Пять лекций по истории россии ХХ века (Дополнения к курсу История России ХХ века)

Вид материала

Лекция

Содержание Антицерковная кампания 1958-1964 гг. Церковь и кризис социалистической системы. Перестройка и крах СССР Издательская деятельность Борис Любимов Из документов ЦК КПСС Еще раз о КГБ и Церкви (январь 1992) Теодор Драйпер Хью Ситон-Уотсон Ральф Дарендорф

Подобный материал:

• Курс лекций по истории россии Часть IV история россии, 1231.5kb.
• Тематическое планирование По истории Класс, 673.59kb.
• Тематические планы лекций и практических занятий 1 курс план лекций по истории фармации, 679.07kb.
• Тематические планы лекций и практических занятий. 1 курс план лекций по истории фармации, 424.2kb.
• Рабочая программа история Мауляшевой И. И., первая квалификационная категория по Всеобщей, 638.68kb.
• Литература к курсу лекций «История русской философии» (вторая половина XIX века), 59.23kb.
• Программа история России. XX начало XXI века. 9 класс (68, 529.1kb.
• Боханов А. Н., Горинов М. М. История России с древнейших времен до конца XX века оглавление, 6455.77kb.
• Лекция 12. Эволюция Российского государства и общества в первой половине XIX века проф., 93.6kb.
• Примерная программа курса «история россии с древнейших времен до конца xvi века», 156.54kb.

Антицерковная кампания 1958-1964 гг.

Смерть Сталина¹⁴⁶ была воспринята духовенством и верующими как новая эра, открывающая перспективы развития и для Церкви¹⁴⁷. И действительно, на духовенство распространился первый Указ Президиума Верховного Совета СССР (1954) об условно-досрочном ос­вобождении отсидевших две трети срока и престарелых заключенных, после чего на свободу вышли многие священники и архиереи.

Но и противники Церкви не бездействовали. Отныне и на целое десятилетие борьба с религией и Церковью будет подаваться партийной пропагандой как борьба с культом личности Сталина и «возвращением к ленинским нормам». Первыми ласточками на этом пути явились публикация в "Правде" от 7 июля 1954 г. и два постановления ЦК КПСС "О крупных недостатках в научно-атеисти­ческой пропаганде и мерах ее улучшения"¹⁴⁸ и “Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения” (10 ноября 1954)¹⁴⁹. В вузах был введен новый предмет Научный атеизм¹⁵⁰.

Новым (по сравнению в аналогичными постановлениями 30-х гг.) в этих документах было указание на различие в положении церкви в социалистическом обществе и в эксплуататорском государстве. Из этого делался вывод, что подавляющее большинство советских верующих — преданные обществу граждане, поэтому объявлялись недо­пустимыми попытки ставить под "политическое сомнение" деятельность религиозных организаций и выражать "политическое недоверие" духовен­ству и верующим. В постановлении присутствовал также уже ставший традиционным тезис о недопустимости привнесения в идеологическую борьбу административных мер, оскорбления религиозных чувств верую­щих и служителей культа.


Но эти идеологические новшества никого не обманули. Как и в 30-е годы вновь по решениям местных властей закрывались церкви, засыпались песком святые источники, участи­лись факты применения мер административного воздействия на верую­щих и духовенство. Новым в этом традиционном наборе методов "науч­но-атеистической пропаганды" явились хулиганские выходки со стороны молодежи: сквернословие в адрес духовенства и верующих, битье окон и поджоги храмов.

Параллельно с этим набиравшим силу антицерковным процессом шло освобождение духовенства из лагерей. 11 декабря 1954 г. патриарх Алексий был принят председателем Сове­та Министров СССР Маленковым. «26 марта 1956 г. состоялась встреча архиереев с председателем Совета министров СССР Н.А. Булганиным, который заверил их, что наступления на религию не будет. Эта, вызванная борьбой за власть в кремлевском руководстве, двойственность в отношении к Церкви позволила ей воспользоваться (хотя и не на долгий срок) плодами после сталинской либерализации.

По мнению Чумаченко, «Русская Православная Церковь в 1955-1957 гг. вновь пережила, пусть и не в полной мере, ренессанс середины 40-х гг.». Со­гласно принятому 17.02.55 г. постановлению СМ СССР "Об изменении порядка открытия молитвенных зданий" были зарегистрированы уже действующих молитвенные здания¹⁵¹, увеличилась и численность духо­венства¹⁵². В эти годы действовали все открытые в предшествующий период семинарии и академии. Численность обучающихся в них заметно уве­личилась¹⁵³. Со второй половины 50-х гг. увеличивается тираж издаваемой в стране религиозной литературы. Впервые за годы советской власти в 1956 г. была издана Библия на русском языке, причем ЦК КПСС согласился увеличить ее тираж с 25 до 28 тыс. (Чумаченко).

Борьба за власть в кремлевском руководстве имела прямое отношение к последующему изменению политики по отношению к Церкви. Именно «сталинисты»: Молотов, Ворошилов, Маленков были сторонниками продолжения сталинского «взвешенного» курса по отношению к Русской Православной Церкви. Их устранение из партийного руководства в июне 1957 г. привело к власти сторонников жесткой антицерковной политики. Идеологическим обоснованием нового курса стала борьба по преодолению культа личности и его последствий. Сталинская политика по отношению к Церкви характеризовалась как неоправданно «примирительная». Инициатором новой антицерковной политики был сам новый Первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев, а идеологом стал М. А. Суслов¹⁵⁴.

Эта последняя за советский период антирелигиозная и антицерковная кампания готовилась в течение всего 1958 года. Проводились совещания (8 мая), готовились «информации» (19 апреля) «справки» и «записки» и принимались постановления.

В результате ЦК КПСС принял (4 октября 1958г.) секретное постановление "О запис­ке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам "О недостатках научно-атеистической пропаганды". В нем наряду с традиционными задачами по усилению наступательный характер атеистической пропаганды была поставлена задача осуществить ряд административных мер, направленных на ограничение прав церкви и ре­лигиозных организаций. Официальное объяснение поворота в религиозной политике гла­сит: «...Что значит допустить укрепление религии. Это значит противодействовать делу коммунистического воспитания народа и, следовательно, задерживать движение советского общества к коммунизму».

Вскоре были приняты конкретные практические решения. По совместному предложению Совета по делам РПЦ и Министерства финансов СССР Совмин СССР 16 октября 1958 г. принял два постановления: "О налоговом обложении доходов предприя­тий епархиальных управлений, а также доходов монастырей" и "О монас­тырях в СССР". В ноябре 1959 г. Президиум ЦК КПСС принимает постановление «О ме­рах по прекращению паломничества к т. н. «святым местам».

В 1958 г. выступлениями ренегатов-священников Е. Дулумана, П. Дарманского, А. Спасского началась широкомасштабная антирелигиозная кампания, прекратившаяся лишь с падением Хрущева. Одной из самых ярких фигур новой пропагандистской акции был бывший профессор Ленинградской духовной академии и бывший священник Александр Осипов. Богословски образованный, прекрасный оратор и актер он в течение нескольких лет ездил по стране с чтением атеистических лекций.

В 1961 г. я (студент III курса) присутствовал на его выступлении перед студентами Псковского пединститута. В нем были искренность, боль и слезы. Все это вызывало симпатии к Осипову и я решил пойти на встречу с ним еще раз (на другой день он выступал в Доме политпросвещения перед лекторами). Но я увидел не страдания обманутого человека, а игру актера, который точно рассчитал: где он должен проронить слезу (в том же самом месте, что и на первой лекции), а где скорбно улыбнуться (Б.Ф.).


Стали частыми случаи снятия с регистрации священ­ников "за нарушение советских законов" (с октября 1958 г. по май 1959 г. - 27 человек, за первую половину 1960 г. - 60). Трудное материальное положение многих приходов заставляло настоятелей уходить на покой или на гражданскую службу. Кроме того, велась целенаправленная работа с духовенством с целью убедить снять сан. Такая работа не проходила бес­следно: число отрекшихся от сана росло, большинство священников де­лало это публично. 30 декабря 1959 г. патриарх был вынужден своим ука­зом отлучить от церкви бывших клириков и мирян, публично хуливших имя Господне.

Было принято (13 января 1960) Постановление ЦК КПСС "О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законода­тельства о культах". Тем самым судьба Г.Г. Карпова была решена. Он был уволен (Постановление от 6 февраля 1960)¹⁵⁵. На его место был назначен главный редактор газеты «Советская Россия» В.А. Куроедов. 21 июня был освобожден от руководства Отделом внешних сношений Патриархата митрополит Николай (Ярушевич), а спустя три месяца отправлен на покой (19 сентября).


Секретным постановлением Совмина СССР от 16 января 1961 г. "Об усилении контро­ля за деятельностью церкви", были отменены все законодательные акты, принятые в го­ды Великой Отечественной войны и первое послевоенное пятилетие. В постановлении было намечено 6 основных направлений государственно-церковной политики на грядущие десятиле­тия:

"Коренная перестройка церковного управления, отстранение духовенства от ад­министративных, финансово-хозяйственных дел в религиозных объединениях, что по­дорвало бы авторитет служителей культа в глазах верующих; восстановление права управления религиозными объединениями органами, выбранными из числа самих ве­рующих; перекрытие всех каналов благотворительной деятельности Церкви» (Васильева).


В связи с провозглашенной XXII съездом КПСС программой завершения строительства коммунистического общества власти взяли курс на полную ликвидацию религии и Церкви. Глава партии и правительства Н. Хрущев обещал в 1980 г. (к этому времени планировалось построить коммунизм) показать журналистам “последнего попа”. Пик гонений пришелся на 1960-1961 гг.

В ход пошли все традиционные средства: имущественные иски, усиленная пропаганда, су­дебные преследования и специальные меры КГБ «...по разло­жению церковно-сектантских групп и пресечению деятельно­сти церковно-сектантского актива». Давление властей на­столько велико, что Синод Русской православной церкви со­глашается не допускать к участию в церковной службе юношей и детей до 18 лет, обряд крещения совершать только в помещении церкви, при условии, если об этом просят оба родителя. О каждом таком случае сообщалось на место работы.

«Только за I960 г., — докладывал Председатель Совета по делам православной церкви В. А. Ку­роедов — снято с регистрации 1365 церквей и молельных до­мов—это только 11% от того, что числилось на 1 января 1960 г.; закрыто 12 монастырей; ликвидированы Ставропольская и Киевская семинарии, сокращено 7 епархий и т. д. На теку­щий, 1961 год мы ставим серьезную задачу—вернуть общест­венным организациям все здания..., которые ухитрились церков­ники захватить в 'военные и послевоенные годы» (цит.по: Лейбович О. Реформа и модернизация в 1953-1964 гг. Пермь, 1993).


Из закрытого доклада В.А. Куроедова (19 февраля 1963):

На 1.1.1961 г. 8 680 православных храмов и молитвенных домов (в 1 734 в городах и рабочих поселках и 6901 в деревне). Духовенство – 15 тыс.: 70 епископов, 8 тыс. священников и 5 тыс. штатных псаломщиков, около 1 тыс. дьяконов. 19 монастырей и ок. 2 тыс. монашествующих… Церковный актив 20 тыс. Членов двадцаток – 200 тысяч. Перепись показала, что церковные службы одновременно посещают 4,5 млн. человек. Доход – 64 млн. рублей¹⁵⁶


К 1966 численность церквей сократилась до 7523 церквей (по сравнению с 14,5 тыс. в 1958). До 7400 сократилась численность духовенства. Был сокращен прием в духовные семинарии, 5 из которых были закрыты¹⁵⁷. К концу гонений осталось только 16 монастырей. Число монашествующих сократилось с трех до полутора тысяч. В паре с ликвидацией церквей и монастырей как и в 30-е годы шло разрушение памятников древнерусской архитектуры.

В отличие от прежних гонений, новые прошли без кровопролития и почти без арестов. Тех же, кого арестовывали, предавали суду по обвинению в «финансовых злоупотреблениях» (сокрытие доходов, неуплата налогов). В 1960 г. на 3 года заключения был осужден архиепископ Казанский Иов (Кресович), который пытался противодействовать закрытию церквей своей епархии. В 1962 г. на 8 лет заключения был осужден архиепископ Черниговский Андрей (Сухенко).

По отношению к верующим был провозглашен принцип индивидуальной работы. На практике это означало воспитание административными мерами: лишением работы, переводом на низкооплачиваемую работу или, если верующий был студентом, исключением его из института. Так, например, был исключен из МГУ студент III курса юридического факультета, будущий видный деятель Древлеправославной Церкви священник Евгений Бобков¹⁵⁸.

К делу подключилась судебная психиатрия, в которой, по методу академика АМН Снежневского, верующему молодому человеку ставили диагноз – шизофрения¹⁵⁹. Другой формой борьбы с религией стали судебные лишения верующих родительских прав¹⁶⁰.

Тяжелые последствия для жизни Церкви принесло грубое вмешательство власти во внутрицерковные дела: по требованию Совета по делам религии Архиерейский собор 1961 г. принимает дополнение к Уставу Церкви. Отныне административная власть в приходе от священника передавалась исполнительному совету общины из трех членов - старосты церкви, его помощника и казначея. Ими могли быть только угодные властям лица, даже неверующие. Собрание всей приходской общины отныне созывалось "по мере необходимости и с разрешения местного городского или районного Совета".

Комментируя это постановление как новую форму борьбы с религией, Куроедов сказал следующее:

“Духовенство было отстранено от финансово-хозяйственных дел в религиозных обществах. Православное духовенство, а вслед за ним и некоторых других культов было переведено на твердые оклады, стал проводиться принцип крещения детей только с согласия обоих родителей…¹⁶¹. Эти мероприятия проводились не административным путем, а осуществлялись через религиозные центры, руками самих служителей культа…”¹⁶².


Очередной этап борьбы с религией был объявлен на июньском, посвященном задачам идеологической работы партии пленуме ЦК КПСС в 1963 г. В качестве главной задачи была определена борьба с религией. И как на начальной стадии советской истории в показателях изживания религиозного мировоззрения у населения, а не в экономических показателях, руководители страны искали подтверждение тезису о неуклонном продвижении страны по пути коммунизма. В докладе секретаря ЦК Л.Ф. Ильичева было заявлено:

«Задача полного преодоления пережитков прошлого в сознании людей приобретает неотложное, непосредственное практическое значение… Мирного сосуществования идеологий… быть не может… Наша задача состоит в том, чтобы… развивать наступление на пережитки…

Религия – главный противник научного мировоззрения внутри страны, один из самых цепких пережитков прошлого, от которого не освободились еще значительные слои населения… Нельзя благодушествовать и рассчитывать, что религия как антинаучная идеология, отомрет сама по себе, без усилия, без борьбы с ней…».


Во исполнение решений Пленума Идеологическая комиссия ЦК разработала и приняла программу действий (Мероприятия по усилению атеистического воспитания населения), согласно которому партийным комитетам совместно с комсомолом и профсоюзами было предложено «разобраться с состоянием религиозности в каждом населенном пункте и коллективе». Речь шла о полном и окончательном преодолении религиозного мировоззрения в сознании советского человека. Важным предупреждением людям Церкви прозвучала статья Ильичева в первом номере журнала «Коммунист» за 1964 г. В ней говорилось: «Длительная борьба материализма и идеализма, науки и религии … приближается к своему закономерному концу – полному торжеству научного мировоззрения». Следующим шагом была разработка (начало 1964) документа ЦК «О мероприятиях по усилению атеистического воспитания населения»¹⁶³.

Активное участие епископов в борьбе за мир и пропаганде советской внешней политики за рубежом отнюдь не побудило государство изменить положение Церкви к лучшему. Более того, в глазах властей только эта деятельность и оправдывала существование Церкви в стране. Период активного наступления на Церковь и верующих закончился с падением Хрущева.

А что же советское общество. По мнению О.И. Васильевой, «большая часть советского общества была индифферентна к масштабным антирелигиозным кампаниям, а демократически настроенные "шестидесятники" счита­ли, что в СССР должно быть построено справедливое, социально ориентированное госу­дарство, в котором христианству нет места».


Несколько иную оценку позиции общества дал в разговоре со мной Э.И. Лисавцев¹⁶⁴. По его словам, на изменение курса в политике по отношению к Церкви повлияла составленная в январе 1964 г. (то есть еще до смещения Хрущева) соответствующим (5) отделом КГБ и подписанная полковником Ф. Бобковым записка «Об отрицательных последствиях антирелигиозной кампании». О сопротивлении верующих закрытию храмов говорил в своем докладе перед уполномоченными Совета (1963) Куроедов.

Антирелигиозные пропагандистские кампании и гонения на Церковь и священнослужителей вызвали такое новое в истории нашей страны явление как «православное диссидентство»¹⁶⁵. В Церкви появилась группа священников и верующих-мирян¹⁶⁶, которые в обращенных к Священноначалию, а затем к властям и к мировой общественности письмах и заявлениях протестовали против проводимой в стране антирелигиозной политики. За выступлениями отдельных диссидентов последовали демонстрации и протесты верующих.

Об остроте проблемы говорит та скорость, с которой новые (старые) лидеры страны бросились исправлять ошибки Хрущева в этой сфере.

Уже 10 ноября 1964 г., то есть спустя месяц после отставки Хрущева, было принято постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», в котором осуждались акции, сопровождающиеся оскорблением чувств верующих.

Как пишет Алексеев, в конце 1964 г. в Верховном Суде СССР под председательством А.Ф. Горкина состоялось специальное совещание, признавшее существование в 1961-1964 годах многочисленных фактов нарушения законности в отношении верующих. По представлению Верховного Суда Верховный Совет СССР в январе 1965 г. принял постановление «О некоторых фактах нарушения социалистической законности в отношении верующих», в соответствии с которым было отменено много ранее принятых судебных решений. Значительная часть незаконно осужденных верующих была реабилитирована, освобождена, возвращены из ссылок и поселений в родные места.


Церковь и кризис социалистической системы.

Смещение Хрущева привело к заметным изменениям в политике по отношению к религии. На смену открытым административным методам борьбы власти призвали использовать идеологические (например, введение новой светской обрядности, прежде всего для замещения таких обрядов как крещение и венчание). Например, с 1966 г. вводился Всесоюзный день сельхозработника, в рамках которого завершение уборки урожая отмечалось местно изобретенными ритуалами, часто основан­ными на полуязыческих, полухристианских ритуалах. По мнению властей, празднование дня сельхозработника должно было "воодушевлять... звать людей на праздники труда", славить "социальное, политическое и идеологическое единство общества при социализме".

"Ранним декабрьским утром трактористы (из соседних районов) соби­раются в Житомир. У въезда в город их встречают представители заводов, которые рапортуют им о ходе социалистического соревнова­ния и приглашают их к себе на завод, где крестьяне и рабочие при­нимают участие в откровенных и деловых дискуссиях. Затем на пл. им. Ле­нина происходит парад сельскохозяйственной техники. Торжественно в сопровождении оркестра лучшие работники и крестьяне получают награды и дипломы. Затем все они берут повышенные обязательства на следующий год”¹⁶⁷.


Одновременно с коррективами в атеистической работе власти попытались модернизировать правовое положение Церкви. Поправки (1966) к Уголовным кодексам союзных республик и законодательствам о культах смягчили отношение надзирающих и судебных органов к поведению верующих и священнослужителей. 23 июня 1975 г. были внесены изменения и дополнения в Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. “О религиозных объединениях”.

Статья 3 (абзац 3) нового Постановления, хотя и не предоставляла Церкви права юридического лица, но предоставляло “религиозным общинам право приобретения церковной утвари, предметов религиозного культа, транспортных средств, аренды, строительства и покупки строений для своих нужд в установленном законом порядке”. Тем же Постановлением (ст. 14) уполномоченный Совета по делам религий получил исключительное право самостоятельно определять штатный состав “исполнительного органа” религиозного объединения.

Но и в эти годы стараниями уполномоченных и местных властей продолжалось сокращение количества приходов, закрытие храмов, сокращение численности духовенства. Для постоянного снижения образовательного уровня священнослужителей, власти всеми средствами препятствовали приходу в церковь людей с высшим светским образованием и жителей Москвы, ограничивали возможность получения богословского образования. Все годы советской власти не прекращались попытки разложения Церкви изнутри, вербовки секретных агентов.

Не прекращалась и антирелигиозная идеологическая деятельность партии и ее ведомств: регулярно принимались соответствующие постановления и публиковались атеистические статьи, ставились антирелигиозные кинофильмы («Чудотворная», «Тучи над Борском» и др.). Только в отличие от предшествующих десятилетий, во всем этом уже не было ни задора, ни энергии. Как будто из политики государственного атеизма выпустили воздух. Зачастую инициаторами этих кампаний и следовавших за этим репрессий в адрес религиозных активистов выступали не идеологические органы, а КГБ (Андропов).

Последний всплеск чисто идеологической активности партии приходится на начало 70-х годов, когда наряду с очередными постановлениями об усилении и воспитании (например, от 16 июня 1971) появилась разгромная статья А.Н. Яковлева «Против антиисторизма» (Литературная газета от 15 ноября 1972). Она была посвящена идеологическим колебаниям в среде отечественных писателей (В. Кожинова, Л. Аннинского, Ф. Абрамова, П. Проскурина, А. Ланщикова и других).

«Один тоскует по храмам и крестам, другой заливается плачем по лошадям, третий голосит по петухам… Во многих стихах мы встречаемся с воспеванием церквей и икон, а это уже вопрос далеко не поэтический… По сути дела, за всем этим – идейная позиция, опасная тем, что объективно содержит попытку возвернуть прошлое».


Яковлев точно уловил происходящие в стране изменения в духовной области. В стране начиналось духовное возрождение, и своим творчеством названные в статье писатели свидетельствовали об этом. Реакция властей была предсказуема: запретить изображать (памятники архитектуры с крестами), запретить фотографировать эти памятники архитектуры, запретить исполнять какие-либо музыкальные произведения религиозного содержания. Но было уже поздно.

Внешним толчком к переосмыслению советским руководством роли религии и Церкви в обществе стали внешнеполитические события: избрание на папский престол (16.10.1978) польского гражданина, кардинала Кароля Войтылы (Иоанн Павел II) и его триумфальный визит в ПНР в 1979 г., “исламская революция” в Иране, а также избрание в 1982 г. президентом США Р. Рейгана. Рейгана, как и ранее Дж. Картера, на выборах поддержала ориентированная на традиционные религиозные ценности влиятельная часть населения США. Религиозный аспект отныне стал составной частью внешней политики США и ряда западных стран. Переосмыслению способствовало осознание частью советского аппарата углубляющегося экономического и идеологического кризиса социалистической системы.

Все это вместе взятое вызвало некоторые изменения в политике руководства страны по отношению к Русской Православной Церкви. К концу 70-х в узком партийном руководстве возобладало понимание Церкви как одного из важнейших стабилизирующих институтов общества. Инициаторами этого нового понимания были (каждый по своим причинам) два ведомства и их руководители: КГБ (Ю. Андропов) и Совет по делам религии при СМ СССР (В. Куроедов). Символом новой политики стало возвращение Церкви Данилова монастыря в Москве (Данилов монастырь официально вернули 17.05.83). Изменилось налогообложение духовенства (снижение с 81 до 69%), повысился социальный статус епископов¹⁶⁸. Увеличился прием в духовные школ. Число учащихся в семинариях возросло с 1975 по 1985 гг. с 750 до 1200 учащихся. В 1976, 1979 и 1983 гг. общим тиражом 300 тыс. экз. была издана Библия.

Но эти изменения не привели к возникновению новой осмысленной и сформулированной политики по отношению к религии и Церкви. Скорее всего, в основе лежало интуитивное беспокойство, за которым шли не рациональные, а эмоциональные решения первых лиц государства, не встречавшие положительного отклика у партийного и репрессивного аппарата на местах¹⁶⁹. Партийный и репрессивный аппарат по-прежнему видели в Церкви исключительно идеологического противника. Об этом говорит подготовленный Отделом пропаганды ЦК КПСС план антирелигиозных мероприятий и программа издания атеистической литературы к 1000-летию Крещения Руси.

Но этими послаблениями “новая” по отношению к Церкви политика не ограничилась. Она сопровождалась усилением преследования религиозных диссидентов и разгромом попыток организоваться верующей молодежи (инициатором был Андропов). Был разгромлен нелегальный «Всероссийский социал-христианский союз освобождения», а его руководители (И.В. Огурцов и Е.А. Вагин) осуждены на длительные сроки тюремного заключения. На 12 лет был осужден редактор самиздатского журнала «Вече» В.Н. Осипов. Священник Глеб Якунин был арестован в 1979 г.; священник Дмитрий Дудко арестован в начале 1980 г.; разгромлен религиозно-философский молодежный семинар (Виктор Пореш, Татьяна Щипкова).

Последние перед перестройкой годы характеризуются стремлением активизировать атеистическую работу. Особые опасения у властей (у Андропова) вызывали ислам, католицизм и сектантство, религиозные экстремисты (так на партийном языке называли верующих). В борьбе с «религиозными экстремистами» не гнушались никакими средствами. Активистам религиозных общин подбрасывали наркотики, а затем осуждали на длительные сроки тюремного заключения за их хранение. Был убит священник Евгений Бобков.

Как пишет Алексеев, Секретариат ЦК КПСС на своем заседании 21 августа. 1979 года, на котором председательствовал А. П. Кириленко. При активном уча­стии К. У. Черненко, М. В. Зимянина, М. С. Горбачева и других на этом заседании Секретариата ЦК КПСС было обсуждено и принято постановление Центрального Комитета партии "О мерах по усилению атеистической пропаганды и воспита­тельной работы с детьми верующих". В нем, в частности, отмечалось, что "ЦК КПСС считает недопустимым, что в результате недостаточно целеустремленного и эффективного атеистического воспитания некоторые школьники, учащиеся ПТУ, техникумов, вузов отправляют религиозные обряды, вовлекаются церковниками в оркестры и хоры церковной музыки, подпольные школы, кружки и "ла­геря отдыха", где их обучают нелегальной религиозной деятельности."

За один 1984 г. было принято четыре закрытых антирелигиозных постановления ЦК (против ислама, католицизма и сектантства). На 18 и 19 съездах ВЛКСМ призывали «не оставлять без наказания ни одного случая участия комсомольцев в религиозных ритуалах» (25-28 апр. 1978 и 18-21 мая 1982). Но это были уже конвульсии атеистического режима.


Перестройка и крах СССР

Среди тех руководителей СССР, которые, хотя и далеко не сразу¹⁷⁰, поддержали идею необходимости положительного изменения отношения к Церкви были и генеральный секретарь ЦК КПСС М. Горбачев, и второе лицо в партии - Е. Лигачев¹⁷¹.

Но процесс переосмысления политики по отношению к Православной церкви по-прежнему шел за закрытыми дверями и не был заметен ни партии, ни обществу. Более того, все попытки проявления гражданской позиции со стороны Церкви по-прежнему пресекались.


"Из записки отдела пропаганды ЦК КПСС о письме митрополита Алексия"...

Письмо было написано по инициативе митрополита Алексия председателю отдела духовного просвещения МП. Суть письма заключалась в том, чтобы государство наконец-то раз­решило Церкви выполнять не только обрядовые функции, но и социальные: благотворительность и все то, что связано с этим направлением¹⁷². Письмо за своей подписью митрополит Алексий направил в ЦК и получил следующий ответ: "Поскольку в письме прослеживается стремление повысить престиж и фактические права Церкви путем обеспечения ей некоего партнерства в отношениях с государством в решении социальных, экономиче­ских и культурных задач, руководству Совета по делам религий при Совмине СССР следует в беседе с автором подчеркнуть, что, соблюдая конституционную гарантию свободы совести и в традициях отделения Церкви от государства, Церковь должна заниматься удовлетворением религиозных потребностей без вмешательства в вопросы, относящиеся к политической систе­ме советского общества"¹⁷³.


Об отказе Горбачева поддержать приуроченную к 1000-летию Крещения Руси программу новой атеистической кампании знали только руководители идеологических ведомств¹⁷⁴. Воспользовавшись возникшей растерянностью, сторонники сближения с Церковью, изменения ее положения, инициировали серию статей, в которых положительно оценивалась роль Православия в истории страны¹⁷⁵. На экранах телевидения неожиданно для всех появилось духовенство, митрополиты стали неотъемлемой частью правительственных делегаций в западные страны. Затем последовали встреча Горбачева с руководством Церкви в апреле 1988 г. и национальные торжества по случаю 1000-летия Крещения Руси (завершившиеся торжественным заседанием в Большом театре)¹⁷⁶. Эти изменения в политике были восприняты как сенсационные не только во всем мире, но и в нашей стране, в том числе в рядах партийного аппарата.

Именно поэтому этот процесс вызвал на первых порах глубокое недоверие со стороны нашего епископата, который увидел в этом лишь очередную, ориентированную на Запад кампанию¹⁷⁷. Как рассказывал мне один из иподьяконов патриарха Пимена, в доверительных беседах высокопоставленные чиновники Совета предупреждали членов Синода: «Церковь должна быть осторожна. Не высовываться. «Перестройка» явление временное».

Основания для сдержанности у членов Синода были. В самиздате ходила пленка с выступлением перед слушателями Высшей партийной школы нового главы Совета по делам религии К. Харчева¹⁷⁸. В нем он говорил о происшедших изменениях, как о стратегическом маневре, а не о принципиальном изменении позиции. Но в дальнейшем именно этот неуравновешенный человек выступил инициатором многих важных для освобождения Церкви дел¹⁷⁹.

Колебания и изменения в традиционно антицерковной политике властей совпали с начавшимся в конце 60-х гг. религиозным возрождением¹⁸⁰. Уже в начале 1970-х гг. в Русскую Православную Церковь пришли обладающие светским высшим образованием новые священники, вокруг которых стали воссоздаваться православные общины. К началу 80-х гг. число пастырей, способных убедительно говорить с современными прихожанами и заботиться не только о сбережении традиций, но и о завтрашнем дне Церкви, было невелико (не превышало 250 имеющих высшее светское образование на 5 тысяч священников). Но именно эти священники во многом определили духовный настрой православного общества к концу 80-х гг. и направление деятельности Церкви в условиях горбачевской "перестройки" и постсоветского развития.

"Перестройка" позволила Церкви освободиться от назойливой опеки отделов пропаганды и КГБ. Был восстановлен искаженный в 1961 г. канонический церковный устав. Церковь постепенно становилась хозяйкой в своем доме. Благодаря активности прихожан повсюду восстанавливались и строились храмы. Повсеместно открывались воскресные школы, а в части епархий - семинарии. Падение советского режима Церковь встретила как активный участник процесса восстановления гражданского общества.


Документы


Из отчета Совета по делам религий при СМ СССР за 1974 год, подписанного В. Фуровым, заместителем председателя Совета

1. О составе епископата русской православной церкви и усилении политической борьбы с ним в интересах государства.

...Синод находится под контролем Совета. Вопрос подбора и расстановки его постоянных членов был и остается всецело в руках Совета, кандидатуры непостоянных членов также пред­варительно согласуются с ответственными работниками Совета. Все вопросы, которые предстоит обсуждать на Синоде, патри­арх Пимен и постоянные члены Синода заранее обговаривают у руководства Совета и в его отделах, согласовывают и окон­чательные "Определения Священного Синода".

Осуществляя постоянный и неослабный контроль за дея­тельностью Синода, ответственные сотрудники Совета проводят систематическую воспитательно-разъяснительную работу с чле­нами Синода, устанавливают с ними доверительные контакты, формируют патриотические взгляды и настроения, а через них и с их помощью оказывают необходимое влияние на весь епископат...

Многолетние наблюдения, глубокое изучение настроений правящих архиереев еще раз подтверждают, что епископат лояльно относится к советской власти. В то же время по взглядам на общество, на законы о культах, на современную "церковь и ее взаимоотношения с государством, а также на свои гражданские обязанности епископат условно, весьма прибли­женно, можно разделить на следующие группы.

Первая — правящие архиереи, которые и на словах и на деле подтверждают не только лояльность, но и патриотичность к социалистическому обществу, строго соблюдая законы о куль­тах и в том же духе воспитывают приходское духовенство, верующих, реально сознают, что наше государство не заинте­ресовано в возвышении роли религии и церкви в обществе и, понимая это, не проявляют особенной активности в расширении влияния православия среди населения...

Вторая — правящие архиереи, которые стоят на лояльных позициях к государству, правильно относятся к законам о культах и соблюдают их, но в своей повседневной администра­тивной и идеологической деятельности стремятся к активизации служителей культа и церковного актива, выступают за повыше­ние роли церкви в личной, семейной и общественной жизни с помощью модернизированных или традиционных концепций, взглядов, подбирают на священнические должности молодежь, ретивых ревнителей православного благочестия...

Третья — это та часть епископата, у которой в разное время проявлялись и проявляются попытки обойти законы о культах, некоторые их них религиозно консервативны, другие способны на фальсификацию положения в епархиях и сложившихся отно­шений к ним органов власти, у третьих — замечены попытки подкупа уполномоченных и клеветы на них и на должностных лиц местных органов власти...

Совет и его уполномоченные на местах уделяют постоянное и неослабное внимание изучению состава и деятельности не только членов Синода, но и широкого круга епископата. Ни одно рукоположение во епископы, ни одно перемещение не проходит без тщательной проверки кандидатур ответственными сотруд­никами Совета в тесной связи с уполномоченными, местными органами и соответствующими заинтересованными организациями.

За последние годы нами разработана четкая и широкая система воспитания епископата, а через него и рядового духо­венства, в политическом плане, формирования у них патриотиз­ма, гражданского долга, уважения к законам и деятельности Советского правительства. А это дает заметные положительные результаты...

Следуя примеру патриарха Пимена, и другие иерархи в своих выступлениях поддерживают внутреннюю и внешнюю пол­итику Советского государства, его борьбу за мир и укрепление дружбы между народами, стремятся воспитывать патриотиче­ские чувства у всего епископата...

Не проявляют особой активности в религиозной жизни и ряд других правящих архиереев. Они реально оценивают обстанов­ку, понимают политику Советского государства в отношении религии и церкви...

Можно было бы привести немало примеров того, как в результате постоянной политической работы с архиереями они снижают свою политическую активность. Вместе с тем, необхо­димо всегда помнить, что если епископат, рядовое духовенство с каждым годом все более становится на патриотические пози­ции и стремятся это доказать не только на словах, но и на деле, то в идеологическом плане — религия всегда была и будет стоять на чуждых марксизму позициях...

2. О кадрах служителей культа на приходах

...Совет, уполномоченные в тесной связи с местными орга­нами власти проводят постоянную воспитательную и разъясни­тельно-профилактическую работу с духовенством, стремясь не только держать в рамках закона, но и снизить активность, ограничить влияние на верующих...

Церковь, переживая ныне глубокий и все более обостряющийся кризис с кадрами, активно ищет выхода. Епископат расширил практику рукоположения во священники и диаконы из числа активистов религиозных объединений. Роль этой катего­рии духовенства за последние годы значительно возросла. Время от времени замечаются экстремистские вылазки наибо­лее активных церковнослужителей, которые хотели бы возро­дить былое влияние православия.

Совет и его уполномоченные в республиках, краях и обла­стях в своей повседневной, практической работе постоянно учитывают многообразные особенности, состав и деятельность служителей культа, стремятся ограничить, нейтрализовать их влияние на верующих, решительно пресекают действия фана­тиков и экстремистов, изучают взгляды и настроения духовен­ства, их возраст, общеобразовательный и культурный уровень и т.п. Что, в свою очередь, позволяет своевременно пресекать нарушение законности, разрабатывать и проводить в жизнь конкретные меры по совершенствованию контроля за деятель­ностью служителей культа, не давать поблажки церкви, держать ее в руках.


3. О подготовке служителей культа в духовных школах

...Уполномоченные Совета в тесной связи с местными орга­нами власти как и в прошлые годы принимали меры к недопущению приема в духовные школы фанатиков, экстремистов и психически больных людей...

Совет принял меры, ограничивающие поступления в духов­ные заведения из западных областей Украины, пресекает по­пытки проникновения в число студентов лиц, имеющих нежела­тельные настроения. Одновременно используются имеющиеся возможности для повышения гражданственности воспитанников и преподавателей академии и семинарии...

Совет, опираясь на ректораты, оказывает свое влияние на многие стороны деятельности духовных школ, добивается фор­мирования у их слушателей патриотизма, любви к Советской Родине. Формы и методы нашего влияния: участие в подборе и расстановке руководящих и преподавательских кадров духов­ных школ, пересмотр учебного пособия в семинарии и акаде­мии по Конституции СССР, введение изучения истории СССР, расширение культурно-просветительных мероприятий, пересмотр в интересах государства учебных пособий по ряду цер­ковных предметов. Разумеется, все это проводится руками самих же церковных деятелей...

Таким образом, комплекс мероприятий, включающий в себя преподавание в духовных школах Конституции СССР, Истории СССР, проведение различных культурно-просветительных ме­роприятий, вновь введенные в программу дополнительные темы по нравственному богословию, дает возможность в определен­ной мере воздействовать на будущих служителей культа в необходимом для нас направлении, расширить его теоретические и практические познания в материалистическом духе. А это, на наш взгляд, будет подрывать религиозно-мистические идеалы будущего пастыря; может привести, наряду с другими объективными и субъективными факторами, к пониманию соб­ственной бесполезности как служителя культа...

Мы привели всего лишь два примера, которые показывают, что руководители духовных школ стремятся воспитывать пасты­рей в духе "мужественной, твердой веры" и даже отрешений от жизни земной, "от тьмы греха, суеты житейской мелочности", направлять помыслы "к родине вечной, небесной". Таким обра­зом, и тот, и другой "духовный руководитель" преследует преж­де всего интересы церковные. На словах они против мистики, а на деле сеют ее постоянно...

В соответствии с постановлением Совета от 29 июля 1974 года "О состоянии контроля за деятельностью духовных учебных заведений русской православной церкви" мы и впредь будем уделять постоянное и неослабное внимание вопросам контроля и усиления своего влияния на подбор и расстановку кадров руководящего и профессорско-преподавательского состава духовных школ, изучения их настроения, проведения определенной работы по снижению их религиозной активности...

4. Издательская деятельность



...Выпуск религиозной литературы осуществляется под контролем Совета по делам религий. Совет ежегодно рассматривает план издательского отдела, который служит основным документом для издательства "Художественная литература", печатающего все религиозные издания.

Совет по делам религий выполняет цензорские обязанности в отношении выхода в свет журнала и других изданий Московской Патриархии... Редакция журнала и авторский коллектив в целом правильно понимает стоящие перед журналом задачи, но в то же время в подготавливаемых к печати рукописях нередко встречаются и такие тексты, содержание которых не служит интересам государства и верующего, не способствует формированию у читателя высоких гражданских и патриотических качеств, находится в противоречии с нормами советского законодательства о культах. В результате по каждому предназна­ченному к печати очередному номеру ЖМП или по каким-либо другим изданиям Патриархии (Церковный календарь, послания Патриарха и т.п.) в Совете проходит предварительный просмотр текстов, вносятся замечания и поправки, которые редактор или ответственный секретарь редакции ЖМП воспринимают правильно...


ВРХД. 1979. N9 130. С. 275-344


Из Письма Феодосия (Дикуна), епископа Полтавского и Кременчугского Л.И. Брежневу (26.10.1977)


На разные государственные нужды приходы Полтавской епархии перечислили:

1968- 36 210 руб.

1969- 37 270 руб.

1970- 67964руб.

1971 - 74261 руб.

1972— 110404руб.

1973— 114757 руб.

1974— 134 630 руб.

1975— 149573руб.

1976— 161 328руб.


Эти цифровые данные имеются также и у уполномоченного, и ему, конечно, хорошо известно подлинное положение вещей по данному вопросу, но почему говорит он так, мне неизвестно. Для сравнения скажу, что Полтавское епархиальное управление в 1976 году от приходов получило 124 926 руб., то есть на 36 402 рубля меньше, чем было перечислено на государственные нужды.

Чтобы внести ясность по вышеозначенному предмету, сде­лано некоторое отступление. Начиная с 1968 года приходы Русской Православной Церкви взяли на себя благородный почин добровольно вносить посильные денежные суммы на государственные нужды — в Фонд мира и на ремонт памятников старины.

Храмы Полтавской епархии для упомянутых целей перечис­ляли сначала пять, потом десять, пятнадцать и двадцать про­центов от своих годичных денежных оборотов. Но в последнее время уполномоченный начал настаивать, чтобы некоторые при­ходы, подчас в ущерб себе, вносили 30, а то и 40 процентов.

В свое время я говорил ему, уполномоченному, что наши приходские общины не вынесут столь большой добровольной денежной нагрузки и что это им грозит экономической несостоятельностью.

Помнится мне, по чистой случайности, я тогда в качестве наглядного примера приводил село Поливяное, уже упоминав­шееся не раз в этом письме.

Годичный валовой оборот этого молитвенного дома составляет 3500 рублей. При тридцатипроцентном отчислении на государственные нужды вышеупомянутая сумма будет распре­деляться следующим образом:

1. Годичная зарплата священника и псаломщика 1500 руб.

2. Годичная зарплата исполнительного органа 370 руб.

3. Годичная зарплата обслуживающего персонала 376 руб.

4. Издержки на ремонт зданий за год 200 руб.

5. Отчисление на государственные нужды 1050 руб. Итого: 3496 руб.

В церковной кассе остается 4 рубля. Неизвестно, откуда взять денег для уплаты

а) земельной ренты,

б) государственной страховки,

в) покупки церковных товаров,

г) для епархиального пенсионного фонда,

Не является секретом тот факт, что, если бы какая-либо церковная община не уплатила положенной суммы за земель­ную ренту или страховку, райисполком... пользуясь своим пра­вом, мог бы легко расторгнуть арендный договор и тем самым закрыть храм. Поскольку на Полтавщине много храмов экономически слабых, все они таким образом могли бы оказаться под угрозой закрытия. И у меня как епископа это не могло не вызвать законного беспокойства...


Борис Любимов

Собиратели. Некоторые особенности священнослужения в советскую эпоху.


На второй день Рождест­ва, православная Москва вспоминает настоятеля Николо-Кузнецкого храма в Мос­кве протопресвитера отца Всево­лода Шпиллера, преставившегося в этот день в 1984-м...

... Согласно неписаной либе­ральной истории Церкви, в Москве было два заслуживающих внимания священника: один, отец Александр Мень, — умный, другой, отец Глеб Якунин, — смелый. Надо полагать, рано или поздно мы усвоим себе ту простую истину, что ум и смелость — добродетели очень важные, но христианская нравственность только к ним не сводится. Еще важнее уяснить тактическую не­полноту такого рода исторической картины, написанной по законам избирательного сродства.

Отец Всеволод Шпиллер был мудрым и смелым. А еще он был пастырем по призванию, собира­телем — малограмотных стару­шек и молодежи с богословскими запросами; интеллигенции технической и художественной; демократов и монархистов, тех, кто ответы на запросы души искал в святоотеческом богословии, и тех, кто находил их в “парижской школе богословия”, справедливо считавшейся отцом Всеволодом в числе “путеводителей ко Христу”. Впрочем, для отца Всеволода в этих сопоставлениях не было противопоставления, он был чужд как интеллигентского высокомерия по отношению к “верующим бабам”, так и псевдоцерковной по­дозрительности к “русским маль­чикам”, прихлынувшим в Церковь со второй половины 60-х годов. Те последние 15—20 лет жизни, что мне приходилось более или менее близко его знать, прошли под знаком борьбы отца Всеволода, говоря его словами, с “богословским и религиозным обскурантизмом, всегда чрезвычайно вредившим Церкви”, и с беспочвенным “религиозным” самоутверждением — “в подвиге свободного обращения к Церкви и действительного воцерковления”. А почва Церкви — Предание, понимаемое не как архео­логический музей, склад или мертвый “депозит” веры, а как “живое неиссякаемое духовное творчество, выявляющее глубины церковного самопознания”.

Первое впечатление от общест­венных проповедей отца Всеволода — каждый раз он говорит обо мне и для меня. Любой совет, любое наставление — исходя из конкретных жизненных обстоятельств данной личности, постигаемой духовником в динамике ее жизненного пути. Увещевания всегда были полны любви, и лишь добрая ирония, не на­смешка, — единственное орудие лечения, “скальпель”, которым он “чистил” душевную грязь.

В январе 1973 г. я на несколько дней приехал домой из армии, где тогда служил. Узнав об этом, отец Всеволод позвонил мне сам:

“Вам надо причаститься”. — “Я не готовился, отец Всеволод”. — “И не надо”.

А 18 января 1982 г., когда я поздравлял по телефону 80-летнего, уже смертельно больного старца, он нашел в себе силы сказать две фразы: “Чаще благодарите Бога... Думаю о вас утром и вечером...”.

Отец Всеволод был чужд экза­льтации, его отличало чувство меры во всем. В самом начале нашего знакомства, узнав, что я учусь в театральном институте, отец Всеволод в присутствии моего отца разыскал номер редкого журнала “Маковец” со статьей отца Павла Флоренского о “Храмо­вом действе” и дал мне на про­чтение. Мой отец, страстный библиофил, в ужасе закричал: “Не давайте ему, отец Всеволод, он потеряет”. — “Николай Ми­хайлович, я — священник, а не библиотекарь”,— с улыбкой отве­тил отец Всеволод. Из рук священни­ка, а не библиотекаря я получил более чем четверть века назад “Тихие думы” и “Православие” отца Сергия Булгакова, “Миросозерцание Достоевского” Бердяева, “В круге первом” Солжени­цына, в свою очередь снабжая его новинками Сам-, Там- и Госиздатов. К слову сказать, те, кто был в Николо-Кузнецком храме 9 марта 1969 г. во время пассии, помнят простоту и естествен­ность интонации отца Всеволода, с которой он сказал: послушайте такие слова, сказанные одним современным великим писателем, и произнес “молитву” только что исключенного из Союза писате­лей Солженицына...

Летом 1973 г. я познакомился с одним популярным тогда священником, впоследствии проделавшим путь от диссидента до сталиниста. Я спросил о нем у отца Всеволода. “Он ревностный священник, но очень неуравновешенный и не очень умный”. Эти слова удержали меня от тогдаш­него соблазна и избавили от нынешнего разочарования. “Чаще благодарите” — Те, кто знал отца Всеволода, и спустя 13 лет после кончины мало кого благодарят так, как его…

Что двигало той, еще очень не­многочисленной молодежью, что в середине 60-х шла в семинарии, в храмы? Родившиеся в 37-м, обучавшиеся в послевоенных сталинских школах и техникумах, рожденные подчас в атеистиче­ских семьях, воспитывавшиеся в чуждой вере среде, оглушаемые взрывами ракет и рапортами космонавтов о том, что Бога в ко­смосе не видели, они читали стихи и прозу молодых комсомольцев (ныне богомольцев), Богу чуждых или враждебных, они смотрели антирелигиозные фильмы, они видели афишу самого прогрессивного театра страны с многозначительным вызовом — “Без креста!”, они знали про обе­щание Хрущева в 1980 г. показать по телевидению “последнего попа”.

(Часть обещания сбылась — в 1980 г. было показано покаянное выступление отца Димитрия Дудко...)

Что двигало ими? Деньги? Но в начале 60-х годов Церковь была обложена такими налогами, что речь могла идти только о прожи­точном минимуме. Служба в КГБ? Смешно... Поколение священников, тай­но крестивших и венчавших (то­лько отпевали гласно — с покой­ника взятки гладки, а живые могли оправдаться волей покой­ного), тайно снабжавших духов­ных чад литературой — по­трепанными дореволюционными томами Григория Нисского, Ва­силия Великого, Григория Богос­лова... Икона на стене, подарен­ная духовным отцом... Подарен­ная им Библия, лежащая у тебя на столе 20 лет... И — что самое главное — ежедневное убежде­ние каждого исповедника в не­обходимости ведения Божест­венного промысла, Его воли.

Подлинное спасение России не в сведении счетов, не в упрощен­стве и фанатизме, а в трудном и медленном подвиге собирания всего того на нашем сложном и трагическом пути, “что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала” (Филип. 4,8).


Из документов ЦК КПСС


«Поручить Совету по делам религий при Совмине совместно с КГБ СССР подготовить предложения об упорядочении подготовки кадров духовенства» – из записки Отдела пропаганды ЦК КПСС, одобренной Секретариатом ЦК 13 марта 1986 г.


Протоиерей А. Шаргунов.

Еще раз о КГБ и Церкви (январь 1992)

Если уж пришлось Церкви "судиться в мирских судах" и вы приглашаете священников принять в этом участие, то наш долг — засвидетельствовать, прежде всего, что действительно мало кто из священников избежал посягательств со стороны КГБ. Поневоле задумается неискушенный человек, стоит ли идти в такую Церковь, где каждый второй священник, как утверждает отец Г. Эдельштейн, запятнан Иудиным грехом, где все так же, как и в мире, только хуже еще: не поймешь, где правда, а где предательство.

Я понимаю тех священников, которые считают ниже своего достоинства в этом оправдываться, и пишу единственно из опасения, как бы наше молчание не было воспринято кем-то как знак согласия.

Если говорить о священниках — об архиереях прилично сказать самим архиереям, — то в процентном отношении, на мой взгляд, это может быть не более чем 1 к 10. То есть примерно так же, как это было с самого начала вокруг Христа. Не могу настаивать на том, что эта пропорция абсолютно точна, но совершенно уверен в одном; большинство священства в этом грехе неповинно.

На чем основана моя уверенность?

В Церкви я после крещения 25 лет (крестился взрослым, в 25 лет) и в течение 10 лет был активным прихожанином и чтецом, 15 лет служу священником. За это время я, естествен­но, мог наблюдать церковную жизнь со всех сторон. Из близко знакомых мне примерно 20 священников — почти ко всем из них приступали с "предложениями" — ни один не поддался. Среди моих духовных чад — четырнадцать стали священниками: одних из них пытались "вербовать", но ничего не добились, к другим — тем, которые приняли сан в последние три года, уже не приставали.

Кроме того, я преподаю в Московской духовной семинарии в выпускных классах, большая часть выпускников к концу учеб­ного года становится священниками, и думаю, что не ошибаюсь насчет большинства их, видя, как они участвуют в обсуждении самых острых тем, в том числе и этой темы…

Что касается моих личных отношений с КГБ, — приходится говорить и о себе, — то они не прекращались, можно сказать, с юности и до недавнего времени. Но в отличие от отца Г. Эдельштейна "всякие попытки регулярных встреч", будь то "сотрудники" или распоясавшийся уполномоченный, мною с самого начала пресекались. За отказ "пойти на контакт" в 1960 году меня исключили со второго курса факультета журналистики Уральского университета... в 1967 году после окончания иняза не пустили техническим переводчиком в арабскую страну, пы­таясь соблазнить "творческой работой" в Англии и Франции, в 1982 году — не дали преподавать в аспирантуре Московской духовной академии. Из происшедшего со мной я, разумеется, не сделал вывода, что все или половина тех, кто учился в университете, едет переводчиком в Алжир или преподает в Духовной академии, — сотрудничают с КГБ. …

Враги Церкви всегда силились не только стереть Ее с лица земли, но и разрушить изнутри, точно так же, как теперь стараются различными способами смешать Ее с грязью.

С уважением,

настоятель Свято-Никольского храма в Пыжах протоиерей Александр Шаргунов.


Литература

Алексеев В. Повторение пройденного // «Штурм небес отменяется». М.,1992 –С.209-268.

Васильева О.И. Русская Православная Церковь в политике Советского государства в 1943-1948 гг. М., 2001.

Поповский М. Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга. - Спб, 2000.

Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. М.,1995.

Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 1999.

Чумаченко Т.А. Советское государство и Русская Православная Церковь в 1941-1961 гг.// Религиоведение.- М., 2000. –N 1.


Лекция 5


М.С. Горбачев и кризис системы: 1985-1991. Попытка выхода из системы или попытка ее реформы?


Среди американских политологов не было ни одного, кто предвидел бы распад СССР.

Теодор Драйпер¹⁸¹


Улучшение условий не уменьшает, а увеличивает национальное недовольство в многонациональных империях – это Закон Неблагодарности Колоний.

Хью Ситон-Уотсон¹⁸²


Реальный социализм – не что иное, как неудачная попытка войти в современный мир, попытка, кончившаяся провалом.

Ральф Дарендорф¹⁸³