Geum.ru

Сергей Ермаков Нож вместо микрофона

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   27

Глава 4.


Задержанному милиционерами Крабу, который стоял возле метро «Речной вокзал» на виду у всех прохожих лицом к киоску и с руками сцепленными на затылке, нужно было как-то договариваться со стражами закона чтобы разойтись с ними полюбовно. Уже не до украденного бумажника ему было – самому бы уйти подобру-поздорову.

- Мужики, - обратился к ним Краб, - отпустите меня, а? Я с Севера приехал, ехал из аэропорта, у меня южане кошелек украли, я вообще без копейки остался. Какой вам от меня прок?

- А ну заткнись! – приказал тот, что был с пистолетом. – От таких как ты нелегалов в Москве и жить неспокойно. Понаехали тут, блин, лимита голозадая, шестьдесят процентов правонарушений от вас, нелегалов. Петрович, - обратился он к напарнику, - ты его постереги пока тут, а я пойду патрульную машину встречу.

И он ушёл, остался один напарник Петрович, который ткнул дубиной Краба в спину и сказал:

- Давай, мужик, вали отсюда, пока старшой ушёл, а то он у нас дотошный – точно сядешь на нары. Я и сам этих «чёрных» недолюбливаю. Беги в метро и больше тут не появляйся.

Краб обернулся и посмотрел на мента, который, поигрывая дубиной, глядел в сторону.

- А ты как же, служивый, влетит же тебе? – спросил он.

- Ладно, вали уже, пока отпускаю, - милиционер еще больше отвернулся и махнул дубиной, - я выкручусь…

- Спасибо тебе, браток, - сказал ему Краб и быстрым шагом пошагал вдоль киосков к метро.

Слава богу, десятка на метро у него в кармане завалялась в форме мелких монет. До своего товарища Сквозняка он добрался уже через час, а когда после взаимных приветствий рассказал эту историю своему старому товарищу, тот захохотал во всё горло на весь свой собственный маленький ресторанчик, в котором они вдвоем сидели за уютным столиком вип-зала и стал в азарте ладонями стучать по столу. Официант сразу же подбежал, подумав, что это зовут его, но Сквозняк выгнал официанта и по дружески хлопнул Краба по плечу.

- Развели тебя, кореш, как пацана, - сказал он, - эти менты, которые тебя повязали наверняка карманников крышуют, получают долю со всех их воровских дел, ты понял?

- Менты карманников крышуют? – не понял Краб. – Они же их должны ловить и сажать? Что у вас тут за беспредел творится?

- Это не у нас беспредел, - ответил Сквозняк, - это по всей стране беспредел. Что говорить, Краб, ведь даже я и сам теперь под ментами хожу. Кончились наши золотые девяностые, когда мы ментов гоняли, как шавок облезлых. Окрепли теперь легавые, заматерели, сами теперь везде «крыша». Хотя по большому счёту мало что изменилось – те, кто в девяностых начинал с рэкета, теперь в высокие кресла перелезли и уже страной управляют, а менты у них на поводке.

- А ты чего не перелез? – поинтересовался Краб.

- Высоко залезешь – больно падать будет, - ответил Сквозняк. – Я на своём-то месте сижу, как на вулкане. Того и гляди молодые да ловкие пулю в лоб пустят. Иногда, знаешь, Краб, бросил всё на фиг к чёрту, да уехал куда-нибудь далеко в Аргентину, завел бы там ферму и стал бы мирно пасти свиней и козлов. Даже профиль работы мне менять не придётся, ведь я всю жизнь этим и занимался - пас «свиней» и «козлов» всяких.

Краб заметил, что его друг по отсидке приобрёл со времени их последней встречи более импозантный вид, заматерел и значительно обогатил словарный запас, но всё равно, когда разговаривал на уголовные темы, то непроизвольно начинал употреблять тюремный жаргон. И наколки свои зоновские на пальцах старается скрыть под золотыми перстнями. Не модно видимо стало быть бандитом в Москве.

- Так что ж теперь с документами моими и деньгами делать? – спросил Краб. – Я же теперь бомж, меня ж теперь не только в самолёт не пустят, но любой мент задержит и в кутузку посадит.

- Аккуратней надо быть в общественном транспорте. Ты свой лопатник, полный «капусты» засветил, когда билет в автобусе брал, вот щипачи его у тебя и сдернули, - ответил Сквозняк. – Жизнь, она так построена, что лохов постоянно учит как жить, чтобы рот не разевать. Слушай, а чего тебе в Вольфрамске нужно, ты мне не рассказал?

Краб пересказал Сквозняку то, что успела сообщить Татьяна, когда звонила ему.

- Тухлое дело, - понятливо покачал головой Сквозняк, когда Краб закончил говорить, - если дочка твоя пальчиков везде наоставляла, то следак её просто так не выпустит. Попала девчонка в нехорошую историю. А я тут её часто по телеку вижу. Хотел даже пару раз сходить на концерт, да некогда всё. А в клубах как-то не попадаю на её выступления. Да и не ходок я стал теперь по клубам – свой ресторан есть, в нем и сижу. Ладно, с Татьяной решим после. Давай сначала с тобой разберемся, ты уж нас теперь человек без паспорта и личных сбережений. Попробую я тебе помочь, сейчас позвоню своим ментам, они свяжутся с теми, что на «Речном вокзале» промышляют. Авось что и удастся сделать. Хоть паспорт вернуть и то хорошо…

- А деньги?

- Про деньги можешь забыть, - ответил Сквозняк, - тут тебе не Североморск твой провинциальный, а столица. Прощелкал клювом, теперь не на кого обижаться, только на себя. Можешь заказать себе чего хочешь пожрать за счёт заведения. Небось голодный с дороги. Эй, официант, дуй сюда, обслужи моего кореша по высшему классу. А я пока пойду позвоню.

Сквозняк повернулся и вышел из кабинки, подозванный им официант принёс меню в тяжелой красной папке. Краб и правда изголодался – он же полдня ничего не ел и только сейчас об этом вспомнил. Краб посмотрел на блюда – мясо по-гусарски, шашлык из осетра, шейка свиная в винном соусе, а потом глянул на цены и опять его передёрнуло. Ну никак он не мог привыкнуть к этим московским ресторанным ценам.

- Мне бы чего попроще, - сказал он, захлопывая меню и протягивая его обратно, - картошки отварной или просто гречки.

- Из картошки только фри, а гречки не держим, - холодно ответил официант.

- Ну давай хоть три картошки, раз у вас запаса нет, - сказал Краб, - мне хватит…

Вернулся Сквозняк, услышал конец разговора официанта и своего старого кореша, хохотнул, цыкнул на официанта, чтобы он проваливал, а потом сказал Крабу:

- Ужин, братуха, придётся отложить. Глянь-ка на своих золотых, сколько там времени натикало?

Краб глянул на свои «Командирские» с компасом и показал время Сквозняку. Он подаренными часами гордился и хотел, чтобы друган заметил гравировку от командования. Но тот на часы внимания не обратил, а заторопился:

- О, блин, времени-то уже. Срочно нам с тобой надо сейчас лететь на «Речной вокзал». Я с братвой твой вопрос перетёр, они там сейчас этим делом занимаются. А мы с тобой как дела сделаем так и наедимся от пуза и водки выпьем.

Краб был согласен поголодать – лишь бы паспорт только обратно в свой карман вернуть. Он встал из-за стола и напялил на голову свою меховую кроличью шапку. Сквозняк поморщился, увидев головной убор Краба и посоветовал:

- Ты шапку эту сними, ладно? Мы ж в машине поедем, у меня там тепло.


Паспорт удалось вернуть, но состояние его было удручающим – страницы порваны и заляпаны грязью, документ был помят, словно его куда-то хотели запихать или уже запихивали. Краб, получив назад свой паспорт в таком печальном состоянии в кабинете начальника того районного отделения милиции, где его обокрали, стал возмущаться и требовать расследования обстоятельств кражи из его кармана денег и документов, но Сквозняк извинившись перед насупившимся майором с лицом, похожим на сиську, подхватил Краба подмышки и вытащил наружу из отделения милиции. На улице усадил в свою машину – новенький «Мерседес» и прикрикнул на него.

- Ты что, блин, делаешь-то? – Сквозняк был сильно рассержен. – Ты знаешь каких трудов мне стоило добиться того, чтобы нам хоть паспорт твой вернули? Люди авторитетные за нас с тобой походатайствовали, а ты вместо благодарности на майора еще и наезжать стал!

- Да ты видел этого майора? - бушевал Краб. - Разожрал себе рожу на взятках в дверь не проходит! Ты ему еще конверт сунул - за что? А я так полагаю, что его прямая обязанность была после моих слов о том как всё на самом деле было, своих подчинённых за шиворот схватить и на расследование обстоятельств дела отправить!

- Не шуми, - ответил Сквозняк, заводя машину, - сам меня всегда учил не пороть горячку. Вот представь себе, что ты фермер и твои коровы, которые тебя кормят, молоко там, масло дают, творожок, случайно зашли к твоему соседу, который капусту и свёклу выращивает, пощипать травы. Зашли, потоптали его посевы, пожрали капусту и свеклу. И сосед, само собой, прибежал к тебе с требованием, чтобы ты своих коров всех зарезал, чтобы они ему его грядки не топтали. Что ты ему скажешь?

- Пошлю его подальше, - ответил Краб, - пусть забор ставит, чтобы мои коровы к нему на огород не заходили…

- Вот то-то и оно, - воскликнул Сквозняк, - тут точно такая же ситуация. Коровы – это те карманники, которые тебя обчистили, те менты, которые тебя задержали – это доярки, майор, который тебе паспорт вернул – это хозяин коров, а ты, Краб – это сосед, у которого капусту со свеклой эти самые коровы пожрали. Если ты сам не смог свой карман охранять, лоханулся, так нечего теперь кулаками махать. Понимаешь, карманники на этой линии всегда будут, от этого никуда не денешься, потому что люди едут в аэропорт и из него с деньгами, поэтому воров на этот маршрут, как мух на варенье тянет. И для ментов лучше, если на этой линии их люди работать будут. Они и выручкой поделятся и чужих, пришлых, если надо ментам сдадут. Вот такие дела, братуха. Закон каменных джунглей, а что ты хотел?

- Да ничего я не хотел, - впав в уныние, ответил Краб, - я просто думаю как мне теперь быть? Паспорт в состоянии негодном, с таким меня в самолёт не пустят даже если я допуск достану, хотя откуда мне взять допуск, если денег у меня нет ни копейки. А Татьяна ждёт меня в Вольфрамске.

- Да, ситуация и правда хреновая, - согласился Сквозняк, - я бы на твоём месте застрелился. Хочешь дам тебе пистолет?

- Сам стреляйся, - ответил Краб, - а я постараюсь еще пожить.

- С бабками проблему решим, - пообещал Сквозняк, - вытащу часть из оборота и тебе, как старому корешу, ссужу на время под небольшие проценты. Но ты не думай, что ты обойдешься только деньгами на билет до Вольфрамска и обратно. Тебе придется в Вольфрамске местных ментов «подмазать», дать взятки кому надо, а здесь в Москве хорошего адвоката нанять, чтобы вытащить твою Татьяну из тюряги. Но этот адвокат берет очень и очень много, зато результат стопроцентный.

- Но она-то не убивала этого продюсера!– ответил Краб. – Зачем ей такой дорогой адвокат?

- Ты просто как будто вчера родился, - покачал головой Сквозняк, - у нас в стране был бы человек, а статья для него всегда найдётся. Если уж на неё пало подозрение, то выкрутиться ей из-под обвинения будет нелегко.

- Ты забыл, что я не нефтью торгую, а Родине служу, - хмуро сказал Краб. - Нет у меня столько денег, чтобы потом тебе долги отдать.

- У тебя нет столько денег, а у твоей Татьяны есть, - ответил Сквозняк, - джип у неё «Лексус», насколько я знаю, читал в газете, квартира хорошая в пределах Садового кольца, да и счёт пухлый наверняка есть в банке. Так что не бедствует она, это точно. И меня пойми правильно - я ж тоже не за просто так тебе помогаю, я заработать толику малую на этом хочу. Я ж время своё трачу, связи использую, а тут, Краб, в Москве всё денег стоит.

- Помешались вы в своей Москве на деньгах, - ответил Краб, - за деньгами людей не видите…

- Что правда, то правда, - согласился Сквозняк, - а как жить, Краб? Сложно стало зарабатывать последнее время в Москве, не так как в девяностых, когда бабло под ногами валялось – только подбирай. Кончились лёгкие деньги, люди стали деньги считать, за копейку удавятся, башку нужно прикладывать постоянно, чтобы выжить.

Краб ничего не ответил, подумал, что может быть, Сквозняк по-своему и прав. По уму разобраться – Сквозняку-то зачем все эти проблемы Краба разгребать, как будто у него своих проблем нет. Когда сидел Краб у него в ресторане, слышал как он на администратора ругался, мол, прибыли нет, где, мол, прибыль, одни убытки. А администратор плечами пожимает, мол, не знаю я где эта прибыль ходит – к нам не заходила, может быть, в соседнем ресторане обитает? Вот Сквозняк он только что майору взятку за Краба, свои деньги отдал, а с какого рожна ему за него платить свои личные кровные деньги, которые он зарабатывает?

Краб поинтересовался сколько Сквозняк за него заплатил майору, но тот махнул рукой, мол, ладно, разберёмся потом. Но Крабу уже не хотелось потом разбираться, раз Сквозняк промолвил, что всё денег стоит, надо всё до конца выяснить, что сколько стоит, а то вдруг потом Сквозняк ему в счёт включит и проезд в своей машине до станции «Речной вокзал» и обед в собственном ресторане?

- Ты не утрируй понятия, - сказал Сквозняк, - обед в моём ресторане, ночлег у меня в доме, поездки в моей машине для тебя всё бесплатно. А вот те деньги, которые я тебе в долг дам на билеты и на взятки в Вольфрамске, вернёшь с процентами, потому что я эти деньги из оборота своей фирмы вытащу, они пока будут у тебя на руках работать на меня не будут и я кое-какие деньги потеряю.

Краб в ответ сказал, что ясно всё – он же не маленький. Дружба дружбой, а деньги деньгами. Чтобы дружбу не сломать, нужно денежки считать. И по возможности сразу считать, а то потом начнутся взаимные упрёки, подозрения, что ты больше вложил в дело, чем твой друг. Лучше уж и правда сразу же всё записать, чтобы ничего не позабыть. Первой записью Краба в долговой листок Сквозняку были триста баксов, которые Сквозняк сунул в качестве взятки майору-сиське.

- За триста баксов у нас офицеры месяц на севере служат, - хмуро сказал Краб, выводя на листочке тройку и ноли, - и не в кабинете сидят, штаны протирают, а на холоде с оружием в руках…

- Ну что ты сравниваешь, - ответил Сквозняк, подруливая к своему ресторану, - тут же Москва, столица! Жизнь дорогая, оттого и взятки в три раза больше.


Оставив «Мерседес» возле крыльца ресторана, Сквозняк и Краб вышли из него и зашли внутрь. Сразу же у входа их встретила женщина-администратор, которую накануне Сквозняк ругал за отсутствие выручки, с заплаканными глазами и дрожащими от волнения руками, в которых она теребила мокрый платок. Без слов было понятно, что случилось что-то нехорошее. Краб аккуратно взял женщину за плечи и попросил успокоиться, а потом рассказать что случилось. Они вместе прошли в кабинет Сквозняка, который располагался на втором этаже над рестораном и представлял собой небольшую комнату с арчатыми сводами, стоящим на столе компьютером, а по углам стояли шкаф, сейф и два кожаных дивана. Сквозняк усадил её на стул перед столом, налил ей в стакан минеральной воды из бутылки, которую вытащил из упаковки стоящей на полу возле стола. Она выпила судорожными глотками, стуча стаканом по зубам, потом поставила стакан на стол, всхлипнула и произнесла, испуганно косясь на усевшегося за стол Сквозняка:

- Они пришли, на вид такие приличные, как какие-нибудь два дипломата. Заказали самые дорогие блюда. Я обрадовалась, что наконец-то к нам порядочные клиенты стали ходить. Мы их обслужили по высшему классу…

- И что, они не заплатили что ли? – хмуро поинтересовался Сквозняк. – Сбежали с куском бефстроганова в зубах?

- Нет, они не сбежали, они стали расплачиваться, но сказали, что у них нет русских денег, а только доллары, - продолжила администраторша, - я сначала не хотела брать у них доллары, потому что кассового чека не могла им дать, а они сказали, что кассового чека им не надо и сдачи не надо, и я согласила-а-ась…

Последнее слово администраторша не произнесла, а провыла, как волк воет на луну. Сквозняк сжал кулаки, а брови его сошлись у переносицы. Он сразу же всё понял – это была подстава, очередная проверка, которая кончится для него большой взяткой.

- Сгною, сука, - прошипел он, - на большие чаевые позарилась, а меня подставила. Откуда они были? Из ментовки? Откуда?

- Из ОБЭПа, - прошептала администраторша, вжимаясь в стул, - они сказали, что завтра в десять утра заявятся с проверкой, чтобы я вам передала, чтобы все бухгалтерские документы за последние три месяца были подготовлены и все документы на аппаратуру и компьютеры были в порядке. Они тут бушевали, кричали, что разорят ресторан, а вас живьём закопают. Ещё официанта Васю они ударили поддых. А за то, что съели они вообще не заплатили.

- Пошла вон отсюда! – прикрикнул на администраторшу в конец рассерженный Сквозняк.

Она пулей вылетела в двери, захлопнув её, и огласила коридор безудержными рыданиями.

- Уволишь теперь её за этот прокол? – спросил Краб.

Ему было жалко женщину. Откуда ей было знать, что мирно ужинавшие в ресторане мужчины не простые клиенты, а сотрудники отдела по борьбе с экономическими преступлениями?

- Глупо овцу винить в том, что волки жрать захотели, - резонно заметил Сквозняк, - давно я их ждал, да не думал, что они сегодня заявятся.

- А чего тебе бояться, - предположил Краб, - бизнес у тебя легальный, крыша ты сам говорил ментовская, подготовишь документы и отчитаешься.

Сквозняк посмотрел на Краба, как Папа Римский на Свидетеля Иеговы, приставшего к нему на улице с брошюркой изучения Библии, и пояснил, что в сложившихся в стране условиях работать легально – чистое самоубийство и прямой путь к разорению. Потом Сквозняк добавил, что все, кто занимается бизнесом, как могут, укрываются от грабительских налогов, потому что если все налоги платить, то тогда нечем будет заплатить «упырям» из той же милиции, СЭС, пожарников и прочих контролирующих инстанций. А уж для развития бизнеса и для своего питания вовсе тогда денег не останется. Поэтому бухгалтерия в нормальных фирмах не двойная, а даже тройная, и если во всём мире существует только «чёрный» нал, то в России вертится и «чёрный» безнал. Краб слушал всё это и слишком понимал о чём вообще идет речь – в делах предпринимательства он был не слишком силён. Вот если бы ему задали вопрос по Уставу караульной службы, тогда бы он ответил без запинки.

- В натуре, какие налоги я должен платить этому государству? – сердито вопрошал Сквозняк, ходя по своему кабинету из угла в угол. – Десять лет назад в конце этой долбаной перестройки наше государство дало нашему народу полный развод, как жена мужу. Государство нам сказало – живите вы все как хотите, выкарабкивайтесь из дерьма сами, я больше за вас ответственности ни несу. Развод-то народу государство дало, а вот до сих пор требует супружеской верности да алиментов на своё содержание. А не пошло б это государство на хрен мелкими шажками! Я от него ничего не видел, кроме зоны, да постоянного желания ободрать меня, как липку!

Сквозняк так разошёлся в своём выступлении, что забыл о низких потолках и с ходу врезался в арку лбом. Раздался звон, Сквозняк схватился за лоб и стал с силой его тереть.

- У тебя же крыша есть ментовская, ты говорил, - напомнил Краб.

- Против ОБЭПа мои менты не пойдут – у них разные сферы деятельности, - пояснил Сквозняк, - вот если бы из соседнего района менты захотели бы меня «доить» или какие залётный кавказцы, то тогда бы этот вопрос бы решился просто, мои бы подъехали, разобрались. Но эти парни из ОБЭПа высоко летают, моим ментам их не достать. Хрен знает чего они хотят, может быть, это место для кого другого приглянулось, а меня отсюда выжить хотят. Ведь если захотят утопить - утопят, как два пальца об асфальт. Чёрт занёс этих козлов в мой ресторан. Что других ресторанов в округе мало? Бля, правда уехать что ли в Аргентину на ранчо, скотоводством заняться?

Краб не знал что и сказать товарищу. Видел он у себя в Североморске по телевизору как в Москве взяточникам в погонах руки крутят, да сам понимал, что когда одного взяточника с места ссаживают – это просто для другого место освобождают. Да и заяви на рэкетиров в погонах наверх по инстанции Сквозняк, кто с ним потом работать будет, ведь рука руку моет. Сегодня ты заявил, а завтра тебя проверками замучат, так не то что в Аргентину – на Северный полюс сбежишь.

Краб понимал - у Сквозняка возникли проблемы, а тут еще он со своими неурядицами торчит. Если бы какие бандиты из сопредельной группировки наехали на Сквозняка и нужно было бы с автоматом в руках принять участие в разборках, Краб бы за старого товарища в бойню полез. А в этом случае чем помочь – он и не знал даже.

- Не просто так они ко мне пришли, - продолжил Сквозняк, - никак не забудут нашей «синей» блатной братии менты, что когда-то они у нас по струнке ходили, что когда-то начальник милиции вставал, когда я к нему в кабинет заскакивал. Поэтому и давят теперь «легавые», как могут, воров в законе и меня той же метлой, хотя я после последней отсидки вообще решил больше в криминал не ввязываться, жить тихо, организовать пару предприятий и спокойно зарабатывать свои деньги. У меня же кроме этого ресторана в подвале в подмосковном городишке Климовске вьетнамцы «итальянскую» одежду шьют для рынка «Динамо» на Станколите. Вот это-то ментам и не нравится, им надо, чтобы я оставался «положенцем» - авторитетом и у них, как шавка на поводке бегал. Ладно, Краб, утро вечера мудренее, разберёмся. А теперь давай-ка мы с тобой поужинаем по-царски осетриной на вертеле я тебя угощу!