Работа выполнена на основе "Капитала" К. Маркса, широко использованы другие произведе­ния К. Маркса, а также труды Ф. Энгельса и В. И. Ленина

Вид материала

Реферат

Содержание Предметный указатель

Подобный материал:

• Тема : История создания «Капитала», 144.92kb.
• Аннотация Книга «Государство и революция», 1367.55kb.
• Ж. В. АктуАльно ли творческое наследие К. Маркса?, 79.41kb.
• Ж. В. Котов Кпроблеме свободы печати у молодого Маркса. Приднепровская государственная, 162.48kb.
• Социология карла маркса марксизм, марксизмы и социология Маркса, 403.69kb.
• Темы рефератов по дисциплине «Философия», 28.95kb.
• Собрание сочинений 19 печатается по постановлению центрального комитета, 8392.68kb.
• Крапиль Николай Валерьевич Проверил к с. н., доцент Николаев Владимир Геннадьевич Москва, 83.99kb.
• Работы актуальна потому, что опираясь на идеи К. Маркса и Ф. Энгельса, В. И. Ленин, 30.09kb.
• Темы рефератов по курсу «Философия», 39.6kb.

происхожде­ния, но вместе с тем, есть сознание буржуазное в отно­шении его социальной роли. Будучи продуктом духов­ного производства пролетариата, это отчужденное сознание используется буржуазией против пролетариа­та, точно так же, как использует буржуазия отчуждае­мые от пролетариата продукты его материального производства.

В работе “Что делать” В. И. Ленин показывает, что в тред-юнионистском сознании отражается проти­воположность интересов рабочих и буржуазии, но нет понимания того, что эта противоположность неприми­рима. Эта непримиримость скрыта, во-первых, иллю­зией политико-правового равенства всех и каждого в буржуазном обществе. Но главное, она скрыта фети­шистским экономическим сознанием, ложным понима­нием капиталистических экономических отношений. [245]

Маркс показал, что прибавочный труд, который капиталист получает без эквивалента, остается по су­ществу принудительным трудом. Одновременно К. Маркс отмечает, что для воспроизводства капита­листических отношений необходимо, чтобы этот прину­дительный труд казался рабочему “результатом сво­бодного договорного соглашения”, основанного на “цене труда”,— понятия экономического сознания, ко­торое, по словам Маркса, является типично фетишист­ским и столь же иррациональным, как “желтый логарифм”¹⁵².

Капиталист “вкладывает в дело” сырье, машины, руководит производством, рабочий “вкладывает свой труд”. Интересы рабочего и капиталиста противопо­ложны в том, что капиталист стремится обмануть ра­бочего при расчете, но если следить за ним, добивать­ся, чтобы каждая из сторон получила в соответствии со своим вкладом (т. е. чтобы труд оплачивался “по его подлинной цене”), тогда, наоборот, обе стороны заинтересованы в приросте продукции, ибо в резуль­тате возрастает доля каждой из сторон.

Такова логика фетишистского сознания. И так из фетишизма, логически вырастают теории классового сотрудничества, вырастают соответствующие полити­ческие выводы, иначе говоря, ложное экономическое сознание порождает и ложное политическое сознание.

Но вместе с тем, хотя тред-юнионистское сознание не отразило непримиримости интересов рабочего клас­са и буржуазии, оно уже отразило их противополож­ность. Пролетариат, хотя и в ограниченных пределах, но противопоставил себя буржуазии как класс классу, вступив в политическую борьбу с ней. Этим и создает­ся возможность проникновения социалистической иде­ологии в классовое сознание пролетариата.

Задача, по Ленину, состоит в следующем: “восполь­зоваться теми проблесками политического сознания, которые заронила в рабочих экономическая борьба, для того, чтобы поднять рабочих до социал-демо­кратического политического сознания”¹⁵³. [246]

Но как осуществляется этот переход? Имеет ли место непосредственное превращение тред-юнионист­ского политического сознания в социалистическое политическое сознание? Анализ показывает, что дело обстоит сложнее.

Касаясь задач демократической агитации среди ра­бочих, Ленин писал: “И экономическая и политическая агитация равно необходимы для развития классового самосознания пролетариата”¹⁵⁴. Вместе с тем, он осо­бо подчеркивает, что нельзя ограничиться пропагандой и агитацией на чисто экономической почве, что надо расширять их на все стороны жизни всех угнетенных слоев общества: крестьян, интеллигенции, студентов, сектантов и т. д. Политическая агитация, настаивает В. И. Ленин, по своему содержанию должна выходить за рамки экономической борьбы. Фактически речь идет о развитии у пролетариата буржуазно-демокра­тического сознания. Но буржуазное политическое соз­нание рождается в пролетариате стихийно, и на дан­ном этапе задача, следовательно, состоит не во внесении качественно нового сознания, а в усилении процесса, который уже протекает, и протекает по за­кономерности, рассмотренной выше: от экономическо­го сознания —- к политическому.

Однако, взаимоотношения пролетариата с другими классами существенно различаются в борьбе демокра­тической и в борьбе социалистической. Поэтому рабо­чий класс должен развить свое политическое созна­ние выше политического сознания других классов, он должен политически противопоставить себя им, хо­тя, разумеется, и стремясь при этом увлечь за своей, социалистической политикой те социальные силы, ко­торые объективно способны ей следовать. Но для это­го он должен осознать то единственное, что его изна­чально противопоставляет всем другим социальным силам,—свое особое экономическое положение.

Ленин дает яркий анализ позиций социальных сил российского общества, раскрывает обусловленность их политических программ, их политического сознания [247] тем, насколько они осознают свои ближайшие и свои коренные экономические интересы. Так, он пишет что мелкая буржуазия, тяготея к пролетариату и демократизму, все же “способна заключить союз с правящими классами против пролетариата ради укрепления свое­го положения как мелких собственников”¹⁵⁵. Интеллигенция восстает против полицейского гнета, но материальные интересы привязывают ее к абсолютизму заставляют продавать революционный пыл за казенное жалование или за участие в прибылях. И только пролетариат экономически не нуждается в абсолютиз­ме, экономически не нуждается в буржуазии. Наобо­рот, его не связывает с ними ничего, кроме эксплуата­ции. Значит он может и должен в борьбе с ними идти до концам—до экспроприации экспроприаторов.

Маркс показал, что коренные экономические инте­ресы пролетариата выражаются в ликвидации частной собственности, в передаче средств производства в ру­ки трудящихся. Но для этого пролетариату надо заво­евать власть, сломать буржуазное государство и уста­новить свою диктатуру.

Таким образом, экономическая цель с необходи­мостью предопределяет политические средства поли­тическую программу. И лишь осознание рабочей массой своих коренных экономических интересов что осуществляется путем усвоения теории, которая эти интересы раскрыла и выразила, лишь осознание необ­ходимости коренной ломки экономических отношений приводит рабочих к осознанию необходимости именно такой политической программы, т. е. является основой для внедрения в массы социалистической политичес­кой идеологии.

Тот факт, что для осознания своей особой полити­ческой роли класс должен осознать свое особое эконо­мическое положение, означает, что и в процессе вне­сения социалистической идеологии в массовое сознание пролетариата первичным и определяющим оказывает­ся экономическое сознание, а именно, теоретическом экономическое сознание пролетариата, на основе которого внедряется в массы и научная политическая [248] программа, формулирующая пути и средства экономи­ческого освобождения.

В трудах В. И. Ленина слиты воедино обширный фактический материал, различного рода теоретические оценки этого материала, а также выводы о стратегии и тактике революционной деятельности пролетариата и его партии. Закономерности становления классового самосознания пролетариата исследовались В. И. Ле­ниным в связи с практической деятельностью партии по превращению российского пролетариата из “класса в себе” в “класс для себя”. Однако проделанная таким образом работа, безусловно, имеет более общее зна­чение. Закономерности, обнаруживаемые на примере формирования классового сознания российского проле­тариата, безусловно, применимы к процессам форми-рования самосознания пролетариата других стран. На наш взгляд, они применимы также и к процессам ста­новления самосознания других классов. Так, та же самая последовательность: раскрыть подлинное эко­номическое положение класса и, исходя из этого, обос­новать, вывести соответствующую политическую про­грамму—четко выступает и в деятельности В. И. Ле­нина по развитию сознания крестьянства. (Интересный материал в этом отношении дает, например, его бро­шюра “К деревенской бедноте”.) Очевидно, что такая логика убеждения эффективна только в том случае, если экономическое сознание объективно играет опре­деляющую роль в отношении политического сознания класса. Между тем, эффективность ленинской агита­ционно-пропагандистской программы в отношении крестьянства убедительно подтверждена исторической практикой.

Классовое сознание существует как на уровне мас­сового сознания, так и на уровне специализированного сознания (идеология). Как идеология, так и массовое сознание класса обладают сложной структурой, кото­рая соответствует структуре форм (видов) общест­венного сознания, имеющихся в данном обществе. Рассмотренный материал позволяет утверждать, что между разными элементами классового самосо­знания существует определенная субординация как в структурно-функциональном, так и в генетическом аспекте. [249]

Таким образом, марксистская политическая эконо­мия как специализированный теоретический уровень общественного сознания существенно влияет на фор­мирование классового сознания пролетариата, что, в свою очередь, отражается на характере его деятель­ности.

Пока рабочий класс руководствуется иллюзорно-фетишистским пониманием сущности своих отношений с капиталистом, до тех пор он борется лишь за улуч­шение своих жизненных условий на основе капита­листических экономических отношений. Когда же он овладевает основными идеями марксистской политэко­номии, раскрывшей тайну производства прибавочной стоимости, он начинает борьбу не только за ограниче­ние степени эксплуатации, как это было раньше, но и за ликвидацию эксплуатации вообще, т. е. за ликвида­цию капиталистического способа производства, всей системы капиталистических общественных отношений. [250]


ЗАКЛЮЧЕНИЕ


На материале капиталистической формации нами рассмотрена экономическая форма общественного со­знания, под которой понимается относительно обособ­ленный элемент общественного сознания, непосредст­венно отражающий экономические отношения. Пред­метом отображения экономической формы сознания являются объективные экономические отношения как наличные условия экономической деятельности субъ­ектов — носителей того или иного способа производ­ства, а социальной функцией — регуляция их эконо­мической деятельности.

Содержание и строение экономического сознания как на массовом, так и на идеологическом уровнях необходимо обусловлено конкретно-историческим ха­рактером наличных экономических отношений. По­скольку экономическое сознание детерминируется си­стемой объективных экономических отношений, то, регулируя экономическую деятельность субъектов — носителей этих отношений, оно фактически лишь опо­средствует определяющее воздействие системы объек­тивных экономических отношений как целого на эко­номическую деятельность субъектов как момента этой системы. Таким образом, экономическое сознание са­мо находится в структурно-функциональном единстве с системой объективных экономических отношений, оно формируется и функционирует как необходимый подчиненный момент этого целого — системы объек­тивных экономических отношений. [251]


—- —- —-


Анализ, проделанный во II и III главах, позволяет более детально охарактеризовать место и роль обще­ственного сознания в системе общественного отноше­ния, в том его понимании, которое было введено в I главе. В свою очередь, это позволит подчеркнуть специфические особенности функционирования эконо­мического сознания в системе экономических отноше­ний как материальных общественных отношений — в отличие от функционирования общественного созна­ния в системе надстроечных отношений.

Рассмотрим сначала взаимосвязь общественного отношения и соответствующего вида общественного сознания в общем виде.

В составе каждого общественного отношения мож­но выделить элементы: двух субъектов — носителей этого отношения и опредмеченную деятельность как внутренне дифференцированное условие деятельности субъектов. Можно также выделить связи: необходи­мую связь условий и живой деятельности, фиксируе­мую категорией “интерес субъекта”; необходимую связь деятельностей субъектов, фиксируемую катего­рией “взаимная деятельность”, “взаимодействие” субъектов; необходимую обратную связь условий и живой деятельности, т. е. обратное действие живой деятельности на опредмеченную (“результирующая взаимодействия субъектов”). Кроме того, в состав общественного отношения входит вид (форма) обще­ственного сознания, опосредующий взаимодействие субъектов между собой, а также их взаимодействие с условиями. Сознание как бы пронизывает все элемен­ты и связи системы общественного отношения. В чем же конкретно состоит его роль в этой системе?

В составе живой деятельности сознание осущест­вляет две неразрывно взаимосвязанные функции: по­знавательную и регулятивную. Функциональная необ­ходимость сознания состоит в регуляции деятельности.

Основное противоречие системы — это противоречие между живой и опредмеченной деятельностью. Сознание прежде всего опосредует это противоречие, непосредственно выступающее в виде взаимодействия между деятельностью субъекта и опредмеченными [252] условиями этой деятельности. Необходимая связь между местом субъекта в системе и направленностью его живой деятельности представляет собой его инте­рес. Интерес объективен, он дан субъекту условиями и в этом смысле не зависит от него. И вместе с тем он должен быть положен в субъекте,—для того, чтобы мог реализоваться через его деятельность. Эту функ­цию полагания и выполняет сознание. Интерес осо­знается субъектом как цель его деятельности. Форми­рование цели, собственно говоря, и есть формирование определенного субъекта. Интерес как некоторая необ­ходимость, данная субъекту, действительно может быть назван необходимым, объективным, т. е. не за­висящим от сознания субъекта, лишь в том случае, ес­ли признается наличие некоторой необходимости не только вовне субъекта, но и в самом субъекте, в его сознании. Если бы сознание не было включено в не­обходимую связь, тогда и живая деятельность тоже была бы произвольна, не подчинялась бы необходи­мости.

Условия определяют содержание и направленность деятельности каждого субъекта, но определяют не од­нозначно, а вероятностно. Условия задают более или менее широкий набор возможностей. Реализуя в сво­ей деятельности одну из них, субъект фактически осу­ществляет выбор, хотя самим субъектом наличие си­туации выбора осознается далеко не всегда. Чаще выбор того или иного варианта развития обществен­ного отношения осуществляется стихийно, как побоч­ный результат взаимной живой деятельности субъек­тов. Однако сознание субъектов функционирует и в этом случае, даже если оно отображает действитель­ность иллюзорно. Функционирование сознания опре­деляется местом субъекта в системе общественных отношений и непосредственно детерминирует направ­ленность и содержание его деятельности. Поэтому можно утверждать, что именно сознание является ме­ханизмом, опосредующим взаимодействие условий и живой деятельности, а именно передающим определя­ющее влияние условий (и прежде всего опредмеченной деятельности) на живую деятельность субъекта. Сознание как некоторый механизм выбора присуще каждой системе социальной деятельности и составля [253] ет ее внутренний, функционально необходимый мо­мент. Как и всякий момент системы, сознание подчи­нено системе как целому. Именно поэтому оно может функционировать и действительно функционирует как посредствующий механизм реализации социальной необходимости.

По мере развития общества возрастает как объек­тивный диапазон возможностей деятельности, так и степень их познания. Если понимать свободу как на­личие действительного выбора, то это и означает воз­растание свободы. В классовом обществе объектив­ные возможности развития в той или иной мере пога­шаются, снимаются антагонизмом классовых интере­сов, поэтому максимум объективно возможной свобо­ды может быть достигнут только в бесклассовом об­ществе. В качестве примера, иллюстрирующего воз­растающие возможности исторического выбора в со­временных условиях, можно назвать освободившиеся страны. Перед ними прежде всего стоит проблема вы­бора капиталистического или некапиталистического пути, а в рамках капиталистического пути, в свою очередь, также имеются варианты: или развитие тра­диционным путем частнокапиталистического пред­принимательства через постепенную концентрацию капитала с перспективой формирования госкапитализ­ма, или путем непосредственного формирования госу­дарственно-монополистического капитализма на осно­ве использования государственной власти. Очевидно, что последнее, с точки зрения социального прогресса, есть менее благоприятный вариант, чем движение по некапиталистическому пути. Но очевидно и то, что этот вариант есть сокращение исторического пути по сравнению с первым, традиционным путем капитали­стического развития.

Итак, цель задана субъекту и определяет его спо­соб познания, способ видения наличной действитель­ности: субъекты отображают действительность с точ­ки зрения поиска средств достижения своих целей. Это определяет способ осознания не только самой действительности, но и получаемых знаний о ней. На основе того отображения действительности, которое сформировалось в результате, субъект вырабатывает определенную программу деятельности. [254]

Реализация программы полагает акт практической деятельности субъекта. Точно так же реализует в сво­ей деятельности свою программу и его контрсубъект.

Деятельность каждого из субъектов снимается их взаимодействием. Как писал Ф. Энгельс, “действия имеют известную желаемую цель; но результаты на деле вытекающие из этих действий, вовсе нежелатель­ны”¹. Это дает основание говорить о “параллелограм­ме сил”, когда те или иные конкретные отношения складываются как некоторый синтез, снятие, результи­рующая. Результирующая опредмечивается и, сли­ваясь с предшествующей опредмеченной деятельно­стью и снимая ее, выступает как непосредственное условие и предпосылка следующего цикла взаимодей­ствия субъектов.

Система социальной деятельности есть именно цикл, замкнутое образование, которое содержит свое основание в себе. Ее развитие поэтому также имеет циклический характер и представляет собой последо­вательные переходы живой деятельности в опредмеченную и обратно. Сознание, опосредуя эти взаимо­действия, является необходимым моментом функцио­нирования и развития системы.

Система социальной деятельности может быть схе­матически изображена следующим образом:



[255] Цифрами обозначены: / и / ^'— субъекты — носители данной системы деятельности; 2 и 2'—объективный интерес каждого из субъектов, осознаваемый как цель его деятельности; 3 и 3'—отображение действительно­сти, т. е. данной системы деятельности, которое форми­руется у субъекта на основе его цели; 4 и 4'—прог­рамма деятельности и сам процесс деятельности по ее реализации; 5—результирующая, реальный процесс взаимодействия субъектов, представляющий собой снятие их разнонаправленных деятельностей; 6— опредмеченная деятельность, исходное условие и ко­нечный результат каждого цикла деятельности (взаимодействия) субъектов.

Разумеется, не следует абсолютизировать возмож­ности схем, однако некоторые аспекты существа дела они могут пояснить². Так, данная схема фиксирует, в частности, циклический характер строения, функци­онирования и развития социальной системы, противо­речивый, взаимодополнительный характер деятельно­сти субъектов — ее носителей, непосредственную вплетенность сознания в систему социальной деятельности и т. д.

Сознание есть момент системы социальной де­ятельности и во всех своих характеристиках определя­ется этой системой как целым. Вместе с тем сознание, как всякое внутреннее опосредование системы, оказы­вает активное воздействие на ее развитие. Система со­держит свою историю в себе, разумеется, в снятом виде. Прошлое системы детерминирует ее настоящее и будущее. Аспектом системы, с которым преимуще­ственно связана ее устойчивость, неизменность, само­тождественность, является опредмеченная деятель­ность. Наоборот, изменчивость системы связана преимущественно с живой деятельностью. В каждой системе имеется субъект, объективно заинтересован­ный в развитии, в конечном счете—в качественном [256] преобразовании системы. Его контрсубъект заинтересован в ее сохранении, воспроизводстве в рамках данной качественной специфики. Сознание как механизм опосредующий реализацию объективных интересов опосредует также и развитие системы.

Закон как необходимая связь процесса (элемента) с его объективным основанием существует в виде некоторого предела, набора возможных вариантов развития этого процесса (элемента). В обществе законы выступают как законы деятельности субъектов именно потому, что объективная необходимость, заданная ос­нованием той или иной системы, реализуется в неко­торой своей количественной определенности через де­ятельность субъектов, более или менее осознанно осуществляющих тот или иной выбор и более или менее полно реализующих его.

Наличие разных возможностей живой деятельности это, по существу, и есть наличие разных возможно­стей преобразования (развития) опредмеченной деятельности, а тем самым и системы в целом. Спектр возможностей колеблется от простого воспроизвод­ства до некоторого максимально возможного на дан­ном этапе уровня прогресса. (Всегда существуют и воз­можности регресса, но здесь от этого можно отвлечь­ся.) Спектр возможностей задан объективно, однако то, какая из них будет реализована, максимальная или минимальная, непосредственно зависит от вы­бора субъекта. Конечно, этот выбор опосредован взаимодействием с другим субъектом, но в этих преде­лах от каждого из субъектов зависит, какая из объек­тивно существующих тенденций развития социальной системы будет реализована.

Общепризнанным среди марксистов является тезис об относительной самостоятельности сознания и его активной роли, т. е. способности оказывать обратное воздействие на системы социальной деятельности и, что особенно важно, на систему общественного бытия. Вопрос о содержании категории “общественное бы­тие” до настоящего времени остается дискуссионным³. Мы придерживаемся понимания общественного бытия [257] как “материальной жизни общества”⁴, совокупности материальных общественных отношений. Относитель­ная самостоятельность сознания состоит, как известно, в том что оно может “опережать” общественное бытие и “отставать” от него. Безусловно, общественное бы­тие и общественное сознание, как и все другие подсис­темы общественно-экономической формации, существу­ют и взаимодействуют одновременно, поэтому опере­жение и отставание имеют здесь гносеологический, точнее, познавательный характер. Сознание, которое раскрывает законы развития общественного бытия и, следовательно, может адекватно предвидеть это раз­витие, тем самым “опережает” бытие. Сознание, кото­рое иллюзорно отображает общественное бытие, не может предвидеть тенденций его развития и тем са­мым “отстает” от него. Конечно же, и тот и другой характер отображения непосредственно зависят от места субъекта в системе общественного бытия, от его объективных интересов.

В свою очередь, в зависимости от того, каким отоб­ражением обладает субъект, он получает разные воз­можности дальнейшей деятельности. Активная роль общественного сознания непосредственно зависит от его относительной самостоятельности и выражается в том, что общественное сознание может ускорять или замедлять развитие бытия. Активная роль обществен­ного сознания реализуется через деятельность субъек­тов. Если субъект неадекватно осознает сущность на­личной системы материальных общественных отноше­ний, то, даже будучи объективно заинтересован в социальном прогрессе, он может лишь просто воспро­изводить их, либо в той или иной степени способство­вать их стихийному развитию. Тем самым он замедля­ет развитие общественного бытия, не реализуя возмож­ности ускорения этого развития, объективно имеющи­еся в системе. Если субъект имеет более или менее полное знание возможных направлений развития общественного бытия, то он может в соответствии со своими объективными интересами реализовать в своей деятельности максимальный или близкий к нему вари [259] ант развития, тем самым ускоряя социальный процесс в целом.

Как видим, представление об общественных отно­шениях как системах разного вида социальной дея­тельности, включающих в себя сознание в качестве подчиненного момента, позволяет показать, почему сознание, будучи порождением системы, тем не менее оказывает на нее активное воздействие, либо замед­ляя, либо ускоряя ее развитие. Активная роль созна­ния — это собственная активность социальной системы уровень развития которой и определяет исторически возможные пределы активности сознания. Активность сознания—это в конечном счете активность живой деятельности, эта активность реализуется не сама по себе, а через, социальную деятельность субъектов носителей исторического процесса. Понимание обще­ства как закономерного естественноисторического про­цесса развития и понимание как процесса социальной деятельности людей не могут быть противопоставле­ны, поскольку второе является лишь внутренним ме­ханизмом первого. Социальная система как цикличе­ское самодостаточное образование развивается с естественноисторической необходимостью, причем средством и содержанием этого развития и являются диалектические взаимопереходы живой и опредмеченной социальной деятельности, включающей в себя со­знание.

В. И. Ленин дал классическую характеристику ма­териальных общественных отношений, которые “скла­дываются, не проходя через сознание людей”⁵. Про­деланный анализ позволяет на основе исходного ленин­ского определения дать материальным отношениям более подробную характеристику. Материальный характер этих отношений состоит отнюдь не в том, что они якобы абсолютно противостоят сознанию. Так, сознание, конечно же, присутствует у субъектов—носи­телей экономических отношений: “...каждый хозяин сознает, что он обменивает такие-то продукты на дру­гие”⁶. Дело, однако, состоит в том, что вместе с тем [259] “эти производители и эти хозяева не сознают, что они изменяют этим общественное бытие”⁷. Далее В. И. Ле­нин раскрывает этот тезис: “Из того, что вы живете и хозяйничаете, рожаете детей и производите продук­ты, обмениваете их, складывается объективно необхо­димая цепь событий, цепь развития, независимая от ва­шего общественного сознания, не охватываемая им полностью никогда”⁸.

Иначе говоря, сознание включено в процесс мате­риального производства, но не определяет его и даже не “охватывает”, не отображает его полностью. Наобо­рот, оно само определяется этим процессом, этой “объ­ективно необходимой цепью событий”. На наш взгляд, именно так конкретизируется применительно к обще­ству связь материи и сознания, в общем виде зафикси­рованная в основном вопросе философии. Сознание включено в материальный мир, вторично в отношении этого мира, отражает его и определяется им. Точно так же материальные общественные отношения есть сложная система, которая включает в себя сознание субъектов — носителей этих отношений, отражается в нем и определяет его формирование и функциони­рование.

Так, анализ экономического сознания показал, что оно детерминируется системой объективных экономи­ческих отношений как момент целым и, таким обра­зом, вторично, производно в отношении этой системы. Экономическое сознание лишь отражает эту систему и, благодаря этому, через практическую экономическую деятельность субъектов, служит средством ее воспро­изводства и развития.

Наоборот, надстроечные отношения прежде чем сложиться, проходят через сознание людей⁹. Однако сознание, определяющее деятельность субъектов в сис­теме надстроечных отношений, в конечном счете так­же является отражением производственных отно­шений.

В нашей литературе общепризнано, что из всех надстроечных отношений наиболее близко к экономи [260] ческому базису находятся политические отношения и, соответственно, политическое сознание. Материал, рассмотренный в III главе, позволяет полагать, что в ме­ханизме детерминации экономическим базисом поли­тического сознания, политической деятельности, а сле­довательно, и политических отношений, важную роль играет и экономическое сознание. На наш взгляд, в самых общих чертах эту связь можно представить следующим образом. Экономическое сознание класса определяет политические цели, реализация которых необходима для защиты его экономических интересов. Таким образом, экономическое сознание класса опре­деляет собой его политическое сознание. Полити­ческое сознание класса реализуется в его политической деятельности, которая, сталкиваясь с политической деятельностью других субъектов, полагает их полити­ческие отношения. Но так как экономическое сознание само определяется экономическими отношениями, то фактически оно выступает лишь как промежуточное звено между экономическим базисом и системой политического сознания и политических отношений.


—- —- —-


В анализе экономической формы общественного сознания мы непосредственно опирались на работы К. Маркса, используя и стремясь развить разработан­ные им представления об экономическом сознании. Поэтому считаем необходимым высказать наше мне­ние и по поводу общей характеристики того вкла­да, который был внесен К. Марксом в разработку теории экономической формы общественного сознания.

Выдающееся, основополагающее значение теорети­ческой деятельности К. Маркса в данном вопросе со­стоит в том, что он разработал методологию исследо­вания экономического сознания и на этой основе зафиксировал ряд важнейших его признаков. Маркс на множестве примеров показывает и неоднократно констатирует в общей форме социальную обусловлен­ность экономического сознания как познавательного процесса, показывает его вторичный характер. Так, он пишет о фетишистском сознании, что “этот способ [261] представления проистекает из самого реального отно­шения”¹⁰.

Анализируя экономические отношения, Маркс не только фиксирует объективную обусловленность сознания субъектов, но и то, какую роль это сознание играет в осуществлении объективных экономических законов (например, цель капиталиста как средство реализации абсолютного экономического закона ка­питалистического производства). Правда, Маркс отвлекается от исследования внутреннего механизма процесса детерминации сознания субъектов наличны­ми экономическими отношениями. Так, рассматривая понятие относительной прибавочной стоимости, он пи­шет: “Здесь не место рассматривать, каким именно путем имманентные законы капиталистического произ­водства проявляются во внешнем движении капита­лов, действуют как принудительные законы конкурен­ции и достигают сознания отдельного капиталиста в виде движущих мотивов его деятельности”¹¹. Одна­ко это не более чем методический прием, обусловлен­ный конкретной познавательной задачей. Сам же факт наличия такой детерминации — предпосылка, из кото­рой К. Маркс исходит в исследовании деятельности субъектов.

К. Маркс не только фактически показывает, что экономические взгляды играют роль в функциониро­вании и развитии экономических отношений, но в неко­торых случаях прямо констатирует это обстоятельство применительно к определенным конкретным ситуаци­ям. Так, касаясь критики капитала, приносящего про­центы, в период, когда промышленный капиталист “отвоевывал себе положение” в борьбе с ростовщиком, К. Маркс отмечает, что эта полемика выступает “как момент развития самого капитала”¹². Маркс от­мечает также, что иллюзия рабочего о его экономиче­ском равенстве с капиталистом “существенно модифи­цирует” его отношение к капиталисту, т. е. влияет на характер экономического отношения, устанавливающе [262] гося между ними. Речь идет по существу о том, что экономическое сознание влияет на экономическое от­ношение, функционирует как его внутренний момент. Однако Маркс нигде не констатирует этого обсто­ятельства в общем виде, в качестве общей закономер­ности.

Поскольку К. Маркс тем не менее дает соответ­ствующее фактическое описание взаимосвязи эконо­мического сознания и экономических отношений в раз­личных элементах системы товарного производства, а также прямо констатирует наличие этой взаимо­связи применительно к отдельным звеньям этой си­стемы, было бы заманчиво утверждать, что Маркс считал эту взаимосвязь общей закономерностью, хо­тя почему-либо не высказал такого взгляда в об­щей форме.

Мы, однако, не считаем такую постановку вопроса правильной. Анализ показывает, что, по-видимому, у К. Маркса отсутствовала сформировавшаяся идея выделения экономической формы общественного сознания. На наш взгляд, наиболее вероятным являет­ся предположение о том, что в данном случае, поль­зуясь словами Г. А. Багатурии, имеется “не явно выра­женное и, быть может, еще не вполне осознанное, изложение новой идеи”. Это обстоятельство следует особенно подчеркнуть. Утверждая приоритет классиков марксизма-ленинизма в постановке или разработке той или иной проблемы, важно избежать модерниза­ции их взглядов, привнесения того, что отсутствует в их текстах. Вместе с тем, нельзя и преуменьшать значение фактически сделанного. Хотя идея экономи­ческой формы общественного сознания как целое у К. Маркса только формировалась, тем не менее в его работах с удивительной глубиной и точностью зафик­сирован целый ряд важнейших характеристик эконо­мического сознания и, что особенно важно, разработа­на методология его исследования. Это и дает основа­ние считать К. Маркса основоположником разработки научной теории экономического сознания.

Буржуазные экономисты и социологи уделяют мно­го внимания психологии экономической жизни, роли экономических взглядов в экономической деятельно­сти людей, трактуя эти проблемы по существу с субъ [263] ективистских позиций¹³. Часто встречаются спекуля­ции по поводу того, что марксизм якобы игнорирует роль человеческой психики в развитии экономики и тем самым мистифицирует экономические процессы. Здесь уместно привести критику В. И. Лениным позиции Н. Михайловского, который утверждал, что “разум и чувства” людей не присутствовали при возникновении капиталистического экономического порядка в Евро­пе. “Что это за чепуха,—возражал В. И. Ленин,— будто разум и чувство не присутствовали при возник­новении капитализма? Да в чем же состоит капита­лизм, как не в известных отношениях между людьми, а таких людей, у которых не было бы разума и чувства, мы еще не знаем. И что это за фальшь, будто воздей­ствие разума и чувства тогдашних „живых личностей” на „ход вещей” было „ничтожно”? Совсем напротив. Люди устраивали тогда, в здравом уме и твердой па­мяти, чрезвычайно искусные шлюзы и плотины, заго­нявшие непокорного крестьянина в русло капиталисти­ческой эксплуатации; они создавали чрезвычайно хитрые обводные каналы политических и финансовых мероприятий, по которым (каналам) устремлялись ка­питалистические накопления и капиталистическая экспроприация...”¹⁴ На этом примере видно, что марк­сизм-ленинизм не может игнорировать участие созна­ния в объективных экономических процессах,—дело сводится к тому, чтобы объяснить место и роль созна­ния в экономике с точки зрения принципов диалекти­ческого и исторического материализма. На наш взгляд, именно так подходили к проблеме К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин. В связи с этим мы полагаем, что изложенное в данной работе понимание места и ро­ли экономического сознания в объективных экономи­ческих процессах не только не противоречит системе их взглядов, но и неявно содержится в ней, логически из нее вытекает и, таким образом, лежит в русле идей марксизма-ленинизма.

На основе результатов, полученных К. Марксом, в данной работе предпринята попытка охарактеризо [264] вать объективную природу экономических процессов не “изгоняя” из них сознания, а, наоборот, стремясь раскрыть его роль в этих процессах. Независимо от степени успешности данной конкретной попытки, мы полагаем, что диалектико-материалистическое иссле­дование объективных экономических отношений долж­но лежать на путях раскрытия диалектики объектив­ного и субъективного в экономических процессах, но не в попытках трактовать объективное как абсо­лютное, метафизическое отрицание субъективного. Без признания и конкретного исследования участия сознания в экономическом взаимодействии фразы о том, что экономические отношения являются ре­зультатом деятельности людей, повисают в воздухе, экономические отношения гипостазируются как некий внечеловеческий продукт.

Очевидно, что с точки зрения непосредственных практических задач в современных условиях особый интерес представляют исследования экономического сознания социалистического общества. Однако, на наш взгляд, этот аспект проблемы не следует противопо­ставлять другим ее аспектам. Это направление иссле­дований будет действительно плодотворным, если только оно будет опираться на комплексное изучение экономического сознания, в том числе на изучение экономического сознания досоциалистических форма­ций. Изучение закономерностей функционирования экономического сознания социалистического общества насущно важно в связи с решением задачи создания полностью сознательно регулируемых экономических отношений. Но самая возможность сознательной регу­ляции экономических отношений таится в том, что со­знание всегда присутствовало в сфере экономической жизни как ее необходимый подчиненный момент. Развитие экономических отношений в досоциалистиче­ских формациях осуществлялось стихийно, но ведь “„стихийный элемент” представляет из себя, в сущно­сти, не что иное как зачаточную форму сознательно­сти”¹⁵. Соответственно и предпосылкой для изучения особенностей функционирования экономического со­знания в составе экономических отношений социалис [265] тического общества является знание закономерно­стей функционирования сознания в досоциалистиче­ских экономических отношениях и прежде всего— в товарно-капиталистических экономических отноше­ниях. Таким образом, исследование экономического сознания капиталистической формации, по нашему мнению, следует рассматривать как необходимую предпосылку дальнейшего специального исследования экономического сознания социалистического общества. Этой же (самой цели, на наш взгляд, может послужить и та попытка выяснения некоторых общих закономер­ностей формирования и функционирования экономиче­ского создания, результаты которого изложены в дан­ной работе. [266]


ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ


Вззимодействие 30

Взаимодействие социальное 45,

47, 48, 50, 53—55, 252

Деятельность

— “вообще” 36, 37

• как система 39—48, 51—61,
  
• 253—259
  
• опредмеченная и живая 39,
  
• 40, 43—46, 51, 56
  

— практическая и духовная

37—46, 51, 56, 57, 59, 67, 77,

78

Закон социальный 39—48, 257

Знаковые системы 38, 44, 64—

66

Идеология 70, 79—81, 84, 85,

247

Идеологический процесс 79

Изоморф 31—33

Изоморф социальной системы

36—48

Интерес

• как социологическая катего­рия
  
• 195—200, 205—210
  

— капиталиста 203—205

— простого товаропроизводи­теля 200—202

• рабочего 200—203
  
• Классовое сознание пролета­риата
  

— тред-юнионистское 241—247

— социалистическое 244, 247— 250

Метод восхождения от абст­рактного к конкретному

— и исторический материализм 28, 33—36

• и материалистическая диа­лектика 28, 33, 34
  
• Мировоззрение 86, 70
  
• Наука
  

— как система социальной дея­тельности 56, 57

Общественная психология 78

79

Опредмечивание 51, 53—55

Отношение 31

Общественное отношение

— как взаимодействие 50 —52, 54

— как единство живой и опредмеченной деятельности

52, 54, 56

— материальное и надстроеч­ное 61, 259—261

• его структура 58—61
  
• Общественное сознание
  

— и живая деятельность 62— 73

— и опредмеченная деятель­ность 38, 44, 62—66

— и система социальной дея­тельности 39—48, 51—61, 65, 66, 69, 70, 253—259

— как объект исследования 64,

65

Общественно-экономическая

формация

— как система общественных

отношений 35, 36, 58 [267]

Политика

• экономическая 216, 217
  
• Противоречие
  
• как система 29—31
  
• Производительные силы
  

— как система трудовых отно­шений 44, 50, 60, 90, 94—96

Производственно - трудовая форма общественного созна­ния 94—96

Система (органическая):

генетический и структурно-функциональный аспекты

29—32

изоморфизм 31, 32

цикличность 30, 31, 40, 41,

254—256

как противоречие 29—30

методология исследования

28—34

Снятие 78

Структура общественного со­знания:

отображательный (гносеологический”)

аспект 81—83

регулятивный (“социологический”)

аспект 78—81

форма (вид) общественного

сознания 73—77, 252

Субстанция 33, 36

Субстанция социальной формы

движения материи 33, 36,

56—58

Субстрат 30, 36

Субъект 37, 44, 47,51— 54,59—

61, 72, 252

Распредмечивание 51, 53, 54

Функции общественного созна­ния:

общая характеристика 66—

69, 252

познавательная функция 67,

68, 80, 81

регулятивная функция 67,

71, 80, 81


[268]


ОГЛАВЛЕНИЕ


Введение……………………………………………………………………….3