Доктор Мухаммад Абдо Йамани введение I книга
| Вид материала | Книга |
- Имам Мухаммад Насир-уд-Дин Аль-Албани ночной намаз в месяц рамадан, 413.99kb.
- Имам Мухаммад Насир-уд-Дин Аль-Албани ночной намаз в месяц рамадан, 419.99kb.
- Хидиятов Шейх Мухаммад Амин аль-Курди аль-Эрбили книга, 5950.14kb.
- Пигин Александр Валерьевич, доктор филологических наук, заведующий кафедрой литературы, 103.09kb.
- А. М. Мубараков доктор пед наук, профессор. Н. Э. Пфейфер доктор пед наук, профессор, 1066.25kb.
- Подпишите анкету. Коротко ответьте на эти вопросы. Пишите аккуратно и разборчиво. Будьте, 140.63kb.
- Мухаммад ан-Наджди ясное изложение правил поведения мусульманок в трауре перевод Кулиева, 1601.53kb.
- Белимов Геннадий Степанович, доктор философии книга, 4805.42kb.
- Альманах издан при поддержке народного депутата Украины, 3190.69kb.
- Учебно-методический комплекс дисциплины введение в методику обучения русскому языку, 266.73kb.
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Мусульманская община в бывшем Советском Союзе в целом и в Центральной Азии, в частности, сыграли огромную роль в развитии исламской культуры, цивилизации, литературы и интеллектуального наследия. Этот регион дал сотни тысяч мусульманских ученых, правоведов и мыслителей, вклад которых в сокровищницу человеческой цивилизации признан всем миром. В силу ряда исторических причин и в результате давления на них, мусульманские общины этого обширного региона не смогли продолжить эту традицию в последний период.
Международный образовательный фонд "ИКРА" взял на себя задачу помочь братьям и сестрам в бывшем Советском Союзе возродить прежние золотые традиции литературных и научных исследований. Им подготовлена программа публикации основной исламской литературы на русском и других языках этого региона.
Мы выражаем благодарность АКАДЕМИИ ДУА ВСЕМИРНОГО ИСЛАМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА «Исламабад», за техническое сотрудничество в деле осуществления этой широкомасштабной программы. Мы особо благодарны основателю Фонда ШЕЙХУ САЛИХУ АБДАЛЛАХУ КАМИЛЮ за материальную поддержку публикации подготовленных изданий. Я благодарю также Президента Всемирного Исламского Университета ДОКТОРА ХУССЕЙНА ХАМИДА ХАССАНА, с чьей помощью было осуществлено это сотрудничество.
Надеюсь, что данная серия наших публикаций на русском языке будет встречена нашими читателями, как мусульманами так и немусульманами, с таким же вниманием и энтузиазмом как и наши предыдущие публикации.
Президент Фонда
Доктор Мухаммад Абдо Йамани
ВВЕДЕНИЕ
I
Книга Кутубай Сайда Абул Ала Маудуди, новое Английское издание которой называется "Давайте будем Мусульманами", не является обычной книгой.
Это собрание обычных и знакомых высказываний и истин, но изложенных простым, повседневным языком, понятным простым неграмотным людям. Милостью Аллаха она взволновала больше сердец и заставила изменить в соответствии с заповедями Создателя больше жизней, чем любая другая из его более эрудированных книг. Я думаю, мое мнение разделят многие, которых как и меня его вдохновенное перо вело по пути Аллаха. Разве можно забыть те собрания, на которых участники частенько вспоминали о том, что привело их в Исламское движение. На одном таком собрании один за другим в своих историях упоминали писания Сауда Маудуди, и я отчетливо помню, что один ответ перекрыл вес остальные - Кутубат.
Чтобы выразить свою признательность этой книге, скажу только, что читаю ее уже почти четыре десятилетия и каждый раз нахожу ее неувядающей и вдохновляющей, как всегда. Даже сегодня я часто говорю и пишу безо всякого смущения, словами и идеями из Кутубат, как будто своими собственными.
Как родилась эта книга? Как говорит в своем предисловии Сайд Маудуди, вскоре после миграции в Дарул Ислам, что близ Патанкота (теперь в Пенджабе, Индия) 16 марта 1938 года он начал собирать на Пятничные молитвы людей из соседних деревень. В каждом своем обращении к пастве (Кутуба) он пытался объяснить суть послания, основные учения и дух Ислама. Эти обращения и были собраны и опубликованы как Кутубат.
Первое издание было в 1940 году, последующие публиковались в самых разных формах и языках. Были популярными серии из шести отдельных брошюр – «Хакикат-и-Иман», «Хакикат-и-Ислам», «Хакикаг-и-Савм-о-Салат», «Хакикат-и-Закат», «Хакикат-и-Хадж», «Хакикат-и-Джихад». Начиная с начала 50-х, были сделаны переводы на Бенгальский, Хинди, Тамил, Малайалам, Гужрати, Телгу, Синди, Пушто и многие другие субконтинентальные языки. Английский перевод вышел через 35 лет под названием "Постулаты Ислама" (Исламские публикации, Лахор, 1975 г.). Во всех этих разнообразных формах и языках книга прошла через бесчисленные репринты и ее постоянно перепечатывают во множестве мест. Для массового распространения ее отдельные части печатали множество организаций и даже отдельные поклонники. И несмотря на все это, книга остается как новая и потребность в ней всегда высока.
Воздействие Сайда Маудуди на современный Мусульманский мир нельзя измерить просто числом проданных его книг, как бы оно не было велико. Сомнительно, что есть другой такой же популярный среди читателей Мусульманский писатель, или вызывающий такой горячий отклик. Но важнее этого то, что его искренний, убедительный и страстный голос доходит до читателей и оставляет в их умах неизгладимый след. Поэтому, действительной мерой его воздействия является рождение целого нового поколения мужчин и женщин, которых он вдохновил жить с осмысленной верой в Иман, Аллаха, Его Посланника и Его Книгу, жить в борьбе, Джихад за Дело Аллаха. Несомненно, что его личный пример в организации и ведении главного движения Ислама сыграло принципиальную роль в этом процессе, но все же его книги оставили отпечаток более глубокий, непреходящий и широкий.
Из всех сочинений Сайда Маудуди именно слова из Кутубат, хоть и произнесенные в ограниченном пространстве мечети на самой окраине мира, оказали влияние, выходящее далеко за первоначальные временные и пространственные рамки. Эти слова нашли отклик в сердцах и умах читателей именно в той степени, с какой искренностью и глубиной он их выразил. Они заставили признать свою внутреннюю противоречивости многих людей и сделать свою веру и служение действительно искренними.
Таким образом, в этой книге, "Давайте будем Мусульманами" вы найдете слова, которые тронули многие сердца и вызвали много откликов. Что же придает им силу и проникновенность? Что делает эту книгу такой неординарной?
То, что Сайд Маудуди говорит в своих обращениях весьма ординарно и обыденно. Настолько ординарно, что многие читатели могут после одного взгляда захотеть отложить эту книгу, не прочитав ее. Они подумают, разве это не то же, что мы слышим день ото дня с наших папертей. Подчиняйся Аллаху и Его посланнику, молись и постись и все будет в порядке.
Таким читателям я скажу следующее: давайте исследуем вместе, отвлеченно, что же имеет в виду книга "Давайте будем Мусульманами".
Прочтите книгу и вы обнаружите, что даже обычные вещи под углом зрения Сайда Маудуди приобретают весьма неординарное качество, по крайней мере, это стало так в наше время. Это происходит потому, что он вкладывает в эти слова тот же смысл и целенаправленность, вопреки их просто лексическому или культурному смыслу, который дан им в Коране. Заново расплавленное в жаре его сердца и вновь отлитое Кораническое послание придает вещам, которые кажутся такими безжизненными и далекими, вроде Имана, Ислама и пяти столпов, такую силу и преображение, с какими они изначально были провозглашены и установлены. После этого, тихий мир нашей веры и ритуалов, который нам казался само собой разумеющимся, начинает рушиться. Именно тогда мы начинаем находить в себе волю и мужество "быть Мусульманином".
Таким же неординарным является его стиль и образ изложения.
Сайд Маудуди не является проповедником, как мы его себе представляем. Его голос не колеблет воздух, а тело не трясется на паперти. Он не использует соленых анекдотов и не говорит стихами. Тем не менее, его голос прорывается сквозь страницы этой книги и проникает к нам в души.
Давайте тогда рассмотрим более внимательно его прямой и мощный стиль и тот простой, но глубокий смысл, который делает эту книгу одной из его лучших книг.
II
Что придает голосу Сайда Маудуди проницательность и силу? Какой мощью он заставляет биться сердца и заряжает их энергией?
Очевидно, что исходная сила содержится в природе его послания, его истинности и простоте, искренности и страстной убежденности в его жизненной важности. Но не менее важна манера того, как он передает свое послание. Секрет её силы убеждения лежит просто в том, что он хочет сказать нечто важное и срочное, и говорит это искренне, ясно и с чувством.
Во-первых, он говорит с людьми на их "языке", ясном и прозрачном. Его речь и логика, его идиомы и метафоры просты и обычны и берутся из повседневной жизни его аудитории. Они не черпаются из умозрительной философии, запутанной логики или мистической теологии. Ведь перед ним сидели обычные люди,–почти неграмотные фермеры и служащие. Они не знали ни философию, ни теологию, ни историю или политику, ни логику или риторику, не знали даже правильный академический Урду, на котором он до этого всегда писал и говорил. Поэтому он говорил с ними словами, которые они используют в повседневной жизни, использовал логику, которую они могли легко понять и приводил метафоры, которые помогали им увидеть реальность через призму их житейского опыта.
Главной заботой Сайда Маудуди был Иман, тот настоящий Иман, который будет одобрен Аллахом, принесет в этот мир достоинство и преуспевание, так же, как и в Загробный. Посмотрите, например, как он показал, что такой Иман нельзя достичь простым словесным признанием веры, с ним нужно жить:
"Представьте что вы замерзли и начали кричать "Ватное одеяло, ватное одеяло!" Холод не станет меньше, хоть повторяйте эти слова всю ночь миллион раз по вашим четкам. Но если вы приготовите одеяло, подбитое ватой и укроетесь им, то согреетесь."
(Давайте будем Мусульманами, стр /70/)
Не может Иман также быть врожденным. Это он показывает простым риторическим вопросом:
"Рождается ли Мусульманин Мусульманином, также как сын Брахмана у Индусов рождается Брахманом, а сын Англичанина - Англичанином, или сын белого рождается белым, а черного - черным?"
(Давайте будем Мусульманами, стр. /48/).
Очевидно, что даже неграмотный поймет, что Мусульманином не рождаются.
А вот посмотрите, как Сайд Маудуди использует силу аргументации из житейского опыта слушателей, когда убеждает их в неразрывности связи между праведной и правоверной жизнью в этом мире и вечной благодатью в следующем. Слушатели были фермерами, и лучшего примера, чем с урожаем, не может быть:
"Если посеете пшеницу, то только она и вырастет. Если посеять колючку, то только колючка и вырастет. Если ничего не посеять, то ничего и не вырастет "
(стр./86/).
Поэтому,
"Если вы будете следовать ему (Пророку), вы пожнете богатый урожай в жизни Грядущей. Но если вы будете идти против него, то вырастите в этой жизни колючки и пожнете их в жизни Грядущей "
(стр./89/)
Во-вторых, ясная и прямая аргументация придает изложению Сайда May дуди краткость и красоту, которые весьма необычны. В нескольких словах он передает сразу много важных и красиво аргументированных мыслей. Каждое слово, каждый довод и каждый пример стоят на своих местах и заставляют читателей думать своим умом и чистосердечно отдаваться задаче "быть Мусульманином".
В-третьих, это обращение к здравому смыслу является одной из самых видных черт сочинения Сайда Маудуди. Как бы не были обыденными и неграмотными его слушатели, для него они были ответственными, умными и здравомыслящими людьми. Он предполагал, что они способны сами размышлять и действовать. Такими их сотворил Господь. Именно поэтому Сайд Маудуди не обращается с нами как с объектами для манипулирования дешевой риторикой и безрассудными воззваниями. Вместо этого, он постоянно обращается с неоспоримыми доводами к нашему собственному разуму.
Для этого, он снова и снова засыпает нас вопросами вместо догматических заявлений. Эти вопросы являются мастерской подготовкой, которая позволяет нам легко сделать нужные заключения. Либо они усиливают его аргументацию, либо они выполняют роль заключения, и хотя им невозможно противиться, мы свободны принять их или нет. Стиль вопроса-ответа применяется в книге постоянно и превращает его речь скорее в диалог, чем монолог. Мы становимся равными партнерами в его исканиях, а не пассивными потребителями его находок.
Вот пример: Иман подразумевает возможность Куфра. Идея того, что Мусульманин отличен от Кафира, глубоко внедряется в наше сознание. На основе этого широко распространенного понятия Сайд Маудуди раскрывает истинную суть Имана.
"Означает ли это, что Кафир имеют пару глаз, а Мусульмане - четыре? Конечно, вы ответите -нет"
(Давайте будем Мусульманами, стр./86/).
"Мы все считаем, что Мусульмане попадают в Рай, а Кафир - в Ад. Но Кафир", тут он обращается к нашему чувству справедливости, которое присуще любому порядочному человеку - " как и вы, тоже отпрыски Адама и Евы. Они такие же люди, как и вы. Они дышат тем же воздухом, пьют ту же воду и живут на такой же земле. Их создал Бог, как и вас. Почему же их надо ставить ниже, а вас - выше? Почему вы должны попасть в Рай, а они - быть брошены в Ад?"
(стр./53/)
Очевидно, что Кафир является таковым из-за того, что "не понимает отношение Бога к нему и своей связи с Богом", и не живет в соответствии с этим. Но Сайд Маудуди просит нас подумать:
"Если Мусульманин также вырастает в неведении о воле Господа, то на каком основании его называть Мусульманином, а не Кафиром?"
(стр.50).
Таким образом, он оставляет на нашу совесть задачу ответить на неприятный, но риторический и неизбежный вопрос, который является одновременно и выводом:
"Теперь скажите мне по всей справедливости: если вы называете себя Мусульманином, но в действительности невежественны и непослушны, как Кафир, то разве можете вы быть выше их только потому, что у вас отличные имена, одежда и еда? Может ли благословить вас Господь в этом мире и Последующем только на этом основании?"
(стр./55/)
Однако, и в-четвертых, аргументы Сайда Маудуди никогда не скатываются до сухой схоластической логики. Они всегда наполнены жизнью, плотью и кровью, кипят чувствами и эмоциями. Сила его изложения удваивается в результате соединения им простой и обыденной логики повседневной жизни с эмоциями. В его сочинении они повсюду глубоко переплетены. Он сдабривает свою рациональность страстью, которая является не менее важной компонентой нашего бытия. Но это не умопомрачительная страсть, а страстность, происходящая от искренности и праведности.
Короче говоря - его логика смягчена эмоциями, а его эмоции подкреплены логикой. Холодная аргументация, соединенная с пылким обращением, ироническими контрастами и трогающим красноречием, проникает в самые глубины нашего существования. Вместе они вбивают истину в наши умы и вызывают у нас отклик.
Также и его тон все время остается логичным и доверительным. Он не говорит так, словно читает мораль с заоблачных высей. Он остается как бы частью нас. Он разделяет с нами наши трудности и нелегкие решения. Он всегда готов обнажить свои собственные чувства и мысли. Именно это его личное качество не дает стать его изложению косным и поддерживает его остроту.
Посмотрите, как убедительно он показывает наши глупости и смешные непоследовательности в отношении Корана, так что сотрясаются все наши устои. Сплав рациональности и чувства вынуждают нас не только задуматься о нашем положении, но и начать действовать:
"Скажите мне, что бы вы подумали, если бы увидели, как кто-то взял рецепт врача и, завернув в тряпочку, повесил его вокруг шеи или помочил его в воде и эту воду выпил? Разве вы не посмеетесь над ним и не назовете его глупцом? Однако, именно так обращаются прямо на ваших глазах с несравненным рецептом величайшего из всех врачей, который излечит вас от всех болезней, и никто при этом не смеется!"
"Скажите, что вы подумаете, если какой-нибудь больной возьмет книгу по медицине и начнет ее читать, веря в то, что это вылечит его? Разве вы не скажете, что он не в себе? Но ведь именно так мы обращаемся с Книгой, которую послал нам от всех болезней Высший Целитель?"
(стр./63/)
Или посмотрите, как он, изобразив, в каком жалком положении оказались сегодня Мусульмане, обращается к нашему чувству чести и справедливости и подводит нас к тому, чтобы задуматься о состоянии нашего Ислама.
"Разве это милость Аллаха? Если нет, и скорее знак гнева, то как странно, что он прогневался на Мусульман! Вы Мусульмане, а прозябаете в бесславии! Вы Мусульмане, а пребываете в рабстве! Ситуация такая же неестественная, как белому быть черным. "
"Но если вы веруете в то, что Бог справедлив и подчинение Ему никогда не может привести к бесчестию, то вам придется признать, что что-то не так с вашим Мусульманством. Хотя по свидетельству о рождении вы можете быть Мусульманами, Аллах не посмотрит на какую-то бумажку. "
(стр./56/)
И пятое, самое важное, - больше всего поражает и привлекает нас, заставляет нас сделать выбор и откликнуться на призыв нашего Создателя тот ритм противопоставления, который проходит через все сочинение Сайда Маудуди. Этот ритм не просто повествования и призыва, или обыкновенного убеждения. Его ритм образуется из последовательности простых истин и постоянно делает нам вызов и противостоит нам.
В его руках простые истины становятся орудиями, которые помогают нам обнажать наши души и анализировать общество, в котором мы живем. Его цель не читать нам проповеди, а изменять нас. Он хочет, чтобы мы сами стали думать и сделали собственный выбор. Что больше всего поражает нас. Так это тo, как он обнажает нам последствия того, во что мы всегда благодушно и лениво верили. Что больше всего побуждает нас к действию, так это то, как он открыто разглашает наши противоречия И обман, наше последовательное и несознательное отношение к тому, что мы считаем самым важным.
Предыдущие примеры иллюстрируют, как все, что говорит Сайд Маудуди, начинает пульсировать ритмом противопоставления. Но нигде больше этот ритм не является таким резким и мощным, как тогда, когда он призывает нас сравнить нашу жизнь и поведение Кафиров:
"Кафиры не читают Коран и не знают о том, что в нем написано. Если так называемые Мусульмане настолько же невежественны, то по какому праву их называть Мусульманами? Кафир не знают учений Пророка, благословения ему и покой, и тот прямой путь к Богу, указанный им. Если Мусульмане настолько же невежественны, то как они могут быть Мусульманами? Кафиры следуют своим собственным желаниям вместо заповедей Аллаха. Если Мусульмане настолько же своенравны и недисциплинированы, ставят во главу угла собственные идеи и мнения, безразличны к Богу и похотливы, то по какому праву они называют себя Мусульманами?"
".....почти единственная разница, оставшаяся теперь между нами и Кафир, состоит лишь в одном имени...."
"Я сказал "почти" потому, что разница, конечно, есть. Мы знаем, что Коран есть Книга бога, а Кафиры не знают, хотя мы обращаемся с ней так Же, как Кафир. Это делает нас всех еще более заслуживающими наказания. Мы знаем, что Мухаммад, благословения ему и покой, является Пророком Аллаха, хотя не желаем ему следовать также, как и Кафиры. "
(стр./57-58/)
Причин таким парадоксам много. Одну из этих причин Сайд Маудуди объясняет в своем характерном стиле:
"Вы знаете, какой ущерб урожаю наносит пожар. Вы знаете, к каким страданиям приводит невозможность прокормить себя; вы знаете, как тяжела утрата имущества. Но вы не знаете, какую утрату приносит неведение Ислама."
(стр./59-60/)
И наконец, давайте посмотрим на один особенно изысканный отрывок из сочинения Сайда Маудуди, который воплощает все отличительные черты его стиля. Отвечая на вопрос, потеряла ли Молитва свою силу изменять жизнь, он указывает- на часы, висящие над аудиторией, и начинает отвечать. Обратите внимание на простоту и мощь его аргументации и красоту языка:
"Посмотрите на настенные часы. В них есть множество мелких деталей, соединенных между собой....."
"Если вы их не заводите, то они не будут показывать время. Если вы их заводите, но не так, как полагается, то они отстанут или, даже работая, не будут показывать правильное время. Если вы уберете из них какую-нибудь деталь и заведете их, то ничего не произойдет. Если вы замените какую-нибудь деталь на деталь из швейной машинки, то часы не будут ни показывать время, ни шить. Если вы сохраните все части, но разъедините их, то ничто не задвигается, даже если вы заведете их. "
"Для достижения этой цели в Исламе были соединены разнообразные и необходимые части, как в часах. Вера и принципы морали, правила повседневного поведения, права Бога и Его рабов, самого себя и всего, с чем вы сталкиваетесь в мире, правила зарабатывания и траты денег, законы войны и мира, принципы управления и пределы подчинения - все это части Ислама. "
"Вы вытащили из часов многие детали и на их место засунули все, что попало - запасные части от швейной машинки, детали с завода и из мотора автомобиля. Вы называете себя Мусульманами, а Преданно служите Куфру. Что еще осталось не исламского, чего вы не засунули в часы Ислама? И несмотря на все это, вы хотите, чтобы часы заработали, когда вы их заводите!"
(стр./175-178/)
Сравнение с часами не только объясняет целостную суть Ислама, его "неразборность", что ни одна интеллектуальная беседа не могла сделать более понятной, но и символизирует вклад Сайда Маудуди в Исламское возрождение,–расстановка всех частей Ислама на соответствующие места, наполнение их истинным смыслом и соединение всех частей в одно целое.
III
Что же говорит нам Сайд Маудуди? Как мы заметили в начале, он говорит нам о вещах, первостепенных для Ислама: вера и послушание, знание и праведность, мир нынешний и предстоящий, Молитва, Пост, Подаяние. Паломничество и Джихад. Но разве не об этом говорит любой другой религиозный писатель или проповедник? Что же такого уникального в его сочинении? Вопрос правомерен. Давайте попробуем на него ответить.
Несомненно, он разъясняет и расширяет смысл этих вопросов, но в своей, отличительной и необычной манере. Но, что более важно, он придает всем этим элементарным повседневным вопросам бытия радикальность посредством обновления их изначального содержания и смысла и посредством приближения их к нашей реальной жизни.
Как он это делает? Во-первых, он ставит каждую часть Ислама на свое место. Во-вторых, и это его уникальный вклад, он восстанавливает жизненно важные связи между ними, которые давно уже отсутствуют в наших умах и делах. Иман и Ислам, Дунья и Ахират, Молитва и Пост, присутствует все, но каждое на своей собственной орбите, в своем отделении. Действительно, мы уже почти привыкли обращаться с ними, как с раздельными частями. Так что, даже если каждая из них исправна и на своем месте, даже если нет чуждых приделанных деталей, то, согласно его собственной метафоре, все равно часы Ислама не пойдут, потому что детали разъединены. Он берет их все вместе и говорит нам, как их надо соединить. И тут же, что казалось неважным и не относящимся к делу, сразу становится ключевым, самой сутью жизни. Поэтому, несмотря на обычность и известность его тем, отсутствие ораторской изысканности и элегантности, его речи оставляют огромное впечатление.
Богатство, сила и широта Сайда Маудуди тем огромна и значительна. Но легко прослеживаются семь важных звеньев, которые он заново восстанавливает для нас.
Во-первых, он связывает жизнь - и помните, что имеется в виду вся жизнь - Иман. Иман становится центром жизни, что означает не меньше, чем полное подчинение заповедям Одного Бога. Этот Иман мы уже давно исключили из реальной жизни.
Во-вторых, он связывает Иман с нашими действиями и, значит, с жизнью. В его понимании без действий нет истинного Имана.
В-третьих, он соединяет ритуал поклонения или "Ибадат" - в смысле пяти столпов - с Иманом, как с семенем, из которого они растут, и с действиями, как с ветвями, в которые они превращаются. Поклонение есть росток, из которого должен вырасти Иман и дать урожай праведной жизни.
В-четвертых, он соединяет внешнюю форму с внутренним духом. Если форма не дает нужных плодов, то она лишена духа. Внешние проявления религиозности, идущие из пустого сердца, не имеют ценности в глазах Господа.
В-пятых, он соединяет Джихад с праведностью, посредством подчеркивания Джихад как высшего состояния, которого от нас желает Бог, что Джихад есть высочайшая добродетель. Быть истинным Мусульманином, значит быть Муджахидом.
В-шестых, он соединяет с Иманом историю. Иман теперь не просто метафизическая и духовная сила, а исходная точка истории, детерминант будущего. То есть, история становится критическим фактором для Имана и для всей жизни. Мы не можем больше сидеть и пассивно ждать. Надо пытаться действовать, изменять исторический процесс, то есть вести Джихад.
В-седьмых, он связывает этот мир с Последующим в один непрерывный процесс. Без стремления исполнить волю Господа в настоящей жизни мы не соберем какой-либо урожай в следующей.
Наша предыдущая дискуссия о стиле Сайда Маудуди уже показала, до некоторой степени, каким образом он решает эту задачу. Но давайте теперь задумаемся о том, что именно он сказал об этом.
Иман. Вопрос Иман проходит красной нитью через всю книгу. Собственно, об этом вся книга, вокруг этого разворачивается все остальное. Действительно, содержание этой книги можно выразить всего одним Кораническим Айатом:
"О верующие, верьте"
(аль-Ниса, 4:136)
Значение Имана хорошо известно. Плохо то, что оно стало незначительным и далеким от реальной жизни верующих. Это случилось по многим причинам. Иман стал само самим разумеющимся, как будто врожденным. Он свелся к простому провозглашению Калима. Иман убрали из реальной жизни, сделали безобидным и безопасным.
Все это Сайд Маудуди яростно отвергает. Быть Мусульманином не является врожденным качеством, передаваемым от родителей и остающимся при вас пожизненно.
"Быть рожденным в Мусульманских домах, носить Мусульманские имена, одеваться как Мусульмане и называть себя Мусульманами недостаточно, чтобы сделаться Мусульманами. "
(стр./50)
"Ведь не имя определяет, кто есть Кафир, а кто -Мусульманин. Галстук и тюрбан также не составляют действительную разницу между ними."
(стр./50/)
Точно также:
"Простое произношение шести-семи слов никак не может превратить Кафиров в Мусульманина или послать в Рай вместо Ада. "
(стр./71/)
Обязательности в повторении Калима нет. Но даже повторение этого, подчеркивает Сайд Маудуди, не дает вам никаких оснований требовать "жизнь принадлежит мне, тело и богатства - тоже мои". Абсурдно заявлять это.... Вы не имеете права пошевелить даже мизинцем против Его воли или увидеть то, что Ему не нравится." Далее "Поэтому вы не можете говорить:
"Я думаю так, обычай таков, семейная традиция такая, этот богослов и такой-то святой сказали так..." Вы не можете так рассуждать перед лицом Аллаха и Сунной Его Пророка. "
(cтр. /66/)
Сайд Маудуди является великим борцом с иконостасами, поскольку идолопоклонство ни в коем случае не может сосуществовать вместе с истинным Иманом. Но его главная забота не в каменных идолах или других природных объектах. Она заключается в идолах внутри нас, в обществе и культуре, в людях, которых мы часто делаем богами в своих душах.
Что такое Ислам?
"Ислам означает преклонение и подчинение Богу. Ислам есть полное доверие себя Богу. Ислам есть полный отказ от абсолютной свободы и независимости и следование воли Господа.... Вести свои дела по-Божески означает бесповоротное принятие руководства Бога, посланное через Его Книгу и Его Посланников. "
(стр./65/)
Но всегда есть люди, которые
"подчиняются диктату собственных желаний, придерживаются обычаев своих предков, принимают все, что происходит в обществе и никогда не трудятся посмотреть в Коран и Сунну как вести свои дела, или вообще отказываются принять учения Корана и Сунны, говоря, что "Они мне не подходят " или "Они против обычаев моих предков", или "Мир движется в противоположном направлении". Такие люди лгут, когда называют себя Мусульманами. "
(стр./66/)
Каждая вещь становится божком, если ей поклоняются помимо Бога - собственное я, общество, семья или нация, люди - особенно правители, богатые и демагоги. К ним Сайд Маудуди безжалостен:
"Быть рабами трех идолов, как я сказал, равносильно настоящему Ширк (идолопоклонству). Вы, возможно, разрушили замки из кирпича и камня, вы, возможно, разбили каменных идолов, но вы слишком мало внимания обратили на ваши собственные сердца. Разбить эти идолы вдребезги, является необходимым шагом к Мусульманству. "
(стр./99-100/)
"Ведь с этими тремя идолами в сердце вы не сможете стать рабами Божьими. Просто Молиться по много раз в день, рьяно соблюдать Пост и выглядеть внешне Мусульманином - этим вы можете обмануть только людей, как впрочем и себя, но вы никогда не проведете этим Бога. "
(стр./99/)
Определив природу Иман и идолопоклонства, и то, что Иман требует всю личность человека целиком, он говорит нам без затей:
"А если вы следуете указаниям Бога в одних вопросах, а в других следуете своим собственным желаниям, обществу или человеческим законам, то вы виновны в Куфр в той мере, в которой ослушаетесь. Вы можете быть на половину Кафир, на четверть или меньше. "
(стр./94/).
Называть себя Мусульманином и укрывать от Бога даже небольшую часть своей души, является демагогией чистейшей воды.
Такие категоричные суждения могут некоторых привести к неверной мысли о том, что Сайд Маудуди занят ниспровержением Мусульман. Ничуть. Чтобы не было какого бы то ни было недопонимания, он говорит:
"Не подумайте, что я пытаюсь заклеймить Мусульман как Кафир. Не в этом моя цель"
(стр 58).
Его единственная цель - дать нам критерии, по которым каждый из нас должен судить о себе, но не о других.
"Не пользуйтесь этим критерием для применения к другим и для определения кто есть кто -Мусульманин или демагог. Мусульманин или Кафир. Судите им только самого себя, и если вы обнаружите недостаток, то попытайтесь исправить его до того, как встретите Аллаха. "
(стр./118/)
Иман имеет два уровня. Сайд Маудуди делает между ними очень важное и очень четкое разделение. Вера на уровне признания веры - он называет это "официальным Исламом" -и вера на уровне преданности и воплощения в жизнь - он называет это "истинным Исламом", именно который желает Бог и который обеспечит нам Его вознаграждение как в этом мире, так и в Ином. Свою цель в этой книге он выражает абсолютно ясно, это "истинный Ислам", ведь только это зачитывается в жизни и на весах Бога.
Но в то же время, подчеркивает он, и очень мудро, важен и официальный Ислам. Так закрепленная вера формирует основу членства в Умма. Проясняя важное отличие Дин от Шариата, он бьет по самым корням сектантства,, которое ведет к внутреннему разделению. Несмотря на все его ударения на истинном Исламе и всю его риторику типа "Вы не Мусульмане", "это демагогия чистой воды" - надо заметить, что Сайд Маудуди никогда не сделал и не подписал ни одного фатва (вердикта) Куфр против кого-либо во всей своей жизни.
Он показывает нам пример терпимости, такой редкой в наши дни:
"В таком случае, какое право имеет один из слуг говорить, что он один является истинным слугой, а другой - нет? Самое большее, о чем он может говорить, так это, что он правильно понимает приказы Хозяина, а другой - нет. Но это не дает ему власти изгонять его со службы (то есть называть его Кафир). Любой, высказывающий такую наглость, присваивает себе роль Хозяина. Он как будто говорит:
"Точно ток же, как вам обязательно подчиняться приказам Хозяина, так и обязательно принимать мой способ понимания приказов. Если вы не делаете этого, то я, по своей воле, уволю вас со службы.....Человек, настаивающий на собственной интерпретации и суждении и берущий на себя право изгонять других, независимо изгоняет ли их сам Бог, фактически говорит, что бог не Один, и что он также небольшой божок. "
(стр./130-131/)
Поступки. Настоящий Иман, однажды ставший центром жизни, поставленный во главу угла вашего сердца, должен расцвести могучим деревом праведных дел (ас-салихат). К несчастью, то, что жизненно важно для истинной ценности Ислама - связь между Иман и Амаль – стало предметом для юристов и философов, без всякой на то необходимости. Мусульманам ни к чему брать на себя прерогативу Бога - определять какое-то особое место людей в Последующей жизни или заниматься вопросами исключения из Ислама. Им нужно следить постоянно за Иман, который сохраняет свое значение, только если подкрепляется делами.
Истинная задача Сайда Маудуди - сделать Иман реальным и определяющим фактором нашей жизни. И это, как мы видим, он делает с замечательной энергичностью и ясностью. Он говорит, Калима
"должна жить в сердце, нужно выгнать из себя все верования, противоположные ему и сделать все поступки против него просто немыслимыми"
(стр. 82-83).
Ибада. Самым важным из праведных дел являются ритуалы поклонения, вроде Сала и Зака. Немыслимо иметь в сердце Иман и игнорировать эти основные обязанности. Сайд Маудуди вторит Корану и Сунне, когда провозглашает, что
"только тот может считаться истинным верующим, кто совершает Молитвы и подает Милостыню. Кто отвергает эти два фундаментальных учения, тот не истинен в своей вере"
(стр. 201).
С другой стороны, акты поклонения, совершенные правильно, должны привести к полному посвящению своей жизни Иман и подчинить ее Богу. Достаточно прочитать отрывок "Истинный смысл Ибада", чтобы полностью оценить, насколько сильно аргументирует Сайд Маудуди важность этого.
Дух. Если акты поклонения не приводят к жизни, посвященной поклонению, то только по причине того, что мы выхолостили их истинное значение и цель, их истинный дух.
"Когда душа отлетает, то что может свершить мертвое тело?"
(стр. 110.)
спрашивает Сайд Маудуди. Молитва предназначена сохранить нас от того, что не нравится Аллаху.
"Если это не так, то причина в нас, а не в молитве. Мыло и вода не виноваты в том, что уголь черный!"
(стр.164)
Сайд Маудуди выступает резко против "религиозности", водруженной на пустое сердце, и служения многим хозяевам. "Что вы скажете о слуге, который вместо исполнения своих прямых обязанностей, стоит перед хозяином и повторяет его имя?" Например, "его хозяин приказывает отрубить руку вору. А слуга, не двигаясь с места, все время повторяет мелодичным голосом "Отрубить руку вору, отрубить руку вору", даже не пытаясь что-то сделать". Однако, когда вы видите человека, который читает с рассвета до заката Священные наставления Корана, но никогда нс поднимается с места, чтобы воплотить их, напевая вместо этого имя Господа по четке с тысячей четок, непрестанно молится и цитирует Коран красивым голосом... вы восклицаете: "Какой священный и религиозный человек!" Но вы ошибаетесь, потому что не понимаете истинный смысл Ибада".
Подобно этому:
"как поразительно, что вы Молитесь, Поститесь, напеваете по четкам, повторяете Коран, совершаете Паломничество и подаете Милостыню, и в то же время и днем и ночью нарушаете или игнорируете законы Господа и следуете примеру неверующих"
(стр.138)
Джихад. Джихад неразрывно связан в Коране с Иман и, значит, со всей жизнью Мусульманина. Именно цель пробуждает к жизни Умму. Но, по большому счету, мы стали считать, что нам не обязательно беспокоить себя этим важным долгом, так как для нашего Имана это не имеет значения.
Сайд Маудуди заполняет это трагическое упущение энергично и бескомпромиссно.
Именно эта неозабоченность Джихад, - говорит он, -выхолащивает дух всех других актов поклонения.
"к теперь вы должны понять, что сердце, лишенное всякого намерения вести Джихад, почувствует все ритуалы поклонения бессмысленными, И эти ритуалы не приблизят вас к Богу ни на шаг"
(стр.293).
Ведь
"если вы верите в истинность Ислама, то вам ничего другого не остается, как напрячься изо всех сил ради дела возобладания его на всей земле. Вы либо установите его, либо погибните в борьбе"
(стр. 300).
Но почему? Его довод прост и убедителен. Во-первых, веруя в Аллаха и Посланника и приняв Ислам, как свою Дин, мы должны полностью подчинить себя воле Господа. Поэтому Мусульмане
"должны подняться и привести землю Господа под Его власть, разбить силу тех бунтовщиков среди Его подданных, которые возвели себя в правителей, и освободить других Его подданных от рабства. Просто верить в Бога как такового и Его законы недостаточно "
(стр. 290).
Иначе, и во-вторых, мы будем жить под двумя Дин. Первое - в наших умах или, самое большее, в нашей личной жизни, и второе - в обществе. Ведь
"Дин без власти управлять подобно зданию, существующему лишь в проекте. Но жить-то надо в настоящем здании"
(стр.297)
Нельзя следовать двум Дин, ведь можно подчиняться только одному.
"В действительности, вы следуете только тому Дин, которому реально подчиняетесь. Говорить, что вы следуете одному и принадлежите его Дин, но не подчиняетесь этому в жизни, означает чистейшую демагогию." И далее "разве не бессмысленно утверждать, что вы веруете в одну Шариат, и при этом все свои дела вести в нарушение этой Шариат и следуя фактически другой!"
(стр. 296)
В третьих, очевидно, что такая ситуация неприемлема. Ведь
"как Дин Аллаха может сосуществовать с любой другой Дин, когда ни одна Дин не допускает такого партнерства. Как и любая другая Дин, Дин Аллаха также требует, чтобы вся власть без оговорок и эксклюзивно принадлежала ей. "
(стр.299).
В-четвертых, из-за того, что
"власть человека над человеком является корнем всякой коррупции на земле, то наш долг -противостоять и сражаться с любым коррумпированным правлением. Берите власть и используйте ее на благо Господа. Глупо думать, что изменить мир можно только молитвами"
(стр.288).
История. Иман выталкивается из реальной жизни, как только мы начинаем воспринимать историю, как просто игру материальных сил. Сайд Маудуди выдвигает Иман обратно на авансцену истории также, как он ставит его во главу угла в наших сердцах и жизнях. Иман становится ключом к весам предназначения:
"Вы Мусульмане, а прозябаете в бесславии! Вы Мусульмане, а стали рабами! Такое положение так же бессмысленно, как белому быть черным"
(стр.56).
И далее,
"это немыслимо, обладать словом Божьим и страдать от бесчестия и бесславия, жить в подчинении, в унижении, нести цепи рабства, позволять себя вести за веревочку, как животное"
(стр.64).
Как же так получилось? У Сайда Маудуди насчет этого сомнений нет.
"Если вы верите в то, что Бог не может быть несправедливым, и что подчинение ему не может привести к бесчестию, то надо признаться, что что-то не так с вашим Мусульманством"
(стр.56).
В этом смысле отношение Мусульман к Корану является критическим.
"Если люди обладают Книгой Аллаха и продолжают жить в бесчестии, то их обязательно накажут за несправедливость к слову Аллаха. Единственный путь спастись от гнева Аллаха - отвернуться от этого большого греха и начать отдавать должное Его книге"
(стр.64).
Хотя нам пришлось много цитировать из книги, это было необходимо, чтобы показать те красные нити, которые проходят через. всю книгу Сайда Маудуди. Приведенное обсуждение ясно показывает, как они делают его вклад отличительным и уникальным.
Эти нити подчеркивают критичность и радикальную важность обращения Сайда Маудуди к Мусульманам -Давайте будем Мусульманами. Все, что либо потеряло свой смысл, либо стало выхолощенным, заново пересматривается. Но самая замечательная вещь, как мы уже говорили, что он асе это заново соединяет вместе. Именно поэтому, хоть он и не говорит ничего отличного от других, его воздействие Сказалось столь сильным. Соединенная таким образом Иман, вновь приобретает свою первоначальную власть изменять человека и его мир.
IV
Любой, кто читал сочинения Сайда Маудуди, без труда поймет истинную суть и цель его речей. Можно с ним не соглашаться или найти лишенньми вдохновения, но нельзя отрицать, что Сайд Маудуди говорит на том же языке, что и Коран с Пророком, благословения ему и покой.
Но некоторые делают исключение к тому, что он говорит. Он ответил им в своем Предисловии к восьмому изданию, которое приводится здесь. Полезно сравнить его сочинения с Кораном и Хадит. Ведь именно их свет освещает его слова.
Посмотрим сперва на Коран.
Истинный Иман, который живет в сердце, руководит жизнью и согласуется с путем Господа, всегда отличается от внешнего, официального Иман.
Сказали бедуины - "Мы уверовали". Скажи: "Вы не уверовали, но говорите "Мы покорились", ибо еще не вошла «вера в ваши сердца
(аль-Худжурат, 49:15).
Точно также отвергается словесное признание веры, если ему противоречат поступки:
О посланник! Пусть тебя не печалят те, которые устремляются к неверию из тех, что говорят: "Мы уверовали!" своими устами, а сердца их не уверовали.
(Коран, аль-Майда, 5:41)
Поэтому, даже верующих часто призывают "верить", то есть достичь истинной веры.
О вы, которые уверовали! Веруйте в Аллаха и Его посланника, и писание, которое Он низвел раньше.
(Коран, аль-Ниса, 4:136)
Веруйте в Аллаха и Его посланника и расходуйте то, в чем Он сделал вас наследниками!
(Коран, аль-Хадид, 57:7)
Связь между Иман и поступками ясно утверждается в том, как они почти всегда идут вместе: аль-ладхина аману ва амилу с-салихат (те, кто верует и совершает праведные дела). Или достаточно прочитать те Аяты, которые описывают требования и условия истинного иман: ин кунтум муминин (если вы верующие).
Узы между истинной верой и ритуалами поклонения с одной стороны, и жизнью, прожитой в абсолютном поклонении, что ведет к справедливости и состраданию в обществе, с другой стороны, четко устанавливается во многих местах:
Видал ли ты того, кто ложью считает религию? Это ведь тот, кто отгоняет сироту и не "" побуждает накормить бедного. Горе же молящимся, которые о молитве своей небрегут, которые лицемерят и отказывают в подаянии!
(Коран, аль-Маун, 107:1-5)
Таким образом, требование Иман посвятить этому всю жизнь без остатка, совершить эту сделку и полностью подчиниться, совершенно недвусмысленно:
О вы, которые уверовали! Входите все в покорность.
(Коран, аль-Бакара, 2:208)
Поистине, религия пред Аллахом - ислам.
(Коран, аль-Имран 3:19)
Кто же ищет не ислама, как религии, от того не будет принято.
(Коран, аль-Имран, 3:85)
Джихад, как доказывает Сайд Маудуди, теперь стал интегральной частью Иман. Коран делает это критерием, которым нужно судить об истинности Иман:
Верующие - только те, которые уверовали в Аллаха и Его посланника, потом не испытывали сомнений и боролись своими имуществами и своими душами на пути Аллаха. Они - искренние.
(Коран, аль-Худжурат, 49:15)
Акхира как урожай, который мы засеваем, в Дунья является таким повторяющимся и доминирующим мотивом в Коране, что вряд ли нужно его здесь приводить.
Но то, что, согласно Корану, история (в смысле Дунья) сама является урожаем веры и поступков, Иман и таква, сабр (упорство и терпение) и истиграф (стремление к процветанию), не всегда понимается:
А если бы обитатели селений уверовали и боялись Бога, Мы открыли бы им благословения неба и земли.
(Коран, аль-Афрат 7:96)
О народ мой! Просите прощения у нашего Господа, потом обратитесь к Нему; Он пошлет на вас с неба обильный дождь и прибавит вам силы к вашей силе, не отвращайтесь же грешниками!
(Коран, Худ 11:52)
А если бы они держали прямо Тору и Евангелие и то, что низведено им от их Господа, то и они бы пытались и от того, что сверху их, и от того, что у них под ногами.
(Коран, аль-Майда 5:66)
Обращаясь к Хадит, мы находим те же вопросы, изложенные в той же манере.
Надо только открыть любое собрание Хадит и прочитать те, которые имеют фразу вроде ла-уимину (он не верит), лайза хува минна (он не с нами), ла-имана лаху (в нем нет веры), лайза хува би мунин (он неверный). Мы сразу понимаем, как категорично Пророк, благословения ему и покой, связует широкий спектр ценностей и поступков с Иман.
Посмотрим на некоторые.
Ни один из вас не уверует, пока не полюбит меня больше, чем своего отца, детей и всех людей.
(Бухари, Муслим)
Ни один из вас не уверует, пока все его желания не будут связаны с тем, что я принес.
(Шар аль-Сунна)
Человек становится Куфр, когда перестает молиться.
(Муслим)
Соглашение между нами и им в Молитве, поэтому если кто-то оставляет ее, то становится Кафир.
(Ахмад, Тирмиди)
Ненадежный не может иметь веры, а тот, кто не держит слово, не имеет религии.
(Байхаки)
Прелюбодей не является верующим, вор - не верующий, пьющий - не верующий, мародер - не верующий и мошенник - не верующий
(Бухари, Муслим)
Он не с нами, если не милосерден с младшими и не уважителен со старшими.
(Тирмиди)
По Нему, в чьих руках лежит моя душа, не верующий тот, кто желеет для своего брата то, что желает сам.
(Бухари, Муслим)
Ругать Мусульманина равнозначно непослушанию Господу, а сражаться с ним - Куфр
(Бухари, Муслим)
Я клянусь, он не верует, я клянусь, он не верует, я клянусь, он не верует, (когда его спросили, кто это). Тот, кто вредит своему соседу
(Бухари, Муслим)
Не верующий тот, кто ест полную чашку, когда его сосед голодает
(Бухари)
Есть три знака демагога, даже если он постится и говорит, что Мусульманин. Когда он говорит - он лжет, когда он обещает - он не исполняет, и когда ему доверяют - он предает
(Муслим)
Плоть, которая приросла от незаконных заработков, не попадет в Рай, ведь Ад более подходит для плоти, выросшей на незаконном
(Ахмад)
Тот, кто умеет стрелять, но бросает это, не с нома (Ведь он бросает то, что важно для Джихад)
(Муслим)
V
С момента выхода в свет этой книги в 1940 году она хорошо послужила духовным, интеллектуальным и культурным нуждам всех тех, кто имел счастье ее прочитать. С тех пор она пробудила веру у многих людей. Своим приемом и привлеченным вниманием, последующим развитием Мусульманской мысли и общества, поднятием воли Исламского возрождения она стала теперь весьма привычной. Для того, чтобы оценить ее первоначальную новизну, необходима некоторая ретроспекция в прошлое.
В ранние тридцатые, когда Сайд Маудуди говорил эти речи, для Мусульман в Индии были тяжелые времена. Они пребывали в гуще политических и культурных потрясений и неясности. Движение Килафат рухнуло. Короткое правление Конгресса дало им почувствовать, какие несчастья ждут их при большинстве Индуистов в Индии. У них не было ни лидера, ни организации, ни цели.
То, что говорил им Сайд Маудуди, было основой его книг и речей, которые он вел, начиная с середины тридцатых годов и до самой своей смерти в 1979 году. В частности, это была его первая книга "Аль-Джихад фил Ислам", которая появилась в 1926-27 годах. Это было монументальное, несравненное обращение к Джихад как к идеалу, процессу и институту в Исламе. В ней также убедительно и вдохновенно говорится о Джихад, как конечной цели всей жизни Умма. В заключении эта книга повторяет тему Аль-Джихад.
Ту же тему он провозглашал на страницах своего ежемесячного журнала "Таджманул Коран", начиная с 1932 года. Побуждаемый сделать что-то для того, о чем он так давно пишет, он эмигрировал из Хайдарабада в Южной Индии в Дарул Ислам в Северной Индии. Объясняясь, он сказал: "Я понял, что настоящее поле битвы будет в Северной Индии. Там будет решаться судьба Мусульман и она повлияет на всю Индию.
По приезду в Дарул Ислам он принял приглашение Доктора Мухаммада Икбаля сотрудничать с ним в возрождении Исламской мысли. Но главной его целью, как это видно из многих его писем, было неуемное стремление и потребность пробудить Мусульманское Умма к ее настоящей миссии. Чтобы полностью понять его, нужно прочитать также его другие эпохальные сочинения.
И вот, в маленькой мечети Дарул Ислама он увидел перед собой простых крестьян, которые не разбирались в политике, истории и теологии. Они знали только Иман, Ислам и пять столпов. В своих обращениях к ним он исполнил важную задачу - объяснить им простым языком то, что он писал ранее.
Первоначальная новизна его обращений все еще не угасла, несмотря на прошедшее время, и она не угаснет в будущем. Ведь содержание и важность послания Бога вечны. Они до сих пор трогают, как и тогда, сердца читателей. Потребность в них так же велика, как и ранее.
Нужду в хорошем Английском переводе трудно было переоценить. Теперь Английский - язык миллионов Мусульман. Это также международный язык, посредством которого любая книга может легко стать доступной на других Мусульманских языках. Имевшееся до этого Английское издание "Постулаты Ислама" было похвальной попыткой, и я хочу выразить глубокую благодарность за ту огромную помощь в приготовлении этого нового перевода, которую оно оказало. Тем не менее оно не передает в полной мере действительную силу и красоту оригинала на Урду. Наверное этого не может сделать ни один перевод, однако, потребность в постоянном улучшении всегда остается.
Перевод - это трудное искусство, особенно между такими разными языками как Урду и Английский. Задача становится еще сложнее, когда переводишь Исламскую литературу на язык, в котором нет никаких аналогов этому. Проблему осложняет также мастерская риторика, характерная обращениям Сайда Маудуди. Тональность и ритм Английского и Урду несхожи. Слово, сказанное на Урду, теряет многое из своего очарования при переводе на Английский.
Поэтому, неизбежно пришлось обратиться к редактированию. Но нужно ясно понимать, что цель редактирования не заключалась в исключении, добавлении, изменении или объяснении чего-либо, если только это абсолютно необходимо. Задача была весьма ограниченной -улучшить читабельность, усилить акценты, передать слова с такой же мощью и эффективностью, как в оригинале. Поэтому это не дословный перевод, но и не художественный. Он истинен насколько возможно и достиг баланса между потребностями оставаться как можно ближе к тексту и передать его мощь и красоту. Некоторые незначительные отклонения конечно есть, но" только там, где по-Английски это бы выглядело неуклюжим повторением. Также некоторые слова, которые были бы совершенно непонятны Английскому читателю, были либо заменены, либо опущены.
Каждая попытка модернизировать текст, приспособить его к жизни и опыту современных читателей на Английском, отклонялась, как могла. Ведь даже самый прогрессивный, разумный и технически образованный человек имеет общий, большой и глубокий мир с самым примитивным, и об этом мире он может даже не догадываться. Поэтому, простая логика и примеры этой книги должны также трогать его, как и самых обычных читателей.
Всегда нужно помнить об одном. Умы крестьян и служащих, к которым обращался Сайд Маудуди, не были перегружены такими сложными и тонкими концепциями, как государство, общество, суверенитет, они не были доками даже в теологических предметах. Поэтому его язык должен был быть понятным именно его аудитории, хотя не нужно забывать, что он выходит далеко за эти рамки.
Например, для его публики единственной управляющей инстанцией было правительство. Они не представляли себе, что существуют такие разные и сложные концепции, как суверенитет, государство и правительство, государство и общество, личность и коллектив, маленькое правительство и большое. Поэтому у Сайда Маудуди без всяких оговорок слово "правительство" обозначает сразу много важных и сложных понятий. Он также не колеблясь использует запас слов крестьянина и слуг. Например, Адхан сравнивается со "священным горном", а Умма - с "войском Господа". Поэтому, не надо пытаться вычитать больше, чем это предназначалось первоначальным слушателям, не знавшим таких слов, как регламентация, тоталитаризм или духовность. Многие, кто пытался читать Сайда Маудуди в таком ключе, приписывали потом ему то, что он не намеревался говорить, Чтобы полностью понять его, нужно прочитать все его сочинения.
Поскольку книга первоначально предназначалась Мусульманам, то и оригинальная Исламская терминология на Арабском сохраняется и свободно, и часто используется в Английском тексте, без италик и акцентов. Тут надо сделать разъяснение. Лично я не чувствую каких-либо колебаний, когда говорю Бог вместо Аллаха с целью достичь взаимопонимания с теми, кто не знает слово "Аллах" или как будет по Исламски Бог. Единственный способ достичь этого, на мой взгляд, использовать такие слова попеременно с их Арабскими эквивалентами с тем, чтобы оба вокабуляра, в конце концов, использовались читателем без труда и незаметно для него самого. Как, например, используются в Урду "Аллах" и "Куда".
Тот же принцип использовался для других ключевых терминов вроде Иман, Куфр, Калима, Мумин, Кафир, Дин, Шариат, Ибада, Сала, Зака, Савм, Хадж. Я думаю, их надо сделать частью Английского языка, если Английский станет когда-нибудь также и Мусульманским языком. Они должны приобрести такой же статус как Ислам, Мусульманин, Джихад. В то же время, слова вроде Молитва, Пост, Паломничество должны передавать также и Исламский смысл.
Книге было дано новое название "Давайте будем Мусульманами". Ничто другое, чем это прямое обращение не могло хоть как-то выразить дух этой книги. Это название по крайней мере выражает ее основную цель. Ведь цель этой книги призвать Мусульман к Исламу, стать Мусульманами так, как этого хочет от них Господь. Были даны также новые оглавления. Каждое из них, я надеюсь, лучше отражает дух и содержание главы.
Эта новая Английская версия, я надеюсь, будет читаться лучше. Пользуясь этой возможностью, я благодарю господина Пауля Мурмана, чья редакторская помощь в подготовке этого издания была бесценной.
После всей проведенной работы я все еще не удовлетворен тем, что Английский не полностью достигает оригинала. Тут я должен признать свою неадекватность поставленной задаче. Но все же, если книга даст читателям некоторое ощущение жизненности и мощи исходных слов Сайда Маудуди, если она в некоторой степени заденет ваши сердца сенью Господа, то мои труды будут более чем не напрасными. Несмотря на все мои неудачи, я надеюсь и верю, что Аллах окажет милость и пробудит многие сердца через эту книгу. Пусть Он также сделает ее источником милости и прощения для меня лично в жизни настоящей и предстоящей и для всех тех, кто сделал какой-нибудь вклад в улучшение меня сверх того, что позволяет моя хрупкость, и главный среди них сам Сайд Маудуди.
Лейчестер
19 Рамадан, 1405
18 июня, 1985 г.
Куррам Мурад.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Когда в 1357 г. X. (1938) я впервые приехал в Пенджаб; чтобы жить в Дарул Исламе (что близь Патанкота, Восточный Пенджаб), то я сразу стал проводить Пятничные Молитвы и объяснять суть Ислама местным крестьянам. Данное собрание состоит из обращений к общине, которые я тогда готовил и проводил. Мои слушатели были крестьяне Пенджаба, чей родной язык был не Урду. Поэтому, мне пришлось говорить на их языке и такими словами, которые бы легко понял самый простой человек. Вот таким образом появилось это собрание, которое, инша Аллах, может быть полезным при проповедовании Ислама большим группам людей.
Основы Ислама я уже подробно излагал в моей книге "К пониманию Ислама" (Фонд Ислама, Лейчестер, 1978 г.). там же я кратко касался Шариата. В этом сочинении достаточно подробно объясняется два других вопроса; первый - суть и дух Ислама, второй -поклонение. Я надеюсь, что прочитавшие эти обращения вместе с "К пониманию Ислама" найдут, с милостью Аллаха, достаточно освященный путь к Исламу.
Каждое Пятничное обращение (Кутуба) должно предваряться вступительным словом, которое пришло к нам от Пророка, благословения ему и покой. Для второй части можно использовать любую Кутуба, но она должна быть на Арабском.
Лахор
15 Рамадан 1359 г. X.
(ноябрь, 1940 г.)
ПРЕДИСЛОВИЕ К ВОСЬМОМУ ИЗДАНИЮ
Это собрание моих Пятничных обращений было впервые опубликовано в ноябре 1940 года. С тех пор, до ноября 1951 года, было напечатано 20000 книг в семи изданиях. За все это время никто не заметил в книге что-либо ошибочное или плохое. Однако, когда некоторые Улама, по им одним ведомым причинам, стали недовольны и сердиты на меня и Джамаат Ислами, они сразу выискали несколько серьезных ошибок в этой книге, как и в других моих сочинениях.
Только Аллаху ведомо, читали ли эти Муфти (цензоры) книгу сами или наняли для этого и для сбора выдержек в пользу их Фатва (вердикта) против меня кого-то другого. Но как бы то ни было, они смогли отыскать во всей книге только четыре возражения. В девятнадцатом обращении их гнев вызвали следующие слова:
"... без Подаяния даже Сала, Савм или Иман не имеют смысла и теряют свою значимость. "
"Те, кто отвергает эти два фундаментальных учения (Молитва и Подаяние), не искренни в своем проповедовании веры."
"Он (Коран) без всяких сомнений утверждает, что клятва Калима Тайиба не имеет силы без Молитв и Подаяний."
В двадцать пятом обращении они избрали следующее:
"Те, кто несмотря на возможность, откладывают Хадж под разными предлогами год за годом, должны позаботиться о состоянии своего Иман. А те, кто даже вообще не задумывается о совершении Хаджа, и тем не менее умудряется путешествовать по всему свету, возможно даже по Европе, проезжая при этом мимо Мекки совсем рядом, такие люди явно не Мусульмане. Они лгут, когда называют себя Мусульманами, а те, кто считает их таковыми, не знают Корана."
Эти предложения они использовали, чтобы вынести приговор, что я, вопреки утвержденной позиции Аль-Сунна, считаю поступки частью веры и изгоняю не поклоняющихся Мусульман.
Удивительно близко к этим словам стоят другие, которые не только разъясняют мои истинные намерения, но и отвергают эти обвинения. Так называемые Муфти либо не увидели их, либо проигнорировали их, поскольку они не подходят к их случаю.
Например, возьмите первую выдержку и прочитайте ее вместе с выдержкой из предыдущего обращения:
"После смерти Пророка, благословения ему и покой, некоторые племена отказались платить Зака. Абу Бакр провозгласил войну с ними, как будто они предали Ислам и превратились в Кафир, хотя они исполняли Молитвы и исповедовали веру в Аллаха и Посланника. Они стали, как гнилой отросток. Ислам есть единоецелое и Милостыня является его составной частью. Без Милостыни даже Сала, Савм и Иман теряют свое значение."
Точно также, прямо перед, этим абзацем, я ссылаюсь на одну Кораническую Суру, две Хадит, один вердикт Омара, и все это подкрепляет мои слова. Но их глаза избирательно пропускают это. Такие трюки проделывают те, кто считает себя великими учителями и экспертами по очищению душ!
И опять, в этой самой книге есть целое обращение (девятое), которое объясняет, какой Ислам является моим предметом. Один вид является официальным Исламом, с которым работают законники и философы. Такое определение Ислама гарантирует, что никого нельзя будет изгнать из Ислама и лишить прав, даваемых Исламом, пока не нарушается определенный минимум условий для Мусульманина. Другой Ислам или Иман является "реальным" или "истинным", на основе его человека будут судить в Грядущем мире.
Разделив их, я объясняю, что целью различных пророков никогда не было создать первый тип Мусульман. Скорее миссии пророков заключались в проповедовании подлинного Иман, полного искренности, подчинения, преданности и лояльности. Я просил Мусульман не удовлетворяться таким Исламом, который лишь удерживает их в определенных границах, в которых их нельзя будет назвать Кафир. Они должны культивировать тот Ислам, который гарантирует им положение искренних и лояльных верующих в глазах Бога. Если бы законники прочитали это обсуждение, то, несомненно, поняли бы цель этой книги, и в любой другой они увидели бы то же самое.
Но, возможно, они вообще не согласны с намерением автора. С самого начала они искали что-то, выдернутое из контекста, что можно было бы использовать в их фатва. Для них, возможно, фатва не есть ответственный религиозный вердикт, требующий поиска истины, а кнут, которым надо стегать, когда только потребуется, всех, кого они считают враждебным им.
Даже элементарная логика требует хотя бы понимать предмет книги прежде, чем пытаться интерпретировать ее отдельные части. Это не есть книга фик (закона) или калам (философская теология), и ее язык не является языком судебных вердиктов. Ее цель не в определении тех минимальных условий, по которым можно судить об отходе от Ислама. Эта книга предупреждения и наставления, совета и помощи. Ее цель - вдохновить людей послушаться Бога, воздерживаться от ослушания Ему и быть искренним перед Ним.
Такова моя цель, и разве Муфти станут тогда советовать мне убеждать Мусульман, что Молитва, Пост, Хажд и Зака являются бесполезным придатком, и что они останутся Мусульманами и без них?
Моя позиция в вопросе связи веры и поступков и условий изгнания Мусульман полностью разъясняется в моих других статьях на эту тему. Судить об этой позиции по нескольким отдельным строкам в Кутубат, а не в моей Тавхимат, том 2, вряд ли честно.
16 августа 1952 г.
Абул Ала