Geum.ru

Ассоциации Эрнста Блоха (Нюрнберг, фрг) и Центра Эрнста Блоха (Людвигсхафен, фрг) Cодержание Введение: Блох как вечный еретик, или Парадоксы восприятия биография

Вид материалаБиография

Содержание


3.5.4. Формы Еще-Не-Осознанного
Не уменьшает, будучи обращенным на какие-либо конкретные предметы и события. Такое Не
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   20

3.5.4. Формы Еще-Не-Осознанного



Еще-Не-Осознанное может проявляться в различных формах. Блох выделяет таковых три.

Первая форма  юность, "зеленое время", более чем наполовину состоящее из Еще-Не-Осознанного. Перед взором молодых людей находится нечто теплое, светлое, утешительное, мерцающее где-то впереди: "Юность и движение вперед — синонимы"277.

Вторая форма — поворотные пункты истории. Юность может совпадать с поворотными пунктами истории, и тогда она переходит от неясных предчувствий к предчувствиям более или менее социально заостренным, связанным с обществом. Согласно Блоху, так случилось с русскими народниками, а в Германии – с революционными студентами "Sturm und Drang"278. Поворотные пункты сами по себе времена молодости в истории, это преддверие восходящего общества. Лучший пример тому Ренессанс, где при переходе от феодального к современному буржуазному обществу особенно заметны порыв и ожидание, осознанное предчувствие. Все поворотные пункты наполнены и переполнены Еще-Не-Осознанным.

Третья форма — духовная продуктивность, творчество. Это "работоспособное предчувствие" проходит три стадии279 и воплощается в так называемом Пред-Явлении (Vor-Schein) в науке, религии, искусстве. Еще-Не-Осознанное является смутным, брезжащим, туманным полюсом сознания, что нельзя, однако, считать его недостатком. Оно является таковым, ибо оно есть психическая репрезентация Нового, Еще-Не-Ставшего, это пред-осознание наступающего.

На этой категории следует остановиться более подробно. Категория «Schein» использовалась традиционно в немецкой философии в двух значениях: как иллюзия, обманчивая картина в выражении «Schein und Sein» – иллюзия и действительность, и как видимость, то, что светится, мерцает, но что нельзя сразу распознать  в выражении «Schein und Wesen»  видимость и сущность280. При подобной гносеологической дихотомии на долю этого понятия выпадала несчастливая судьба  оно не было самодостаточным и, вечно дискриминируемое, не любимое, являлось лишь ступенькой, покрывалом, которое надо было отбросить, чтобы пробиться к сущности, к “истинной” действительности.

Блох, как и во многих других случаях, идет наперекор философской традиции, предлагая свою версию. Его категория “Vor-Schein» означает, во-первых, присутствие момента объективности – это уже не просто некая субъективная видимость, не просто субъективная фантазия, это выражение того, что содержится в самом бытии, это объективно наличное, но еще не ставшее, не развернувшееся. Тогда и фантазия является не столько субъективной, сколько объективной (Блох часто использовал выражение «объективная фантазия»). Во-вторых, если в этой категории присутствует момент объективного, тогда истина может быть связана не только с сущностью, но и с этой пред-явленностью. Тогда последняя  это видимость, но не иллюзия281. Подобная трактовка становится возможной только при понимании истины как отражении «не фактов, а процессов», как «обозначении тенденции и латенции того, что еще не стало и нуждается в своем деятеле»282. Становится ясным, почему Блох добавляет префикс “Vor»  «перед», «до». Это сигнал, знак приближения (появления-обнаружения) некоей до сих пор скрытой тенденции, которую пока трудно увидеть, распознать. Поэтому в русской версии перевода был выбран процессуальный вариант  «предъ-явление» (сущности или тенденции) или “предъ-явленность”. На мой взгляд, так можно лучше передать моменты объективности и истинности, хотя при этом и теряются моменты, связанные с видимостью. Если в одном из переводов Гегеля выражение “es scheint” переводилось как «светится видимостью»283, то в данном переводе хотелось бы подчеркнуть момент, что оно светится сущностью.

«Предъ-явление» обнаруживается прежде всего в искусстве. Именно искусство в своих образах, символах, ситуациях, действиях, ландшафтах доводит до конца, представляет все то, что есть в мире в виде тенденций. В художественном образе они уплотняются, обостряются, делаются более видимыми. Поскольку искусство – это лаборатория и праздник исполненных возможностей284, только оно способно обсуждать Еще-Не-Осознанное, скрытое. В 1950-е гг. Блох вводит выражение «эстетика Предъ-Явления», посвящая в «Принципе надежды» многие страницы описанию примеров этого «Vor-Schein’а»285.

В целом можно сказать, что категория «Предъ-Явления» является у Блоха онтологически укорененной категорией теории сознания, гносеологии, эстетики. Она связывает, активизирует, опосредует сознание и действительность, так как воспроизводит, а точнее – набрасывает, будущую реальность, в свою очередь, мотивирует субъекта, который воздействует на неготовую, открытую природу и историю, которые, в свою очередь, воплощаются в следующих «фор-шайнах» и так до бесконечности…

Подведем некоторые итоги. Исследуя проблему бессознательного, Блох, полемизируя с Фрейдом, по существу, повторил его логику. Блоху удается описать внешние формы существования Еще-Не-Осознанного, однако подробно разработанной концепции данного феномена у него нет. Еще-Не-Осознанное остается своего рода «черным ящиком», функции и формы проявления которого можно лишь описать. Однако сама по себе данная гипотеза могла бы остаться достаточно любопытной, но все же спекулятивной концепцией. Блох, отчетливо понимая это, не остановился на гносеологических моментах, а предложил оригинальную концепцию бытия как Еще-Не-Бытия, коррелирующую с концепцией Еще-Не-Осознанного.


3.6. Еще-Не-Бытие

Характеристика глубинных оснований человеческого существования — это онтология Еще-Не-Бытия. Язык Блоха здесь становится особенно метафоричным. Однако благодаря этому обстоятельству все предыдущие описания человеческого бытия приобретают новую глубину. Рассмотрим их по порядку.


      1. Не


Синонимом голода, наиболее важного инстинкта-побуждения, является Не (Nicht). Не — это нехватка чего-либо и бегство из этой нехватки. Не — это побуждение к тому, что отсутствует. Посредством Не отражается весь комплекс побуждений живого существа: мнение, интендирование, тоска, желание, инстинкт, потребность, воля, дневная мечта. Любое Нечто начинается с Не. В этом смысле можно говорить об универсальности и непрерывности Не.

Однако такое Не является достаточно неопределенным. Про него можно сказать, что его главная функция состоит в побуждении, что оно является некоей «движущей силой» и в этом своем качестве не может рассматриваться как категория негативная. Конечно, выступая как форма утопически-диалектического, продвигающего и продвигающегося вперед отрицания, такое Не отрицает всякий покой, статичность и завершенность. Но это, согласно Блоху, есть некое позитивное полагание, поскольку в его движении выявляется то, что было заложено, развивалось и подразумевалось в предметах этого отрицания.

Свою неопределенность Не уменьшает, будучи обращенным на какие-либо конкретные предметы и события.

Такое Не, во-первых, всегда связано со Здесь некоего Нечто, поэтому оно не задерживается у себя, а становится более конкретным и активно-побудительным. Поэтому оно есть одновременно Не-Здесь. Это "неуспокоенное отрицание", недовольство Ставшим.

Во-вторых, Блох переходит на новую ступень анализа и говорит о Не как о «Не-Имении». Переформулирование проблемы голода в проблему Не-Имения позволяет Блоху перейти к обсуждению онтологических аспектов своей теории. Из Не-Имения как беспокойства выводятся все характеристики Бытия. Не-Имение не есть статичный феномен, это непрерывное движение. Таким образом, Не вводится как атрибут нетождественности предмета и ситуации самим себе.