несколько странной. Она загадочно помолчала, а затем улыбнулась, так ничего и не сказав. Любой взрослый человек поймёт, что означает такая реакция молодой женщины. Когда он мне это рассказывал, меня бросило в жар и, думаю, что объяснять почему так произошло также не обязательно. Этот эпизод с рассказом про сон мне хорошо запомнился, а особенно реакция Тани, ведь она была на самом деле, а не во сне. Были и ещё подобные моменты.

Однажды друг мне с усмешкой рассказал, что прошлой ночью он подвергся жёстким приставаниям - и можно сказать: изнасилованию, - со стороны собственной жены. Во время этого, когда ей захотелось пригрозить ему - за плохое поведение, она произнесла: «…а то позову к себе Сашу…».

Короче говоря, картина вырисовывается довольно ясно.

На этот раз, услышав, что они с Таней готовятся к ночёвке в палатке, я спросил её по телефону:

«Что, Таня, решили вспомнить романтику? Наверное, будете там не спать, а чем-то другим заниматься?

- Да, наверное, будем, - хихикая, ответила она. Затем я услышал, как она передала тот же вопрос моему другу. Как он среагировал, я не расслышал. Затем она сама сказала, что пришлёт мне SMS-ку со своим мнением, как всё закончилось. От этой фразы у меня внутри всё немного всколыхнулось и не выдержав, я сказал:

«Слушай, Танюша, я хочу к вам в палатку…».

На другом конце разлился громкий смех, куда-то удаляясь, и связь на этом завершилась. Что там происходило в тот момент, можно только догадываться. Немного помечтав, не буду говорить о чём, я снова сел за стол и принялся чаёвничать. « Так ведь и, действительно, дело до чего-нибудь дойдёт», - подумал я.

Прошло около трёх часов, и ночь окончательно опустилась на Карельский перешеек. За окнами горели звёзды и месяц оранжевого цвета.

Меня начинало клонить ко сну. Я опять погрузился в воспоминания про Катю, и на память снова пришли те необычные послания и звонки, которыми мы смогли сегодня обменяться. Ещё раз ожили те же ощущения, какие были до ночи.

Меня разбудил очередной звонок телефона. Взяв в потёмках трубку и даже не интересуясь тем, кто сейчас мне звонит, ответил по хамски «что ещё?».

Оказывается, звонила Таня. Так же, как и вечером, хихикая, и с ещё более хитрой интонацией она спросила меня: сплю я, или – нет. А затем, выяснив, что не сплю, стала говорить что-то мимо трубки. Они с Сергеем о чём-то объяснялись и советовались.

- Слушай, Саша! Тут Сергей говорит, что он забыл у тебя прошлый раз карту шхер, и мы хотим к тебе заехать сейчас, вернее, мы ещё только выезжаем. Ты не будешь спать? – с заигрывающими нотками в голосе, проговорила она.

- Нет, не буду, - ответил я после запинки.

- Ну тогда, мы заедем часа через полтора. Пока…, - были её последние слова.

Сонная голова поняла только то, что, скорее всего, мои друзья решили, всё-таки, пустить меня в свою «палатку», иначе зачем ехать во втором часу ночи за какой-то там дурацкой картой, которая, если и понадобится им, то только через несколько дней, да и то - неизвестно зачем.

Когда меня охватывает желание, и причём сильное, то, не знаю почему, у меня начинается жар. Такое впечатление, что температура сразу подскакивает градуса на три, а то и более.


…Какие-то моральные тормоза вовсе отказали в тот момент, и мне начали представляться виды и сцены такого содержания, что и не передать словами.

Я встал с дивана и подумал следующее: «надо, чтобы всё прошло на высоком уровне, хотя что это такое в подобной ситуации мне представлялось с трудом. Щёки горели; внизу всё тянуло так, что дотрагиваться не было смелости; хотелось скорее узнать что-то запретное и ещё совсем непознанное в этой жизни.

Я стал готовиться к встрече гостей. Зашёл в спальню и посмотрел на кровать. Один я знал, как надо её поставить и как прислонить спинкой к подоконнику, чтобы она не издавала громких звуков. Сделать таким образом, чтобы она вовсе молчала, - не хотелось, из-за того, что так будет не интересно. Далее я пошёл искать ночник. Полная темнота также не лучший вариант, так как глаза должны видеть, что делается в комнате, а наоборот, яркий свет, испортит всё удовольствие. Ночник нашёлся, и я включил его в розетку рядом с кроватью. Выключил люстру и постоял несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте. Когда зажёгся ночник, то спальня наполнилась мерцающим жёлтым светом. В нём мелкие детали совсем не видны, а вот крупные… Мне показалось, что мы с Мышей находимся на кровати, и я, глядя на неё снизу вверх, вижу в полумраке перед собой её грудь, губы, нос и огоньки глаз. По разные стороны от моей головы находятся её коленки. Они ближе всего к лицу. За ними видны прижатые к моему животу и оттого увеличившиеся в размере, мышцы её ног. Чуть дальше, в темноте, они соприкасаются друг с другом. Там необычайно тепло и мягко. Меня обволакивает это тепло, придавливает, душит; потом, дав маленькую передышку, опять начинает постепенно обволакивать и погружать в себя…

Я с трудом очнулся от наваждения и вышел из спальни. Следующее, что мне пришло в голову, – это самому взять и позвонить моим путешественникам.

Взяла телефон опять Таня. Я спросил её: надо ли готовить что-нибудь на ночной ужин, и стоит ли варить картошку к столу. Она переспросила Сергея по поводу картошки и затем сказала:

«Не заморачивайся, Саша. Не надо». Мне показалось, что вот-вот она сейчас произнесёт: «…мы ведь едим за другим…».

- Знаешь, Танюша, а я вас никуда не отпущу, - был мой новый ход. На её конце вновь послышался озорной смех, и опять на этом всё закончилось. Я окончательно решил, что намечается нечто грандиозное, и даже немного испугался этой мысли. Может быть, надумали они всё в жизни попробовать, пользуясь тем, что квартира имеется, сам я не противлюсь, и у них - полная свобода на ночь. Утром посмотрим стыдливо друг другу в глаза да разбежимся - каждый в свою сторону. Но зато, потом сможем сказать, что было в жизни «это». Про «групповуху» раньше я только слышал или видел изредка её на кассетах. Знал я ещё и такое выражение, что мол, те, кто это попробовал, говорили, что это – самое «сильное» из всего имеющегося на эту тему. Однако подобными делами заниматься я всё-таки не собирался. Вспомнились слова моего друга: «…если я себя представлю с волосатым мужиком спина спиной в кровати, то меня чуть ли не начинает рвать». Думаю, что такое может случиться и со мною в похожей ситуации, поэтому предстоящая ночь представлялась мне несколько по-другому.

Посидев за столом и обсудив прошедший день, немного разогревшись напитками (которые ещё предстояло купить в ночном магазинчике у станции), мы постепенно входим в соответствующий настрой. Пара откровенных и зовущих взглядов, слегка пьяненькие глаза, и затем - команда «Отбой!». Гости удаляются в спальню и закрывают за собой дверь.

Вот я слышу шаги в спальне, щелчок выключателя, последние слова, и затем наступает тишина. Я лежу на диване в другой комнате на правах хозяина и якобы засыпаю, устав от долгого дня. За окном слышны завывания собак, их визг и лай; где-то стрекочут кузнечики – то один, то другой - начиная трель, а затем резко замолкая. Вот я повернулся с бока на бок - подо мною протрещал диван, и опять всё замерло. Проходит ещё несколько минут тишины.

Сердце стучит так, будто сейчас мне предстоит прыгнуть с парашютом или убежать от волка в лесу. И вот, наконец, до моего слуха доносятся первые слабые скрипы кровати. Вначале они очень осторожные и редкие, но через какое-то время становятся смелее. Теперь в соседней комнате несомненно поняли: что они уже раскрыты и мне стало ясно чем они там стали заниматься. В то, что я сплю – гости не верили ещё с момента их первого поцелуя.

Теперь за стенкой уже совсем не стесняются. Вместе со скрипом и потрескиванием кровати постепенно начали доноситься звуки и другого характера…

Если до этого я просто горел жаром, то сейчас, наоборот, перестал чувствовать свой жар, и вместо этого на меня опустился пьянящий дурман, а тело вообще перестало ощущаться, кроме одного…

Тане на голову, скорее всего, положили подушку, потому что её стоны теперь стали почему-то дальними и приглушёнными. В какой-то момент подушка, наверное, была ею сорвана со рта в поиске глотка воздуха, и я чётко расслышал вместо всего прежнего протяжный и прерывающийся хрип девушки. Он постепенно угасал, пока не прекратился совсем. Одновременно с отчаянной молотьбой спинкой кровати об подоконник слышно было сумасшедшее дыхание друга. Грохот ещё несколько мгновений продолжался, в то время как девушку не было слышно вообще.

Так происходило ещё секунд двадцать, пока всё не стихло совсем.

Не знаю, сколько прошло времени. Опять послышались собаки на улице, которые никак не могли угомониться в ту ночь. Только спустя несколько минут, я услышал голос Тани, вернее – отдельные слова, произносимые ею в ответ на вопросы Сергея. До меня донеслись шаги по комнате, затем какая-то возня и вместе со щелчком выключателя удивлённый возглас друга. Немного пошептавшись о чём-то и похихикав в полголоса мои друзья, как мне показалось, легли спать. Однако дверь вскоре тихонечко отворилась, и в полосе тусклого света появился силуэт. Он подошёл ко мне, нагнулся над моей головой, закутанной наполовину в одеяло, и тихо сказал мне на ухо:

«Саня. Я пойду покурить на лестницу. Мыша сказала, что тебя хочет. Как я уйду, ты зайди к ней и просто, ничего не говоря, начинай».

Я ничего не ответил и даже ни капельки не шелохнулся. Вскоре дверь на лестницу открылась и затем, щёлкнув ручкой, снова закрылась. Я лежал, не делая никаких движений ещё несколько вздохов, а затем, отложив одеяло, встал с дивана. Было опасение, что сейчас Таня либо закричит, увидев меня на пороге спальни, либо скажет мне идти к себе обратно. Помимо этого, я боялся, что у меня чего-нибудь не выйдет от переизбытка эмоций или, наоборот, случится быстрее, чем надо. Зайдя на один шаг от порога, я вновь остановился. Стояла подозрительная тишина. Подойдя со страхом к кровати, никак не мог решиться сунуть свою ногу под одеяло. Вдруг из-под одеяла показалась её рука, которая затем дотронулась до моей ноги. Пальцы скользнули по коленке и обойдя её, дотронулись до напряженных сухожилий. Я подошёл ещё ближе, и теперь рука девушки поднялась немного выше. Таня, повернувшись и привстав на локоть, выдернула вилку ночника из розетки на стене. В спальне наступила полная темень, и лишь лунный свет разделял очертания в жаркой комнате. Подвинувшись к краю кровати, она приблизилась ко мне до предела. Я всё также продолжал стоять. Её руки держали меня сзади, не отпуская от неё самой, а губы доставали теперь совершенно всё, что ей хотелось.

Всё завертелось в жарком тумане. Обожгло языком пламени. Окатило ледяной водой с ледышками, плавящимися, спускаясь по телу острыми камушками в ручейках. Почти полное обессиливание…

Зажигание света. Беготня – из одной комнаты в другую, и лихорадочное лазание по полкам шкафа, а затем разрывание коробок. Уползающие к краю и падающие на пол подушки, скрутившаяся в валик простыня, мокрое одеяло и бесконечно трудное балансирование на грани…, и шершавый комочек её языка, раздвигающий мякоть наших губ…

Доигрались до того, что верхний сосед стал специально громко кашлять и чем-то грохотать по полу, как будто у него что-то неоднократно падало.

Интересное дело: женщина, оказывается, совершенно готова к двойной любви, словно я и не пришёл в спальню вторым. Такое впечатление, что я был первым, а не мой друг.


Время приближалось к полуночи, а их всё не было и не было. Тогда я решил выйти в магазин и купить что-нибудь из спиртного. Хотелось найти бутылку шампанского или в крайнем случае хорошего коньяку. Без этого дела - может ничего не получиться. Выйдя на улицу, я пошёл к станции, где ещё работал ночной магазин «24 часа». Шампанского в нём не было, и после долгих раздумий мне, наконец, приглянулся пятизвёздочный коньяк в 0,25 литровой бутылочке. Зачем нам больше? – ведь мы не пьяницы, в конце-то концов. Придя домой, я занялся накрыванием стола для гостей. На столе появилась твёрдая колбаска, оставшаяся со времён подготовки к походу и ещё кое-какие «вкусности», на спех нарезанные и разложенные по тарелкам. Закончив со столом, я направился готовить предметы личной гигиены. Нагрев самовар, заполнил тёплой водой двухлитровую банку и поставил её в туалет на видную полочку. Рядом лежало мыло, а сбоку на стенке появилось новое полотенце.

«Жалко, что верхний сосед дома, а не ушёл в ночную смену. Ведь бывает же такое, когда он уходит в «ночную»», - подумалось мне сейчас. Вот позор- то будет на весь дом, если вдруг услышат чего. Но желание «испытать всё на этом свете», всё равно, перевесило любые мои опасения.

Через два часа в окне засветились долгожданные фары. Потом они погасли, и из машины вышел молодой мужчина и девушка. Пропиликала сигнализация, и вот в мою дверь уже слышится стук. С замиранием сердца я открыл дверь. В темноте лестничной площадки стояли они.

«Толи ещё будет…», - подумал я, смотря в лицо Мыше. Она улыбалась; глазки её, хоть и сонные, но всё же горели кокетливыми огоньками. В них говорилось : «Вот и Мыша к тебе с Сергеем прилетела – теперь встречай как следует…».

Зайдя в дом, они прошли мимо меня по коридору и уселись вместе на диван. Таня расположилась напротив меня, и я мог спокойно её видеть перед собою и всматриваться ей в глаза, когда мне этого захочется. Она в свою очередь, глядела на меня с интересом, часто улыбалась и дарила заигрывающие взоры из-под ресниц, слегка отводя глаза вбок. Постепенно это начинало на меня действовать. Несколько раз когда она вставала, я подходил к ней, и обнимая её руками, сажал обратно на диван. Эти прикосновения, казалось, её волновали. Мои руки ощущали женское тело под двумя слоями свитеров и рубашек. Поставив на стол рюмки и бутылку коньяка, предложил налить им совсем понемногу.

- Мы за рулём, мы не можем, - ответил Сергей. Я уставился на него непонимающим взглядом. Этот взгляд выдал меня полностью. А другу это наоборот, как мне кажется, понравилось. Он буквально изобразил из себя человека удивлённого, - как такие мысли могли прийти мне в голову.

Тогда мне стало не по себе.

- Я вас с Таней никуда не отпущу. Уже третий час ночи. Куда вы поедете в ночь-полночь? – пытался я играть как в театре.

- Нет. Сейчас мы с Мышей поедем, - был ответ в мой адрес.

Посмотрев на Таню, мне показалось, что после этих слов она как-то резко «скисла» и, похоже, засмущалась.

- Ладно, расскажите: как вы отдохнули на островах. Таня, тебе понравилось?

- Да, классно! Видели рыбака с щукой - такого размера, что когда он её держал, то она доставала до земли. Представляешь? Мы даже с ним сфотографировались вместе.

- Слушай, а как всё прошло? Ты же обещала мне написать, помнишь, Таня?

- SMS-ки теперь очень дороги, - обрезал Сергей наш разговор.

- Тань, а не холодно было вам в палатке? Или у вас мешки спальные есть?

- Нет. Даже жарко было так, что я, например, разделась!

- Ну, то, что ты разделась – это мне совершенно понятно, - стал я острить.

- Ой, ну ладно, Мыша, поехали! – снова сказал Сергей, вставая из-за стола. Затем он решил ещё раз меня разоблачить. Несколько минут назад до этого момента, он ходил в туалет по надобности, а когда вернулся обратно в комнату, то на его лице я заметил ухмылку, - однако сразу он ничего не сказал и мирно просидел за столом вплоть до последней секунды. Теперь же он не выдержал и язвительно меня спросил:

«А зачем вода тёплая в банке, в туалете стоит?»

Интересно, вид какого дурака был у меня в тот момент после такого вопроса. Он, всё также - с ухмылкой, смотрел на меня и изучал мою реакцию. Моё терпение подходило к концу. Мне очень хотелось напомнить ему его же собственные слова, сказанные им лет пять тому назад, когда он с Таней только познакомился. Тогда я услышал от него: мой друг совсем не против того, чтобы нам с ним поменяться на какое-то время своими девушками, а после этого сам предложил «распилить» его Таню «пополам».

Зная нравы своей Татьяны, я только в шутку бы мог предложить ей такое, и то - под определённое настроение. И чего это он теперь изображает из себя борца за чистоту нравов, по сути - подставив меня в неловкое положение своим двусмысленными разговорами и странной затеей с ночным приездом?

Смотря на него, и злясь всё больше и больше, я убеждался, что он меня не разыгрывает, а наоборот, сам всё сильнее раздражается моими коварными планами. Для приличия я ещё раз попытался уговорить их остаться у меня на ночь. Схватив Таню за рукав, затащил её в спальню и закрыл за нами дверь, чтобы доказать, что через стенку ничего не слышно, и они смогут быть как у себя дома - в случае, если они всё-таки останутся здесь ночевать. Между дверью и косяком лежал провод удлинителя и поэтому до конца дверь закрыть не удалось.

- Ладно. Поехали! – громко произнёс Сергей, вытаскивая Таню из спальни и толкая её вперёд к выходу в коридор.

- А ты, Саня, больше чем половины литра никогда не пей.

- А у меня и всего-то 0,25 литра было. Понимаешь, Серёга? – съязвил я на этот раз.

Они стали обуваться, и через минуту свет фар снова озарил спящий дом.

Я вышел во двор. Было свежо и приятно. Машина стояла и прогревалась. Подойдя вплотную, постучал в стекло со стороны, где сидела Таня. Дверь открылась, и на меня посмотрели вопросительно. Чувствовалось, что Таня по-прежнему относилась ко мне хорошо, и по-моему, она теперь окончательно решила… когда-нибудь меня соблазнить.

Взглянув на Сергея, я, с ухмылкой на лице и с расстановкой в голосе, сказал в открытую дверь машины:

- А можно один вопрос к вам обоим? Зачем было в час ночи приезжать издалека за картой? – злобно спросил я у них и затем многозначительно помолчал, подчёркивая претензию.

- Ну, мы ехали по пути и решили заехать, чтобы её забрать, - ответила Мыша.

Я не сказал больше ничего и лишь смотрел им вослед до тех пор, пока машина не скрылась за мостиком через канаву. В полных потёмках вернулся домой и усевшись за стол, обнаружил, что рюмки так и остались нетронутыми, а вот колбаса, наоборот, вся была съедена. Интересно, что я не попробовал с тарелки ни кусочка. Просидев за столом и допив чужие рюмки, назло всем и всему тихонько засмеялся.

«Вот это денёк выпал, так денёк!» - только и мог я что сказать.


А теперь – о другом. Уверен, что после этого рассказа отношение читателей ко мне будет совсем неоднозначным, как принято говорить в приличных кругах. Могу сказать и другое: не сомневаюсь, что подобные фантазии есть или были у каждого, только кто-то отваживается их поведать публично, а большинство делятся ими только со своей подушкой. Поэтому не принимаю никаких упрёков в свой адрес и «подколю» Вас тем, что этот рассказ, уж, точно, Вы читали с интересом и до конца.

С уважением к Вам, ваш Александр Зиатдинов ( «АЗИАТ» ).


Александр Зиатдинов


Васкелово, август 2006 года.


ОЖИДАНИЕ


Я постоянно жду звонка. Мой телефон находится уже, по крайней мере, у шести–семи девушек. Давайте их перечислим, пока все их образы прочно хранятся в моей памяти. Я помню каждую их них, хотя время и начинает потихоньку подмывать мои воспоминания.

Первая, и самая давняя история, как мне кажется, была с переводчицей. Такое имя я ей дал потому, что работала она в переводческой конторе на Мучном переулке. Это была первая девушка, к которой я, нарушив обет верности своей жене, пытался «привязаться». Конечно же, не «привязаться», а подружиться и максимум – поцеловаться. Забегая вперёд, скажу, что ничего с ней не было, впрочем, как и всегда. Случилось это давно, лет пять уже назад. У неё остался мой домашний номер, хотя никто мне так и не позвонил. Но ведь номер-то остался. Есть надежда. Шансы определяются одной миллионной долей. Звали её Ольгой. Помню, как примерно через год после её отказа, когда она уже уволилась из конторы, я как-то ночью приехал на велосипеде на тот самый Мучной переулок.

Была жаркая белая ночь – одна из тех, какие бывают в Санкт-Петербурге. По каналам разгуливали туристы и обычные жители нашего города. Город «отходил» от знойного дня. Асфальт начинал немного остывать вместе с гранитными плитами набережных. То здесь, то там проплывали речные трамвайчики и разного вида шлюпки и катера, оставляя эхо плеска волн и голосов экскурсоводов. Город спал. Кругом были открыты окна, но это, видимо, не очень помогало бороться с духотой. Иногда из окон слышались какие-то голоса, затем они затихали по мере того, как мой велосипед удалялся от них, двигаясь по набережной. Внезапно рядом возникали новые отзвуки речи, и после этого они также терялись в ночном фоне. Город тонул в тяжёлом сне, похожим на тот, который бывает у человека с температурой во время гриппа или простуды, когда всё время хочется скинуть с себя одеяло и вдохнуть свежего прохладного воздуха.

Я подъехал к Мучному переулку. Ночью он выглядел совсем не таким, каким он мне казался днём: окна смотрели на меня чёрными дырами; людей, вообще, никого не было, и от этого переулок выглядел длиннее и шире чем обычно; был виден тротуар с люками, которые днём всегда бывают заставленными автомобилями. Кругом царил серый полумрак без каких-либо цветных вариаций.

На дверь конторы, где работала та девушка, были опущены жалюзи; окна закрыты решётками. Изредка тишину нарушали проезжающие по Садовой улице машины, а потом опять всё замирало. Я стоял перед той дверью, в которую входил не менее пяти раз в пору нашего знакомства. Каждый раз, открывая её, я погружался в волшебную атмосферу первого знакомства перерастающего во влюблённость.

Всё! - ничего больше нет! Остались воспоминания и вот эта белая ночь. Годы украли у меня, унесли всё то, что заставляло трепетать сердце и слегка дрожать пальцы. Нет уже той девушки, - да и не нужен был я ей, как и другим. Теперь это становится понятней с каждым годом…

Жду я звонка и от другой девушки. У неё также есть мой домашний номер. Было это чуть позже, в Сбербанке. Один раз мне срочно понадобился кредит размером в десять тысяч рублей. Пошёл он полностью на покупку старинных напольных часов с гирями. Про то сумасшествие надеюсь и планирую написать специальный рассказ, а называться он будет просто и ясно – «Часы», но это, правда, в будущем.

Звали девушку из кредитного отдела очень ласково и приятно – Юлей. Познакомился я с ней, естественно, из-за кредита. Оформление бумаг, как раз, совпало с приближающимся днём 8-го марта. Сказав фразу «Можно вам подарить открытку на женский день?», я вручил в её руки фотографию сделанную моим приятелем–путешественником. Фотография была отменного качества, и виды на ней поражали своей величественностью. С обратной стороны фотокарточки размещался текст моего поздравления с предложением - тоже стать путешественницей вместе с нами. Не даром, Девы по гороскопу являются самыми искусными обольстителями. Где ещё так бывает, чтобы красивая открытка была, можно сказать, домашнего изготовления, и, мало того, с такими романтическими предложениями?

Сказав мне: «надо подумать», она на полгода выбила моё воображение и нервы из колеи. Закончилось всё так: после того как она отказалась идти со мною (Вы будете сейчас смеяться) в спортивный супермаркет смотреть велосипед для её путешествий с нами, а затем отказалась идти в кафе и, не много ни мало, в БКЗ «Октябрьский» на концерт одной приличной группы, я решил больше не появляться в той сберкассе. Кредит был полностью выплачен, пара интересных книг была ей подарена вместе с журналом «Адреса», а моё самолюбие оказалось больно уколотым и подавленным.

Теперь, проходя мимо этой сберкассы, где она ещё работает, испытываю только лишь разочарование и тягость от несбывшихся надежд.

Впрочем, обычная для меня история и всего лишь. Приятное у девушки было имя – Юля. Может и случится когда-нибудь такое, что услышу я из трубки телефона её голос и скажет она мне: «Привет Саша. Звонит Вам Юля из Сбербанка…».

Не только Юля может набрать мой номер, но и, конечно же, Катя. Та самая Катя, о которой пишется мною большой рассказ, и которая живёт в Васкелово и работает в магазине. Словно назло, как только я начинаю её забывать, так она мне попадается на глаза где-нибудь в магазине, либо около него. Даже сегодня, стоя на автобусной остановке около станции, опять её увидел несколько раз. Первый раз - она курила, выйдя на задний двор магазина и меня не увидела, а второй раз - прошлась вдоль стены, виляя бёдрами, и скрылась во входных дверях. У Кати есть мой мобильный номер, но даже это не побуждает её что-нибудь мне написать, - ну, хоть, на праздник какой. А, уж, эта девушка могла бы… Сколько раз я стоял в магазине и изо всех сил пытался показаться ей интересным, симпатичным, смешным и просто хорошим человеком. Сколько было потрачено энергии на подобное общение, и сколько подарков, пусть и не дорогих, было передано в её руки. И всё напрасно. Даже какой-нибудь идиотской SMS не получил от неё.

Последний подарок я подарил совсем недавно. У меня совершенно случайно появился старинный словарь – энциклопедия немецкого языка. Не подумайте, что затем он попал к Кате, нет, конечно. Попал он в магазин «Библиофил» и потянул аж на тысячу рублей. Когда я зашёл в магазин в первый раз, мне на глаза попалась интересная книга. «Калевала» - такое было у неё название. Я и раньше знал многое из этой книги, но найденный образец поразил меня своими иллюстрациями. Бесконечные карельские озёра, скалы, поросшие соснами; валуны и песчаные косы поражали своей естественностью и, в то же время, сказочностью. Купив книгу и написав свою неподражаемую аннотацию, я подарил её Кате. В книгу было вложено письмо… с искренними признаниями и объяснениями…

Ответа всё жду. Справедливости ради скажу, что у Кати есть муж, есть дочка и, вообще, всё хорошо, за исключением того, что она страстно мечтает перебраться в Санкт-Петербург. И не стоит забывать, что у автора этих строк вполне определённая «карма», если можно так выразиться, которая не способствует контакту с Катями, Юлями и Олями.

В любой момент может позвонить Катя и сказать «спасибо» за книгу «Калевала», … открытки, другие книги, сотовый телефон, вазочку, картину и, пропавшие по её вине, дорогие билеты в БКЗ «Октябрьский» на концерт шикарной группы. Из-за него я два часа простоял в вестибюле метро, надеясь встретить приглашённую девушку. Подходил к совершенно другой девчонке, немного похожей на неё, спрашивал имя, - думая, что Катя настолько увлеклась нарядом и макияжем, что стала до такой степени неузнаваемой.

Но тщетно…

Да, совершенно забыл про Наташу.

Мой телефонный номер был записан остриём ключа от замка на шкурке от банана. С Наташей мы успели обсудить всё и дойти до сексуальных проблем, причём время нашего с ней общения ограничилось не более чем часом.

Мы сидели в электричке и как две родственные души орали на весь вагон, споря о том, что - проходит ли страсть у любящих молодожёнов за полтора-два года или она остаётся навечно, вплоть до гробовой доски?

Пассажиры оборачивались, мужики ухмылялись, а Наташа, несмотря ни на что, громко говорила, стараясь меня убедить, что по прошествии этих самых двух лет она в постели с мужем делает, наконец, всё по желанию, и это полностью исправило их начавшую покачиваться, семейную жизнь. Я же, напротив, доказывал, что любовь и секс – это разные вещи, пусть и часто переплетающиеся в жизни. В моих объяснениях я отводил страстному сексу всего несколько лет жизни, а далее на его место ставил автоматизм и привычку. Она отчаянно не соглашалась. В результате, мне не захотелось выходить на остановке - где полагалось, и вместо этого, я проехал с ней вплоть до 67 километра, то есть на полчаса дольше. Когда я стал понимать, что между нами есть какая-то связь, то стал лихорадочно искать хоть что-нибудь, чтобы записать Наташины координаты. Не найдя абсолютно ничего, сказал, только что пришедшую на ум, фразу:

«Вот видите, если бы мне хотелось с кем-нибудь познакомиться, я возил бы с собою ручку».

Оторвав от банана шкурку, с трудом нацарапал на ней свой номер.

С платформы я видел, как её встречал молодой человек с пожилой дамой, а в руке Наташа несла …шкурку от банана…

Последняя история, случившаяся со мной, была ещё вчера записана и отправлена другу на прочтение. Это история с Анной и её загадочным неверным номером. Теоретически, у неё также имеется мой телефон, и она может набрать его, чтобы сказать мне, как она в меня влюбилась за те двадцать минут волшебства на Владимирском проспекте.

Милые девушки, где Вы? Как Вы сейчас выглядите? Сколько новых морщинок появилось у вас на лице, и на сколько килограмм Вы прибавили в весе?

И радует ли вас - всё так же, как и раньше - зеркало? И не жалеете ли вы, что лучшие дни своей красоты отдавали детям, пелёнкам, стряпне и любимому мужу?

Не кажется ли вам, что подобно цветку, сорванному и поставленному в вазу, вы живёте, окружённые стенками вазы, постепенно увядая внутри своей идиллии и засыпая в долгожданном счастье?


Александр Зиатдинов ( «АЗИАТ»)

Васкелово, август 2006 г.


СОВОК. ДОМИК. ПОЛКА И ПРОЧИЕ НЕПРИЯТНОСТИ.


Давно хотел написать о моём друге. А именно о том, который мне советовал, как Вы помните, посылать откровенные SMS, зовя знакомую девушку в поход, - после них она испугалась с нами ехать; который, также, приезжал ночью со своей женой за картой ладожских шхер ко мне на дачу, - и потом появился рассказ «Странный день». И о том, который шёл зимой в Ломоносове по лыжне с сигаретой в зубах, и попеременно с выкуриванием новой сигареты, звонил по мобильнику из леса и требовал, громко крича, задолженности по зарплате на своей работе. Проходящие мимо, лыжники оборачивались каждый раз, как только они заходили за наши спины. На лыжне рядом снами пахло куревом, а у него через некоторое время ходьбы заболел правый бок. Справедливости ради, нужно сказать, что встав на лыжи первый раз после школы, то есть спустя где-то пятнадцать лет, он, тем не менее, ни разу не упал на лыжне и худо-бедно, но дошёл до нужного места. Меня это несколько удивило и обрадовало в то же время.

Первый эпизод, о котором хочется рассказать, произошёл прошлым летом. Приехав к нам с Таней в гости и оглядев, медленно, но, всё же, продвигающийся ремонт в нашей с ней дачной квартире, он, как всегда, остался недоволен увиденными результатами моего труда, - всё было не так и не этак. В комнате его не устраивали обои, а окна показались маленькими, и свет через них не проникал внутрь квартиры. В целом, по его мнению, у нас было как-то мрачно и сыро и, вообще, атмосфера наполнилась до предела «недружелюбными флюидами», как он выразился тогда. Молча выслушав эти замечания, я, естественно, сник прямо на глазах и с трудом пытался понять, что ещё можно сделать в комнате для того, чтобы стало уютней. Просидев молча с минуту, я пошёл в сарай во дворе по делам. Вместе со мною вышла и Таня. Оказавшись в сарае, мы обсудили с ней услышанную только что критику, и расстроенные последней, начали что-то там делать по хозяйству. Мой друг в это время находился один в квартире. Набрав дров в ведро и переложив поленницу, я как бы невзначай, сказал, что пора бы идти в дом, - а то чего-нибудь там случится ненароком. В моём голосе слышалась ирония, и Татьяна её отлично уловила и развила дальше, что-то ответив в том же духе. Мы вместе пошли обратно в дом.

Зайдя в квартиру, я беглым взглядом обежал помещение, и ничего не обнаружив из ряда вон выходящего, успокоился тем и подумал, что если б что и случилось в наше отсутствие, то, всё равно, всё поправимо при желании.

На следующее утро мы принялись за уборку дома. Взяв швабру, я подмёл пол в комнатах и затем направился за совком в туалет. Вообразите себе, что совок, прослуживший нам верой и правдой около года, был расколот пополам. Ручка сохранилась в целостности, а вот сама плоская часть совка находилась в расколотом состоянии. Принеся этот совок в комнату, я, не говоря ни слова, подошёл к Тане, держа его в руке и демонстрируя образец.

Ещё через некоторое время кому-то из нас понадобился сотовый телефон. Таня стала искать, и найдя его, почему-то, на подоконнике в перевёрнутом состоянии, обнаружила, что часть информации с номерами телефонов, а также часы и ещё что-то было стёрто из памяти аппарата.

А ведь - прошло всего около трёх-пяти минут нашего отсутствия в доме, когда мой друг один оставался в комнате.

Однажды я получил в подарок от другого приятеля немецкий конструктор–модель многоэтажного дома, какие раньше строились в массовом порядке в бывшей ГДР. Конструктор предназначался для старшего и среднего школьного возраста и был, тем не менее, интересен даже мне. Аккуратно вырезав по чертежам все пластмассовые детальки, и, также аккуратно склеив их между собой в строгой последовательности, как велела инструкция, у меня вышел очень симпатичный макет жилого городского дома с «немецким акцентом». Удалив последние капельки клея с деталей домика, я с гордостью поставил его на стол, стоящий в квартире. Так простоял он около полугода в полной целостности и сохранности. Делались уборки, вытиралась пыль с мебели и в том числе со стола, где стоял домик, и всё проходило без каких-либо эксцессов до определенного момента, пока на пороге не появился …мой друг Сергей. Раздевшись в коридоре, он огромными шагами достиг стола в комнате и сразу же схватил несчастный домик своими руками. Ещё мгновенье - и домик полетел на пол. При падении от него отвалилась крыша, разлетелись по всему паркету «оконные блоки» и балкончики с миниатюрными цветами из цветного поролона, а затем, когда я попытался поднять домик с пола, он окончательно развалился в моих ладонях на две части по клеевому шву.

Но, за что ругать человека, если у него всё «горит» в руках. Не стал я его ругать и на этот раз, а только сделал кислый вид, показывая, тем самым своё к нему неодобрительное отношение.

Да и стоит ли обижаться на человека из-за какого-то дурацкого домика, когда он и сам постоянно одолевается житейскими проблемами, куда более серьёзными, чем детский конструктор. Недавно у него дома со стены упала настоящая книжная полка, причём, набитая книгами! Слава богу, обошлось без жертв!

В этом месте мне хочется поспорить с моими читательницами, спросив у них следующее: «Какого мужа они хотели бы видеть рядом, выбирая из двух вариантов. Первый вариант - когда мужик много зарабатывает, но руки у него растут не оттуда, откуда надо, и второй вариант - когда денег в несколько раз меньше, но, зато, имеются руки. Естественно, девушки выберут третий - когда есть и то и другое. Но такой вариант будет слишком «жирным» и поэтому не становится на обсуждение. Наверное, лучше, если будет в доме много денег, ведь любую работу по дому можно сделать, имея их на руках, пусть и - совсем неумелых. Но в этом случае, придётся дополнительно ко всему вызывать проверяющего, в обязанности которого будет входить периодический осмотр всего того, что имеется в квартире, например, прочности подвеса книжных полок. Так что, дорогие и не очень, девушки, выбирайте сами по своей душе один из этих двух вариантов, который вам ближе и лучше. А может так случиться, что и сразу два одновременно…


АЛЕКСАНДР ЗИАТДИНОВ («АЗИАТ»)


Август 2006 г. Васкелово