Geum.ru

В. Д. Токарь курс лекций по философии учебное пособие

Вид материалаКурс лекций
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   18

Жизнь и творчество.
  • Философия: «жить не по лжи».


    1.

    Со времени рождения Христа и принесения Им миру Истины – Истины с большой буквы, ибо выше этой истины ничего нет, - прошло более 2000 лет, сменились сотни поколений. В каждом поколении, в лице лучших его представителей, появлялись люди, которые вновь и вновь открывали Христа, вновь и вновь доказывали, что вне Его Истины нет и не может быть истины. Они доказывали всей своей жизнью, что сколько бы человечество не отшатывалось от Христа, оно всё равно вернётся к Нему, потому что убедится в Правде Христа на собственном опыте. Этих людей, живших во Христе, примером своей жизни утверждавших христианские ценности, было немало в каждом поколении – простых тружеников, иноков, богословов, священнослужителей, деятелей науки и искусства, философов, писателей и поэтов. Таковыми были среди философов и писателей Н.В. Гоголь, В.С. Соловьев, Ф.М. Достоевский, С.Н. Булгаков и И.А.Ильин о которых мы говорили, и многие, многие другие русские философы, писатели и поэты, разумеется, не только русские, но и представители других народов.

    Александр Иванович Солженицын (родился в 1918 году) относится к числу тех русских людей, кто открыто вступил на путь борьбы с антихристианской коммунистической властью и вышел победителем в этой борьбе с коммунистическим Антихристом. Еще в семидесятые годы в статьях «Раскаяние и самоограничение как категория национальной жизни», «Жить не по лжи», в «Письме вождям Советского Союза» Солженицын, основываясь на христианском идеале, показал нравственную и экономическую несостоятельность социализма и предсказал его неизбежный крах. После этих статей и особенно после появления первого тома «Архипелага ГУЛага» власти не могли дальше терпеть Солженицына. Указом Президиума Верховного Совета СССР «за систематическое совершение действий, не совместимых с принадлежностью к гражданству СССР и наносящих ущерб Союзу Советских Социалистических Республик», Солженицын был лишен гражданства и выдворен за пределы Советского Союза.

    В средствах массовой информации, в публичных выступлениях многочисленных пропагандистов, лекторов была развернута кампания, имевшая цель опорочить Солженицына. Вот заголовки некоторых статей о Солженицыне, публиковавшихся в 1974 году: «Путь предательства», «Катехизис провокатора», «Не единожды солгавший», «Враг мира», «Ползком на чужой берег», «Меня предал Солженицын», «Архипелаг лжи», «Г-н Солженицын нам надоел». Последний заголовок - под ним газета «Советская культура» 19 февраля 1974 года публикует интервью Сергея Михалкова1 германскому журналу «Шпигель». О содержании интервью можно судить по тому, какой ответ дал С.В. Михалков на вопрос «Советской культуры» об его отношении к Указу Президиума Верховного Совета СССР о лишении Солженицына советского гражданства. Этот ответ газета публикует в конце перепечатки интервью. Вот что пишет «Советская культура», цитируя Михалкова:

    «Как известно, 13 февраля с.г. Солженицын был выдворен за пределы Советского Союза и попал наконец в ту питательную среду, которая его в течении ряда лет последовательно подстрекала и поддерживала. В нынешних условиях на реакционном идеологическом рынке этот политический отщепенец представляет собой в определённом смысле «уценённый товар». Мы были свидетелями его морального и гражданского падения, и нет сомнения в том, что рано или поздно мы явимся очевидцами его неминуемого, бесславного забвения: он так или иначе будет вынужден разделить судьбу многих иждивенцев международного антисоветизма».2

    Такую травлю Солженицына организовывали власти, что даже люди, подобные Михалкову, не могли отказаться действовать по заказу. Среди тех немногих, кто открыто выступил в защиту Солженицына, был Ростропович.3

    Солженицына дважды пытались убить. Первый раз – он был в магазине, кто-то его сзади кольнул, он едва почувствовал этот укол. Но после тело покрылось волдырями, как блинами; он выжил против всех предположений: такой способ убийства, практикуемый спецслужбами, обычно действует безотказно. Второй раз был разработан план убийства Солженицына в Цюрихе, где он тогда жил. Но Солженицын неожиданно для всех, никто об этом не знал, уехал в Вермонт, и план сорвался.

    По словам Солженицына, за ним велась систематическая слежка, материалы которой составили 50 томов.4

    Ни травля, ни слежка, ни попытки физического уничтожения не могли сломить этого человека, стоящего на твёрдой почве христианства. Выступая в Ростовском университете в сентябре 1994 года, после возвращения в Россию из США5, в университете, который он в 1941 году, за несколько дней до начала войны, закончил, Солженицын говорил, что он считает себя христианином и что он был воспитан в православном духе, что он глубоко сожалеет, что в университете у него наступил период затмения, и он «твердил диалектический и исторический материализм», что в тюрьме вернулся к вере …6 Христианство - вот тот твёрдый внутренний стержень, который помог Солженицыну выстоять и духовно сохранить себя и в обстановке лагерей, и в обстановке травли и преследований, которая была организованна властями.

    Оказавшись насильно за рубежом, Солженицын продолжал говорить правду, как он её понимал, о коммунизме и о западных странах, критиковал увлечённость западных обществ погоней за материальными благами в ущерб духовности. Критика в сторону Запада была не менее сильной, чем в адрес коммунизма, - настолько сильной, что раздавались угрозы и призывы убираться туда, откуда приехал.7 Вернувшись в Россию, он с первых же дней пребывания, с первых своих публичных выступлений начал говорить о недостатках в России, которые были не следствием коммунистического периода, а результатом действий уже новых властей. Когда Солженицын выступал в Саратовском университете в сентябре 1995 года, его спросили, как он относится к сегодняшним властям. Ответ Солженицына выражает вообще его позицию – философскую, нравственную. «Спрашивают, как я отношусь к сегодняшним властям. Кто слышал мои выступления систематически по телевиденью – знают: похвальных слов от меня ни сегодняшние властители, ни обстановка не получили, как не получали и прошлые. Три дня назад в Самаре на телевидении была передача: я отвечал на телефонные вопросы зрителей. Меня спрашивают: ну вот придут коммунисты к власти, как вы будете себя вести? А я говорю: а так же. Вот как я вёл себя до изгнания, при коммунистах, как я вёл себя сейчас, после возвращения, так пойду и дальше. Буду говорить то, что думаю, что мне кажется полезным для страны, - пока мне рот не заткнут, пока передачи мои не удушили. А я в них говорю большей частью и в основном – о наших пороках, о беззаконии, о промахах, о несправедливости. И предлагаю ряд конструктивных путей. Что делать с землёй, с образованием, с профсоюзами, как исправлять избирательную систему, как развивать земство, народное самоуправление – вот это всё нам нужное»8.

    И иной позиции не может быть у человека, который «будучи православным и, шире говоря, христианином», считает «религию высшим духовным даром, который может быть дан человеку».9

    Пятнадцатиминутные беседы Солженицына с телезрителями передавались по каналу ОРТ с апреля по сентябрь 1995 года каждые 14 дней. Новые «демократические» власти не выдержали критики Солженицына и, как он и предполагал, заткнули ему рот. Последняя, 13-я передача была готова к эфиру, но её не разрешили. Не разрешили, потому что она была уж слишком критической. Называлась: «Разочарование народа в политической жизни. – Горькие суждения в народе о властях. – Никакая правда правящим не нужна»10. И как же было не запретить эту передачу тогдашним властям, если Солженицын намеревался говорить:

    «Честный человек у нас ничем не защищён»

    «Смотрим наверх: где порядочные, совестливые люди? Не видим!»

    «До каких пор недостойные люди будут нами управлять?»

    «Демократия у нас и не начиналась»11.

    «Правда вслух не нужна – ни исполнительной власти, ни законодательной, ни новым денежным мешкам, которые уже и управляют из темноты».12

    В 1998 году Солженицыну исполнилось восемьдесят лет. По случаю этой годовщины президент Б.Н. Ельцин наградил его орденом. Однако Солженицын публично отказался принять награду, как он сказал, из рук верховной власти, доведшей страну до её теперешнего состояния. Поступок весьма показательный. В нём весь Солженицын – в его твёрдости в отстаивании своих идеалов, христианских идеалов. Таков этот человек, которому кое-кто пытается приписать непоследовательность в его воззрениях и даже стремление служить модным направлениям в литературе и науке. Это совершенно напрасно. Он служит только Христу. Его вдохновляет «духовная чистота и крепость, истекавшие когда-то от Сергея Радонежского».13

    С раннего детства Солженицын готовил себя к большому служению. В этом они схожи с Гоголем. Но Гоголь в детском возрасте и не помышлял стать писателем; он стремился к государственной службе. Солженицын стремился к писательству. Н. Виткевич, представившийся близким другом Солженицына и написавший на него клевету в письме в Агентство печати Новости, пишет, видимо, правду о детских писательских мечтаниях Солженицына: «Нужно сказать, что уже в младших классах он готовился стать будущим великим писателем. Я помню ученические тетрадочки с надписями «Полное собрание сочинений. Том 1. Часть 1-я».14

    Сам Солженицын говорил, что нельзя стать писателем, получив литературное образование и взяв писательство специальностью. Нельзя будущему писателю начинать с литературного образования. «Потому что задавляет поток чужих примеров, поток правил, поток системы. Я это в юности сообразил и стал математиком».15 Иметь такое разумение в юности означает, что с раннего возраста сложилось твёрдое намерение к писательству.

    Первое произведение Солженицына, выставленное на публичный суд, - повесть «Один день Ивана Денисовича», имело огромный успех, было выдвинуто на Ленинскую премию. В этой премии было отказано, но в 1970 году Солженицыну присудили Нобелевскую премию по литературе, в том числе и за повесть «Один день Ивана Денисовича».

    Рассказ А. Солженицына «Матрёнин двор» писатель Виктор Астафьев назвал «вершиной русской новеллистики».16

    Продуктивность Солженицына как писателя, как публициста – велика. За время пребывания за границей, за 20 лет, он издал 20 томов своих сочинений, т.е. подобно С.М. Соловьёву, каждый год по одному тому. Помимо художественных произведений – упомянутых: «Один день Ивана Денисовича», «Матрёнин двор» и других рассказов, «Архипелаг ГУЛаг», а также: «Красное колесо», над которым Солженицын, по его словам, работал, не разгибаясь, двадцать лет, «Раковый корпус», «В круге первом» и других, - у Солженицына издано три тома публицистики. Кроме отмеченных значительных публицистических работ «Жить не по лжи», «Раскаяние и самоограничение как категория национальной жизни», «Письмо вождям Советского Союза», написанных в начале семидесятых годов, назовём нашумевшую статью, вокруг которой до сих пор идут споры, «Как нам обустроить Россию» (1990 г.) и «Русский вопрос к концу ХХ века» (1994 г.). В «Как нам обустроить Россию» Солженицын излагает свое виденье будущей послекоммунистической России, а в «Русском вопросе к концу ХХ века» он делает краткий обзор русской истории за четыре столетия, критикует действия властей.

    Поражает работоспособность Солженицына. В 2001 и 2002 гг. в Москве, в издательстве «Русский путь» вышли две части его исследования 200-летней совместной жизни русского и еврейского народов, истории «еврейского вопроса» в России - «Двести лет вместе». Это объёмная публикация размером более тысячи страниц.

    Яркое свидетельство особой работоспособности Солженицына – методика проведения им встреч с общественностью при его поездках по России. На одной из таких встреч мне пришлось присутствовать. Встречи проходили открыто, всякий в них мог участвовать, если хотел. Желающим Солженицын предлагал высказываться – вне какой-либо «повестки дня», на любую тему. Говорили 3-4 минуты, на разные темы – политические, религиозные, национальные, бытовые, экономические, нравственные. Обычно выступали в каждой аудитории двадцать – тридцать человек. Солженицын внимательно слушал каждого, записывал. И в своем заключительном слове говорил о тех проблемах, которые рассматривали выступающие, отвечал на вопросы. Это очень трудно – выслушав мнение многих людей, оставить их в своей памяти и тут же, сразу высказать свою точку зрения.

    Откуда Солженицын черпает жизненные силы? Выступая в Саратовском университете он так отвечал на этот вопрос: «Я верил в то, что служу России. И: что я делаю – помогает русской истории. И это давало мне постоянный заряд. Еще и – любовь к литературе. Это давало мне пружину, постоянную пружину, которая меня двигала. Мне не нужно было никогда, я не помню случая за все годы моей жизни, за все 76 лет, чтобы я принуждал себя к работе, которую я делаю. Мне принуждения не надо, и я не нуждаюсь в отдыхе. Просто я всегда работаю постоянно. Я думаю, что в этом сила».17

    2.


    Вспомним, что основные темы русской философии – это тема историческая и тема о человеке (см. лекцию 10). Творческая русская философская мысль окрашена религиозно. Основные проблемы русской философии – это не проблемы теории познания, логики, отвлечённой метафизики. Основные проблемы русской философии – это проблемы философии истории, проблемы этики. Тема о человеке и тема истории встречаются в исканиях правды. Поиски правды – вот цель философских занятий в России. Русские философы заняты выяснением вопросов, в чём правда Божественная и в чём правда человеческая? Для Солженицына само собой разумеется, что следует «жить не по лжи», а по правде. «Пусть ложь всё покрыла, пусть ложь всем владеет, но в самом малом упрёмся: пусть владеет не через меня!»18 - писал он. Солженицын знает, в чём правда, какая она. Правда в Христе, правда в православии. Ибо «в русском народе и в русской истории православие занимает совершенно особое место, двоякое. Историческое, ибо без православия не было бы нашего великого государства и нашего великого народа. И гносеологическое, ибо через православное мировосприятие пролегла вся наша культура и прошли наши мыслители».19 Солженицын в своём правдоискании продолжает линию Гоголя, Достоевского, Соловьёва, Булгакова. В «Раковом корпусе» встречаем характерные для его концепции рассуждения. Один из героев повести говорит: «… Для России, с нашими раскаяниями, исповедями и мятежами, с Достоевским, Толстым и Кропоткиным, один только верный социализм есть: нравственный. И это – вполне реально! … (Это) такое общество, в котором все отношения, основания и законы будут вытекать из нравственности – и только из неё». И продолжает: «… Владимир Соловьёв довольно убедительно развивает, что можно и нужно экономику строить – на основании нравственности … Нравственный социализм: не к счастью устремлять людей, потому что это тоже идол рынка20 - «счастье» - а ко взаимному расположению. Счастлив и зверь, грызущий добычу, а взаимно расположены могут быть только люди! И это – высшее, что доступно людям! Если только заботится о «счастье» да о размножении – мы бессмысленно заполним землю и создадим страшное общество»21

    В декабре 2001 года по ОРТ был показан фильм о Солженицыне – «Жить не по лжи». В нем он рассказывает, что был счастлив всего два раза в жизни. Первый раз после того, как он отбыл лагерь, избавился от рака и поселился на вечное поселение в Казахстане. Там была свобода и было великое счастье видеть звёздное небо, а в Казахстане небо редко бывает в облаках. Второй раз в Вермонте, когда он получил возможность наконец-то открыто, свободно работать, не таясь, не прячась. В «Раковом корпусе» к вопросу о счастье герои обращаются постоянно. Забота о «счастье» не может быть целью общества. Это сугубо личная забота. «… Не уровень благополучия делает счастье людей, а отношение сердец и наши точки зрения на нашу жизнь. И то и другое – всегда в нашей власти, а значит, человек всегда счастлив, если он хочет этого, и никто не может ему помешать». Как в известном афоризме: «Если хочешь быть счастливым, будь им!» Погоня за материальным благополучием – пагубна, потому что уводит человека в животность. «Тот мудрец, кто доволен немногим». Люди должны быть людьми, но не животными. Стремления людские – это духовные стремления. Важно всегда оставаться человеком – и в горе, и в верности. «Есть высокое наслаждение в верности. Может быть - самое высокое. И даже пусть о твоей верности не знают. И даже пусть не ценят». Истинно человеческое проявляется в воле, в воле к «нерасчётливой доброте», в воле к человечности – несмотря ни на что. «… В воле – спасение, в воле – всё!». У человека есть высший смысл бытия. «… Весь смысл существования … в том, насколько удавалось (всем людям) сохранить неомутнённым, непродрогнувшим, неискажённым – изображение вечности, заронённое каждому».

    Повесть «Раковый корпус» была задумана в 1955 году в Ташкенте в день выписки Солженицына из онкологической больницы, и во многом она отражает переживания героя, который неожиданно оказывается в пограничной ситуации – между жизнью и смертью, – не только сам находится в трагическом положении больного раком, но и наблюдает десятки трагедий других людей, волею судьбы оказавшихся на больничной койке, почти без всякой надежды на выздоровление. Поэтому главные проблемы в повести – проблемы жизни и смерти, проблемы смысла человеческого существования, проблемы добра и зла – то есть проблемы человека во всех его видах и состояниях. Повесть оптимистична. Главный герой её Костоглотов – Солженицын выздоравливает, побеждая рак силой своей убеждённости в том, что он должен жить, потому что у него много не сделанного, не исполненного, не решённого. Он высказывает предположение, что болезнь раком поражает тех, в ком совесть не чиста. «… Лет через сто откроют, что ещё какая-нибудь цезивая соль выделяется по нашему организму при спокойной совести и не выделяется при отягощённой. И от этой цизиевой соли зависит, будут ли клетки расти в опухоль, или опухоль рассосётся».22

    Духовность, нравственность лежат в основе всего, нравственная оценка должна присутствовать во всех сферах человеческой деятельности, нравственность – вот фундамент, на котором строится нормальное человеческое общежитие. Такова мысль Солженицына. Это тот самый панморализм, который так характерен для русской философии. В своих выступлениях Солженицын не устаёт повторять, что духовность прежде всего, что «без духовного целения ран – невозможно и экономическое выздоровление, ибо без духовного очищения мы будем просто волки, волки, перегрызающие друг другу горло».23

    Духовность же – это христианство, это православие, дающее людям высшую нравственность. «Конечно, это совсем не значит, что атеист обязательно безнравственен. Есть атеисты высоконравственные – по душевным свойствам своим, по своему душевному строю. Атеист может быть и просто праведником. И всё-таки высший свет – отсутствует для него. Но нам сегодня больше-то всего нужно подняться сперва на нравственный уровень, а потом на религиозный».24

    Солженицын всё измеряет высшей христианской нравственностью – и человека, и общество, и нынешние проблемы, и наши задачи, и нашу историю. История России – вот его жизнь, его боль, его забота, его мучительные размышления: почему случилось так, а не по-другому, почему богатейший российский капитал, накопленный великим русским народом, растрачивается впустую. Солженицын пишет: «Я не раз задумывался над капризностью Истории: над непредвиденностью последствий, которую она подставляет нам, последствий наших действий. Вильгельмовская Германия пропустила Ленина на разложение России – и через 28 лет получила полувековое разделение Германии. Польша способствовала укреплению большевиков в тяжелейший для них 1919 год, для скорейшего поражения белых, - и получила себе: 1939, 1944, 1956, 1980. - Как рьяно Финляндия помогала российским революционерам, как она не потерпела, вынести не могла своей преимущественной, но в составе России, свободы – и получила от большевиков на 40 лет политическую униженность («финляндизацию»). – Англия в 1914 задумывала сокрушить Германию как свою мировую соперницу – а саму себя вырвала из великих держав, да и вся Европа сокрушилась. – Казаки в Петрограде были нейтральны в Феврале и в Октябре – и через полтора года получили свой геноцид (и даже многие – те самые казаки.) – В первоиюльские дни 1917 левые эсеры потянулись к большевикам, потом дали им видимость «коалиции», уширенной платформы, - и через год были сами раздавлены так, как не справилось бы с ними никакое самодержавие.

    Этих дальних последствий – нам не дано предвидеть никому никогда. И единственное спасение от таких промахов – всегда руководствоваться только компасом Божьей нравственности. Или, по-простонародному: «Не рой другому яму, сам в неё попадёшь».25

    Здесь недвусмысленный призыв к властям, к политикам, к каждому: руководствуйся Евангелием – и твоё решение не принесёт вреда никому! Призыв в духе Гоголя, Достоевского, Булгакова. Именно по компасу Евангелия идёт Солженицын дорогами истории. В отличии от многих историков, рассуждающих по формуле: всё, что случилось, не могло не случиться – Солженицын, напротив, утверждает: многое могло бы не произойти, если бы те, кто имеет силу принимать и проводить решения в жизнь руководствовался только Евангелием. Не правы те, кто говорит, что история не знает сослагательных наклонений. История без «если бы» - это не история, а хронология. «Делайте историю со мной! – призвал людской род Христос. – И тогда вы будете благоденствовать!». Все беды оттого, что люди слишком долго не могут понять, что призыв Христа есть Истина, выше которой нет ничего.

    Солженицын считает Петра Аркадьевича Столыпина самым выдающимся государственным деятелем.

    «… Столыпин сумел за 6 месяцев Россию из полного хаоса вывести прямо к развитию, к лучшему развитию, ибо с 1906-07 по 1914 - это вершинное развитие России, вообще когда-либо. Как мы преуспевали в сельском хозяйстве, в промышленности, в общественном отношении, в чём угодно … Столыпин величайший русский деятель ХХ века».26 Убийство Столыпина – тяжелейшая утрата. От убийства Столыпина жестоко пострадала вся Россия. Если бы не было убийства, Столыпин остался на посту премьера, то не было бы и войны 1914 года, и большевистского переворота.

    Солженицын не устаёт доказывать на очевидных фактах истории России, что невежественны и даже злонамеренны часто встречающиеся утверждения, что русский народ не готов к свободе, утверждения об «извечной испорченности русского народа».27

    Солженицына возмущает лживость современной системы выборов, проистекающая от «количественного голосования». «Количественное голосование: каждому один голос. Умудрённый жизненным опытом старик – и абсолютный сопляк; человек высокой квалификации – и юнец, который ещё ни к чему не приложил руки; человек честный, добросовестный – и последний жулик, - каждый имеет один голос».28 Такая система действует во многих странах и уже столетие. Но это не аргумент для Солженицына. Её надо менять. Менять на «качественное голосование».

    Солженицын категорический противник революционных мер при всём своём радикализме во взглядах. В 1991 году российские власти не использовали благоприятную обстановку, не распустили коммунистическую партию, коммунистическую номенклатуру не отстранили - и мы «получили мучительный, тяжёлый и, может быть, долготою во много десятилетий выход из коммунизма – на свою голову».29 И надо смириться, и надо терпеть, идти этим долгим путём. В нынешней России горы проблем. Но нельзя их решить революционным путём. «Надо забыть революции, забыть их, забыть их, этих безумцев, которые говорят: иначе мы ничего не добьёмся».30

    Солженицын отвергает традиционный взгляд на «срединное» состояние России – между Востоком и Западом, между Севером и Югом. Россия, по Солженицыну, - это особая, уникальная цивилизация, как, например, Китай или Индия…

    Всей своей жизнью, своей борьбой, своими взглядами А.И. Солженицын в высшей степени авторитетно свидетельствует об Истине Христа, потому что Христос нас учил, «к а к н а д о».31 Как надо жить. Как надо делать. И это свидетельство тем более вдохновляет, что оно исходит от нашего современника.


    Лекция 18.


    О чем говорит история философских исканий?