Сергей Ермаков Нож вместо микрофона
| Вид материала | Документы |
- Олег Ермаков: единая теория поля существует!, 3501.04kb.
- Международного Русского Радио-Телевещания Захватывающий рассказ, 2030.85kb.
- Сергей Ермаков, 2418.8kb.
- Поцелуй змеи (Сергей Ермаков), 2108.49kb.
- Сергей Ермаков – «Москву ничем не удивишь», 3232.5kb.
- Ядалека от намерения дать историческую картину Египта. Поэтому в книге приводится современная,, 2780.68kb.
- Лекция №2 Тема: Конструкция электродинамического микрофона, 53.47kb.
- Грамматическая ошибка, 163.52kb.
- Я выбираю жизнь вместо наркотиков, алкоголя и табака! Суррогатная жизнь, 25.43kb.
- Дайджест июнь 2011 / №23 (25) оглавление, 563.41kb.
Глава 7.
Татьяна, когда увидела в клубе монтировщика Мишу Светлова, швыряющего деньги в стриптизёршу, вскочила из-за столика, уронив коктейль «Вольфрамовский» и рванула в сторону сцены, расталкивая посетителей танцпола, сгрудившихся возле подиума. Катерина едва не проглотила трубочку для напитков, поперхнулась, закашлялась и оттого задержалась не смогла удержать Татьяну от необдуманного шага, грозящего ей разоблачением – парик едва-едва не слетел у неё с головы. Колян из параллельного класса подскочил и стал стучать Катерину по спине. Татьяна тем временем пробиралась к Михаилу Светлову, который, видя, что стриптизёрша Лиля игнорировала его, полез в карман своей драной джинсовой куртки, вытащил оттуда еще горсть долларов и закричал остановившейся в недоумении возле выхода со сцены Лиле:
- Что мало тебе баксов, на тебе еще столько же! Сдачи не надо, я сегодня гуляю!!! Бармен, всем пива за мой счет!
Лиля обернулась, чтобы забрать положенные ей деньги, но заметила, что кинутые в первый раз триста долларов со сцены таинственным образом исчезли, а те что кинул Миша во второй раз пропадали прямо на лету в высунутых из толпы жадных руках.
- Куда, это мои бабки?! – истерично завопила Лиля так, что лямка лифчика у неё лопнула и все наконец-то увидели настоящий топлес-стриптиз.
Началась неразбериха, Лиля с обнаженной под прозрачным платьем грудью под свист и улюлюканье бросилась прочь со сцены, толпа стала буйствовать, ловя разбрасываемые Светловым купюры, народ толкался, но Татьяна подобралась всё-таки к сорящему деньгами монтировщику. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сделать выводы из происходящего. Вот как всё просто решалось – оказывается монтировщик, убив Офиногенова и украв деньги, даже и не подумал прятаться и скрываться, пьяная башка - раскидывает деньги стриптизёршам, поит своих друзей. У Татьяны не осталась никаких сомнений в том, что убийца Зиновия Самуиловича именно Миша Светлов.
Она уже была рядом с ним и готова вцепиться своими когтями в его сальные волосы, чтобы натянуть его жбаном на колено, но вдруг перед её глазами из толпы возникло жесткое лицо Кожедуба. Он ударил монтировщика дубиной поддых, а потом с размаху направо и налево. Досталось всем, кто попался под руку и народ бросился врассыпную. Татьяна застыла на месте, пока её не схватила за руку подбежавшая Катерина и не потащила обратно к столику.
- Хорошо, что Кожедуб тебя не узнал, а то пиши - пропало! – зашептала она Татьяне в ухо, волоча её в угол.
Тем временем танцевавшие на танцполе посетители клуба бросились врассыпную в разные стороны от орудующего дубинкой Кожедуба и его соратников – двух угрюмых милиционеров в кожанках, которые щедро отвешивали удары по спинам убегающих не разбирая ни правых, ни виноватых, ни мужчин, ни женщин. Опрокинутый Кожедубом Миша Светлов валялся на полу, а когда пытался встать, Кожедуб пинал его ногой и монтировщик снова падал. Посетители спешили к выходу, очевидно уже наученные горьким опытом не связываться с милицией.
- Все вон отсюда! – орал Кожедуб. – Все в аут! Что б через минуту я никого не видел, а кто не спрятался – я не виноват!
Посетители с двойным усердием старались покинуть зал клуба, подгоняемые ударами дубинок по спине. Один из милиционеров вытащил за шиворот из будочки ди-джей и дал ему такого пинка, что он вылетел в двери, как таран, головой подтолкнув убегающих посетителей. Катерина схватила со стульев их куртки, а потом потащила Татьяну ближе к сцене, мимо столиков, скрываясь в полумраке мерцающих огней.
- Я знаю где спрятаться! – зашептала она. – Я как-то раз уже пряталась здесь от одного дебила! Иди за мной и ничего не бойся!
На сцене висели плотные гардины, за которыми был угол, где стояли усилители звуковой аппаратуры. Катерина и Татьяна незамеченными нырнули туда и затаились. Они могли наблюдать за происходящим в зале через щель в занавеске. Один из помощников Кожедуба вытащил из-за сцены стриптизершу Лилю прямо в полупрозрачном платье и накинутой на плечи шубе, в одном сапоге, который она успела переодеть и вытолкнул её вслед за всеми полуголой на улицу, не смотря на её протестующие вопли и обещание пожаловаться на произвол самому Сергееву. Кожедуб тем временем подскочил к бармену, который застыл за стойкой бара на котором в боевом построении латников стояли приготовленные под спиртное фужеры и рюмки.
- А тебе, халдей, особое приглашение нужно? – подскочил к нему Кожедуб. – Ты что стоишь здесь, когда я сказал всем на хрен выматываться!
- Я не могу уйти… - заикаясь произнёс бармен. – Я материально ответственное лицо…
- Слушай ты, дерьмо, - рассердился Кожедуб, - я сейчас твое материально ответственное лицо превращу в безответственное кровавое рыло!
С этими словами капитан Кожедуб взмахнул дубинкой и смел со стойки боевое построение фужеров и рюмок, которые со звоном и грохотом разбивающихся стёкол посыпались на пол. Бармен понял, что лучше он возместит убытки от побитых фужеров, чем потом будет всю жизнь лечить отбитые почки, как кенгуру перепрыгнул через стойку и бросился наутёк. Миша Светлов попытался незаметно уползти, но Кожедуб настиг его и поставил ему свой грязный ботинок на спину. Затем приказал своим двум помощникам сторожить вход в клуб, а сам отошел в сторону, расставил ноги, словно групенфюрер СС и вперся взглядом в кашляющего на полу Мишу Светлова. Помощники Кожедуба ушли и заперли двери снаружи. В клубе остались только Кожедуб, Светлов и спрятавшиеся за занавеской Татьяна и Катерина. Они сидели тихо, как мышки, в зале тоже воцарилась полная тишина. Даже приборы светоэффектов, работающие от звука, замерли и лучи их застыли на прокуренном пространстве танцпола. Миша Светлов тем временем от ударов дубиной Кожедуба быстро протрезвел, перевернулся на спину, задрав руки и ноги вверх, как побежденная собака и дрожащим голосом с трясущейся челюстью начал что-то невразумительное лепетать.
- Что ты там бормочешь, мразь? – прикрикнул на него Кожедуб, не подходя к нему и не меняя своей эссесовской позы.
Лучи приборов светоэффектов, работающие от громких звуков в такт словам Кожедуба затанцевали на танцполе, освещая лежащего на цветном полу Светлова.
- Я не убивал продюсера… - еле слышно пролепетал Миша. – Я эти деньги нашёл… потом… под тумбочкой… в гримерке…
На его жалкий лепет даже лучи светомузыки не среагировали, но зато когда Кожедуб в ответ гомерически захохотал, закинув голову далеко назад, разноцветные лучи заплясали, как заводные.
Закончив ржать, Кожедуб, как бешеный кинулся на Светлова и стал с размаху колотить его дубиной что было силы. Монтировщик пытался закрываться, но удары были болезненны и по рукам и по ногам. Тогда Светлов перевернулся на четвереньки и попытался уползти, но Кожедуб несколько раз ударил его по почкам, отчего монтировщик упал на пол и стал кататься, воя от боли. Лучи цветомузыки в такт ударам дубины резвились по стенам клуба.
- Ну и беспредел, - прошептала Татьяна, наблюдая за происходящим на танцполе в щёлочку занавески, - на вид этого вашего Кожедуба соплёй перешибёшь, а от него все разбегаются, как от чумы!
- Скунсу не нужно быть сильным, его и так все боятся, - в ответ ей прошептала Катерина.
Кожедуб к тому времени устал избивать Светлова, отошёл в сторону и присел за столик тяжело дыша. Миша харкал кровью и никак не мог откашляться. Кожедуб повернулся, взял со стола недопитое кем-то наполовину пиво и залпом осушил бокал. Потом вытер пот со лба рукавом и снова встал на ноги. Светлов увидел это и взмолился:
- Пожалуйста, не надо меня больше бить, я всё расскажу как было! Только не бейте, у меня почки больные! У меня мама старенькая!
- Ты бы еще прабабушку свою вспомнил, - грубо сказал Кожедуб, смачно сплюнул на пол и растёр сапогом, - давай, говори пока всё, а потом поедем в отделение и напишешь явку с повинной. Может быть, срок тебе, дураку, тогда скостят.
Светлов никак не мог отдышаться, с трудом присел на полу, упираясь рукой и кашляя. Он смотрел на Кожедуба со страхом загнанного в угол маленького дикого зверька, а Кожедуб упивался этой его слабостью.
- Я не убивал продюсера, - снова произнёс Светлов, - а деньги эти, целую пачку долларов, десять тысяч я нашёл под тумбочкой в гримерке.
Капитан Кожедуб очень сильно устал дубасить сначала посетителей клуба, а потом самого Светлова, иначе бы он снова вскочил с места и кинулся бы разминать свою дубинку на беззащитном монтировщике. Миша, сказав свою фразу, сразу же закрылся рукой от ударов, но их не последовало и он осторожно выглянул из-под собственной ладони. Кожедуб взял со стола еще один недопитый бокал пива, осушил и его – милиционера в душном клубе мучила жажда, к тому же он очень сильно вспотел.
- Ну и кто, если не ты тогда убил гражданина Офиногенова Зиновия Самуиловича и оставил тебе под тумбочкой подарок в десять тысяч долларов? – поинтересовался Кожедуб. – Деда Мороз или старик Хоттабыч?
- Я не знаю-у-у, - пьяно завыл Миша Светлов, - Николай Георгиевич, наш завпост после того как труп продюсера убрали, сказал мне убраться в гримерке. Я стал подметать пол и вымел из-под тумбочки пачку денег. Я даже сначала глазам не поверил, я столько денег в руках не держал, я её сначала спрятал в куртке, хотел никому не говорить об этом, а в клубе выпил лишнего, захотелось повыпендриваться и стал деньги швырять на сцену. Дурак я, ой, дурак…
Кожедуб встал со стула и Миша автоматически закрылся рукой. Но он бить его не стал, отправился к бару. Наверное, надоело ему пить опивки, решил взбодриться чем-нибудь посвежее, да покрепче. Он зашёл за стойку бара, прошёлся мимо стоящих стройным рядом бутылок с разноцветными этикетками и стал читать вслух названия, легонько стукая по бутылкам дубинкой:
- Теккила, виски, скотч, «Куантро», «Хеннеси», «Абсент»… Ты, Светлов, пил когда-нибудь «Абсент»?
- Не-е-ет, - замотал головой Миша.
- Вот видишь, ты не пил «Абсент» и я не пил «Абсент», а ведь кто-то его пьёт, потому что здесь всего полбутылки, - философски заметил Кожедуб, - попробую-ка я этот «Абсент».
Он взял бутылку за горлышко, опрокинул её вверх дном и сделал глоток. Лицо его поморщилось, он кашлянул на выдохе и издал горлом звук работающего компрессора. Потом вышел из-за бара и пошел по направлению к сидящему на полу Светлову. Тот съежился, втянул голову в плечи, как черепаха в панцирь. Кожедуб присел перед ним, держа бутылку в левой руке, в дубинку в правой, отчего Мишу стала трясти мелкая лихорадочная дрожь.
- Будешь? – протянул бутылку монтировщику Кожедуб.
Насмерть перепуганный Миша отрицательно затряс головой так сильно, что его сальные волосы стали хлестать его по щекам, косясь на «Абсент» так, будто милиционер предложил ему отведать не ликёра, а ценистого калия.
- Зря отказываешься, - сказал Кожедуб, поднимаясь во весь свой маленький рост, - в следственном изоляторе, а потом в колонии, куда тебя посадят, тебе никто «Абсента» не предложит. В лучшем случае будешь довольствоваться чефиром, а от него зубы чернеют.
- За что меня в колонию? – жалобно пропищал Светлов. – Я не убивал продюсера, а деньги я нашёл под тумбочкой…
И тут Кожедуб как развернулся, да как врезал монтировщику дубиной прямо по уху с такой силой, что голова того другим ухом треснула себе же по плечу. Светлова перевернуло и он покатился по танцполу. Кожедуб хотел влепить ему еще, но подскочив, увидел, что тот итак уже валяется без сознания.
- Мразь, ублюдок лживый, - сердился Кожедуб, пиная ботинками бесчувственное тело монтировщика, - ты меня идиотом считаешь что ли? Что ты мне тут финтуешь постоянно?
И тут случилось непредвиденное. Татьяна слишком разнервничалась, не в силах видеть эту сцену жестокого избиения обвиняемого в убийстве органами правопорядка в лице Кожедуба, чрезмерно сильно в нервах дернула за занавеску, за которой они вместе с Катериной прятались, гардина, как оказалось, держалась на честном слове и, оторвавшись, рухнула вниз, в секунду оголив их инкогнито. Кожедуб на шум упавшей ткани повернулся и увидел стоящих в уголке со звуковой аппаратурой силуэты двух девушек за скомканной на полу гардиной. Лиц он не видел – на них не падал свет, а вот их макушки сзади были освещены лампочкой дежурного освещения – рыжую и брюнетку. Кожедуб был настолько удивлён, что даже первые секунды не нашёлся что сказать. Девушки тоже явно опешили, потому что не двигались с места и только одна из них, смущённо улыбнувшись, произнесла:
- Здрасте…
- А вы как здесь почему? – забурлил, как закипевший чайник Кожедуб, булькая своим возмущением и сверкая выпученными глазами.
- Бежим! – крикнула рыжая и схватила за руку брюнетку.
Но Кожедуб не мог дать им уйти, поэтому подпрыгнул на месте и бросился на них, как коршун на двух отставших от наседки цыплят.
Девушки спрыгнули со сцены и рванули в сторону кухни, где была еще одна служебная дверь на улицу и где у Кожедуба не стояло стражников. Он кинулся за ними, на ходу советуя им остановиться во избежания неприятностей, но они и не подумали этого сделать. Кожедуб был маленьким, но шустрым, к тому же девушки были на каблуках, что существенно замедляло их скорость, поэтому он всё-таки догнал чернявую, которую тащила за руку рыжая. Догнал и ухватил за волосы, дернул на себя, чтобы остановить беглянку. Но вдруг скальп остался у него в руках, а из-под парика на плечи девушки высыпались шикарные рыжие волосы. Кожедуб не удержался он неожиданности и налетел на фикус в кадке стоящий перед входом на кухню, сломал его и сам повалился, рассыпав чернозём.
- Стой, стрелять буду!!! – закричал Кожедуб.
Но стрелять ему было не из чего. Это он для острастки так крикнул. Поднялся из кучи рассыпанного из кадки чернозёма и бросился за ними. Татьяна и Катерина тем временем выскочили на склад, подлетели к двери кухни и толкнулись в неё. Безрезультатно – дверь была закрыта на замок. Позади бушевал, приближаясь, Кожедуб. Девушки переглянулись и Катерина дернула за рубильник. Свет погас, помещение погрузилось во тьму. На пороге появился силуэт Кожедуба, вооруженного дубиной. Бутылку с «Абсентом» он видимо выбросил. Милиционер осторожно переступил порог, готовый к любым неожиданностям, держа дубинку, как булатный меч.
- Все, девки, прятки кончились! – сказал он. – Выходите, пока я еще окончательно не разозлился! Деваться вам отсюда некуда. Всё, офсайд, дамочки.
Но никто ему не ответил. Кожедуб знал, что вся местная молодежь боится его, как огня, поэтому шагнул в темноту. И хотя его не особо страшило, что кто-то видел как он дубасил дубиной подозреваемого в убийстве, но отпускать просто так двух малолеток ему тоже не хотелось. Стоило бы их перед этим как следует запугать.
- Считаю до трёх, - предупредил Кожедуб. – А потом зову своих помощников! И тогда уж пеняйте на себя!
И он начал считать, стоя возле двери. На счет «раз» не раздалось никаких звуков, повествующих о капитуляции, на счёт «два» - то же самое, а вот на счёт «три» справа от Кожедуба послышалось движение и на голову ему одели коробку от сигарет. Это чувствовалось по резкому запаху табака. Только лишь капитан собрался скинуть с головы коробку как вдруг получил такой удар в промежность, что ему показалось, что плохому танцору мешает, выскочило у него в горле. Руки ослабли и тогда мерзавки выхватили у него из рук дубину, а потом как огрели Кожедуба прямо по голове в коробке, что у него искры из глаз посыпались и ему показалось, что он увидел метеорит. Кожедуб рухнул на колени, схватившись ладонями у себя между ног, а ему припечатали еще и между лопаток его же собственной дубиной. Когда Кожедуб бил других, он никогда и не думал, что это так больно. Он растянулся на полу ни в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Дубина упала ему на спину и скатилась на пол. Мерзавки, цокая каблуками, рванули прочь, а у Кожедуба не было даже сил, чтобы подняться. Катерина выскочила из склада и остановилась. Татьяна выбежала вслед за ней и они столкнулись, чуть не повалив друг друга.
- Ну ты уделала его дубиной! – восторженным шёпотом воскликнула Катерина. – Я бы так не смогла!
- Ты тоже молодец, - ответила Татьяна, - вовремя ему коробку на голову напялила. Но куда мы теперь – на складе дверь закрыта, у центрального входа менты? Что делать-то будем?
- Я знаю, - сказала Катерина схватила Татьяну за руку и потащила наверх по лестнице туда, где находился кабинет директора и бухгалтерия заведения.
Начальства вечером в клубе не было, двери были заперты, но было окно в коридоре, которое выходило во двор. Катерина стала, ломая ногти открывать шпингалеты, но они были закрашены краской и никак не поддавались. Снизу раздался рёв – это Кожедуб пришёл в себя и выползал со склада. Татьяна бросилась помогать ей, но ничего не получалось – шпингалеты поддаваться не хотели. Кроме того, борясь с окном девушки производили столько шума, что Кожедуб их услышал и стал подниматься наверх, матерясь и угрожая пожизненным заключением. И тогда Татьяна решилась на экстремальный вход.
- Отойди! – крикнула она Катерине, вскочила на окно и острым носком сапога ударила по стеклу.
Окно было старое, совдеповское, не европейское, поэтому тонкое стекло сразу разбилось. Татьяна носком ноги выбила оставшиеся в раме осколки внутрь пяткой, высадила второе стекло и так же выбила осколки внутрь, чтобы при прыжке со второго этажа не наткнуться на стёкла внизу. Из дыры подул холодный ветер. Поскольку сам клуб находился в полуподвальном помещении, то высота окна чуть-чуть превышала первый этаж обычного дома. Кожедуб уже поднимался по ступенькам, но очень медленно, опираясь на стену, хромая и до судороги сжимая в руках свою дубину. Он готов был измельчить мерзавок, словно морковку для борща за то, что они пнули его в самое святое, что у него было. Итак это место не слишком хорошо работало, а после травмы и вовсе могло отказать. За это нужно было покарать.
- Прыгай! – сказала подружке Татьяна. – Я за тобой!
- Ладно, - без колебаний согласилась Катя.
Она нырнула в проём, встала на подоконник и сиганула вниз. Под окном была свалена куча снега, поэтому приземление было мягким и каблуки не подвернулись, а утонули в снегу. Катерина скатилась вниз и вскочила. Татьяна уже высунулась тоже, но в этот момент бросившийся вперёд Кожедуб схватил её за левую ногу своими «клещами» и потащил на себя. Татьяна, не оборачиваясь схватилась руками за раму окна и лягнула капитана правой ногой прямо в лицо каблуком. Попала ему в нос и видимо очень больно, потому что он отпустил свой захват и схватился за нос, из которого струёй хлынула кровь. Татьяна поставила ноги на подоконник и тоже сиганула вниз на кучу снега. Приземление её было удачным, она покатилась вниз, где её поймала Катерина, помогла подняться и потащила вдоль фасада дома в темноту арки. Но навстречу им мигнули фары машины, которая неслась в их направлении. Татьяна дернула Катерину на себя и они обе упали в снег за сугроб, где и затаились. Сделали они всё это очень вовремя – в арку влетела милицейская машина с включённой мигалкой. Как только она проехала мимо, девушки вскочили и бросились наутёк через сугробы.
- Всё правильно, - на ходу, задыхаясь от бега, сказала Катерина, - клуб-то под сигнализацией, вот вневедомственная охрана и примчалась!
В это время из окна выпрыгнул Кожедуб. Его организм от полученных травм слушался приказов мозга плохо, поэтому Кожедуб переусердствовал в толчке о подоконник и пролетел мимо снежной кучи. Он свалился на твердое и подвернул ногу, покатился прямо под колёса подъезжающей машины. И тут выскочили сотрудники вневедомственной охраны и бросились на него, как шакалы на кусок мяса. Во дворе было очень темно, поэтому никто не узнал упавшего Кожедуба. Ему закрутили назад руки и моментально нацепили браслеты.
- Стоять, сволочи, я капитан Кожедуб! – захотел крикнуть он, но удар кованым сапогом под ребра прервал его крик на втором слове, поэтому представиться нападшим на него сотрудникам он не успел, а вот оскорбить работников вневедомственной охраны всё-таки умудрился.
После слова «сволочи» его стали пинать ногами, а когда он утих за шиворот потащили к машине. И там уже разобрались что к чему и кто выпрыгнул из окна, но было поздно.