Отъезд из Портсмута

Вид материала

Документы

Содержание Приподнятый занавес

Подобный материал:

• 53. оптина пустынь. Шамордино. Клыково, 148.71kb.
• Истоки Золотого Кольца. Отъезд во Владимир. Обед в ресторане/кафе города. Отъезд, 165.7kb.
• Программа 1 день Встреча группы на ж/д вокзале. Отъезд. Размещение в гостинице. Автобусная, 43.08kb.
• Компания «виадук тур», 128.51kb.
• Новогодняя сказка в Великом Новгороде, 93.25kb.
• Сказка без границ, 135.85kb.
• Сказка без границ, 48.88kb.
• Две жизни, 6718.96kb.
• Гелиос тур м www gelios tour, 88.72kb.
• Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Чернобыль, 132.78kb.

Глава 25


Приподнятый занавес


Как и следовало ожидать, празднование вступления в должность нового шкипера и свадьбы капитана не обошлось без горячительных напитков. И к утру они все-таки дали о себе знать. Каждый из пиратов теперь уповал лишь на Кэтрин: она была здесь, на корабле, и все ожидали ее непревзойденно вкусный завтрак.

Джек провел все утро, не выходя из своей каюты. Взявшись за голову руками, он думал только об одном: как он мог забыть? Как он мог забыть о долге? Этот вопрос стоял у него перед глазами, как нерушимая стена, которую ни перепрыгнуть, ни разбить. Полностью погрузившись в свои мысли, он и не заметил, как вошла Кэтрин. Картина, представшая ее глазам, ошеломляла: на полу разбросаны навигационные карты, вещи, какие-то бумаги, пара пустых бутылок из-под рома… Посреди всего этого хаоса сидел и их хозяин, которому, кажется, было все равно, какое впечатление производит как он сам, так и его каюта. В общем, Кейт, окинув глазом каюту, пришла к выводу, что капитан в раздумьях. Подойдя к столу, она тихо присела на стул. Джек выглядел настолько жалким, что можно было засомневаться: он ли это? Кейт несмело отвела его ладони от лица.

– Джек…

Воробей посмотрел на нее несчастными глазами.

– Джек, что с тобой? – в голосе Кейт звучал испуг.

– Плохо дело, Кэтти… Сплоховал наш непревзойденный капитан Воробей. Забыл о том, о чем не должен забывать. Забыл о долге. Потерял остаток совести… Ну, вот скажи, зачем я тебе такой нужен? Ты молодая, красивая женщина, и вполне смогла бы прожить без человека с пропащей душой…

Кэтрин, которая уже совершенно ничего не понимала, решила все-таки разобраться, что происходит.

– Джек, знаешь, почему я не люблю ром? Он делает тебя еще более странным, чем всегда. Хотя, должна заметить, тебе удается сохранять свежую голову даже под воздействием рома. Поэтому, если действительно что-то случилось, не сочти за труд рассказать мне.

Подозрительно, но Джек на сей раз совершенно не препирался.

– Это долгая история… Если ты когда-нибудь видела «обряд» повешения, то знаешь, что пирату зачитывают приговор, и он на глазах у всех горожан отходит в вечность с помощью петли. Но это сейчас так… А когда-то были страшные времена. Пиратов вешали по пятьдесят человек сразу. Знаешь, когда я вспоминаю страшный день, когда более двухсот человек распрощались с жизнью благодаря ненавистному всеми герцогу Беккету, кажется, все это было не со мной. Хотя, он всего на четыре года старше меня. И что самое интересное – совсем не меняется с возрастом. Впрочем, я уже довольно давно не имел чести его видеть… Приговор зачитывался общий. Знаешь, Кэтти, я даже помню его слово в слово. Если тебе интересно – повторю.

Джек закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями и точно припомнить каждое слово, сказанное юным офицером тогда, 24 июня 1712 года.

«Дабы своевременно воспрепятствовать ухудшению обстановки и обеспечить всеобщее благополучие – начал он, – в пределах сих территорий, вводится чрезвычайное положение по указу герцога Катлера Беккета, полномочного представителя Его Величества короля. В соответствии с условиями военного положения в ряд правовых актов вносятся изменения: право на собрание упраздняется, право на неприкосновенность – упраздняется, право на помощь адвоката – упраздняется, право на рассмотрение дела судом присяжных – упраздняется. Согласно указу, любой, кто был уличен в пиратстве, или в содействии лицам, уличенным в пиратстве, или же в связях с лицами, уличенными в пиратстве, подлежит смертной казни через повешение».

– Кошмар! – не сдержалась Кэтрин. – И вы не сражались? Пираты… Ведь вас так много. Неужели не хотелось вернуть свободу?

Джек грустно улыбнулся и снова закрыл глаза. Пред ним опять предстала та страшная картина. Он встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение, и продолжил:

– Конечно, сражались. А впрочем, мы уже просто привыкли. Человек ко всему привыкает… даже к виселице. Подергается, подергается да и привыкнет… Вешали всех по малейшему подозрению: женщин, стариков, детей. Не жалели даже младенцев, если они хоть как-то были связаны с пиратами. Хотя, неправда. Их не вешали, а обматывали цепями и сбрасывали в море с самой высокой башни форта.

– Они топили их? – ужаснулась Кейт.

– Хотели утопить, но этого сделать не удавалось. Дети умирали от удара воды, причем сразу же. Хотя, впрочем, кто знает, может, так для них было даже лучше…

– Надо же, библейская история повторилась. Совсем как 1729 лет назад, – заметила Кэтрин.

– Да, возможно. Но на сей раз истребляли не только младенцев. И надо же, только одному из всех осужденных удалось избежать этой участи… И он перед тобой.

– Тебе?! – удивилась Кэтрин.

– Как видишь, – ответил Джек. – Мне помог бежать прямо с виселицы один человек. Хотя скорее даже не бежать, а улизнуть от общей кучи висельников.

– Это как?

– Вешать каждого индивидуально – на такую трату времени Беккет никогда бы не согласился. Поэтому он запустил «прогрессивный» метод уничтожения своих врагов – стал вешать по семь человек одновременно. И вот, в одной из таких партий осужденных, по прогнившим ступенькам деревянной лестницы, с которой не дано было сойти никому, поднялся мальчик двенадцати лет – капитан пиратского корабля «Кровавая Рысь». Цепи, которые сковывали его по рукам и ногам, казались адски тяжелыми. Наверное, жалкое зрелище… Все, что он имел в жизни – это свобода. И вот тогда вместе с жизнью у него хотели забрать последнее, чем он дорожил.

Роста он был невысокого и поэтому палач поставил его на большую бочку, чтобы голова достала до предназначенной ему петли. В этот момент мальчику вспомнилась одна старая песня. Песня, под которую он вырос – своего рода пиратский гимн. И он запел… Его тихое пение подействовало на всех чарующе и приговоренные к смерти подхватили песню, будто она была их единственной надеждой на избавление…

– Джек, что это за песня? Я понимаю, тебе тяжело об этом вспоминать, но все-таки… Можешь напеть?

Кэтрин пыталась задержать момент, в котором пойдет речь о том самом долге. Ей было жаль Джека, но она понимала, что если не вытянет из него признания сейчас, потом будет поздно. Шоколадные глаза капитана, казалось, не могли сфокусироваться на чем-то конкретном. Создавалось ощущение, что он уже совсем не понимает, ни где находится, ни кто рядом с ним. Но слова старой песни как будто сами собой всплыли в его памяти. Запинаясь и останавливаясь, он все-таки смог повторить их второй раз в своей жизни:

Веселый мертвец – пастырь черных овец.

Собрал он вольный сброд.

И дом он нам, и кров он нам –

Ветер вольных вод.

Йо-хо, дьявол нас ждал у адских врат.

Он не знает проще песни, чем поет пират.

В бездне бездонной, в подводном аду,

Где сгинет сам Посейдон,

Нам смерти сладок могильный звон –

Жизнью дышит он.

Йо-хо, грянем вместе!

Что ж нам дьявол не рад?

С нами будет наша песня.

С ней хоть в рай, хоть в ад…

Джек снова закрыл лицо руками. Жуткое воспоминание о чудовищном дыхании приближающейся смерти, которое ему суждено было ощутить, будучи еще совсем ребенком, вдруг снова дало о себе знать. Ему было тяжело говорить, но он продолжил:

– Дальше я не помню, что было. Последнее, что я тогда увидел – это мертвенно бледные лица людей, которых от смерти отделяло одно лишь мгновение. По-моему, это было несправедливо. Да, пусть они были пиратами, пусть это были не праведники, пусть они прожили свою жизнь не так, но ведь они были людьми! Людьми, которым не оставили выбора. Их всех лишили веры в истину. Кого раньше, кого позже. И только из-за этого они должны были умереть? Без права на защиту и без надежды на спасение… А Проведению было угодно, чтобы только один из них выжил...

Как только я услышал толчок рычага, и доска ушла из-под ног, все погрузилось во тьму. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я открыл глаза. Первая мысль, которая пришла мне в голову, это был вопрос к самому себе: мертв или нет? К несчастью, оказалось, что нет… Герцог Беккет соблаговолил спасти мне жизнь. Моя казнь шла по другому сценарию, нежели у всех остальных. Веревка петли был подрезана, и оборвалась, как только убрали доску. Я просто потерял сознание, но удушиться не успел. Моя жизнь была нужна Беккету для подписания уговора с одним… одним человеком. Этот подонок был в моей команде и с чистой совестью сдал малолетнего капитана герцогу, чтобы самому прибрать к рукам корабль. Хотя согласно приказу короля его тоже должны были повесить. Чем он угодил Беккету больше, чем я – не знаю. Но герцог согласился отдать ему корабль, беспризорного мальчугана, а заодно и каперскую грамоту. Новоиспеченный капитан и вся его новая команда могли атаковать только голландские корабли и восемьдесят процентов добычи должны были отдавать компании. Странно, что при всем этом капитану еще зачем-то понадобился и я… Перед тем, как отпустить, Беккет заклеймил меня. С тех пор это клеймо разделило для меня мир на два лагеря – люди и пираты.

– Джек, – несмело перебила Кэтрин, – ты говоришь о Франциске? Это тот человек, что предал тебя?

Воробей рассмеялся.

– Да, о нем! О нем, мерзавце, из-за которого я лишился всего.

– Чего это «всего»?

Джек резко поднялся со стула и принялся ходить по каюте.

– Во-первых, он отобрал мой корабль. Во-вторых, все время держал меня в трюме, совсем не давал есть, заставлял выполнять ту работу, на которую были неспособны даже самые крепкие моряки. В-третьих, знаешь, в чем одна из главных причин моей ненормальной походки, такой же манеры говорить и аналогичных действий? В том, что когда выдавались самые жаркие дни, он привязывал меня к грот-мачте. Иногда на пять часов. Ни один мозг не выдержит такого.

– Зачем? – Кейт выглядела испуганной.

– Зачем? Затем же, зачем оставил тебя, Джима и маленькую Сару посреди открытого моря. Ради забавы. Ему нравилось издеваться надо мной. Это такая шутка!

Ненависть к Франциску, которая вот уже много лет спала в Джеке, наконец-то обрела возможность вырваться на свободу.

– Как ты сбежал?

– О, да это была целая история! – просиял Воробей. – Ты действительно хочешь ее услышать?

– Конечно, – кивнула Кэтрин.

– Тогда пообещай: что бы ты сейчас ни услышала, не посчитаешь меня сумасшедшим.

– С какой стати, Джек? Я вовсе не считаю тебя сумасшедшим. Что такого ты должен мне рассказать, чтобы я изменила свое мнение, – мягко улыбнулась Кэтрин. – Только сначала сядьте и успокойтесь, капитан.

– Ладно, – Джек снова приземлился на стул. – Тебе название «Летучий Голландец» о чем-нибудь говорит?

– Конечно, – сразу же отозвалась Кейт. – Старый корабль-призрак с бессмертным капитаном. Я слышала, будто корабль непотопляем. А все суда, которые попадаются ему на пути, уходят под воду… Мой отец говорил, что видел его.

Джек облегченно вздохнул. Доказательств существования «Голландца» ему не нужно было предъявлять.

– Как видишь, не все суда, которые ему попадаются, уходят под воду. «Кровавая Рысь» оказалась исключением. Через полтора года после очередного нашего отхода из Порт-Рояла вездесущный Дэйви Джоунс таки наскочил на нас. Или мы на него… Ну, да ладно, уже не важно. Ты видела «Рысь», и не мне тебе рассказывать, что это за корабль. Пустить его ко дну – было бы легкомыслием. А Джоунс не из таких. Они с Франциском заключили сделку: через три месяца на борт «Голландца» должно было быть кое-что доставлено. Иначе Джоунс быстро прибрал бы мою… точнее, уже не мою, «Рыську» к рукам.

– И что же это было? – поинтересовалась Кэйт. – Наверняка, что-то такое, что стоило корабля.

Джек замялся. Говорить о том, что это было, ему явно не хотелось. Но Кэтрин просто не могла не задать подобный вопрос.

– Ты знаешь благодаря кому «Летучий Голландец» получил свою участь?

Кэтрин покачала головой.

– Дэйви Джоунсу. Около ста сорока лет прошло с тех пор, как он вырезал из груди сердце ради той, что не могла быть рядом с ним.

– Кто она? – спросила Кейт.

– Морская языческая богиня Калипсо. Жестокая и нежная. Как раз под стать Джоунсу. Она являлась к нему в разных обличиях. Он поклялся, что ради нее никогда не сойдет на берег и, собственно, для этого-то и вырезал сердце. А она, в свою очередь, потрудилась над тем, чтобы Джоунс оставался живым. Хотя жизнью это вряд ли назовешь. Так что теперь он и ни жив, и ни мертв. Таким образом он, наверное, хотел показать, что его сердце всегда будет принадлежать ей, владычице моря, и она вечно будет хранить его на своем морском дне. Но не все шло так гладко. Я не знаю точно, что у них там не сложилось, но уже около столетия Калипсо живет в облике обычной женщины, а вот Джоунс превратился в головоногобразное чудовище… Ну, а теперь можешь сказать, что я вовсе выжил из ума. Хотя знаешь, Кэтти, не обижусь. Ведь и сам бы не поверил, если мне рассказали что-нибудь подобное.

Но Кэтрин не собиралась подвергать ни одно его слово сомнению. Сама не зная почему, она верила всему, что говорил Джек. Богиню Калипсо и Дэйви Джоунса навсегда запечатлела ее память.

Джек смотрел на Кэтрин так, будто хотел сказать: «Ну, давай же, смейся!» Но она оставалась спокойной и отвечала ему взглядом абсолютно серьезным. Наконец Кейт решилась нарушить молчание.

– А что же все-таки Джоунс заставил Франциска доставить на борт «Голландца»?

Джек грустно улыбнулся.

– Тело мертвой Калипсо.

Кэтрин от неожиданности чуть не задохнулась.

– Не может быть! Как… они же… Это какая-то ошибка.

– Нет, Кэтти. К сожалению, нет. Я же говорил, что не знаю

всех нюансов этой истории, но из того, что она сама мне рассказала, следовало… он возненавидел ее.

Кэтрин нахмурилась.

– Как это? Ты знаешь ее? Она выжила?

– Не буду хвастать, но это я помог ей спастись. Как только «Рысь» причалила к берегу, не знаю, каким чудом, но мне удалось пробраться к диким лесам, где она жила, раньше, чем всей команде во главе с капитаном Франциском. Таким образом, нам удалось спастись. Мне – от Франциска, ей – от Джоунса. Я прожил у нее около двух лет, потом она помогла мне с корабликом, и через неделю капитан Воробей снова был в море. Франциск, очевидно, сумел выкрутиться перед Джоунсом, а Калипсо снова вернулась на Байю, – Джек явно хотел скрыть детали того, как он заполучил «Черную Жемчужину».

– На Байю? Ты сказал Байя? Это туда, к ней, мы направимся после Тортуги?

Джек постарался выразить наивность.

– Ну, да.

– А долг перед кем?

– А там только она живет, – невинно улыбнулся Джек.


Глава 26


Тортуга


Год 1729 – поздний октябрь


Спустя неделю Джек таки сумел привести «Жемчужину» на Тортугу. Хотя от Порт-Рояла до этого острова не больше четырех дней пути. Постоянные остановки посреди моря и непредвиденные заходы в порты сделали поездку необычайно долгой. Здесь капитан собирался пробыть дня два и сразу же отправиться на Байю.

Сойдя на причал Тортуги, Джек первым делом отправил Барбоссу к местным торговцам. Ведь запасы провианта на корабле были полностью исчерпаны. Сам остался следить за кораблем и Кэтрин. Но должность надзирателя совсем не приглянулась, и поэтому, как только Барбосса с подкреплением – Гиббсом, Коттоном и Крассом – ушел, Воробей предложил Кэтрин пройтись по острову, на что она, не раздумывая, согласилась…

~*~


Они обошли чуть ли не весь остров, который Джек знал, как самого себя. Он рассказал Кэтрин все, что знал о тонущей в золоте, вине и крови Тортуге.

Свое название остров получил из-за сходства с гигантской черепахой. По-испански «тортуга» означает черепаха. Весь остров в скалах. Некоторые деревья растут кажется прямо из камней. Северная часть Тортуги необитаема и очень неприветлива. Там нет ни гавани, ни отмелей. Только иногда встречаются небольшие площадки между утесами. Обитаемая, южная часть делится на четыре части. Лучшая из них – Ла бас тер. Именно тут и находится гавань, куда пристают все корабли. В поселении Кайон живут богатые плантаторы. Другая часть – Ле Миль Плантаж. Она стала обжитой совсем недавно и славится табаком. Две остальных части – Ля Ринго и Ля Монтань. Там расположены самые древние плантации. Гавань, ведущая к ним, просто прекрасна. Она защищена от рифов. На дне – мелкий и тонкий песок.

Растительный мир Тортуги необыкновенно разнообразен. Здесь встречается бразильское дерево, красный, желтый и белый сандал. Желтое сандаловое дерево местные жители называют буа де шандель – свечное дерево. Джек объяснил Кэтрин это название следующим образом: отломав толстенькую ветку сандала, он достал из кармана какой-то камень и резко провел им по срезу дерева. Кончик загорелся ярко, словно свеча. Джек отдал его Кейт, и они двинулись дальше. Он также рассказал, что с помощью этого дерева ночные рыбаки идут на промысел, делая из сандала факелы.

– Среди всего прочего тут встречается алоэ, – продолжал Джек. – Много и других лекарственных растений и деревья различных пород, пригодные для постройки кораблей, домов и каноэ… На этом острове можно найти все плоды, которые только встречаются на Карибских островах: маниок, батат, иньям, арбузы, испанские дыни, пакиайи, карасоль, мамай, ананасы, плоды акажу и многое другое с не менее изысказанными названиями. А если ты сейчас посмотришь вниз, в долину, Кэтти, то увидишь там множество разнообразных пальм, из мякоти которых можно приготовить отличное вино.

– А что с животными, Джек? – поинтересовалась Кэтрин. Воробей, видя, что его монолог о достопримечательностях Тортуги поддерживается слушателем, продолжил:

– Дикие коровы, лошади, козы, быки. Много свиней. Тоже диких. Но охота на них запрещена, потому что остров мал и этих животных нужно беречь на случай нападения врагов. Ведь жителям придется прятаться в лесах, а мясо кабанов в такое время – лучший способ для выживания.

– Но ведь все равно же на них охотятся, правда?

Джек кивнул. Они подошли к краю обрыва высокой скалы, стоящей прямо в море. Кэтрин осторожно посмотрела вниз…

– Ой, мама! Что это там?

Джек заглянул в расщелину и усмехнулся:

– Я не твоя мама, но все же отвечу. Должен сказать, что охота здесь вообще очень опасна из-за таких вот утесов, поросших мелким кустарником. Свалиться с них по неосторожности – сущий пустяк. Из-за этого уже погибло много людей. Как ты уже успела заметить, на дне между скалами немало скелетов, и никто не может сказать, как долго они там лежат.

Джек снова посмотрел вниз. Затем снял шляпу и отдал последнюю честь усопшим.

Спустя четверть часа они уже возвращались обратно в порт. По дороге обратно Джек еще успел нагрузить Кэтрин информацией о диких голубях и крабах.

– В определенное время года голубей прилетает сюда очень много, и местные жители могут покормиться ими. Но проходит какое-то время, и голуби становятся несъедобными потому, что клюют горькие семена, худеют, и их мясо тоже становится горьким. Кэтти, кстати, посмотри на берег. Видишь, зеленые пятна? Это морские крабы, которые остаются на берегу после отлива. Они просто огромны, и их тоже можно кушать. Но запомни: много крабового мяса есть нельзя – оно вредно для здоровья. Если часто употреблять его в пищу, то вскоре начинаются такие головокружения, что можно стать очень похожими на Джека Воробья. А порой на некоторое время можно даже ослепнуть…

Кэтрин, кажется, и не ела крабов, но голова у нее почемуто шла кругом. Джек все рассказывал до чрезвычайности интересно. На закате Кэтрин попросила его спуститься к морю и просто подышать воздухом. Она любила море, он без него не мог жить. Это повлияло на решение, и оно было принято единогласно.

Когда Кейт с Воробьем спустились вниз, Джек наконец-то замолчал. Слышен был шум прибоя, в обществе которого они и провели оставшиеся полчаса.


Глава 27


Обман и заключение


Барбосса, Гиббс, Коттон и Красс уже давно вернулись в порт Тортуги, а капитана все не было. Обыскав все мыслимые и немыслимые места, команда собралась в баре. Барбосса на правах шкипера принял решение отправить по три человека в разные стороны острова на поиски капитана и его жены. А сам, тем временем, направился как раз туда, где его меньше всего ждали – на берег.

Он заметил Кэтрин и Джека, сидящих у самой кромки воды. Растерявшись, Барбосса, не спускаясь с холма, уселся на траву. В этот момент тысячи мимолетных мыслей, одна хуже другой, промелькнули в голове пирата. Сколько лет он хотел занять место Джека, но так и не смог; сколько лет он мечтал о «Черной Жемчужине», но так и не подвернулся шанс обрести ее! И вот теперь он – шкипер. Да, неплохо. Но этого мало. Каждый день довольствоваться только тем, что лицезреть прекрасный корабль, который ему не принадлежит? Нет, он не настолько ограничен в желаниях. Изо дня в день понимать, что ты здесь на вторых ролях? Нет, он не настолько наивен. Кланяться капитану, и в то же время бороться с желанием застрелить его на первом же повороте? Нет, он не настолько лицемерен. Так что же остается? Как достигнуть своей цели? Да никак. Путь один – предать Джека Воробья…

Солнце уже садилось за горизонт, посылая свои прощальные лучи пиратскому городу, когда Барбосса, все обдумав и решив, спустился с холма на берег, встревожено размахивая руками. Кэтрин с Джеком, не замечая его, о чем-то громко спорили. Барбосса прибавил ходу, и уже через несколько ми-нут стоял за их спинами.

– Капитан!

Джек так и подскочил.

– Черт! Что случилось, Барбосса?!

– Мы обыскали весь порт, в надежде найти вас.

– Ну, нашли? Дальше что?

– Капитан, там наш корабль… «Черная Жемчужина»… На ней неприятель! – будто задыхаясь от слишком долгого бега, скороговоркой выпалил Барбосса. Джек поднялся так резко, что даже сам этого не заметил.

– Кто именно? – шепотом спросил Воробей. Подробности его не интересовали.

Барбосса ляпнул первое, что пришло в голову:

– Франциск со своей командой…

Почти минуту Воробей простоял молча, пялясь на собственную тень на песке. Мысленно он уже сыграл себе реквием. Если это и вправду Франциск, то его участь не лучше положения Дэйви Джоунса.

– Джек… – донесся откуда-то издалека голос Кэтрин. – Джек, вернись в грешный мир, – Воробей медленно повернулся к ней. – Джек, возвращаемся. Нам нужно на корабль. Пока он еще здесь.

Барбосса поддержал ее:

– Да, капитан. Нужно спасать «Жемчужину»…

Джек переводил взгляд то на него, то на Кейт. Идти прямо в руки смерти ему не хотелось, но терять корабль не хотелось еще больше.

– Кэтрин, послушай. Тебе туда никак нельзя. Оставайся здесь. Как только мы управимся, я вернусь за тобой… Если же нет, то… возвращайся при первой же возможности в Порт-Роял.

Кейт хотела что-то ответить, но Джек опередил ее.

– Ради Бога, умоляю, только не возражай! Моя профессия, как ты говорила, не предназначена для долгой жизни. Считай, что это мое последнее желание. Исполни его.

– Капитан, – поторопил Барбосса. Джек посмотрел на Кэтрин и улыбнулся.

– Все будет хорошо, Кэтти, поверь мне.

Кейт попыталась улыбнуться в ответ, но ей это не удалось. Как только Джек шагнул прочь от нее, она отвернулась, пытаясь сдержать слезы. Кэтрин почему-то казалось, что он не вернется, что она видит его в последний раз. Наконец-то она взяла себя в руки и еще раз посмотрела на уходящего Джека, но его уже родной силуэт скрылся из виду.


~*~


Мрачная тень «Черной Жемчужины» падала на темную воду залива. В лунном свете корабль казался еще больше, чем обычно. Гулкое эхо пронеслось над гаванью, как только шлюпка ударилась о борт судна. Джек и Барбосса осторожно поднялись по рельсу на палубу. Прислушались. Кругом тихо. Ни один случайный звук не нарушал прохладный воздух.

– Ну, и где же твой Франциск? То ли ушел он, то ли его уже прогнали… То ли его и вовсе не было?..

Барбосса зашелся диким хохотом.

– Ты глупец, Воробей! Нельзя капитану быть таким доверчивым!

Глаза Джека вспыхнули яростью.

– Шутка такая, да? Впрочем, ты прав. Я действительно доверчивый глупец, если послушал тебя. Но ты, похоже, не лучше. Тебе бы шутом при Ост-индской компании работать, а не шкипером на «Черной Жемчужине». Скажи, неужели ты и в самом деле думал, что я оставлю тебя на корабле после подобной дури?

Барбосса снова засмеялся.

– А ты думал, я буду тебя спрашивать? Впрочем, как хочешь. Если ты надумаешь сражаться со мной, то я к твоим услугам. Но позволь дать тебе один совет: даже когда сходишь на берег, бери с собой оружие.

Джек резко потянулся одной рукой к шпаге, другой – к пистолету. Но их на месте не оказалось. Горько усмехнувшись, он вспомнил, что все обмундирование оставил в своей каюте, перед тем, как сойти на берег.

– Кэтрин, – в ужасе прошептал Джек. Боже, зачем он оставил ее на берегу?

Бесстыдная улыбочка красовалась на физиономии Барбос-

сы. Джек пронзил его безнадежным взглядом.

– Барбосса, ты хоть кого-нибудь боишься?

– Нет, – прокаркал пират, не совсем понимая, к чему был задан это вопрос.

– Значит ты самый страшный, – сделал вывод Джек. – Хотя, знаешь, я вполне тебя понимаю. Чего только не сделаешь ради того, чтобы ничего не делать.

– Перестань, я уже сыт по уши твоим философствованием. А твоя подружка, наверное, очень расстроится, когда узнает, что Воробушек улетел, не взяв ее с собой, – издевался Барбосса. – Ну, да что ж поделаешь? Подь со мной, бывший капитан!

Мертвой хваткой вцепившись в плечо Джека, Гектор повел его на нижнюю палубу – в самый нос корабля. За погребами для хранения отходов находился самый грязный и противный карцер на «Жемчужине». Сюда никто не заходил уже лет пять точно. Сырость и гниль не украшали это место. Затолкнув Джека в поросшую водорослями клетку, Барбосса защелкнул огромный замок и с тем же противным смешком вернулся на палубу.

Джек что было силы ударил руками о решетку. Он был зол на всех. На себя, на Кэтрин, на свою команду, на Барбоссу, на весь мир. Усевшись на пол, увидел стоящую в углу бочку из-под рома. На ней небольшой крысенок с завидным аппетитом уплетал водорослину.

– Сэр, вы здесь давно?.. – подмигнул он зверьку. – Вижу, что да. В таком случае будьте так любезны, ответьте: тут не очень сыро?

Зверек уставился на него и еле заметно задрожал. То ли от холода, то ли от испуга.

– Похоже, что сыро, – вздохнул Джек. – Ну, что ж, все равно ничего не поделаешь, можете считать меня своим соседом. Теперь мы будем жить вместе. Приятно познакомиться, капитан… просто Джек Воробей.

Подсев поближе к внимательному собеседнику на дубовой бочке, Джек продолжил грустные раздумья на тему предательства Барбосы:

– А знаете, сэр, я ведь прекрасно понимаю, почему он так поступил. Сам виноват. Лучше было отдать ему корабль, но не допускать к «Жемчужине». Конечно, искушение огромное. Он не устоял. Все честно. Мой корабль – его слабость. Я знал это, но поверил. Понадеялся на его честное слово, которое никогда не стоило и гроша. И что тут биться? Наверно, нет на земле такой силы, которая смогла бы победить все человеческие слабости…

Крыса внимательно смотрела на Джека. Так, будто понимала каждое сказанное его слово.

– Что ж, благодарю вас, сэр, за то, что вы внимательно выслушали вселенского неудачника. Я, кажется, здесь еще долго пробуду. Так что, приходите, когда пожелаете…

Вдруг Джек со всей силы ударил себя кулаками по голове. Ему показалось, что он сходит с ума. И разговоры с крысой – это, похоже, еще не предел…


~*~


Интереса ради, Барбосса решил еще раз сходить на берег, туда, где они оставили Кэтрин. Но не успел он отойти от причала и на двадцать футов, как увидел бежащих к нему Гиббса, Коттона и еще нескольких человек из команды, которые искали Джека. Они наперебой пытались доложить, что капитана не нашли. Барбосса со скорбным видом сообщил, что видел, как Джека в лесу заколол какой-то нетрезвый человек, а Кэтрин удалось сбежать, и где она сейчас – он не знает.

– Как только все соберутся, поднимайтесь на борт, а я пока куплю у торговцев табака, – распорядился Барбосса. И радостно, чуть ли не вприпрыжку, примчался на берег… Но на нем никого уже не застал.