Р. Кравченко-Бережной мой
| Вид материала | Книга |
- Курс Конституційне право, Тема Поняття та предмет галузі конституційного права. Рекомендована, 35.74kb.
- Бережной Н. М. Человек и его потребности, 1746.43kb.
- Студентка: Кравченко, 34.99kb.
- Стеррад предназначена для бережной, безопасной и быстрой стерилизации, 191.68kb.
- Стеррад предназначена для бережной, безопасной и быстрой стерилизации, 180.08kb.
- С. А. Кравченко от монреаля до брисбена: новации, приобретения, упущения, 95.61kb.
- Гергенрейдер Татьяна Владимировна программа А. И. Кравченко «Обществознание», учебник, 53.33kb.
- Б. Е. Кравченко Настоящее Положение определяет условия и порядок объявления конкурс, 26.29kb.
- Бережной Александр Борисович к т. н руководитель лаборатории магф (ниокр). Содоклад, 200.16kb.
- Список новых поступлений литературы в библиотеку Ургупс, 178.73kb.
1975
Я бывал в Волгограде не однажды. Через двадцать лет после Победы. И в год её тридцатилетия.
Величествен и прекрасен этот город. Не найдёт там будущий археолог изломанных конструкций, остатков танков, металлических шлемов. Давно переплавлен металл войны. На том самом тракторном, поднявшемся на том самом месте. Лишь броневые башни тридцатьчетверок на каменных постаментах обозначают линию, где стояли насмерть сталинградцы, богатыри шестьдесят второй армии. Мемориальная торцевая стена дома Павлова. Мемориальные развалины мельницы.
Я бывал в Волгограде.
Как-то, приводя в порядок коллекцию цветных диапозитивов, в подборке, посвящённой Волгограду, я наткнулся на снимки, сделанные в “Зале Воинской Славы”.
В центре зала - рука, в ней факел с Вечным огнём. Эта рука, отделённая от живого человеческого тела, протянутая к нам из-под земли, существующая как бы сама по себе, производит жутковатое впечатление.
Другой снимок: бесконечный поток людей, продвигающихся пологой спиралью вдоль цилиндрической стены зала. На стене - имена, имена, имена...
Ещё снимок : смена караула. Рослые солдаты в парадных мундирах, карабин с примкнутым штыком вертикально зафиксирован в ладони. Угадывается размеренный, как удары метронома, шаг.
Ещё снимок. В толпе, крупным планом, белобровое молодое лицо. Акселерат, на полголовы возвышается над окружающими. Светлые вьющиеся волосы - до плеч. Вельветовая распахнутая курточка. В углу рта зажата дымящаяся сигарета. В глазах... У людей, одержимых идеей, специфическое выражение глаз, я это уже знаю. Он приехал издалека, чтобы у в и д е т ь. Возможно, отсюда когда-то пришла последняя весть от его отца. Он стремится, находясь в этом зале, укрепиться в чувстве ненависти, неприятия. Внушить себе презрение к торжественному ритуалу смены караула, к святости места и обстановки.
Щелчок моей камеры заставил его тогда вздрогнуть и оглянуться. В глазах мелькнула растерянность. Будто его застали за чем-то неприличным.
Я сказал вполголоса:
- Man soll hier nicht rauchen. Здесь не следует курить.
Мы изучали друг друга в упор.
Он медлил. Не опуская взгляд, вынул изо рта сигарету и хрипловато произнёс:
- Ich sehe keine Anweisungen. Не вижу надписей.
- In der Kirche gibt es auch keine. В кирхе их тоже нет, - ответил я.
Он раздавил окурок о каблук и спросил:
- Warum haben Sie mich aufgenommen? Почему вы меня сфотографировали?
- Zum Andenken. На память. Hab seit dreissig Jahren keinen Nazi gesehen. Тридцать лет не видел нациста. Und Sie? Was wollen Sie hier? Что вам здесь надо?
Он круто развернулся и стал пробираться к выходу. А мы, влившись в поток, двинулись по спиральному подъёму вдоль стены с тысячами имён.
В центре зала рука с факелом. Вечный огонь. Эстафета. Оттуда, от них. Нам - живущим. И тем, кто будет после нас. Через сто и двести, через тысячу лет.
Московское радио передавало отзывы английской прессы: “Величайшая победа под Сталинградом свидетельствует о боеспособности и блестящих боевых качествах русской армии”.
Перейдем к другому: в Германии объявлена тотальна война. Закрывают все, не связанное прямо с военной промышленностью, с войной. Весь народ поступает в распоряжение военных властей, все силы - для войны. По-видимому, положение Германии очень серьезно, если приходится прибегать к мерам, к каким еще никогда не прибегали. Последний клич Гитлера: “Кто ничего не делает, должен быть уничтожен!” В применении к нам он может иметь неприятные последствия.
15 февраля 1943 г.
Приезжают в село вечером неизвстные, входят в первую с края хату.
- Ты хозяин?
- Я, - отвечает запуганный “дядько”.
- Щоб за один день свиню заколов! Приїдем i заберем. А як скажеш кому, то спалимо хату!
Ничего не поделаешь, колет свинью, ждет.
Приехали, забрали. Едва успела закрыться дверь, являются новые.
- Здравствуй, хозяин. Накорми.
Тут хозяин взрывается:
- Да вы что, побесились?! Только что свинью забрали, и опять вас корми?
- Кто забрал? Где они?
- Да вот, уехали только что.
- А ну, пошли с нами!
Посадили дядька в сани и давай тех догонять.
- Эти? - спрашивают.
Остановили.
- Вы кто?
- Партизаны, - отвечают.
- Какого соединения, какой части?
- Та яке там соединение? Партизаны, и все.
- А ну, слезай! Да руки от винтовок подальше!
Поставили в ряд и расстреляли всех тут же, на дороге. А хозяину объяснили: ты, дескать, партизан от бандитов отличай. Мы - организованные части и обижать население не имеем права. Забирай свинью и катись домой.
Рассказ мой литературными достоинствами не грешит. Но ведь главное - факт.
18 февраля.
По немецким военным сообщениям сданы Ростов и Ворошиловград, и бои происходят на улицах Харькова. На меня эти сообщения особенного впечатления не произвели, так как я об этом знал, как и об освобождении Харькова и Лозовой. Теперь вопрос в том, будет ли достигнут Днепр до вскрытия льдов, а если нет, то удастся ли в этом году вообще форсировать Днепр. Не верю, чтобы это наступление могло продолжаться до окончательной победы. И оно будет остановлено, и немцы еще наступать будут. Но все равно - ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ !!!
Передовицы немецких газет трубят об опасности, грозящей Европе (вот о чем заговорили!), а в Испании Франко деятельно готовится к обороне. Перспективочки!
20 февраля.
Сегодня в три часа ночи отряд хорошо вооруженных людей, приехавших верхом и на велосипедах, совершил нападение на тюрьму. Предварительно они перерезали провода, расставили патрули с пулеметами. По улице в это время ехали телеги с огромными бревнами, везли поставки на станцию. Телеги остановили, бревна бросили поперек мостовой. Охрану у ворот моментально и без шума разоружили, часть людей вошла в тюрьму, ворота заперли, и все приняло внешне обыденный вид. Отдыхающую смену шуцманов захватили врасплох, всех их заперли в одной камере. Заключенных отводили к задней стене тюрьмы, где приставили лестницу. Оттуда спрыгивали на растянутый снаружи брезент. Вот и все.
Теперь об этих партизанах. По рассказам, люди были одеты в одинаковые шинели (ночью всякая одежда может показаться одинаковой) и говорили по-русски. Большинство считает, что это были советские партизаны. Но в тюрьме содержали местных националистов. Какой смысл советским партизанам проводить операцию по освобождению националистов? Никакого. Так что рассуждения о советских партизанах - лишь свидетельство советских симпатий рассказчика. По моему мнению, это была банда националистов, и совсем не приятно заключать, что они тут так хорошо организованы. То, что они говорили по-русски, могло быть простой уловкой.
Будут последствия, я в этом уверен.
23 февраля.
В городе аресты и в связи с этим - в высшей степени напряженное состояние. Люди, которых взяли сегодня, ничего общего между собой не имеют. Среди них совершенно разные по положению, поведению и убеждениям лица. Напряжение усиливается еще и известием, что вчера в тюрьме рыли ямы...
Вечер: со стороны тюрьмы доносятся выстрелы.
24 февраля.
Все арестованные, их было до 60 человек, вчера вечером расстреляны. Казнь проводилась на тюремном дворе, операцию видели жители соседних домов. Арестованных заставили раздеться, как это было и при убийстве евреев. Среди обреченных было несколько женщин. Был доктор Р. с женой, она - тоже врач. Ее тоже заставили раздеться. Доктор кинулся на гестаповца, вырвал у него револьвер, ударил рукояткой по голове, но в это время другой гестаповец уложил его выстрелом в спину. Во время расстрела раздавались страшные крики.
Город удручен. На улице ни души, ни одна щель не просвечивает. Все ждут: вот - моя очередь...
Все теперь, даже самые ярые враги питаются единственной надеждой - дождаться прихода большевиков. Большевики - избавители. Но как дожить? Ведь с приближением фронта зверства будут усиливаться. Рассказывают, что там, откуда немцы отступают, не остается живой души. И мы не будем исключением.
Многие националисты, бывшие при советской власти стопроцентными врагами, жалеют теперь, что их не выселили в Казахстан. Уверен только: будь они в Казахстане, с нетерпением ждали бы прихода немцев. Таковы люди.
Я совершенно еще не жил, только мечтал жить: закончить институт, стать инженером-строителем и работать где-нибудь в Магнитогорске. Если до сих пор я писал как взрослый, то в этих мечтах не превышаю своего действительного 16-летнего возраста.
10 марта.
На фронте положение ухудшилось, даже писать не хочется на эту тему.
В городе ждут массовых вывозов, все - под лозунгом “защиты общей родины - Европы от большевистского наводнения”.
Сюда приехал какой-то штаб из Киева, множество офицеров и машин. Реквизируют квартиры, а наряду с этим разрушают дома. Город выглядит сплошной развалиной. На месте бывшего гетто осталось не больше десятка домов, да и те уже начали разбирать. Остаются всюду лишь афиши с заманчивыми приглашениями и рассказами о райской жизни в Германии...
На днях вывезли всех обитателей дома инвалидов, стариков и калек. Утром, еще до рассвета приехали машины, всех погрузили и увезли. По слухам, все они убиты. С немецкой точки зрения вполне правильная мера: ведь они даром ели хлеб. В прокламациях, которых столько выпускают наши “освободители” с главным во главе, ясно говорится: “Мы не будем щадить чужие жизни, когда в опасности наши, когда льется драгоценная немецкая кровь”.
Ну и настроеньище, я вам скажу, уважаемые граждане! А ведь я уже, дурак, надеяться начал. Ведь к Днепру подходили. Плакать хочется.
17 марта.
Дни проходят под знаком кампании по вывозу в Германию. Пока размеры вывоза не такие большие, как ожидалось: из Почаевского района взяли 350 человек, из Шумского 1100. Из Шумского берут больше в связи с происшедшим там на днях убийством начальника жандармерии и четырех шуцманов. Их заманили каким-то образом в лес и там убили партизаны. В ответ туда отправились карательные отряды, разыгрался настоящий бой, опять были убитые и раненые, но партизанские отряды отошли в леса в Восточную Украину. Теперь угнали почти всех жителей деревни, вблизи которой произошло все это. Их свозят в тюрьму, которую предварительно “очистили” (все “ненужное” ссыпали в ямы), там они ожидают отправку в эшелон...
23 марта.
21 марта партизаны сожгли три лесопильных завода в районе, при этом убили нескольких немцев. Немедленно последовали репрессии, сотни людей отправлены в ямы. 19-го, по-видимому, по распоряжению какой-то националистической организации разбежались шуцманы в Ровно, Дубно и у нас в Кременце. Ясно, что действует какая-то сильная организация.
Сегодня ночью произведено нападение на дом ландвирта в Бережцах. Сам ландвирт сожжен живьем в погребе, куда спрятался, убиты еще несколько немцев, “начальник” района. Когда я утром, еще ничего не зная, отправился в город, меня поразило движение на улице: одна за другой мчались машины-полуброневики с немцами, вооруженными автоматами и ручными пулеметами. Немцы были заметно взволнованы, возбужденно кричали. Но паника возникла недавно, под вечер, когда в церквах прервали службу и объявили, что в связи с неспокойным положением ходить разрешается только до шести. Все стали разбегаться по домам.
Ой, что будет с нами, когда нашего комиссара угробят? Неудивительно, что силы партизан растут, этому содействуют сами немцы своими постоянными расправами в селах. Ясно, что все уходят в леса. Но какой они при этом “окраски”, совсем не ясно.
Увижу ли конец? Свой - скорее всего. Хотел бы только, чтобы мои записки послужили еще одним обвинительным документом против немцев.
24 марта.
В городе объявлено особое положение (стан винятковий). Запрещается показываться под открытым небом с семи вечера до пяти утра, нарушение карается расстрелом. Нельзя без дела ходить по улице, нельзя останавливаться и разговаривать, собираться в домах и т.д. Все нарушения караются расстрелом. Закрыты кино, рестораны и церкви (бедные божественные старушки), и все в таком же духе. Все немцы получили разрешение стрелять в каждого встреченного после семи жителя.
Я вышел вечером во двор под страхом расстрела. Ни шороха, ни искорки света в домах, только собаки лают как-то особенно зловеще - плод расстроенных нервов.
На днях будут хоронить бренные останки сожженных в Бережцах семерых немцев и четверых местных. Сейчас останки находятся в больнице, где из кучи костей и пепла стараются склеить подобие гебитсландвирта и соратников.
1 апреля 43 года.
Ничего особенного ни на местном, ни на мировых фронтах...
В район отправляются время от времени карательные экспедиции. Партизаны, то-есть бандиты гуляют по селам, убивают поляков, громят склады, вчера забрали весь спирт с водочного завода... Комиссар сидит в своем превращенном в крепость доме.
В городе все еще особое положение, поневоле все время сидишь дома и от нечего делать переругиваешься с домашними. Занятие, правду говоря, неинтересное.
10 апреля.
Здесь началась форменная война. Жгут села, бьют людей все, кому не лень.
1 мая 43 года.
Не хочется ни думать ни писать. Придя с работы, принимаюсь за какой-нибудь глупый роман.
Сегодня с трудом заставил себя взять карандаш. И то - только по случаю праздника, хотя настроение совсем не праздничное. Полная апатия. Даже ухаживать перестал!
Села горят кострами. Людей сгоняют с мест, стреляют, жгут псевдо-партизаны, немцы, карательные отряды. Партизаны, в свою очередь, уничтожают немцев, жгут лесопильные заводы, взрывают мосты. “Партизаны” режут поляков, русских, грабят крестьян и опять же поджигают все, что способно гореть. Почти не бывает ночи, не озаренной пожарами, без пулеметных трелей.
“Партизаны” считают, по-видимому, первым этапом “вiдбудови України” уничтожение поляков, как самого в данный момент беззащитного врага, которого можно искоренять со стопроцентной безнаказанностью. Польских крестьян жгут, режут и стреляют самым зверским образом. В результате все польское стекается из района сюда, под защиту “закона”. И “закон” взял их под свою защиту: несколько сел было эвакуировано под руководством немцев. Крестьян привезли сюда и посадили первым делом в лагерь. Отняли скот и сдали на бойню. Потом комиссия отобрала всех трудоспособных для вывоза в Германию. Остальным предложили немедленно вернуться в свои села. Несчастные люди!
7 мая.
Ночью убили какого-то заведующего имением за укрывательство еврейки, убили и женщину. Его оставили на улице, ее свезли на еврейское кладбище и бросили там, “чтобы в городе не портила воздух”. Факт обыденный.
Более необыденное произошло сегодня утром: по пути из Кременца в Луцк убит митрополит украинский Алексий...
10 мая.
Продолжая об убийстве. Немцы в объявлениях, развешанных по городу, обвиняют: “це дiло рук ваших бандитiв - нацiоналiстiв i ваших шуцманiв - дезертирiв” и угрожают последствиями. Это первое у нас воззвание, в котором немцы обращаются к украинцам как в р а ж д е б н о м у народу. Ясно ведь: ваши и ваши бандиты и дезертиры. В сообщении по радио было сказано, что убийство произведено “жидо - коммунистами”. Вот и первое противоречие. Поэтому склоняюсь к мнению всех: это - дело немецких рук. Впрочем, мне плевать на всю эту церковную канитель...
Поляки, напуганные террором, записываются на работу в Германию. В этом случае бандиты действуют на руку немцам. Страшно смотреть на эти караваны возов со всяким скарбом, ревущими детишками и волком смотрящими матерями. Уставшие, голодные, безразличные к жизни. А всему виной один человек, начавший эту дикую войну, которую ему суждено проиграть.
14 мая 1943.
Переходим к сообщениям из заграницы, как говорила Ольга Высоцкая, приятная дикторша радиостанции эрвэ- один имени Коминтерна на волне... и столько-то десятых метра.
В Тунисе дело подходит к концу. Часть немецко-итальянской армии сдалась, другая отброшена на юг, где сражается до последнего патрона, как говорится в немецких сообщениях. Одновременно происходят бои на море, где по шапке получает итальянский флот. Огромная бомбардировка Италии и особенно Сицилии, видимо, является подготовкой к высадке. Теперь нужно еще одно наступление тут, на нашем фронте, и был бы конец войне. В силах ли большевики, не ожидая обещанного немецкого летнего наступления, нанести еще такой удар, как зимой? Это был бы последний. “Когда солнце будет стоять высоко, вы опять увидите германскую непобедимую армию в наступлении”, - сказал в одной из своих речей Геринг, когда германская непобедимая армия была в отступлении. Красная Армия имела три месяца передышки, и потери были не так высоки, как в начале войны. Ведь все подбитые немцами танки остались на советской территории, могут быть восстановлены и посланы в бой опять, тогда как при отступлении все достается врагу.
Но ведь в Главном штабе РККА сидят умные люди, они знают, что делают, также как знают, что делают немцы. А я ничего не знаю...
16 мая.
Вчера объявлена мобилизация на работы в Германию 1923, 1924 и 1925 годов. Это - первая партия, Кто поедет - погиб. Мне повезло, я 1926 года. Но во вторую партию попаду уж наверно.
Что делать?! Идти в партизаны? Да где же они тут??! Есть бандиты, сжигающие села и убивающие людей. Так начинать свой жизненный путь не хочу.
18 мая.
Сегодня был срок явки всех, подлежащих мобилизации. Пришло за день шестьдесят человек, из которых сорок сразу же были освобождены по негодности...
Город оказывается на осадном положении, все дороги отрезаны. Почти все машины обстреливают, в больнице полно раненых. Одиночные машины теперь не ездят, собираются караваны: почта, грузовик с жандармами, другие машины, и все это охраняется броневиком. Но их обязательно обстреливают.
19 мая.
Завтра отправляется первый транспорт с мобилизованными. Интересно, как к этому отнесутся партизаны. Салют должен быть какой-нибудь по этому поводу.
Сегодня опять напали на караван машин, есть раненые; одну машину партизаны захватили и то именно ту, в которой ехал новый начальник жандармерии, назначенный на место убитого...Не везет им здесь, бедным, начальникам жандармерии. Интересно, найдется ли еще кто-нибудь на такую часто открывающуюся вакансию.
20 мая.
Эшелон-то сегодня не пошел! Вчера вечером взорвали товарный состав, путь серьезно поврежден, отправка отложена.
Просмотрел свои последние записи и пришел к траурному заключению, что писателем мне не бывать. Приходится срочно подыскивать более подходящую специальность, улицы буду подметать или что-нибудь в этом роде.
4 июня.
Семнадцать стукнуло. В мирное время десятилетку кончал бы, а теперь?
Кроме этого события ни на местном ни на мировых фронтах ничего интересного не произошло. Ведь не назовешь же интересным, что там где-то опять угробили пятнадцать жандармов, спалили село и так далее: все это у нас в порядке вещей.
13 июня 1943 г.
Наконец-то союзнички-англичане раскачались и заняли два дурацких островка вблизи Италии - Пантеллерию и Лампедузу. Видимо, решили бить по Италии, чтобы заставить ее капитулировать. Усилились налеты на Сицилию, которая, по-видимому, и будет следующим этапом. Но когда? Если им пришлось месяц раскачиваться для занятия этих б л о х , то тут, видимо, никак раньше двух месяцев не собраться.
Ну, посмотрим, нечего злословить.
На фронте по-прежнему тишина, причины ее никак не пойму.
22 июня.
Вторая годовщина войны с Германией, а и тут написать нечего: тишина всюду и порядок. Полчаса сижу и думаю, что бы еще написать, и ничего придумать не могу. Так и оставляю, хотя стыдно, что даже по случаю такой годовщины не раскачался больше, чем на несколько строчек. Совсем как англичане с этими островами.
11 июля.
НАКОНЕЦ !
Идут очень сильные бои на участке Орел - Белгород. Немцы произвели первый удар. Но он не оказался неожиданностью для Красной Армии: по словам немецкой сводки “большевики бросили в контрудар по всему участку давно готовую наступательную армию” Теперь там идут сильнейшие бои, причем, по всем данным, на одном месте.
Чем закончится эта последняя попытка немцев поднять настроение в стране? Правительство обещает: расправимся с большевиками, тогда отплатим и англичанам. Вот только с большевиками-то, оказывается, трудновато покончить, хоть и обещал фюрер, когда войну начинал, в два месяца Москву занять.
16 июля.
На участке Белгород - Курск немцы бросают все силы, чтобы хоть немного потеснить большевиков. Но это им не удается, бои идут во фронтовой укрепленной полосе. Наши еще чего доброго из обороны перейдут в наступление, которое может для немцев окончиться плачевно. Увидим!
Высадка на Сицилии наконец, оказалась фактом. Десантными войсками занят весь юго-восточный угол острова, и они усиленно продвигаются.
Сегодня ночью и весь день происходили в городе аресты; говорят, арестовано до двухсот человек. По-видимому, раскрыта какая-то организация. А вернее всего, это просто планомерное сокращение количества населения. Аресты проводит гестапо, недавно поселившееся здесь в числе ста человек. Многие из них говорят на чистейшем русском языке. Предполагают, что эти набраны из военнопленных. Ну и сволочи! Чего человек за хорошую еду не сделает!
20 июля.
Сообщается о большом советском наступлении на участке Орел - Сухиничи. Немцы пишут о тяжелых оборонительных боях. Большевики, дескать, собрали свои последние , такие уж самые что ни на есть последние силы и пытаются прорвать фронт. Вот тебе на! А где же немецкое летнее наступление? Нема!...
Вы, наверное, заметили, что раньше я расписывался по поводу каждого взорванного моста, а теперь на местные события обращаю очень мало внимания. Они так приелись, что о них вообще перестали говорить. Так вот, между прочим, замечают: “А знаете, там вчера сожгли село Шпыколосы, убегавших постреляли, а всех, кого удалось поймать, согнали в овин и сожгли живьем”. Собеседник отвечает: “Да? А позавчера бомбили село Вербу, занятое партизанами, слыхали?” - после чего и расходятся по своим делам, а дела все вертятся теперь вокруг питательного вопроса.
Все немцы, проживавшие в разных частях города, спешно переселяются в южную часть, где укрепляются. Интересно выглядит дом гебитскомиссара с замурованными окнами и пятью рядами колючей проволоки вокруг. Везде возводят заграждения, в стенах закладывают лишние отверстия, часовые ходят с гранатами. Можно подумать, что фронт не в восьмиста, а в ста километрах отсюда. Не знаю, что представляет собою сейчас германская армия, но тыл не обещает ничего для немцев хорошего.
26 июля 1943 г.
Ну, на Италию уже подействовало. Вчера Муссолини, “один из двух столпов, на которых воздвигается новая Европа”, рухнул. Увидев, что кашу, в которую он втянул Италию, ему не расхлебать, он решил смыться, пока не прикокнули: там уже начали избиение партийных фашистов -“черных рубах”. На его место ( то есть уже не “дуче”, а лишь премьер-министра: дуче Италия пресытилась ) назначен маршал Бадольо, начавший свое правление изданием ряда декретов по усмирению расходившегося народа и заявлением, что “борьба продолжается”. Он не добавил стереотипную фразу “до победного конца”.
8 августа.
УРА, ТОВАРИЩИ! Прорыв на Восточном фронте совершен! Я прыгаю от радости. Сообщения последних дней об ожесточенных боях на всем южном фронте выматывали последние нервы. Я понимал, что там прорывают немецкие позиции, где они сосредоточили свои лучшие дивизии СС, куда они бросили своих “тигров”, где все вооружены автоматами. Каждый день я спрашивал себя - уже? Ответ был - нет. Сегодня ответ - да, уже! В немецком сообщении я дождался желанных строчек: “в ходе сокращения фронта нами оставлен город Орел... Продолжаются тяжелые оборонительные бои”.
Это - по немецким сведениям. По не-немецким я знал вчера о занятии Белгорода, сегодня же - Грайворона, находящегося около 50 километров западнее Белгорода: значит, фронт прорван, и немцы отступают. Говорят, в связи с занятием Орла и Белгорода в Москве отменено военное положение.
Сегодня, по случаю сообщения о прорыве на фронте, пьем чай с сахаром.
1 сентября 1943 года.
Опять почти целый месяц “застой”. Удивляюсь даже, как это я сегодня раскачался. Но уж очень много разных мировых событий накопилось за это время, надо их хоть словом упомянуть.
Советское наступление развивается с неумолимой планомерностью: занят Харьков, сильное поражение нанесено немцам на Миусе.
Давно кончена история с Сицилией и готовится, по всем данным, следующий номер, т.е. Италия.
Скончался с божьей помощью царь болгарский Борис. Возможно, там была и человеческая помощь, но мы касательно этого не информированы.
Были сильные волнения в Дании, которые немцы усмирили вызванными из Норвегии дивизиями.
Эвакуирован, а бомбами полуразрушен Берлин.
“Когда дойдут до Днепра?” Скоро, граждане, скоро!
Но вот самое важное, связанное с сегодняшним днем: это же четыре года Второй мировой войны! Если еще в прошлом году в это время инициатива и успех были прочно на стороне немцев, то теперь и то и другое им изменило.
Пришли немцы к заключению, что партизанское движение у нас развилось в недопустимых размерах и решили, что пора с этим кончать. И вот собралась здесь целая армия: части СД, полевая жандармерия, украинские, польские и литовские шуцманы, части пресловутой РОА; закружились над городом специально вызванные три самолета. Запылали соседние села, не дальше пятнадцати километров от города, дальше ведь страшно! Днем самолеты бомбят леса, ночью все армии подымают стрельбу, чтобы запугать противника и поддержать собственный дух.
Думали, все уже кончено, однако нет: опять мост на воздух взлетел. Тогда решили взяться всерьез. Известно было, что в неком селе (забыл название) находится партизанский центр. Ну, дело ясное, надо нанести врагу удар в сердце! Повели на село наступление и выбили партизан из него. Заняли, разместились на квартирах и сидят. Но на двор показаться не решаются, так как кругом горы, покрытые лесом, а в лесу, извините, партизаны! Достаточно высунуться, как оттуда раздается трель автомата...
Над лесом кружат самолеты, бросают бомбы и еще что-то. Листовки! И вот с каким текстом: “Пропуск. Предъявитель сего, явившийся на пост жандармерии или шуцманшафта, не подлежит аресту, также как вывозу в Германию (как видите, понятия аналогичные), может поступить на работу, где ему угодно”.
Набросав достаточное количество листовок, самолеты гордо удалились. Следом, денька через три, отправилось и войско. Им вслед заливались автоматы. Вот и конец эпопеи. Честь имею кланяться!
В городе появились сегодня объявления о том, что 3 сентября на площади у монастыря должна собраться вся молодежь от 14 до 18 лет. В другом объявлении говорится, что на той же площади, начиная с 6 числа, должны собираться все беженцы-поляки, откуда их будут отправлять в Германию. Уловили общее этих двух объявлений? Площадь квадратной формы и окружена с двух сторон зданиями, а с двух других - каменной стеной. “З огляду на це” моей персоны там не будет, она будет сидеть на чердаке.
3 сентября.
Ну, ясно. Собралась молодежь. Пришел оркестр, появился немец в блестящей форме. Когда он начал свою речь, у входа незаметно появились шуцманы. Речь была прочувствованная: “Мы не варвары, мы никого не принуждаем, мы знаем, что вы - сознательная молодежь, готовая строить новую Европу. Итак, битте: дети до шестнадцати лет могут уйти, а старшим мы очень благодарны, что они согласились добровольно ехать в Германию.” Вот тут началось: крики, шум, свалка. В конце концов шуцманы вытолкали всех лишних, на площади осталось около 180 ребят. Их тут же отправили окольной дорогой в тюрьму. По пути смоталось человек пятьдесят поэнергичнее, они отделались синяками от прикладов на мягких местах. Остальных заперли в тюрьме.
4 сентября.
Сегодня ребят из тюрьмы доставили на станцию и начали грузить в вагоны. Толпа родителей кинулась к ним, удалось спасти еще человек тридцать. Сотню все же отправили. Во время свалки шуцманы и жандармы стреляли в воздух. В людей не решились, их разнесли бы в клочья.
И еще событие: союзники высадились в южной Италии и почти беспрепятственно продвигаются вперед. Итальянцы массами сдаются в плен.
9 сентября.
Вот так новость: Италия капитулировала. Немцы по радио ругаются совсем уж неприлично. Если бы союзники, опередив немцев, заняли северную Италию и перешли в наступление на южную Германию, конец войны можно было бы ожидать в ближайшие несколько месяцев. Но они этого не сделают, они вообще медлительны. Что будет теперь с немецкими войсками в Италии? По немецким сообщениям, “командование приняло все меры для избежания участи, подготовленной немецким дивизиям изменником Бадольо”. Дальше там говорится, что итальянская армия без сопротивления сдала оружие, а в Германии создано новое итальянское фашистское правительство, которое решило продолжать войну ...
На советском фронте Красная Армия развила наступление в Донбассе, занято Сталино, и Донбасс уже почти очищен.
Сталино было освобождено накануне, 8 сентября. Автор дневника всё чаще нарушает правила конспирации: узнать об успехах Красной Армии в Донбассе можно было в эти дни только из Москвы, от Левитана. Как и об успехах на других фронтах.
Вторым является район Сум, Бахмача, откуда ведется наступление в направлениях на Чернигов, Нежин, Киев. Продвижение там тоже идет быстро. От Чернигова Красная Армия уже километрах в восьмидесяти, от Киева - в ста тридцати - ста сорока. Месяца через полтора дойдут всюду до Днепра.
Через два месяца Красная Армия была бы З Д Е С Ь, и я, наконец, бросил бы вести этот дурацкий дневник. Он мне порядочно надоел.
Я решил вести его “от ухода до прихода”, и самым счастливым днем моей жизни будет день, когда я смогу написать посредине строки: “ К О Н Е Ц “.
Так заканчивается предпоследняя запись в дневнике. Будет интервал в три месяца. Должен сознаться, что и сейчас, когда я вновь продвигался по страницам дневника, набирая текст на компьютере, мне это занятие успело порядком надоесть. Вероятно, то же произойдёт и с читателем. Имея в виду его, я вносил сокращения, хотя давалось мне это с трудом. Вновь возникали картины того времени , подчас полузабытые, хотелось донести их до читателя без искажений. Резать “по живому” рука не поднималась, уж простите. И всё же сознаюсь: расстанусь с курсивом без сожалений, он зафиксировал тягчайший период в жизни не только моей, но и сотен миллионов землян.
А пока мы всё ещё в оккупированном гитлеровцами Кременце, небольшом украинском городке, в судьбе которого сполна отразилось всё, что принёс Земле фюрер, одержимый идеей высшей расы и её мирового господства.