Мрак. Только черные скелеты веток. Только жухлая трава под чуткими ступнями. Только странные каменные глыбы, уходящие вертикально вверх
| Вид материала | Документы |
- Творческий путь В. М. Шукшина, 234.35kb.
- Татьяна Толстая. Кысь, 3310.46kb.
- Человек не плетет паутину жизни, он лишь ниточка в ней. Все, что он делает, он делает, 1796.39kb.
- 12. Формальные грамматики и автоматы, 176.6kb.
- План учебно-воспитательной работы 3 класса на 2006-2007 учебный год, 1141.82kb.
- Нп «сибирская ассоциация консультантов», 58.86kb.
- Аборт это намеренное прекращение жизни развивающегося в утробе матери ребенка, 227.57kb.
- Курс №9 эсхатология последнее время. Что будет с этим миром? Ей, гряди Господи!, 1039.37kb.
- Под космизмом понимается целый поток русской культуры, включающий не только философов, 369.69kb.
- Новое поколение роботов исследует глубины океана. Эти механические существа способны, 63.99kb.
-Обед- это святое. – С радостью согласился Дима. – Иван Иванович, вы только, скажите: ночью кого-то убили? Если это не секрет.
-Откуда знаешь? – Насторожился Сергеев.
-Я и не знаю. Потому спрашиваю. – Сергеев продолжал молча разглядывать Диму, и тот вынужден был объяснить все подробнее. - Утром звонил вам домой. Ваша супруга сказала: выехал на убийство.
-Неправильно говорят: “Язык мой - враг мой”. Следует говорить “ Язык моей жены - враг моей карьеры”. Доберусь до дома….
-Зря я это спросил. – Расстроился Дима. Ему вовсе не хотелось стать причиной домашних разборок между супругами Сергеевыми.
-Зря, не зря, только слово сказано. Нынче ночью убили в поселке твоего приятеля – Васю-Шестерку. Свернули шею, прокусили горло и припрятали про запас: засыпали картофельной ботвой. Странно, но я уже привыкаю к этой технологии…
-Значит, я был прав! – Дима сказал это громко, почти торжествующе, но тут же почувствовал, что его тон диссонирует с ситуацией.
-Прав? – Переспросил Сергеев.
-Да. – Уже менее эмоционально разъяснил Дима. – Я утром говорил Сереге, ну Ларькову, что ощущал присутствие маньяка, когда вытаскивал сержанта из дома. И потом, на огороде. Но было некогда углубляться в свои эмоции. Серега не верил. Утверждал: все это чушь собачья. А я могу поклясться своей жизнью, что обитает этот монстр, недалеко от поселка. Может быть, даже в нем самом.
-Интересное утверждение. На чем же оно основано? Все преступления, кроме последнего, происходили не в поселке, а в городе. – В голосе Ивана Ивановича ощущалась борьба заинтересованности и скепсиса.
-Да, согласен. Но я начинал чувствовать его присутствие именно в поселке. Или около него. А состояние панического ужаса - вообще связано только с одним местом: мостком через Звонкую. – Дима не доказывал свою правоту, он, как бы просто анализировал то, что с ним происходило.
-Прекрасно. Даже если ты и прав, что прикажешь делать? На сегодняшний день в результате наших совместных, блестящих операций мы потеряли время, сотрудника милиции. Который, кстати, в тяжелом состоянии лежит в палате реанимации городской больницы.
-Знаю. Мы утром звонили. Петрович в коме. – Кириллов виновато опустил голову. Он признавал свою ответственность за ранение сержанта.
-Я потерял добрые отношения гор. отделом. Селивановы потеряли дом. Вы – свое имущество. Это потери. Что же приобретено взамен? – Иван Иванович начал загибать пальцы на руке. – Четыре растерзанных трупа, один пожар, выговор прокурора и полное отсутствие внятных версий относительно личности убийцы. Получается, что я десять дней бездельничаю, благодаря твоим ощущениям, вместо того, чтобы искать преступника.
-Ну, почему? Относительно личности убийцы, мне кажется, можно говорить довольно определенно. Я не специалист, конечно, но ясно, что у этого типа серьезные проблемы с психикой. Так? – Дима вопросительно посмотрел на следователя.
- Это бесспорно! – согласно кивнул головой Сергеев.
-Осенью и весной, насколько я знаю, у таких больных начинается обострение процесса. - Дима снова поглядел на Ивана Ивановича, ища поддержки профессионала.
-Это мы уже проверили. Твой подход логичен, но не результативен. Во всяком случае, пока.
-Он необычайно силен физически и живет в районе поселка. – Несколько сникнув, продолжил Дима.
-Если придерживаться вашего описания, то убийца давно мертв. – Мрачно пошутил Сергеев.
-Почему? – Не понял Дима.
-Элементарно, господи Кириллов. Гиря - идеально подходит под описание. Пора переходить к теории загробной жизни, вурдалакам, оборотням и прочей нечестии.
-Да, пожалуй. – Дима пытался вспомнить тех жителей поселка, кто хотя бы отдалено подходили под описание. Но ничего не получалось: в большинстве своем поселковые мужики были люди физически крепкие, но по конституции своей вполне заурядные. – И что? Будем теперь сидеть сложа руки и ждать очередную жертву?
-Почему “сложа руки”? Я вел следствие и, если меня не отстранят, буду вести его до конца.
-Но мне –то что делать?
-Возвращайся из своего “профилактория” домой. К жене и дочке. Ищи работу. Живи обычной жизнью.
Дима почувствовал себя маленьким, слабым и совершенно бесполезным человеком, которому доверили серьезное дело, а он его успешно провалил. Впору было запить от отчаяния. И тут он подумал : “Сергей! Вот выход!”.
-Я нашел решение. Мы обойдемся без милиции.
-Мы? – Насторожился Иван Иванович.
-Мы, это я и Ларьков. Согласитесь, Иван Иванович, с кем не справится Сережка, с тем не справится и десяток наших доблестных милиционеров! И ловить надо сейчас. Осень закончится: и он может исчезнуть до весны. А, может быть и навсегда. – Дима был настолько уверен в том, что Сергей его поддержит, что даже и не думал заручиться его предварительным согласием.
-Вам с Ларьковым сначала придётся расхлебать свою дуэль в городской больнице. А насчет убийцы, давай договоримся так: - Сергеев встал, задумчиво поглядел в окно. – Я ничего не знаю. И знать не хочу. Но ты мне звонишь утром и вечером. И рассказываешь о ваших приключениях. Не по телефону. Я дам мобильную радиостанцию. Одна рация будет у тебя, другая у меня. И рацию не давай никому. Даже Ларькову.
Когда Кириллов вышел Сергеев достал из портфеля сверток с беляшами, которые успел прихватить в буфете и начал в сухомятку уничтожать их один за одним.
«Жена, конечно, печёт лучше. Хотя и эти ничего. И вообще, всё не так уж плохо. Меня не уволили. Кириллов поможет проверить Ларькова. Будет и наживкой и шпиком. Сам виноват. Вызвался ловить преступника – лови. А мы поможем. Если успеем…»
41.
Седых младший был взбешен. Весь его капитал без труда размещалось в портмоне. Более того, великолепный, кожаный портмоне с позолотой и прочими прибамбасами стоил дороже своего содержимого.
Всего пол года назад Седых-старший на банкете в честь двадцати пятилетия сына с наигранной скромностью заявил гостям: “ Мы с моей дорогой Машенькой подумали и решили подарить сыну миллион!” - Тогда Витя мгновенно перевел рубли в доллары. Получилось что-то около сто пятидесяти тысяч баксов. Он почувствовал себя богатым и независимым. По крайней мере, на пол года. Но отец, выдержав паузу, продолжил: “Да, мы решили подарить миллион, но не рублей, а долларов!” Публика рукоплескала и чокалась шампанским, прославляя мудрость и щедрость семейства Седых. Витя уже мысленно отчалил из осточертевшей провинции, из дикой России и ловил кайф в борделях Таиланда. Между тем, папаша все еще стоял с бокалом. Гости, поняв, что тост не завершен, постепенно смолкли. Глава семьи подошел к главному: “Деньги – тлен. Сегодня они есть, а через пять минут исчезли бесследно, как шампанское из этого бокала. Поэтому наш миллион мы дарим не купюрами или счетом в банке. Наш миллион – это фирма, магазин, товары. Торговля - настоящее дело для настоящего мужчины. Так выпьем же за настоящего мужчину, за моего сына и за процветание его дела!”
Гости были в восторге. Чего никак нельзя было сказать о Витечке. Магазин означал кабалу. Магазин – не наличные: на него к бабам в Таиланд не съездишь. Этот подарок Седых-младший воспринял как пощечину, как личное оскорбление. Но спорить с отцом было бесполезно. Ни уговоры, ни скандал решения папаши не меняли.
С того злополучного дня рождения Витя перестал получать карманные деньги. На все намеки и просьбы следовал один ответ: “Ты бизнесмен, у тебя свое дело. Зарабатывай!”
Вот и заработал. Кошелек – лучший индикатор благополучия. И стрелка его, Витиного индикатора, колебалась возле деления с цифрой 0.
Шах со своей бандой казался последней надеждой. Шах мог стать той ниточкой, потянув за которую, можно было снова открыть дверку в родительские закрома. И вот, этот гад, получив задаток, уже второй раз подводил Седых. Подводил в том деле, которое для Вити было чрезвычайно важным. Жизненно важным.
Седых распахнул дверь своего кабинета и выглянул в коридор. Владик, как всегда, подпирал стенку около косяка. Из его ушей свисали черные проводки головных телефонов. Плеер болтался на поясе и подпрыгивал в такт неслышной мелодии вместе со всей могучей фигурой качка.
-Что, весело? – Витечка зло ткнул кулаком в железный пресс телохранителя. Тот быстро выключил музыку и, выдернув из ушей черные затычки телефонов, убрал их в карман.
-Ну, где твой Шах? Где эта свинья?
Владик пожал широкими плечами: “Не знаю, босс. Вы же с ним договаривались.”
-Я договаривался?! Я?!! – От злости у Седых свинцовые глазки стали вылезать из глазниц. – Кто мне привел этого придурка? Кто?!
-Я.- Владик немного отодвинулся от “босса”.
-Найди мне его! Хоть из-под земли достань! Найдешь сразу - вези сюда. После трех – тащи в мой центральный офис. Понял?
-Да, босс. Машину можно взять?
-Вали пешком. Одна нога здесь, другая там. Час тебе на все. Не приведешь: уволю и “штуку”, что Шаху дал – на тебя повешу!
Телохранитель молча развернулся и пошел по темному коридору мимо магазинных подсобок к служебному выходу.
-Вернись. –Седых искал возможность сорвать свою злость. – Выйдешь через торговый зал. Скажи этой наглой шлюхе, Кирилловой, что бы зашла ко мне. Я вчера не успел с ней договорить.
-Как прикажешь, босс. – Владик всем своим видом демонстрировал рабскую покорность. Терять такое спокойное и доходное месту ему было вовсе не с руки.
-Эй, Кириллова, зайди к хозяину. – Подходить к продавщице качек не стал.
У Тани опустились руки. Она надеялась, что вчерашний инцидент исчерпан. Седых она отказала вполне определенно. Если он не круглый идиот, то должен был понять: домогаться ее бесполезно. Что не станет Таня его очередной кабинетной подстилкой. Что он, в конце концов, ей просто противен.
-Танюша, не ходи – Надя бросила свой мясной отдел и подошла к подруге. – Работай себе потихоньку.
-Как работай? – Таня чувствовала себя зверем загнанным в клетку. – Ему надоест ждать, он просто сюда выйдет и все….
-А ты пойди прогуляйся. Как вчера. Мы тебя прикроем. – Глаза Нади хитро заблестели. – Знаешь, я его быстро успокою. Мне, свободной, незамужней все равно мужичонка нужен. Витечка, конечно слабоват, но на третий сорт сойдет.
-Брось, Надька. Зачем тебе это? Я лучше просто напишу заявление и все. – Таня уже приняла решение.
-Здорово ты придумала: муж без работы и ты туда же. Седых, после такого, вам обоим в городе житья не даст, если захочет. Перекроет кислород и все. Никуда не устроитесь. Никто не возьмет.
-Знаю. - Об этом Таня думала всю ночь.
-Вот видишь. А я его за три минуты выжму как лимон. Он после меня неделю на баб смотреть не будет. Поверь. – Надя расстегнула форменный халатик, одернула блузку так, что бы невозможно было не заметить эффектную, мягко стекающую в ажурный лифчик, грудь. – Ну, как?
-Не правильно это, Надя. Нельзя так. Из-за меня под эту свинью ложиться. – Тане было стыдно и неудобно. Получалось так, будто она подставляла Надю вместо себя.
-Брось, не комплексуй. Все клёво. Он у меня в штаны кончит и поедет к мамочке жаловаться на плохую наследственность. – Надя пошла к дверям в служебные помещения. – Погуляй пару часиков. Девчонки, подмените нас!
-Нет, так нельзя. – Таня бросилась вслед за подружкой. – Надя, стой!
Дверь директорского кабинета захлопнулась буквально перед самым ее носом. Замок отсчитал щелчками два оборота. Таня растерянно ткнулась в коричневый дерматин. Из кабинета послышалось:
-Чего тебе надо?
-Виктор Степанович, вы меня вызывали?
-Нет. Где эта стерва - Кириллова? – Судя по крику, Седых сильно злился и мог взорваться в любую секунду.
-А ей опять пришлось к поставщикам идти. Накладную неправильно оформили. Представляете: прислали три ящика печенья, два полупустых. Заведующая приняла без Тани, а повисло все на ней. И у меня проблемы с товаром. – Таня слушала всю эту чушь и не знала что делать дальше. Седых, конечно, проглотит историю с накладными, которыми она не должна заниматься. Для него что счет-фактуры, что накладные, что накладки, что прокладки – все едино. Но как долго это может продолжаться. И почему Надя должна за нее решать ее проблемы?
-Вообще, Виктор Степанович с товарами столько неувязок. Вот, например, посмотрите: разве это лифчик? Нет, правда, он же натирает совершенно безбожно. – Седых что-то пробубнил. Его голос оставался раздраженным, но прежней заряженности на скандал Таня в нем уже не услышала.
Стоять перед дверью дальше становилось неудобно. Выходило: будто Таня подслушивает.
-Глупо! Все так глупо вышло. Глупо и пошло. – Злилась Таня вышагивая под дождем в сторону дома. Опять предстояло объяснение с мамой. Снова все наверняка закончится долгими поучениями, переходящими в короткий, но неизбежный скандал. Если это станет ежедневной процедурой, то очень скоро санаторий понадобиться уже ей, Тане. Только Седых, в отличии от Димкиного директора, никогда не отправит сотрудника отдыхать за счет фирмы. Скорее удавится. Нужно искать кардинальное решение.
Хорошо бы придумать что-нибудь такое, что заставило бы Седых спокойно принять Танин отказ. “Например: сказать, что у меня СПИД. Замечательная идея: Седых, конечно, отстанет, но с работы выгонят обязательно и никуда не возьмут. Это тоже точно. Нет, это не план, а поддавки какие-то.”
Таня легко перепрыгнула через лужу. На новомодных, высоких платформах такие прыжки требовали особой осторожности и хорошей координации. Собственная ловкость порадовала Таню и даже немного улучшила настроение. “Чет с ним, с Седых. Что-нибудь все равно придумаю. Не сладить этому борову со мной! Ни за что!” – Серый дождливый день уже не казался таким беспросветным. Таня оторвала взгляд от луж на тротуаре и увидела впереди у перекрестка знакомый силуэт. “Вот оно решение проблем!” – Высокий широкоплечий Ларьков был виден за квартал в любую погоду. Ему бы в маяки податься. Скольких кораблекрушений удалось бы избежать.
42.
-И зачем я с тобой связался? – Сергей изобразил отчаяние. – Пол дня потратил на чистописание. Как последний двоечник, исправляющий оценку за полугодие. А меня, между прочим, клиенты ждут. Плачут, слезами исходят, потому, как их автомобили без моих умелых рук – простая куча крашенного железа.
-Поплачут и перестанут. – Дима был настроен сурово.
-Ты, вообще-то думаешь, что говоришь? Гляди: какой дождина неделю без перерыва льет. А если к нему добавятся слезки моих дорогих клиентов? На моторке на работу придется ездить.
Дима промолчал.
-Я все думал: что такое нас удерживает вместе все эти годы? – Серега остановился и потряс перед Диминым носом своим внушительным, пропитанным машинным маслом, указательным пальцем.
-Ну и что?
-Любовь к трепу. Причем, в основном, к моему. – Ларьков без предупреждения, привычно быстро зашагал вперед.
-Серега, предлагаю сделку. – Дима с трудом догнал легкого на ногу приятеля.
-Да ну? - Не притормаживая и не оборачиваясь через плечо бросил Серега.
-Вот тебе и “да, ну”. – Диму немного разозлило такое пренебрежение. – Что бы нас объединяло еще, что-то кроме трепа, я предлагаю соглашение из двух пунктов.
-Я бы предпочел из двух литров. – Репертуар Ларькова с годами не менялся. Правда, нужно отдать должное, что и не старел. Оно и понятно: в своих приколах Сергей придерживался принципа “Эксклюзивного использования вечных ценностей”.
-Помолчи. Дай закончить мысль. И так: я помогаю тебе управиться с твоими несчастными клиентами.
-В смысле я ремонтирую, - перебил его неугомонный Ларьков, - а ты им слезки утираешь.
-Не заткнешься, будешь потом очень жалеть. – Обиделся Дима.
-Все: испуган, молчу. Уступаю угрозам и насилию. – Серега опустил плечи, демонстрируя покорность и страх.
-Клоун. – Дима перепрыгнул через лужу. - И так: я помогаю тебе в ремонте, а ты помогаешь мне в охоте на убийцу.
-Замечательно. Меня все подмывает спросить: ты не хочешь увидеться с Таней? – Сергей словно пропустил мимо ушей Димино предложение.
-Хочу. - Не задумываясь, ответил Кириллов.
- Ага. Так вот: она идет нам навстречу. Твоя мечта сбылась. – Ларьков внезапно остановился. Дима сходу врезался в него. И, как бы продолжая по инерции двигаться, как бильярдный шар от борта, отскочил от Сереги за угол и спрятался за телефонной будкой.
-Ты меня не видел! – Страшно выпучив глаза, прошипел он из укрытия.
-Ай-ай-яй, какая непоследовательность! И этот человек, еще три секунды назад изнывал от тоски по ненаглядной своей половине. - Голос Сергея был негромок и полон укоризны. – Какая страшная неискренность. Что за молодежь подрастает в этом государстве…
-Кончай, Серега. Она далеко?
-Не знаю. Сейчас посмотрю. – Дима увидел: как Ларьков поворачивается, и услышал,
-Танюша, какая приятная неожиданность! Как поживает самая прелестная женщина Сибири?
-Здравствуй чемпион болтунов. Спасибо за комплимент.
-За что спасибо? При виде тебя комплименты начинают сыпаться сами, как мелочь из дырявого кармана.
-Не меняешься ты, Ларьков, совершенно. А поживаем: как все. – Дима услышал такой родной напевный Танькин говорок и ему неудержимо захотелось выйти из своего укрытия, плюнуть на всю эту идиотскую затею с ловлей преступника на живца, прижаться к горячему Танькиному телу и забыть обо всем. Он уже занес ногу для шага, но следующая Танина фраза показалась настолько интригующей, что Дима предпочел сохранить свое присутствие в тайне.
-Вообще, Сережа, хорошо, что я тебя встретила. У меня проблемы и не знаю к кому обратиться за помощью. – Таня говорила немного неуверенно, словно еще не решила: стоит ли делиться своими заботами с Диминым другом.
-Денег занять? – С места в карьер бросился спасать Кирилловых Серега.
-Нет. С деньгами сама выкручусь. – Быстро ответила Таня.
-С деньгами-то каждый выкрутиться. А ты попробуй без денег. – Не удержался Сергей, но тут же спохватился: - Извини, Таня. Привычка. Давай, выкладывай: в чем дело.
-Понимаешь, Сережа, Муниципальный банк пол года назад приобрел наш магазин. На сколько я знаю: не очень законно. Но это не важно. Из банка прислали нового директора. Толстенького мальчика. Виктор Седых, может быть, слышал?
-А как же.
-Ну и… - Таня замялась. – Словом он слишком озабочен в сексуальном плане. Половину девчонок у себя в кабинете… Прямо на столе. А остальных предупредил, что он бек, а мы гарем и кто ему откажет – с работы вылетит.
-Какой энергичный мальчик вам попался. – По голосу Дима понял, что Сергей уже обдумывает план действий.
-Энергичный, да не во всем. – Не согласилась Таня. – В торговле ничего не понимает. Сейчас и без того трудно, да еще этот дурак нам на шею сел. Последний месяц едва концы с концами сводили. Теперь не знаю, что и делать. Димка пол года без зарплаты. Сам знаешь. Приносит только то, что с тобой в гаражах подзаработает. Да чего говорить….А лечь под эту мразь, так лучше в петлю. Может быть, у тебя есть какие-то связи. Может быть, припугнуть…
- Или кастрировать? Димке не говорила? – “Ну и артист” – оценил выходку друга Дима.
-Нет. Он же долго разговаривать не станет. Заставит уволиться и все. А на что жить?
-Значит: придется все решить до его возвращения из дома отдыха? – Громко и четко, как диктор на телевидении произнес Ларьков.
-Значит, придется. – Про себя подтвердил Дима.
-Было бы хорошо. Только вряд ли успеешь. Я Димку дня через три жду. За три дня с Седых и Ельцин не управиться.
-Ельцин, может, и не управится, а я постараюсь что-нибудь придумать. Ладно, Танюша, не расстраивайся. Димке, если звонить будет, ничего не говори. Сами разберемся. Сегодня вечерком по телефону свяжемся, может быть к этому времени что-нибудь уже проясниться. Ты все там же: у родителей?
-Да, до Димкиного приезда мы с Ленкой у моих квартируем. Против мамы оборону держим.
-Ну ладно, Танечка, привет Ленке от крестного передай и извини, за то, что не провожаю: опаздываю уже.
-Все нормально, Сережа. Счастливо.
Дима наблюдал из-за будки за удаляющейся фигуркой жены. Полы старенького плащика мерно колебались в такт ее легкой походке. Вдруг она обернулась и из-под зонтика помахала Сереге рукой. Дима едва успел спрятаться.
“Давно пора Танюшке новый плащ купить. В этом и холодно и неприлично уже ходить. Вот разберусь с маньяком и возьмусь за ремонт машин. Пару недель хорошей работы и справим красавице обновку.” – Дима с грустью провожал взглядом синий плащик, до тех пор, пока Таня не скрылась за поворотом.
-Вот. А ты говоришь: убийцу ловить. В то самое время, когда жена не знает: куда за помощью кинуться. – Серега подошел неслышно, а, может быть просто все, что не касалось этой милой сердцу фигурки, было для Кириллова сейчас несущественно. – Что думаешь делать с “беком” по фамилии Седых?
-Не знаю. Может быть действительно: найти знакомого ветеринара и кастрировать? – В отношении себя Дима мог позволить любую несправедливость. Его постоянно обсчитывали и обвешивали. Он это замечал, но никогда не скандалил. Те, кто обсчитывал, так же замечали, что их манипуляции замечены. Но абсолютно точно знали: скандала не будет. Не тот клиент. Вероятно, у Кириллова на лбу легко читалось: безобиден. Но когда дело касалось жены или дочери, Дима мог сойти с привычной колеи. Здесь никаких гарантий безопасности для обидчиков не существовало.
-Слушай, Дим, давай сейчас по горячим следам все утрясем? Пойдем ко мне: я кое-кому позвоню, выясню: где и как этого начальского сыночка прихватить, а потом прогуляемся. Проверим его на прочность – Наглость нуворишей, по блату хапнувших свой кусок от чужого пирога, заводила Сергея с пол оборота.