Geum.ru

В. Д. Токарь курс лекций по философии учебное пособие

Вид материалаКурс лекций
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   18

2.

Но перейдем теперь к философии Соловьева. Философия его – это живой мир идей, образов, интуиций и вдохновений. В.В.Зеньковский убежден в том, что лучше всего можно познать суть идей философа по его письмам15.

Для понимания философии Соловьева, основной ее идеи очень важны три письма его Е.В.Романовой - 31.12.1872 г. и 19.06., 02.08.1873 г. Это юношеские, студенческие письма. Е.В.Романова – двоюродная сестра Соловьева по материнской линии пользовалась особым его расположением и особым его доверием. Время написания писем – период завершения работы над магистерской диссертацией «Кризис западной философии…». Следовательно, в них выступает довольно подготовленный для своего времени философ. И все же эти письма не столько плод книжного знания и рассуждений, сколько результат глубокого переживания своей измены христианству, которую совершил пятнадцатилетний Соловьев. «… Совестно вспомнить, какие глупейшие кощунства я тогда говорил и делал» - писал Соловьев об этих переживаниях16.

Период измены христианству был недолгим, но по-видимому он оставил в душе Соловьева глубокий след, так что все его философское творчество было как бы стремлением загладить вину перед христианством. И вот это стремление поднять на самую высокую высоту христианство и составляет пафос писем Е.Романовой. «Христианин… сознательный, разумно понимая учение христианства, находит в нем разрешение для всех высших вопросов знания – такое богатство и глубину мысли, перед которой жалки все измышления ума человеческого», - заявляет твердо Соловьев17 и продолжает: «…Человек верует в Христа уже не потому только, что в Нем получают свое удовлетворение все потребности сердца, но и потому, что Им разрешаются все задачи ума, все требования знания»18. Однако нынешнее просвещение «состоит в отрицании всякого духовного, нравственного начала и в утверждении одной животной природы. Вся мудрость века сего сводится к очень простому положению: человек есть скот»19. Но почему же происходит отчуждение от христианства современного ума? Все дело в том, «что христианство, хотя безусловно – истинное само по себе, имело до сих пор вследствие исторических условий лишь весьма одностороннее и недостаточное выражение. За исключением только избранных умов, для большинства христианство было лишь делом простой полусознательной веры и неопределенного чувства, но ничего не говорило разуму, не входило в разум … разум человеческий, когда вырос и вырвался на волю из средневековых монастырей, с полным правом восстал против такого христианства и отверг его»20. Поэтому «предстоит задача: ввести вечное содержание христианства в новую соответствующую ему, т.е. разумную безусловно, форму»21, - ставит программу своей деятельности Соловьев и выражает убеждение в том, что «когда христианство действительно будет выражено в этой новой форме, явится в своем истинном виде… как свет и разум, то необходимо сделается всеобщим убеждением, - по крайней мере, убеждением всех тех, у кого есть что-нибудь в голове и в сердце. Когда же христианство станет действительным убеждением, т.е. таким, по которому люди будут жить, осуществлять его в действительности, тогда очевидно все изменится… Но до этого практического осуществления христианства в жизни пока еще далеко. Теперь нужно еще сильно поработать над теоретической стороной, над богословским вероучением. Это мое настоящее дело»22.

Так писал юноша Соловьев, так он определял для себя задачу своей философской деятельности – ввести вечное содержание христианства в новую соответствующую ему форму. И решение этой задачи – центральный нерв его философии. 5 января 1897 года Соловьев выступил в газете «Русь» со статьей – притчей «Тайна прогресса», смысл которой сводился к тому, что вся тайна прогресса состоит в спасении христианства «Спасающий спасется. Вот тайна прогресса, другой нет и не будет»23, - пророчески заявил Соловьев. Что спасающий? Христианство! Он и спасал христианство всей своей философией, всей своей жизнью.

Центральными образами – понятиями философии Соловьева являются образы – понятия Софии, Всеединства, Богочеловечества. Из них главное место принадлежит Софии (синонимы – Софии Премудрости Божией, Вечной Женственности, Совершенной Женственности). Для объяснения этого образа (понятия) надо обратиться к поэме «Три свидания», которую, и это важно подчеркнуть, Соловьев написал 28-29 сентября 1898 года, т.е. менее чем за два года до своей смерти, - следовательно, она совсем зрелый плод соловьевского творчества, и нет никаких оснований для того, чтобы поставить под сомнение изложенные в ней факты. Сам Соловьев в примечании к поэме пишет, что «осенний вечер и глухой лес внушили мне воспроизвести в шутливых стихах самое значительное из того, что до сих пор случилось со мною в жизни»24. Это «самое значительное» состояло в трех видениях («трех свиданиях»). Первое он имел в девятилетнем возрасте во время посещения церкви, второе – молодым человеком в библиотеке Британского музея в Лондоне, а третье – самое грандиозное – вскоре после второго, ночью, в пустыне близ Каира. Что это за виденье, пусть скажет сам Соловьев:


… И долго я лежал в дремоте жуткой,

И вот повеяло: «Усни, мой бедный друг!»

И я уснул; когда ж проснулся чутко, -

Дышали розами земля и неба круг.


И в пурпуре небесного блистанья

Очами, полными лазурного огня,

Глядела ты, как первое сиянье

Всемирного и творческого дня.


Что есть, что было, что грядет вовеки, -

Все обнял тут один недвижный взор…

Синеют подо мной моря и реки,

И дальний лес, и выси снежных гор.


Все видел я, и все одно лишь было –

Один лишь образ женской красоты…

Безмерное в его размер входило, -

Передо мной, во мне – одна лишь ты.


О лучезарная! Тобой я не обманут:

Я всю тебя в пустыне увидал…

В моей душе те розы не завянут,

Куда бы не умчал житейский вал…

* * *

Еще невольник суетному миру,

Под грубою корою вещества

Так я прозрел нетленную порфиру

И ощутил сиянье Божества…


Соловьев говорит, что он наблюдал «один лишь образ женской красоты» «и ощутил сиянье Божества», т.е. он говорит о явлении ему Вечной Женственности Божией, божественно-женского начала, которому Соловьев дал имя София. Д.Л.Андреев объясняет видения Соловьева тем, что он был «великим духовидцем», обладал «духовным зрением, духовным слухом, духовным обонянием», которые позволили Соловьеву войти в высшую реальность бытия. К тому же, полагает Д.Л.Андреев, на рубеже XIX века свершилась эманация на иноматериальные слои нашей планеты великой богорождённой женственной монады, которую он называет Звентой – Свентаной25.

Есть две точки зрения на значение образа – понятия «София» для философии Соловьева: одни полагают, что это понятие – центральное во всей его философии, другие считают, что оно занимает подчиненное место, а на первом месте стоит понятие Всеединства26. Мы приведем аргументы в пользу первой точки зрения. Как мы уже знаем, Соловьев очень высоко ценит христианство, и всю задачу своей философии ставит как задачу придания христианству современной формы. Но чтобы это сделать, надо самому определиться, в чем же состоит сущность христианства. Видение божественно-женского начала, описанное в «Трех свиданиях», вероятно, направило мысль философа к ясному пониманию того, что в основе христианства лежит любовь. Только любовь есть та живая и животворящая сила, которая управляет всем жизненным процессом. «Бог есть любовь» - повторяет Соловьев слова апостола Павла в своей докторской диссертации «Критика отвлеченных начал», объясняя, что Бог есть единство себя и другого, т.е. любовь. В работе «Смысл любви» читаем: «Для Бога Его другое (т.е. вселенная) имеет от века образ Совершенной Женственности, но Он хочет, чтобы этот образ был не только для Него, но чтобы он реализовался и воплотился для каждого индивидуального существа, способного с ним соединиться»27. По Соловьеву, Совершенная Женственность (т.е. София) является истинной причиной творения и его целью28, т.е. процесс творения и есть любовь, и в этом процессе творения (любви) дано участвовать человеку. В этом процессе человек творит совершенную (идеальную, божественную) жизнь, Царство Божие, достигает абсолютного совершенства, достигает бессмертия. Процесс творения (любви), или стремления к Вечной Женственности Божией (Софии) с появлением человека становится богочеловеческим процессом, в котором это стремление к Софии выражается в отрицании эгоизма, самости. До человека любовь действует как внешняя по отношению к живым существам сила, в человеке любовь, стремление к Совершенной Женственности, становится жизнеутверждающим и жизненнопреобразующим началом. Любовь распространяется на все общество, на все человечество, на всю вселенную, на природу. Так созидается Царство Божие, т.е. Любовь, т.е. Истина, или Всеединство, или Образ Божий. Понятие Всеединства в философии Соловьева призвано подчеркнуть 1) неразрывную связь и взаимозависимость идеального (Божественного) бытия и бытия земного, мирского, материального; 2) солидарность в постижении Истины веры (религии), разума (философии) и опыта (науки); без такой солидарности невозможно плодотворное знание и плодотворная деятельность.

Таким образом, можно заключить, что образ – понятие Софии является центральным в философии Соловьева.

Центральной интуицией у Соловьева выступает интуиция единения христианских церквей и даже единения всех религий, объединения христианства с иудаизмом и исламом. Только такое объединение, по мысли Соловьева, может предотвратить появление царства противобога, Антихриста, о чем он писал в своей «Краткой повести об Антихристе».

Для понимания концепции Соловьева в вопросе объединения церквей (религий) очень важно его замечание, сделанное в 1892 году в письме к В.В.Розанову: «Я так же далек от ограниченности латинской, как и от ограниченности византийской… Исповедуемая мною религия Св.Духа шире и вместе содержательнее всех отдельных религий»29.

Эта мысль об ограниченности отдельных религий и необходимости их объединения под знаком общей веры получила развитие в учении немецкого философа Карла Ясперса (1883-1969). К.Ясперс, вслед за В.Соловьевым, говорит об ограниченности отдельных религий, в силу чего ни одна из религий не может составить общую для всего человечества веру (а вера является основой и смыслом истории). Но таковой верой, которая может быть общей для всего человечества, может стать лишь философская вера30.

Идея объединения христианских религий, высказанная Соловьевым, нашла отражение в экуменизме, движении, возникшем в начале ХХ столетия. Координатором движения за единство христиан является Всемирный совет церквей, который образован в 1948 году. Русская православная церковь вошла в него в 1961 году31.

Главным вдохновением философии Соловьева было то, что он сам назвал «русской идеей». В 1888 г. в Париже, в салоне княгине Сайн-Виттенштейн, он прочел доклад «Русская идея», который был посвящен вопросу о смысле существования России во всемирной истории. Этот смысл, т.е. русскую идею, Соловьев видел в христианском преображении жизни, в построении ее на началах истины, добра и красоты32. Такое преображение возможно в России, поскольку русский народ, русская душа особенно восприимчивы к христианским ценностям. Утверждение христианской истины будет способствовать распространению ее по всему миру, поскольку пример христианской России вдохновит народы земли. Формулировка концепции «Русская идея» у Соловьева была связана с большим влиянием Достоевского, его мыслью о «всечеловечности» русского народа и об историческом предназначении России - заботиться об установлении всечеловеческого братства в духе Христа. Эту мысль Достоевский особенно зримо представил в своей знаменитой речи о Пушкине 8 июня 1880 года.

Вдохновение Соловьева особой миссией русского народа вышло из религиозного сознания, из светлой концепции «Москва – третий Рим» - «Святая Русь» (См.лекцию 10).

Отец его был известным историком, как мы знаем, и историческая тематика, естественно, сыну была родной. Благодаря Достоевскому и Соловьеву, идея об избранности русского народа, родившаяся в русском религиозном сознании, становится достоянием русского общества и международной общественности, вдохновляет многих философов, поэтов, писателей.

***

Таковы жизнь, творчество, философские идеи, образы – понятия, интуиции и вдохновения философии Владимира Сергеевича Соловьева.

Послушаем еще раз Д.Л.Андреева: «Обаяние его моральной личности, его идей и даже его внешнего облика – прямо-таки идеального облика пророка в настоящем смысле этого слова – воздействовало на известным образом преднастроенные круги его современников чрезвычайно, и это несмотря на всю недоговоренность его религиозного учения»… После революции «его сочинения и работы о нем были сделаны почти недоступными, и имя философа проскальзывало только в подстрочных примечаниях к стихам Александра Блока, как имя незадачливого идеолога реакции, внушившего молодому поэту кое-какие из наиболее регрессивных его идей. Философская бедность России повела к провозглашению вершинами философии таких деятелей XIX столетия, в активе которых числятся только публицистические, литературно-критические или научно-популярные статьи да два-три художественно-беспомощных романа. Единственный же в России философ, создавший методологически безупречный и совершенно самостоятельный труд «Критика отвлеченных начал», замечательную теодицею «Оправдание добра» и ряд провидческих концепций в «Чтениях о богочеловечестве», «Трех разговорах», «России и вселенской церкви», - оказался как бы не существовавшим. Дошло до того, что целые интеллигентные поколения не слыхали даже имени Владимира Соловьева…»33.

Так писал Д.Л.Андреев, выражая свое восхищение Вл.Соловьевым и свою боль за то, что русские люди лишены возможности общаться с ним. Сейчас иное время, и нынешние поколения имеют все возможности, чтобы прикоснуться к сокровищнице соловьевского духа…


Лекция 15.


С.Н. Булгаков.


1. Жизнь и творчество.

2. Философские основы практической жизни.


1.


Сергей Николаевич Булгаков особенно дорог орловчанам, потому что Орловщина - его родина. Хотя философское творчество нашего земляка расцвело в начале ХХ века, сегодня оно в высшей степени актуально. Как писал профессор МГУ Юрий Осипов, «Булгаков не мог не вернуться к нам сегодня, в наше неустойчивое время, наполненное призраками, предчувствиями и ожиданиями, духовной и интеллектуальной смутой… Булгаков ныне особенно актуален. Именно булгаковское видение мира, его понимание жизни, его восприятие истории всего больше подходят современному мыслящему человеку. Именно сегодня мы наблюдаем поразительный эффект соответствия - того, что выразил Булгаков, того, что происходит вокруг, и того, что мы сами уже понимаем. Булгаковское мировоззрение напряжённо сочетается с нашим, просвещая и подкрепляя нас, вселяя надежду».1

Булгаков - не только философ. Он и экономист, и богослов, и литературный критик, и политический, и церковный деятель. Он внёс большой вклад в российскую и мировую культуру.

Необычайно сильное влияние на становление Булгакова оказали Соловьёв и Достоевский. Можно сказать, что он был их благодарным последователем и продолжателем. У него есть специальные работы, посвящённые творчеству Соловьёва и Достоевского, и он почти в каждой своей работе ссылается на них. В яркой статье «Героизм и подвижничество», опубликованной в сборнике «Вехи», Булгаков упоминает Достоевского девять раз, и основная мысль статьи вдохновлена Достоевским. Первая глава труда Булгакова «Христианство и социализм» в значительной мере исходит из рассуждений Достоевского в «Великом Инквизиторе». Философию Соловьёва Булгаков считал последним словом философского развития, страстно защищал её от нападок со стороны тех, кто с «упорным и подозрительным недоверием»2 относился к ней. Булгаков был среди тех, кто в 1905 году организовал Религиозно-философское общество памяти Владимира Соловьёва в Москве. Булгаков выступил на первом публичном заседании этого общества, на котором присутствовало более 500 человек, с рефератом «Достоевский и современность». На последнем, закрытом заседании (3 июня 1918г.) тоже выступил он с докладом «На пиру богов» (Современные диалоги).3 Этот доклад содержал резкую критику большевистского переворота. Об остроте этой критики можно судить, например, по следующим высказываниям: «… Идейный интерес к социализму в настоящее время … может питаться лишь тупоумием … Не нужно забывать, что русский народ подвергся и острому отравлению от этого европейского изобретения, от ядовитейшего из германских удушливых газов. Нашему девственному народу был в лошадиной дозе впрыснут в кровь яд социализма … Ему дали новую заповедь: будь зверь, не имей ни совести, ни чести...4

С.Н. Булгаков вслед за Достоевским и Соловьёвым был страстным обличителем атеизма и материализма, видел в них смерть для России. И как он оказался прав!

Перейдём к биографии Булгакова.5 Родился он 16 (28) июня 1871 года в Ливнах, Орловской губернии, в семье священника, протоирея Николая Васильевича Булгакова, которому предшествовало пять поколений священнического рода, восходящего к эпохе Ивана Грозного. Мать Сергея Николаевича – в девичестве Александра Козьминична Азбукина – тоже была из простой семьи и все свои силы отдавала семье и домашнему хозяйству. Родители хранили в душе простую и наивную, но глубокую веру, жизнь семейства строилась по «Типикону» (Богослужебному уставу). Дом был, словно церковь, полон икон и лампад.

Сергей Николаевич высоко ценил роль семьи и родины в своём развитии. В 1938 году, будучи в эмиграции, он писал: «Родина есть священная тайна каждого человека, так же, как и его рождение. Теми же таинственными и неисследимыми связями, которыми соединяется он через лоно матери со своими предками и прикрепляется ко всему человеческому древу, он связан через родину и с материю – землёй и со всем Божием творением… Каждый человек имеет свою индивидуальность и в ней неповторим, но равноценен каждой другой, это есть дар Божий. И она включает в себя не только лично – качественное «я», идущее от Бога, но и земную тварную индивидуальность – родину и предков… Чем я становлюсь старше, чем более расширяется и углубляется мой жизненный опыт, тем яснее становится для меня значение родины. Там я не только родился, но и зародился в зерне, в самом своём существе, так что вся дальнейшая моя, такая ломаная и сложная жизнь, есть только ряд побегов на этом корне».6

В 1881 году Булгаков поступает в Ливенское духовное училище, а в 1885 году – в Орловскую духовную семинарию.7

В семинарии случается важнейшее событие в жизни Булгакова: он, так же как и Соловьёв в пятнадцатилетнем возрасте, в 14 лет впадает в неверие. Но в отличие от Соловьёва, у которого период неверия длился всего один год, у Булгакова он занял весьма длительный срок: шестнадцать лет. И так же как отход от христианства и возвращение к христианству для Соловьёва стали существенными моментами в формировании его мировоззрения, у Булгакова увлечение атеизмом, материализмом и социализмом, сменившиеся возвращением к религиозно-философским взглядам, определили основные направления его философского творчества.

Внешне разрыв с верой выразился в том, что Булгаков, против воли родителей, уходит из семинарии и поступает в Елецкую гимназию,8 затем в Московский университет на юридический факультет. По окончании курса Булгакова оставляют в университете на кафедре политической экономии и статистики. Он становится «легальным марксистом», хотя впоследствии он говорил, что марксизм шёл ему как корове седло. Первая книга Булгакова «О рынках при капитализме» (М., 1897) получила одобрение В.И. Ленина, а Г.В. Плеханов оценивал Булгакова как «надежду русского марксизма». Булгаков работает над магистерской диссертацией «Капитализм и земледелие» (Т.1-2. М., 1900), задачу которой он видел в том, чтобы доказать, что теория Маркса о концентрации производства годна не только для промышленности, но и для сельского хозяйства. Однако Булгаков пришёл к выводу обратному, доказал, что законы развития промышленного капиталистического производства, обнаруженные Марксом, не распространяются на сельское хозяйство. Маркс считал Англию классической страной капиталистического способа производства в земледелии, в то время как Булгаков в своём фундаментальном труде объяснил, что английские условия сельскохозяйственного производства почти не встречаются в других странах, тем более в России; Англия в этом отношении – скорее исключение. Булгаков за 17 лет до октябрьского переворота и за 30 лет до начала коллективизации показал, что не надо их делать. Если бы послушались его, спасли бы страну от многолетнего недоедания, от уничтожения лучших представителей крестьянства. И сегодня ещё не поздно прислушаться.

Магистерскую диссертацию Булгаков подготовил, находясь в двухгодичной командировке в Германии, и основной материал для диссертации собирал в Германии. Здесь он познакомился с представителями германской социал-демократии и имел возможность проверить свои научные изыскания в личном общении с ними.

В Германии произошло событие, которое, вероятно, так же как и выясненная в процессе научных исследований необоснованная амбициозность выводов Маркса, привело Булгакова назад, к вере. Речь идёт о встрече с «Сикстинской Мадонной».9 Вот как сам Булгаков описывает: «И там мне глянули в душу очи Царицы Небесной, грядущей на облаках с Предвечным Младенцем. В них была безмерная сила чистоты и прозорливой жертвенности – знание страдания и готовность на вольное отрицание, и та же вещая жертвенность виделась в недетски мудрых очах младенца. Они знают, что ждёт Их, на что Они обречены, и вольно грядут Себя отдать, свершить волю Пославшего: Она «принять орудие в сердце», Он Голгофу … Я не помнил себя, голова у меня кружилась, из глаз текли радостные и вместе горькие слёзы, а с ними на сердце таял лёд и разрешался какой-то жизненный узел. Это не было эстетическое волнение, нет, то была встреча, новое знание, чудо … Я (тогда марксист!) невольно называл это созерцание молитвой и всякое утро, стремясь попасть в Zwinger, пока никого ещё там не было, бежал туда, пред лицо Мадонны, «молиться» и плакать, и немного найдётся в жизни мгновений, которые были бы блаженнее этих слёз …».10

Из-за границы Булгаков вернулся в 1901 году, и в этом же году он отходит от своей атеистической веры и возвращается к христианству. Духовный перелом свой Булгаков отразил в ряде статей, которые были помещены в сборниках «Проблемы идеализма» (М., 1902) и «От марксизма к идеализму» (М., 1903). Первый сборник выпустили авторы, которые впоследствии (1909) издали упомянутый знаменитый сборник «Вехи». А второй сборник – это собрание только работ Булгакова.

По возвращении из заграничной командировки, Булгаков вначале работает в Киеве, а с 1906 года – в Москве, в Московском университете и Московском коммерческом институте. Помимо преподавательской деятельности, Булгаков ведёт большую общественную работу: выступает с публичными лекциями, является редактором двух журналов, организовывает «Религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьёва» и активно в нём работает, организовывает издательство «Путь», лучшее философское издательство в России. Участвует он и в политической жизни. В 1907 году он был избран во II Государственную Думу от Орловской губернии в качестве беспартийного «христианского социалиста», участвовал в подготовке к выборам в III и IV Думы.

В 1912 году выходит книга Булгакова «Философия хозяйства», которая в этом же году была защищена в Московском университете как докторская диссертация по политической экономии. Сергей Николаевич много пишет и часто публикуется в журналах.

В 1917 году проходил Священный Собор Русской православной церкви, который избрал Патриарха (Тихона). Булгаков принимал активное участие в деяниях Собора и решил стать священником. В июне 1918 года он был рукоположен во иерея и стал отцом Сергием. В этом же году он уезжает в Крым, священствует в Симферополе, в Ялте, читает лекции по политической экономии в Симферопольском университете. В 1922 году его в числе других известных представителей русской интеллигенции по распоряжению Ленина высылают в Турцию, в Константинополь. В 1923 году семья Булгаковых переезжает в Прагу, а в 1925 – в Париж, где Булгаков становится деканом Православного богословского института и остаётся им до конца жизни, читает курс догматического богословия, продолжает заниматься богословским и философским творчеством.

Умер Сергей Николаевич 12 июня 1944 года.

Литературное наследство его составляет 28 томов трудов, посвящённых вопросам философии, политической экономии, богословия, литературы.

Глубоко символична судьба Булгакова. Его судьба – символ судьбы России. Хорошо об этой схожести судеб России и Булгакова сказал В.Н. Ильин (1891 - 1974), философ, богослов, литературный и музыкальный критик, композитор: «Отец Сергий, я особенно люблю вас за то, что вы были социалистом. Ибо, преодолев марксизм, отреклись от атеистических заблуждений, вернувшись в Церковь, вы тем самым явились для нас символом и знамением судьбы нашей родины. Ибо и она поддалась соблазну социалистического рая, и она в муках изживает заблуждения этой доктрины, и – верим, что и она своей светлой душой придёт к святыне Церкви и поклонится ей. А что вы не остановились на пути христианского служения учёного и философа, но возжелали священства, наполняет нашу душу надеждой, что и народ наш, обратившись к Богу, возжаждет высшей святости и высших посвящений, и что Господь пошлёт ему те духовные дары, которые прозревали в нём его пророки Хомяков и Достоевский».11

Жизнь и творчество Булгакова пророческие, потому что они исходили, как он сам говорил, из глубокого чувства Родины, из благодарной сыновней привязанности к предкам, к матери-земле, из искренней религиозности.