Тема чтений

Вид материала

Презентация

Содержание Корнилов С.Г. Выступление Гарявина А.Н. Корнилов С.Г. Гарявин А.Н. Корнилов С.Г Сапон В.П. Нация не может быть ничем иным, как федерацией автономных провинций. Национальный парламент”

Подобный материал:

• Программа проведения торжественного закрытия IX московских областных Рождественских, 86.47kb.
• Информация о проведении заочного тура, 97.67kb.
• Программа чтений Открытие чтений. Оработе по духовно-нравственному воспитанию в школе., 10.89kb.
• Тема чтений, 2554.86kb.
• Тема Чтений, 28.26kb.
• Положение и условия проведения одиннадцатых городских этических чтений «Нравственность, 95.98kb.
• 2. Цели и задачи Кирилло-Мефодиевских чтений: выявление и поддержка интеллектуально, 65.21kb.
• Резолюция конференции «Агиология: проблемы и задачи» XVI международных Рождественских, 36.41kb.
• Программа семейных чтений Ступенька первая Для детей до 3 лет «Книжки, нотки и игрушки, 203.5kb.
• Малых Аввакумовских Чтений (г. Нарьян-Мар. 2004г.) Победитель VI и VII областных Иоанновских, 6.59kb.

Сапон В.П. Да, у них сейчас есть такое понятие - гауляйтер. Это лидеры региональных отделений.


Корнилов С.Г. Спасибо, Владимир Петрович. Если нет больше вопросов, то слово предоставляется Гарявину Алексею Николаевичу, кандидату исторических наук, Петербургский аграрный университет. Тема его доклада: “Доктрина Михаила Бакунина в трудах теоретиков раннего российского постклассического анархизма”. Пожалуйста.


Выступление Гарявина А.Н.

Прежде всего я хотел бы обратиться к вам, Сергей Гаврилович, и к собравшейся аудитории с некоторым выступлением, связанным прежде всего с тем, что тот доклад, который я изначально намеревался подготовить, по объективным причинам подготовить не смог, потому что большинство произведений ранних постклассических анархистов в Санкт-петербургских библиотеках имелись только в микрофильмах. И буквально за день-за два до своего отъезда я получил ксерокопии с микрофильмов. Я не имел возможности работать с этими текстами. К концу месяца я проанализирую и предоставлю вам полный доклад и, надеюсь, что в полном виде он и будет опубликован. Хочу также выразить свою искреннюю благодарность Петру Владимировичу Рябову, который мне сейчас, так сказать, в кулуарах дал еще возможность расширить персонификацию по этой проблематике. Первоначально я был намерен сравнить отношение к Бакунину, его личности и революционной доктрине четырех теоретиков анархизма - Аполлона Карелина, Алексея Борового, Гроссмана-Рощина и Гогелия, но Петр посоветовал мне взять еще одного теоретика - Черкезова, у которого тоже была статья, посвященная наследию Бакунина. То, что я сегодня представляю на ваш суд, это не законченный доклад. Это материал, основанный на позиции одного из них, которого я все же успел проработать - Аполлона Андреевича Карелина.


Итак. Жизнь и деятельность, наследие Михаила Александровича Бакунина была и остается по сей день и будет всегда привлекать внимание представителей общественных движений и партий. На протяжении полутора веков взгляды, биография выдающегося революционера мирового масштаба, основоположника бунтарского направления в народничестве, классика российского и международного анархизма, крупного философа является знаменем борьбы за свободу и нравственность, за идеалы патриотизма, единения, солидарности людей на пути исторического прогресса и созидания. Фигура Бакунина была всегда популярной среди революционеров и тем более анархистов - его последователей. Поэтому неудивительно, что в трудах теоретиков раннего российского постклассического анархизма, то есть анархизма первой трети ХХ века, заметное место уделяется вопросам биографии и мировоззрения этой удивительной личности. Так вот я перехожу к интерпретации идей Бакунина известным анархо-коммунистом, последователем и Бакунина, и Кропоткина Аполлоном Карелиным.


Годы жизни его – с 1863 по 1936. Карелин посвятил биографии и творчеству Бакунина две брошюры, проникнутые к нему подлинным уважением и любовью. Главной целью их написания была, по всей вероятности, пропаганда идей Бакунина в анархистской среде. Называются они “Жизнь и деятельность Михаила Александровича Бакунина” (Москва, 1919) и “Биография Михаила Александровича Бакунина. Так говорил Бакунин”. На титуле этой брошюры нет выходных данных, но по генеральному каталогу РНБ в Питере явствует Петроград,1917 год. В обеих брошюрах, которые носили преимущественно компилятивный характер, рассматривается эволюция философских и революционных воззрений классика анархизма на том или ином отрезке его жизненного пути. Карелин постарался осветить биографию и взгляды Бакунина в непосредственной связи друг с другом, то есть взаимозависимо.


В брошюре “Так говорил Бакунин” Карелин довольно часто цитирует фрагменты трудов своего предшественника, иногда, проводя анализ его доктрины, высказывает свой пиетет к ней. Постклассический анархист не упускает ни малейшей возможности выступить страстным апологетом Бакунина. Специальная работа Карелина, посвященная жизни и деятельности Бакунина, начинается эпиграфом, написанным самим Карелиным и, с моей точки зрения, наглядно иллюстрирующим отношение автора к своему учителю.


Цитирую:

“Как молния блещет во мраке ночном,

нам все освещая вдали и кругом,

так ты нам сиял в исторической мгле,

рабов призывая к гигантской борьбе”.


Карелин не оставляет без внимания и революционно анархическую доктрину Бакунина, хотя цели ее специального изучения он перед собой не ставит. Социально-политические и экономические воззрения учителя ученик рассматривает сугубо конспективно, связывая цитаты из бакунинских произведений, да и то не всегда со ссылками на них, своими короткими фразами, которые лишь в исключительных случаях носят оценочный характер. Тем не менее определенная систематизация революционных взглядов Бакунина у Карелина все-таки присутствует. Он выделяет в социологии Бакунина следующие ключевые понятия: государство, власть и закон, рабочая организация, революция и религия. В специальный заключительный раздел помещены цитаты из бакунинских трудов, либо соответствующие указанным терминам воззрения классика, либо другие, не имеющие к ним столь заметного отношения, но важные для революционной концепции мыслителя: по аграрному вопросу, об отношении к германским социалистам и другие. Кроме того, несмотря на отсутствие глубокого и серьезного анализа взглядов Бакунина, Карелин в своих брошюрах, особенно в той их части, где цитируются труды классика, негласно или реже гласно, подтверждает их актуальность и свою солидарность с ним.


Чтобы не быть голословным, приведу один пример. “Что касается до парламентского конституционного государства, то Бакунин с полной ясностью вскрывает перед нами его сущность”. И далее: “Вся ложь представительной системы покоится на той фикции, что власть и законодательная палата, вышедшая из народного избрания, неизбежно должны или даже могут представлять истинную волю народа”. В результате применения Карелиным такого метода пропаганды становится ясным само в высшей степени положительное отношение автора к доктрине Бакунина и те отдельные ее постулаты, которые Карелин особенно разделяет и активно использует в своих пропагандистских произведениях.


Ясно, что автор поддерживает бакунинскую критику парламентаризма, правящих классов, религии, поддерживает рабочие союзы, борющиеся против буржуазной эксплуатации, разделяет веру своего учителя в социальную революцию т.д. и т.п. Нельзя не отметить почтения, отдаваемого Бакунину Карелиным, даже не осмеливавшегося оспорить его постулаты. Вот, насколько Карелин преклонялся и трепетал перед классиком анархизма. “Герой- революционер и революционер-мыслитель - я цитирую - Михаил Александрович Бакунин бессмертен. Его благородная личность, личность революционера без страха и упрека сияет нам из исторических сумерек”.


Однако в карелинских оценках исторических событий то и дело проскальзывают замечания, говорящие о неприязни самого автора к марксистам. “Немного спустя, то есть позднее лета 1869 года, Маркс снова клеветал на Бакунина, заявляя, что Бакунин является агентом панславистской партии”. Прослеживаются нотки явной симпатии к бакуниской фракции Международного товарищества рабочих (его автор именует Международным братством). Здесь автор возлагает вину на Маркса и его сторонников за подрыв международного авторитета посредством исключения бакунистов из Интернационала.


Вторая работа Карелина о Бакунине представляется мне более аналитичной. Каждый этап жизни и творчества классика анархизма здесь облекается не только в цитирование собственно его произведений и отчасти переписки, но и ставится автором в контекст истории общественной мысли, а также окружается некоторыми выдающимися персонажами - Герценом, Прудоном, Жорж Санд и другими. На страницах карелинской брошюры последние как бы оживают, благодаря обильному цитированию их трудов и эпистолярного наследия. Карелин ссылается и на достаточно известные научной общественности труды о Бакунине, принадлежащие перу Макса Неттлау и Драгоманова.


В этой работе четко прослеживается симпатия автора к определенным рубежам революционной биографии Бакунина. Так, Карелин акцентирует внимание на первой известной работе своего учителя “Реакция в Германии”, написанной под псевдонимом Жюль Элизар. Восхищение Карелина вызвал заметный лозунг Бакунина: “Die Lust das Zerstorung ist zugleich eine Shaffen die Lust”. Однако точность перевода Карелин подвергает сомнению. Если большинство современников Карелина воспроизводили этот девиз как “Дух разрушающий есть дух созидающий”, то автор брошюры предлагает переводить его двояко: либо “Страсть разрушения есть одновременно и творящая страсть”, либо “Страсть к разрушению является в то же время и творческой страстью”. Это тем более не удивительно, что этот лозунг стал эпиграфом для многих анархистских программ, листовок, манифестов и прокламаций первой трети ХХ века, особенно в 1905 и 1917 годах.


Если обратиться к небезызвестному двухтомнику под редакцией Валерия Кривенскова, то можно найти следующее. В документах первого тома этот лозунг в разных формулировках используется как эпиграф 38 раз, а во втором томе - лишь один. По всей вероятности, это связано с большим арсеналом анархистских идей, сложившихся в первые годы советской власти. Кстати, во второй работе Карелин некоторое внимание уделяет “панславизму” Бакунина в целом, и польскому вопросу в частности. По мнению автора, Бакунин постоянно и явно симпатизировал угнетенной польской нации, хотя хорошо знал не только блестящие, но и слабые ее стороны. Душивший поляков и русских абсолютизм был для Бакунина непереносимым злом.


Таким образом, на основании этой части проделанной мною работы можно судить о том, что отношение Карелина к личности и наследию Бакунина было сугубо апологетическим и в меньшей степени критическим. Спасибо за внимание.


Корнилов С.Г. Есть ли вопросы к Алексею Николаевичу?


Рябов П.В. Как известно, Карелин был скорее кропоткинианцем, чем бакунистом по своим теоретическим взглядам. И, как я понимаю, он оказал некоторое влияние на мистический анархизм. По каким-то его поздним работам, может быть, не специально посвященным Бакунину, заметны попытки Карелина связать его с мистическим анархизмом?


Гарявин А.Н. В трехтомнике Карелина под редакцией Никитина, что недавно вышел, не фигурируют ссылки на Бакунина. Там часто встречаются ссылки на работу Солоновича, посвященную Бакунину, его роли в истории анарихстского движения, вообще в истории России. Как известно, Солонович написал шесть томов, но, к сожалению, они все утеряны... В более поздних трудах Карелина Бакунин не упоминается.


Корнилов С.Г. Если нет больше вопросов к Алексею Николаевичу, то я завладеваю вашим вниманием на некоторое время. Тема моего выступления:

“Михаил Бакунин о политике или насколько утопична анархия?”


Начну с того, что перед вами долгожданная книга, о которой так много мы говорили и мечтали в предыдущие годы, это сборник трех стенограмм Прямухинских чтений 2001-2003 годов. Помог издать ее известный английский драматург и режиссер Том Стоппард. Он был в Прямухине летом прошлого года, незадолго до открытия нового музея семьи Бакуниных. Я хочу публично поблагодарить Тома за его помощь в издании сей книги.


Том Стоппард появился в Прямухине не случайно. У него есть трилогия для театра “Берег утопии” (По нашей просьбе он прислал экземпляр для прямухинского музея с дарственной подписью), в одной из пьес которой действие происходит в Прямухине. Он провел здесь всего несколько часов. Посетил монтаж новой экспозиции в музее Бакуниных, мы прошли по парку и посидели у меня дома.


В частной беседе с ним я выяснил, насколько это можно было выяснить в полуторачасовой беседе, что он, как множество современных мыслителей и философов, считает величайшим бедствием попытки людей практически реализовать утопию в жизни, так как эти попытки заканчиваются для людей неисчислимыми трагедиями, бедами, кровью. Отсюда вывод: утопии не для практического применения, их непременно необходимо развенчивать как ложь и миф, дабы уберечь людей от возможных трагедий.


Но прежде, чем я приступлю собственно к докладу, хочу с вами договориться. Я не историк и не философ, тем более, и ни в малейшей степени не претендую на научное значение выступления.


И второе и главное. В России (СССР) прочно укоренилось представлении об анархии как о хаосе, беззаконии, взрыве вседозволенности, разгуле преступности и т.д. На самом же деле это весьма далеко от того, что вкладывал в это понятие Михаил Бакунин. Мне очень не хочется, чтобы мы, участники данной конференции, попали в эту ловушку. Не сработает ли в нас, помимо нашей воли, выработанное почти столетней пропагандой вульгарное представление об анархии? Я хочу с вами посоветоваться: может быть, нам отказаться от слова “анархия” - ну, хотя бы в методологических целях?


Сапон В.П. А что вместо?


Корнилов С.Г. Оставить его же, бакунинскую формулировку “организация свободы”, чтобы уйти от соблазна хвататься за старое? Согласитесь, сегодня в достоинствах учения Михаила Бакунина приходится людей не убеждать, а переубеждать, что труднее на порядок!


Хорошо. Так вот, по поводу устоявшегося отношения к утопиям, как опасным мифам. Мне кажется, что здесь не все бесспорно и есть о чем задуматься. Ну, например, само понятие утопии относительно. Вчера полеты на Луну были утопией, кто-то по этому поводу язвил и насмехался. Сегодня это реализовано в жизни. Но несомненно, что достижение даже этой, кажется, чисто технической утопии стоило человечеству много сил и даже крови.


Для кого-то и в социальном плане одно является утопией, для кого-то в то же самое время - совершенно другое и иногда прямо противоположное.


Некоторые из утопических доктрин действительно принесли и продолжают нести человечеству неисчислимые трагедии и страдания. Это факт. Но несомненно, что человеческое бытие и вне попыток реализовать какую-либо утопию веками являет миру одну трагедию страшнее другой - взять хотя бы только войны! И другое: подлинная сущность и особенно историческое освещение попыток реализовать утопии нуждаются в серьезной и беспристрастной ревизии.


Разумеется, кровавые события, связанные с воплощением в жизнь утопий не могут быть оправданы кровавыми событиями, не связанными с воплощением утопий. Но можно ли считать демократическое государство, которое тоже когда-то воспринималось людьми утопией и достижение которого тоже обошлось людям недешево, лучшей системой из возможных? Известно высказывание на этот счет Черчилля, что демократия не совершенна, но ничего лучше пока человечество не придумало. Звучит афористично, но так ли это?


Смешно было бы даже сегодня полагать, что мы уже всесторонне изучили, скажем, историю воплощения утопии коммунизма в России. Например, кто станет сегодня уверять, что подлинные намерения большевиков в историческом плане были осуществлением цели подлинной свободы личности? Может быть, в действительности был обыкновенный взрыв социальной ненависти и мести, и в конечном счете, - стремление одной политической группировки к новой, архиабсолютной авторитарной власти любыми способами? Или, может быть, было стремительное перерождение целей большевиков по мере реализации их лозунгов? Может быть, имело место со стороны большевиков адское экспериментирование над людьми, подобное тому, как экспериментировал Достоевский над своими персонажами?


Есть основания для таких предположений, но что было в действительности? Может быть, и то, и другое или еще третье и десятое? Насколько тогда справедливо утверждать, что октябрьский эксперимент большевиков имеет отношение к воплощению утопии коммунизма? Если имеет, то в какой степени? Ученому не может и не должен затемнить подлинную сущность явления тот набор слов и терминов, которым оно обросло. Суть в действиях и для подлинной оценки действий нужны слова, им адекватные. Есть же разница между стремлением к идеалам и спекуляцией на идеалах, хотя слова в обоих случаях будут одни и те же.


Можно привести и другие примеры, свидетельствующие о неоднозначности былых и нынешних “воплощений” утопий. Упомяну историю анархистской республики “Гуляй поле” Нестора Махно. Да, она тоже пала, просуществовав несколько месяцев, но причины ее падения состоят не в характерных пороках ее: якобы в ее кровожадности, антисемитизме или насилии над личностью – нет, этих качеств в ней было не больше, чем во всей тогдашней большевистской или деникинской России, а в трудностях, свойственных существованию любого анклава. Однако, и в этом случае правомерно ли утверждать в научном плане, что история “Гуляй поля” это пример воплощения утопии анархии? В каких-то элементах - кажется, да.


Полагаю, что ответы на эти вопросы еще надо искать и найти, чего бы это ни стоило. Это долг историков и философов.


Ясно, что была чудовищная политическая авантюра большевиков по захвату власти в России и установление в нашей стране неслыханного по своей жестокости режима, ничего не имеющего общего с освобождением трудящихся, которую, тем не менее, многие в мире считают попыткой реализовать утопию коммунизма. Можно причислить к этому разряду и другие политические акции различной степени кровожадности и жестокости - в Камбодже, Китае, Кубе, Вьетнаме, Корее...


Были попытки воплотить в жизнь утопию мирового господства, как правило, исходящие от наций, государств, отнюдь не утопического свойства, а вполне реалистического. Впрочем, есть основания задуматься: не была ли на самом деле попытка реализации в России так называемой утопии коммунизма попыткой реализации утопии мирового господства? Во всяком случае, и демократические государства тоже оказывались участницами этих подлинно кровавых попыток!


Наконец, были плохо изученные по разным причинам попытки установить режимы с чертами анархии - в России “Гуляй поле”, в Испании периода революции 1931-1939 годов - множество хозяйственных объединений, которые отнюдь не были ни террористическими, ни античеловеческими. Наоборот, они были экономически благополучными и социально ориентированными объединениями со своим, вполне здравым укладом и, может быть, как раз поэтому уничтожены террористическими и античеловеческими режимами - в первом случае советским (вроде бы, утопическим!) режимом и, во втором случае, франкистским (совсем не утопическим) - обыкновенным фашизмом. И, кстати, неплохо бы задуматься о том, что к анархии одинаково враждебно и на удивление солидарно, относились столь полярные по официальной идеологии режимы, как СССР и диктатор Франко, за которым стоял Третий рейх.


Можно и нужно еще упомянуть нечто похожее на утопию (по-видимому, анархию, а, может быть, коммунизм - не знаю), что вполне процветает в течение многих десятков лет в Израиле в виде хозяйственных объединений, называемых “кибуцы”. Насколько я знаю, они тоже не отличаются кровавыми замашками.


Перечисленное выше - на первой чаше весов - условно назовем, реализация утопий. Что на второй?


На другой чаше весов было и есть перманентное, многовековое движение человечества к формированию универсального (можно выразиться по-другому - рационального) режима насилия, многовековое развитие централистических форм государственности самых различных моделей, наилучшая из которых, по мнению Черчилля, республиканское демократическое государство. И это движение тоже стоило человечеству неисчислимых жертв и трагедий.


Каков вывод? Хвастать достигнутыми результатами вторым перед утопистами, скажем, даже перед коммунистами - весьма сомнительно, что возможно, а перед анархистами - попросту нечем.


Михаил Бакунин оставляет в анархическом обществе, построенном на принципе всеобъемлющей свободы граждан, место для политики. Он пишет во второй части работы 1866 года “Революционный катехизис”: “...имеются существенные, абсолютные условия, вне которых практическое осуществление и организация свободы будут всегда невозможны”. Обращаю ваше внимание на лексику Бакунина здесь и далее. В массовом сознании анархия ассоциируется с хаосом и дезорганизацией.


И далее Михаил Бакунин, перечисляет эти условия, среди которых “отмена всякой официальной религии… безусловная свобода совести”, “Отмена монархии, установление республики”, “Отмена классов, рангов, привилегий и всякого рода различий. Безусловное уравнение в политических правах мужчин и женщин. Всеобщее право голоса”. Прошу обратить внимание на отмену классов. И, наконец, “Отмена, уничтожение и моральное, политическое, судебное, бюрократическое и финансовое банкротство опекающего главенствующего, централистического государства...”


Вышеприведенные позиции, если их суммировать, указывают на то, что политическим действиям в таком обществе нет поля. Если нет классов, нет государства... Однако из лексики Бакунина слово политика все-таки не исчезает.


М. Бакунин пишет: “ Основой политической организации страны должна быть безусловно автономная община, всегда представляемая большинством голосов всех совершеннолетних жителей, мужчин и женщин на равных правах. Никакая власть не имеет права вмешиваться в ее внутреннюю жизнь, ее действия и ее управление. Она назначает и сменяет путем голосования всех служащих, правителей и судей и распоряжается без всякого контроля своим имуществом и финансами. Каждая община будет иметь безусловное право создать, независимо от какого-либо высшего утверждения, свое собственное законодательство и свой собственный внутренний строй...”


Далее: “Провинция не имеет права быть ничем, кроме свободной федерации автономных общин. Провинциальный парламент, состоящий или из одной палаты, представителей всех общин, или из двух палат, представителей общин и представителей всего населения провинции, независимо от общин - этот провинциальный парламент, который не будет вмешиваться во внутреннее управление общинами, установит основные положения провинциальной конституции...” “Провинциальный парламент установит конституцию федерации общин, их права и обязанности как таковые и по отношению к парламенту, суду и правительству провинции...”


И наконец, - “ Нация не может быть ничем иным, как федерацией автономных провинций. Национальный парламент” и т.д..


Просто и понятно, не так ли?


И все-таки сегодня мы назвали бы то, о чем пишет М. Бакунин, основой не политической организации страны, а по существу структурной организацией, ее административным делением.


Бакунин словно бы подменяет понятием “политическая” организация понятие “структурная” организация. Действительно, мы знаем, что политическая деятельность имеет отношение к государственной власти, к влиянию и борьбе за государственную власть. А в его анархии отменены классы, государство… На самом деле Бакунин не подменяет понятия, он стоит как раз на точном понимании слова “политика”, а нам как бы возвращает ее подлинную сущность. Polis - корень в слове политика - в переводе означает государство. Оставляя политическую составляющую жизни, он фактически сохраняет государственность как таковую. Упраздняется лишь, как он пишет, опекающее главенствующее, централистическое государство, а не государство вообще.


Я намеренно столь подробно говорю об этом аспекте теоретического наследия Михаила Бакунина, чтобы подчеркнуть позитивный, конструктивный характер его утопии. Он не разрушитель всего и вся, как трезвонят о нем те, кто его либо не читал, либо путает с кем-то, а разрушитель того, что и надо бы давным-давно разрушить как установление общественной системы, разрушающей человека, закабаляющей его инициативу, ум, чувства, свободу в пользу неисчислимой армии государственного чиновничества, гос-, парт-, профаппарата и т.д.


Позволю себе небольшое полушутливое отступление: в этом плане у сына и отца - Михаила и Александра Михайловича Бакуниных - много глубинного общего. Напомню, Александр Михайлович тоже стремился у себя в имении установить, по его мнению, более совершенные, более справедливые и экономически оправданные взаимоотношения помещика и крепостных крестьян. Разумеется, революции или другого силового варианта не предполагалось. Однако, разрушение отжившего, по мнению Александра Михайловича, и созидание нового, более совершенного положения было его целью. И в этом отношении, увы, у сына и у отца оказались одинаково неутешительные итоги.


Итак, поле политической деятельности теперь ясно по М. Бакунину. Но чем эта “утопия” сегодня утопична, неисполнима? По существу, это есть система местного и регионального самоуправления, которая записана в нашей, так сказать, “действующей” Российской конституции! С очень невеликими уточнениями!


Принципиальное отличие состоит в том, что и община, и провинциальная федерация общин по Бакунину имеют институт полной выборности всех чиновников населением общины или региона. Как вы помните, ни управителей, ни судей, ни иных чиновников Михаил Бакунин не упраздняет. У Бакунина в его “утопии”, реализуется принцип зависимости утверждения любого чиновника от голосования населения, так как они (чиновники) призваны служить - решать вопросы - в интересах населения и живут на средства, изымаемые у населения в виде налогов. Последнее есть везде - и у нас, и повсюду в мире, нет лишь главного: реальной подотчетности судей, милиции, прокуроров и других чиновников населению ни на одном уровне управления.


В другом месте той же работы Бакунин уточняет: “Непосредственное и прямое избрание народом всех общественных, судебных и гражданских служащих, а также всех национальных (то есть высших), провинциальных (то есть региональных) и коммунальных представителей и советников, то есть избрание их путем предоставления права голоса всем взрослым мужчинам и женщинам”.


Это чем-то напоминает суд присяжных только в значительно большем масштабе. Скажем, компьютер выбирает из общего списка населения района, региона и т.д. не 12 присяжных, а, предположим, тридцать. И меняется этот состав, допустим, раз в год...


У нас в России от всех, включая президента, только слышно, что “надо, чтобы не было коррупции, надо эффективно бороться с коррупцией”. Однако коррупция остается непобедимой - и не только у нас..


Все, что можно услышать на этот счет, только надо, надо и надо! Но как это сделать, никто не знает. Ведь это “надо” звучит в моих ушах с детства - со времен Сталина, Хрущева, Брежнева и до сих пор! Почитайте Ленина. Помните его работу “Как нам реорганизовать Рабкрин”? - У него тоже “надо”. Почитайте Михаила Бакунина - и сразу станет ясно, к а к это сделать.


Может быть, кто-то из вас считает, что и эта система не приведет к исчезновению коррупции?


Для реализации бакунинской политической системы - не какой-то изощренно надуманной, а попросту разумной - нужна политическая воля федеральной власти, во главе с президентом, если они не на словах, а на деле стремятся к установлению подлинной свободы граждан, подлинного раскрепощения частной инициативы граждан и, в конечном счете, благосостояния трудящихся.


Если кому-то покажется, что система утверждения населением всех чиновников слишком громоздка, затратна и т.д., то возрожу: современная система фальсифицированных выборов не менее затратна, но лжива и разрушительна… В государственном, “бакунинском” смысле разрушительна. А со временем отработка механизма утверждения чиновников населением, пройдя путь совершенствования, будет, безусловно, и не столь затратной и не столь громоздкой, как кажется издалека.


Если кому-то может показаться, что выборность и зависимость судей от населения будет противоречить независимости судебной системы, то я спрошу: а что сегодня суд независим? Да, от нас, населения, не зависим, а от власти? от власти денег? Нет. Так, наверное, пусть для начала суд будет реально независим от власти и от власти денег, ибо тогда не будет условий для возникновения коррупции.


Разумеется, невозможно представить в одночасье смену чиновников путем утверждения их голосованием населения. Мне лично кажется, что этого и не требуется. Даже если ввести эту систему на самом низшем уровне управления – муниципальном – это подействует весьма убедительно и на более высокие уровни управления. Безусловно, возникнет шквал клеветы и черного пиара против введения этой системы. Понятно - почему. Понятно и то, что сознание масс - особенно у нас, в России - удручающе не развито, чтобы надеяться на одномоментное успешное введение и функционирование этой системы. Но… Только этот путь реально ставит население в положение, когда ему необходимо будет реально у ч и т ь с я жить и действовать по-государственному. И только этот путь в ближней или дальней перспективе сулит обуздание коррупции и, в конечном счете, подлинное становление человечности в человеке.


То, что этого в нынешней российской действительности нет, является следствием того тупикового пути развития централизованной государственности, по которому успешно идет Россия и множество других стран, тогда как иной, безусловно, лучший путь давным-давно продуман и разработан, в противоположность заявлению Уинстона Черчилля.


Любопытно, что на территории “Гуляй поля” легитимно не функционировали какие-либо партии - Махно считал кадетов, эсеров, большевиков политическими шарлатанами. Но особенно тщательно Махно следил за тем, чтобы большевики не смогли создать внутри республики подпольные ревкомы. Известны случаи, когда таковые были обнаружены и ликвидированы. И не потому, что только большевистские ревкомы были для него неприемлемы, он не допускал деятельности никаких политических партий. Как известно, собственно анархистской партии не существовало. Поправьте меня, но мне кажется, что такой партии нет нигде до сих пор. Не существовало партийной анархистской структуры в республике “Гуляй поле”. Аппарат партии - ячейки, райкомы, обкомы и пр. - не создавался принципиально. Жизнь была “беспартийной”.


Это мудрое решение. Мне кажется, что в этом подходе Махно творчески развил позиции своих отцов-теоретиков Бакунина и Кропоткина. Не известно, как бы он решал сию проблему в мирное время или хотя бы в более долгой по времени перспективе, но в условиях войны это было мудро и благородно, может быть, именно потому, что в военное время - рискованно. В “Гуляй поле” действовали бесчисленные клубы - социалистов, коммунистов, анархистов и прочая, под видом которых пытались действовать политические противники Махно.


Попутно замечу, что в этой позиции Махно проявилось подлинное благородство и, если угодно, великодушие. Согласитесь с тем, что подобные качества власти являются скорее исключительными, чем повсеместными. Мы все, не только в России, привыкли к тому, что власть безразлична, тупа, жестока, бесчеловечна, бездушна. В централизованном государстве во власть идут, как правило, самые не симпатичные люди! А те, кто еще сохранил порядочность, долго в ней не задерживаются.


Однако, вернемся к этому феномену беспартийности “Гуляй поля”. Что это как не утопия! Однако, это было реализовано в жизни. Кому-то кажется, что из-за этого республика “Гуляй поле” и погибла. Это не так. Не отсутствие партийной структуры или что-либо другое в организации анархистской республики “Гуляй поля”, а вероломство большевиков явилось причиной ее разгрома.


Республика “Гуляй поле” ничем не грозила большевистской республике - ни в военном, ни в экономическом плане. А в политическом отношении Махно даже искал путей к сотрудничеству, не в силах в полном объеме поверить, что декларации большевиков являются блефом. “Гуляй поле” не была опасна для большевиков ни в каком-либо ином отношении, кроме того, что была у них под носом примером настоящей, а не декларативной свободы. Естественный, свободный, осознанный труд, а не политическая или военная борьба, за столь малое в историческом плане время уже становился для населения “Гуляй поля” основой жизни. Только этим она была страшна для Ленина и иже с ним. Именно поэтому большевики не успокоились и не остановились ни перед чем, пока не уничтожили республику Махно, а впоследствии не успокоились до тех пор, пока не оболгали ее сущность и ее лидера до неузнаваемости. Хотели бы стереть из памяти людей “Гуляй поле”, но это оказалось непосильным даже для большевизма.


Вернемся назад к “отмене классов...” Михаила Бакунина в его системе организации свободного общества. Должен сказать, что здесь содержится много такого, что объясняет вполне объективно тот факт, что анархии человечество сторонится, избегает как жупела, боится. Отмена классов означает в понимании большинства людей нечто крайне радикальное, революционное.


Опыт человечества сегодня сформировался таким образом, что со словом “революция” неразрывно связаны в социальном плане слова: катастрофа, катаклизм, трагедия... И это справедливо, даже несмотря на то, что в новейшее время возникло понятие “бархатная революция”. Оно довольно прочно вошло в обиход, но не вытеснило и не заменит смысл слова “революция”. Может быть, кстати, потому, что возникает “бархатная революция” при тех революционных ситуациях, когда общество возвращается от жестокостей авторитарной или утопической системы насилия назад, к более щадящей системе насилия демократического, а не наоборот.


Сегодня Михаил Бакунин известен как революционер... Людям, принадлежащим к той категории, которую Александр Исаевич Солженицын назвал “образованщиной”, известно, что Михаил Бакунин некоторое время сотрудничал с Сергеем Нечаевым - авантюристом, террористом. Для них только одного этого факта уже более чем достаточно, чтобы навсегда приклеить к Бакунину ярлык “террориста” и успокоиться.


Чтобы быть совершенно справедливым, прибавлю, что взятые мною выдержки из сочинений Михаила Александровича Бакунина - это капля в море. Если брать его творчество все подряд, то можно еще не однажды обнаружить в нем признаки его революционности, радикальности и пр. Более того, даже по поводу отмены государства у него в “Программе общества международной революции” 1868 года можно обнаружить слова: “В интересах своего полного экономического освобождения рабочие должны будут требовать полного и окончательного уничтожения государства со всеми его учреждениями”.В контексте с предыдущими высказываниями ясно, что речь идет о том же самом централистическом опекающем государстве и т.д. Вырванная из контекста, данная фраза обретает иной оттенок.


Если взглянуть на политику в сегодняшнем мире - все равно где: у нас ли в России, в других, слабо или великолепно развитых странах - то станет понятно, что человечество не знает, куда двигаться. В лучшем случае, оно, достигнув рациональной двухпартийной схемы, стоит на месте. В худшем, как у нас, например, - идет вакханалия разрушительной политической деятельности. Театр марионеток!


Тысячу раз Бакунин был прав. В демократическом государстве, политика как партийно-государственная деятельность - это выгоднейший бизнес. И особенно в России, где удручающе глубоко разложение общества и людей и потому легко на нем играть проходимцам и авантюристам. Россия сегодня - это местность тотальной чиновной безответственности, это иллюстрация к тому, до чего может докатиться государственность централистического толка... если столь глубоко падение и разложение граждан.


Вспомните, когда была подорвана власть единственной партии в России КПСС, на пустом месте, казалось бы, и не надо никаких партий, надо бы начинать жить, учиться, работать, любить, творить по-человечески... Но хоть и партии-то еще нет, но уже есть “моя команда”, “семья”... Прошло десять лет и - пожалуйста, есть такая партия! “Партия власти”! Вдумайтесь. Это цинизм даже не по-советски, это цинизм по-русски! Вот наша национальная идея!


Под кровом централизованного демократического государства - у нас или на Западе, безразлично, - от его имени ежечасно, ежедневно совершаются большие и малые, и очень большие преступления против справедливости, против человечности во имя власти, корысти и насилия. То, что мы узнаем из пока еще относительно свободной прессы, малая толика.


Я заканчиваю. Пусть не покажется вам мой вывод неожиданным и парадоксальным: политике в ее современном значении не должно быть места в цивилизованном обществе. Бакунин, Кропоткин, Махно были правы.


Мне кажется, что водораздел истинности и ложности понимания исторического пути человечества проходит именно по Михаилу Бакунину. Увы, есть множество обстоятельств, препятствующих тому, чтобы разумное простое и плодотворное начало его учения было востребовано сегодня. Кто-то его отвергает по незнанию, а кто-то сознательно. Они кричат, что Михаил Бакунин террорист, анархист, революционер, утопист, под всеми эпитетами подразумевая одно значение – террорист как наиболее устрашающе действенное в настоящее время, но не имеющее к нему отношения. И совершенно ясно почему - они защищают свою свободу, кто свободу умственной лени и покоя, кто - свободу коррупции. Борьба за подлинного Бакунина вся впереди.


Если уж говорить о “национальной русской идее”, то было бы совершенно правильно всерьез идти по пути организации анархии в России. Я все-таки употребляю этот бакунинский термин, в надежде, что и мы его понимаем по-бакунински, то есть как организацию системы подлинной свободы трудящихся вне партийно-политической и централизованной схемы. Это не какой-то уникальный путь или чисто русский путь - это стратегически единственно правильный путь по своей сути.


Спасибо за внимание.