Geum.ru

Рецензия на книгу Л. С. Клейна «Другая любовь»

Вид материалаДокументы

Содержание


2.3. Сухой остаток: 1-я глава
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   13

2.3. Сухой остаток: 1-я глава


В первой главе на примере фрагмента новеллы С.Цвейга «Смятение чувств» показан сам феномен «братских» чувств (преимущественно в подростком и юношеском возрасте - Cyt1, Cyt2), которым условности общества не дают развиться в любовь. Автор оправдывает этот феномен: «Ну, а для кого-то это их жизнь. Эти считают, что они поступают соответственно своей природе. Что раз они такими созданы, то их склонности - в пределах нормы. Может быть, даже чем-то полезны для всего человечества. Что гомосексуалы - как бесполые рабочие пчелы, созданы эволюцией, чтобы целиком отдаться работе и достичь особенных результатов». Шахиджанян иронично замечает: «автор всячески облагораживает гомосексуальные отношения… вы, читатель, никогда не сталкивались с гомосексуальными отношениями? Если нет, то зря. Возможно, Вам это понравится. Если представится случай, используйте свой шанс - это читается в подтексте». Затем рассказываются перипетии судьбы Оскара Уайльда, когда даже в конце 19в. общество не готово было признать гомосексуальную любовь. Впрочем, позже Клейн спохватывается и нехотя рассматривает гейскую связь без любви. Но все идет с подтекстом «сначала секс, а потом, возможно, любовь».

Клейн также касается вопроса гомофобии. Общественный пресс действительно способен изрядно попортить жизнь гею, вынужденному скрываться всю жизнь, особенно если есть соответствующая статья уголовного кодекса. Приводится пример Евгения Харитонова, гея брежневского периода, и его слова: «Покажите мне счастливого гомосексуалиста, и я покажу вам веселого покойника». Следуя Харитонову, положение геев сравнимо с положением евреев – настолько они отчуждены от общества. Клейн замечает: «Кроме того, сам тот факт, что люди ведут себя иначе, чем все, был страшен и ненавистен поборникам "монолитного единства"». Гомофобность общества, российского или западного, Клейн связывает с иудеохристианской традицией, противопоставляя ей античную и древнеславянскую традиции. Автор описывает и ужасы гомофобии гитлеровской Германии, и положение в СССР. Да и на Западе, особенно в свете проблемы СПИДа, не все либеральны (Cyt3, Cyt8); влиятельный баптистский проповедник из Майями Джон Сорренсон сказал ей: "Я предпочел бы видеть любого из моих детей лучше мертвым, чем гомосексуалом... Я считаю грех гомосексуальности более тяжким, чем грех убийства". Автор указывает ещё на одну причину гомофобии, а именно на идею «вельветовой мафии»; эта идея по сути повторяет конспирологическую версию всемирного заговора еврейского кагала, только, разумеется, вместо «евреев» подставлены «геи». В грубом бытовом варианте её можно выразить криком «кругом одни голубые!». Клейну представляется загадочным, что «женщины, как правило, либеральнее относятся к гомосексуалам… но почему гомосексуалов так ненавидят многие мужчины?». Автор отмечает мотивы брезгливости («позорят наш род»), зависти (к свободе выбора) и наживы (как предлог для нападения «ремонтников»). Указывается и на мотив агрессии к слабо защищенным, на политический мотив поднятия рейтинга. Наиболее яростные гомофобы, по мнению Клейна, сами скрытые геи и потому психически неуравновешенные люди, возможно, даже испытывающие сексуальное возбуждение при нападении на гея. Автор считает необоснованным государственническое предубеждение против геев, связанное с падением рождаемости.

Затем тема гомофобии неожиданно прерывается разделом о жизни еще скрывающегося гея, писателя Марселя Пруста (начало 20в.). Как пишет Клейн, «Пруст осматривал Содом холодно и сурово, как ангел Господень». Вот одна из цитат Пруста, приведенная Клейном: «Порок (впрочем, это понятие условное) всюду сопровождает человека... Над людьми этой породы тяготеет проклятие; их жизнь - сплошная ложь и клятвопреступление, ибо они знают, что их желания, представляющие собой для всех созданий величайшую радость жизни, наказуемы и позорны, что сознаваться в них стыдно; эти люди - безбожники, ибо если они христиане, то, когда их привлекают к суду и обвиняют в том, что составляет самую суть их жизни, они, перед ликом Христа и клянясь его именем, заявляют, что на них клевещут; это сыновья, у которых нет матерей, ибо они всю жизнь лгут своим матерям, даже закрывая им после их смерти глаза; это друзья, не знающие, что такое истинная дружба, хотя благодаря своему обаянию они часто внушают к себе дружеские чувства, а так как у многих из них доброе сердце, то они и сами питают эти чувства к другим; но можно ли назвать дружбой чувства, которые произрастают под покровом лжи и которые погубит первый порыв доверчивости и откровенности, ибо он ничего, кроме отвращения, не вызовет». Автор резюмирует: «Так от увлечений молодыми людьми, которые были ему ровней, и от платонической любви к вышестоящим он перешел к любовникам из простонародья, а от тех - к платной любви, к отребью… Сознание его оставалось расколотым: для литературы он сохранял негативное отношение к гомосексуальности, в жизни гомосексуальная любовь была его счастьем. Да и в литературе во многом - его вдохновением».

Закончив с Марселем Прустом, автор переходит вновь к оправданию гейского меньшинства: «Для иудео-христианского сознания он грешник и изгой. Рука тянется заклеймить его. Но он человек. Таким может оказаться брат или сын, или друг, если не я сам. "Я" ведь могу и не осознавать свои истинные склонности, гоня от себя опасную правду о себе. Во многих случаях близкие родственники узнают о необычных сексуальных привязанностях члена семьи последними». Но сколь весомо это меньшинство? Примерная цифра, по Клейну, 4-6% мужчин; при этом автор приводит ряд статистических расчетов из работ Магнуса Гиршфельда (Германия, конец 19в.) и Элфреда Кинзи (США, сер. 20в.). Сложности две: 1) кого считать геем; 2) субъективное желание исследователей, в том числе и И.Кона, преуменьшить цифры. Вот современные данные: «Эти опросы трех с половиной тысяч человек (Michael et al. 1994; Laumann et al. 1994) показали, что 4,9 % мужчин имели гомосексуальный контакт после 18 лет (была отброшена подростковая и юношеская гомосексуальность), а 2,8 считают себя гомосексуалами или бисексуалами (1,4% - лесбиянками)… В марте 1993 г, в Вашингтоне было проведено анкетирование, рассчитанное на то, чтобы преуменьшить численность "народа геев": к гомосексуалам были причислены только те, кто осуществляет сексуальные контакты исключительно с людьми своего пола и не меньше, чем за последние десять лет. Таких оказалось (в разных категориях) от одного до четырех процентов (Moss 1997: 30)». Клейн также приводит «список знаменитых геев» (сообразно полю деятельности), куда попали, например, Сократ, Платон, Витгенштейн, Александр Македонский, Фридрих Прусский, Мустафа Кемаль Ататюрк, Вашингтон, Винкельман, Алан Тюринг, Пабло Пикассо, Чайковский, Равель, Сен-Санс, Эйзенштейн и несколько Римских пап. Клейн торжественно заключает, несмотря на приведенные им же возражения: «Если такие списки могут как-то изменить взгляд обычных людей на гомосексуалов, то стоит позаботиться о полноте списков».

Автор сожалеет, что меньшинство усвоило от большинства взгляд на себя: «Как только де Сад и Пазолини принимались рисовать гомосексуальную картину, из их подсознания пробивалась та всевластная мораль, против которой они восставали». Далее у него идет подразделения геев на категории: «Из молодых российских "голубых", по современным данным Воронина (Гомосексология 1993: 6), 100 % показали, что главное для них - это сексуальные ласки, 60 % любят активный оральный секс (вводить член в рот партнера), 47 % - пассивный оральный секс и лишь 14 % - "глубокий (анальный) секс" (т. е. "содомию")… До недавнего времени с педерастами под этим термином объединяли всех, кто тянется к несовершеннолетним, а несовершеннолетие охватывало всех тинэйджеров. Так в педерасты попадали и эфебофилы - любители подростков, юношей. За пределами этой группы оставались только андрофилы - любители мужчин зрелого возраста… Все гомосексуалы презирают и гонят от себя трансвеститов, носящих в англоязычном мире ироничное прозвище "королев" , (queens) или "переодетых королев" (drag queens)». Для Клейна очень важно, что «большинство-то гомосексуалов почитает себя мужчинами и очень почитает в себе мужчин, мужские достоинства».

Итак, основной задачей автора, которая решалась в 1-й главе, являлось представить гомосексуализм приемлемым явлением для общества.