Geum.ru

Отъезд из Портсмута

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   21
Глава 32


Элизабет


Год 1729 – начало ноября


Кэтрин ехала в карете капитана Суонн, рассматривая в окно удаляющуюся полоску сапфирового моря. Ощущение невозвратимой потери не давало ей покоя. Постоянное чувство неопределенности Кейт уже порядком надоело, но она не хотела менять ситуацию путем замены Джека на кого-то другого, чтобы таким образом получить стабильное положение.

– Кэтрин, послушайте меня, пожалуйста, – донесся откуда-то издалека голос капитана Суонн.

Кейт встряхнула головой, чтобы прогнать наваждение мыслей.

– Да.

– Видите ли, я должен предупредить вас кое о чем. Все эти шесть лет, которые Элизабет живет у меня, я не говорил ей о том, что у нее нет матери. Вернее, может быть она и есть, но… Ну, в общем, вы понимаете.

Кейт кивнула.

– А как же тогда вы представите меня? Мачехой? Или просто чужой женщиной, которая исключительно по воле герцога Беккета теперь всегда будет жить в вашем доме?

– Ни то, ни другое, – успокоил ее Уизерб. – Я понимаю, что это не вписывается в ваши планы, но ничего не могу с этим поделать. Вам придется заменить ей мать, а заодно и мою жену, которой, к слову, у меня никогда не было.

Кэтрин посмотрела в глаза капитану. На его благородном лице ясно читалась надежда и ожидание. Он боялся, что она откажет. Зря. Этого Кейт сделать никак не могла.

– Ну, что вы. Я с радостью это сделаю, тем более что опыт обращения с детьми у меня уже имеется, – мягким голосом

ответила она.

Капитан с облегчением вздохнул.

– Слава Богу!

Кейт уже было хотела снова повернуться к окну, но тут у нее возник еще один вопрос.

– Уизерб, простите, что я вам об этом напоминаю, но как же та женщина, что была у вас? Когда-нибудь Элизабет видела ее вместе с вами?

Суонн улыбнулся.

– К счастью, нет. Так что никаких проблем возникнуть не должно.

Кейт снова принялась смотреть в окно, очнувшись от своих размышлений только тогда, когда карета через резные ворота въехала в приветливый садик, посреди которого стоял двухэтажный дом с белыми стенами и черепичной крышей.

Карета остановилась у крыльца. На нем стояла небольшого роста женщина в кружевном чепце и девочка лет шести. Капитан вышел из кареты и подал руку Кэтрин. Осторожно спустившись со ступенек, Кейт улыбнулась и приветливо поздоровалась.

– Знакомься, Кэтрин, это наша прислуга Коралл, – представил Суонн женщину.

Кейт просто по-дружески протянула ей руку. Но предупредительная Коралл только сделала реверанс, посчитав, что хозяйку следует приветствовать именно в таком тоне.

– А это наша дочь Элизабет. Как видишь, повзрослела с тех пор, как ты уехала.

Кэтрин перевела взгляд на девочку. Лиззи была на редкость красивым ребенком. В ее карих глазенках читалось что-то недетское. И даже бледный цвет ее кожи не мог скрыть того необыкновенного огня, который, казалось, не удерживался внутри нее, а рвался наружу. Элизабет подняла голову и, глядя на Кэтрин взглядом, в котором откровенно читалось любопытство и надежда, спросила:

– Вы – моя мама?

Этот вопрос Кэтрин ожидала, но не так скоро. Поэтому растерянность пронзила ее с головы до ног. Что ответить? Солгать? Да, пожалуй, это было самым лучшим вариантом. Тем более, сказать неправду – не так жестоко, чем этого не сделать. Глядя в эти наивные глазенки, Кэтрин не могла сказать правды.

– Да, милая – сдавленным голосом ответила она. Элизабет улыбнулась. Почувствовав облегчение, Кейт перевела взгляд на капитана. Он тоже сиял от радости.

– Да, Элизабет, это твоя мама. Помнишь, я говорил тебе, что она уехала, когда ты была еще совсем маленькой, но обязательно должна вернуться. Совсем недавно она приехала, и я снова привез ее в наш дом.

Кэтрин присела на корточки перед Элизабет и взяла ее за руку.

– Я думала, что ты больше никогда не вернешься, – глядя на Кейт пронизывающим взглядом, сказала девочка. Укоризна, звучащая в ее голосе, заставила Кэтрин почувствовать себя виноватой.

– Прости, милая. Я не хотела уезжать, но мне пришлось это сделать. Будь на то моя воля, я никогда тебя не оставила.

– А теперь ты немного побудешь с нами и снова уедешь?

Элизабет не плакала, но в ее голосе звенели слезы.

– Ну, что ты, конечно нет. Я теперь всегда буду с тобой, что бы ни случилось.

Кэтрин чувствовала, как слезы подступают и к ее глазам. Она обещала Лиззи то, в чем не могла быть уверена. Но в ней говорила жалость к этому ребенку, к милой девочке, которая росла без матери в то время, когда дети больше всего нуждаются в материнском тепле.

Аккуратно взяв ее за локоть, Суонн приподнял Кейт на ноги и жестом пригласил всех в дом. Кэтрин с Элизабет первой ступила на порог, с которого теперь начиналась ее новая, совершенно неизвестная жизнь… И в этот момент она закончилась...


~*~


Кэтрин старалась вести себя так, будто ей все известно и знакомо, хотя не была полностью уверена, что это удавалось. Как бы между прочим она заметила капитану, что за время ее отсутствия здесь многое изменилось, и ей очень хотелось осмотреть весь дом как можно скорее. Элизабет, которая была просто в восторге от вновь обретенной матери, восприняла это, как руководство к действию, и тут же предложила матери осмотреть дом, по пути расспрашивая ее о том, где она так долго была, чем занималась и все в таком духе. Кейт приходилось выдумывать просто на ходу. Хотя некоторые истории она взяла из реальной жизни.

Спустя три четверти часа, осмотрев весь дом, Кэтрин и Элизабет вернулись в холл, где их дожидался капитан Суонн. Предложив дамам пообедать, он проводил их в зал, где на большом обеденном столе, накрытом белоснежной скатертью, стояли всевозможные яства. Но перед тем, как усадить мать за стол, Элизабет взяла с нее слово, что после обеда они вдвоем пойдут в торговые ряды и купят для Кэтрин новое платье. Она согласилась, ведь как-никак теперь необходимо было возвращаться к стилю жизни высшего света, как бы этого не не хотелось.

~*~


За день до возвращения Кейт в Порт-Роял Беккет отправил Норрингтона в Испанию с дипломатической миссией. Прошли вот уже две недели. Кэтрин не могла сказать, что она слишком истосковалась по брату, но все-таки несколько вопросов к нему было. Герцог Беккет же сообщил ей, что Норрингтон должен вернуться не раньше, чем через год, поэтому ни малейшего шанса на то, чтобы поговорить с братом у Кэтрин не было.


~*~


Кейт продолжала жить в доме капитана Суонн вот уже две недели. Она была в прекрасных отношениях и с ним, и с его дочерью Элизабет. Малышка действительно приняла Кэтрин как мать и с радостью делилась с ней всем, о чем мечтала, чего хотела, за что переживала. А Кейт, вполне понимая подобное поведение девочки, которая с детства была лишена матери, всеми силами старалась помочь ей избавиться от чувства одиночества, в котором Элизабет прибывала все это время.

Капитан Суонн был рад и за дочь, и за Кэтрин. Вначале он боялся, что они смогут найти общий язык. Но видя, как Элизабет весело болтает с матерью, успокоился.

У Кэтрин теперь было все: дочь, семья, дом, состояние, положение и понимание окружающих. И можно было бы сказать, что она была счастлива, если бы не одна маленькая деталь. Даже в этой толпе добродетелей она была одинока…


Глава 33


Веришь – не веришь


Год 1729 – ноябрь


«Черная Жемчужина» подходила к двенадцати островам Пелегоста. Пасмурное небо будто отражало паршивое настроение заключенного Джека. Вот уже полтора часа Гектор Барбосса сидел напротив его карцера в попытках выудить, зачем это Воробью понадобилось знакомить его с этой нимфой. А Джек с тем же завидным упорством ничего не хотел говорить. Насчет Барбоссы у него были свои планы, но озвучивать их Воробей, понятно, намерения не имел.

– В последний раз спрашиваю, что тебе еще от меня надо? – допытывался Барбосса. – Насколько мне помнится, мы с тобой уже договорились обо всех нюансах этого дела.

– А вот и нет, – дразнил его Воробей. – Я никакого договора с тобой не заключал, свидетелей не было, так что не перегибай палку. Ты пока еще на моем корабле!

Джек выпрямился, чтобы казаться солидней и произвести должное впечатление. Получилось. Но из карцера выйти оно не помогло. Барбосса только рассмеялся.

– Неужели ты в самом деле так наивен, Джек? Или, все-таки, глуп?.. Но каким бы ты ни был, я знаю, что спор ради пустой болтовни ты затевать не станешь. Зачем нам вдвоем идти к этой рептилии?

– Думай обо мне что хочешь, но не вздумай при ней говорить ничего подобного.

Барбосса насупился.

– А кто тебе сказал, что я вообще куда-то пойду? Не делай из себя дурака!

Джек с жалким выражением лица погладил себя по голове.

– Приходится терпеть оскорбления от какой-то поганой палубной шавки. Нет, лучше промолчать, позволяя другим назвать тебя дураком, чем, начав им возражать, развеять все сомнения насчет их утверждений…

Барбосса скорчил физиономию и резко отвернулся. Статус палубной шавки был ему явно не по нутру. Хотя, философское умозаключение Джека явно понравилось.

– Я знаю только одно… – начал Гектор.

– Так я в этом и не сомневался, – оборвал его Джек.

Барбосса демонстративно поднялся на ноги и вышел из подвала. Джек язвительно усмехнулся, предполагая, что на этом их пустой разговор и закончится. Но тюремщик через несколько минут вернулся, неся в руке здоровенную культяпку. Подойдя к решетке, он просунул через нее свою руку и бросил ее Джеку.

– Это чтобы ты заткнулся.

Джек двумя пальцами поднял ножку птицы с пола.

– Прости, конечно, за правду, но правильно подавать кушанье ты, видно, никогда не научишься…

Барбосса закатил глаза. Одна неприличная острая гадость так и вертелась у него на языке. Но, заранее догадавшись, что и она не пройдет мимо не менее острого языка Джека, Гектор решил не рисковать.

– Слушай, Одиссей, я согласен пойти с тобой к этой нимфе, если ты мне кое-что пообещаешь.

– Ну? – промычал Джек, тщательно пережевывая шкурку.

– Это будет наше последнее общее дело.

Джек, не отрываясь от курицы, выдал:

– А еще говоришь, что ты мерзавец?! Да ты просто золото! На таких условиях я тебе еще и должен буду…

Барбоссу передернуло.

– Ну, нет, спасибо. Долг – это уж общее дело. А мне иметь его с тобой хуже, чем с самим дьяволом.

– Ну, кто знает, кто знает… – сверкнул глазами Джек. – Может быть, ты не так далеко от него, как кажется. Никогда не открещивайся от того, чего не можешь избежать, только ради того, чтобы казаться сильнее.

Барбосса некоторое время молчал, глядя Воробью прямо в глаза. А Джек дожевывал принесенную ножку, прокручивая в своей пиратской голове новый план выманивания Барбоссы на берег. И прокрутил-таки!

– Ах, да, мистер шкипер, я совсем забыл тебя спросить. Ты являешься пиратским бароном?

Челюсть Барбоссы отвисла.

– Откуда тебе известно? – прокаркал он.

– Ну, – протянул Джек, – видишь ли, и в этом мы схожи.

– Вот жизнь, а! – задохнулся Барбосса. – И ты тоже?

– Ага, – небрежно бросил Джек.

Пиратскими баронами называли девятерых наследников пиратских родов, которые берут начало от коренных племен страны. Барбосса был потомком викингов, что жили в Скандинавии с начала VIII века, и стал пиратским бароном Каспийского моря. Воробей – потомок пиратов племен ацтеков и чероки, из рода которого была его мать, возложил на себя бремя барона Карибского моря. Остальными были араб Амман Корсар – барон Черного моря, тихий француз Шарль Шевалль – барон Средиземноморья, Вилленуэлла Испанец – бесстрашный барон Адриатического моря, Джентльмен Локард – грозный властелин Атлантики, индонезийка Чинг – женщина-барон Океании, Шири Сумбаджи – пиратский барон Индийского океана и, наконец, китаец Сяо Фэнь – жестокий повелитель Сингапурского побережья. Пиратские бароны – единственные флибустьеры, которые имели право голоса на Совете Берегового Братства. Сам же Совет Братства всегда представлял собой экстренный сбор прославленных пиратов всего мира по крайне важным случаям для обсуждения дальнейших действий. На первом Совете было принято решение пленить нимфу Калипсо.

– Извольте, сударь, слово к вам молвить, дорогой мой друг и товарищ Барбосса, – со средневековым пафосом, положа руку на сердце, отчеканил Джек. – Если ты соизволишь сейчас меня выслушать, то сможешь получить сокровище, о котором даже не мог и мечтать.

– Ты что, опять за старое? – скривился пират. – Я уже как-то однажды послушал твоих бредней о несметных сокровищах, которые, к слову, и не существовали-то никогда. Так что, увольте, мистер Воробей! Хотелось бы мне быть уверенным в твоих словах хотя бы на четверть.

– Ну, а если «хотелось бы», то сделай то, о чем я тебя прошу. Считай, что это мое последнее желание. Ты отправишься со мной к Калипсо, как только мы причалим к берегу. Обещаю, корабль я возвращать себе не собираюсь… пока. Так что будь спокоен.

Барбосса уселся на дубовую бочку, сурово нахмурив брови. Царило молчание. Джек не решался первым нарушить его, так как опасался прервать какие-то мысли Барбоссы. Наконец того пробило.

– Ладно, идет. Но если обманешь, то уже можешь начинать колотить себе деревянный ящик.

– Ну, что ты! – заулыбался Джек. – Мы с тобой – всегда были деловыми людьми, залог работы которых – честность и правдивость. Так что, по рукам?

Недовольно сощурившись, Барбосса протянул Джеку руку.


~*~


Уже перед причалом, Барбосса провел Джека в шлюпку. Пират устроил Воробья на дне лодки, прикрыв его плотным покрывалом для маскировки. Шлюпка была рассчитана на шестерых, но Гектор предпочел разместиться в ней сам (не хотел, чтобы Джека кто-то заметил), а команде велел осмотреть остров вблизи берега и поискать подходящие места для добычи провианта.

Спустившись на воду, Барбосса взялся за весла. Через несколько минут шлюпка вошла в дельту реки. Убедившись, что их шлюпку команда не увидит, где бы сейчас она не находилась, Барбосса самодовольно позволил Джеку вылезть из-под покрывала.

Заметив, что погода значительно улучшилась, Джек под-

нял лицо к небу. Вдоволь надышавшись воздухом свободы, он огляделся: по обе стороны узенького речного канала росли все те же толстые и высокие деревья, которые переплетались вершинами, образуя купол над головой, через который мягко проникали солнечные лучи. Деревья все так же, как и раньше, полоскали свои ветви в чистой воде притоков реки Пелегост.

Воробей взялся показывать дорогу. Крутых поворотов было столько, что бывалый пират не переставал удивляться Джеку, а точнее тому, как ему удается все это запомнить.

Три четверти часа плутания по водному лабиринту, и путники уже были в небольшой бухточке, (если ее можно так назвать), у крытого пальмовыми ветками небольшого домика, стоящего в мутной речной воде на четырех деревянных столбах. К двери вела только шаткая деревянная отмостка. Судя по тому, в каком она была состоянии, из дома уже давно никто не выходил и уж подавно туда не заходил.

Джек, заприметив родные места, не смог усидеть на месте.

– Вот видите, мистер флибустьер? Правду я говорил! Тут тебе все: и солнце, и пальмы, и дельта, и речка, и рыбки, и дом, и русалочка в нем!

– Поэт, да и только, – иронически проворчал Барбосса.

Джек, которого только что превознесли в его собственных глазах, смело ступил на отмостку. Поставив ногу на ступеньку, он обернулся.

– О, да, кстати, называй ее Тиа Дальма. Она не любит имени Калипсо.

– Почему? – нахмурил брови Барбосса.

– Память… – прошептал Джек. – Не слишком много счастья принесло ей это имя.


Глава 34


Тиа Дальма


Дверь была открыта. Потихоньку потянув ее на себя, Джек вошел внутрь, за ним – Барбосса. Небольшая комнатка предстала их глазам. Воробей чувствовал себя как дома и поэтому не придавал особого значения необычному интерьеру. А вот Барбосса не сделал ни шагу, прежде чем не осмотрел все до мелочей. Они не имели ничего общего с обычной мирской повседневностью, которую каждый привык видеть во всем, что нас окружает. Комнату нимфы наполнял полумрак и неясность. Размывчатые очертания предметов делали это помещение еще более зловещим. И вот, наконец, он увидел ее…

Тиа Дальма сидела за невысоким деревянным столом, полностью погруженная в непостижимые гадания на крабовых лапках. Джек, заприметив родное лицо, тут же рванул вперед. Но, оказавшись от нее на расстоянии восьми футов, вдруг резко затормозил.

– Тиа Дальма, – тихо позвал он.

Дикарка обернулась. Что-то тяжело выражаемое словами отразилось на ее лице при виде Джека. Создалось впечатление, будто она его не узнала. Но это длилось считанные секунды, и вскоре улыбка озарила лицо нимфы.

– Джек Воробей, – с легким акцентом произнесла она. – Мой спаситель. Вот уж не чаяла когда-нибудь снова тебя увидеть. Даже поверить тяжело. Малыш Джек снова здесь.

Воробей тоже заулыбался.

– Ну, как видишь, я здесь. Кстати, ты совсем не изменилась.

Глаза Тиа Дальмы погрустнели. Джек понял, что сморозил глупость.

– А я бы не смогла, даже если и захотела.

– Да ладно, перестань. Я не это имел в виду. Но послушай, мы здесь совершенно не для того, чтобы в который раз выс-

лушивать твои душеизлияния на тему Дэйви Джоунса. Я в этом деле не советчик, так что уволь. Мы пришли по делу.

Тиа Дальма недоверчиво покосилась на Джека.

– Что значит «мы»? Ты не один?

Джек замялся.

– Ну, понимаешь… Я доставил к тебе то, что обещал. Не знаю, о какой такой цели ты говорила мне в прошлый раз, но тебе был нужен еще один пиратский барон. Его-то я и привел.

Джек отошел в сторону, предоставив на суд Тиа Дальмы Барбоссу. Медленно и тихо она подошла к пирату. Тот стоял, как истукан, не смея пошевелиться.

– Ну, что ж, тогда можно считать, что мы в расчете, – медленно проговорила она, на что Джек театрально отвесил поклон. – Ты даже не знаешь, какую большую услугу оказал мне, – продолжала Тиа Дальма. – Может быть, даже когда-нибудь пожалеешь об этом…

– Что?! – подскочил Джек.

Нимфа усмехнулась.

– Ладно, забудь. Скажи, вы надолго ко мне?

– Барон – нет, а я, по-видимому, надолго, – процедил сквозь зубы Джек.

Тиа Дальма подняла брови.

– Что, опять?

– Нет… в смысле, да… – замялся Джек, – ну, понимаешь, я… как бы…вобщем… ну, вот. Мне кажется, ты поняла.

Нимфа смотрела на него безнадежным взглядом.

– Хорошо, тебе я все расскажу чуть позже. А сейчас пойди, проветрись, подыши воздухом. По-моему, ты слишком долго пробыл в карцере.

Барбосса чуть не упал на месте. А вот Джек совершенно не удивился тому, что Тиа Дальма уже все о нем знала. Пирату даже понравилось то, что она сказала о карцере при Барбосе. Пусть будет ему стыдно. Гордо подняв голову, Джек проплыл к двери.

–Тебе только знамени тебе не хватает, – язвительно буркнул Барбосса.

– Позвольте поинтересоваться, насколько продолжительной должна быть моя прогулка? – обратился Воробей к хозяйке.

– Я думаю, ты придешь именно тогда, когда будет нужно, – улыбнулась она.

Джек неторопливо спустился по отмостке к шлюпке. Взяв весло, он уже было решился отплыть от дома, но тут из-за двери показалась физиономия Барбоссы.

– И не вздумай плыть к «Жемчужине»! На ней все равно безрукий и глухонемой Марко Джордано. Все остальные на берегу. Так что увести корабль тебе не удастся.

– А я, в отличие от некоторых, и не задаюсь целями, которые на данный момент недостижимы, – бросил Джек и налег на весла.


~*~


Джеку было все равно, о чем Тиа Дальма намеревалась говорить с Барбоссой. Он даже не обижался на то, что его откровенным образом выставили. И что самое странное, на корабль ему действительно не хотелось возвращать. И хотя подобный факт полярно противоречил его натуре, но он, тем не менее, оставался фактом.

Пришвартовав шлюпку у берега, Джек ступил на сушу. Будучи еще ребенком, он блуждал по этим лесам целыми днями. И вот теперь, спустя многие годы, снова ощутил все тот же воздух свободы. Здесь его никто не искал, здесь он был желанным гостем, здесь он мог быть самим собой.

Толстые стволы деревьев, которые Джек в детстве пытался обнять руками, ничуть не стали меньше. А тогда ему казалось, что уже завтра он сможет обхватить их с той же легкостью, с какой сейчас держит шпагу. Шелковая трава стелилась под ногами как ковер, и даже чем-то была похожа на воду, настолько мягким и еле ощутимым было ее прикосновение. Джек снял сапоги и лег на траву, обратив лицо к небу. Странно… Все те же облака. Сколько времени прошло, а они так и не изменились. С того самого времени, когда он вот так лежал на траве, часами наблюдая за облаками. Что говорить: детство человека заканчивается, когда приходит понимание, что жизнь не вечна. Забавно, значит из детства Джек еще не вышел. В этот момент ему казалось, что это блаженство будет длиться бесконечно. Или просто детство на несколько часов к нему вернулось. Боже, насколько близкими ему тогда казались эти облака! А сейчас нет. Он отдалился от неба. Перестал чувствовать жизнь чистым ручейком, как это было раньше. Для него она трансформировалась в штормящее море, по неизведанным путям которого теперь пролегала его дорога. Сойти с нее живым было не суждено.

На мгновение Джеку показалось, что с того момента, когда последний раз чувствовал это легкое прикосновение простоты природы, прошло не более одной минуты. А все, что с ним было после – это всего лишь иллюзия, которой на самом деле никогда и не существовало.

У Джека голова шла кругом. То ли от расслабления, то ли от ощущения того, чего прежде никогда с ним не было, то ли от медленной потери рассудка. Впервые за много лет Джеку вспомнились его родители. Он потерял их, как и все в этом мире, потерял безвозвратно. И вот сейчас, на этом сияющем голубизной небе, были отчетливо видны их силуэты. Если они действительно были там, то зачем ему оставаться здесь? Ему тоже нужно туда, к ним. А может, все это действительно только казалось…


~*~


Сумерки окутали джунгли. Густой туман спустился на лес, и именно он снова привел Джека в чувство. Воробей с неохотой поднялся на ноги и поплелся к тому месту, где оставил свою шлюпку. Медленно оттолкнувшись веслами, он двинулся против тяжелого течения по направлению к дому Тиа Дальмы.

Поднявшись по деревянному настилу, Джек плавно приоткрыл двери, ведущие в комнату. Сначала ему показалось, что в доме никого нет – настолько было тихо. Но нет. Барбосса и Тиа Дальма сидели, склонившись над столом, говорили о чем-то полушепотом. Джек прокашлялся, чтобы на него обратили внимание.

– О, это ты! – певучим голосом сказала Тиа Дальма. – Мы уже закончили.

Барбосса поднялся.

– Благодарю вас, мэм. Я думаю, мы сможем быть друг другу полезными и сохранить нормальные отношения.

– Да, капитан, – улыбнулась нимфа. – Полагаю, вы сможете самостоятельно добраться до корабля?

– Конечно, смогу. Не нужно меня провожать.

Барбосса прошел мимо Джека, задев его плечом, и обернулся.

– Что ж, прощай, Джек Воробей. Ты сполна получил то, что заслужил. Где-то глубоко в душе ты это понимаешь, так что напрасно не порочь меня. Надеюсь, больше не увидимся.

– Непременно увидитесь, – тихим голосом протянула Тиа Дальма. – И опасайся этого мальчика, Барбосса. Он сильнее, чем ты думаешь. Молись, чтобы он не узнал о своей силе, так как выбить ее из него не сможет никто – она внутри него.

Барбосса, не придав большого значения словам Тиа Дальмы, отвесил ей поклон и вышел из дома. Джек подошел к столу и, обессилено рухнув на твердый стул, обхватил лицо ладонями. Последняя нить, которая связывала его с прошлой жизнью, оборвалась с уходом Барбоссы.