Мрак. Только черные скелеты веток. Только жухлая трава под чуткими ступнями. Только странные каменные глыбы, уходящие вертикально вверх
| Вид материала | Документы |
- Творческий путь В. М. Шукшина, 234.35kb.
- Татьяна Толстая. Кысь, 3310.46kb.
- Человек не плетет паутину жизни, он лишь ниточка в ней. Все, что он делает, он делает, 1796.39kb.
- 12. Формальные грамматики и автоматы, 176.6kb.
- План учебно-воспитательной работы 3 класса на 2006-2007 учебный год, 1141.82kb.
- Нп «сибирская ассоциация консультантов», 58.86kb.
- Аборт это намеренное прекращение жизни развивающегося в утробе матери ребенка, 227.57kb.
- Курс №9 эсхатология последнее время. Что будет с этим миром? Ей, гряди Господи!, 1039.37kb.
- Под космизмом понимается целый поток русской культуры, включающий не только философов, 369.69kb.
- Новое поколение роботов исследует глубины океана. Эти механические существа способны, 63.99kb.
-Дура. Для меня милиции в городе нет. Они все под моим стариком ходят: от рядового до полковника. Все, поняла?
Таня посмотрела на, стоящий на столе телефонный аппарат:
-А вот мы сейчас и проверим. – Она быстро подтянула белый Panasonic к себе, сняла трубку и, звонко цокая кнопками набора, выбила 02.
-Дежурный Центрального РОВД слушает. – Донеслось сквозь треск допотопных городских линий связи.
-Это из магазина “Сибирские…. – Закончить фразу Тане не удалось. Седых “с мясом” вырвал телефонный провод из розетки.
-Что, испугался? - Таня почти торжествовала.
-Сядь, дура и успокойся – Витечка поставил поперек дверей стул и тяжело плюхнулся на него. Он решил потянуть время. С минуты на минуту должны были вернуться его телохранители. После их приезда добыче уже никуда не деться. А пока, между делом можно было выяснить, что Кириллова знает о его договоренности с Шахом. – Поговорим?
-О чем? – У Тани с хозяином общих тем для бесед не было, и быть могло. “Интересно, наши уже вызвали милицию и скорую? Наде сильно досталось. Лишь бы этот кретин ее не убил.” Ломать дверь в кабинет, взбунтовавшаяся команда “Сибирских Узоров” перестала.
-Так, за жизнь. Может по стопочке? – Маленькие глазки на жирной физиономии излучали добродушие.
-Не пью. – Тане совсем не нравилась перемена в настроении хозяина магазина. Ничего хорошего за этим “гостеприимством” скрываться не могло. Они сидели друг напротив друга: тюремщик и узница, и ждали. Минута проходила за минутой, но ничего не происходило.
-Таня, ты там живая? – Донеслось из коридора. Кириллова узнала голос Галки. – Мы Надю в больницу отправили. Сейчас милиция должна приехать.
-У меня все в порядке. – Таня торжествующе поглядела в глаза надсмотрщику. – Что, не вышло?
-Погоди. Поглядим еще. – Седых решил до возвращения охраны никого в кабинет не впускать. Двери крепкие, не так-то просто их будет высадить. – Ты мне, дорогуша, скажи: что знаешь об ограблении?
-Об ограблении? – Переспросила Таня. Смысл вопроса ей был не ясен. – Ограблении чего?
-Об ограблении магазина, сучка! И не делай глупые глазки. Мне все про тебя известно! Все!! Быстро колись: что знаешь?! – Седых решил “дожать” продавщицу.
-Если знаешь, чего орешь? – Тане надоело выслушивать Витины бредни. Сначала про какого-то оборотня, теперь приплел ограбление магазина. – После тебя здесь грабить нечего.
-Ну, ты наглая стерва! – Упрямство Кирилловой стало Седых раздражать.
-А ты нет? Разворовал весь магазин, а потом придумывает какое-то ограбление. – Возмутилась Таня.
“Знает сучка. Все знает. Не обманул Шах. Кончать нужно эту парочку. Мертвые не болтают”. – Принял решение Седых-младший.
46.
-Нам предстоит вечер полный визитов, звонков и приключений. Опасаюсь, что мой старенький телефон не готов к такой интенсивной нагрузке. Он у меня Заслуженный работник связи, персональный пенсионер всеквартирного значения. Его набор диск может открутиться. Останусь из-за тебя без выхода во внешний мир. – Настроение у Сергея было приподнятое. Он сиял, как будто выиграл золотую Олимпийскую медаль. Вымеряя мокрый асфальт тротуара мощными быстрыми шагами, Ларьков заставляя Кириллова периодически переходить на бег.
-Чего ты так радуешься? Этот твой подопечный, Витечка Седых, уже наверняка очухался и поднимает на ноги все свои, папочкины и мамочкины связи. Он ни за что не простит тебе унижения. - У Димы настроение было намного хуже. Этот партизанский наскок, конечно, был эффектен, но эффективность его вызывала серьезные сомнения. Седых скорее “закажет” Ларькова чем расстанется с магазином.
-Брось ты. - Продолжал резвиться Ларьков. -Меня в этом городе “заказывать” некому. Меня и братва уважает и в мэрии я человек известный. До сих пор на все праздники приглашения присылают. Нет, не найдется в округе такого киллера, у которого на меня припасена пуля. – Сергей все еще был возбужден успешным налетом, но после слов приятеля его эйфория несколько уменьшилась. Хотя и сожаления о содеянном не появилось. Такого удовольствия как сейчас он не испытывал ни от одного боксерского поединка. Бокс, как бы серьезно Ларьков к нему не относился, все равно де-факто оставался только игрой. И победа, как бы трудна и значительна она ни была, оставалась только победой в игре. На ринге победа складывалась из простых и вполне объективных показателей: техническая оснащенность, физическая форма, тактика, характер. Даже субъективное судейство невозможно скрыть от глаз широкой публики.
В мире, окружавшем Ларькова теперь, победу делали в стороне от людских глаз. За бронированными дверями офисов и казенными дверями чиновничьих кабинетов. В этих поединках не нужны были судейские подтасовки. Здесь обходились более простыми методами. Как большинство людей не представляет себе принципов работы микропроцессора в компьютере, так и большинство не знает о том, как принимаются те или иные решения. Людей просто ставят перед фактом. Решение есть и все. Никакой публики, никаких критериев оценки. Как это удобно для подлецов!
В боксе победа была целью. Сегодняшняя победа - только средство достижения справедливости. Но цена сегодняшней победны для Ларькова была несравнимо выше. Это была победа не в игре, а в реальной борьбе со злом.
-Ты, Серега, умный, умный, а дурак. – Диме не хотелось портить настроение Ларькову, но друга необходимо было привести в чувства. Слишком велика цена, которую мог Сергей заплатить за свою бесшабашность. - Сейчас выросло поколение, которое тебя не знает, для которых, ты не идол во плоти, а пыльная фотография из далекого. Из двух качков, которых ты сегодня уложил, тебя узнал только один. А раньше каждый твой шаг по городу требовал десяти автографов. Ты больше на фотографиях расписывался, чем тренировался. Найти козла, который тебя за пару тысяч баксов отправит отдыхать на кладбище – раз плюнуть. И всех это устроит. Мертвые герои вообще чрезвычайно удобны. Мертвый герой - отличный “флаг”, который не просит есть. – Чем дольше Дима говорил, тем больше убеждался в своей правоте.
-А вот мы и проверим. – Не согласиться с тем, что в словах Димы есть доля правды, Ларьков не мог, но и соглашаться не хотелось. Не за тем он двадцать лет на ринге получал и раздавал удары, не для того добывал стране медали, что бы какой-то юнец всадил в него кусок свинца по заказу жирножопого сыночка банкирши.
-Знаешь, не так все нужно было сделать. Умные люди сняли бы всю эту историю на видео. Согласись, сцена, где Витечка изображает мальчика “Пис”, прекрасно смотрелась бы на телевидении. Вряд ли бы Седых захотел, оказаться растиражированным в таком виде на телеэкранах. Такой позор означал бы конец его карьеры и изрядно подмочил репутацию всего семейства. – Дима настолько увлекся рассуждениями о том, чего уже не исправить, что начал забывать о “втором деле” их отряда “Неуловимых мстителей”.
-Не о чем теперь говорить. Все, проехали. - Сергей внезапно остановился. – Давай закроем эту тему. Подождем до завтра. Утро все покажет. Если ты окажешься прав, то придумаем еще что-нибудь. Договорились?
-Ладно, топай. Только не гони с такой скоростью, а то за тобой на мотоцикле не поспеть. – Дима понял, что друг прав. Задним умом все умны, да ничего не исправишь. – Давай здесь улицу перейдем: по пути в магазин заскочим. У меня еще четвертной остался. Возьмем бутылку водки.
-Ты же не пьешь? – Удивился Сергей.
-Один раз можно. Тем более, теперь не ясно: пригодится мне ещё здоровье. – Дима шагнул к бордюру. Ларькову не очень понравилось настроение друга. Но, с дугой стороны, в такую мерзкую погоду рюмка водки лишней не казалась. Красный “Жигуленок” не сбавляя скорости, промчался по лужам мимо, окатив обоих с ног до головы.
-Стой, скотина! – Крикнул в след наглецу Ларьков. – Поймаю - уши оборву.
Дима поглядел на возмущенного Серегу, с грязными разводами боевой раскраски первобытного человека, на лице.
- Ну ты, красив! – рассмеялся Дима.
-А сам-то. – Начал Ларьков. Только обозначившаяся улыбка, мгновенно исчезла. Он напряженно смотрел за спину Димы.
-Ты, что? – Дима начал поворачиваться, что бы проследить за взглядом друга, но сделать это не успел. Подчиняясь могучему рывку тренированной руки Ларькова, он, уже летел на землю. Едва слышные хлопки за спиной, с трудом пробились сквозь постоянный шум дождя. Тополь, за который успел отскочить Сергей, на удары пуль отозвался гудением. Сгнившая сердцевина проглотила свинец. Дима в падении извернулся и поглядел себе за спину. По улице, маневрируя среди машин, на высокой скорости уходило забрызганное грязью “Volvo-960”.
-Вот тебе и ответ. – Кириллов оторвался от лужи, в которой оказался по милости Ларькова и, не поднимаясь, заглянул за дерево. Серега стоял, прижавшись к стволу, и держался за правое плечо.
- Да, - сдерживая стон, согласился он, – завтрашнего дня ждать не пришлось. Седых торопиться вернуть нам долг. Боюсь, что и сегодня это не последняя весточка.
-Сильно зацепило?
-Не знаю. Не думаю, что сильно. – Сергей медленно убрал руку с плаща. Там, где только что была его ладонь, быстро разрасталось темное пятно. Дождь размывал его и розовые струйки, извиваясь, потянулись к земле.
-Магазин отменяется. Давай в больницу. – Дима подхватил Сергея за пояс. – Пошли.
-Да, оставь ты меня. – Возмутился Ларьков. – Как барышню обнимать кинулся. Народ еще о нас плохо подумает.
-Хорошо, сейчас “тачку” поймаю и в больницу. – Дима направился к обочине.
-Стой. В больнице сразу милицию вызовут. Разбираться начнут. А мы с тобой в этой истории вовсе не ангелы. Вчерашняя драка в приемном покое. Плюс сегодняшнее приключение у Седых. Сами со всем разберемся. А то следствие начнется, тогда нам до Витечки не добраться. С милицией он договорится скорее, чем мы.
-Черт с ним, с Витечкой. Пусть живет. А ты кровью истечешь, с кем мне машины ремонтировать? – Проворчал Дима, но все же от дороги отошел. – Ты хотя бы видел: кто стрелял?
-Да. - Сергей отпустил дерево и сделал шаг. На ногах он держался сносно. Походкой человека, средней степени опьянения, он двинулся по тротуару. – Качок стрелял. Тот, что узнал меня. Ты был прав.
Дима с тревогой поглядывал на плечо друга. Возможно, рана была и не очень серьезной, но кровоточила сильно. Хватит ли у него сил добраться до дома? Оказать медицинскую помощь по всем правилам Дима вряд ли сможет.
-Кстати, в машине и твой приятель сидел. Тот, которого на крыльце встретили. – Голос Ларькова звучал ровно, почти как всегда. Разве, что чуть-чуть напряженнее.
-Шах? – Дима вовремя поймал Сергея, которого слишком сильно повело в сторону дороги.
-Вечно нажрутся, и ходят поперек тротуара. - Выглянула из-под зонтика какая-то тетка. - Все в кровище. Домой придешь, тебе жена покажет
-Вы бы, дамочка, лучше под ноги глядели. А то споткнетесь и рассыплитесь. Кто вас такую зловредную потом собирать станет? - Не сдержался Дима.
-Поганый пьянчужка меня еще и учить будет! - Тетка, прошедшая было мимо, остановилась и уже на всю улицу стала кричать.: - Да я уже у станка стояла, когда твоя мамаша в люльке орала и сиську сосала! Прежде чем меня учить, проспись, гаденыш!
“Зря я ввязался в перепалку” - Пожалел Кириллов. – “ Не даром говорят: слово- серебро, а молчание- золото. С золотом у меня вечные проблемы.”
-Слышишь, ты, красный командир с кровью на рукаве, у тебя Светкиного телефона нет? – Светка была идеальным выходом из положения. Хирург, причем хороший. Это Димка на себе испытал. Все зашьет, залатает – следов не останется. И, главное, не станет трепаться. Панику устраивать, в милицию звонить.
-Есть. Дома. В записной книжке. – В голосе Сергея появилась незнакомая неуверенность. Ему заметно поплохело.
Во двор Ларьковского дома Дима вошел первым. Серега, придерживаясь за стену телепался в полуметре сзади. Знакомую машину Дима увидел сразу. “Volvo” стояло напротив Серегиного подъезда. Окна в салоне автомобиля, несмотря на холод, были открыты. Приятелей ждали. Визитеры не пытались прятаться. Даже отсюда, из-за угла было отчетливо видно четыре силуэта внутри “ Volvo”. Правда, запотевшее ветровое стекло не позволяло разобрать лиц.
-Стой. – Дима рукой перекрыл Ларькову дорогу. –Эти гады уже здесь. Не настрелялись. Им еще хочется. – Нужно было срочно что-то изобретать. Талантов Жукова или Суворова Дима в себе не чувствовал: расправиться с превосходящими силами противника он вряд ли сможет. С другой стороны Сергей в любой момент мог просто свалиться от потери крови. Свалиться и умереть в центре родного города. Двор, как на зло, был совершенно пуст. Только у соседнего дома, около помойных ящиков тарахтел старенький экскаватор “Беларусь”.
За спиной у Димы что-то зашуршало. Он оглянулся. Сергей медленно съезжал по стенке на землю.
-Привет, нашел где сидеть! –Попытался его растормошить Дима. Сергей не реагировал. Его крупное сильное тело сложилось в осеннюю грязь бесформенным кулем. – Нет, мы так не договаривались. – Дима приподнял друга и усадил на сухой пятачок у стены дома. – Держись, я сейчас вернусь.
-Не волнуйся, я встану. – Ларьков попытался подняться.
-Сиди. Зажми рану и сиди. – Дима побежал вокруг домов, что бы выскочить к экскаватору, не попадаясь на глаза бандитам в машине. Кабина “Белоруса” оказалась пустой. Бросив на пол пути рытье канавы, экскаваторщик, наверное, отправился перекусить. Или приятели сманили выпить. А может быть, просто надоело работать. С нашими согражданами это случается нередко.
“Отлично”. – Подумал Дима. Отсутствие человека в этом работящем доисторическом механизме, только облегчало задачу. Забравшись в кабину, пропитанную запахом соляры, Дима на секунду задумался. Таким курятником на колесах он уже управлял. Давно, только. Лет десять назад. Тогда еще страна культивировала традицию помощи селу, путем всеобщей осенней сельскохозяйственной мобилизации. Рабочих завода, на котором работал Дима, в подшефные хозяйства отправляли регулярно. Отказываться от шефских обязанностей - было не принято. Сопротивлялись немногие. Преимущественно молодожены и личности с обостренным чувством социальной справедливости. Ежегодная колхозно-совхозная эпопея позволяла “оттянуться” за счет государства и сохранить в неприкосновенности святая святых: законный отпуск.
Придумывать причины для невыхода на работу и дегустировать местный самогон, Диме, обычно, надоедало уже на третий день. Пока трудовой десант пролетариата осуществлял установку партии на смычку с деревней, развлекаясь застольным братанием и мордобоем на танцплощадках, Дима искал применение своим техническим наклонностям.
Управлять “Белорусом” его научил лихой, вечно пьяный колхозный тракторист Севка Петров. У этого кудрявого сорокалетнего мужика было три страсти и одна профессия. К страстям он относил: баян, трактор и женское фигурное катание. Профессионально владел самогонным аппаратом. В самогоноварении ему в районе не было равных. Поклонение фигурному катанию, имело под собой совершенно конкретное обоснование. “Слушай сюда!” - После второго стакана фирменного самогона заводил Севка: “ Эти бабы на коньках, кто им одежу шьет? Убил бы, всех! Честное слово. Все жду, когда трусики лопнут. Они же, на х…, так скачут. А никак не лопаются. Но я ни одной передачи не пропускаю, на х.... Поверишь, все чемпионаты смотрю десять слет кряду. И не разу не порвались. Но я своего дождусь.” Дождался он, на самом деле другого. Устроил гонки по пересеченной местности и навернулся на своем “Белорусе” в овраг. Пьян был сильно. Пока довезли до больницы в райцентр, отдал Богу душу. Так и не увидел брака на прекрасных фигуристках….
-Нормально, Серега. Подожди - я сейчас. – Подбодрил себя Дима и включил передачу. “Белорус”, подергиваясь своим несуразным телом, тронулся, опасно раскачиваясь на неровностях двора. Приближение экскаватора в салоне “Volvo” никакой реакции не вызвало. Ребята были слишком поглощены процессом охоты. Они ждали дичь, не замечая, что сами уже стали предметом охоты. Объезжая их с тыла, Кириллов прочитал на борту машины детскую шутку “Танки не моют”. “Сейчас мы этот танк проверим”.
Паника началась только тогда, когда Дима торцом ковша подцепил “шведский чемодан” под задний бампер. Металл заскрежетал об металл, жалобно хрустнуло крепление. Мощный, “дутый” багажник вздыбился. Сверкающий полировкой “блондин” – швед и грязный, в подтеках масла белорус образовали совершено дикую конструкцию. Дима направил это произведение модерна малой скоростью к свежее выкопанной канаве. Передние колеса экскаватора, под тяжестью “Volvo” постоянно отрывались от грунта. Управлять этой сцепкой было безумно трудно. В салоне “Volvo” наконец почуяли неладное. Качек, сидевший за рулем, завел мотор и пытался соваться с металлической руки бульдозера. Если бы Седых-младший прислушался к профессиональному совету Ларькова и поменял свой катафалк на 800-ю модель с передним приводом, возможно, этот маневр и удался. Но задний привод 960 только бешено раскручивал висящие в воздухе колеса.
-Не выйдет! – Весело крикнул Дима высунувшись из кабины. Из машины, что-то орали в ответ, но за шумом двигателя разобрать слова было совершенно невозможно. Да, если честно, Дима не очень и хотел знать, что о чем ему кричали люди Седых.
Пацаны пытались на ходу покинуть свою шикарную мышеловку. Но безрезультатно. Корпус “шведа” перекосило и дверки заклинило и открыть их никак не удавалось. Совсем потеряв голову пассажиры “Volvo” открыли стрельбу по кабине “Белоруса”.
Первая пуля пробила стекло немного выше Диминой головы и ушла в крышу. “Ну, так не честно!” – Возмутился он: - “ Четверо на одного, да еще и из пушек палить....” - Пришлось поспешно покинуть сиденье. Управлять гарцующим “Белорусом” сидя на полу, оказалось еще труднее. Автоматная очередь прошила тонкий металл кабины, спинку сиденья и высадила ветровое стекло. Пацаны уже перестали стесняться. Маскировка под мирных обывателей им наскучила. Руки чесались, так хотелось пострелять.
-Хорошо, что у них гранатомета нет! – В слух философствовал Дима. Уже у самой канавы придурки из “Volvo” влепили очередь в топливный бак экскаватора. Пламя у себя за спиной Дима ощутил сразу. Конструкция могла рвануть в любой момент. Кириллов выдержал паузу, проехал метра три вдоль канавы и резко вывернул “Белорус” вправо. Грунт под колесами провалился и все сооружение рухнуло в яму. Выпрыгивая из кабины, Дима успел заметить орущие лица в салоне “Volvo”.
Взрыв настиг Диму, когда он подбегал к углу дома.
Серега все-таки смог подняться. Он, покачивался около стены и пытался улыбаться. Выходило довольно скверно.
-Пошли! – Уже не церемонясь, Кириллов подхватил друга, завалил его на себя и поволок к подъезду.
47.
Снять с Сергея плащ не удалось. Пришлось ножом разрезать одежду. Пуля прошла навылет. Рану можно было бы считать удачной, если вообще считать понятия “удача” и “рана” совместимыми. Кости оказались не задеты. Но, судя по всему, пуля повредила крупный сосуд предплечья. Более точный диагноз Диме мешал поставить полный непрофессионализм и помутнение в глазах при каждом взгляде на, до сих пор обильно бьющую из раны, кровь. Заткнув чистыми тряпками рану, Дима, как смог замотал все бинтом. Сергей снова потерял сознание. Тряпки набухали на глазах. Нужно было срочно звонить Светке или вызывать скорую помощь.
Записная книжка Ларькова лежала на телефонном столике. Домашний телефон Светы Дима отыскал практически сразу. Крупный и четкий почерк друга позволял разобраться в записях, не напрягая зрение и мозги.
-Светлану можно? – Мужской голос откликнулся издалека, едва пробивающимся:
-Она на работе. Что-нибудь передать?
-Нет, спасибо. Я перезвоню. – Дима быстро набрал телефон хирургического отделения городской больницы.
- Светлану Георгиевну позовите, пожалуйста.
-Минутку. – Эту больничную минутку Дима изучил хорошо. Сейчас дежурная сестра преложит все бланки, которые еще не успела разложить. Потом, не торопясь, отправиться разыскивать Светку по этажам, начиная с тех палат и закоулков, которые представляют наибольший интерес для нее самой. И только после того, как все мужские палаты и курилки подвергнуться тщательному и доскональному изучению, сестричка столкнется со Светланой Георгиевной в холле, через стенку от своей комнатки.
Но опасения Димы не оправдались. Света взяла трубку секунд через тридцать.. “Ура!” – мысленно проорал Дима.
-Света, лапочка, ты сильно занята!
-Лапочка? – По удивленному тону было понятно, что Светка его не узнала.
-Это Димка Кириллов. – Быстро исправился Дима.
-Привет. Если ты решил пригласить меня в кино, то предупреждаю сразу: ничего не выйдет. Я работаю. – Искусством иронизировать Светка владела не хуже чем скальпелем.
-Нет. Серегу ранили. Ларькова. Я что мог, сделал, но кровь из него просто хлещет. Я не знаю: чем помочь.
-Бери мотор, вези в больницу. Быстро.
-Этот болван отказывается. Ты же знаешь: с ним спорить бесполезно. Выручай, Светочка, приезжай?! – Дима вовсе не хотел добиться такого жалостливого тона, он получился как-то, сам собой. Света, вот ведь умная баба, поняла без лишних разъяснений, что дело серьезное:
-Где этот упрямый осел?
-Дома.
-Через пятнадцать минут буду. – И бросила трубку. Дима испытал огромное облегчение. Если Света сказала, что будет через пятнадцать минут, значит, так оно и произойдет. И вовсе не важно, где она в этот момент находится в горбольнице или в Мозамбике. Сказано пятнадцать минут, значит пятнадцать и не секундой больше.
Серега лежал непривычно бледный. О том, что он еще жив можно было догадаться только по прерывистому дыханию. Часы словно умерли. Цифры на электронном будильнике нагло и ритмично помаргивали зеленым, и Дима чувствовал, как в ритм этой пульсации циферблата толчками выходит кровь из тела друга. Собственное бессилие просто бесило его.