Работа выполнена на основе "Капитала" К. Маркса, широко использованы другие произведе­ния К. Маркса, а также труды Ф. Энгельса и В. И. Ленина

Вид материала

Реферат

Содержание Исторический материализм как методологическая основа исследования экономического сознания

Подобный материал:

• Тема : История создания «Капитала», 144.92kb.
• Аннотация Книга «Государство и революция», 1367.55kb.
• Ж. В. АктуАльно ли творческое наследие К. Маркса?, 79.41kb.
• Ж. В. Котов Кпроблеме свободы печати у молодого Маркса. Приднепровская государственная, 162.48kb.
• Социология карла маркса марксизм, марксизмы и социология Маркса, 403.69kb.
• Темы рефератов по дисциплине «Философия», 28.95kb.
• Собрание сочинений 19 печатается по постановлению центрального комитета, 8392.68kb.
• Крапиль Николай Валерьевич Проверил к с. н., доцент Николаев Владимир Геннадьевич Москва, 83.99kb.
• Работы актуальна потому, что опираясь на идеи К. Маркса и Ф. Энгельса, В. И. Ленин, 30.09kb.
• Темы рефератов по курсу «Философия», 39.6kb.

Глава I


ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ КАК МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ИССЛЕДОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ


1. ПОНЯТИЕ “СИСТЕМА СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ”


Исторический материализм как общая социологи­ческая теория марксизма решает узловую задачу науч­ного обществознания: раскрывает законы функциони­рования и развития общества как наиболее сложной системы объективного мира. Тип объекта и тип задачи предопределяют необходимость использования при систематическом построении исторического матери­ализма диалектико-материалистической методологии, выступающей в виде учения о методе восхождения от абстрактного к конкретному.

Цель метода восхождения от абстрактного к конк­ретному—теоретическое отображение сложных, само­развивающихся систем. Материалистическая диалек­тика раскрывает наиболее общие законы самодвиже­ния. Поэтому она является теоретической основой де­формирования системы предписаний, составляющих структуру метода восхождения от абстрактного к конк­ретному¹. Специфический предмет исторического мате­риализма фиксируется в понятии общественно-эконо мической формации. При помощи этого понятия: в марксистской социологии отображена целостность общества как специфического—социального—орга- [28] низма. В. И. Ленин отмечал, что введя понятие обще­ственно-экономической формации, “Маркс положил конец воззрению на общество как на механический аг­регат индивидов”².

Взгляд на общество как на систему прежде всего требует уточнить, что в данном случае понимается под системой. Системный подход—сложное течение в ме­тодологии научного познания, в нем можно выделить ряд разновидностей, подчас весьма далеко отстоящих друг от друга³. Различные формальные концепции составляют как бы один полюс системного движения, диалектико-материалистическая концепция систем — другой. Следует подчеркнуть, что между ними нет от­ношений конкуренции, каждая из них предназначена для отображения определенных типов объектов и ре­шения определенных задач.

Материалистическая диалектика включает в себя системный подход⁴ и разрабатывает концепцию сис­тем на основе своих категорий, таких как развитие, противоречие и т. д. С точки зрения материалистиче­ской диалектики действительность может быть пред­ставлена как иерархия внутренне сложных циклов раз­вития, каждый из которых возникает как снятие предшествующих и проходит последовательно три основных этапа: количественных различий, качествен­ных различий и снятия. Каждый цикл развития — это органическое целое, живущее по своим специфическим законам, которые формируются как определенное конкретно-историческое усложнение исходных абст­рактных связей. Такое образование, объединяемое в целостность особым типом внутренне противоречивого взаимодействия, и понимается как система.

Диалектика рассматривает системы как органиче­ские саморазвивающиеся образования, каждое из ко­торых имеет свое внутреннее противоречие. При таком подходе система есть диалектическое противоречие, [29] а диалектическое противоречие есть система. Систем­ный характер таких объектов состоит в том, что они содержат основания собственного развития в себе. Это самодостаточные объекты. Как отмечал К. Маркс, в любой органической системе “каждое положение есть вместе с тем и предпосылка”⁵. Причиной развития ор­ганической системы является развертывание ее внут­реннего противоречия, которое и составляет содержа­ние развития системы, ее историю. С этой позиции, задать систему значит выделить в объекте диалекти­ческое противоречие. Поскольку система выделяется через принцип развития, концепция органических систем может быть названа также генетической кон­цепцией систем.

Система есть внутренне сложный, но качественно единый процесс. Она возникает и существует как сня­тие некоторого другого процесса, который составляет субстрат данной системы. Так, биологическая форма движения в ее высшем развитии составляет субстрат социальной. В свою очередь этот предшествующий процесс сам является снятием другого типа движения, т. е. имеет свой субстрат. Аналогичные снятия могут иметь место и внутри системы, в результате чего воз­никает иерархия различных уровней движения данно­го типа.

Как особый тип движения система есть некоторое единство. Но в то же время она различна в себе. При­чем поскольку речь идет о противоречии, постольку эти различия достигают противоположности. Поэтому данный цикл развития может быть рассмотрен как взаимодействие противоположностей.

Поскольку взаимодействие есть некоторый синтез, сложное в себе единство, представляется возможным вычленить в нем более простые составляющие. Обозна­чим их как действия. Действия обусловлены целост­ным взаимодействием и вне его не существуют. Всякое действие есть одновременно и обусловленное и обусловливающее. То или иное действие в его обусловленности взаимодействием будем понимать как функцию.

В соответствии с требованиями материалистической диалектики взаимодействие необходимо зафиксиро [30] вать не в непосредственности его, а исторически, в раз­витии. Поэтому условия должны быть взяты не как внешние, а как внутренние для данного взаимодей­ствия т. е. единые с ним генетически. Для обозначения взаимодействия в его развитии введем термин “отно­шение”. Особенность отношения состоит в том, что это есть взаимодействие, опосредованное своей предше­ствующей историей.

Поскольку развитие имеет количественно-каче­ственный характер, постольку развитие исходного для данной системы взаимодействия приводит к возникно­вению все новых и новых уровней взаимодействия, в результате чего в системе складывается иерархия взаимодействий (отношений).

Развитие, а следовательно, и строение органиче­ской системы имеют циклический характер. Циклич­ность есть всеобщий способ существования систем, ибо каждая органическая система, будучи диалектическим противоречием, представляет собой единство непре­рывности и прерывности. Этапы в развитии того или иного конкретного противоречия, наконец, смена раз­личных типов противоречий как различных этапов развития системы—это составляет генетический аспект цикличности. При этом предшествующий этап не исчезает совсем, а уходит в основание системы и выступает как базис последующего этапа.

В структурно-функциональном аспекте это приво­дит к тому, что в системе одновременно существуют циклы, связанные между собой отношениями суборди­нации, которые возникают на основе их генетических связей. В результате органическая система всегда состоит из изоморфных, т. е. тождественных по стро­ению элементов, структурно-функциональные связи ко­торых находятся в зависимости от их генетических свя­зей и выступают как их диалектическое снятие. Соответственно и теоретическое воспроизведение сис­темы в структурно-функциональном аспекте возможно лишь на основе достаточно полного воспроизведения ее генезиса.

Развитие системы состоит в обособлении ее исход­ных моментов, каждый из которых становится относи­тельно самостоятельным, образуя таким путем нечто новое, но содержит в себе и старое, поскольку в своей [31] внутренней структуре он воспроизводит специфический тип строения исходной системы, в конечном счете—структуру “клеточки” исходной системы. В то же время возникшее таким путем образование остается функционально включенным в ту систему, в которой оно обособилось, ибо первоначально оно возникает только как средство для более эффективного выполнения соответствующей функции. Поэтому существует изоморфизм не только между отдельными элементами данной системы, но и между отдельными элементами и системой как целым. (В известном смысле вся система как целое — когда она достигает зрелости — представляет собой разросшуюся и снявшую себя, превратившуюся в собственную противоположность, свою “исходную клеточку”. Тенденция к самодостаточности может привести к тому, что в конечном счете тот или иной элемент, возникший как внутреннее опосредование, превращается в самоцель и подчиняет себе в конце концов исходную систему.)

Здесь нецелесообразно рассматривать вопрос о типах изоморфизма в зависимости от типа и степени развития системы. Важно подчеркнуть, что изоморфизм принципиально важная черта строения органических систем. А отсюда следует, что один из узловых пунктов системного исследования состоит в том, чтобы вы делить “изоморф” данной системы (типа систем), зафиксировать его в виде некоторой теоретической конструкции, раскрывающей закономерности его стро­ения и функционирования.

Такая схема не является специальным теоретическим отображением одного из элементов системы. Это скорее некое абстрактно-общее отображение их всех в отвлечении от их качественной специфики внутри данной системы. Она характеризует каждый элемент, но не как таковой, а в его всеобщности.

Она может быть использована как средство описания любого из элементов системы уже и на уровне фиксации его конкретности, качественной специфики в данной системе. Задача в таком случае состоит в наполнении схемы конкретным содержанием, что, разумеется, потребует той или иной модификации и самой схемы. Уже сама конкретизация схемы есть некоторая ее модификация, снятие ее всеобщности. [32]

Ясно, что выработка такой схемы не может быть начальным пунктом исследования системы. Необходима или иная степень исходной организации уже накоп­ленных знаний о ней, более или менее длительная предварительная работа по вычленению некоторых типичных, повторяющихся в разных ее подсистемах образований и типов связи.

Дальнейшее использование изоморфа—это факти­чески как бы повторный ход, своего рода челночное движение, так как первичный путь познания системы уже пройден (одним из его результатов и является, в частности, возможность создания изоморфа).

Разработка изоморфа системы имеет скорее методологическое, чем собственно теоретическое значение. Эвристические возможности, которые дает использование такой модели, весьма велики, но как таковая она отнюдь не может подменить ни теоретического отображения отдельных конкретных элементов системы ни конкретного, т. е. внутренне различенного, отображения системы как целого.


___ ____ ___


Отображение системы может быть системным и не­системным. При системной характеристике органической системы необходимо решить три взаимосвязанные задачи:

определить ее системообразующий признак, т. е. зафиксировать качественную определенность, субстанцию системы;

определить тип элементов, из которых состоит система, и охарактеризовать структуру и механизм функционирования присущего данной системе типового элемента;

определить принцип субординации этих элементов в рамках системы.

Решение этих задач не следует рассматривать как некоторые исходные этапы системного познания. Но когда полученные ранее результаты излагаются с точки зрения того целостного понимания системы, которое сложилось к данному моменту, рассмотрение этих проблем приобретает принципиальное значение как отправной пункт восхождения от абстрактного к конкретному в узком смысле. На наш взгляд, именно [33] поэтому в самом начале системной характеристики системы капиталистических экономических отношений К. Маркс указывает, что “элементарной формой”⁶, т. е. элементом этой системы является товар, а субстанцией—абстрактный труд⁷. Точно так же, например, в биологии. Здесь принципиально важным является выделение клетки как типа элементов, из которых состоит организм, а споры по поводу того, что составляет материальную основу жизни — белок или “белковые тела”—это по существу есть споры о субстан­ции жизни на Земле.

Значение названных этапов состоит в следующем.

На первом—объект берется в его тождестве, каче­ственном единстве, в отвлечении от внутренних разли­чий. Словом, фиксируется то общее, что дает основание считать данное образование единым целым.

На втором—фиксируется относительная обособ­ленность (самодостаточность) определенных образо­ваний внутри данного целого, что позволяет говорить о наличии в нем элементов. По существу, фиксируются различия в единстве, но пока лишь в их абстрактности, в их тождественности друг другу, поэтому речь идет не о конкретных элементах, а о типе элементов.

На третьем — фиксируется их специфика относительно друг друга, что позволяет считать их разными элементами данной системы. Эта специфика задается на основе генетического подхода, что и означает введение некоторого принципа субординации элементов значимого не только в генетическом, но и в структурно функциональном аспекте, ибо структурно-функциональные связи системы есть не что иное, как снятие ее генетических связей.

Таким образом, каждый шаг представляет собой необходимую конкретизацию предшествующего.

Выявить принцип субординации элементов системы значит выявить ее системообразующий фактор, системообразующий элемент. Переворот в обществознании составило открытие и обоснование К. Марксом последовательного материализма как принципа субординации элементов социальной системы, выразившееся в выделении способа производства материальных благ в [34] качестве фактора, определяющего в конечном счете всю общественную жизнь. Системообразующим эле­ментом общественно-экономической формации способ производства является потому, что “закономерности становления способа производства есть вместе с тем и основные закономерности становления новой обще­ственной системы”⁸.

Структуру общественно-экономической формации ученые-марксисты понимают сегодня “далеко не од­нозначно”⁹, в связи с тем, что “пока еще не вырабо­тано единого критерия для вычленения элементов формации”¹⁰. Вопрос об элементах формации обычно сразу ставится в плане: какие конкретно элементы входят в состав общественно-экономической форма­ции? Обсуждается, например, входят ли в состав фор­мации семья, сфера быта, язык, школа и т. д. Тем са­мым берутся в основном некатегориально фиксируе­мые эмпирические объекты и непосредственно соот­носятся с абстракцией чрезвычайно большой степени, какою является абстракция формации. При этом ни роль идеализации в выработке понятия формации, на которую указывал В. И. Ленин, ни другие особенно­сти гносеологического статуса данной категории не учитываются. Вопрос о том, каков тип элементов, со­ставляющих формацию, и, следовательно, каков кри­терий выделения того или иного конкретного “набо­ра” этих элементов, при таком подходе по существу не ставится и не решается.

Мы полагаем, что общественно-экономическая формация как некоторый социальный организм со­стоит из однотипных элементов — общественных от­ношений. Формации обладают своим, специфическим набором входящих в их состав общественных отноше­ний. Например, политические отношения имеются в классовых и отсутствуют в бесклассовых формациях. При этом разумеется, что целый ряд общественных отношений необходимо присутствует во всех форма- [35] циях,— и среди них в первую очередь производственные отношения.

Понимание общественного отношения как типа элементов, из которых состоит формация, предпола­гает наличие у них некоторых общих, типичных признаков, общих особенностей строения. Иначе, говоря, такой подход дает возможность выделить некоторый изоморф общественного отношения и социальной системы в целом.

Изоморф социальной системы обозначим термином “система социальной деятельности”. Первым ша­гом в характеристике изоморфа является фиксация субстанции социальной системы. Если понимать субстанцию как объективную реальность, рассматривае­мую “безотносительно ко всем тем бесконечно много­образным видоизменениям, в которых и через которые она в действительности существует”¹¹, то можно утверждать, что субстанцией социальной формы дви­жения материи является социальная деятельность.

Субстанция здесь, безусловно, не понимается как некий абсолют. Всякая субстанция, как известно, относительна, она имеет свою основу, свой субстрат, т. е субстанцию другого, генетически предшествующего уровня движения. Фиксируя субстанцию, фактически фиксируют тот предел, дальше которого познание в рамках данного научного предмета не идет. А в онтологическом плане таким образом фиксируется тот инвариант, который специфичен для данной формы данного уровня движения.

Специфика социальной формы движения матери по сравнению с другими формами движения материи состоит в том, что здесь объективная диалектика выступает как диалектика материального и идеального, материи и сознания. Диалектическое единство материального и идеального непосредственно и фиксируется в понятии социальной деятельности. Абстракция “социальная деятельность” есть бедный, малосодержательный, но специфический именно для философско-социологической теории элемент знания. Следует подчеркнуть, что понятие “социальная деятельность”—это лишь “абстракт” социальной систе- [37] мы. В этом понятии социальное взято в его абстракт­ной общности. Внутренние различия, внутреннее богат­ство социального здесь не фиксируется, оно снимается единством своей принадлежности к социальному как таковому. Употребление термина “социальная дея­тельность” в предельно абстрактном смысле позволя­ет все общество представить как саморазвивающуюся социальную деятельность, однако в таком случае происходит отвлечение от внутренних различий со­циальной системы.

Когда же ставится задача зафиксировать эти внутренние различия, то термин “социальная деятель­ность” фактически применяется в совсем ином, гораз­до более конкретном смысле. Тогда понятия социаль­ной деятельности “вообще” оказывается недостаточно, поэтому возникает необходимость вводить понятия, фиксирующие различные конкретные роды и виды со­циальной деятельности.

Субъектом-носителем различных видов социальной деятельности являются большие группы людей. Как отмечал В. И. Ленин, в марксизме действия отдель­ных лиц “сведены к действиям групп личностей”¹². Таким образом, и это значение термина “деятель­ность” тоже весьма абстрактно. Применительно к личности его можно использовать лишь для характе­ристики определенного социального типа личности как персонификата, олицетворения соответствующей группы, класса.

Одним из двух основных членений социальной деятельности является ее членение на материальную (практическую) и духовную. Общая характеристика деятельности как диалектического единства мате­риального и духовного применима к обоим родам социальной деятельности. Различие состоит лишь в том, что с точки зрения целого материальные компо­ненты функционально преобладают в практической деятельности (практике), поскольку ее целью являет­ся преобразование действительности, а в духовной деятельности, наоборот, функционально преобладают духовные компоненты, поскольку ее цель — отраже­ние действительности.[37]

Однако и в духовной деятельности имеются материальные компоненты, более того—и духовная дея­тельность изменяет действительность. Речь идет не о том изменении действительности, которое связано с применением результатов духовной деятельности в практике, например, с применением естественнонауч­ных знаний в материальном производстве, а об изме­нении действительности непосредственно в ходе са­мой духовной деятельности, в процессе получения ее результата. Так, фиксация ее хода и результатов в знаковых системах, т. е. опредмечивание духовной деятельности,— это ведь тоже некоторое изменение действительности, состоящее в возникновении новой рукописи, картины, скульптуры и т. п. Или, например, эксперимент, который по своей сути предполагает определенное изменение познаваемого объекта. Одна­ко это изменение подчинено цели данной деятельности, которая состоит в познании соответствующего объекта, поэтому экспериментальная деятельность в целом относится не к практической, а к духовной (конкрет­но — к познавательной) деятельности. Именно содер­жание цели, этого основного элемента всякой дея­тельности, и соответственно характер определяемой целью результата являются критерием отнесения той или иной деятельности к материальной или духовной, а не само по себе наличие в той или иной деятельности материальных или духовных компонентов, по­скольку в любой деятельности имеются как те, так и другие.

Важнейшим видом практики является трудовая деятельность (труд), которая, по известной характеристике К. Маркса, выступает как всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни. Имеющиеся в буржуазной и ревизионистской литературе попытки представить общество как замкнутый на себя, абсолютно самодостаточный мир социальной деятельности в значительной мере связаны как раз с непониманием либо игнорированием сущности трудовой деятельности¹³, которая представляет собой активный [38] процесс преобразования продуктов природы в пред­меты человеческих потребностей и выступает как свя­зующее звено между человеком и миром органиче­ской и неорганической природы.

Значение труда и в том, что он является одним из генетически первичных видов деятельности, поэтому структура труда выступает основой для структуриро­вания производных видов деятельности¹⁴.

Вопрос о типологии деятельности в настоящее время раскрыт явно неполно. Для целей данной рабо­ты, однако, достаточно зафиксировать то общеприз­нанное обстоятельство, что экономическая и политиче­ская деятельность относятся к видам практики.


—— ——- ——-


Более фундаментальным является членение вся­кой социальной деятельности на живую и опредмеченную. Это не есть различие родов, как различие практической и духовной деятельности. И не разли­чие видов внутри рода, например, различие трудовой, экономической или политической деятельности как видов практической деятельности, или же различие, например, научной и художественной как видов ду­ховной деятельности. Живая и опредмеченная дея­тельность есть два взаимодополнительных способа существования деятельности любого рода и вида.

Прежде всего подчеркнем различие понятий “со­циальная деятельность” и “живая социальная дея­тельность”. Под социальной деятельностью нередко, хотя зачастую и неосознанно, понимают живую со­циальную деятельность. Однако это неточно. Социаль­ная деятельность существует также в виде опредмеченной социальной деятельности, т. е. в виде “со­циальных вещей”,— материальных объектов, в кото­рых воплотилась, опредметилась живая социальная деятельность. Эти два способа существования со­циальной деятельности взаимодополнитсльны. Они не существуют в действительности сами но себе, один без другого, но лишь через взаимопереход и взаимо­отрицание. Реально существует не та и не другая [39] деятельность сама по себе, но лишь их диалектическое единство. Оно-то и составляет систему как некоторое самодостаточное и саморазвивающееся целое. Поэтому и в исследовании эти два способа существования всякой деятельности должны быть изначально представлены как единое целое.

Использование понятий живой и опредмеченной деятельности в анализе тех или иных социологических проблем широко представлено в современной марксистской литературе. Однако такое соотнесение может быть вполне плодотворным лишь в том случае если в качестве сознательно зафиксированного исходного пункта будет использоваться принцип дополнительности живой и опредмеченной деятельности. Для этого и необходимо введение понятия “система социальной деятельности”.

Системное представление социальной деятельности состоит в том, чтобы представить ее как диалектическое противоречие, как единство противоположностей. Такими противоположностями, но нашем мнению, являются живая и опредмеченная деятельность как два взаимодополнительных способа существования деятельности любого рода и вида. Любая практическая и любая духовная деятельность всегд существует только через взаимополагание, взаимоотрицание и взаимопереходы двух своих внутренних противоположностей. Живая деятельность, опредмечиваясь, полагает свою противоположность как таковую. Вместе с тем живая деятельность, опредмечиваясь, преобразует наличную опредмеченную деятельность, т. е. отрицает ее. Таким же действием обладает и опредмеченная деятельность в отношении живой. Но это и означает, что нужна категория для фиксации их единства. Эту функцию, по нашему мнению, призвана выполнять категория “система социальной деятельности”. Термин “система” здесь уместен именно потому, что живая деятельность и опредмеченная деятельность составляют органическое целое и одна без другой не существуют.

Важно подчеркнуть, что взаимопереходами связна не вообще живая и опредмеченная деятельность, но всегда конкретная деятельность определенного рода и вида. Так, живая трудовая деятельность не су- [40] ществует без средств производства, которые есть не что иное, как предшествующая живая, ныне опредме­ченная в объектах, в вещах трудовая деятельность. Применительно к труду К. Маркс прямо говорит, что один из моментов трудовой деятельности составляет опредмеченный овеществленный труд, а другой мо­мент — “субъективный живой труд”¹⁵. Очевидно, бы­ло бы неверно отрывать один момент от другого, рас­сматривать моменты вне их целого. Опредмеченная трудовая деятельность есть результат и предпосылка живой трудовой деятельности, и наоборот. Системой не является ни живая, ни опредмеченная трудовая деятельность. И та, и другая есть лишь подсистемы, стороны сложной системы трудовой деятельности, представляющей собою их диалектическое единство.

Ведущей стороной этого противоречия является живая трудовая деятельность, которая, по известному образному выражению К. Маркса, воспламеняет средства производства, как бы зажигает их своим огнем. Опредмеченная деятельность каждый раз за­печатлевает в себе новый уровень развития живой трудовой деятельности и каждый раз тем самым пре­доставляет живому труду условия для нового цикла саморазвития. Живая и опредмеченная деятельность, опосредуя друг друга, постоянно развиваются как ко­личественно, так и качественно. Живая трудовая дея­тельность совершенствует, развивает средства произ­водства, а более совершенные средства производства, в свою очередь, выступают как предпосылка развития живой трудовой деятельности, и так далее, в виде непрерывного цикла, круговорота, причем этот круго­ворот есть не что иное, как способ развития диалек­тического противоречия, форма взаимодействия его сторон.

Фактором, непосредственно детерминирующим данный вид живой деятельности, является не вся опредмеченная деятельность вообще, а опредмечен-пая деятельность того же самого вида. Так, характер и уровень живой трудовой деятельности непосредственно определяется характером и уровнем развития [41] средств производства (опредмеченная трудовая дея­тельность). Каким образом и в какой мере используются средства производства — зависит также от экономических, политических и других факторов, но все они лишь определяют некоторые модификации внутри спектра возможностей, объективно заданного уровнем развития средств производства. Экономичеcкие факторы, например, могут стимулировать более полное использование возможностей, даваемых уров­нем развития средств производства, или препятство­вать этому, но каждый раз живая трудовая деятель­ность при прочих равных условиях может создать только то, что позволяют наличные средства произ­водства. Конечно, можно представить как предельный случай такую ситуацию, когда один человек при помощи сохи обрабатывает посевных площадей больше, чем другой — при помощи трактора. Это можно объ­яснить, например, наличием и отсутствием соответст­вующих экономических стимулов. Однако принци­пиально важно то, что исходным, разрешающим фак­тором для живой трудовой деятельности являются наличные средства производства. Субъекты всегда имеют некоторые объективные пределы, перешагнуть которые при данном уровне накопленного труда они не смогут при всем своем желании. Для создания но­вых, более широких возможностей необходимо изме­нение, развитие самих средств производства, т. е. оп-редмечивание новой “порции” живой трудовой дея­тельности.

Рассмотренные взаимоотношения живой и опредмеченной деятельности присущи не только системе трудовой, но также, например, нравственной, полити­ческой и любой другой деятельности. Каждый вид живой деятельности находится в тесном взаимодейст­вии с другими, однако непосредственной своей пред­посылкой имеет предшествующую опредмеченную деятельность того же самого вида.

Сказанное позволяет соотнести между собой различение живой и опредмеченной деятельности, с одной стороны, и материальной и духовной — с другой. Первоначально возникает материально-производственная деятельность. “Производство идей, представ­лений, сознания первоначально непосредственно впле-[42] тено в материальную деятельность”¹⁶. Духовное пооизводство обособляется лишь позднее и всегда существует на основе системы материально-производ­ственной деятельности. В этом смысле различие жи­вой и опредмеченной деятельности является более фундаментальным, генетически первичным, оно суще­ствует уже в системе производственной деятельности, где опредмеченная деятельность выступает, напри­мер, в виде орудий труда, функционирующих как не­отъемлемый элемент системы производства мате­риальных благ.


—— ——- ——-


Понятие системы социальной деятельности вклю­чает прежде всего четкое различение двух способов существования деятельности. Далее, оно фиксирует их взаимопереход и взаимопроникновение, т. е. их взаимодополнительный характер. Именно понимание каждой из них как инобытия другой и позволяет за­дать бытие системы, представить социальную дея­тельность как диалектическое противоречие.

Однако представление о системе социальной дея­тельности лишь как о единстве живой и опредмечен­ной деятельности является исходным и еще чрезмерно абстрактным. Оно позволяет в лучшем случае гово­рить о некоторой всеобщей, “родовой” сущности че­ловека как всеобщего носителя социальной деятель­ности. Понятие системы социальной деятельности, достаточно конкретное для описания реальных со­циально-исторических процессов, должно включать как минимум еще одно расчленение, а именно пред­ставление о внутренней дифференцированности каж­дой из двух исходных противоположностей системы социальной деятельности. Этот шаг логически выте­кает из учения о диалектическом противоречии и вле­чет за собой чрезвычайно важные для понимания со­циальных систем следствия.

Каждая из диалектических противоположностей, образующих систему социальной деятельности, внут­ренне раздвоена, так что противоречие рефлектиро[43] вано в себя. Одно такое раздвоение непосредственно отражается в другом: дифференциация живой дея­тельности определяется дифференциацией опредмеченной деятельности и в свою очередь полагает ее как дифференцированную.

Важным внутренним различием в системе со­циальных вещей служит различие между потреби­тельными стоимостями и знаками (знаковыми систе­мами). Названия эти условны, поскольку знаки со­циально полезны и в этом смысле тоже являются по­требительными стоимостями, а любая потребительная стоимость, будь то хлеб, здание, станок и т. п., тоже, выполняет знаковые функции. Фактически перед на­ми также взаимопроникающие противоположности; однако в той мере, в какой они противостоят друг другу, их различение связано с различением мате­риальной и духовной деятельности, а следовательно, с выделением различных типов систем социальной деятельности. Например, в системе трудовых отноше­ний (производительные силы) опредмеченная деятельность выступает в виде потребительных стоимостей (средства производства), а в такой системе как нау­ка — в виде знаковых систем (знаний).

Дифференциация живой деятельности выражается в том, что в системе имеется два субъекта. Условия деятельности каждого из них состоят из опредмеченной деятельности данного вида и живой деятельности другого субъекта—носителя данной системы. (Речь здесь идет об условиях деятельности внутри данной системы, от внешних условий в данном контексте мы отвлекаемся.) Главное из этих условий—предшествующая опредмеченная деятельность. Она обладает сложной внутренней дифференциацией. Во-первых люди сами выступают носителями опредмеченной деятельности: общество формирует человека в себе и для себя, более или менее полно воплощая в нем наличный уровень развития социальной деятельности. Но это скорее есть проявление взаимопроникновения противоположностей. Опредмеченная же деятельность в собственном смысле слова как диалектическая противоположность живой деятельности — это деятельность, отделившаяся от субъекта. Она воплощена в “социальных вещах”, т. е. в предметах природы, опо-[44] средованных социальной и прежде всего трудовой деятельностью, вовлеченных тем самым в социальную систему и являющихся необходимым ее компонентом.

Дифференциация живой деятельности определяет­ся предшествующей дифференциацией опредмеченной деятельности, которая играет в этом смысле ведущую роль. Так, уровень развития орудий труда и в целом средств производства определяет характер дифференциации живой трудовой деятельности. К. Маркс показал, например, как применение машин изменяет характер разделения живого труда¹⁷. Важнейшей раз­новидностью опредмеченной деятельности, как показали классики марксизма-ленинизма, являются средства производства. Именно различия в отношении к средствам производства лежат в основе выделения таких субъектов, как классы.

Внутренняя дифференциация опредмеченной деятельности ведет к тому, что субъекты занимают в ней разные места. Содержание и направленность деятельности каждого субъекта непосредственно определяются прежде всего его местом в системе опредмеченной деятельности. Условия в виде предшествующей опредмеченной деятельности задают индивидам необ­ходимость определенной деятельности, которая есть не что иное, как некоторая функция, необходимая для воспроизводства (а на этой основе и для развития) социальной системы. Становясь носителями этой функ­ции, индивиды тем самым превращаются в субъектов. Таким образом, именно внутренняя нетождествен­ность опредмеченной деятельности делает людей раз­личными субъектами, носителями различной социальной деятельности. Как писали К. Маркс и Ф. Энгельс, именно условия делают людей “тем, чем они в дейст­вительности являются”¹⁸.

Детерминация живой деятельности со стороны предшествующей опредмеченной не является абсо­лютно жесткой. Условия задают субъекту определен­ную необходимость не однозначно, а в виде некоторо­го набора возможностей. Этот набор всегда более или менее разнообразен, но даже при чрезвычайно боль[45] шом разнообразии он всегда ограничен, и поэтому фактически является способом, формой реализации некоторой необходимости, которая, таким образом, имеет стохастический характер.

Детерминирующее влияние предшествующей опредмеченной деятельности на характер последующей живой деятельности можно для наглядности проиллюстрировать таким сильно упрощающим примером. Люди ходят по коридорам и комнатам, рассаживаются в зале по рядам именно так, а не иначе потому, что так было спланировано и построено соответствующее здание. Разумеется, заходя в те или иные комнаты, люди реализуют свой выбор, но лишь в рамках тех условий, которые заданы предшествующей деятельностью, опредмеченной в виде здания. Нельзя войти в здание которого нет,—надо предварительно его построить. Точно так же нельзя пройти сквозь стену, если разумеется, не сделать в ней пролом. Но это и — опредметить некоторую деятельность, которая создаст новые условия.

Важно подчеркнуть, что фактором, непосредственно детерминирующим живую деятельность, является не природная вещь, не материал сам по себе, но та предшествующая деятельность, которая в нем воплощена, та структура, которая придана материалу прошлой деятельностью. Через посредство вещи структура деятельности предшествующей и определяет структуру деятельности последующей.

Прошлая деятельность образует как бы особые “силовые линии”, оказывающие определяющее воздействие на структуру живой деятельности. Так, люди в зале линейно располагаются в креслах, напоминая в этом смысле частички металла, также линейно располагающиеся под действием магнитного поля. Полем, влияющим на живую деятельность, является система как целое, но прежде всего опредмеченная деятельность.

Ограниченность приведенного примера состоит, в частности, в том, что в случае системы социальной деятельности речь идет не о действиях отдельных лиц, а о деятельности определенных групп. Соответственно, и опредмеченная деятельность предстает здесь не как отдельное здание и т. п., а как вся совокупность [46] прошлой деятельности данного вида. Так, для систе­мы трудовой деятельности это наличный уровень средств производства, для системы научной деятель­ности—наличный уровень научного знания, он-то и является фактором, непосредственно детерминирую­щим живую научную деятельность.

Условия деятельности зависят от субъектов в том смысле, что они созданы их предшествующей деятель­ностью. И в то же время они не зависят от субъектов, потому что в каждый данный момент выступают как уже отделившаяся от субъектов, опредмеченная дея­тельность. Генетическая зависимость условий снима­ется их обратным действием, их функциональной не­зависимостью. Затем названный цикл повторяется вновь и вновь, образуя расширенно развивающийся процесс. (Следует, однако, отметить, что это—лишь тенденция, реально же может иметь место как кон­сервация системы на некотором уровне ее развития, так и регресс, деструкция системы. Наиболее общая закономерность такого рода процессов состоит в том, что система последовательно возвращается на свои прошлые стадии развития, в направлении, противопо­ложном тому, как она их проходила в ходе своего прогрессивного развития.)


—— —— ——


Хотя предшествующая опредмеченная деятель­ность является объективным основанием системы как целого, она отнюдь не выступает единственным факто­ром, детерминирующим живую деятельность каждого субъекта. Важную роль играет детерминация живой деятельности самим взаимодействием субъектов, са­мой включенностью в это взаимодействие деятельно­сти каждого из них.

Тезис о существовании в системе социальной дея­тельности лишь двух субъектов может показаться су­щественным упрощением относительно реальности, где каждый субъект взаимодействует, как правило, с несколькими различными субъектами. Однако такой подход лишь выделяет главное, существенное в этих взаимодействиях субъекта. Со сколькими бы субъектами он ни взаимодействовал в реальном историче- [47] ском процессе, его действительное существование, как такового включено в его взаимодействие с неким его контрсубъектом, так что каждый из них не сущест­вует сам по себе.

Выделение двух субъектов—носителей данной системы социальной деятельности—это по существу есть выделение внутреннего противоречия живой деятельности. Взаимная деятельность субъектов и со­ставляет одно из чрезвычайно существенных противо­речий системы.

Существуют не сами по себе деятельности субъектов—существует именно их взаимодействие, сторонами которого они являются. Деятельности субъектов связаны отношением взаимополагания и взаимоотрицания. К описанию их также применимо понятие дополнительности. Только взятые вместе, в их диалекти­ческом единстве, они составляют некое целое. Это целое внутренне противоречиво, но это есть именно целое. Каждая деятельность сама по себе неполна, недостаточна, она обусловлена деятельностью контрсубъекта и без нее невозможна. Так, экономическая деятельность рабочего как продажа рабочей силы не была бы возможна, если бы не была соотнесена с деятельностью капиталиста, состоящей в покупке этой рабочей силы. То же самое можно сказать и о деятельности самого капиталиста. Деятельность каждого из субъектов—носителей данной системы—может быть адекватно понята лишь через ее взаимодействие с деятельностью контрсубъекта. Как таковая она может существовать лишь благодаря наличию ее противоположности. Поэтому социальная сущность каждого из этих двух субъектов только и может быть раскрыта через фиксацию их связей, через фиксацию их взаимодействия.

Деятельность каждого из субъектов снимается их взаимодействием. Здесь можно говорить о действии правила параллелограмма, когда результирующая возникает из снятия двух разнонаправленных деятельностей. Результирующая опредмечивается и, сливаясь с предшествующей опредмеченной деятельностью и снимая ее, выступает как непосредственное условие и предпосылка следующего цикла взаимодействия субъектов.


[48]