Глава 1 устойчивое развитие императив современности
| Вид материала | Реферат |
- Курсовая система и профессиональная переподготовка, 94.46kb.
- Проект «Устойчивое потребление – устойчивое будущее», 34.07kb.
- Что такое устойчивое развитие, 1076.31kb.
- Устойчивое развитие (теоретико-методологический анализ), 339.96kb.
- Хасанова Гульжан Шариповна Вметодических указаниях изложен перечень вопросов, составляющих, 382.55kb.
- Книга учителя к курсу «Экология Москвы и устойчивое развитие», 5745.62kb.
- Устойчивое развитие стало понятием, официально признанным на международном уровне, 284.33kb.
- Обзор Доклада проон о человеческом развитии 2011 года «Устойчивое развитие и равенство, 157.32kb.
- Планирование работ и расходов, 853.69kb.
- Концепция самосознания Августина и Декарта: сравнительный анализ. Развитие атомистических, 18.44kb.
Таблица 4
Социально-экономические аспекты парадигм образования
| Принципы | Традиционная парадигма | Новая парадигма |
| Характер деятельности | Непроизводительный | Производительный |
| Экономическая сущность | Непроизводственная сфера | Производственная сфера |
| Структурная типология | Разделение общего | Интеграция общего |
| | и профессионального | и профессионального |
| Доступность | Приоритет господствующих | Равенство социальных |
| | классов | возможностей |
| Социальное значение | Средство приобретения | Цель, самостоятельная |
| | социальных привилегий | социальная ценность |
| Социальная функция | Углубление социальных | Преодоление социальных |
| | различий | различий |
| Пути совершенствования | Экстенсивный | Интенсивный |
Педагогические изменения для образования являются ведущими, поскольку выражают специфику функций данной сферы как целого. Однако содержание его детерминируется прежде всего решением технологических и социально-экономических проблем. Способ образования заключается не только в поглощении информации путем преимущественно вербально-книжного общения, а в активной деятельности самих учащихся, изменяющей природную и социальную среду, результатом которой являются новые материальные и духовные ценности, новые более совершенные общественные отношения и как итог —более совершенный, по сравнению с предшествующими поколениями, всегда готовый к преодолению сопротивления среды активный человек. «Образование выступает в качестве решающего фактора в деле достижения социальной осведомленности, приобретения ценностных ориентиров, овладения умениями и навыками и выработки поведенческих моделей, согласующихся с принципами устойчивого развития» [I].
Содержанием же образования становится не столько определенный объем знаний и навыков, сколько самотворчество, самодеятельность. Такой подход означает совпадение, непрерывность процессов изменения окружающей среды и самоизменения человека. В то же время он предполагает принципиальную незавершенность процессов образования, а также неразделенность, непрерывность познавательных и созидательных процессов.
В педагогическом аспекте традиционный подход связывается с обособлением высших ступеней, их приоритетом над низшими как менее ценными и значимыми для формирования личности. Новый подход, наоборот, исходит из того, что прочность всего здания образования зависит от прочности его фундамента, что использование потенциальных возможностей младенчества и раннего возраста в наибольшей мере определяет интеллектуальное, физическое и нравственное развитие личности, особенно ее творческие способности. Будущее отношение человека к другим людям, его приспособительная или преобразовательная линия поведения во многом закладываются именно в этом периоде [2]. Поэтому дошкольная ступень рассматривается как наиболее важная. В соответствии с этим должны быть полностью пересмотрены социально-экономические и педагогические условия ее функционирования.
Традиционная педагогическая наука отводила определяющее место формальным показателям успеваемости. Новый подход, не отвергая их, придает решающее значение результатам социальной практики учащихся. Он основан на необходимости всемерного развития коллективно-индивидуальных форм организации учебно-воспитательного процесса, обеспечивающего активизацию каждого ученика, и максимальном использовании педагогического потенциала самих учащихся. Заметим, что реализация этого принципа предполагает широкое применение высоких педагогических технологий, органически связанных с отношениями бескорыстной товарищеской взаимопомощи.
Отсюда следует не умаление ведущей роли педагога-профессионала, а наоборот, возведение его на качественно новый, более высокий уровень, требующий постижения законов демократической педагогики сотворчества. Диалектика здесь такова: лучший результат педагога достигается тогда, когда образование перерастает в непрерывное самообразование, а ученик становится самодетерминирующимся субъектом, сознательно формирующим и развивающим себя как личность. Особое значение с точки зрения взаимодействия личности и общества имеет принцип превращения ученика из объекта воспитания в субъект, активно преобразующий природную и социальную среду.
Традиционное стремление педагогики к стабильности содержания, форм и методов при новом подходе уступает противоположной тенденции — стремлению к постоянному обновлению образования, диктуемому логикой перемен в научно-технической и социальной сферах. Принцип непрерывности, таким образом, состоит в единстве познавательной и преобразовательной, обучающей и учебной деятельности, в непрерывности обновления процесса образования. В соответствии с этим представим совокупность традиционных и новых парадигм в их педагогическом аспекте, причем следует подчеркнуть: противопоставление принципов традиционной и новой парадигм во всех трех аспектах относительно. Его нельзя преувеличивать, абсолютизировать, доводя до абсурда. Речь идет, скорее, о преобладании той или иной тенденции в развитии типов образования, характерных для определенных исторических типов общества.
Таблица 5
Педагогические аспекты парадигм образования
| Принципы | Традиционная парадигма | Новая парадигма |
| Способ образования | Вербально-книжный | Преобразовательно- |
| | | деятельностный |
| Содержание образования | Определенный объем | Творчество в материальном |
| | известных знаний, навыков | и духовном производстве |
| | и умений | |
| Значимость ступеней | Приоритет высших | Приоритет низших |
| структуры | | |
| Критерий эффективности | Формальные показатели | Результаты общественной |
| | успеваемости | практики |
| Формы организации | Индивидуально-групповая | Коллективно-индивидуальная |
| Педагогическая функция | Воздействие на ученика | Активизация учащегося |
| | как объект | как субъекта |
| Тенденции динамики | Стабильность | Непрерывное обновление |
Нетрудно заметить; каждый из принципов технологического аспекта парадигм дополняется соответствующими принципами социально-экономического и педагогического аспектов. Принципы традиционной парадигмы во всех трех ее аспектах имеют общий существенный признак — дискретность, прерывность, тогда как все принципы новой парадигмы отличает противоположный признак — непрерывность.
Среди всех принципов новой парадигмы важное значение имеют соединение обучения с научно-поисковой деятельностью, с производительным трудом, превращение образования в универсальную сферу, специфика которой заключается в том, что ее основная цель — производство личности, а производство вещей, новой научной информации — лишь средство достижения цели. В результате система образования будет обеспечивать совпадение изменения материальной среды с изменением содержания деятельности, а следовательно, изменение самого бытия человека, его физической, социальной и духовной природы. Именно это обстоятельство дает основание утверждать, что образование способно не только отражать, но также изменять общество, однако для этого необходимо осуществить изменения в образовании, связанные со сменой его фундаментальных парадигм.
При последовательной реализации принципа соединения производительного труда с обучением расходы на образование становятся экономически выгодным видом инвестиций не только в отдаленной перспективе в расчете на то, что подготовленные люди будут работать производительнее, но и за счет прямой непосредственной эффективности — уже в процессе обучения учащиеся совместно с педагогами и инструкторами могут создавать полезную продукцию и предлагать услуги. Другими словами, система образования получает независимый от кого-либо источник самофинансирования и саморазвития [З].
Отсюда становится возможным и принципиально новый подход к стратегии развития этой сферы. Из содержания традиционной парадигмы вытекает необходимость консервативно-эволюционной стратегии, нацеленной на удержание изменений в рамках существующих социально-экономических устоев общества, в то время как новая парадигма связана с превращением образования в инновационный процесс, фактор радикальных прогрессивных изменений социально-экономических основ, формирования новой экологической и духовной культуры.
Таблица 6
Парадигмы стратегии образования
| Принципы | Консервативно-эволюционная | Прогрессивно-инновационная |
| Взаимодействие | Адекватное отражение | Творческое преобразование |
| с обществом | жизни | жизни |
| Взаимосвязь | Реакция на изменяющиеся | Формирование новых |
| с потребностями общества | потребности | потребностей |
| Отношение к ценностям | Потребление материальных | Создание материальных |
| | и духовных ценностей | и духовных ценностей |
| Технологические решения | Ориентация на устоявшиеся | Ориентация на создание |
| | технологии | инновационных технологий |
| Тип финансирования | «Остаточный принцип» | Приоритетное финансирование |
| | | и развитие |
| | | самофинансирования |
| Динамика развития | Предотвращение выхода | Содействие выходу на точки |
| | на точки бифуркации | бифуркации |
Противоположные парадигмы стратегии связаны с соответствующими противоположными парадигмами образования, парадигмами устойчивого развития и парадигмами экологической духовности. Вместе с тем альтернативный характер двух стратегий нельзя абсолютизировать: в реальной практике различные их элементы сосуществуют, взаимодополняя или взаимопогающая друг друга. Тем не менее четкое теоретическое противопоставление принципов позволяет глубже постигать сущность происходящих изменений, их перспективы и правильно расставлять акценты при разработке долгосрочных программ развития систем образования для обеспечения их максимально возможного позитивного воздействия на судьбы общества, достижения модели устойчивого развития общества.
«Социальные, экологические, экономические изменения ведут общество со все возрастающей скоростью в неопределенное будущее» [4]. Этот вывод высшего совета экспертов ООН по устойчивому развитию актуален для нашей страны, пожалуй, более, чем для какой-либо другой. Мир в целом и Россия в особенности, очевидно, подошли к точке бифуркации, когда принципиально невозможно предсказать, в каком направлении пойдет дальнейшее развитие: станет ли хаотичным, т. е. закончится катастрофой, или же поднимется на более высокий уровень организации диссипативной структуры, проявляющейся в данном случае переходом на устойчивый (кооперативно-гомеостазный) тип развития.
Такого рода состояния характерны тем, что спонтанные, даже слабые, воздействия малейших элементов, совершенно незаметные в обычных условиях, оказываются способными самым радикальным образом менять дальнейшее направление развития всей системы в точках бифуркации. Если же речь идет о спонтанной активности такой крупномасштабной системы, как образование, то возможности ее воздействия на ход общественного развития в условиях современной неравновесной критической ситуации очень велики. Останутся эти возможности «вещью в себе» или будут использованы во имя гуманных или антигуманных целей — решение этих вопросов пока принципиально не определено. Поэтому воля, решимость, энергия действий даже одного человека могут склонить чашу весов истории в ту или иную сторону.
Фактически речь идет о человеческих качествах, которые нужно и можно достаточно быстро формировать у большинства жителей планеты через посредство соответствующим образом реконструированных систем образования. Это положение имеет особое значение для России, которая в настоящее время представляет собой средоточие глобальных проблем и вместе с тем имеет, пожалуй, наиболее богатый опыт в области образования — мировых достижений, блестящих взлетов и грандиозных неудач, драматических провалов, выдающихся педагогических новаций, намного опередивших свое время. Достаточно вспомнить, например, парадокс А. С. Макаренко [5].
С одной стороны, прижизненное признание его классиком советской педагогики, с другой — постоянная изнурительная борьба против дикого консерватизма и изощренных чиновничьих придирок, против необоснованных нападок официальной педагогической «науки», закончившаяся преждевременной смертью действительно великого педагога. Вплоть до последнего времени труды Макаренко были первыми в списках обязательной для изучения литературы во всех педагогических учебных заведениях, а портреты автора красовались не только там, но и в качестве обязательного атрибута вывешивались практически во всех управленческих структурах — от Министерства просвещения до районных отделов образования. Вместе с тем любые серьезные попытки применения макаренковской теории и опыта на практике встречали противодействие со стороны всех, за редким исключением, чиновников управленческого аппарата.
Педагогические технологии Б. П. Никитина, В. К. Дьяченко, В. Ф. Шаталова, М. П. Щетинина, И. П. Иванова, С. Н. Лысенковой, И. Г. Ткаченко 3. Г. Шоюбова и многих других выдающихся отечественных педагогов позволяют, в принципе, многократно повышать эффективность учебно-воспитательных процессов, добиваться не только экономии финансовых ресурсов, которых сегодня лишено российское образование, но и дают возможность за счет интеграции производительного труда, обучения и научно-поисковой деятельности создавать полезную продукцию и услуги. При всех различиях технологии этих новаторов имеют весьма существенное сходство: все они основаны на высвобождении огромной энергии педагогического потенциала, заложенного в самих учащихся, путем организации коллективной творческой деятельности, направленной на достижение общих, важных для всей страны целей.
Парадокс: труды Макаренко изданы еще в 70-х годах в ФРГ в 17 томах (самое полное в мире издание, причем на немецком, русском и украинском языках). Книги Никитиных, Шаталова, Дьяченко расходятся по всему миру, но отечественные чиновники до сих ничего не делают для широкого распространения в стране их достижений, хотя это, казалось бы, их прямая служебная обязанность.
Причины этого весьма глубокие: коллективизм, дух бескорыстной взаимопомощи, товарищеского сотрудничества и заботы друг о друге, а также подлинный и последовательный демократизм взаимоотношений — совершенно необходимые условия эффективного применения этих педагогических технологий — оказывались несовместимыми с реальными ценностными ориентациями и духом партийно-советской бюрократии. Поэтому чиновничество ревностно давило всех, кто пытался не на словах, а на деле, в реальной жизни осуществлять высокие гуманистические идеалы. Тем более, такие технологии абсолютно несовместимы с духом воинствующего индивидуализма, культом личного успеха и денег, пронизывающим все буржуазное общество, а потому, несмотря на признания и одобрения, не могут получить сколько-нибудь широкого применения, ибо они в своей сущности выражают ту новую парадигму образования, утверждение которой возможно, как было показано выше, в единстве своих технологических, социально-экономических и педагогических аспектов.
Технологическая сторона мирового кризиса образования состоит в том, что традиционный, неизменный в своей основе в течение столетий и даже тысячелетий способ образования в основном исчерпал свои потенциальные возможности. Социальная, сторона заключается в том, что разделение образования на элитарное (для господствующего, привилегированного меньшинства) и массовое, «уцененное» (для остальной части населения) оказывается все более несовместимым с объективными требованиями научно-технического и социального прогресса. Обостряющиеся противоречия эволюционно-экстенсивного пути развития в конечном счете ведут в тупик, связанный с накоплением негативных результатов, с постепенным превращением системы образования из важнейшего фактора прогресса и созидания в фактор регресса и разрушения.
Наиболее общим выражением сущности новой образовательной парадигмы может служить понятие интеграции, которое обычно определяется, во-первых, как процесс объединения в новую целостность каких-либо ранее изолированных систем, элементов, частей; во-вторых, как состояние органической связанности отдельных дифференцированных частей и функций системы. В данном контексте им обозначается процесс создания (и состояние) качественно новой системы путем соединения в органическое целое двух или более систем, структурных элементов и функций, в результате чего эффективность функционирования новой интегрированной системы существенно превышает суммарную эффективность всех составляющих ее частей до интеграции.
Теоретически можно различать внешнюю и внутреннюю интеграцию системы образования. Внешняя интеграция — возложение на систему образования раннее не свойственных ей функций, которые выполнялись прежде другими специализированными отраслями и социальными институтами. Она связана с преодолением исторически необходимых форм разделения общественного труда, сфер материального и духовного производства, с изменением функций производительного труда и обучения, учебной и научно-поисковой деятельности. Раннее (начинающееся с первых лет школьного обучения) приобщение детей к некоторым видам общественно полезного труда в соответствующей возрастным особенностям педагогико-психологической, гигиенической, социальной и технолого-организационной обстановке служит мощнейшим фактором всестороннего гармонического развития. Вместе с тем система образования из односторонне потребляющей материальные и духовные ценности, созданные другими людьми с расчетом на «отдачу» лишь в отдаленном будущем, превращается в сферу, обладающую непосредственной экономической эффективностью. Сущностное отличие этой отрасли от всех других состоит в подчиненности производственных задач педагогическим: создание" вещей, информации, услуг здесь не цель, а средство воспитания и развития человека. Производственная деятельность служит средством включения подрастающего поколения как активного субъекта в систему экономических отношений, средством воспитания рачительных хозяев страны. Одновременно она, как показывает опыт выдающихся педагогов-новаторов, позволяет создавать практически немалые материальные ресурсы для саморазвития системы образования. Все это характеризует первое направление ее внешней интеграции.
Второе направление состоит в том, что производственные и все другие отрасли и социальные институты вынуждены все в большей мере выполнять образовательные функции — заниматься подготовкой, повышением квалификации и переподготовкой кадров, непосредственно участвовать в той или иной форме в деятельности общеобразовательных и профессиональных учебных заведений, предоставлять им свою материально-техническую базу и специалистов для решения учебно-воспитательных задач.
Третье ее направление связано с тем, что образовательные учреждения становятся центрами консолидации всех других социальных институтов и учреждений (культурно-просветительных и социально-реабилитационных, служб занятости и психологической помощи и др.), которые так или иначе своей основной функциональной задачей имеют обучение и воспитание человека.
Четвертое направление внешней интеграции выражается в тенденции превращения образования из некоего «подготовительного» к труду и жизни этапа в пожизненный процесс и неотъемлемую сторону бытия каждого человека.
Внутренняя интеграция системы образования происходит по нескольким основным направлениям.
Первое — интеграция ступеней. Так, превращение дошкольной ступени из необязательной, «предобразовательной», в главную «стартовую» ступень всей системы на основе использования наиболее прогрессивных педагогических технологий позволит многократно повысить умственные силы всего подрастающего поколения, его познавательные возможности, самым радикальным образом пересмотреть вопрос о доступности учебного материала для детей младшего возраста, а самое главное, даст возможность увеличивать на порядок творческие способности каждой личности и закладывать нерушимый нравственный фундамент. Решение только этой задачи важнее для человечества всех остальных научно-технических проблем вместе взятых, включая задачи получения неисчерпаемых и экологически безопасных источников энергии. «Дети, — говорит академик М. П. Щетинин, — это большие люди, а взрослые — уменьшившиеся люди до социальной функции». Однако огромный потенциал раннего детского возраста может быть полностью раскрыт и использован при обеспечении не только реального приоритета дошкольного образования и радикального его изменения, но и при соответствующей модернизации всех последующих ступеней. В противном случае «переученные» дошкольники могут встретиться с огромными трудностями адаптации к школе и к обществу. Интеграция дает полный эффект только тогда, когда она станет «сквозной», то есть охватит все ступени: от дошкольной до поствузовской. В результате будут также сняты проблемы адаптации при переходе детей из детсада в школу, из начальных классов в старшие, из общеобразовательной школы в профессиональные учебные заведения.
Второе направление внутренней интеграции идет по линии преодоления жесткого разделения общего и профессионального образования. Оно обеспечивает внешнюю интеграцию со всеми другими отраслями материального и духовного производства и существенно облегчает проблемы адаптации не только при переходе из общеобразовательной школы в начальные, средние и высшие профессиональные учебные заведения, но также при выходе молодых людей из системы образования в различные сферы производственной и социокультурной жизни. Допрофессиональная (или предпрофессиональная) и начальная профессиональная подготовка школьников, сочетающаяся с психолого-педагогической помощью, позволяет им более уверенно осуществлять профессиональное и социальное самоопределение.
Третье направление выражается в интеграции содержания образования за счет взаимопроникновения различных дисциплин, установления межпредметных взаимосвязей. На этой основе осуществимо дидактически обоснованное уплотнение учебной информации, которое способствует более глубокому и «многомерному» ее усвоению. Вместе с тем открываются возможности многократной экономии рабочего времени педагогов и затрат учебного труда.
Четвертое направление внутренней интеграции основано на использовании педагогического потенциала самих учащихся путем организации коллективных форм взаимообучения и взаимовоспитания. Оно характеризуется использованием педагогических технологий, которые, в отличие от обычных методик, представляют собой четко алгоритмизированные системы интегрированной совместной деятельности учащих и учащихся, обеспечивающие максимальную активизацию каждого ученика в качестве субъекта учебно-воспитательного процесса (коллективный способ образования — КСО). В результате обеспечивается повышение эффективности образования — наблюдается существенное улучшение качественных результатов при экономии педагогического и учебного труда. Однако использование таких систем возможно только на коллективистской морально-психологической основе.
Это направление органически связано с пятым — интеграцией педагогических коллективов для обеспечения гораздо более высокого, чем обычно, уровня координации. При традиционной постановке каждый педагог, преподаватель организует свой труд, исходя только из личного понимания предмета, дидактических задач и конечных целей, чаще всего мало задумываясь о том, что и как делают его коллеги, работающие с теми же учащимися, иначе говоря, выступает как солист. Переход на КСО предусматривает, что каждый не только «солист», но и «участник симфонического оркестра», управляемого признанным лидером.
Шестое направление внутренней интеграции связано с созданием непрерывного образовательного пространства на местном, региональном и федеральном уровнях за счет кооперации сил педагогов, родителей, государственных органов, политических партий и широкой общественности в целях обеспечения эффективного воспитания подрастающего поколения и непрерывного образования всего взрослого населения в соответствии с высшими общенациональными ценностями и интересами. Однако в современной России задачи такого рода разрешимы лишь в рамках отдельных небольших территорий при особо благоприятном сочетании местных условий и субъективного фактора (личностей с выдающимися качествами), ибо наше общество расколото на группы с противоположными интересами.
Понятие революции сегодня всячески опошляется и вульгаризируется. В действительности, это объективно необходимый, вполне закономерный этап прогрессивного развития общества в целом и отдельных его сфер, сущность которого — ускоренный, относительно предыдущих темпов эволюции, переход к новому, более высокому качественному состоянию системы. В зависимости от конкретных исторических условий он может быть связан с более или менее острыми формами конфликта и с различными по масштабу издержками.
Предстоящая образовательная революция, по сравнению с предыдущими, будет наиболее радикальной и, в отличие от них, не может произойти стихийно, а предполагает разработку научно обоснованной стратегической программы. Необходимым условием в таком случае выступает революция в науке об образовании, связанная с утверждением новой междисциплинарной области знания, в результате интеграции педагогики, психологии, медицины, философии, социологии и экономики образования, что выражает седьмое направление внутренней интеграции образования.
Если до сих пор отмечалось, что образование, представляя собой чрезвычайно сложную, многомерную систему, проявляется в пяти своих ипостасях: институт, процесс, деятельность, уровень и ценность, — то теперь, по-видимому, правомерно говорить также о шестой и седьмой его ипостасях — об образовании как новой комплексной науке, как о главной народнохозяйственной отрасли, определяющей возможность развития всех других отраслей.
Таким образом, интеграция есть наиболее общая характеристика объективно назревших и пробивающих себе путь радикальных изменений в системе образования. Поэтому интеграцию правомерно рассматривать в качестве фундаментального методологического принципа будущей образовательной революции.
Следует с полной серьезностью отнестись к предупреждению известных ученых РАН о том, что в России образование, как и наука, находится в катастрофическом положении и неуклонно приближается к критическому порогу, за которым следует полный коллапс с необратимым разрушением системы [6]. Вместе с тем необходимо видеть огромные потенциальные возможности преодоления экстремальной ситуации. Исторический опыт свидетельствует о том, что страна, попавшая в жесткие
тиски кризиса, практически всегда начинала свой рывок вперед с основательной перестройки национальной системы образования, которая обеспечивает в таких случаях высокую социальную эффективность. К концу 50-х годов наша страна занимала передовые позиции в этой области и продолжала вплоть до последнего времени довольно быстро наращивать свой образовательный потенциал, который пока еще не весь растерян и распылен. Все это позволяет надеяться, что именно в России будут найдены и отработаны наиболее эффективные модели образования, соответствующие задачам перехода к устойчивому развитию; а потому экологическая и социально-политическая экстремальная ситуация, возникшая в нашей стране к концу текущего столетия, представляет особый научный и практический интерес как предмет социально-философского и методологического исследования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Показатели устойчивого развития: структура и методология. Тюмень, 2000. С. 69.
2. Nikitin Boris und Lena. Die Nikitin-Kinder. Kiepenheuer & Witsch. 1978.
3. Новиков А. И. Образование: вчера, сегодня, завтра. Пермь, 1992.
4. Доклад высшего совета экспертов ООН по устойчивому развитию. Нью-Йорк. 1994. 17-22 марта.
5. Кирилин А., Турченко В. Парадоксы Макаренко // Учительская газета. 1998. 7 июля.
6. Платэ Н. А., Титаренко М. Л. Некоторые мысли по поводу стратегии и путей развития России в XXI веке // Вестник РАН. 1999. Т. 69. № 10. С. 907.
Глава 4. Проблемы устойчивого развития России в условиях рыночных отношений
4.1. Истоки экологического кризиса в России
Достичь цели можно разными путями... Бездействие всегда одинаково.
Франклин Делано Рузвельт
Экологический кризис в нашей стране имеет типичные, характерные для всего мира причины. Вместе с тем ему присуща специфика, связанная с особенностями географических и исторических условий, социальных, экономических и политических факторов. В числе объективных особенностей экологической ситуации выделяется, во-первых, относительно низкий по сравнению с передовыми странами уровень дореволюционного российского промышленного производства, к тому же почти полностью разрушенного Первой мировой и Гражданской войнами.
Во-вторых, обширная территория, обилие различных природных богатств объективно способствовали поддержанию равновесия природных процессов даже при возрастающем антропогенном воздействии. Однако эффективная площадь, то есть благоприятная для заселения людьми часть территории (со средней годовой температурой выше -2° С и находящаяся на высоте ниже 2000 м над уровнем моря), в России, по расчетам В. В. Клименко, составляет 5,51 млн. км2, то есть всего треть от общей территории — 17,08 млн. км2, тогда как для США, например, эти показатели соответственно 7,89 и 9,36, Бразилии — 8,05 и 8,51, Австралии — 7,67 и 7,69, Китая — 5,95 и 6,60, то есть по размерам эффективной площади наша страна занимает лишь 5 место в мире [I].
Весьма распространенные суждения об исключительности российских просторов требуют существенных уточнений. Поскольку основная часть территории находится в зоне низких температур, ее растительный мир характеризуется повышенной ранимостью: вырубленные джунгли зарастают максимум через 5 лет, а для восстановления тайги и залечивания ран тундры требуются десятилетия.
В-третьих, хотя уже в середине прошлого века стали заметны опасные экологические признаки (эрозия почв в центральном и черноземных районах вследствие низкой культуры земледелия), существенный урон природе от деятельности промышленных предприятий до 30-х годов текущего столетия имел место лишь на отдельных сравнительно небольших территориях. Крупные техногенные нарушения окружающей среды в России возникли значительно позже, чем в Западной Европе и Северной Америке, но темпы их роста у нас были выше вследствие форсированной индустриализации.
В-четвертых, периодическое вовлечение страны в серьезные вооруженные конфликты, особенно в Первую и во Вторую мировые войны, не только наносило прямой урон окружающей среде, но имело еще более тяжелые, хотя и отдаленные экологические последствия, так как восстановление народного хозяйства требовало огромных дополнительных материальных ресурсов, которые могли бы пойти на природоохранные мероприятия. Кроме того, необходимость постоянного противостояния внешней угрозе способствовала нагнетанию атмосферы сверхсекретности, когда информация о последствиях аварий на атомных объектах, ядерных испытаний и об опасных уровнях загрязнений окружающей среды, возникающих по другим технологическим причинам, скрывалась от общественности, что способствовало безответственности лиц, виновных в возникновении экстремальных экологических ситуаций.
В-пятых, многовековая геополитическая и торгово-экономическая борьба России с многочисленными и сильнейшими конкурентами приняла в советский период самые острые формы. Характер тотального состязания с мировой системой капитализма, объективная логика которого требовала быстрейшего увеличения объемов производства любой ценой, в том числе и за счет окружающей среды, не позволял выделять достаточных ресурсов на природоохранные цели.
Субъективные причины экологической ситуации в нашей стране состояли, во-первых, в том, что вплоть до середины 60-х годов крупномасштабные решения фактически принимались на основе посылки о неисчерпаемости природных ресурсов и безграничной самовосстановительной способности уникальных российских просторов. Поэтому экологические аспекты, например преобладающее направление ветров, при проектировании крупных промышленных объектов обычно в расчет не принимались. К примеру, Новокузнецк проектанты рисовали в виде прекрасного города-сада, а жилищные массивы близ металлургических и угледобывающих предприятий — как образцовые, максимально благоприятные для обитания «соцгородки». Когда В. Маяковский писал: «Я знаю — город будет, я знаю — саду цвесть»,— он лишь отражал чаяния людей, создающих новый город. Сегодня Новокузнецк занимает второе (после Норильска) место в стране по загрязненности воздуха. Пафос индустриализации побуждал даже негативные ее стороны воспринимать как благо. Так, на одной почтовой марке был изображен ряд обильно дымящих заводских труб и лозунг: «Дым труб — дыхание Советской России». Подобная «индустриальная» идеология, «благословляющая» дым заводских труб, присуща не только эпохе социалистической индустриализации. Ее убежденным выразителем, например, с позиций защиты интересов капитала сравнительно недавно выступала Эйн Ренд, безоговорочно осуждая любые движения «зеленых» [2; З].
Во-вторых, бюрократизация и административно-нейтралистская регламентация всех уровней государственного управления, науки и средств массовой информации способствовали тому, что подавляющее большинство людей подчиняли свои дела и мысли задачам выполнения планов, достижения возможно более высоких производственно-экономических показателей любой ценой, при этом закрывали глаза на вполне очевидные негативные, в том числе экологические, последствия бурного роста промышленности.
В-третьих, в повседневной деятельности подавляющего большинства людей, независимо от их общественной роли и места в социальной иерархии, имеет место психологическая тенденция преувеличивать значение немедленных (сиюминутных), очевидных выгод и недооценивать последствия, возможность негативных результатов своих действий в более или менее отдаленном будущем. Выступления отдельных ученых против официально одобренных, предлагаемых и уже реализуемых экологически несостоятельных проектов (например, против строительства ЦБК на Байкале, реконструкции Каспия, поворота великих сибирских рек, массовой распашки целинных земель в Казахстане и тому подобное) были, по существу, гражданским подвигом.
В-четвертых, россияне, привыкшие к уникальным просторам, громадным природным богатствам, органически впитали в себя чувство экологической безопасности. Поэтому наши люди в своей массе ведут себя по отношению к окружающей природе гораздо беззаботнее, чем, скажем, немцы или японцы. Даже в 50-60-е годы, когда приобрели широкую известность факты трагических последствий загрязнения окружающей среды в Западной Европе и Японии, у нас довольно долго преобладали представления о том, что нашей стране подобные бедствия не угрожают уже в силу ее громадной территории, сравнительно невысокой плотности населения и значительно меньшей автомобилизации. Всесторонний учет всех этих особенностей необходимо принимать во внимание при изучении причин возникновения экологического кризиса в нашей стране и в поисках путей его преодоления.
Необходимо особо подчеркнуть, что, справедливо отмечая повышенную концентрацию природных ресурсов на территории России, некоторые авторы явно преувеличивают эту истину. Так, в книге бывшего министра культуры РФ В. Миронова говорится, что наша страна обладает 62% мировых богатств такого рода. Хотя если; говорить о конкретных видах ископаемых, водных или лесных ресурсах, то можно : найти довольно мало примеров, свидетельствующих о приближении к этой цифре или превышении ее.
В книге двух бывших министров СССР Е. Козловского и М. Щадова показывается, что широко распространенное мнение о самодостаточности сырьевых ресурсов России и полном обеспечении ими всех нужд страны не соответствует действительности. Некоторых видов сырья наша страна не имеет, а по многим другим запасы ограниченны или близки к исчерпанию.
Более того, даже представления о России как о колониально-сырьевом придатке в будущем могут оказаться слишком оптимистичными. Большинство минерально-сырьевых месторождений, расположенных в освоенных районах, разрабатываются интенсивно и близки к истощению. Многие богатые месторождения требуют для добычи сложных и дорогих технологий, освоения новых территорий и, самое существенное, больших транспортных затрат, организации работ в исключительно трудных климатических условиях, связанных с вечной мерзлотой, длительными морозными зимами и огромными заболоченными пространствами.
Учитывая, что по большинству видов минерального сырья в обозримом будущем имеются альтернативные источники в странах с более мягким климатом и вблизи морских побережий, можно ожидать заинтересованности развитых стран в вывозе такого, особенно нефтегазового, сырья из России только по демпинговым, крайне невыгодным с точки зрения наших национальных интересов, ценам, а также в закупках некоторых видов редких и благородных металлов. Организация же переработки сырья на месте с целью последующего экспорта при существующей социально-экономической и политической ситуации имеет мало перспектив, потому что возможна лишь на основе «дешевых» (особо вредных для здоровья людей и окружающей природной среды) технологий или же на основе относительно эффективных производств до полной выработки их технологического ресурса, которая из-за хронического недовозмещения основного производственного капитала стремительно приближается, что связано с нарастанием экологически вредных побочных последствий.
Поэтому России «светит» перспектива перевода из статуса колониально-сырьевого придатка Запада в категорию «лишнего» государства [4]. Поскольку значительная часть добываемого сырья вывозится за рубеж, а поступающие от экспорта средства расходуются в основном на непроизводительное потребление, сокращение добычи сырья, по поводу которого выражают беспокойство советские экс-министры, в сложившейся экстремальной ситуации, возможно, не беда, а благо.
Если в понимании производственно-технических и естественно-природных причин экологического кризиса среди ученых больше единства, чем различий, то социально-политические факторы этого кризиса трактуются нередко с противоположных идеологических позиций. Так, в советской литературе проводилась мысль о том, что разрушение природы — следствие частной собственности, строя, основанного на рыночных отношениях, а в условиях социализма экологические проблемы хотя и возникают, но не приобретают столь острого характера и успешно решаются в процессе планомерного управления.
В пользу той и другой позиции приводилось немало убедительных, на первый взгляд, примеров, доводов. Однако, как заметил Гегель, доводы можно находить в защиту чего угодно. Для того, чтобы установить истину в сложных, спорных вопросах, не дать ей затеряться в массе мелочей или громадном разнообразии борющихся
мнений, надо подходить к изучаемому предмету диалектически: во-первых, обеспечить объективность рассмотрения — брать всю совокупность внешних и внутренних отношений объекта в их целостности и противоречивости, а во-вторых, рассматривать познаваемый объект исторически — как, в силу каких причин он возникал, какие главные этапы развития проходил, чем именно является в настоящем — и соответственно прогнозировать будущее. Вместе с тем следует видеть в оппонентах не противников, а помощников в поиске истины, поскольку ответы на их аргументы и доводы помогают приближаться ко все более глубокому и конкретному уровню понимания проблем.
Бесспорно, в процессе индустриализации и последующего быстрого промышленного развития нашей страны природе был нанесен существенный ущерб, усугубленный повышенной энергоемкостью и материалоемкостью продукции.
Справедливо отметить, что повышенные энергетические затраты в нашей стране в значительной мере обусловлены не только бесхозяйственностью, но и тем, что Россия — самая холодная страна планеты (самые северные города Канады лежат на широтах Киева или Курска, в США можно встретить виноградные плантации вплоть до Великих озер и до самой границы с Канадой). Для того чтобы поддерживать такой же уровень жизни, как в Западной Европе, нам нужны удельные энергетические затраты в 2-3 раза большие. Кроме того, необходимость транспортировки сырья, полуфабрикатов, готовой продукции, людей на большие расстояния, обусловленная размерами страны, также связана со значительными дополнительными затратами энергетических ресурсов. Известный геолог Фарман Салманов заметил, что в нашей стране на уборку и расчистку дорог и городов ото льда и снега тратится топлива больше, чем во Франции на все грузовые автомобильные перевозки.
Но нельзя отрицать, что Советский Союз во многих отношениях являлся отнюдь не отсталой страной в природоохранном деле. Это вынуждены признавать даже его наиболее жесткие критики. «Хотя Советский Союз, — пишет Ф. Хайт, — совершенно справедливо заслужил репутацию чудовищного разрушителя природы, он одновременно поддерживал уникальную сеть заповедников, простирающихся от пустынь средней Азии до Арктической тундры. Эти 170 заповедников были совершенно недоступны для туристов и сохраняли удивительное разнообразие видов растений и животных». Они, подчеркивает Ф. Хайт, имеют не только национальное, но и большое мировое значение [5]. Вся эта гигантская сеть создавалась после 1917 года и даже в тяжелейшие годы Гражданской войны. Причем подавляющая часть новых заповедников была открыта за пределами Российской Федерации — в союзных республиках, в которых (в большинстве из них) до революции таковых не было вообще, что служит еще одним подтверждением несостоятельности культивируемого сегодня мифа о «русском империализме».
Бюрократизация партийной и государственной власти явилась главной причиной того, что нужные и верные по сути постановления по окружающей природной среде выполнялись все более формально — прежде всего ради отчетов. Из технико-экономических альтернативных проектов часто принимались не наиболее разумные, а наиболее удивляющие некомпетентных политических лидеров своей «грандиозностью». Поэтому эффективность природоохранных мер снижалась, а экологическая обстановка становилась все хуже.
Одной из главных стратегических ошибок государственного руководства народным хозяйством был отказ от принципа обеспечения опережающих темпов развития производства средств производства — группы «А», что мотивировалось, на первый взгляд, вполне разумными, гуманистическим соображениями: скорее обеспечить население товарами. На деле же результаты оказались противоположными. Именно об этом еще в 70-х годах предупреждали ученые. В частности, профессор К. К. Вальтух на математических моделях доказывал, что тенденция снижения объемов производственных инвестиций неизбежно приведет к физическому износу и ускоренному моральному старению технической базы, а следовательно, снижению темпов роста национального дохода и в конечном счете к ухудшению обеспечения населения потребительскими товарами и к обострению экологической ситуации в стране. Износ машин и оборудования означал увеличение их загрязняющего влияния на окружающую природу, а сдерживание развития производств группы «А» влекло сокращение возможностей создания современных ресурсосберегающих технологий и техники экологического назначения.
Правительство принимало немало важных и нужных постановлений практически по всему спектру экологических проблем, в том числе «О мерах по предотвращению загрязнения рек Волги и Урала неочищенными сточными водами» (1972 г.). В 1975 г. Верховный Совет СССР принял постановление «О мерах по дальнейшему усилению охраны недр и улучшению использования полезных ископаемых», в 1980 г. — аналогичные постановления «Об охране атмосферного воздуха» и «Об охране и использовании животного мира». На их исполнение выделялись немалые финансовые и материальные ресурсы, многое из намеченного сделано, но в целом выполнение их было неудовлетворительным прежде всего из-за существенных нарушений экономического механизма самой природоохранной деятельности.
Во-первых, «затратный» принцип хозяйствования, внедренный в народно-хозяйственный механизм, вопреки науке и здравому смыслу, волевыми решениями некомпетентных, но властных чиновников, побуждал все ведомства, связанные с охраной окружающей среды, использовать каждое касающееся их постановление высших органов власти для того, чтобы «выбить» как можно больше бюджетных средств и как можно больше их истратить, независимо от конкретных осязаемых результатов работы. Во-вторых, различные ведомства совмещали функции охраны и использования ресурсов: Министерство сельского хозяйства, например, отвечало за обеспечение охраны и рациональное использование земель, Минводхоз — за рациональное использование вод, за охрану их от загрязнения и истощения. Министерство рыбного хозяйства — за охрану рыбных запасов и богатств континентального шельфа. Но, так как каждое из этих министерств, в первую очередь, отвечало за выполнение планов по производству сельхозпродукции, строительству плотин и каналов, добыче рыбы, природоохранные задачи подчинялись производственным и чаще всего игнорировались.
Все высокопоставленные чиновники заявляют, что любят природу и в своей деятельности «охраняют» ее, как в свое время отмечали А. Л. Яншин и А. И. Мелуа, но только разными методами, преследуя различные цели. «Анализ многочисленных заседаний по экологическим вопросам в Совете Министров СССР поневоле приводит к выводу — министерства-загрязнители преследуют единую цель: как сделать так, чтобы принятые решения по охране природы не выполнялись» [б].
В 1990 г. впервые в истории СССР в мирное время произошло абсолютное снижение, по сравнению с предыдущим годом, национального дохода (на 4%), промышленной продукции (на 1,8%), сельскохозяйственной (на 2,9%) при росте на 14,2% номинальной средней зарплаты. За первое полугодие 1991 г., по сравнению с соответствующим периодом предшествующего года, национальный доход снизился еще на 12%, объем промышленной продукции — на 6,2%, производство продовольствия — на 8,5%, а денежные доходы, наоборот, небывало возросли — на 43%, в том числе в частном секторе почти на 200% [7]. Следовательно, дефицит товаров народного потребления в розничной торговле был планово организован.
Резкое ухудшение экономического положения в стране сразу же отразилось на природоохранной сфере, капиталовложения в которую уже в 1990 году снизились на 3%, причем значительную, если не основную, часть ресурсов, выделяемых на эти цели, поглощали теневые структуры главным образом в республиках Средней Азии и Азербайджана. Так, на мелиорацию земель этих регионов (при более чем скромных технико-экономических результатах ) с начала 70-х гг. было затрачено около 150 млрд. руб. — сумма почти равная всей выручке Советского Союза, полученной за данный период от экспорта нефти [8].
Между тем эффективность советской экономики падала прежде всего из-за недовозмещения основного капитала и недостатка инвестиций для технологического обновления производства. В 1975 г. износ производственных фондов в промышленности СССР составил 30%, в 1980 г. — 36%, а к 1990 г. достиг 46%, в том числе в черной металлургии — 53%, в химической и нефтехимической отраслях — 55%, что прямо сказывалось на увеличении загрязнения окружающей среды. В 70-е годы уже каждый седьмой рубль шел на воспроизводство природных ресурсов [9].
В качестве положительных тенденций можно отметить, что площади ежегодно культивируемых земель в 80-е гг. увеличились, по сравнению с 1976 г., примерно в 1,5 раза. В результате специальных мер количество выбрасываемых в атмосферу вредных веществ за 1981-1985 гг. сократилось на 5% (при росте на 17% объемов промышленной продукции), а за 1986-1990 гг. — уменьшилось на 20%, при увеличении объемов промышленной продукции на 13% [10]. Эти и некоторые другие позитивные сдвиги в природоохранном деле давали повод для широковещательных успокоительных заявлений. В частности, Ю. А. Израэль, отвечавший в правительстве СССР за работу экологических служб, фактически отрицал выводы ученых о наступлении экологического кризиса, ссылаясь на то, что «в нашей стране четко осознается опасность возможных негативных последствий на природу и принимаются действенные меры по регулированию взаимодействия человека с окружающей его природной средой» [11]. Информация об экологической ситуации давалась общественности в сильно урезанном виде, многое тщательно скрывалось. Если бы данные по ленинградской атомной катастрофе были известны атомщикам, Чернобыля бы не случилось, считает Алексей Яблоков.
От последствий Чернобыльской аварии к 1996 г. только на Украине умерло 125 тысяч человек, около 15 млн. оказались пораженными соматическими и психическими заболеваниями, радиоактивное облако накрыло более 20 областей Белоруссии, Украины и России, миллионы гектаров прекрасных элитных земель выведены из сельскохозяйственного оборота и перестали быть пригодными для проживания. На преодоление последствий аварии Белоруссия принуждена ежегодно тратить четверть государственного бюджета. Чернобыльская трагедия заставила общественность обратить внимание на сравнимые по тяжести последствия многолетних ядерных испытаний на Семипалатинском и Новоземельском полигонах, проводимых, как выяснилось, без достаточных мер безопасности, а также на последствия аварий на атомных объектах юга Урала и Сибири.
Население Советского Союза не пострадало, как Япония, от американских атомных бомбардировок, но ядерные испытания и аварии на атомных объектах, как теперь стало известно, имеют во многих отношениях более тяжелые последствия. Высокие дозы радиации ведут к нарушениям в организме, которые вызывают быструю смерть или сильные, легко обнаруживаемые патологические отклонения. При относительно небольших, но все же патогенных дозах радиации идет скрытое накопление отрицательного генетического груза, в результате чего последующие поколения в популяции могут все более «насыщаться» генетическими отклонениями.
Огромные плотины и искусственные моря, созданные на великих реках без достаточного учета социальных, культурных, экономических и естественно-географических условий, превратили цветущие районы Поволжья фактически в зону бедствия. Не замерзающий на протяжении десятков километров ниже плотины Красноярской ГЭС Енисей в условиях суровых сибирских зим вызывает резкое ухудшение окружающей среды в краевом центре и близлежащих районах. Почти 40 млн. советских людей в восьмидесятые годы жили в городах, где уровень загрязнения воздуха в 10 и более раз был выше ПДК. Около 10 млн. человек (среди них 3,5 млн. женщин) работали во вредных условиях.
Все это свидетельствует о том, что кризисная экологическая ситуация в СССР назревала, по-видимому, еще в 50-е — начале 60-х годов и затем достигла стадии обострения, несмотря на значительные и быстро растущие затраты на охрану окружающей среды. Общественная инициатива в природоохранном деле в большинстве случаев не получала достаточной поддержки со стороны партийно-государственного руководства или загонялась в жесткие формально-бюрократические рамки. Одним словом, вместо истинной, адекватной заботы о состоянии окружающей среды соблюдались лишь некие правила бюрократической игры в эту заботу.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Клименко В. В. Влияние климата и географических условий на уровень потребления энергии // ДАН. 1994. Т. 339. № 33.
2. Rand A. Capitalism: The Unknown Ideal. N. Y., American Library, 1967.
3. Rand A. The New Left: The Anti-Industrial Revolution. N. Y., Penguin, 1970.
4. Козловский Е. А., Щадов М. И. Минерально-сырьевые проблемы национальной безопасности России. М., 1997.
5. Наука в Сибири. 1994. № 31.
6. Яншин А. Л., Мелуа А. И. Уроки экологических просчетов. М.: Мысль., 1991. С. 3-4.
7. Народное хозяйство СССР в 1990 г. М., 1991.
8. Наука в Сибири. 1993. № 36.
9. Федоренко Н. П., Реймерс Н. Ф. Природа и экономика // Проблемы оптимизации в экологии. М.: Наука, 1987.
10. Народное хозяйство СССР в 1985 г. М., 1986.
11. Марксистско-ленинская концепция глобальных проблем современности. М.: Наука, 1985.
4.2. Политические аспекты экологических проблем
Расцвет России есть залог благоденствия всего мира. Гибель России есть гибель всего мира.