Юрис Леон Хаджи

Вид материала

Документы

Содержание О, израильская мать

Подобный материал:

• Абелес леон игнатьевич, 11950.78kb.
• Статье мы коснемся некоторых аспектов историографии отношений молодого Крымского ханства, 247.04kb.
• Л. Н. Толстого в 1880-1900-е гг. («Смерть Ивана Ильича» / «Крейцерова соната» / «Хаджи-Мурат», 190.94kb.
• Леон Уитни: «Психология собаки. Основы дрессировки собак», 2658.87kb.
• Дато Сери Абдулла бин Хаджи Ахмад Бадави, премьер-министра Малайзии и председателя, 153.2kb.
• И. С. Тургенев «Записки охотника» Н. С. Лесков «Левша», «Человек на часах» Л. Н. Толстой, 8.33kb.
• Программа ижевск 2011 Всероссийская студенческая научная конференция, 1061.95kb.
• С. Шапшал несколько слов о караимских князьях челеби, 60.08kb.
• Модель Эрроу–Дебре, 196.62kb.
• Программа тура, 258.26kb.

  Меня приняли в старший класс, в группу из десяти мальчиков, которых также часть времени использовали как преподавателей. Доктор Мохаммед пришел и ушел, оставив за собой лишь слабый след пересудов. Учебный процесс... это было нечто другое.

  Хотя Коран и сам по себе говорит о вещах, касающихся евреев, по сравнению с учителями из Мусульманского братства мой старый школьный наставник господин Салми был просто нежной субстанцией.

  На наших уроках истории и географии не было карт с Израилем. Одно только упоминание слова "Израиль" непременно было связано с доносом. Нас учили, что Ханаан был арабской страной до того, как Иисус Навин (Йошуа) украл ее у арабского народа. Четыре тысячелетия Палестина была украденной страной.

  После того, как ислам возник и изгнал крестоносцев, турецкие Оттоманы извратили и ослабили ислам, ограбив арабов и лишив их истинной роли лидеров мира. А в последнее время англичане замыслили посадить в Палестине евреев, как передовых агентов империализма. Евреи продолжали разрушать Палестину, выполняя свой злонамеренный договор с дьяволом.

  Арабы никогда не могли нести ответственность за все те бедствия, которые их постигли. Если арабы проигрывали сражение, значит, просто Аллах напоминал нам, что мы еще не безупречные мусульмане.

  На уроках математики младших школьников учили сложению и вычитанию: "Если у тебя десять мертвых сионистов и ты убил еще шестерых, сколько у тебя всего мертвых сионистов?" Более хитроумными задачами для школьников старших классов было умножение и деление мертвых сионистов.

  В каждой классной комнате на стенах были приколоты произведения искусства школьников. Они потрясающе изображали кровожадных крючконосых евреев, мучающих и убивающих арабских детей, сионистские самолеты, нападающие на беззащитные лагери беженцев, доблестных федаинов, пронзающих евреев штыками, доблестных федаинов, топчущих евреев, у которых карманы оттопыриваются от кровавых денег, доблестных федаинов, догоняющих бегущих еврейских трусов, доблестных федаинов, стоящих на вершине холма из еврейских черепов в ТельАвиве, доблестных федаинов, читающих замечательные стихи арабским детям.

  Коегде были и картинки, изображающие цветы, палатки, колодцы, деревья, птиц, животных, но такие картинки не поощрялись и никогда не получали призов.

  Каждый месяц проводились состязания в поэзии. Тема никогда не менялась.

  

  Сионист - убийца мира,

  Дети, деревья и птицы погибают от его пуль,

  Все бедняки плачут,

  Ведь дома их разрушены,

  И мир заплатит.

  

  Старше класс - горячее слова.

  

  Хлестай меня!

  Еще!

  Больше палачей!

  Пусть их будут тысячи!

  Избей меня до подошв ботинок!

  Вотри соль в каждую рану!

  Старые раны и новые.

  Своей кровью я напишу

  Миллион песен протеста.

  

  У нас были разные учебники из многих стран. В старших классах мы читали в "Египетской книге для чтения в школе старшей ступени":

  

   О, ИЗРАИЛЬСКАЯ МАТЬ

  О, израильская мать! Осуши свои слезы, осуши кровь

  твоих детей, пролитую в пустыне,

  ведь из нее не произрастет ничего, кроме шипов и полыни.

  Вытри свою кровь, о израильская мать,

  сжалься и побереги пустыню от твоей мерзкой крови, о

  израильская мать. Убери своих мертвецов, от их

  плоти у ворон болят животы, а их

  вонь вызывает тошноту. Плачь, израильская мать,

  и стенай. Пусть каждый еврейский дом

  станет Стеной Плача.

  

  Все классные комнаты были оклеены лозунгами - клятвами смертью и разрушениями. На школьном дворе обменивались шутками:

  - Сколько евреев уместится в фольксвагене?

  - Тридцать. Четверо на сидениях и двадцать шесть в пепельницах.

  Наше физическое воспитание было на самом деле программой военной подготовки. По правилам ЮНРВА нам надо было бродить вокруг школы, "изучая природу". А на самом деле мы отправлялись к секретным местам тренировок федаинов. Нас обучали, как жить в поле, учили искусству выслеживания, как драться ножом и в рукопашную, пролезать под колючей проволокой, прыгать через огонь, бросать гранаты и душить живых животных, чтобы показать мужество. Мы изо всех сил трудились, чтобы нам разрешили сжечь жизненные припасы. Стрельба из пулемета наполняла нас величественным чувством силы и восторга. Лучшим стрелком был девятилетний мальчик.

  * * *

  Десять старшеклассников, в том числе и я, удостоились чести обучаться у известного святого человека из Братства. Программа была основана на публикациях конференции Академии исламских исследований в Каире - собрания пятидесяти самых видных мусульманских богословов и святых людей со всего исламского мира. В добавок к делегациям из арабских стран, коекто был там из Того, России, Индонезии, Индии, Югославии, Китая и Японии. Это были муфтии, преподаватели, министры религии. Были десятки речей, лекций, ученых записок, форумов и резолюций. Все они охватывались "Пятью главными темами":

  1. Евреи - враги Бога и человечества.

  2. Евреи были порочны на протяжении всей истории. Их Библия заполнена злословием и развратом, показывающими истинную природу их религии. Это подделка, фальсифицирующая Божье послание.

  3. Евреи - отбросы, они не составляют настоящей нации.

  4. Государство Израиль должно быть уничтожено, ибо оно является кульминацией исторической и культурной развращенности евреев. Их государство находится в полном противоречии с "домом ислама" Аллаха.

  5. Ислам превыше всего. Его величие - гарантия полного триумфа над всеми религиями и народами. Исторические поражения арабов задуманы Аллахом для того, чтобы дать мусульманам уроки и обновить их чистоту и цели.

  Мы находились вне поля зрения администраторов с голубыми глазами и светлыми волосами, похоронивших себя за стенами вилл в Аммане. Все обучение было оставлено арабам. Нас всегда заранее предупреждали, когда должны приехать инспекторы ООН. Главная тайна школы была известна немногим избранным. В нашем подвале хранились оружие и боеприпасы.

  

  Доктор Мохаммед К. Мохаммед вернулся к нашей первой годовщине. Нас собрали на солнцепеке на школьном дворе, где множество ораторов превозносило наши успехи и преданность революции. Как будущие федаины, мы прошли долгий путь в нашем духовном развитии. Наши арабские братья, крепко сплоченные, были тут же, через границу, и подпоясывали свои сабли, готовясь к войне на уничтожение. Многим из нас суждено стать героями.

  К тому моменту, когда доктор Мохаммед К. Мохаммед выступил вперед, чтобы произнести речь, мы уже еле держались на ногах.

  - Сегодня второе ноября по христианскому календарю, - проревел он в микрофон. - Знает ли ктонибудь из вас, что это значит?

  - Нет, - отвечали мы хором.

  - Это один из самых черных дней во всей арабской истории.

  - Ох, - пробормотали мы.

  - В этот день британские империалистские собаки продали наше законное право евреям, дав им ложные права на наши священные земли в Палестине.

  - Ох.

  - Это тот день, когда они объявили позорную Декларацию Бальфура. Долой Бальфур!

  Наши учителя, стоявшие на небольшом возвышении позади доктора, ответили хором:

  - Долой Бальфур!

  Мы, старшеклассники, вскочили на ноги.

  - Долой Бальфур!

  Доктор Мохаммед К. Мохаммед сошел с возвышения, построил нас и повел со школьного двора, и мы кричали хором:

  - Долой Бальфур!

  Мы устремились наружу к цепочке киосков и кафе, в которых сидели пожилые бездельники. Когда мы проходили мимо, они встали и присоединились к нам.

  - Долой Бальфур! - кричали они.

  Мы оказались на шоссе. На обочине очередь из нескольких сотен женщин и девушек ждала водовозку. Взбудораженная очередь смешалась.

  - Долой Бальфур!

  Они стали маршировать за нами следом, и мы все вместе направились к лагерю Эйн эсСултан. Из АкбатДжабара присоединились еще сотни людей. Шоссе заполнилось людьми.

  - Долой Бальфур!

  Мы подошли к маленькому отдельно стоящему двухэтажному домику сапожника, армянина по имени Томасян, всю свою жизнь прожившего в Иерихоне.

  - Что случилось? - крикнул он со своего балкона.

  - Долой балкон! - крикнул кто-то.

  - Долой балкон! - стало новым припевом.

  - Долой того, кто там наверху!

  Разносчика с ослиной тележкой согнали с шоссе, и мы окружили его.

  - Долой тележку!

  - Долой корпус Абдаллы!

  - Долой Объединенные Нации!

  - Долой американских преступников!

  Теперь толпу оркестровали Мусульманские братья. Люди ворвались в дом армянина, разграбили его и хором орали, что Томасян - предатель.

  - Джихад!

  - Священная война!

  - Долой армян!

  Очевидно, кто-то координировал наш разрастающийся бунт, потому что учитель из Братства вышел из Эйн эсСултана с сотней мальчишек, во всю прыть бежавших за ним. Когда они присоединились к нам, стало заметно, что они страшно устали от жары, вспотели и едва держались на ногах. Они смешались с нами, и одного из них начало рвать, за ним другого и третьего. Через минуту разразилась всеобщая рвота.

  - Сионисты отравили источники!

  - Долой сионистов!

  Люди стали падать на колени, давясь, их стало рвать по всему шоссе.

  - Нас отравили!

  Сотни людей попадали на землю, корчась и крича. Кому виделся Мохаммед. А кому - и сам Аллах!

  Скорая помощь Красного полумесяца не могла справиться с приступом всеобщей истерики. Женщины лишались чувств. Мужчины бессмысленно бегали кругами.

  Застрявшие на шоссе машины и грузовики сердито сигналили. На них набросились, перевернули и подожгли. Вскоре воздух наполнился бесцельно швыряемыми камнями. К блевотине присоединилась кровь.

  - ДОЛОЙ БАЛКОН!

  - ДОЛОЙ БАЛКОН!

  

  Глава пятая

  1953 год

  С того самого момента, как Пер Ольсен вошел в нашу хибарку, мы поняли, что он отнюдь не из породы обычных чиновников. Нашим новым администратором от ЮНРВА был датчанин лет пятидесяти, но у него не было ни голубых глаз, ни светлых волос. Он был славный человек с тем чувством заразительного доброго юмора, что помогает быстро преодолеть натянутость, которую испытываешь с большинством иностранцев.

  Свои рекомендации Пер Ольсен заслужил в отголосках одной из самых кровавых в истории войн - войны между мусульманами и индуистами в Индии. В ходе обмена населением, последовавшим за образованием Пакистана, буквально за один день возникло около двадцати миллионов беженцев. Гуманитарной работой среди них Ольсен заслужил высокий авторитет. Но Иерихон был для него нечто другое, чем просто новое место работы.

  С самого начала, когда датчанин попросил своих арабских помощников о встречах, отец был под впечатлением от Пера Ольсена.

  - Это прекрасный человек, - сказал мне Ибрагим. - Я уверен, что у него здесь особые дела.

  Мне уже стукнуло семнадцать, и я хорошо владел английским. В добавление к постоянному преподаванию в школе Вади Бакка, я был переводчиком у своего отца. Таким образом, я с самого начала был как бы частью его дружбы с Пером Ольсеном.

  Оказавшись в стране и разобравшись в возможностях арабов, Ольсен зашел к нам домой.

  - Я хотел бы опереться на вас, хаджи Ибрагим, как на своего личного советника.

  - Я всего лишь скромный служащий Объединенных Наций. Я всегда к вашим услугам по первому вашему слову.

  - Мы собираемся интересно провести здесь время, - сказал Ольсен, выхватив из пачки в кармане своей рубашки длинную, тонкую шиммельпеннинкскую сигару. Отец попробовал.

  - Гмм, совсем другое дело, - сказал отец. - Отличная.

  - Теперь, когда мы подымили в вашем доме положенные сорок секунд, позвольте мне поговорить с вами, пусть не совсем как с братом, но как с человеком, которого я хотел бы иметь на своей стороне.

  Отец улыбнулся.

  - Что вы хотели бы узнать обо мне? - продолжал Пер Ольсен.

  - Ваши звание и репутация опередили вас, - сказал отец.

  - Худшее я повидал на границе Индии с Пакистаном. Желаете ли вы знать подробности того, что я собираюсь делать?

  - Лишь время покажет, можно ли Индию перенести на Палестину.

  - Мне слишком много приходилось быть свидетелем того, как людскую испорченность усыпляют ощущением ложной безопасности. Короче говоря, - сказал Пер Ольсен, - я не за тех и не за других. Меня не интересует еврейская или арабская политика. Моя первая жена была еврейка, ее убили нацисты в Дахау. Слава Богу, не было детей. Теперь у меня жена мусульманка, она работала медсестрой вместе со мной в Индии. У нас трое детей. Как видите, у меня все перемешалось.

  - Великолепная сигара, - сказал отец, наслаждаясь.

  Двое мужчин надолго замолчали, стараясь пробиться через время, пространство, культуры, подозрения.

  - Чего же вы хотите? - спросил отец.

  - Я дал согласие ехать в Иерихон, потому что смог взяться за особое поручение. Как вы знаете, безделье и отчаяние - вот двойное проклятие беженцев. С голодом и болезнями можно справиться. Все это вместе порождает преступность, террор, сумасшествие. Будь у меня бог, это был бы принцип "помоги себе сам". Вот я и готов помочь вам начать помогать самим себе. Я хочу сделать в АкбатДжабаре нечто такое, что поразит других, кто находится в положении беженцев, и выведет их из их летаргии.

  - Что вы знаете об арабах?

  - Хаджи Ибрагим, я не дурак. За тем я к вам и пришел. Впервые я узнал о вас от монсиньора Гренелли, ватиканского наблюдателя по беженцам. Он рассказал мне о вашей долгой войне в одиночку в Цюрихе. И я поставил себе целью узнать о вас как можно больше подноготной. Ну, так что же вы скажете? У меня есть средства, есть план.

  - Мой первый совет, Пер Ольсен, - двигаться медленно. Очень медленно.

  

  Казалось, отец претерпел духовное возрождение, когда Ольсен и ЮНРВА запустили волну активности. В Иерихонской долине послышался шумок строительства.

  Было возведено шесть школ, из них две для девочек.

  Были построены всякие медицинские учреждения, больницы, малярийный диспансер, установка для хлорирования воды, здание регидратации, центры дополнительного питания для младенцев и молодых, среди которых была ужасная смертность.

  Вдоль шоссе выросли мечети, ритуальные бойни, магазины, полицейский участок, продуктовые склады, раздаточные центры, транспортные станции.

  Активная деятельность означала вытолкнуть нас из глубокой летаргии, она была знаком того, что жизнь приходит на смену смерти. При Пере Ольсене и отце в качестве связного с шейхами и мухтарами дело плавно пошло.

  

  Однажды вечером, через шесть месяцев после приезда Ольсена, мы с отцом сидели у него в кабинете, покуривая шиммельпеннинки. С огоньком в глазах он открыл ящик стола.

  - Вот, - сказал Ольсен. - Разрешение на разработку плана развития. Фабрик, рудников, промышленности, сельского хозяйства. Пилотная разработка замостит путь для подобных планов по всему Западному Берегу.

  - А не будет ли это очень дорого? - спросил отец.

  - Это рассчитано на окупаемость за пять лет.

  - Пять лет?

  - Вы сами говорили двигаться медленно.

  - Да, двигаться медленно, потому что жизнь здесь, на дне мира, течет медленно. Медленно, потому что мы не можем впитать извне слишком много совсем нам чуждого. Но вы говорите, что пять лет надо будет что-то постоянно платить. Согласиться здесь на постоянство - значит перейти политическую грань. Мы ведь не собираемся остаться в Иерихоне навсегда.

  - На сколько бы вы здесь ни застряли, вам надо обрести уважение к себе, - сказал Ольсен. - Будет жизнь хороша - кто-то останется. Будут здесь возможности и для других - они приедут сюда работать на вашем месте, когда вы уедете.

  Ибрагим был обеспокоен.

  - Может быть, это нелегко будет пропагандировать, Пер.

  - Вы отвергаете саму мысль?

  - Я жил много лет бок о бок с евреями. Мы не могли постичь, что они делают. Нам нужно оставаться простыми и с тем, что нам свойственно. О, может быть Сауды верят, что могут купить современное общество... Не знаю, Пер, не знаю.

  - Оставайтесь со мной, хаджи Ибрагим. Если нам удастся, мы сможем сделать благо для многих и во многих местах всего мира.

  

  Иерихонский проект был обнародован с большой бравадой. Несколько известных экспертов направилось в АкбатДжабар разрабатывать детали плана. Отец внезапно оказался в положении мудреца, с которым без конца советовались ученые, врачи, инженеры, учителя. Его врожденный ум и практические знания о том, как действует наш мир, сделали его участие неоценимым.

  На время он забыл прошлые поражения. Может быть, он забыл и действительность. Для меня это было чудесное время, я читал ему газеты, переводил на важных встречах, будучи первым сыном великого хаджи Ибрагима.

  - Мы слишком быстро двигаемся, Пер.

  - Дело не ждет.

  А план? О, клянусь бородой пророка, что за план!

  

  Вдоль Иорданского рифта и Мертвого моря лежали большие полосы неиспользуемой земли, на которой никогда ничего не выращивали изза недостатка влаги и почвенных условий, находившихся ниже уровня рентабельности. Обширный участок предназначили стать опытной фермой, орошаемой прямо из реки. Будут проведены исследования - какие культуры здесь перспективны, как улучшить существующие.

  Для овец и крупного скота пастбища будут засеяны семенами устойчивых, испытанных в пустыне трав. Будут посажены рощи самых устойчивых сортов оливок, апельсинов, бананов, фиников, поля хлопка, арахиса, сортов пустынной пшеницы, хорошо приспособленных к аридной почве.

  Теплицы, покрывающие многие акры площадей, будут использоваться для выращивания овощей, а опытная ферма станет подбирать и вводить в оборот сорта для низкоурожайных почв.

  Сельскохозяйственная часть Иерихонского проекта будет включать двадцать тысяч дунамов, в ней будут заняты тысяча человек, а во время сбора урожая - вдвое больше.

  

  Затем: использование Мертвого моря, богатого, как известно, поташом и другими минеральными солями. Тысячелетиями река Иордан текла в море; но само море не имеет стока и служит природным улавливающим бассейном. Евреи уже разрабатывают его на своей стороне с юга. Было намечено строительство добывающего предприятия вблизи Кумрана, где будет занято для начала триста работников.

  

  Третья фаза плана касалась промышленности и требовала создания амбициозного фабричного комплекса. Продукты из фермы будет обрабатываться, расфасовываться, консервироваться. Минеральные соли Мертвого моря - очищаться и экспортироваться через единственный иорданский порт Акаба. Значит, нужно построить новую магистральную дорогу, а также вспомогательные дороги.

  В пределах возможностей беженцев будет создана легкая промышленность и училище для мальчиков для обучения необходимым профессиям. Небольшие фабрички будут выпускать коврики, строительные инструменты, ткани и одежду, утварь, строительные материалы. В каменоломне будут производить строительные блоки, в карьерах - добывать песок и гравий для стекольной фабрики.

  

  Когда эксперты приблизились к завершению своих толстых книг с данными и проектировками, хаджи Ибрагиму предстояло пропагандировать Иерихонский проект среди наших людей. Я ходил с ним с митинга на митинг, наблюдая, как он превозносит замысел.

  - Мы побьем евреев их собственной картой! - бахвалился он. - Мы превратим АкбатДжабар из места отчаяния в гордый, сам себя содержащий город. Наши семьи будут работать и зарабатывать деньги. Это для нас великая возможность избавиться от лохмотьев и построить хорошие дома. Мы слишком долго жили в полосатых пижамах.

  Не думайте, что хаджи глуп. Даже когда он так настойчиво агитировал, я знал, что реки сомнений переполняли в нем свои берега. Не слишком ли долго были наши люди без работы и надежды? Не удовольствуются ли они продолжением подачек милосердия со всего мира? Ответят ли они на призыв?

  

  О Аллах, о горечь разочарования!

  Началось, когда ЮНРВА объявило о найме нескольких сотен строителей. Только треть вакансий была заполнена обитателями АкбатДжабара.

  Несмотря на то, что отец и подталкивал, и угрожал, и откровенно упрашивал, в конце концов пришлось обратиться к внешним подрядчикам и ввезти рабочую силу. То же самое произошло, когда открылись рабочие места на строительстве дороги и на ферме.

  Прием в школы едва заполнил половину классных парт, большинство принятых посещали школу нерегулярно, от случая к случаю.

  В дело вмешалась племенная жадность, и грандиозный замысел умирал, не родившись. Всякий, кто имел отношение к власти в клане, выдвигал претензии на должность по надзору или в начальстве и приводил с собой целое окружение своих людей. Драка за места была понастоящему дракой за власть. Бесконечная торговля вела лишь к бесконечной торговле. На собраниях по планированию размахивали кулаками и хватались за оружие. Потерпевшие поражение мрачнели. Победители расширяли свою власть по принципу: работу одного человека выполнять впятером из его собственной семьи.