Категориальное мышление в праве: его значение Акашкин А. Ю
| Вид материала | Документы |
СодержаниеИспользованные источники Использованные источники Катькова В.В. |
- Предмет, метод и функции гражданского права, 751.43kb.
- В. А. Якушин Субъективное вменение и его значение в уголовном праве, 5419.54kb.
- Понятие «критическое мышление» и его характеристики, 304.37kb.
- Мышление и его патология Мышление, 686.03kb.
- Экзаменационные вопросы по дисциплине «римское право», 19.48kb.
- «Проблема формализма в праве: к вопросу о моменте возникновения права собственности, 44.82kb.
- «Языковое мышление» и его анализ, 266.61kb.
- Значение института юридического лица в современном российском праве и перспективы его, 242.69kb.
- Мышление, его виды и свойства. Мыслительные процессы; суждения и умозаключения, 144.6kb.
- План: Понятие мышления в психологии. Виды мышления, 126.54kb.
Использованные источники
Судебный прецедент в Российской Федерации – реальность и перспектива Картушев А.А. Филиал Южно-Уральского государственного университета, Россия (факультет экономики, 4 курс) Науч. рук.: А.А. Алексеев, к. юрид. н. Юридическая наука нашей страны занимается проблемами судебной практики не одно десятилетие, при этом одним из основных предметов дискуссий выступает вопрос о том, может ли решение суда (и если да, то какого) рассматриваться как прецедент, то есть приниматься за обязательный образец при решении в дальнейшем аналогичных вопросов. На данный момент проблема судебного прецедента приобрела в России особую остроту, причиной чему послужило наделение Конституционного Суда РФ правом толкования Конституции и проверки соответствия ей законов, примененных или подлежащих применению в конкретном деле. В Конституции РФ также закреплено ее прямое действие и возможность обжалования в суде на ее основе любых актов органов власти, общественных объединений и должностных лиц. 1, ст.15, 46 Более того, в некоторых федеральных законах относительно юридической силы судебного прецедента закреплены аналогичные положения. Так, в статье 390 Гражданского процессуального кодекса РФ прямо закреплено положение касательно действия судебного прецедента: «Указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело». 2, ст. 390 В этой связи очевидным становится вопрос о положительных и отрицательных последствиях использования судебного прецедента и, главное, мере его оптимального применения. Судебная практика - часть механизма правового регулирования. Он цикличен, начинается с правотворчества (выявление, учет, взвешивание и отражение в законе социальных факторов). За ним наступает этап правореализации и правоприменения, материалы которых в свою очередь дают почву (основание) для нового витка правотворчества. 3, С. 348 Структурным частям механизма правового регулирования соответствует разделение в согласно со статьей 10 Конституции РФ властей на законодательную, исполнительную и судебную. Учитывая полномочие Конституционного Суда РФ давать толкование Конституции РФ, следует отметить, что оно реализуется при рассмотрении любых дел, входящих в его компетенцию, и включает в себя обязанность дать разъяснение Конституции в случае запроса со стороны компетентных лиц и государственных органов. Такое конституционное толкование имеет высшую юридическую силу по отношению к любым правоприменительным актам. Толкование Конституции Конституционным Судом РФ имеет целью преодолении неопределенности в понимании конституционных положений, выяснении объективного смысла и содержащихся в ней правовых принципов. По существу, толкование Конституции РФ является на сегодняшний день ничем иным, как ее конкретизацией. Следует указать и на то, что при решении конкретных дел Конституционный Суд РФ рассматривает свои предыдущие решения по аналогичным делам в качестве судебных прецедентов. При этом Конституционный Суд РФ не должен подменять законодателя, а тем более связывать его обязательными установками о путях решения той или иной проблемы в процессе конституционного толкования. В этой связи необходимо скорейшее внесение соответствующих уточнений в конституционный закон о Конституционном Суде РФ. Параллельно с этим в целях выравнивания значимости и возможностей каждой из ветвей государственной власти полагаем необходимо расширение контрольных полномочий обеих палат парламента в отношении нормотворческой деятельности органов исполнительной власти и субъектов РФ. Особая острота проблемы судебного прецедента связана с деятельностью судов общей юрисдикции. Как известно, в отличие от решений Конституционного Суда РФ, официально опубликованная практика других высших судов РФ не обладает аналогичной силой. Вместе с тем, как и ранее, она фактически учитывается нижестоящими судами в качестве ориентира в вопросах применения и толкования права. 4, С. 85 Важный шаг в сторону развития института судебного прецедента был предпринят Пленумом Верховного Суда СССР еще до принятия Конституции РФ 1993 г., в связи с необходимостью судебной защиты военнослужащих от нарушений их прав со стороны воинских должностных лиц. В своем постановлении от 18 ноября 1992 г. Пленум наделил военные суды компетенцией рассматривать гражданские дела по жалобам военнослужащих на действия органов военного управления и воинских должностных лиц, нарушающих их права, и определил порядок рассмотрения дел по таким жалобам аналогично общему порядку, установленному законом для рассмотрения жалоб других граждан на неправильные действия органов государственного управления и должностных лиц. Это постановление Пленума Верховного Суда РФ явилось источником права в форме судебного прецедента. . 5, С.173 Характер прецедента имеют и судебные решения высших судов РФ, раскрывающие конкретное содержание оценочного понятия, употребленного при конструировании уголовно-правовой или гражданско-правовой нормы. Приняв во внимание все вышесказанное, можно сделать некоторые выводы. Во-первых, на сегодняшний день объективно существует необходимость в законе, который урегулировал бы порядок подготовки законодательных актов и их толкования. Во-вторых, судебный прецедент связывает в механизме правового регулирования правоприменение и правотворчество. Соответственно целесообразно как законодательное закрепление возможности существования судебных прецедентов, так и ограничение (по предмету и органам) возможности их применения. И в-третьих, в условиях излишней декларативности российского законодательства широкое использование судебных прецедентов способно привести к подмене законодателя судьей, что не соответствует принципу разделения властей и фактически подрывает законность в стране. Использованные источники
Деятельность органов внутренних дел по предупреждению насильственной преступности в семейно-бытовой сфере Катушонок О.В. Полоцкий государственный университет, Беларусь (юридический факультет, 6 курс) Науч. рук. О.Г.Станкевич, к. юрид. н., доцент Рост насильственной преступности в Республике Беларусь вызывает оправданное беспокойство среди населения и требует от государства принятия эффективных мер борьбы с нею. Главным направлением борьбы с этим социально-негативным явлением является предупредительная работа, заключающаяся в устранении или нейтрализации порождающих его причин. Особенностью правового регулирования деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступности в Республике Беларусь является то, что нормы, регламентирующие данную деятельность, рассредоточены по разным отраслям права, подзаконным и ведомственным нормативным актам. Попыткой систематизировать нормы стала разработка в 2007 году проекта Закона Республики Беларусь «Об основах деятельности по профилактике правонарушений». В настоящее время данный законопроект находится на рассмотрении Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь. Для осуществления деятельности по предупреждению насильственной преступности в Министерстве внутренних дел Республики Беларусь создана система профилактических служб, основной задачей которых является предупреждение правонарушений.
Одно из главных мест в структуре насильственной преступности занимают преступления с применением насилия в семейно-бытовой сфере (в частности, по данным Новополоцкого ГОВД). В связи с этим важна деятельность сотрудников органов внутренних дел по предупреждению насилия в семье. Главным субъектом, осуществляющим профилактику насильственной преступности в семейно-бытовой сфере, является участковый инспектор милиции. В его обязанности входит предотвращение и пресечение преступлений; выявление обстоятельств, способствующих их совершению, и принятие мер к их устранению; взаимодействие с сотрудниками криминальной милиции, органами предварительного следствия МВД, органами и учреждениями уголовно-исполнительной системы МВД в предупреждении насильственных преступлений и др. [2]. Чтобы должным образом осуществлять профилактическую деятельность участковый инспектор должен располагать достоверной информацией о конфликтах между членами семьи, близкими родственниками; причинах и условиях, им способствующим, микросфере, в которой они развиваются. В связи с этим участковые инспекторы милиции, а также сотрудники отдела охраны правопорядка и профилактики изучают в инспекциях по делам несовершеннолетних, комиссиях по делам несовершеннолетних информацию о неблагополучных семьях; запрашивают из сельских (поселковых) исполнительных комитетов, ЖЭУ списки лиц, длительное время не оплачивающих коммунальные услуги, в целях установления лиц, ведущих антиобщественный образ жизни; запрашивают сведения из организаций здравоохранения о лицах, у которых психическое заболевание обуславливает непосредственную опасность для окружающих, а также лицах, признанных хроническими алкоголиками, кроме того, осуществляют другие мероприятия, направленные на осуществление профилактики насильственной преступности в быту [3, с. 9]. В сфере предупреждения насильственной преступности ОВД широко взаимодействуют с гражданскими институтами. 17 мая 2006 года Министерством внутренних дел утвержден план профилактических мероприятий по предупреждению нарушений в быту, в том числе во взаимодействии с местной исполнительной властью, жилищно-коммунальными службами, религиозными конфессиями. При этом основной акцент сделан на индивидуальный подход к каждому семейному скандалисту, полный их учет. В развитие плана разработаны рекомендации и распоряжения МВД о повышении роли ОВД в профилактике насилия, пьянства и формировании здорового образа жизни граждан. Во многих организациях существуют специально созданные общественные структуры - советы профилактики, куда ОВД направляют информацию о совершенных правонарушениях в быту. Все случаи на советах рассматриваются с приглашением участковых инспекторов. Вместе с тем, факты семейно-бытовых конфликтов сотрудники милиции нанимателям сообщают не всегда. Это объясняется отсутствием законодательно закрепленной нормы, предусматривающей обязанность сотрудников ОВД сообщать в трудовые коллективы о совершенных бытовых правонарушениях. Представляется, что для объединения усилий в предупреждении семейной преступности, общественного воздействия на лиц, склонных к совершению насильственных преступлений, пресечения пьянства и нарушения общественной безопасности следовало бы создавать советы профилактики во всех крупных организациях. В целях развития сотрудничества органов внутренних дел с религиозными организациями и учреждениями церкви, профилактики правонарушений разработана Программа сотрудничества Министерства внутренних дел Республики Беларусь и Белорусской православной Церкви [4], Управлением внутренних дел Витебского облисполкома и Витебской епархией Белорусской православной церкви подписано соглашение о совместном сотрудничестве, в соответствии с которым священнослужители проводят по месту жительства профилактические беседы с подростками, состоящими на учете, их родителями, а также организовывают поездки по священным местам. Для информационного обеспечения деятельности органов внутренних дел по профилактике правонарушений, совершаемых в семейно-бытовой сфере, в управлениях и отделах охраны правопорядка и профилактики ОВД работают «телефоны доверия», куда обращаются граждане с сообщениями о конфликтных ситуациях, фактах совершенного насилия в семье, а также по вопросам профилактики насильственных правонарушений, совершаемых в сфере семейно-бытовых отношений. О данных обстоятельствах ОВД через средства массовой информации информируют население. На наш взгляд, органы внутренних дел недостаточно используют возможности СМИ в вопросах предупреждения насильственной преступности. В ежедневные информационные программы следовало бы ввести специальные рубрики, в которых оперативно сообщалось бы о профилактических акциях правоохранительных органов. Средствам массовой информации целесообразно предоставлять беспрепятственную возможность выхода в эфир работникам правоохранительных органов с сообщениями и обращениями к населению при проведении розыскных мероприятий (розыск преступников, лиц, пропавших без вести, поиск свидетелей), сотрудникам отделов охраны правопорядка и профилактики, милиции общественной безопасности о проводимых профилактических мероприятиях, а также акциях, направленных на искоренение насилия и причин, сопутствующих данному негативному явлению. Таким образом, в целях повышения эффективности деятельности органов внутренних дел по предупреждению насильственной преступности в Республике Беларусь необходимо: 1) совершенствовать деятельность участковых инспекторов милиции, создать правовые основы для более тесного их взаимодействия с трудовыми коллективами и нанимателями; 2) шире использовать возможности СМИ по освещению информации о состоянии насильственной преступности, ее причинах и условиях, о проводимых в этой связи мероприятиях; 3) объединить усилия ОВД и органов социальной защиты, учебных заведений, церкви и других гражданских институтов по устранению причин и условий насильственной преступности. Использованные источники
Русская православная церковь и старообрядчество: из истории взаимоотношений Катькова В.В. Самарский юридический институт ФСИН, Россия Старообрядчество как феномен русской религиозной жизни ведёт свою историю с середины XVII века, когда часть духовенства выступила против перемен, которые внесла в религиозную жизнь церковная реформа патриарха Никона, проведенная в полном согласии и при активной поддержке царя Алексея Михайловича. Противники Никона не признавали новых богослужебных книг, приведённых по велению патриарха в соответствие с новогреческими книгами. Аввакум и его единомышленники отвергали иконы нового, чуждого русскому стилю письма, а главное крепко держались за старые обряды (двуперстное крестное знамение, земные поклоны и другие моменты богослужебной практики). Решение Никона о частичном изменении обрядности, принятое им единолично, без санкций церковного собора поборники «древлего благочестия» расценили как измену православной вере. Такие действия вполне соответствовали представлениям рядовой церковной паствы: сущность веры отражалась в образности. Потому и изменение Никоном обрядов означало в представлении верующих изменение самой веры, более того свидетельствовало о наступлении царства Антихриста и близкой кончине мира. Используя правительственный репрессивный аппарат Никон и его преемники на патриаршем престоле предпринимают попытки силой подавить старообрядческую оппозицию к реформам. Состоявшейся в 1666 -1667 гг. церковный собор объявил всех противников реформы раскольниками, т.е. возложил всю вину за раскол русской церкви на Аввакума и его последователей, обвинил их в ереси, предал анафеме (церковное проклятие, выраженное в отлучении от церкви ). Именно решения этого собора проложили непроходимую грань между официальной церковью и защитниками «древлего благочестия». Ведь обвинение в ереси, т.е. в измене православной вере означало принципиальную недопустимость пребывания «еретиков» в истинной православной церкви, необходимость изгнания их из рядов верующих и сурового наказания «подстрекателей к расколу». Обвинение Аввакума и его последователей в ереси было, конечно несправедливо. Они не критиковали учение Иисуса Христа и догматы христианской церкви, а выступали против никоновских новшеств в церковной практике. К тому обвинять «староверов» в ереси было равносильно обвинению в ереси всех православных, включая и членов церковного собора. До реформы Никона все православные верующие на Руси крестились двумя перстами, кланялись во время молений до земли, т.е. соблюдали те обряды, в защиту которых выступали «раскольники» и за что их и обвинили в ереси. Тем не менее, вместо того, чтобы убедить своих недавних единомышленников (участников придворного кружка «ревнителей благочестия») Никон и царь Алексей Михайлович обрушили на них жесткие репрессии. Протопом Аввакум и его ближайший сподвижники (Иван Неронов, священники Логгин, Фёдор и другие ) оказались в ссылке, другие в монастырских тюрьмах, а некоторые были преданы смертной казни. Однако, покончить одним ударом с противниками реформы не удалось. В борьбу за «старую веру» втягиваются рядовые верующие, идеи и призывы расколоучителей проникают в стрелецкое войско, находят сторонников даже в княжеско – боярских кругах ( боярыня Морозова, княгиня Урусова и др.). Церковь и светские власти ещё более ужесточают преследования раскольников. В 1682 г. архиереям была разослана грамота, в которой патриарх Иоасаф II требовал разыскивать раскольников, наказывать их без милосердия. По сути драконовским был правительственный указ объявленный в конце 1684 г. Указ требовал предавать пытке всех, кто не посещал церковь, не исповедывался, не пускал к себе в дом священника, а заодно пытать и тех, кого пытаемый выдавал как соучастника. Признававших свою вину, следовало направлять к священнику для покаяния, а непокорных было приказано сжигать живыми в срубах. Укрывателей раскольников тех, кто не доносил, о них приказано было, бить кнутом и отправлять в ссылку. Спасаясь от преследований, раскольники бежали в безлюдные лесные и степные места (в Заволжье, Брянские и Заволжские леса), а также в соседние страны – Польшу, владения Турции и даже Китай. Около 20 тысяч из них покончили жизнь самосожжением, лишь бы избавится от антихристовых козней и войти «в светлое царствие небесное». Некоторые раскольники прибегали к «запощеванию», т.е. голодной смерти. По сведениям представленным Сенатом Петру I беглых раскольников насчитывалось более 900 тысяч. Столь массовый отток населения из центральных районов страны стал негативно сказываться на их экономическом развитии. Дворяне, владельцы завода и фабрик лишались рабочих рук, а также молодёжь призывного возраста. Поэтому Пётр I несмотря на давление церковников отказывается от казней раскольников, проводит частичную легализацию старообрядчества. Раскольникам было разрешено совершать богослужения по старым обрядам, используя старые богослужебные книги, но они должны были официально зарегистрироваться как раскольники и платить двойную подушную подать. При этом сохранялись всякого рода ограничения в правах, в занятиях, в общественной жизни. Тем не менее, положение старообрядцев несколько улучшилось. Пётр I стал даже привлекать наиболее энергичных и предприимчивых из них ( братьев Денисовых из Выговской старообрядческой общины, например ) к решению экономических задач, строительству флота, промышленных заведений, снабжавших растущую армию оружием, боеприпасами, одеждой и др. Ещё дальше в расширении правительственных постановлений в отношении к старообрядцам пошла Екатерина II. Она разрешила тем, кто бежал в своё время за границу, возвратиться на Родину. Императрица выделила для них более 70 тысяч десятин земли в Саратовском Заволжье, разрешила старообрядцам открывать моленные дома и даже запретила старообрядцев в официальных бумагах называть «раскольниками». Именно в этот период возникает крупная старообрядческая колония по берегам реки Иргиз в Саратовской губернии. За короткий срок здесь были основаны четыре старообрядческих монастыря и несколько сотен примыкавших к ним скитов. Старообрядческие общины появлялись практически во всех городах среднего Поволжья. Перемены в правительственной политике по отношению к старообрядчеству с необходимостью требовали и от церкви изменений в тактике, методах и способах борьбы с ним. В 1851 г. эти земли отошли к вновь созданной Самарской губернии. Уже в период царствования Петра I предпринимались первые попытки использовать методы убеждения раскольников с целью возвращения их в лоно православной церкви, с ними дискутируют и первые миссионеры. Известно, например, что Пётр I послал к раскольникам Поморья монаха Неофита, а в Стародубье –Иосифа Ретилова с заданием устраивать публичные дискуссии с раскольниками, готовить заранее, письменные вопросы к ним и собственные ответы. Однако, миссионерство как способ борьбы с распространением идеологии раскола не получило в XVIII веке, да и в первой половине XIX века, широкого применения. Основная причина – почти поголовная профессиональная безграмотность рядовых православных священников, особенно в сёлах. Даже архиереи относительно более сведущие в вопросах христианства, в истории христианской церкви и русской православной церкви терпели поражение в дискуссиях со старообрядческими начётчиками (например, в диспутах с Никитой Пустосвятом). Эти «знатоки» священного писания и творений «отцов церкви»не смогли несколько десятилетий найти ответы на 104 вопроса, которые задали им «учителя» старообрядцев поморского согласия. Не добилось руководство православной церкви существенных успехов и в распространении так называемого единоверия в старообрядческой среде, на основе которого предполагалось соединить на определённых условиях старообрядчество с официальной церковью. В 1800 г. московский митрополит Платон составил «Правила единоверия», которые были утверждены Синодом и подписаны императором Павлом I. Согласно этим «Правилам» священники единоверческих храмов ставились архиереями официальной церкви и подчинялись им по духовным делам и по суду, но кандидатов в священники выбирали прихожане. Служба в этих храмах проводилась по старообрядческим книгам и правилам. Старообрядцы сохраняли права по - своему молиться, совершать обряды, хранить иконы «старого письма», но признавать при этом верховенство официальной православной церкви. Этим и достигалось фактическое подчинение старообрядческих общин официальному православию. Эта своеобразная «уния» двух различных направлений в российском православии нашла поддержку преимущественно в умеренных кругах старообрядчества, в среде состоятельных людей, которым конфликты с властью на религиозной почве были экономически не выгодны. В этой среде и родилась идея единоверия, отражавшая стремление старообрядцев – богачей к компромиссу с властью. В то же время подавляющее большинство верующих - старообрядцев отнеслась к идеям и планам соединения старообрядчества с официальной церковью с вполне обоснованным недоверием и не спешила воспользоваться её попечительской заботой о себе. В целях стимулирования единоверчества церковное руководство и светские власти прибегли к испытанному средству – принуждению, всякого рода стеснениям и ограничениям религиозной жизни старообрядцев. Для купцов – старообрядцев был затруднён доступ в купеческие гильдии и продвижение по гильдейской лестнице. Владельцам фабрик и заводов создавались препятствия в их производственной деятельности, в использовании рабочей силы (отказ в кредитах и субсидиях, обыски в рабочих общежитиях, штрафные санкции и др.) Особенно усилился нажим на старообрядцев в период царствования Николая I. Николай I, озабоченный борьбой с распространением в стране вольномыслия и его укреплением, давшего глубокие трещины здания самодержавного общественного строя смотрел на старообрядцев как на государственных преступников, подрывающих церковь – одну из главных ветвей власти. Удары следовали один за другим. В 1820 г. были сняты кресты со всех старообрядческих молитвенных домов, запрещёно строительство и ремонт старых молитвенных зданий. В 1827 г. старообрядческим священникам был запрещён переезд из одного уезда в другой, что равносильно было ликвидации старообрядческого культа, так как в некоторых уездах не было своего священника. В 1832 г. были отменены «Правила» 1822 г. разрешавшие священникам официальной церкви переходить в старообрядчество. Начались повальные аресты старообрядческих попов. Снова пришлось им укрываться, совершать обряды по ночам , переезжать с подложными паспортами, прятаться в повозках, гружённых товаром. В 1841 г. было принято решение о закрытии Иргизских старообрядческих монастырей, если их обитатели не согласятся перейти в единоверие. Надо сказать, что к этому времени Иргизские монастыри превратились в настоящие центры по подготовке старообрядческих попов из числа беглых священников синодальной церкви, которых здесь «исправляли» посредством «перемазывания» (своего рода перекрещивания) Монастыри вели активную старообрядческую пропаганду среди местного населения. В 30 – х гг. XIX в. в Саратовской губернии не было ни одного селения, где не было бы старообрядцев. Даже некоторые мордовские сёла ещё «не утвердившиеся в православии» переходили в старообрядчество. Такое положение не могло не тревожить светские и духовные власти. Поскольку найти убедительного повода для ликвидации «Иргизского соблазна» не удалось были пущены в ход административные рычаги. В единоверие Иргизские монастыри обращались с помощью казаков, избивающих монахов нагайками, обливая их водой на морозе. Крещённых таким способом в «единоверие» связывали и передавали под опеку, приехавших из Саратова священников. Центр старообрядческой жизни на Иргизе был разрушен, но «успехи» церковников и опекавших их чиновников были сродни поражению. Только один монастырь из четырёх согласился принять единоверие, да и в нём число обитателей сократилось втрое. Большая часть Иргизских старообрядцев остались верны своей «старой вере», расселялись по городам и сёлам Саратовской губернии, Самарского Заволжья, ушли на Урал. Соединить синодальную Церковь со старообрядчеством оказалось непросто. К концу 50 – х гг. XIX в. в России насчитывалось всего 17 единоверческих храмов и один монастырь. Очередная попытка силой разрешить вековой конфликт между официальной церковью и отколовшемся от него старообрядчеством, только подтолкнула последнее к поискам новых путей выживания и, в частности, к энергичным действиям по созданию системы подготовки священников из своей среды, созданию старообрядческой иерархии. Раскольники - беглопоповцы сумели «завербовать» бывшего басносараевского епископа Амвросия, который в 1846 г. посвятил в сан епископа монаха – старообрядца Кирилла, то в свою очередь ещё нескольких епископов. Так было положено начало становления старообрядческой церкви в России. К началу 60 – х гг. XIX в. уже действовало около десяти старообрядческих епархий, в их числе и Самарская епархия [1]. C началом реформы 60 – 70 – х гг. в России ( особенно в связи с отменой крепостного права ) наблюдается мощный прилив «новобранцев» в ряды сторонников «древлеправославной церкви». Епархиальные консистории были завалены заявлениями бывших помещичьих крестьян с просьбой «отписать их в раскол», т.е. официально зарегистрировать их старообрядцами. В раскол уходили семьями и даже целыми селениями. Это вызывало серьёзную тревогу в руководящих церковных кругах и среди рядового духовенства. В некоторых местах создавалась угроза существованию приходов православной церкви. Поэтому предпринимались энергичные усилия по противодействию распространения старообрядческой идеологии среди православных. Поскольку правительство отказалось от грубого насилия в отношении старообрядцев ( хотя и сохранило немало норм и правил, стеснявших их религиозную свободу) церковникам приходилось больше рассчитывать на свои силы, активней использовать методы увещевания, убеждения старообрядцев в целях возвращения их в лоно «истинно» православной церкви. В 1869 г. под покровительством императрицы Марии Александровны было создано Всероссийские православные миссионерские комитеты, а в помощь им миссионерские общественные организации. Собеседования со старообрядцами проводили штатные синодальные епархиальные миссионеры, а также приходские священники подобранные епархиальным миссионерским комитетом. Эти люди должны были хорошо знать историю православной церкви и её вероучение, а также уметь подробно и понятно объяснять христианское учение. В 1871 г. в с. Знаменка Елизаветградского уезда (Украина) была построена первая единоверческая церковь. Этим и было положено начало единоверческому движению. Руководство православного миссионерского общества старалось обеспечить миссионеров необходимой религиозной литературой. Были подготовлены. В частности, сборники цитат из священного писания, высказывания ведущих идеологов православия (апостолов, святых отцов) по вопросам, вызывавшим разногласия и споры между сторонниками официальной церкви и старообрядцами. Немалые средства приходилось тратить на организацию миссионерской деятельности. За первые пятнадцать лет различного рода взносы и пожертвования составили свыше трёх миллионов рублей. Однако результаты «увещевательной» работы целой армии миссионеров были достаточно скромными. По данным синодальных отчётов за 25 лет они смогли возвратить в ряды «истинно православных верующих» 2.268 тысяч старообрядцев. Цифра это выглядела внушительно, но достоверность её вызывает серьёзные сомнения, как впрочем, и вся церковная статистика по старообрядчеству. Хорошо известно, что церковники занижали численность раскольников. Священники, например, записывали старообрядцев в своих приходах в число православных, совращённых «по нерадению», не исповедывавшихся. Согласно данным Синода в России насчитывалось в конце 70 – х гг. XIX в. около одного миллиона старообрядцев вместе с сектантами. А по сведениям Министерства внутренних дел ещё в 60 – х гг. одних раскольников насчитывалось до 8 миллионов человек. Именно в 70 – х гг. отмечен значительный рост численности старообрядцев, который и продолжался и в последующем десятилетии. Такой же точностью отличались и данные церковной статистики об успехах миссионерской деятельности среди старообрядцев. В отчётах приходских священников Самарской епархии, священников официально привлекавшихся к миссионерской деятельности постоянно звучали жалобы на упорство раскольников в своих заблуждениях, нежелании слушать священника, отказах от всякого общения с ним. В документах церковной статистики крайне мало упомянуто имён старообрядцев, пожелавших присоединиться к «истинно православной церкви».В то же время церковная статистика умалчивает о раскольниках обратившихся к православию, но затем решивших по каким – то причинам вновь возвратиться в старообрядчество. Таких было немало. Особенно после публикации закона о раскольниках 3 – го мая 1883 г. Миссионеры Самарской епархии «самый большой урожай» собрали в 1897 г., когда в лоно православной церкви возвратилось 753 старообрядца. Если эту цифру посчитать в среднем за все 25 лет деятельности миссионеров в Самарской епархии, то число «новообращённых» за это срок составило было около 20 тысяч человек. Согласно синодальной статистике Самарская епархия относилась к числу наиболее одержанных расколом. Если признать данные В. А.Фёдорова об итогах 25 – ти летней деятельности православного миссионерского общества, приходится констатировать, что миссионеры не добились главного: им не удалось сократить численность старообрядцев в стране или остановить рост численности приверженцев «древлеправославной веры». В 1860-е гг. численность старообрядцев по сведениям Министерства внутренних дел составляла 8 млн. человек. В 1880 - е гг. она равнялась 13 – 14 млн. человек, а к началу XX века, по данным независимых источников достигала 20 млн. человек В 1889 г. Самарской епархии численность раскольников возросла до 96.830. Исследователи Русской православной церкви утверждали, что в начале XX в. в России насчитывалось от 12 до 14 миллионов старообрядцев. |