Сергей Ермаков Нож вместо микрофона
| Вид материала | Документы |
- Олег Ермаков: единая теория поля существует!, 3501.04kb.
- Международного Русского Радио-Телевещания Захватывающий рассказ, 2030.85kb.
- Сергей Ермаков, 2418.8kb.
- Поцелуй змеи (Сергей Ермаков), 2108.49kb.
- Сергей Ермаков – «Москву ничем не удивишь», 3232.5kb.
- Ядалека от намерения дать историческую картину Египта. Поэтому в книге приводится современная,, 2780.68kb.
- Лекция №2 Тема: Конструкция электродинамического микрофона, 53.47kb.
- Грамматическая ошибка, 163.52kb.
- Я выбираю жизнь вместо наркотиков, алкоголя и табака! Суррогатная жизнь, 25.43kb.
- Дайджест июнь 2011 / №23 (25) оглавление, 563.41kb.
Сергей Ермаков - Нож вместо микрофона
Пролог
В сибирском городе Вольфрамске очередной юбилей градообразующего предприятия ОАО «Сибцветмет» отмечали с грандиозным размахом. Чтобы не опозориться перед заезжими столичными гостями, да первыми лицами из соседних округов, пригласили на праздник московских знаменитостей – певицу Татьяну и певца Алмаза, которые выступали в местном Дворце Культуры. Генеральный директор и держатель контрольного пакета акций предприятия «Сибцветмет» Федор Аркадьевич Сергеев – крупный мужчина, похожий на Илью Муромца, самолично курировал за кулисами течение праздника, а в паузах между выступлениями артистов выходил на сцену, кратко говорил речь, а потом вручал присутствующим в зале ветеранам и передовикам производства медали и ценные подарки.
Татьяна уже заканчивала своё выступление, когда за кулисами появился Алмаз как обычно с напомаженными волосами и чуток подкрашенными глазами – он должен был выступать сразу после неё. Федор Аркадьевич Сергеев давал какие-то наставления артисту перед выходом на сцену, а Алмаз в такт его взмахам рук кивал, выражая своё согласие с режиссерскими находками генерального директора. За такие деньги, которые им заплатили, можно было дать Сергееву почувствовать себя великим режиссёром и наставником московских «звёзд». Да и хозяйственник по слухам Федор Аркадьевич был неплохой, это видно было даже по состоянию Дворца Культуры. Обычно в таком сибирском захолустье не площадки для выступления, а полуразваленные сараи, а тут – настоящий Дворец, отделанный мрамором, аппаратура вся фирменная, современная и даже сценический свет не хуже, чем на лучших московских сценах.
Да, деньги им с Алмазом за это выступление заплатили немалые – такие только в новогоднюю ночь можно заработать, а не в феврале, когда в Москве с концертами вообще застой. Вот что значит хороший продюсер, который в последнее время занялся Татьяной и Алмазом - Зиновий Самуилович Офиногенов. Не какой-то новоиспеченный молодой продюсеришка с карманами набитыми деньгами и с головой пустой, как барабан, а опытный мэтр по организации концертов, «динозавр» шоу-бизнеса, который еще в советское время организовывал выступления Лещенко и Винокуру, у которого в каждом городишке России, даже самом затрапезном, хоть один знакомый у него всегда да найдется, который, увидев Зиновия Самуиловича, закричит во всё горло:
- Зяма, сколько лет, сколько зим! А ты всё такой же, не меняешься!
Продюсер на сцене не присутствовал, потому что только что Федор Аркадьевич Сергеев должен был с ним расплатиться наличными – сто тысяч долларов за сегодняшнее выступление перед начальством и за послезавтрашнее перед народом на стадионе. Татьяна не предполагала как она будет петь послезавтра целых полтора часа на двадцатиградусном морозе и самое главное, как зрители её будут слушать, но грело её только одно – им хорошо заплатят. И ничего, что Зиновий Самуилович берет себе почти половину заработанного, если бы не он, так и не было бы этого выступления вообще, пригнали бы на юбилей в Вольфрамск каких-нибудь других московских знаменитостей, всё равно многие сидят зимой без работы.
За кулисами кроме генерального директора «Сибцветмета» Федора Аркадьевича Сергеева и Алмаза находились еще заведующий здешней постановочной частью – импозантный и обходительный мужчина лет сорока пяти и нетрезвый монтировщик сцены неопределённого возраста в рокерском прикиде с длинными сальными волосами. Они помогали Сергееву разобраться с подарками, которые стояли за кулисами – кружки, чайники, телефоны и даже два самовара. Генеральный директор перед выступлением Татьяны поругал монтировщика за то, что тот нетрезв и монтировщик раскаялся, сказал, что больше не будет, что принял пятьдесят грамм в честь юбилея любимого предприятия, а больше ни-ни. Кроме присутствующих на сцену по приказу Сергеева больше никого не пускали, у дверей стоял суровый охранник, похожий на каменную статую, который подчинялся только лично генеральному директору Сергееву.
Татьяна допела свою последнюю песню в этом концерте и стала прощаться с теплым залом, подогретым фуршетом, который был накрыт перед концертом в фойе. Её никак не отпускали – аплодисменты не смолкали, потоком несли цветы. Партер, в котором сидели официальные лица, конечно, не хлопал, но галёрка бесилась, требовала на бис. Татьяна не могла отказать, махнула звукооператору и запела снова. Федор Аркадьевич, который уже вышел на сцену, чтобы вручать очередные подарки, вынужден был ретироваться. Татьяна пела и думала о том, как в её жизни всё складывается последнее время ладно, да складно, даже страшно, что всё может в одночасье рухнуть. И продюсер у неё теперь отличный, который знает толк в своём деле и партнёр Алмаз прекрасный друг. И с отцом, которого все знакомые зовут Крабом отношения нормальные, обещал когда Татьяна приедет с гастролей, вырваться со своего Кольского полуострова, где он служит в бригаде морской пехоты «Спутник», к ней на недельку погостить.
Поддатый монтировщик сцены стал пританцовывать под бодрый ритм песни Татьяны, но Сергеев глянул на него строго из-под бровей и тот вытянулся как по стойке смирно. Заведующий постановочной частью отправил его куда-то с глаз подальше, а потом и сам ушел за ним от греха подальше проконтролировать, чтобы тот случайно не свалился в оркестровую яму или не выполз из-за кулис. Татьяна закончила петь, выскочила за кулисы, Алмаз поймал её за рукав, чмокнул в щечку и сказал:
- Отлично отработала, молодец! Зайди прямо сейчас к Зяме, он тебя хотел видеть…
Между собой за глаза они так и звали продюсера – Зяма, а в лицо, естественно, обращались уважительно – Зиновий Самуилович. Татьяна кивнула и прямиком пошла в гримёрку, которая была предоставлена продюсеру. Постучалась, никто не ответил, тогда она толкнула дверь и в лицо ей ударил ледяной уличный ветер – створка окна в гримёрке была открыта настежь, а свет погашен. За окном бушевала метель и снежинки пролетали хвостатыми метеоритами в свете уличных фонарей.
- Зиновий Самуилович, где вы? – спросила Татьяна, переступая порог.
Она была в блестящей жилетке-безрукавке и в облегающих тоненьких брючках, поэтому едва не превратилась от дующего из окна ветра в ледяной столб. Первым делом она бросилась к окну и стала его закрывать. Ветер не давал ей этого сделать, да и снег, который залетел уже внутрь и образовал лёд мешал это сделать. Татьяна налегла всем телом, тыкая руками чтобы сил непослушную раму и всё-таки победила её – закрыла окно. А потом повернулась и вскрикнула. Зиновий Самуилович, освещенный настольной лампой, лежал на полу с торчащим в спине по самую рукоять ножом.