Иркутск 2008 Печатается по решению информационно-аналитического отдела Иркутского областного отделения кпрф
| Вид материала | Документы |
СодержаниеБашелханов А.Ю. Инновационное развитие рынка труда Проблемы правового регулирования порядка разграничения государственного |
- Адрес: г. Иркутск, ул. Марата,, 18.25kb.
- Ежегодное издание, 1456.56kb.
- «Разработка автоматизированной централизованной информационно-аналитической системы, 193.86kb.
- Ежегодное издание, 1659.3kb.
- Ежегодное издание, 1160.84kb.
- Иркутский государственный лингвистический университет, 3401.1kb.
- Новейшая история стран европы и америки, 953.7kb.
- Иркутского Государственного Технического Университета (г. Иркутск). На семинар, 49.9kb.
- А. А. Болдырев 20 г, 53.72kb.
- «Анализ состояния финансового рынка, в том числе рынка коллективных инвестиций по итогам, 151.75kb.
Башелханов А.Ю.,аспирант БГУЭП СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ В ИСТОРИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕВхождение территорий будущей Иркутской области в состав российского государства произошло в XVII веке. В этот период русскими переселенцами осуществлялось активное освоение Сибири, богатой своими природными ресурсами. Царское правительство интересовали сибирские залежи золота, серебра, драгоценных камней, металлов, речного жемчуга. С приходом русских переселенцев на территории Восточной Сибири началась добыча слюды, соли, железа. Нахождение Иркутска на важных торговых путях, близость Иркутской губернии (куда одно время входило и Забайкалье) к Китаю и Монголии обусловило значение Иркутска, которое неуклонно возрастало. В XVIII в. Иркутск становится крупнейшим в Сибири торговым и товарораспределительным центром, центром православия в Восточной Сибири. А в XIX в. Иркутск стал центром Восточно-Сибирского генерал-губернаторства1. Вклад Иркутской губернии в социально-экономическое развитие России носил в те времена вспомогательный характер. Губерния, как часть Сибири, являлась местом помогавшим разрешить (разрядить) коренные противоречия развития российского государства. С XVII в. сюда на каторгу ссылались лица, совершившие уголовные и государственные преступления. А после крестьянской реформы 1861 г. царское правительство осуществляло политику переселения русских крестьян в дальние уголки империи. Поэтому аграрная политика в Восточной Сибири носила больше обустраивающие функции, а не направленные на повышение производства2. Такая политика носила во многом хаотичный характер, не учитывала интересы переселенцев и коренного населения3. В губернии получили наибольшее развитие отрасли сельского хозяйства, земледельчество и скотоводство, а также промыслы (охота, рыболовство, сбор ягод, орехов). Но до второй половины XIX в. продукция сибирских крестьян не имела выходов на общероссийские рынки. На уровне же самой губернии развитие сельского хозяйства характеризовалось неравномерностью. Так в середине XIX в. на внутреннем рынке в районах торгового земледелия продавалось хлеба в округах губернии: Иркутском 25%, Нижнеудинском 44%, Балаганском 47%, в то же время в Верхоленском и Киренском округах губернии своего хлеба не хватало1. Отрицательно на развитии сельского хозяйства губернии сказывалось большое социальное расслоение среди крестьян (среди которых преобладали малообеспеченные), обязанность крестьян отрабатывать повинности в пользу государства, слабое совершенство сельскохозяйственных орудий труда. Пережитки крепостничества заметно тормозили освоение Сибири. Промышленность губернии была развита слабо и не могла конкурировать с промышленностью европейской части России. В Восточной Сибири развивалась отрасль черной металлургии. В Иркутской губернии для нужд Усольского солеварного завода в 50-х гг. XIX в. стал добываться каменный уголь2. Отрицательно сказывались плохие пути сообщения между регионами, ограниченные возможности сбыта сельскохозяйственной продукции, отсутствие у государства целенаправленной экономической политики поднятия промышленности. В 1913 г. сельское население Иркутской губернии составляло еще почти 90% от всего состава населения. Сложившиеся социально-экономические отношения, в которых Сибирь ассоциировалась для многих как колония, усилили в Иркутской губернии позиции областничества, отстаивавшего право Сибири на самостоятельное развитие как отдельной цивилизации. В советский период развития государства образуется Иркутская область (с Усть-Ордынским бурятским автономным округом), название и административно-территориальное устройство которой с определенными изменениями дошло до наших дней. Получила развитие ленинская концепция о Сибири как неотъемлемой части российского государства, тесно взаимосвязанной со всей страной. Экономика Иркутской области рассматривалась как неразрывная часть всего хозяйственного механизма страны. Индустриализация страны сделала Иркутскую область промышленно развитым регионом. Доля городского населения Иркутской области с середины XX в уже значительно превышала долю сельского населения, а к концу XX в. составляла более 80% от всего количества жителей области3. На территории области появились большие промышленные города - Иркутск, Братск, Ангарск, Усть-Илимск, Усолье-Сибирское, Тулун и другие. Всего же население Иркутской области, начиная с 1970-х гг. составляет около 1,8% от всего населения России. Миграционная политика государства теперь носила четко спланированные, основанные на расчетах формы, с системой стимулов по привлечению специалистов на работу в отдаленные уголки страны1. В Иркутской области большая часть территории была отнесена к северным районам с повышенным коэффициентом оплаты труда. В области получили сильное развитие электроэнергетика, лесопромышленный комплекс, нефтехимия, металлургическая, угольная промышленность. Так доля области в общероссийской экономике с 1970- х годов составляла по выработке электроэнергии около 7%, угля около 6%, деловой древесины около 10%2. К концу 1980-х гг. Иркутская область во всем Советском Союзе вырабатывала 11% деловой древесины, 18% целлюлозы, 1/3 алюминия. Область занимала 20-е место по объему промышленного производства в стране и 4-е среди областей, краев Сибири и Дальнего Востока3. В сельском хозяйстве Иркутской области было развито овощеводство, выращивание зерновых культур, картофеля, производство яиц, молока, реализация скота и птицы на убой4. Но по сравнению с тяжелой промышленностью здесь вклад Иркутской области в экономическое развитие страны был не таким впечатляющим. Развитость добывающих отраслей промышленности в Иркутской области сочеталась с отсталостью перерабатывающих отраслей, поэтому структура экономики носила сырьевую направленность. Имело место как влияние географических факторов (удаленность от центральных районов страны Иркутской области, суровый климат), так и экономической системы Советского государства, где каждый хозяйствующий субъект являлся звеном в сложившейся системе. Исторически ускоренное развитие тяжелой промышленности было оправданным для создания мощного промышленного комплекса. Но в новых социально-экономических и политических условиях дисбаланс в развитии отраслей промышленности Иркутской области становился недопустимым. Кроме того, для области оставалась актуальной проблема технического обновления производственных мощностей, развитие социальной сферы, которая отставала от западных и центральных районов страны. Строго централизованная система управления экономикой давно стала неповоротливой и забюрократизированной. Необходимость всестороннего развития регионов и, прежде всего, социального сектора экономики во многом определили попытку поворота плановой экономики к смешанной (личная заинтересованность, хозрасчетные отношения). Но коренные задачи экономики области, прежде всего по техническому переоснащению производственной базы так и не были решены. Социально-экономический кризис привел к популярности идеи введения в стране рыночных отношений, которые получили крайнюю (либеральную) направленность. Начало 1990-х гг. явилось воплощением либеральной модели экономики в жизнь, которая руководствовалась принципом, что рынок «сам все расставит на свои места». Новая экономическая политика государства не могла не сказаться на концепции Сибири как неотъемлемой части России. Формально конечно Сибирь являлась частью России, но на практике произошло разрушение экономических связей и регионы были вынуждены вести борьбу за выживаемость своих экономик во многом самостоятельно, жестко конкурируя между собой. Экономику области поразил целый ряд отрицательных моментов: резкая инфляция, уменьшение объема выпуска промышленной продукции, обнищание громадного большинства населения (свыше 70%). Предприятия же, дающие высокотехнологичную продукцию, отрасли машиностроения и металлообработки оказывались не конкурентоспособными и уже не могли рассчитывать на существенную поддержку со стороны государства, а без них экономика области не могла рассчитывать стать развитой. Помимо прочего, область утрачивала свой сильный научный и культурный потенциал (происходило постоянное сокращение числа научных и многих культурных учреждений). Миграционная политика, также помогавшая скреплять страну как единое целое, прекратила свое существование, и положительное миграционное сальдо области вскоре заменилось отрицательным. Бюджет Иркутской области при жесткой финансовой конкуренции лишился поступлений от прибыльных предприятий добывающих отраслей промышленности (например, алюминиевой), которые перешли в руки богатых межрегиональных корпораций. Увеличение же доли частного капитала в экономике области не изменило ее структуры и сырьевой направленности, так как частные инвесторы стремились работать только в тех отраслях производства, которые гарантированно и быстро могли дать прибыль. Вклад Иркутской области в экономическое развитие страны значительно снизился. Но экономический потенциал Иркутской области и, прежде всего, богатство природными ресурсами не могли остаться не востребованными. Область стала крупным импортером сырья в зарубежные страны, где большим спросом пользовалось (и пользуется) сырье алюминиевой, химической отраслей промышленности, лесопромышленного комплекса1. Возрастает значение Иркутской области как крупного импортера энергоресурсов (в том числе угля) для экономик азиатских стран, прежде всего для быстро развивающейся экономики Китая. И по мнению экспертов, в современных условиях экономика Иркутской области неизбежно будет тесно взаимосвязана с экономикой соседних стран. С новой остротой встает вопрос активного участия экономики Иркутской области в экономическом развитии России. Но даже в 2000-е гг., когда государство признавало необходимость существенного участия в региональном экономическом развитии, уровень инвестиций в экономику области не мог сравниться с дореформенным. Так, в 2001 г. объем вложений в основной капитал составлял 18% дореформенного показателя. Существует проблема ограниченных возможностей внутренних государственных накоплений, недостатка частных инвестиций, которые, как правило, направляются на поддержание только существующих отраслей. В целом же, по прежнему, объемы инвестиций в промышленность остаются низкими2. На фоне общего снижения производства отдельных видов продукции в РФ к 2006 г. произошло сокращение доли Иркутской области в энергетике (5,8%), угольной промышленности (3,5%), площади посевных площадей сельскохозяйственных культур (0,9%)3. Увеличение выпуска объемов продукции добывающих отраслей (например деловой древесины, алюминия, черной металлургии), которая к тому же во многом идет на экспорт (а вырученные средства не поступают в бюджет области), не может никак помочь решить социально-экономические задачи области. Иркутская область остается важным геополитическим и экономическим регионом страны в Восточной Сибири, экономика которого должна вносить достойный вклад во всеобщее развитие России. При этом крайне важно обеспечить достойный уровень жизни ее жителям, сделать ее привлекательной для иммиграции, что требует изменения государственной политики по поднятию и развитию всей экономики России с учетом региональных интересов и исторического опыта развития и освоения Сибири. Барсукова М.Е., студентка БГУЭП ИННОВАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ РЫНКА ТРУДА РЕГИОНА: МИГРАЦИОННЫЙ АСПЕКТ В современных условиях инновационного развития мы все чаще используем форсайт или активный прогноз, включающий элементы влияния на будущее. Направленность регионального форсайта Иркутской области состоит в:
В настоящий момент, согласно технологии форсайта, мы прогнозируем наше развитие до 2030 года и на современном этапе выделяем основные пути видения региона в ближайшей перспективе. В данной работе мы более детально остановимся на современной системе развития рынка труда, нехватке человеческого капитала и обозначим вероятные пути решения указанных проблем. На протяжении 15 лет Российская Федерация находилась в условиях демографической убыли населения. Сейчас удалось изменить ситуацию, но рынок труда только начинает испытывать последствия столь продолжительного демографического спада. Нехватка трудовых ресурсов для динамичного развития становится первостепенной задачей, решение которой возможно посредством привлечения трудовых мигрантов на территорию. В качестве основных задач определения пути дальнейшего развития рынка труда с учетом основных миграционных направлений и геополитического становления Байкальского региона мы выделяем: - обозначение отрасли экономики, наиболее подверженной изменению количественного состава трудовых мигрантов; - выявление основных закономерностей в управлении процессами трудовой миграции на территории; - оценку кадровому составу мигрантов: уровень квалификации и необходимость в перепрофилировании работников. В связи с объединением Иркутской области и Усть-Ордынского бурятского автономного округа с 1 января 2008 года и образованием нового субъекта Российской Федерации, а также дальнейшими тенденциями по укрупнению регионов, мы предлагаем рассматривать территориальную основу Байкальского региона как единый сегмент рынка труда со своими специфичными особенностями. Обозначим определяющие вектора миграционных процессов, характерных для территории. В настоящее время выделяется три основных направления въезда иностранных граждан на рынок труда Байкальского региона:
Выезд из региона осуществляется в западном направлении и осуществляется, в основном, молодежью. Касательно внутрирегиональных миграций на рынке труда, вектор миграционных процессов юго-западный. Рынок труда Байкальского региона на современном этапе испытывает острую нехватку рабочих специальностей. Для решения этой проблемы зачастую привлекаются трудовые мигранты как из стран ближнего, так и дальнего зарубежья. В особенности проблема затрагивает северные территории региона. Миграция в северных территориях по числу прибывших за 2006 год составила 7426 человек [3], а выбывших - 12024, соответственно миграционная убыль - 4598 человек, поскольку отток населения происходит в юго-западном направлении и основные миграционные вектора сосредотачиваются на юге Иркутской области. Таким образом, возникает вопрос нехватки человеческого капитала для развития северных территорий области и, как следствие, дисбаланс народонаселения. Проблема нехватки трудовых ресурсов обозначена на государственном уровне. В этом направлении Иркутская область определена одним из 12 пилотных регионов РФ, участвующих в программе, утвержденной указом президента «О мерах по оказанию содействия добровольному переселению в РФ соотечественников, проживающих за рубежом» от 22 июня 2006 года, координатором работы программы выступает ФМС. Реализация программы должна поспособствовать решению проблем, связанных с демографической проблематикой, с привлечением необходимых трудовых ресурсов, а также с вопросами нелегальной миграции. Но количество привлеченных по программе переселенцев составляет всего 4322 человека, что недостаточно для стабилизации рынка труда. К сожалению, несмотря на достаточно сильный список проектов, реализуемых на территории и требующих круглогодичного пребывания, большинство трудовых мигрантов из стран ближнего зарубежья приезжает только на временные заработки, в то время когда гораздо эффективнее была бы их ассимиляция на территории. Байкальский регион в настоящее время не имеет общей границы с иностранными государствами, но территориальная близость с перенаселенным Китаем и другими странами Тихоокеанского региона дает основания для опасения в связи с динамичным хозяйственным освоением края гражданами из этих государств. Здесь возникает вопрос о нелегальном пребывании на территории, в числе основных способов появления нелегальных мигрантов относятся: - въезд туристов, фирмы часто не осуществляют контроль за туристами и не обеспечивают их своевременный выезд; - безвизовое пересечение границы, в этом случае на нарушителей налагается штраф и они подвергаются депортации на территорию родного государства; - оседание иностранных граждан под предлогом обучения в вузе либо прохождения стажировки, переподготовки, иных курсов при учебном заведении также позволяют беспрепятственно прибывать на территорию, а затем ассимилироваться здесь. Особенно острым вопрос становится именно на современном этапе, поскольку привлечение иностранной рабочей силы на сезонные работы, как происходит со странами ближнего зарубежья, не устраивает мигрантов из стран восточно-азиатского региона, и они постепенно ассимилируются здесь, первоначально внедряясь именно через рынок труда. Таким образом, высока вероятность того, что в ближайшей перспективе граждане перенаселенных стран станут полноправными переселенцами на территории Российской Федерации, постепенно отстаивая не только свои экономические права на объекты трудовой деятельности, но социально-политические права и свободы. Далее мы перейдем к конкретным предложениям по использованию труда иностранных работников в регионе, для достижения положительного эффекта в социально-экономическом развитии края. В качестве примера мы предлагаем рассмотреть вариант развития лесопромышленного комплекса. На современном этапе наряду с представителями Китайской Народной Республики вырубкой леса занимаются канадцы, имеющие достаточное количество данного вида природных ресурсов на своей территории, поэтому проблема стоит не только как возможность, но как осознанная необходимость приумножать собственный капитал, а не экспортировать природные ресурсы. В этом смысле нами предлагается направление трудовых мигрантов из Китайской Народной Республики для строительства жилищных объектов, переработки сырья и создания производственных комплексов непосредственно в северных территориях. В частности, одним из поставляемых на мировой рынок природных ресурсов является лес. В соответствии с проектом концепции «Развитие лесопромышленного комплекса Иркутской области на период 2006-20015 годы» является увеличение объема переработки заготавливаемой древесины до 80% за счет расширения химической и лесохимической переработки и сокращение экспорта круглого необработанного леса. В настоящее время в регионе уже существует ряд производств по глубокой переработке древесины.1 Вариант создания лесоперерабатывающего производства непосредственно на территории станет одним из путей решения проблемы занятости населения и развития территории. Таким путем представится возможность не только частично решить проблему нелегального вывоза леса за пределы региона, но предоставить возможность для дальнейшего экономического роста территории с развитием инфраструктуры и выпуском на мировой рынок готовой продукции. Переработка леса не является единственным аттрактором для трудовых мигрантов, это один из вариантов возможных решений проблемы занятости и пресечения нелегального вывоза леса. Следующим путем развития мы видим деятельность агропромышленного комплекса также с привлечением трудовых мигрантов из Китайской Народной Республики, а также корейских работников, поскольку представители именно этих национальностей активно задействованы в сельском хозяйстве региона продолжительное время и показывают успешные результаты. «Развитие агропромышленного комплекса» относится к числу приоритетных национальных проектов, федеральных и целевых программ, наряду с «Социальным развитием села Иркутской области до 2010 года». Привлечение специалистов в области здравоохранения из Китая позволит повысить эффективность работы по такому приоритетному национальному проекту как «Здоровье», что также позитивно скажется не только на рынке труда, но на демографическом развитии Байкальского региона. Вопрос развития северных территорий достаточно остро стоит на государственном уровне, что подтверждает программа «Экономическое и социальное развитие коренных и малочисленных народов Иркутской области до 2011 года». В целях дальнейшего гармоничного развития территории в условиях этнического разнообразия на рынке труда представителей разных культур нами предлагается строительство и ввод в действие средне-специальных образовательных учреждений для обучения русскому языку, рабочим специальностям и первичным навыкам межкультурного взаимодействия в условиях Российской Федерации и Байкальского региона. Относительно распределения мигрантов по отраслям экономики ситуация складывается следующим образом. В 2006 году общее количество прибывших мигрантов составило 32907 человек, из них по отраслям экономики были заняты: в промышленности - 1774, сельском хозяйстве - 1045, транспорте и связи - 1344, строительстве – 1065, торговле и общепите - 1633, информационно-вычислительном обслуживании - 195, здравоохранении - 651, образовании – 1338, культуре и искусстве - 199, науке и научном обслуживании - 71, финансах, кредите, страховании – 326, аппарате органов управления – 428, учились - 7129, не работали - 8756, не указали занятие – 3443 [3]. Эти данные говорят о том, что далеко не все мигранты заняты активной трудовой деятельностью в регионе. И действительно существует необходимость обеспечения трудовыми местами не только местных жителей, но мигрантов, которые проживают на территории. Таким образом, для решения выше обозначенных вопросов и динамичного развития рынка труда региона мы предлагаем:
Мы полагаем, данные меры позволят в достаточной мере стабилизировать современное состояние рынка труда и экономику Байкальского региона в целом. Литература:
Дандарова А.А., аспирантка БГУЭП ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПОРЯДКА РАЗГРАНИЧЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО И МУНИЦИПАЛЬНОГО ИМУЩЕСТВА НА ТЕРРИТОРИИ ПРИБАЙКАЛЬЯ Актуальность данной темы вызвана участившимися случаями передачи Росимуществом и его территориальными органами в муниципальную собственность имущества наименее эффективного в социально-экономическом плане и в случаях, когда это не является объективно необходимым для решения вопросов местного значения. При этом органам местного самоуправления не всегда удается защитить свои права. Несмотря на положения ч. 11 статьи 154 Федерального Закона № 122-ФЗ, не допускающего одностороннюю передачу имущества без учета волеизъявления органа местного самоуправления и объективной необходимости такой передачи, судебная практика по данным спорам неоднозначна ввиду различного толкования положений закона. Муниципальная собственность является важнейшей составляющей экономической основы местного самоуправления, признается и защищается Конституцией Российской Федерации (ст. 130). Эффективное управление муниципальной собственностью и ее разумное использование влияет на благосостояние населения, качество оказываемых муниципальных услуг, от этого во многом зависит состояние муниципальных финансов. На протяжении последнего десятилетия одной из основных проблем формирования муниципальной собственности является перераспределение государственного и муниципального имущества, разграничение объектов собственности, необходимость раздела имущества между разными типами муниципальных образований. Процесс разграничения государственного и муниципального имущества начался с принятия Закона РСФСР от 24 декабря 1990г. «О собственности в РСФСР», постановления Верховного Совета Российской Федерации от 27 декабря 1991г. «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность». Классификация муниципальной собственности закреплялась в приложении 3 к указанному выше Постановлению. Порядок регистрации права муниципальной собственности определялся в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 18 марта 1992 г. «Об утверждении положения об определении пообъектного состава федеральной, государственной и муниципальной собственности и порядке оформления прав собственности». Однако процесс разграничения собственности между тремя уровнями власти на основании указанных выше правовых актов и сегодня сопряжен со множеством судебных споров, вызванных как несовершенством норм, так и отсутствием надлежащих документов на конкретные объекты права собственности. В связи с принятием федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов власти субъектов Российской Федерации»; «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» возникла необходимость повторного перераспределения имущества в соответствии с разграничением полномочий между органами власти всех уровней, установленных федеральными законами. В соответствии с законодательством такое разграничение осуществляется в порядке безвозмездной передачи имущества от одного публичного собственника другому в особом порядке. В связи с этим при осуществлении такой передачи возникает множество вопросов, где особо выделяются проблемы, формирования муниципальной собственности в порядке разграничения собственности публичной. Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» закрепляет принцип целевого назначения имущества: в муниципальной собственности может находиться только имущество, предназначенное для решения публичных задач, стоящих перед местным самоуправлением. Иное имущество, даже если оно оказалось в муниципальной собственности, подлежит перепрофилированию или отчуждению. Иными словами, имущество следует за полномочиями. К имуществу, предназначенному для решения публичных задач, относятся категории: 1) Имущество, предназначенное для решения вопросов местного значения, установленных Федеральным законом № 131-ФЗ. 2) Имущество, предназначенное для осуществления отдельных государственных полномочий, переданных органам местного самоуправления. 3) Имущество, предназначенное для обеспечения деятельности органов и должностных лиц местного самоуправления, муниципальных служащих, работников муниципальных предприятий и учреждений. 4) Имущество, необходимое для решения вопросов, право решения которых предоставлено органам местного самоуправления. Таким образом, с имуществом, не предназначенным для решения данного иного уровня публичной власти, все более или менее понятно - оно подлежит передаче другому уровню, в компетенцию которого входит решение задач по профилю имущества, либо перепрофилированию или отчуждению. Но есть случаи, когда одно и то же имущество по своему целевому назначению отвечает публичным задачам, стоящим и перед органами местного самоуправления, и перед органами государственной власти РФ, и перед органами государственной власти субъектов РФ. Тогда передача имущества его владельцем другому публичному субъекту обязательна, если такое имущество уже используется органами или организациями этого публичного субъекта, причем только для осуществления определенных для него публичных задач. Следует обратить внимание на обязательность передачи, которая включает в себя как обязанность одной стороны передать имущество, так и обязанность другой стороны принять имущество, если оно соответствует ее публичным функциям. В данном случае ни та, ни другая сторона не имеют выбора - они имеют право на волеизъявление, но содержание этого волеизъявления полностью продиктовано законом. Таким образом, муниципальные образования имеют право требовать передачи и в то же время не могут отказываться от передаваемого им федерального или регионального имущества в следующих в ситуациях: - если такое имущество может находиться исключительно в собственности этого муниципального образования, т.е. не может находиться в собственности РФ или субъекта РФ и может находиться в собственности муниципального образования, независимо от того, что оно может находиться и в частной собственности; - если имущество может находиться в федеральной или региональной собственности, но оно используется муниципальными органами или организациями на момент передачи. Остальное имущество, находящееся в муниципальной, региональной, федеральной собственности, может быть передано исключительно с согласия органов местного самоуправления муниципального образования и не может быть истребовано в судебном порядке. Следует отметить, что судебная практика по-разному решает вопрос о применении в настоящее время Постановления Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. Верховный Суд РФ указал, что «утвержденный данным Постановлением Верховного Совета Российской Федерации порядок передачи имущества из федеральной собственности в собственность субъектов Российской Федерации в настоящее время применению не подлежит», а передаваемые объекты и процедура передачи полностью регулируются Федеральным законом № 122-ФЗ. Арбитражные апелляционные суды пришли к выводу, что Постановление Верховного Совета РФ продолжает действовать и Федеральный закон не отменил обязанности, вытекавшие из этого Постановления. Верховный Суд РФ указал, что субъект РФ не может в одностороннем порядке присвоить имущество, которое должно было быть передано ему по Постановлению Верховного Совета РФ, но не было передано и следует руководствоваться критериями передачи имущества, установленными Федеральным законом № 122-ФЗ. А Арбитражный суд признал, что муниципальное образование должно принять даже на основании одностороннего акта федерального органа по управлению имуществом федеральное имущество, в силу Постановления подлежащее передаче в муниципальную собственность, если не было сделано вовремя. Получается, что если муниципальные образования со ссылкой на Постановление Верховного Совета РСФСР в одностороннем порядке объявят какое-либо имущество из указанного в приложении № 3 своей собственностью, то суды общей юрисдикции, скорее всего, признают это незаконным. Если же РФ или субъект РФ передадут муниципальному образованию в одностороннем порядке, без их инициативы и согласования с ними, объект из числа названных в приложении № 3, то арбитражные суды признают это законным. Кроме того, неоднозначная судебная практика сформировалась и рассмотрении специфических вопросов передачи имущества. В одних случаях суды указывают на необходимость учитывать волеизъявление органа местного самоуправления при передаче федерального имущества в муниципальную собственность. В других случаях суды считают отсутствие этой необходимости, поскольку такого требования закон не содержит. Примером последнего подхода служат решения Четвертого арбитражного апелляционного суда при рассмотрении заявления администрации г. Иркутска об обжаловании распоряжения Росимущества по Иркутской области по передаче жилых домов в муниципальную собственность и заявления администрации г. Улан-Удэ об обжаловании распоряжения Росимущества по Республике Бурятия. В свою очередь, Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа при рассмотрении кассационных жалоб администрации г. Иркутска и администрации г. Улан-Удэ вообще занял неоднозначную позицию, в одном случае он отменил постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда, признав его выводы необоснованными, а в другом случае оставил в силе его постановление. Однако в обоих случаях суд не дал оценки доводам заявителей об отсутствии оснований для передачи жилых домов в муниципальную собственность, ранее находившихся в оперативном управлении федеральных государственных учреждений. Последствием такого толкования закона является отсутствие у муниципальных образований возможности сформулировать и отстаивать свою позицию в отношении передаваемого федеральными органами имущества, что порождает возможность передачи в муниципальную собственность имущественных объектов, наименее эффективных в социально-экономическом плане и не являющихся объективно необходимыми для решения вопросов местного значения. Безоговорочное принятие таких имущественных объектов влечет за собой дополнительные расходы для муниципальных образований и препятствует реализации конституционных функций местного самоуправления. При этом сами местные сообщества оказываются, по существу, объектом государственной деятельности, что не согласуется с их конституционно-правовым статусом субъекта права на осуществление муниципальной власти, гарантируемым, в частности, правом на судебную защиту и запретом на ограничение прав местного самоуправления. Неоднозначная судебная практика сложилась при обращении в суд органов местного самоуправления об оспаривании распоряжений Росимущества и его территориальных органов и в других регионах Российской Федерации. В большинстве рассматриваемых случаях суды принимали решение не в пользу органов местного самоуправления, что практически позволяло Росимуществу и его территориальным органам передавать ненужное имущество органам местного самоуправления без согласования с ними. Свою позицию в данных судебных спорах высказал Конституционный суд Российской Федерации, который согласился с доводами органов местного самоуправления о необходимости выявления волеизъявления местного самоуправления при передаче имущества из федеральной собственности в собственность муниципальную исходя из конституционной природы муниципальной власти, призванной обеспечивать самостоятельное решение населением вопросов местного значения. В определении от 4 декабря 2007г. «По жалобе Главы администрации муниципального района «Читинский район» Читинской области на нарушение конституционных прав отдельными положениями части 11 статьи 154 Федерального закона № 122-ФЗ, устанавливающими порядок безвозмездной передачи в муниципальную собственность находящегося в федеральной собственности имущества, отмечено: «Положения части 11 статьи 154 Федерального закона от 22 августа 2004г. № 122-ФЗ предполагают в системе действующего правового регулирования необходимость учета волеизъявления органа местного самоуправления на передачу в муниципальную собственность имущества, находящегося в федеральной собственности, что требует согласованных действий органов местного самоуправления и органов государственной власти Российской Федерации. Соответственно, указанные законоположения не могут рассматриваться как позволяющие в нарушение конституционных прав местного самоуправления и гарантий муниципальной собственности, установленных статьями 8, 12, 130, 132 и 133 Конституции Российской Федерации, принимать решения о передаче имущества из федеральной собственности в муниципальную в одностороннем порядке, игнорируя волеизъявление органов местного самоуправления и объективную необходимость такой передачи для осуществления местным самоуправлением своих полномочий». По нашему мнению, данная позиция Конституционного суда Российской Федерации позволит оградить органы местного самоуправления от произвольного толкования федерального закона и передачи имущества, не предназначенного для осуществления органами местного самоуправления своих полномочий. Литература:
|