А. Н. Третьякова 197022, Санкт-Петербург, ул. Чапыгина, д. 2
| Вид материала | Документы |
- Январь конференция «Проблемы современной неврологии», 1438.87kb.
- Петербургского Государственного Медицинского Университета имени академика И. П. Павлова, 244.57kb.
- 1. Обязательно ознакомиться с пакетом заранее. Все вопросы можно обсудить с редакторами, 215.48kb.
- Д. С. Лихачева 2011 год Общие положения Первые Краеведческие чтения (далее Чтения),, 80.63kb.
- Редактор: Наталья Кудряшова (Санкт-Петербург), 173.55kb.
- «Незабываемый Санкт-Петербург» (осенние каникулы), 29.11kb.
- Экскурсионная программа 1 Санкт-Петербург Регистрация на борту теплохода. Ужин., 52.86kb.
- Темы диссертаций "Социальная политика в условиях перехода к рыночной экономике", 1994,Ленинградский, 90.57kb.
- 197022, Санкт-Петербург, ул. Профессора Попова, 27, тел (812) 234-95-65, 234-95-66,, 42.17kb.
- Е. В. Пичугина (Санкт-Петербург), 425.47kb.
VI
Из опубликованного и неопубликованного
1. Неужели из-за «гвоздя» потеряем страну?
Не было гвоздя — подкова пропала,
Не было подковы — лошадь захромала,
Лошадь захромала — командир убит,
Конница разбита — армия бежит.
Враг вступает в город, пленных не щадя,
Оттого, что в кузнице не было гвоздя …
Старинный английский стишок
Одна из «болезней роста» Санкт-Петербурга — неконтролируемая экспансия торговых сетей. Она оказалась столь серьезна и болезненна, столь разрушительна для всех сторон жизни городского общества, дает такие далеко идущие метастазы, что уже впору ставить вопросы не о жизнеспособности отдельных секторов малого предпринимательства, а о различных аспектах безопасности.
А ведь начиналось все вроде бы с мелочи …
Ты помнишь, как все начиналось …
Два с лишним года назад в Санкт-Петербурге начали в массовом порядке ликвидировать торговые точки на остановках общественного транспорта. Определенные основания для такого решения у городских властей были: архитектура многих напоминала доты времен блокады, санитарное состояние оставляло желать лучшего, частенько в подобных палатках реализовался «нелицензионный» алкоголь. Однако, речь шла не об одном «ларьке», а о судьбе 1800 предпринимателей — бизнес-общественность бросилась на их защиту. И проиграла. Ввязавшись в локальную стычку, мы за деревьями не увидели леса, потому что следом последовала ликвидация торговли в зоне ответственности метрополитена (2.000 предпринимателей), неоправданные ограничения для малого бизнеса в сфере реализации алкоголя и аудио-видеопродукции и прочее, прочее, прочее.
Фронтовые условия способствуют активизации мыслительных процессов. Предпринимательское сообщество вынуждено было осознать системность процесса, выяснить, «где собака порылась» — и ужаснулось. Оказалось, что тихо и незаметно для общественности лоббисты сетевой торговли осенью 2005 года протолкнули через городское Правительство документ — «О концепции развития потребительского рынка Санкт-Петербурга на 2005-2007 годы», где стратегической задачей провозглашалось «развитие сетевого принципа организации торговли, привлечение в Санкт-Петербург крупных компаний, занимающихся созданием и эксплуатацией крупных торговых сетей». Как это удалось сделать в XXI веке, когда весь цивилизованный мир сетевую торговлю ограничивает — большая загадка. Но что сделано, то сделано, и малые предприниматели, несмотря на неравенство сил, приготовились к отражению массированной атаки. Которая
Как это сделать «по-быстрому»
Несмотря на неоднократное личное вмешательство Губернатора Санкт-Петербурга, почти никто из «остановочников» не получил положенных по закону альтернативных предложений для ведения своего бизнеса. Им даже не позволили перепрофилировать свою торговлю на разрешенный ассортимент. В результате очень многие разорились и ликвидировали свой бизнес, со всеми вытекающими последствиями для своих семей, работников и социума в целом. Разумеется, свято место пусто не бывает, и его тотчас заняли киоски газетно-журнальной торговли, принадлежащие все более укрупняющимся сетям соответствующей сферы.
Тем, кто работал в зоне ответственности метрополитена даже альтернатива не была положена — их просто выгнали из построенных на свои деньги торговых объектов. Разумеется, последние также недолго пустовали: торговля в метро потихоньку оживает, но этим занимаются уже иные хозяйствующие субъекты. Уточнять ли, что это опять сети?
К «сетевизации» города активно подключились и различные ведомства. В ноябре 2006 года Роспотребнадзор своим письмом фактически потребовал, чтобы любой торговый объект — вплоть до небольшого киоска — имел стационарно подведенные водопроводные и канализационные сети. Что бессмысленно и с точки зрения здравого смысла, и экономики, и, в конце концов, не соответствует действующему законодательству. Комитет по градостроительству и архитектуре, в свою очередь, приказом от 17.10.06 №117 предложил «...Не выдавать администрациям районов заключений о возможности размещения отдельно стоящих объектов мелкорозничной торговли (ларьков, киосков, лотков, палаток и иного нестационарного оборудования) и продления сроков аренды земельных участков под цели размещения вышеуказанных объектов на основных магистралях и около иных общественно значимых объектов». Учитывая правовую неопределенность терминов «основные магистрали» и «иные общественно значимые места», фактически вся мелкорозничная торговля оказалась вне закона.
Отдельное спасибо питерским законодателям и Лицензионной палате, вступившим в борьбу «за здоровье народных масс». Местный закон, регулирующей вопросы реализации алкоголя, и подзаконные акты к нему (в частности — порядок лицензирования) составлены таким образом, что максимально исключалась возможность участия малых предпринимателей в этой разрешенной законом деятельности. Начиная со стоимости лицензии — 100.000 рублей, одинаковой как для маленького магазина, так и для имеющей десятки магазинов крупной сети (кстати, в Москве для малых предпринимателей лицензия стоит всего 15.000 рублей). И заканчивая непонятно откуда взявшейся необходимостью предоставлять свидетельства о регистрации прав на объект недвижимости из Федеральной службы, которых торговые павильоны не могут иметь по определению, а владельцы помещений своим арендаторам в условиях разгула рейдерства никогда не дадут.
Не осталось в стороне и низшее звено городской исполнительной власти — районные администрации. С одной стороны, их попытались простимулировать, изменив районную систему отчетности. Была произведена гениальная бюрократическая двухходовка. Сначала изменили важнейший показатель — обеспеченность населения торговыми площадями, соединив воедино торговлю продовольствием и промтоварами. В результате, при наличии в районе достаточного количества автосалонов и бутиков, нехватка хлебо-булочной и овощной торговли стала неактуальной. Потом ввели отдельный коэффициент — наличие в районе сетевых магазинов. Учитывая, что эти показатели очень влияют на соревнование между районами, а приз победителю — 7 млн.руб. (фактически премиальные работникам райадминистрации), то игра стоит свеч, потому что количество сетевых магазинов идет в зачет, а нужды и бедствия разоренных горожан никак не учитываются. Разумеется, сразу же нашлись и «особо продвинутые» главы районов. Один из них в интервью «Коммерсанту» высказался в том смысле, что и законно и незаконно ликвидировал и будет ликвидировать всю мелкорозничную торговлю, потому что «все жители Васильевского острова должны идти через кассы супермаркетов». Другой решил понимать развитие малого предпринимательства как его троекратное сокращение с одновременным «привлечением в район организаций и компаний, занимающихся созданием и эксплуатацией крупных торговых сетей («Дикси Петербург», «Пятерочка» и др.)», что успешно и закрепил в «Плане социально-экономического развития Петроградского района на 2006-2008 гг.». Разумеется, оба с энтузиазмом выполняют намеченное.
Видя негативные последствия нарастающей сетевизации, Губернатор потребовала разработать концепцию магазинов шаговой доступности (в Москве их уже больше 2.300, и работают в них малые предприниматели). Но разве сетевики могли позволить украсть у них победу? Поэтому принятая в ноябре 2006 года программа магазинов пешеходной доступности «по-питерски» предусматривает создание всего 10.500 кв.м. торговых площадей (для сравнения — ввод торговых площадей крупного капитала только за 2006 год составил 1.968.000 кв.м., или почти в 200 раз больше всей городской программы). Учитывая отсутствие в городе свободных земельных участков и помещений, а также неработоспособную экономическую модель (в этих магазинах запрещена реализация подакцизных товаров), иначе, как ширму для захвата и этого формата сетевой торговлей, рассматривать подобную программу нельзя. Так и произошло: одна из крупных сетевых структур создала дочернюю сеть в формате «у дома», которая первый же магазин, торгующий полным ассортиментом (в т.ч. алкоголь, пиво, табачные изделия), умудрилась открыть в здании учебного заведения, грубо нарушив тем самым не только питерские, но и федеральные законы! Любопытно, но на одном из круглых столов, посвященных алкогольной тематике, чиновник, защищая сети, проговорился: «Мы ко всем относимся одинаково! Вот, перед Новым годом мы приостановили лицензию у «Карусели». Страшно даже подумать, какой они понесли ущерб, сколько потеряли покупателей! Ведь люди хотят в одном месте купить и водку и закуску, им некогда ходить по разным магазинам!» Хотя, в принципе, и так было ясно, почему именно предназначенную для малых предпринимателей программу кастрировали в части подакцизных товаров — чтобы люди шли не туда, а в «Ленты», «Дикси» и «Пятерочки».
Печально, но существенный вклад в дело сетевизации внесло и федеральное законодательство. Принудительная приватизация арендуемых у госструктур помещений заставляет очень многих ликвидировать свое дело. Свежий «закон о рынках» также не оставляет сомнений в своей «сетевой направленности» — разорить еще оставшиеся рынки с последующей скупкой «по дешевке» сетями их зданий и земельных участков (а заодно естественной ликвидацией конкурентов и получением их сформированных покупательских потоков). О последней проблеме вынуждены были честно сказать на своей февральской пресс-конференции владельцы петербургских рынков. А торговые сети и не скрывают, что уже заинтересовались их зданиями.
Вид с зияющих вершин
В результате сегодня Санкт-Петербург — самый «сетевизированный» из крупных европейских городов. Он — абсолютный лидер по этому показателю в России: по данным Петростата на 1 января этого года доля сетевиков в розничном товарообороте составила 72% (по февральским данным независимых экспертов — 80%; в Москве этот показатель составляет менее 40%, а в целом по России — 4%). Только за прошлый год крупнейшие торговые сети («Лента», «О`Кей», «Карусель — Пятерочка — Перекресток») удвоили количество своих гипермаркетов.
Достигнута эта сомнительная победа была отнюдь не в силу конкурентной борьбы или хода естественных исторических процессов, а исключительно беспримерным административным давлением на малое предпринимательство.
Только на остановках и в метро мы потеряли около 3.000 малых предприятий. Самая цивилизованная форма малой торговли — комплексы мелкорозничной торговли — была сокращена с 880 до 251 (на 01.07.06) и до 219 (на 01.02.07). А ведь каждый КМРТ — это в среднем до 100 предпринимателей! Доля малых предпринимателей сферы потребительского рынка понизилась до 52,4% (в среднем по России — 67%), и отнюдь не за счет их роста в инновационной и промышленной отраслях. Формальное повышение численности субъектов малого предпринимательства в городе объясняется просто — ожидая внезапных ударов по все новым секторам малой экономики, они начали делить свои предприятия на самостоятельные единицы по принципу «одно направление — одна фирма», чтобы под административную зачистку не попал весь бизнес. Поэтому официальная численность — 180.000 предпринимателей — лукава и значительно завышена. Более того, бессмысленно отрицать, что малый бизнес в торговле — плодородная почва, в определенном смысле — роддом для малых форм промышленности и инноватики. И нечего потом будет удивляться отсутствию призывников, если их угробили еще в детском саду.
Не имея возможности пробиться через грабительские условия сетевиков, местный пищепром более 70% своей продукции реализовывал через мелкую розницу. С ее ликвидацией и он оказался на грани разорения. Возможный выход — изготовление по заказу сетевиков продукции под их торговыми марками — неприемлем, т.к. закупочные цены предлагаются ниже себестоимости, а ее понижение рекомендуется осуществить путем манипуляций с качеством и количеством ингредиентов. В таком же положении и местный агропром. Хотя бы потому, что себестоимость молочных продуктов из натурального молока — 10 рублей за литр, а из новозеландского порошка — 3 рубля. Разумеется, сетям нет дела до здоровья населения. Уже есть информация о начавшемся разорении малых предприятий, изготавливавших оборудование для местного пищепрома — и, судя по всему, продолжение следует. Иными словами, избыточная сетевизация торговли запустила цепную реакцию обрушения городской экономики.
Неизбежные потери несет и бюджет города. Во-первых, подавляющее большинство сетей — не отечественного происхождения, со всеми вытекающими налоговыми выводами. Во-вторых, более 99% в структуре доходов КУГИ Санкт-Петербурга составляют арендные платежи за земельные участки, нежилые помещения, а также доходы от их принудительной приватизации. Мелкорозничная торговля арендовала самую дорогую землю — до 1.600 долларов в год за квадратный метр — и ее массовая ликвидация не может не отразиться на бюджете города. Фонд помещений КУГИ в результате распродажи также сокращается, и непонятно, как планируется наполнять бюджет в этой части через несколько лет.
Очевидны потери для населения. Монополизация торговли сетевыми структурами не понуждает их заботиться о качестве обслуживания, и обвесы, обманы, откровенное хамство уже стало нормой. Дело дошло до того, что «Комсомольская правда» начала регулярную публикацию инструкций «Как сохранить здоровье и кошелек в сетевых магазинах». Об удобстве покупателей, вынужденных за батоном ехать в сетевой магазин, говорить тоже не приходится. А уж как «в честной конкурентной борьбе» сети получают пятна под застройку, нам продемонстрировали на примере Волгограда, где в течение трех лет (при моратории на создание любых иных торговых объектов) были построены 62 «Пятерочки».
Но особенно значимы общественные потери. Так, по данным генерального директора Центра этнополитических и региональных исследований, руководителя Центра по изучению ксенофобии и предотвращению экстремизма Института социологии РАН Э.Паина, за последние годы доля предпринимателей в структуре среднего класса Санкт-Петербурга снизилась с 13 до 6%! А замещена она была чиновниками, чей удельный вес составил 60%. Здесь и ответ на рост протестных настроений и объяснение запредельных значений децильного коэффициента, и серьезный повод задуматься о безопасности страны вообще.
Чем сердце успокоится
А ничем. Поводов для спокойствия не предвидится. Сложившееся положение вещей наносит очевидный и явный удар по всем нацпроектам. Предприниматели имели возможность давать своим детям, всем членам семьи платные образование и медицинское обслуживание, в т.ч. снижая этим давление на государственные здравоохранение и образование и высвобождая их ресурсы для более качественного обслуживания менее имущих слоев населения. Массовое разорение малых предпринимателей на всем этом ставит крест. Разумеется, по тем же причинам, речь не может идти ни об увеличении рождаемости, ни о покупке жилья. Ситуация с агропромышленным комплексом очевидна из изложенного выше.
На самом деле ситуация еще серьезнее и, без ложного пафоса, под угрозой различные аспекты безопасности страны.
Во-первых, как известно, 10 – 15% импорта продовольствия уже должно насторожить государство. По данным Росстата, только за прошлый год объем продовольственного импорта вырос на 25%. Численность города не растет, есть мы больше не стали, следовательно, указанный прирост достигнут исключительно за счет снижения собственного производства. А это уже очень серьезный повод подумать о продовольственной безопасности.
Во-вторых, качество реализуемых продуктов, о чем уже говорилось. Добавьте сюда значительное количество импортной генно-модифицированной продукции, не единичные факты «пересортицы» мясопродуктов (вплоть до продажи воловьего мяса под видом говяжьего), замену этикеток на товарах с истекшим сроком реализации — и мы вправе ставить вопросы об угрозах безопасности жизни и здоровья российских граждан.
В-третьих, идет массовая ликвидация малых предпринимателей, занимающихся продажей печатных СМИ. Их место занимают все более укрупняющиеся сети, принадлежащие, в конечном счете, издательским домам. Для последних розничная торговля не является самоценной, ее единственная функция — продвижение собственных изданий. Следовательно, мы стоим перед появлением своеобразной формы цензуры, когда на прилавках появятся только интересные для издательских домов издания. В чем «интерес» издательских домов, кому они принадлежат сегодня и будут принадлежать завтра — большой вопрос. А значит, есть угроза и информационной безопасности страны.
Разумеется, есть о чем сказать и в-четвертых, в-пятых, в-шестых.
Приведенные примеры затрагивают в основном сферу торговли и смежные только потому, что именно малому бизнесу этой отрасли пришлось выполнить роль брестских пограничников в 41-м. Объяснение этому простое. Крупный капитал, привыкший за 15 лет к легкому экстенсивному пути развития, внезапно обнаружил, что «закрома Советской Родины» пусты. И тогда, не стесненный правовыми ограничениями стран европейской цивилизации, он решил дальнейшую экспансию направить в те области, которые «с нуля» все это время создавал малый бизнес. Наиболее мобильным и агрессивным, естественно, является крупный торговый капитал, следовательно, и первый бой вынужден был принять самый многочисленный отряд малого бизнеса. Реально не ограниченные ни правовыми нормами, ни этикой (оказывается, Маркс, талантливо описавший, как меняется «этичность» поведения с ростом нормы прибыли, еще как современен!), транснациональные корпорации очень эффективно конвертируют свои колоссальные финансовые ресурсы в лоббистские усилия представителей всех ветвей власти. Которые, в свою очередь, материализуют их в нормативных актах и правоприменительной практике, в конце концов сводящихся, имея в виду и малый бизнес и население в целом, к известному крыловскому «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать — сказал, и в лес ягненка поволок».
Велика Россия, а отступать некуда
Транснациональные корпорации — очевидные апатриды, что следует даже из названия. Латинская Америка, Эфиопия, Руанда, Россия — какая разница? Здесь они «вахтовым методом» «рубят капусту» в виде сверхприбылей — и им совершенно все равно, до какой степени упадка довести ради этого «страну пребывания». Потому что у истинных хозяев все равно шале во Франции, семья в Лондоне, а счет в Швейцарии. Попутно выясняется, что у нас были в свое время прекрасные учителя-политэкономы, говорившие нам о «хищнической природе империализма». В этой части все предвидения «научного коммунизма» блестяще и полностью подтвердились.
Совсем иное — малый бизнес.
Он по своей природе естественно патриотичен, он неизбежно учитывает, что здесь будут жить и дети, и внуки, и более отдаленные потомки. И только учитывая это, он выстраивает свою бизнес-стратегию, которая по определению не может быть направлена против интересов соседей, горожан, родной страны. Поэтому самой природой он призван стать на защиту отечественной экономики и интересов российского общества.
Итак, в принципе ответы на «кто виноват» и «что делать» найдены. Оставляя в стороне несбыточные надежды (вроде присвоения делу поддержки и развития малого предпринимательства статуса пятого нацпроекта), конкретные сегодняшние шаги представляются следующими.
Первое. Всемерно поддержать предложения МЭРТ и ФАС по ограничению неконтролируемой экспансии торговых сетей, ограничению их режима работы и размещения, ужесточению порогов доминирования.
Второе. Довести до руководства субъектов Федерации данные о гибельности сетевизации розничной торговли и очень-очень настоятельно рекомендовать внести коррективы как в общую политику регионов, так и в конкретные нормативные акты.
Третье. Провести анализ негативного воздействия транснациональных корпораций на другие отрасли экономики и, в случае необходимости, предпринять меры, аналогичные первому и второму пункту плана.
Четвертое. Убедить федеральных законодателей в необходимости скорейшего принятия законов о торговле и о малом предпринимательстве с учетом предложений по первым трем пунктам. А также — срочно изменить федеральное законодательство о принудительной приватизации недвижимости, дав возможность малым предпринимателям право приоритетного выкупа арендуемых у госструктур помещений.
Это — только экстренные меры. Но если их сейчас не предпринять, если не осознать критичность ситуации и реальную роль малого предпринимательства, то все, к сожалению, может закончиться так, как в старинном английском стишке, вынесенном в эпиграф.
Алексей Третьяков
(Сокращенная версия статьи опубликована в газете ТПП РФ — региональный
выпуск в Санкт-Петербурге — «Торгово-промышленные ВЕДОМОСТИ»
№9 (361), май 2007 года).
2. О судьбе китайских воробьев
Где чего-то слишком мало—
Жди серьезного провала.
Где чего-то слишком много —
Жди плачевного итого.
В.Шефнер, «Сказки для умных»
Как известно, в 60-е годы прошлого века в ходе великой китайской культурной революции главными врагами были объявлены... воробьи. Было скрупулезно подсчитано, какой процент урожая уничтожают пернатые вредители и сколько чашек риса из-за этого недополучает китайский народ. Поэтому борьба велась с всенародным размахом — чего одни хунвэйбины (революционная китайская молодежь) со своими трещетками, не дававшими воробьям садиться на поля, стоили!
Наконец, настала долгожданная победа. Воробьев вывели как класс. Подчистую. И ужаснулись. Потому что потери урожая не сократились, а возросли. Ведь воробьи не только рис ели, но еще и вредителей. А в отсутствие птиц последние расплодились, окрепли, и потеряли всякие представления о нормах приличия. И пришлось в результате китайским товарищам, на практике осознавшим неразделимость «инь и янь», воробьев сначала за большие деньги импортировать, а потом — доводить их популяцию до необходимых размеров. Ибо вред, наносимый урожаям зерновых, простите за тавтологию, вредителями, оказался несоизмеримо больше, чем ущерб от воробьев.