Юрис Леон Хаджи
| Вид материала | Документы |
- Абелес леон игнатьевич, 11950.78kb.
- Статье мы коснемся некоторых аспектов историографии отношений молодого Крымского ханства, 247.04kb.
- Л. Н. Толстого в 1880-1900-е гг. («Смерть Ивана Ильича» / «Крейцерова соната» / «Хаджи-Мурат», 190.94kb.
- Леон Уитни: «Психология собаки. Основы дрессировки собак», 2658.87kb.
- Дато Сери Абдулла бин Хаджи Ахмад Бадави, премьер-министра Малайзии и председателя, 153.2kb.
- И. С. Тургенев «Записки охотника» Н. С. Лесков «Левша», «Человек на часах» Л. Н. Толстой, 8.33kb.
- Программа ижевск 2011 Всероссийская студенческая научная конференция, 1061.95kb.
- С. Шапшал несколько слов о караимских князьях челеби, 60.08kb.
- Модель Эрроу–Дебре, 196.62kb.
- Программа тура, 258.26kb.
С рассветом нерегуляров сигналами рогов и леденящими кровь боевыми кличами созвали для атаки. Они бросились через открытые, только что вспаханные поля. Через минуту всякое подобие организованной атаки исчезло. Офицеры, пытаясь взять под контроль движение своих людей, уговаривали их, но без толку. И тогда разверзлись небеса, послав на землю ливень. Поле превратилось в трясину.
В ТиратЦви ортодоксальные евреи соблюдали дисциплину и сдерживали огонь. То, чему удалось добраться до их периметра, была промокшая и грязная толпа. Арабов хладнокровно сбивали, когда они лезли на колючую проволоку. Вторая волна была деморализована, а третья сбежала, не проделав и полпути на поле битвы.
Каукджи в ужасе взирал на эту картину со своего командного поста на склоне холма. Он и его офицеры пытались собрать силы для нового нападения, но это были жалкие попытки. Людям хватало того, что им досталось.
Каукджи повел свое войско в Палестину в арабский город Наблус, древний библейский Шехем. Англичане закрыли глаза на присутствие нерегуляров.
КОММЮНИКЕ Љ14 АРАБСКОЙ АРМИИ ОСВОБОЖДЕНИЯ, 25 января 1948 г.
Хвала Аллаху, сострадательному, всемилостивейшему. В качестве окончательного тренировочного упражнения в боевых условиях, небольшие подразделения действовали на территории киббуца ТиратЦви. Эти военные игры необходимы для того, чтобы наши войска освоили оружие и нашу тактику. Упражнение имело невиданный успех. Несколько часов мы шалили с киббуцем, опробуя и применяя различные маневры, которые мы будем использовать в будущем сражении. Я заявляю, что ныне Арабская армия освобождения готова сокрушить многие еврейские поселения. Победа над сионистскими собаками близка.
Ф. Каукджи, фельдмаршал
Арабская армия освобождения
Примерно в то же время начала свои действия Армия джихада Абдул Кадара Хуссейни. Они никого не удивили. Блок Эцион лежал на заселенной арабами территории среди зазубренных холмов и долин Иудеи, на полпути от Вифлеема до Хеврона.
Абдул Кадар воздержался от атак и обрушил на поселения огонь. Его целью была осада: довести до голода и лишить боеприпасов. Сделать это можно было благодаря обещанию англичан не вмешиваться, а на горной дороге к Блоку легко устраивать засады.
Развернутый для прорыва Пальмах выделил три дюжины своих людей, и они под покровом темноты пробрались к Блоку. С их прибытием еврейское сопротивление стало более жестким. Осада продолжалась, и запасы катастрофически сокращались. Командование в Иерусалиме должно было либо отдать Блок, либо попытаться провести к нему конвой.
Конвой был сформирован. Едва покинув Иерусалим, он оказался на территории "апачей", где в любой деревне каждый дом мог оказаться пулеметной точкой и каждый поворот на извилистой горной местности грозил засадой. Конвой достиг Блока, но на обратном пути попал в ловушку. Все сорок человек и их бронированные грузовики были уничтожены.
Абдул Кадар прощупал периметр Блока и убедился, что решающую атаку надо закончить штыковой рукопашной схваткой. Но его люди устали и были деморализованы, и он отступил.
И Абдул Кадару, и Каукджи не удалось удовлетворить свои первоначальные амбиции. Но евреи понесли потери, невосполнимые при их тощих резервах. В Иерусалиме настал день бомбежек. Британские дезертиры, слегка переодетые арабами, оказывали помощь во множестве жутких взрывов. Одна бомба разрушила штабквартиру Еврейского агентства, другая - палестинскую газету "Пост". Третья бомба была заложена в сердце еврейского делового квартала и без предупреждения взорвалась в толпе среди дня, вызвав ужасные жертвы среди гражданского населения.
В ответ Иргун и Хагана разрушили арабские штабквартиры в Яффо и Иерусалиме.
Это было время грохота, трясущейся земли, дребезжащих стекол, оплывающих развалин, воплей, крови и сирен воздушной тревоги. Людей, разорванных на части и упакованных в мешки.
* * *
Когда британцы оставили свой тегартфорт в арабском городе Назарете, туда вошел Каукджи и объявил его своей штабквартирой. Город был населен в основном арабамихристианами, решившими не втягиваться в драку ни на чьей стороне. Не сумев набрать пополнение и не добившись сотрудничества, он предоставил своим людям свободу поозорничать грабежами и запугиванием. Они врывались в церкви Назарета и увозили священные реликвии. Арабыхристиане насмешливо призывали его оставить их город и вернуться на поле битвы.
По ту сторону границы у Каукджи тоже были серьезные трудности. Те, кто его поддерживал - финансисты, арабские организации и правительства, постепенно утрачивали свой энтузиазм.
В своем стремлении к победе он понимал, что это должна быть крупная победа. Чтобы заставить замолчать своих критиков, он избрал на этот раз цель жизненной стратегической важности. Киббуц Мишмар хаЭмек, "Сторожевой пост Долины", доминировал над шоссе Хайфа - Иерусалим. Захват его мог эффектно разрезать ишув надвое.
В киббуце было размещено лишь небольшое подразделение Хаганы, и в добавление к винтовкам имелся единственный легкий пулемет и единственный миномет.
Каукджи осторожно вышел на возвышенность возле Мишмар хаЭмек с двумя батальонами численностью около тысячи двухсот человек. На этот раз он применил новое оружие - дюжину полевых орудий. Они начали стрельбу, и хотя стрелки не были точны, киббуц понес серьезный урон, и артиллерийский обстрел был деморализующим. Для прощупывания он выслал пехоту - осторожными, дисциплинированными группами. Все атаки киббуц отбил. Тогда Каукджи окружил место кольцом и обрушил на него сотни артиллерийских залпов в течение всей ночи.
На следующее утро англичане вынуждены были предпринять действия. Они прибыли в киббуц под белым флагом и предложили эвакуировать раненых, женщин и детей и начать переговоры о сдаче. Детей вывезли, но взрослые остались.
Во время второй ночи обстрела в киббуц проскользнул тренировавшийся поблизости батальон Хаганы. За ним последовал Первый батальон Пальмаха, после форсированного марша прибывший перед восходом солнца.
Днем артиллерия замолчала, но арабы подкрались с нескольких сторон. Достигнув периметра и перегруппировавшись для атаки, они сами подверглись нападению.
Впервые евреи были собраны силой в батальон и боеспособны. Они выбежали из киббуца и бросились на врага, застигнув его врасплох. Арабская армия освобождения обратилась в безудержное бегство, а Хагана и пальмахники преследовали ее по пятам, не давая прекратить операцию. В отчаянии Каукджи попытался предложить перемирие, но его не могло быть. Нерегуляры бежали. Евреи не прекращали преследования, пока через пять миль не достигли Мегиддо. Здесь Хагана и Пальмах быстро перегруппировались у археологических раскопок на мифическом месте Армагеддона из Нового Завета. За Мегиддо был проход под названием ВадиАра, по которому с незапамятных времен проходил путь вторгавшихся армий. Когда евреи снова начали атаку, батальон Ярмук под командованием Каукджи прекратил свое существование.
КОММЮНИКЕ Љ56 АРАБСКОЙ АРМИИ ОСВОБОЖДЕНИЯ, 14 апреля 1948 г.
Хвала Аллаху всемилостивейшему. Это день бесчестья. Наши силы превратили Мишмар хаЭмек в груду камней. При нашей окончательной атаке нам пришлось познать крайнее предательство. Ночью британцы силой в один полк пробрались в киббуц, притворившись бойцами Хаганы. Когда мы достигли линии их внешней обороны, артиллерийский огонь из более чем сотни орудий обрушил на нас тысячи снарядов. Восемьдесят спрятанных танков с британскими опознавательными знаками двинулись на нас. Наши храбрые воины остановили неверных, чтобы затем подвергнуться нападению английской штурмовой и бомбардировочной авиации. Моя разведка разузнала, что сионисты заплатили англичанам за их участие сто тысяч фунтов. Не бойтесь, братья мои, мы никогда не забудем, и мы отомстим. Невозможно высказаться слишком высоко о храбрости и преданности солдат Арабской армии освобождения, которые ныне на отдыхе в безопасном месте. Мы вернемся в большем числе, и победа близка.
Ф.Каукджи, фельмаршал
Арабская армия освобождения
С этого времени Каукджи посылал в арабские столицы горькие коммюнике, жалуясь на недостаток поддержки, на дезертирство и сокращение своей милиции, на нехватку денег для оплаты своих счетов. Он проковылял в БабэльВад, где его остатки подцепило ополчение джихада под командованием Абдул Кадара. Здесь он надеялся наконец на какойнибудь успех против еврейских конвоев, направляющихся в Иерусалим.
По мере того, как англичане покидали одну дислокацию за другой, их полицейские форты захватывала та или другая сторона. На тайной посадочной полосе в пустыне Негев ишув получил первый груз оружия из Чехословакии. Береговая блокада ослабла, и польский корабль вошел в порт ТельАвива с грузом тяжелого вооружения. Оно было быстро распределено по резервным частям, тренировавшимся с палками вместо винтовок и камнями вместо гранат.
С новым вооружением Хагана получила возможность двинуться к городам со смешанным населением, наблюдая странный коллапс арабской решимости и панику, пожирающую арабское население.
Хайфа: Главный портовый город Палестины, Хайфа разрослась от Средиземного моря вверх по горе Кармель, и при взгляде с высоких холмов была похожа на СанФранциско. Арабский город лепился вокруг порта, а еврейский - на верхних склонах Кармеля.
Поскольку это был главный склад для снабжения страны, беспрерывно шли схватки и стрельба на дорогах между всеми тремя сторонами. Арабы были хорошо организованы и вооружены. У евреев было подразделение Хаганы под командованием Моше Кармеля, получившее известность как Кармельская бригада.
Иргун взорвал бомбу в арабском квартале города, что привело к волнениям арабов на соседнем нефтеперегонном заводе, и были зарезаны сорок евреев. За насилием последовало ответное насилие, и когда всякая надежда на мирное решение исчезла, возникла линия фронта.
Арабы нашпиговали свою часть города нерегулярами и наемниками, а также отрядами собственного ополчения, что дало им решительное численное превосходство.
Но Кармельская бригада располагалась на высоте. Когда англичане начали вывод войск, Хагана приступила к операции "Сиккорс" [scissor - ножницы?]. После продолжавшихся всю ночь атак на арабский квартал арабы были разделены на четыре части и прекратили сражение. Англичане вошли и установили перемирие.
Кармель встретился с арабским мэром и изложил свои требования. Он потребовал, чтобы арабы сложили оружие и изгнали всех не палестинцев и иностранных наемников. Никаких требований к арабам об эвакуации гражданского населения не выдвигалось.
Попросив время, чтобы обсудить условия, мэр бросился совещаться с высшим офицером Каукджи в Хайфе. Этот офицер заверил мэра, что Каукджи скоро начнет наступление из Наблуса на Хайфу. Он призвал мэра и других арабских гражданских чиновников вывести арабское население из города, чтобы его не коснулось крупное столкновение. Как только выгонят евреев, арабы смогут вернуться и забрать себе также еврейскую часть Хайфы.
Арабы и евреи в Хайфе жили вместе в основном неплохо. Между ними шла торговля и было что-то вроде соседских отношений. Делегация еврейских руководителей Хайфы встретилась с арабским руководством и попыталась убедить их остаться, ссылаясь на политику БенГуриона.
Арабы выбрали эвакуацию. Англичане продолжали перемирие, и в следующие пять дней около сотни тысяч арабов заняли дорогу, направляясь в Акко. Несколько тысяч решили остаться, и никто их не тронул.
Арабское население Хайфы бежало без всякой на то причины. Страх уничтожения был просто эхом и отражением их собственных замыслов. Они и их вожди обещали смерть евреям. И арабы были охвачены страхом, что евреи сделают с ними то же, что они собирались сделать с евреями. На этом ужасе играли их собственные лидеры, уговаривая их сбежать, чтобы освободить место для войск. Исход из Хайфы повторился в Сафеде (Цфате) и Тверии, откуда арабское население удрало после коротких боев.
Арабы уже были свидетелями массового бегства из Палестины лидеров своего сообщества после голосования за раздел. Началось безостановочное движение. Тысячами они вышли на дороги без какой бы то ни было угрозы и без единого выстрела в их сторону. Разбросанное движение взорвалось паническим бегством.
Арабская Палестина фактически проиграла первый раунд. Спасая положение, новая стратегия требовала бросить все ресурсы на дорожную войну, чтобы отрезать Иерусалим от остального ишува и выморить голодом еврейское население. Если они смогут добиться победы в Иерусалиме, все прежние арабские неудачи сойдут нанет. Иерусалим - сердце ишува, и для арабов он символизировал голову змеи.
Когда это самое жизненное сражение разгорелось, ишув был потрясен тем, что Арабский легион нарушил обещание и перешел реку Иордан. После кровопролитного сражения осажденный Эционблок пал. Большинство остававшихся в живых было вырезано; некоторые попали в плен.
Из Иерусалима, Хеврона и Вифлеема арабы хлынули в Эционблок, чтобы грабить его и ровнять с землей, уничтожая его сады и поля, оскверняя синагоги. Накануне провозглашения евреями независимости ишув мучительно искал в себе силы объявить о свободе после того, как испытал вкус деяний легиона.
Глава десятая
Петля вокруг Западного Иерусалима затягивалась. Сто тысяч евреев понастоящему оказались в блокаде. Тоненькая, еле хрипящая линия жизни через БабэльВад была задушена, возвращена к жизни и снова задушена.
Две тысячи ультраортодоксальных евреев отказались покинуть Старый Город, даже будучи окружены пятьюдесятью тысячами арабов и изолированы от остального населения.
Снабжение с берега должно было проходить через чащу арабских опорных пунктов и далее по уязвимой БабэльВад. Англичане лишь едва делали вид, что патрулируют дорогу.
Готовясь к осаде, евреи произвели инспектирование всех водных резервуаров в своей части города. Изза периодических засух и вечной нехватки воды дождевую воду издавна улавливали на крышах домов, откуда она стекала в подземные бетонные резервуары. Они имелись при многих домах, но уже долгое время не использовались с тех пор, как была сооружена современная система водоснабжения с насосной станцией на побережье.
В цистерны внесли химикалии для сохранения воды и закрыли их цементными крышками. Подсчитали, что запаса воды в цистернах хватит примерно на три месяца, если установить норму расхода в десять галлонов в день на семью.
План подоспел вовремя: арабы взорвали водопровод, подающий воду в Западный Иерусалим, а англичане уклонились от участия в его восстановлении и охране.
Каждый день водовозки открывали установленное число цистерн и распределяли то, что стало жидким золотом. Каждая домохозяйка оставляла один галлон для питья и го-товки. Остальное несколько раз повторно использовалось для умывания или мойки самой необходимой кухонной посуды. Ребенку позволяли почистить зубы, остаток годился для постирушки, дневное водопользование завершалось единственной смывкой туалета. Для душа, поливки сада и настоящей уборки воды не было. В следующие месяцы улицы Иерусалима покрылись слоем пустынной пыли. По мере того, как евреи медленно лишались воды, город принимал порыжелый, мертвецкий вид.
Топливо было только для больниц, военных и пекарен. Электрическое освещение заменили свечи. Иерусалимская домохозяйка готовила еду на общем костре. А так как в регионе никогда не было много леса, люди разбирали на дрова деревянные перила, оконные переплеты, рубили мебель.
Единственной съедобной зеленью были одуванчики. Пищевой рацион снизился до уровня голодания - шестьсот калорий в день. Временная взлетнопосадочная полоса, годившаяся только для маленьких одномоторных самолетов, находилась там, где "воздушные силы" ишува совершали ежедневные рейсы по доставке лекарств, мелкого вооружения и руководителей ишува.
Стратегическое положение евреев было ужасно. Регион был арабским. Для защиты обширной городской территории Хагане пришлось так растянуть свои войска, что в них повсюду возникали течи. Арсенал составляли пятьсот винтовок и всякие остатки, в том числе минометы "Литтл Дэвид", столь эффективно использовавшиеся в Цфате. Эти "давидки" перебрасывали с места на место, чтобы создать у арабов впечатление, что у евреев их гораздо больше, чем на самом деле.
Евреи оказались перед необходимостью консолидировать свою территорию. Хагане удалось захватить арабское предместье Катамон, избавившись таким образом от враждебного анклава и выпрямив линию фронта. Другие попытки Хаганы потерпели неудачу. Атака на высоту у могилы Пророка Самуила, которая могла бы прикрывать прибывающие конвои, была отбита.
Еще одна атака была произведена на комплекс ВикторииАвгусты, чтобы установить прямую связь с еврейскими учреждениями на горе Скопус. Когда и эта атака провалилась, Еврейский университет, Национальная библиотека и госпиталь Хадасса оказались отрезанными от Западного Иерусалима. Чтобы достигнуть этих учреждений, конвоям приходилось пробираться через ряд враждебных арабских предместий. Ишув нехотя согласился принять для этих учреждений демилитаризованный статус, чтобы оставить их в действии и сохранить от разграбления.
В своей первой операции по прорыву блокады части Хаганы двинулись из ТельАвива на осиное гнездо нерегуляров Абдул Кадара в районе Лидда - Рамле, взорвали их штабквартиры и очистили дорогу от снайперских гнезд. Но до Иерусалима предстоял еще долгий и кровавый путь.
В последнее время полковник Фредерик Бромптон по несколько раз в неделю встречался в форте Латрун с Гидеоном Ашем. Каждый из них действовал в качестве связного по срочному делу, имеющему отношение к другой стороне. Бромптона выбрали для этой работы потому, что он был нейтрален как чиновник: воплощение британской чистоты рук.
- Паршивое дело, эта ваша бомба, заложенная в Лидде, - сказал он. - Мы замечаем, что вы потихоньку выводите силы Пальмаха из киббуца Шемеш и развертываете их вдоль БабэльВад. Будь я военным, я бы сказал, что вы готовите удар, чтобы открыть дорогу.
Гидеон развел руками: ему ничего не ведомо.
- Это чертовски дорого обойдется, чертовски дорого, - сказал Бромптон.
- Может быть, если бы вы делали чуть больше, чем символическое патрулирование шоссе... - сказал Гидеон.
Бромптон ответил аналогичным жестом.
- Ну ладно, полковник. Перейдем к делу. У нас два главных вопроса. Вопервых, мы продолжаем протестовать против того, что арабы вооружают Храмовую гору. Мы насчитали там двадцать пулеметных и минометных точек и наблюдательный пункт на верхушке Наскального Купола. И если ктонибудь закурит сигарету в подвале мечети АльАкса, то взорвется весь город.
- Вы же знаете, старина Гидеон. Арабы никогда не питали уважения к чьимлибо святым местам, даже к собственным.
- Черта с два, Бромптон. Евреи могли бы пустить хорошо нацеленный снаряд в купол АльАкса, но Бог это запрещает. Они держат нас за глотку в религиозном рвении.
Бромптон издал деликатнейший из своих смешков.
- А еще я собирался упомянуть о складах оружия в каждой больнице и школе Вос-точного Иерусалима, - продолжал Гидеон.
- Не собираетесь же вы сейчас учить арабов честной игре или демократии, Гидеон. Есть некоторые вещи, которых мы не станем делать, чтобы удержать мандат. Один лишь Бог знает, что мы можем потерять империю, потому что даже на войне есть гуманные границы. Эта игра с ними - грязная авантюра. Они ее примут. Вам останется лишь улыбаться.
Внезапно Бромптон проявил нервозность, на него не похожую. Гидеон подумал, что ему пришло на ум какое-то важное дело, до которого у него пока не дошли руки.
- Что еще у вас в повестке дня? - спросил Бромптон.
- Линия водоснабжения. Мы не можем восстановить ее и охранять без вашей помощи.
Бромптон был явно раздражен.
Гидеон вскочил.
- Дерьмо!
- Сядьте, Гидеон. Сядьте, пожалуйста, - сказал Бромптон, выказывая изрядную долю британского хладнокровия. - Я вам говорил, когда было голосование о разделе, что наша позиция изменилась от управления к нейтралитету. С одной стороны, вы убеждены, что мы настроены решительно проарабски. Может показаться удивительным, но весь арабский мир обвиняет нас в том, что мы явные просионисты. На самом же деле ребята в нашей команде придерживаются середины.
- Я не просил у вас диссертации о британской справедливости. Я просил у вас воды для ста тысяч человек.
- Мы не можем ввязываться в восстановление водопровода. Мы выводим наши войска, и поскорее. У нас нет ни людей, ни желания это делать. Ясно же, что в наши задачи больше не входит удерживать ту или другую сторону от наращивания ее военной силы или от драки друг с другом. Мы продолжали, от случая к случаю, вступаться и пытаться спасать гражданское население. Мы вывели арабское население из Хайфы, Тверии и других мест. Вы от подобных предложений об эвакуации отказались. Но позвольте мне подчеркнуть, что мы не будем останавливать Каукджи и не будем останавливать Пальмах. Забыв все гадости, что мы делали друг другу в прошлом, все, чего мы теперь желаем, это уйти.
- Не запачкав рук, - сказал Гидеон.
- Не запачкав рук, - согласился Бромптон.
- Вы, полковник, плохой карточный игрок, - сказал Гидеон. - Что же у вас на уме на самом деле?
Бромптон виновато прокашлялся.
- Хочу вам коечто сказать, что вы и сами уже знаете. Ваше положение в Иерусалиме ужасно. С Эционблоком покончено. Евреи в Старом Городе обречены. Может быть, Еврейское агентство считает, что это приемлемые потери, но что дальше? Если вам удастся продержаться до 15 мая, когда мы уйдем, то вы увидите Арабский легион после его однодневного марша до Иерусалима. Вместе с египтянами, которые придут с юга, и сирийцами и иракцами с севера они собираются беспорядочно сойтись в Иерусалиме. Гидеон, "План Д" опасен... нет, самоубийствен.