Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря
| Вид материала | Документы |
СодержаниеБиблиографический список Этническая история и традиционно-характеристика астраханских ногайцев «ногайский мир» юга россии в межтюркских связях |
- Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря, 6670.24kb.
- Институт каспийского сотрудничества, 668.69kb.
- Методические указания му 1 2600-10, 485.46kb.
- Рыбохозяйственные и экологические аспекты эффективности искусственного воспроизводства, 422.61kb.
- Свод правил по проектированию и строительству метрополитены дополнительные сооружения, 1496.85kb.
- согласован мчс россии письмо n 43-95 от 14., 1639.07kb.
- Оценка ситуации в регионе Каспийского моря и прикаспийских государствах в апреле 2011, 416.63kb.
- «Научно-исследовательский институт дезинфектологии», 448.62kb.
- Методические рекомендации мр 6 0050-11, 382.97kb.
- Решение IV международной научно-практической конференции, 42.94kb.
Библиографический список 1. Азизова Н.Р. Традиционно - обрядовая культура локальных этнических групп в современной России (на примере юртовских татар). Автореф-т дисс. … докт. культурологии. Краснодар, 2009. 2. Викторин В.М. Этноконфессионально - субкультурное разнообразие в составе этносов: «внутреннее» сочетание традиций (Поволжье, Приуралье и Предкавказье) // Научно-практическая Интернет - конференция «Проблемы межкультурной коммуникации: история и современность» (г. Астрахань, Астр. филиал НГОУ ВПО «Южнороссийск. гуманит. ин-т», 22 апреля 2011 г.) / ссылка скрыта («Межкульт. коммун-ции»). 3. Глашев Б.А. Летопись Карчи (булгаро-хазарская). Нальчик, 2005. 4. Глашев А.Б. Карча. Хазаро-аланская летопись. Черкесск, 2002. 5. Декин Н.И. К истории Астраханской губернии (до 1917 года). М., 2010. 6. Декин Н.И. К истории Астраханской губернии (до 1917 года). Машинопись. М., 1998. 7. Джуманов Р.У. К истории астраханских ногайцев (к 20-летию нац.-культур. возрождения ногайцев области). Выступл. на этнокульт. акции // Астраханские краеведческие чтения. Сб. мат. М/н. научн. конф. (18 мая 2010 г.). Вып. II. Под ред. доц. А.А. Курапова. Астрахань, 2010. С. 281-284. 8. Джуманов Р.У., Мусаев А.Д. Родоплеменной состав жителей села Татарская Башмаковка в XVIII - XX вв. // Астраханские краеведческие чтения. Сб. мат. М/н. научн. конф. (18 мая 2010 г.). Вып. II. Под ред. доц. А.А. Курапова. Астрахань, 2010. С. 285-294. 9. Зайцев И.В. Астраханское ханство. 2-ое изд. М., 2006. 10.История Астраханского края. Коллект. краевед. монография. Гл. ред. проф. Н.М. Ушаков. Астрахань, 2000. 11.Казаков П.В. Золотая Орда. Астраханское ханство (Гл. IV). – В моногр.: История Астраханского края. Астрахань., 2000. С. 148-163. 12.Карабущенко П.Л. Астраханское царство. Научно - популярн. издание. Астрахань, 2009. 13.Комаров Г.(В). И всё же – сколько лет Астрахани (Город юности моей) // Волга. Обществ.-политич. газета. № 177 (25656). 2009. С. 8. 14.Небольсин П.И. Очерки Волжского низовья. СПб.: [Б.и.]. 1852. 15.Мусаев А.Д. Трансформация родоплеменного состава юртовцев (карийле) в семейно - клановые группы современности // Астраханские краеведческие чтения. Сб. мат. М/н. научн. конф. (18 мая 2010 г.). Вып. II. Под ред. доц. А.А. Курапова. Астрахань, 2010. С. 285-294. 16.Пилипенко В.Н., Липчанский А.М., Бесчётнова Э.И. и др. Природа, прошлое и современность Астраханского края (серия «Астрахан. губерн. библиотека»). 2-ое изд. Астрахань, 2008. 17.Старинный аул у реки Кизани: люди, предания, судьбы. Очерк прошлого и настоящего села Татарской Башмаковки и прилегающих насел. пунктов. Сб. очерков и материалов. Под ред. В.М. Викторина и Э.Ш. Идрисова (в печати). 18.Сызранов А.В. Ещё раз о происхождении астраханских татар (ответ на статью Р.У. Джуманова «Был ли "Интерстадиал" населения Хаджи - Тархана (Астрахани) в середине XVI в.») // Астраханские краевед. чтения. Сб. мат. М/н. научн. конф. (18 мая 2010 г.). Вып. II. Под ред. доц. А.А. Курапова. Астрахань, 2010. С. 277-280. 19.Татищев В.Н. Избранные произведения. Л., 1979. 20.Тимофеева Е.Г., Васильев Д.В., Лебедев С.В., Сызранов А.В. Крепость (серия «Путешествие в Каспийскую столицу». Ред. М.А. Зайцева). Астрахань, 2010. 21.Черёмин А.А. Старая Астрахань (XIII - XVI века). М., 2009. В.М. Викторин, Э.Ш. Идрисов ГОУ ВПО «Астраханский государственный университет», Астраханский филиал Волгоградской академии государственной службы ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ И ТРАДИЦИОННО-ХАРАКТЕРИСТИКА АСТРАХАНСКИХ НОГАЙЦЕВ Ногайцы в Астраханской области представлены несколькими группами: юртовцы (в их составе выделяется едисанская подгруппа), карагаши, кундровцы и утары. Такое разделение связано с разновременным появлением ногайских групп в составе Астраханского края. В силу ряда исторических причин и особенностей этнокультурного развития точное число астраханских ногайцев можно определить только оценочно и выделить такие градации: «ногайцы по происхождению» это примерно 25-30 тысяч человек, «ногайцы по самосознанию» - до 10 тысяч человек, «ногайцев по переписи» около 5 тысяч человек (1. С. 11-15; 2. С. С. 20-31). Расселение ногайских групп по Астраханской области выглядит таким образом: юртовцы проживают в селах Приволжского района, таких как Татарская Башмаковка (Кызан аул); Карагали (Карагалэк); Яксатово (Майликюль); селе Наримановского района Солянка (Сулянка) и в пригороде Астрахани поселоке Мошаик (Казы аул) и Зацарев (Тияк); едисанцы в селах Приволжского района: Килинчи (Келечи от племенного названия, владения князей Урусовых) и Семиковка (Сэмэк), Три Протока (Жэмэле) и Кулаковке (Кылакау); карагаши в селах Красноярского района: Сеитовке, Айсапае, Куянлах, Зайковке, Новорусовке (Мирза-аул), Ясын-Соккане, Джанае, Малом Арале; в селе Лапаса Харабалинского района, в селе Растопуловка Приволжского района, в селе Сенной и поселке Карагаш Наримановского района, в пригородных поселках Кири-Кили, Свободный, Янго-аул, в микрорайоне Бабаевского; кундровцы проживают в селе Тулугановка Володарского района; утары в селе Янго-Аскер Наримановского района и селе Зензели Лиманского района, а также в соседних районах Калмыкии. Первая волна ногайцев после присоединения Нижнего Поволжья к Московскому государству появилась в середине XVI в. в период первичного распада Ногайской Орды. В актах местной администрации эти ранние группы стали обозначать «юртовскими татарами», от названия места для поселения «юрт». Возможно, на этом этапе произошло поглощение остатков части населения бывшего Астраханского ханства в среде юртовцев. В начале XVII в. к ним присоединилась группа едисанских ногайцев, подданных Большой Ногайской Орды, которая в это время распадалась под нашествием калмыков. Позже, едисанцы полностью слились с юртовцами и составили с ними одно целое в административном и хозяйственно-культурном отношении. Для юртовских ногайцев характерно было кочевание большими группами – улусами с мурзами во главе. Места их зимовок находились около города Астрахани. Для управления ими местной администрацией была создана выборная должность «табунный голова», выбиравшаяся из числа знатных мурз Урусовых и Тинбаевых (3. С. С. 57-74; 3. С. 152-189). Юртовцы, заняв выгодное место вокруг города Астрахани, постепенно стали втягиваться в социально-экономические отношения региона. С начала XVIII в. для них стало характерно оседание на землю и переориентация со скотоводства в хозяйственном комплексе, на земледелие в форме овощеводства и бахчеводства. Последняя группа - едисанцы, осела на землю в начале XIX в. В конце XVIII в. административным путем возникла группа утаров-алабугатцев, это часть кочевых юртовцев с присоединенными к ним туркменами, казахами-томутами, киргизами-бурутами, а в середине XIX в. узбеками-сартами, которые в Астраханском крае перешла на кочевой образ жизни. В конце XVIII в. в Астраханском крае появилась еще одна ногайская группа. Это ногайцы-карагаши, представители Малой Ногайской Орды, которая с середины XVI в. кочевала на Северном Кавказе. Предки карагашей, по преданиям, вели кочевку в районе современного города Пятигорска («Биштау»). В начале XVIII в. они были захвачены калмыками и находились в составе Калмыцкого ханства до его ликвидации в 1771 г. Позже сначала они были приписаны к городу Красный Яр Астраханской губернии, а затем поучили собственные земли на территории Красноярского уезда. В актах местной администрации они стали называться «кундровскими татарами». В 1788 г. было основано два их крупных селения Сеитовка и Ходжетаевка, которые имели значение зимовок, так как в весенне-летний период они продолжали вести кочевку по левобережью Ахтубы. На их землях стали вести кочевку жители юртовского аула Солянка, позже эта группа обособилась от юртовцев и получила собственное определение «кундровцы». С середины XIX в. стали образовываться другие аулы карагашей-путем выселения из Сеитовки и Ходжетаевки: из Сеитовки образовались такие аулы как Лапас в 1850 г., Куянлы 1860 г., Ясын-Сокан в 1885 г., из Ходжетаевки такие аулы как Малый Арал в 1881 г., Большой Джанай в 1870 г., Малый Джанай 1885 г., Подчалык в 1885 г. и др.(8). В памяти старожилов сохранились названия множества мелких аулов, которые ныне исчезли: Тоермалы, Кажгыр, Бакыр-Баш, Игынше, Карт-Кешув и др.37 Полукочевой образ жизни карагаши, как утары-алабугатцы и кундровцы вели до момента коллективизации, когда они все были обоседлены административным путем на землю. Для всех групп ногайского населения Астраханского края характерны тесные этнокультурные контакты и связи с татарами-переселенцами из Средней Волги. Это влияние прослеживалось в одежде, музыкальном фольклоре, языковом влиянии. Особенно, о некотором тесном культурном татаро-ногайском симбиозе, можно говорить на примере юртовцев. В состав всех групп астраханских ногайцев вошли туркмены, переселявшиеся из под Мангышлака в конце XVIII века. Для карагашей характерны этнокультурные контакты с казахами, особенно по районам совместного проживания (7. С. 158-161). Этнокультурная основа ногайского населения в Астраханском крае является весьма древней, проявившаяся по-разному в отдельных субэтнических группах. Очень близка бывшая родоплеменная структура различных групп ногайцев. Среди родов астраханских ногайцев можно назвать такие рода как, у юртовцев: арслан-белек, ас, кыпчак, кытай, канглы, мангыт, уйшун и др., у карагашей: ас, байгонды, иргенекле, карас, найман, тубетпес, тоюрмалы, у кундровцев: балта, суджигин, мирза, тулга, чек, утар, у утар-алабугатцев: бешогул, джембойлык, кыргыз, сарт, туркмен. Характерной для всех групп ногайцев при их кочевании была неразборная, малых размеров юрта «отау». У карагашей во второй пол. XYIII в. постепенно происходил переход к большой разборной юрте «терме» («караш-уьй»), которая сохранялась у них вплоть до 1929 г., а в отдельных семьях отдалённых сёл – до 70-х гг. XX в. Более того, у карагашей, как и у ногайцев Северного Кавказа, сохранялась свадебная повозка невесты «куйме». Одежда астраханских ногайцев также сохраняла давние традиции. Наиболее типичные ногайские черты дольше всего сохранялись в среде карагашей. Карагашские мужчины обычно носили шаровары, жилетку, поверх неё бешмет, подпоясанный кожаным или матерчатым кушаком. На ноги надевали кожаные калоши или сафьяновые «ичиги». В качестве повседневного мужского головного убора всё больше распространялась тюбетейка, хотя сохранялась и типичная для ногайцев массивная меховая шапка. У замужних женщин существовала и более нарядная меховая шапка («борьк») с лисьей или бобровой опушкой. Свадебное предназначение имел высокий головной убор девушки «саукеле». Женское верхнее платье типа камзола с расшитыми узорами подолом и широкими рукавами из сукна или бархата было характерным для ногаек молодого возраста. Оно отличалось большим количеством металлических украшений на груди, особенно, монет дореволюционной чеканки «аспа». Серьга - «алка» носилась в правой части носа и у карагашек, и у юртовок из молодых женщин вышедших недавно замуж – как надёжный оберег. Девушки носили косу, вплетая в неё нитку с украшениями, и красный головной убор, а молодые женщины – белый, укладывая косу вокруг головы. У юртовцев, живших ближе к городу, одежда гораздо чаще встречалась покупного фабричного производства. Женская одежда испытывала сильное влияние казанских татар. Хотя и здесь иные, собственные ногайские черты продолжали сохраняться довольно длительное время. Традиционной у потомков кочевых народов оставалась пища, даже при длительной оседлости. В период кочевой и полукочевой жизни в рационе ногайцев преобладала конина. Баранина тогда считалась в большей мере праздничной пищей и раздавалась на пиру (особенно, среди мужчин), согласно сложному ритуалу. Рыба, овощи и соль в пищу употребляли мало, в отличие от послереволюционного времени и советского периода (11. С. 298-300). Из напитков был известен и популярен кумыс. Но особое предпочтение отдавалась «калмыцкому» (иначе – «ногайскому») плиточному чаю. Особую роль для всех групп ногайцев имел «талкан» - кашеобразная пища из проса. У карагашей были распространены печёные пышки – «баурсак», вид пирожков с начинкой из повидла или изюма полукруглой формы – «бурек», а впоследствии – и плов («палау»), «куурдак» (отварные внутренности коровы или барана с картошкой), «турамыш (-мша)», т.е. мясо с мелко порубленными ломтиками теста, из молока делали «сезбе» (творог), «ак» (кислое молоко), «псляк» (брынза) и др. В юртовских сёлах на праздники пекли особый пирог с характерным названием – «нугай малеш» (5. С. 6-10). Богата и своеобразна духовная, в т.ч. музыкально-исполнительская культура ногайского народа. В развитии фольклора ногайцев Нижнего Поволжья последовательно сменяли друг друга героический эпос, затем «толгау», т.е. речитатив-«плач», затем пришли «джырау» – песни под гармонь и бубен. Особенно нужно выделить отчасти сохранённые старинные песенные жанры «озын ногай джыр» у карагашей и «хошаваз» у юртовцев. Ногайское население Астраханской области не представляет единства. Сохранилась народная память об искусных народных певцах, таких как Курбан-Гази из аула Керменчик, Мамбете Кыркийле, имеющий туркмено-ногайского происхождение, а также можно назвать из более современных светлой памяти аксакала и редкого исполнителя-таланта Абдуллу Шамукова (1911-1991) из с. Лапас. Ранее из поколения в поколение традиционным народным мужским музыкальным инструментом ногайцев, причём священным (шаманским), являлся «кобыз» – собственноручное изделие со струнами из конских жил и со смычком, издававшее звуки очень низкого тона. В не очень далёком прошлом «кобыз» у всех групп нижневолжских ногайцев сменился т.н. «саратовской» (саз) гармошкой с колокольчиками и сопутствующий ей бубен «кабал». Особенные мастерицы-исполнительницы, виртуозно владеющие игрой на сазе, в основном имеются среди женщин. До сегодняшних дней сохранилась традиция игры на сазе у мужчин только у юртовцев (6). У юртовцев же до недавнего (довоенного) времени бытовала необычайно интересная форма «музыкального разговора» - «сазда сулейшу» – обмена исполнителями друг с другом условными музыкальными фразами, к примеру, между парнем и девушкой. Традиция игры на домбре до современного времени сохранилась только в среде ногайцев-карагашей. Одни из последних искусных домбристов жили в селах Лапас (Сагнаев) и Ясын-Соккан (Утегулов). Интересны также танцевальные традиции астраханских ногайцев, имеющие свои истоки и параллели с ногайцами, проживающими в других регионах. Среди традиционных танцев астраханской группы можно назвать «Ак шатыр» и «Кияусый» (9. С. 13). В свое время распространение имел калмыцкий танец «Шарка-барка», а также некоторое влияние на астраханских ногайцев можно отметить танцевальной культуры народов Северного Кавказа. Народные гуляния, состязания и праздники у всех народов являются важной составной и наиболее зримо-рельефной частью общественной этнической культуры. В юртовских селах в марте праздновался амель-байрам, имеющий значение как праздник начала весны (нового хозяйственного цикла) и встречи Нового года. В это же время особым торжеством у карагашей отмечался выход на кочевку («джайляу-байрам»). Среди любимых народных состязаний нужно назвать такие как конные скачки ат шабыс и борьбу «кураш» или «бергебыр» («борьба один на один»). С золотоордынских времён по традиции к «пост-кыпчакским» народам, юртовцам и карагашам (а от них – к казанским и мишарским татарам-переселенцам со Средней Волги), перешёл суфийский примогильный, нестандартно-исаламский с элементами шаманизма культ «святых мест (могил)» - «аулья». И те, и другие группы поклонялись древнему святилищу «Джигит-адже», расположенному в черте городища золотоордынской столицы Сарай-Бату (Сарай-Ал-Махруса). Для всех юртовцев почитаемой была могила, расположенная в комплексе с другими, у поселка Мошаик, приписываемая легендарному прадеду основателя Ногайской орды бия Эдиге – «Баба-Тукли-Шашлы-адже». Кроме нее мы можем отметить, что практически в каждом юртовском селе был свой почитаемый святой. Например, Кыдыр/Хызыр-ата у с. Яксатово или Мансур-баба/ата у с. Татарская Башмаковка (10). У карагашей в I-ой пол. XIX в. образовалось собственное «аулья» – «Сеит-баба Хужатайлы (Ходжетаевский)», за пос. Малый Арал, у самой границы с Казахстаном, посвящённое реально жившему в ту давнюю пору мудрому и доброму человеку. Также можно назвать аулия утар-алабугатцев – Нурмухаммед Ахун-ходжа Урдяк-аджи, расположенное у села Янго-Аскер, которое сегодня почитается местными татарами-мишарями (10. С. 83-108). В среде ногайцев-карагашей сохранилось и по сей день древнее явление – шаманство-знахарство («баксылык»), но, в отличие от казахов, оно у них является исключительно женским. В засушливое лето у карагашей, по одному типу с казахами, проводится «кудай джол» (букв. «путь к богу») – моление о дожде, но с использованием в жертву не коровы (как у казахов), а барана. Вхождение в состав Астраханского края ногайцев в период после присоединение Нижнего Поволжья к Московскому государству определило дальнейшее развитие ногайского хозяйственно-культурного комплекса. Очевидным становится факт трансформации традиционно-бытовых особенностей астраханских ногайцев под влиянием городской среды и отношениями с другими народами, прежде всего со средневолжскими татарами-переселенцами. Но будет справедливым сказать, что ногайский этнокультурный компонент, прежде всего юртовской группы, служил некоторым базисом, который определял особенности социокультурной и языковой среды тюркского населения, занимавшего местность вокруг города Астрахани. Библиографический список
Э.Ш. Идрисов Астраханский филиал Волгоградской академии государственной службы «НОГАЙСКИЙ МИР» ЮГА РОССИИ В МЕЖТЮРКСКИХ СВЯЗЯХ XVIII-XIX ВЕКОВ Разработка концепта «Ногайский мир», в теоретическом плане на сегодняшний день представляется актуальной. На волне возрастания интереса к ногайской истории и культуре, а также становлении ногайского национального самосознания в современных условиях, этим термином можно обозначить всю совокупность исторических и современных процессов происходящих в среде ногайского этноса. Также во внимание необходимо взять процессы, связанные с осмыслением наследия Ногайской Орды в среде родственных народов, таких как, казахи, татары, башкиры, каракалпаки, кумыки и др., имевших тесную связь со средневековой ногайской государственностью и последующими кочевыми группами, выходцев из Ногайской Орды, расселившихся на просторах от Иртыша до Дуная. В нашем сегодняшнем сообщении, мы рассмотрим вопрос о развитии этнокультурных связей с тюркскими народами представителей ногайского этноса, обитавших на территории Юга России, прежде всего, Нижнего Поволжья и Северного Кавказа в XVIII-XIX века. Исторически, мы знаем, что к этому времени сложились основные территориальные группы ногайцев этих регионов, которых можно обозначить как: астраханские ногайцы (юртовцы, карагаши, кундровцы, утары), караногайцы, кубанские ногайцы и др. Движение ногайских групп после распада Ногайской Орды с территории Северного Прикаспия глубже на Северный Кавказ, Крым и обратно, сегодня до конца не изучены. Но мы можем с уверенностью говорить о сохранении взаимных отношений между ними, наличии информационных связей в обозначенное время. Так, известно, что после того, как ногайцы-карагаши поселились на территории Красноярского уезда Астраханской губернии, после миграции с Кубани, у них сохранялись родственные связи с ногайцами прежней территории, бывших выходцами из Малой Ногайской Орды. Об этом пишите, в частности П. Небольсин: «под Биштау, в ауле Беймурзы, в 6-ти верстах от Биштау, поныне есть у тамошних Ногайцев семьи, родственные Кундровцам (т.е. ногайцам карагашам – примеч. Э.Ш.И.)» (9. С. 2). Кроме этого, хотел привести один интересный документ из фондов Государственного архива Астраханской области, повествующий о судьбе ссыльного караногайца в период 1814 года. В нем повествуется о том, что когда его отправили на поселение в Оренбург, будучи проездом в Астрахани, с подвластными ему людьми, он попросился на некоторое время для восстановления своих сил из-за распространившихся заболеваний и общей усталости остановится на территории Красноярского уезда Астраханской губернии. В своем письме он прямо указал, что бы ему разрешили кочевать на землях ногайцев-карагашей, вблизи селений Ходжетаевка и Сеитовка. Но, как следует из самого документа, разрешение не было получено, по причине его неблагонадежности (3. Л. 6-12). Так же, в тесных отношениях с народами Северного Кавказа, в частности Дагестана, находились представители юртовцев. В XVIII веке выполняли повинность почтовой гоньбы на пространстве от Астрахани до Кизляра. К ним позже присоединились ногайцы-карагаши. В XIX веке астраханские ногайцы, обладавшие значительными капиталами, это, прежде всего юртовцы, а также карагаши, имели торговые отношения с народами Северного Кавказа (6. С. 247). Интерес вызывает, также нереализованный проект переселения ногайцев-карагашей на Кавказ, на территорию реки Кума, на запад Астраханской губернии, при включении их и их земель в состав Астраханского казачьего войска38. Этнокультурное развитие ногайских групп Нижнего Поволжья и Северного Кавказа после распада Ногайской Орды происходило в направлении развития региональных связей, прежде всего с представителями тюркских народов. Эти межэтнические связи и отношения были подвергнуты изучению специалистами разных наук. Здесь хочется отметить вклад лингвиста Л.Ш. Арсланова, этнографов Р.Х. Керейтова, С.Ш. Гаджиевой, В.М. Викторина, А.Р. Усмановой, А.В. Сызранова, историков Д.С. Кидирниязова, А.Х. Курмансеитову, и Ю. М. Идрисова и др. Так, для групп астраханских ногайцев характерны тесные отношения с представителями татар, казахов, туркмен и узбеков. Мы, можем привести много фактов взаимного переплетения в этнокультурной сфере и хозяйственном плане с этими тюркскими народами. Известно, что на Нижней Волге происходит тесное взаимодействие астраханских ногайцев и средневолжских татар-переселенцев (казанцами и мишарями). Особенно это видно на примере юртовской группы. Юртовцы, занимая территория вокруг города Астрахани, стали испытывать влияние татар в бытовой и этноязыковой сферах. В тоже время под влиянием поволжских ногайцев происходят изменения в хозяйственной деятельности, культуре и языке татар-переселенцев из Среднего Поволжья. Примером вхождения татарских групп в состав астраханских ногайцев является судьба «калпáков», произошедших от средневолжских татар, первоначально контактировавших с казахами Букеевской Орды, а затем вошедших частично в состав юртовцев и карагашей. Этот аспект хорошо был изучен Л.Ш. Арслановым и В.М. Викториным39. Также очень тесными становятся отношения с туркменами. По мнению В.М. Викторина, первая волна миграции туркмен из полуострова Мангышлака в конце XVIII века, минуя Астраханский край, ушла на Северный Кавказ, впоследствии осевшая на землю на территории Ставропольской губернии. Из нее часть влилась в состав юртовцев, а часть образовала самостоятельный род «туркмен» в составе утар-алабугатцев. В период второй волны миграции туркмен (абдалы и игдыры) в начале XIX века основная часть ее стала оседать на территории Астраханской губернии (1). Эти факты подтверждает П.И. Небольсин – исследователь народов Нижнего Поволжья середины XIX века. В частности, он характеризует степень взаимоотношений ногайцев-карагашей и туркмен: «Мангышлакские туркмены до такой степени сблизились с ними, что трудно найти различия между ними во всем, что касается образа жизни, занятий, нравов и обычаев» (10. С. 147). В составе ногайцев-карагашей до сих пор сохранился род «туркпен», представители которого живут в поселках Кири-Кили, Сенном и, возможно, в других местах. Это, по всей видимости, переселенцы из исчезнувшего ныне села Иш-Тамак, где когда-то жили компактно туркмены (около 15 домов)40. Очень тесное переплетение истории и культуры получают между собой ногайцы и казахи41. Так, в составе северо-западных казахов в середине XVIII века образовалась группа, ногайского происхождения, получившая название «нугай-казак». Как пишет астраханский ученый В.М. Викторин: «Возникновению данной общности способствовала политика Российской империи по переселению ногайцев из Предкавказья в «в казахскую степь, к их исконной родине» (2. С. 52-59). В эту группу, прежде всего, вошли представители салтанаульцев – крымские ногайцы, переселенные под Оренбург. Но к ним могли присоединиться, «в частности кундровская группа, а другие – прийти сюда после отхода калмыков в Джунгарию» (2. С. 56). Действительно, в эти степи стремились и другие ногайцы. Так, в 1774 г. в связи с общим неустройством быта ногайцев-карагашей в Красноярском уезде Астраханской губернии возникла даже угроза их бегства в казахские степи, о чем рапортовал управляющий над ними капитан-мулла Абдулла Жангуршин (4. Л. 1). Надо отметить тот факт, что к середине и концу XIX в. «нугай-казак» был не собственно род, а «группа родов». Его подразделения: кояс, уйсен, костанбалы и казан-колак – стали пониматься как самостоятельные букеевские «ру». В 1829 г. было подсчитано 500 юрт «нугайского» рода, в 1888 г. – уже 2 тыс. юрт. Перепись 1926 г. учла только по Уральскому округу Казахской автономии (Таловская, Джанибекская, Урдинская и Азгарская волости) 5696 хозяйств, где глава-мужчина из группы «нугай». А проживали такие семьи и на территории Нижне-Волжского округа (2. С. 57). С момента присоединения Букеевской орды в 1801 г. устанавливаются более тесные отношения ногайцев-карагашей с казахами. Интересным аспектом ногайско-казахских взаимоотношений является факт того, что в состав Букеевской орды были включены представителей ногайцев-карагашей. По данным исследователя из Казахстана Н. Курумбаева причиной появления ногайцев-карагашей в Букеевской Орде является приглашение их ханом Джангиром для постройки домов в Ханской ставке. Приближенность ногайцев-карагашей к казахским ханам, а также возможные близкие родственные отношения, подтверждают надгробные стелы, расположенные на одном холме с могилой хана Жангира. Возможно, они могли входить в состав рода «туленгут», выполнявшего функцию охраны хана, о чем говорит тот факт, что у них была схожая тамга (8. С. 254). На границе Астраханской области России с Атырауской областью Казахстана расположено ногайское село Малый Арал и соседнее казахское село Байбек, где наблюдается тесное переплетение ногайской и казахской культур, а также языков, что в итоге способствовало тесным брачным отношениям жителей этих населенных пунктов. В свое время казахский султан Букей Нуралиев и ногайский проповедник Сеид Баба имели тесное духовное общение при жизни, а после смерти на их могилах, расположенных у села Малый Арал, был устроено святое место, как дань уважения этим людям42. Еще один очень интересный факт тесных отношений ногайцев с тюркскими народами на территории Астраханского края. К середине XIX века в составе утарских ногайцев образуется род «сарт», который происходил из узбеков Бухаркского торгового двора, перешедших на кочевку в нижневолжских степях (1. С. 29-30). На Северном Кавказе ногайцы имели тесные отношения с кумыками и карачаевцами. Как отмечает Д.С. Кидирниязов: «Ногайцы и кумыки – это наиболее близкие по языку, обычаям и истории северокавказские народы, что особенно ярко отражено у дагестанских ногайцев и кумыков. В художественном творчестве наиболее ранняя общность и взаимосвязь у этих народов наблюдается в фольклоре: проникновение к кумыкам сюжетов об Эдиге, Шора-батыре, Мамае, Адиль-Султане и др., а также ряд текстов казацких песен, толгау и т.д.: влияние на ногайцев традиций кумыкского танца, поздних лирических песен. А также письменных произведений и др. так обращает на себя внимание близость во всех отношениях друг к другу ногайских фольклорных произведений из цикла «кыска казак йырлар» и кумыкских «къанка къазак йырлар», пословиц, поговорок и т.д. Широко бытует среди ногайцев и кумыков сказание об Аманхоре – в устной и письменных формах» (7. С. 214). Очень интересные данные приводит в своей статье молодой кумыковед Ю. М. Идрисов. Он рассматривает судьбу ногайцев Теркско-Сулакского междуречья, так называемых «кумыкских ногайцев» («бабаюртовские ногайцы») находившихся под управлением кумыкских владельцев тарковского шамхальства и аксаевского, эндиреевского и костековского владений (5. 51-61). Об отношениях кубанских ногайцев с карачаевцами, и переплетении их этнической истории довольно подробно пишет Р.Х. Керейтов. Его исследования в целом носят многоплановый характер, затрагивают историю ногайцев всех регионов, но однозначно, его можно признать главным специалистом по истории и этнографии кубанских ногайцев. Он в частности, рассматривает вопросы, связанные с параллелями в системе родовой организации, хозяйстве и культуре ногайцев с другими тюркскими народами43. Таким образом, «Ногайский мир» в XVIII-XIX века находился в тесном контакте с родственными тюркскими народами, что говорило об их этногенетической общности, в частности, основанной на половецко-кыпчакском субстрате. Формулируемый нами концепт «Ногайский мир» позволяет взглянуть на ногайскую проблему этноисторически, показать многообразие форм взаимодействия и взаимовлияния, происходивших с ногайским этносом и другими народами в разные исторические периоды на территории расселения выходцев из Ногайской Орды. Также разрабатывая это направление, мы делаем обоснование многих современных процессов в среде ногайцев и родственных тюркских народов, давая направление дальнейшей перспективы этнокультурного развития. |