Geum.ru

Избранные сказкиииистори и

Вид материалаСказка

Содержание


ПЛЕТЕНЬЕ ТКАНИ ПОВЕСТВОВАНЬЯ, или ИГРЫ В СПИСКИ
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

ПЛЕТЕНЬЕ ТКАНИ ПОВЕСТВОВАНЬЯ, или ИГРЫ В СПИСКИ







Вот и вправду – в книге, в силу привычки читателя, должно быть действие, событие, ибо «что толку в книгах без событий и разговоров?»91… В ней должна дышать «почва и судьба»92, рассказываться какая-то история, пусть хотя бы и о том, как «герцог Бофор сбежал из Венсенского замка»93. А если никакой такой94 истории нет, если всего лишь мгновенные впечатления, «запечатлённые»95 осознанием уже post factum, вплетают в себя прошлые и нынешние воспоминанья, создавая странный, изящный, кружевной, но увы!96 – неосмысленный и без строгого плана узор? Местами – красивости, местами – несвязности, или вовсе прорехи, сквозь которые бьёт солнешный свет реальности (той самой, что узор этот тщетно пытался вплести в свои сети97) , или сквозь которые – в другом уже месте, в другие времена – пробивается лунный свет запретных, нереальных, сонных откровений (о них знают лишь наши-шварцевские тени98, да и самим себе-то мы не всегда готовы признаться) – всё это не заслуживает даже названья «ткань повествованья». И пусть даже Алиска99, как вежливая девочка, время от времени подбирает в густой (чуть не написалось – траве, как это происходило взаправду, то есть – в книжке) вязи слов некую нить повествованья, ткани из неё, из этой нити, не получится.

А получится - разве что тот кружевно-прозрачный, холщовый занавес, который сметал со сцены любимовской Таганки всех неугодных героев, и на край которого так фамильярно усаживался Гамлет-Высоцкий, глядя в начинающий заполняться зал, и что-то тихонько подбирая на гитаре100… В общем-то, образы пряж и кружев (не хочу называть их символами, чтобы не разбираться с формальностями всех и всяческих символизмов, в том числе, и прежде всего – Серебряновековского) уже давно и прочно затёрты, и стали общим местом, но для меня вот этот: «Мойры пряжу прядут…и вплетаются в ткань голоса»101 всё ещё остаётся странно притягательным, сравнимым с той самой книгою, в которой, собственно, и написано, как мы её пишем…

И вот такая ж плетёная «косичка» (нематериальная вовсе, хотя как раз сейчас я представил её вполне материально – широкой плетёною ручкой старинной, ещё прабабушкиной шляпной коробки – из моего детства) – уходит, раскрываясь – там, где-то там, на том конце – воронкою во временную бесконечность воспоминаний с одной стороны, и в мои нынешние представленья, страхи, надежды и интерпретации – с другой, связывая теперешние бытиё с… Связывая – странной, меняющейся, непостоянной, хрупкой связью – но ведь… «бывают странные сближенья»102. Понять их суть – мне не дано, но вот почувствовать в текстах103


Борхеса, Булгакова, Блока, Бунина, Белого, Бальмонта, Битлз, Брэдбери, Библии наконец; Высоцкого, Вознесенского, Волошина, Верна, Волкова (хм…перешли к букве В, а что у нас на А?) – Анненского, Ахматовой, Акутагавы, Андерсена, Ахмадулиной, Азимова, Аврелия; Гоголя, Грина, Гомера, Гумилёва; Достоевского, Дюма, Дойля, Джойса, Драгунского, Джерома; Есенина, Желязны, Заходера; Искандера; Кузмина, Каттнера, Куна, Кэррола104, Кривина, Крона; Лема, Лескова, Лермонтова, Лотмана, Лондона, Линдгрен; Мандельштама, Мамардашвили, Милна, Майн-Рида; Набокова (уфф…добрались-таки!), Носова; Окуджавы, Остера, О’Генри; Пруста, Пастернака, По, Погодина105, Паустовского; Розанова, Рассела; Стругацких, Стивенсона, Саббатини, Соловьёва (Вл.), Сологуба; Толстого Л. и Толстого А.., Толкиена, Твена, Тургенева, Трэверс; Уайльда, Успенского (Э, разумеется); Фаулза, Филатова, Флоренского, Фрейда; Ходасевича; Цветаевой; Чехова, Чуковского, Чёрного, Честерфильда; Шекли, Шестова, Шопенгауэра; Экзюпери, Эко; Ю…хм106..Юнга, Яссон, Якубенко – уфффф….


Видите, я взялся за забавную игру: перечислить (причём в алфавитном порядке!) наилюбимейших авторов – из тех, что нынче (и тогда, особенно из детства, из воспоминаний107) – плоть и кровь моя… Быть может, кого-то и запамятовал, вы уж простите великодушно108… Но дело в том, что в них во всех (всех-всех!) чувствую я эти самые «сближенья» - времён, ощущений, страхов, комплексов, нежностей, мечтаний и страданий, ощутить, услышать которые может лишь тот109, у кого… Ах, я уже не раз говорил, каким особым образом должен быть устроен слух110 у такого читателя. Но это – авторский идеал, конечно же, на самом-то деле нужно всего лишь доброжелательное уменье вслушиваться-вглядываться в разноцветно-калейдоскопические вспышки смысла111 и бессмыслиц, в последовательности (зачастую у многих, а у меня – почти всегда беспорядошную) предъявляемых ему узоров-текстов, и, сплетая их своими воспоминаньями, со своим – сбывшимся-несбывшимся – воскрешать в себе – мгновенное существование автора… That’s it112.

PS: Вот только – всё ли? Это ведь всего лишь очередная (и, - е.в.б.п.113 – не последняя) попытка вернуться к…

И – странно! – не в первый уж раз мне хочется повторить: «Вот так всё и было…», только с воландовской интонацией: «Всё будет правильно, на этом построен мир…»