Категориальное мышление в праве: его значение Акашкин А. Ю

Вид материала

Документы

Содержание Использованные источники Р.Г. Валеев Понятие сторон в гражданском процессе А.С. Переверзев

Подобный материал:

• Предмет, метод и функции гражданского права, 751.43kb.
• В. А. Якушин Субъективное вменение и его значение в уголовном праве, 5419.54kb.
• Понятие «критическое мышление» и его характеристики, 304.37kb.
• Мышление и его патология Мышление, 686.03kb.
• Экзаменационные вопросы по дисциплине «римское право», 19.48kb.
• «Проблема формализма в праве: к вопросу о моменте возникновения права собственности, 44.82kb.
• «Языковое мышление» и его анализ, 266.61kb.
• Значение института юридического лица в современном российском праве и перспективы его, 242.69kb.
• Мышление, его виды и свойства. Мыслительные процессы; суждения и умозаключения, 144.6kb.
• План: Понятие мышления в психологии. Виды мышления, 126.54kb.

Использованные источники

1. Серегин А.В. Учение о наилучшей организации монархической формы правления в зарубежной политико-правовой мысли / А.В. Серегин // Право и политика. – 2008. – №7. – С. 1730–1740.
   
2. Чичерин Б.Н. Политические мыслители Древнего и Нового мира / Б.Н. Чичерин – СПб.: Изд-во «Лань», Санкт-Петербургский университет МВД России, 1999. – 336 с.
   

Некоторые проблемы законодательного регулирования института омбудсмена в Украине


Каракулов С.С.

Луганский государственный университет внутренних дел им. Э.А. Дидоренко, Украина


Науч. рук.: Р.Г. Валеев


Первоочередной целью правового демократического государства выступает обеспечение прав и свобод человека. Большинство юристов соглашаются с необходимостью концентрации усилий в данном направлении всех органов государства. Однако практика реализации прав человека по-прежнему свидетельствует о неудовлетворительном их обеспечения. Наряду с причинами в сфере правоприменения, в Украине до настоящего времени не разрешены некоторые вопросы законодательного регулирования сферы обеспечения прав человека. К ключевым институтам данной сферы мы относим орган омбудсмена, который непосредственно к числу правоохранительных органов не входит [6, с. 53-54], однако по своим прямым функциям призван способствовать реализации прав человека.

В своей работе мы попытаемся определить некоторые пробелы и коллизии, связанные с законодательной регламентацией Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека (далее – Уполномоченный).

Следует отметить, что в Украине на данный момент деятельность омбудсмена, по мнению специалистов, чрезвычайно усложнена, поскольку не разрешены ряд пробелов и коллизий в законодательной регуляции их деятельности. Насущной проблемой является возможные трудности при реализации п. 10 ст. 13 Закона, который определяет, что омбудсмен имеет право обращаться в суд с заявлением о защите прав и свобод человека и гражданина, которые не могут по состоянию здоровья сделать это самостоятельно, а также лично или через своего представителя принимать участие в судебном процессе в случаях, предусмотренных законом [2]. Исходя из этой нормы, омбудсмен имеет право выступать в роли защитника или представителя. Однако в соответствии с ч. 2 ст. 44 Уголовно-процессуального Кодекса Украины защитником могут быть адвокаты, другие специалисты в области права, а также в определенных случаях допускаются близкие родственники [3]. В связи с этим ряд специалистов полагает, что в случае отсутствия юридического образования Уполномоченный не может быть защитником обвиняемого. Такая же проблема наблюдается и в случаях привлечения лица не только к уголовной, но и к административной ответственности. В ст. 271 Кодекса об административных правонарушениях (далее – КоАП) указаны лица, которые являются защитниками, а в ст. 270 того же закона указаны лица, которые могут быть представителями лица, привлекаемого к ответственности [4]. К сожалению, законодатель проигнорировал омбудсмена, не включив его в перечень лиц, которые могут быть представителем или защитником. Направлением решения проблемы является, на наш взгляд, создание разветвлённой системы омбудсменов, для представителей которой на местах законодательно должны быть закреплена квалификационное требование наличия юридического образования.

Ст. 270 – 271 КоАП предоставляют право знакомиться с материалами дела, составлять жалобы на действие должностных лиц [4]. Учитывая то, что омбудсмен на основании выше перечисленных норм КоАП не может быть представителем или защитником, то соответственно он не может ознакомиться с материалами дела. А это влечёт нарушение п. 5 ст. 13 Закона, то есть ограничение функций омбудсмена [2]. Тем не менее следует отметить, что законодатель все – таки закрепляет в кодифицированных актах нормы, гарантированные п. 5 ст. 13 Закона [2]. Например, в ч. 1 статьи 45 Гражданского – процессуального Кодекса Украины предоставляется право омбудсмену наравне, например, с прокурором, обратиться в суд с заявлением о защите прав и свобод человека. [5].

Нерешённой проблемой остаётся вопрос: могут ли работники правоохранительных органов отказаться от дачи устных и письменных объяснений Уполномоченному, когда в отношении работника правоохранительных органов ведется доследственная проверка или расследуется уголовное дело, или сотрудник правоохранительного органа привлекается к административной ответственности. Данный аспект урегулирован только ст. 63 Конституции Украины, в соответствии с которой лицо не несет ответственности за отказ от дачи показаний или пояснения в отношении себя, членов семьи или близких родственников [1]. Специальной нормы для данного случая законодательство Украины не предусматривает.

Еще одним проблемным аспектом взаимодействия Уполномоченного является факт предоставления ему права опротестовывать решения правоохранительных органов (постановлений, протоколов, в том числе и судебных решений по делу). Согласно п. 11 ст. 13 Закона, омбудсмен имеет право направлять в соответственные органы акты реагирования в случаях нарушения прав и свобод человека. Согласно ч. 3 ст.15 данного закона органы государственной власти, в том числе и правоохранительные органы, обязаны в месячный срок рассмотреть протест омбудсмена и принять меры по устранению нарушений прав человека и гражданина [2]. Однако в случае непринятия и неустранения явных нарушений прав и свобод человека, омбудсмен вправе на основании ч. 3 ст.17 данного закона открыть производство по делу о нарушении прав и свобод человека. Часть 4 ст. 17 предусматривает ограничение данного права, то есть омбудсмен не имеет право рассматривать обращение, которые рассматриваются судами [2]. Если с возбуждением уголовного дела и с его расследованием понятно, что омбудсмен не имеет право рассматривать данное дело, поскольку уголовные дела рассматривает только суд (ст. 15 УПК [3]), то в отношении административных дел существуют определенные трудности. Административные дела на основании ст. 218 - 221 КоАП, помимо суда рассматривают и другие государственные органы [4]. Однако Уполномоченный по правам человека не имеет права на основании норм КоАП рассматривать административные дела. В то же время КоАП не предоставляет право открыть производство по административному делу именно омбудсмену.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что недостатки в деятельности Уполномоченного вызваны существенными недостатками правотворчества и требуют изменений действующей законодательной базы.


Использованные источники

1. Конституция Украины от 28 июня 1996 р. - ст. 56

2. Закон Украины «Об Уполномоченном Верховной Рады Украины по правам человека» от 23.12.98.

3. . Уголовно-процессуальный Кодекс Украины - Х. , «ООО Одиссей», 2008 р – 264 с.

4. Кодекс об административных правонарушениях. – Х. , «ООО Одиссей» 2008 г. – 287 с.

5. Гражданско–процессуальный Кодекс Украины - Х. , «ООО Одиссей», 2008 г – 198 с.

6. Бондаренко І.М. Правоохоронні органи та їх функції. – «Право України». 2005 р. – № 7 – с. 53-56


Понятие сторон в гражданском процессе


Каримова Г.Ю.

Уфимский юридический институт МВД России


Гражданское судопроизводство немыслимо без наличия противостоящих сторон в деле. Еще в Древнем Риме (в VI – середине III вв. до н.э.) для рассмотрения споров в судебном порядке необходимым условием считалось личное участие с одной стороны истца, лица, обратившегося в суд в защиту своего нарушенного права, а с другой – ответчика, лица, нарушившего то или иное право истца [1, с. 223]. Обе стороны должны были отстаивать, доказывать свою правоту в споре. Налицо состязательное начало в процессе, которое прослеживается и в Древней Руси, где, в силу того, что русское право в то время еще не проводит разделения судопроизводства на гражданское и уголовное, гражданский процесс носит обвинительно-состязательный характер [2, с. 127]. Дело начиналось, как правило, (исключение устанавливалось в случаях обнаружения убитого и беглого холопа представителями власти), по жалобе (иску) потерпевшей стороны. Истец должен был представить и доказательства: свидетелей, удостоверявших «добрую славу» истца, вещественные доказательства. Он также имел право вести так называемый «свод», т.е. поиски надлежащего ответчика. Ответчик имел почти аналогичные с истцом права, искал и представлял доказательства в свою пользу.

Процесс выглядел как состязание, поединок двух сторон при довольно пассивном положении судебного органа. Суд, рассмотрев представленные доказательства, выносил решение по делу. Процесс, таким образом, был примитивным, сохранял много черт, связанных еще с обычаями первобытно-общинного строя [2, с.127]. Однако, следует отметить, что большим достижением в становлении и развитии гражданского процесса явилась возможность вынесения спора между двумя сторонами (с противоположными материально-правовыми требованиями) на рассмотрение суда.

В современном гражданском судопроизводстве рассматриваются и разрешаются дела по спорам о гражданском праве или законном интересе (исковые дела), дела по спорам, возникающим из публичных правоотношений, и дела особого производства.

Наличие противостоящих сторон характерно не только для искового производства, но и для производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, и для отдельных категорий дел особого производства (например, по делам об ограничении дееспособности гражданина, по заявлениям о совершенных нотариальных действиях или об отказе в их совершении). Хотя они именуются уже не истцом и ответчиком, однако фактически их правовое положение в гражданском процессе определяется (за небольшим исключением) теми же правами и обязанностями, что и сторон искового производства. Так, по заявлениям по делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих лицо, обращающееся в суд (активная сторона), именуется заявителем, а пассивная – в качестве органа государственной власти, должностного лица и т.д.

Основополагающее место в системе субъектов гражданско-процессуальных отношений занимают стороны, которые являются базисом системы лиц, являющихся субъектами гражданско-процессуальных отношений. Именно по инициативе сторон возбуждается производство по гражданскому делу, когда в процесс включается суд как субъект гражданско-процессуальных правоотношений с целью реализации функции разрешения гражданско-правового конфликта.

Стороны есть во всех случаях, когда в судопроизводстве участвуют два противостоящих процессуальных субъекта, лично юридически за­интересованные в исходе дела. Юридическая заинтересованность в деле (юридический интерес к делу) есть основанное на законе ожидание стороной предоставления ей судебной защиты нарушенного (оспоренного) субъективного права или законного интереса.

В соответствии со статьей 38 ГПК РФ сторонами в гражданском судопроизводстве являются истец и ответчик. Согласно ч. 2 ст. 38 ГПК РФ лицо, в интересах которого дело начато по заявлению лиц, обращающихся в суд за защитой прав, свобод и законных интересов других лиц, извещается судом о возникшем процессе и участвует в нем в качестве истца.

В правоведении понятие сторон и ответчика определяется неоднозначно. Это частично объясняется тем, что в гражданском процессуальном законодательстве не дается определение ни ответчика, ни стороны гражданского судопроизводства. В этой связи, возникает необходимость анализа существующих в юридической литературе понятий «стороны» и «ответчик» и внесении предложения по усовершенствованию законодательства.

Итак, в юридической литературе существует множество понятий «ответчик».

Так, В.В. Ярков считает, что ответчик – это лицо, которое привлекается к ответу в связи с заявлением истца о том, что нарушены или оспариваются его права, свободы или законные интересы [3, с.71].

В статье Аббясова Н.Ф. «Стороны в гражданском процессе» ответчик определяется как другая сторона спора, привлекаемая к участию в деле в связи с предположением о том, что она нарушила или оспаривает права истца [4, с.2].

По определению М.К. Треушникова «ответчик – это лицо, которое по заявлению истца либо нарушитель его прав и интересов, либо неосновательно, по мнению истца, оспаривает его права и которое вследствие этого привлекается к ответу по иску и против которого по этому возбуждается дело» [5, с.116].

Таким образом, ответчик является лицом, привлекаемым к ответу по иску, и рассматривается в качестве пассивной стороны в гражданском процессе.

Существует также множество определений понятия «сторон». Рассмотрим некоторые из них.

М.С. Шакарян указывает, что стороны в гражданском судопроизводстве определяются как лица, спор которых о субъективном праве или охраняемом законом личном интересе суд должен разрешить [6, с.152]. Такое определение понятия сторон охватывает как исковое производство, так и производство, возникающее из публичных правоотношений, а в некоторых случаях и особое производство. Это, таким образом, наиболее широкое определение понятия сторон.

Сторонами в гражданском процессе также называются лица, от имени которых ведется процесс и материально-правовой спор которых должен разрешить суд. Ими – истцом и ответчиком – могут быть предприятия и учреждения, кооперативные организации, общественные организации и иные субъекты, пользующиеся правами юридических лиц. В качестве сторон могут выступать иностранные граждане и фирмы, лица без гражданства.

Подводя итог сказанному, необходимо признать, что характерными признаками сторон являются:

1) стороны, будучи обладателями предполагаемых субъективных прав и обязанностей, имеют противоположные юридические интересы к исходу дела. «Слияние» истца и ответчика в одном лице является основанием для прекращения производства по делу (например, в случае денежного судебного спора отца с сыном смерть отца повлечет за собой ликвидацию процесса, так как сын в результате наследования окажется субъектом права требования к самому себе);

2) от имени сторон ведется процесс по делу, они персонифицируют гражданское дело. Это имеет большое практическое значение, так как закон запрещает предъявление и рассмотрение уже разрешенного иска между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям;

3) отношения между сторонами в результате предъявления иска приобретают официально спорный характер. Задача суда состоит в том, чтобы эти отношения урегулировать;

4) стороны – субъекты спорного материального правоотношения – имеют в деле материально-правовой интерес. Судебное решение повлияет на их материальные права, они либо приобретут какие-нибудь материальные блага, либо лишатся их;

5) вступив в процессуальные правоотношения с судом, стороны имеют в деле процессуальную заинтересованность, состоящую в возможности защиты своих прав, в стремлении получить благоприятное решение и реализовать его;

6) возложение на стороны по общему правилу судебных расходов.

В совокупности указанные выше признаки свойственны лишь сторонам, и именно совокупность этих признаков позволяет отграничить стороны от других лиц, участвующих в деле.

Отличительная черта сторон заключается в том, что между ними существует спор о праве, они имеют противоположные материально-правовые требования.

Исходя из сказанного выше, хотелось бы внести следующее предложение по усовершенствованию законодательства для решения проблемы отсутствия понятий сторон и ответчика:

По первой проблеме, внести в редакцию ст. 38 ГПК РФ изменения. Дополнить частью 3 и дать определение ответчика, ответчик – это лицо, привлекаемое судом к гражданскому процессу в связи с заявлением истца.

По второй проблеме, пополнить частью 4 ст. 38 ГПК РФ, и дать определение сторон гражданского судопроизводства, в соответствии с которым, «стороны гражданского судопроизводства – это лица, участвующие в деле, материально-правовой спор между которыми подлежит рассмотрению и разрешению в суде». А также часть 3 ст. 38 ГПК РФ поставить под 5 номером.


Использованные источники

1. История государства и права зарубежных стран. Учебник. / Под ред. О.А. Жидкова, Н.А. Крашенинниковой. – М.: Издательство НОРМА, 2002.

2. Грель Я.В. Пределы свободы сторон в гражданском процессе: история вопроса // Журнал российского права. – 2004. – № 6.

3. Гражданский процесс. Учебник. / Под ред. В.В. Яркова. – М.: Волтерс Клувер, 2005.

4. Аббясов Н.Ф. Стороны в гражданском процессе // Арбитражный и гражданский процесс. – 2002. – № 4. – С.2.

5. Гражданский процесс. Учебник. / Под ред. М.К. Треушникова. – М.: ОАО «Издательский дом Городец», 2007. – С. 116.

6. Шакарян М. С. Гражданское процессуальное право. / Под ред. М.С. Шакарян. - М. 2004. С.152.


Формы делегации в римском праве


Карнаухова Н.В.

Институт экономики и управления (г. Пятигорск), Россия

(юридический факультет, 2 курс)


Науч. рук.: А.С. Переверзев

Как и большинство современных институтов гражданского права, сингулярное преемство в обязательственных отношениях берет свои истоки в римском частном праве.

Все без исключения романисты единодушно отмечают, что институты делегации (новации с заменой лица) и перемены лиц в конкретном обязательстве возникли только на определенной достаточно высокой стадии экономического развития римского общества. «В древнейшую эпоху, когда обязательство представлялось строго личной связью между двумя лицами, ни о каком перенесении требований или долга речи не могло быть. Лишь по мере того, как в обязательстве все более и более выступал на первый план имущественный элемент, могла возникнуть потребность в подобном перенесении и мысль о его возможности». [5, с. 346] Более того, существовало правило, согласно которому: «Alteri stipulari nemo potest» - «Никто не может договариваться в пользу постороннего».

Первоначально единственным фактором, который мог повлечь преемство в обязательстве, была смерть участника обязательства и открытие в результате этого наследства. Случай наследственного преемства долгое время был исключением из общего правила, согласно которому преемство в обязательственных правах и обязанностях не допускалось. Если у умершего контрагента - должника или кредитора не было наследников, то с его смертью обязательственное правоотношение прекращалось. Исключение же, допускавшееся при наличии наследников, объяснялось, по справедливому замечанию З.М.Черниловского, своеобразным подходом к рассмотрению обязательственных правоотношений: предполагалось, что, несмотря на их установление конкретным римским гражданином, правоотношения эти преследовали целью принесение выгод всей семье этого гражданина, в том числе и всем его наследникам. Если же речь шла об установлении обязательственно-правовой обязанности, то правоотношение рассматривалось как обеспеченное всем имуществом семьи должника, т.е. имуществом не только контрагента, но и его наследников. На наследников отца смотрели как на «продолжателей его личности». [5, с. 154] Действительно, основой такого взгляда служило, очевидно, прижизненное единство имущества наследодателя и наследников. Однако, поскольку обращение к имуществу как базису, подкрепляющему реальность обязательства, осуществлялось римскими юристами лишь в случае смерти должника - в том совершенно исключительном случае, когда иного практического выхода просто нет и быть не может, - подход этот никак нельзя было бы делать общим правилом.

Но именно наследственное правопреемство - институт, приводящий к возникновению нового обязательства с участием наследников, - послужило образцом той цели, для достижения которой римские юристы приспособили институт стипуляции в целом и такой ее формы, как делегация. Особенности делегации как основания возникновения обязательств привели к мысли использования ее не только для установления обязательств «с нуля», в расчете на будущее предоставление, но и для обновления (новации, замены) уже существующих обязательств новыми, в том числе с иными участниками. Вероятно, первоначальной формой делегации является делегация пассивная (expromissio). В ее возникновении были заинтересованы, прежде всего, кредиторы, которым римский суд давал преимущественную защиту. Кроме того, на фоне безупречного соблюдения логики и разумности большинством предписаний римского права обратное предположение было бы странным. Как известно, в активной делегации не требуется участия делегата (должника): для последнего не имеет никакого значения, производить ли исполнение делеганту (прежнему кредитору) или делегатарию (новому кредитору). А между тем, несмотря на это обстоятельство, в основе не только пассивной, но и активной делегации лежала именно конструкция обещания делегата (должника).

С тем, что первоначальной формой перемены лиц в обязательстве была именно его новация, причем как в части самих правоотношений, так и в части формы, согласны, в общем, все романисты. Именно в институте новации в ее делегационной (сперва - литеральной, а затем и стипуляционной) форме и следует искать истоки современных институтов, обслуживающих оборот требований и долгов. Правоотношения, возникающие в результате новации, оформлялись только письменным (литеральным) контрактом, что естественно ограничивало и круг обязательственных отношений, подверженных процедуре новации, - ими также могли быть только правоотношения, оформленные литеральными контрактами. [3, с. 308] Для учета (оформления) подобного рода операций требовалось произвести шесть записей. Так, перевод долга делеганта перед делегатарием на делегата оформлялся следующим способом: делегант записывал сумму своего долга уплаченной делегатарию и полученной от делегатария; делегатарий записывал сумму долга полученной от делеганта и выданной делегату и, наконец, делегат записывал сумму полученной от делегатария и уплаченной делеганту. При новации требования (т.е. в случае, когда делегат переставал быть должником делеганта и становился должником делегатария) делегат записывал сумму долга уплаченной делеганту, а затем - вновь полученной от него; делегант отмечал ее как полученную от делегата и отданную делегатарию, в то время как делегатарий отмечал сумму требования полученной от делеганта и отданной делегату. Письменный трехсторонний контракт, оформляющий данную операцию, должен был описывать все перечисленные выше фиктивные, в действительности не производившиеся операции, а стороны этого контракта, во избежание признания его мнимой сделкой, должны были очень хорошо ориентироваться в этих юридических фикциях. [1, с. 56]

Предпосылкой для перехода к следующей форме новации - форме стипуляционной - очевидно, стал процесс расширения сферы применения новации. Совсем не обязательно, чтобы лицо принимало на себя обещание делегации в расчете именно на то, что кредитор освободит его от долга ему. Между делегатом и делегантом до совершения делегации могло не существовать вовсе каких-либо отношений. Делегационное же обещание могло делаться в расчете делегата на предоставление делеганту займа, оказание ему благодеяния (дарения), установление в пользу делеганта приданого. [2, с. 207] Надо полагать, что ко времени возникновения стипуляционной формы делегации уже существовала делегация не только пассивная, но и активная. При этом сфера применения делегации долгов также существенно расширилась, ибо делегант мог быть заинтересован в каких-либо иных отношениях с делегатарием, кроме долговых.

В Институциях Гая (I. 38) о новации обязательственных правоотношений говорится: «если я захочу, чтобы следуемое мне принадлежало тебе, то я никаким из тех способов, которыми переносятся на другого физические вещи, достигнуть этого не могу, но необходимо, чтобы по моему желанию ты стипулировал этот долг от моего должника, вследствие чего он освобождается от долга, следуемого мне и становится твоим должником, что называется обновлением (преобразованием) обязательства. Без этого обновления ты не будешь вправе предъявлять исков от твоего имени, только от моего имени или в качестве моего представителя или заместителя» Ясно, что в приведенном отрывке Гай говорит об активной делегации Если делегант желал покинуть «отношения покрытия» (поставить на свое место нового кредитора), он говорил претендующему на это третьему лицу: если ты не против, чтобы тот, кто должен мне (хочет меня одарить, дать мне заем, установить приданое), сделал то же самое в отношении тебя, то ты должен заключить с ним стипуляцию относительно того предмета, который он должен передать мне, а я, со своей стороны, буду просить его о положительном ответе на твой вопрос о стипуляции. После этого если третье лицо соглашалось приобрести статус нового кредитора по отношениям покрытия, оно обращалось к должнику с вопросом типа «Обещаешь (передать вещь, уплатить деньги) по приказу такого-то?». Если должник отвечал «Обещаю (передать вещь, уплатить деньги) по приказу такого-то», стипуляция считалась заключенной, а активная делегация - состоявшейся.

Наоборот, если делегант желал оставить «отношение валюты» и поставить на свое место нового должника (делегата), он говорил своему кредитору (делегатарию): если ты не против, чтобы то, что должен тебе я, сделал бы для тебя такой-то, то тебе следует заключить с ним стипуляцию относительно предмета твоего требования ко мне, в то время как я берусь поспособствовать, чтобы он согласился бы стать твоим контрагентом по стипуляции вместо меня. Если делегатарий соглашался с заменой существующего должника на определенное третье лицо, он обращался к этому лицу с вопросом типа «Обещаешь сделать то-то (а именно - то, что должен был сделать для меня такой-то)?». Если должник отвечал «Обещаю сделать то, что должен был сделать для тебя такой-то», происходила пассивная делегация путем стипуляции.

Следующей формой делегации, следуя авторитетному указанию С.А.Муромцева, следует считать переход прав и обязанностей по формуле претора. [3, с. 310] Как известно, на определенном этапе развития римского общества обнаружилась недостаточность норм законодательства для адекватной защиты тех или иных имущественных прав или принуждения к исполнению тех или иных обязанностей. Попытки применения закона в этих случаях приводили к извращенным результатам, которые не только не являлись полезными, но и влекли вредные последствия. Римский же судья не мог по собственному усмотрению защищать те или иные права, для защиты которых не существовало специальных исков. Для того чтобы, с одной стороны, не нарушать стабильности законодательства, а с другой - предоставить исковую защиту правам, вроде бы по закону не имеющим таковой, стороны обращались к претору с просьбой «наставить» судью, дать ему «формулу иска», в соответствии с которой следует разрешить дело.

С.А.Муромцев указывал, что с течением времени делегация, совершаемая путем литерального контракта вышла из употребления, а делегация посредством преторской формулы сохранилась как исключительный случай. Таким образом, основной формой делегации наиболее длительное время оставалась форма стипуляционная. Около 160 г. н.э. юрист Марцелл употребил для обозначения пассивной стипуляционной делегации термин «successio», т.е. «преемство» (несмотря на то, что по сути своей ни одна из форм делегации преемства не представляла). [3, с. 366]

Дальнейшим развитием делегации стало не обретение ею новых юридических форм, а замена одной из ее форм институтом иного юридического существа.