Geum.ru

Л. соболев его военное детство в четырех частях

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 88. Желтуха
Часть четвертая. Мирная жизнь
Подобный материал:
1   ...   77   78   79   80   81   82   83   84   85

Глава 88. Желтуха



Натуральное хозяйство – это здорово! Соболевы без него бы не выжили. В магазинах – пусто, на рынке все дорого, а маминой зарплаты едва хватает на постное масло, сахар, керосин, спички, мыло, да простенькую одежонку из бумажной ткани, как тогда называли ситец, сатин, бумазею. А с натуральным хозяйством все в доме есть. И молоко, и масло, и сметана, и овощи от свеженьких весной и до разносолов зимой. Хлеб – собственной выпечки. Лари – полны зерна и муки. Курочки по двору гуляют, яички откладывают в укромных местах. Чем не жизнь!

Не все, правда, живущие натуральным хозяйством, понимают, а чаще и не догадываются даже, что ходят и живут в постоянно соседстве с источником разной инфекции. Тут тебе и собаки, и кошки, и куры, и гуси, и корова, и теленок – все гуляют по двору, топчут и разносят по дому, по полу, на табуретки, на столы и кровати своими лапами сухие остатки экскрементов (какое красивое слово!), а с ними и самую разную заразу. А кладовки и лари!? Известно, что там, где зерно и мука, там крысы и мыши. А эти грызуны являются самыми страшными переносчиками заразы. Тем более, что в полуквартале от дома – яр, а за яром – степь. Оттуда хоть что можно притащить. Для мышей и крыс миграция на такое расстояние – плевое дело. А, значит, перенос инфекции из степи, яра, соседних огородов и свинарников – всегда реален. В качестве же средств личной гигиены большего, чем мыло и рукомойник, жизнь в натуральном хозяйстве не предоставляла ничего. Не удивительно, что Ленька подцепил заразу, как потом говорили врачи, от грызунов. Поди, знай теперь, от чего! Это оказалась инфекционная желтуха, по научному, болезнь Боткина.

Вера, собрав кой-какие деньги, повела младшего сына по портным и скорнякам – пора было готовить хоть минимальный комплект одежды к школе. Не поведешь же сына в школу в дырявых штанах и заплатанной рубахе. Мать Генки Руденко сняла с Леньки мерки для пошива костюма, курточки и рубахи. Вера оставила ей отрезы бумазеи, вельвета, куски полосатого сатина и ситца. Когда они вышли от Руденко и пошли к шляпнику – скорняку, Ленька спросил у матери, а где она взяла сразу столько тканей разных. Вера засмеялась: «Это самые дешевые ткани, да и не сразу я их достала. Я еще весной подала заявление на работе. У нас списки составляли на школьников и вписали в них и Эдика, и тебя. Ты ведь этой осенью тоже станешь школьником. Теперь тебе положено выделять ткань на одежду. Вот мне и выписали. Когда будешь постарше, может быть, и подороже что-нибудь купим. Настоящий, дорогой костюм шьют из бастона или шевиота. У нас на эти ткани денег нет. Да и рано тебе. Я взрослая, а, смотри, уже сколько лет ношу эту юбку из шевиота. Из сукна еще есть, так она старше этой. Надо бы новую сшить, да денег нет».

Когда с Ленькиной головы снимал мерку скорняк, армянин, живущий напортив колодца и дома Сони, он спросил у Веры: «Что это ваш сын такой желтый? Вы не знаете? А вы посмотрите в его глаза. Они аж коричневые! И кожа желтая! Смотрите, и на лице и на руках. У него ведь желтуха! Его надо срочно вести к врачу. Мальчик, а у тебя живот не болит? А вот тут, под правым ребром? А температуры нет? Мамаша, потрогайте его лоб. Он весь горит, а вы и не знаете. Я сниму мерку и все сошью ему к школе, а вы идите и лечите сына».

Ленька, еще ничего не понимая, увидел, как его мать изменилась в лице. Забыв попрощаться с портным, она схватила сына за руку и потащила его в больницу. Леньку осмотрел старенький врач и сказал ей: «Я оставлю его в больнице. У него инфекционная желтуха. Он опасен для окружающих, поэтому отпустить я его не могу. Да и ему наш режим сейчас полезнее, чем домашний. Хоть лечить его особо нечем, зато нарушений в диете не будет. Переодевайте его, оставляйте в отделении, забирайте вещи и уходите. Будете общаться с ним через форточку. Палата инфекционная, туда заходить нельзя. Принесите сахар. Глюкозы в больнице нет, будем лечить его сахаром. Сахару понадобится много – по три полные кружки в день. В больнице он полежит дней тридцать. Вот и считайте, сколько надо сахара. Витамины у нас найдутся свои, в больнице. Вот и все. Жду вас завтра с сахаром. А лучше сегодня к вечеру».

Где Вера достала сахар, Ленька не спрашивал. Но уже утром следующего дня ему принесли полную кружку сахарного песка и сказали: «Ешь натощак. Надо за полчаса до еды. И все сразу!» Когда Ленька набил рот сахаром, тот застрял у него в горле и Ленька стал давиться. Позвали доктора. Дежурная сестра пожаловалась ему на Леньку: «Доктор, он не глотает сахар. Что с ним делать?» Доктор пошел на уступку: « Можно слегка подлить в кружку воды, чтобы получилась густая каша, но не жиже того. Нам здесь жидкость не нужна. Все. Ешь быстро! Вот так, все до последней крошки. Выгребай, выгребай ложечкой. Молодец! Перед обедом съешь еще кружку, перед ужином – еще. И так каждый день. Понял? Вот и хорошо. Это и все твое лечение. Еще тебе будут давать витамины. Будешь стараться, выздоровеешь. Не будешь, уйдешь отсюда с хроническим гепатитом».

Ленька после такого лечения все равно ушел с гепатитом, но тогда ему это было неважно. Став взрослым, Ленька всегда отвечал на стандартный вопрос врачей «желтухой болели?»: - «Болел». – «Когда?» - «В семь лет». Некоторые врачи интересовались: «Чем вас лечили?» Следовал ответ Леньки: «Сахаром». Тогда они многозначительно констатировали: «Не долечили вас». Ленька и сам уже был достаточно грамотен, чтобы понять, что его не долечили. Можно было бы возмущаться: «Вот, врач! Олух царя небесного! Ему что глюкоза, что сахароза – все едино!»

В действительности, в то время желтуху просто не лечили. Не умели, и не чем было. Не было еще нужных лекарств. Даже современная медицина, вооруженная очень хорошими средствами, требует минимум полгода скрупулезной борьбы с недугом.

Трудно выдержать такой срок, соблюдая диету и предписания. И в наши дни после желтухи люди приобретают на всю жизнь гепатит. А тогда, да еще за месяц до школы, когда надо было вовсю готовится к ней, Ленька, естественно, не мог выдержать целого месяца в больнице. К тому же он нутром своим чуял, что все это лечение – сплошная фикция. Сахар уже не лез в горло. Кружка, а это была стандартная двухсотпятидесятиграммовая эмалированная кружка, даже, будучи пустой, вызывала у Леньки тошноту. А полная сахара… и говорить нечего! Уже приближался сентябрь. Оставалась неделя до школы. Ленька занервничал.

В голове билась только одна мысль – бежать. Но как? Одежды нет, в палату мать не пускают. Зная ее щепетильность в отношении чужих писем, Ленька был уверен, что она не прочтет его записку брату. И все же он не рискнул написать главного. Так, нацарапал о том, о сем. Приходи, мол, скорей, надо сказать что-то очень важное. Эдик примчался в этот же вечер. Ленька бросил ему в форточку записку: «Я хочу сбежать. Принеси одежду, когда начнет смеркаться». Брат даже не пытался возражать. Он тут же ушел. Ленька не отходил от окна.

Через час показался Эдик, в руке у него был туго перевязанный ремнем узел. Ленька быстро открыл окно. Эдик бросил в него узел. Ленька поймал его на лету. Дав брату знак ждать, Ленька быстро переоделся в домашнее. Не обращая внимания на уговоры и не отвечая на вопросы соседей, а их было в палате человек двадцать, Ленька открыл окно, перелез через подоконник и свалился на руки брата. Они даже не оглянулись, покидая территорию больницы.

Подготовка к школе закружила, увлекла, вспоминать больницу было некогда и не интересно. Тошнотворный вкус сахара долго потом преследовал Леньку. В чай и кофе больше двух ложечек он никогда не клал. Потом пришло время, когда он и вообще не стал его употреблять ни в каком виде. Когда, на следующий год у него снова заболела печенка, уже прореагировав на постоянные извращения в питании, и он пошел к участковому врачу, тот оставил в Ленькином сознании куда более глубокий след, чем тот доктор в больнице, что лечил его сахаром.

Первым своим напутствием этот седой, солидный врач, вызывающий доверие, поверг Леньку в настоящий шок: «Ну-с, молодой человек, а теперь запомните то, что вам никогда нельзя будет есть. Это все жареное, все острое, все кислое, все пряное, все жирное». Видя, что Ленька не знает содержимого названных пищевых групп, он терпеливо стал перечислять конкретные специи и продукты: «Перец, уксус, горчица, соль, …, сало свиное, жир бараний и говяжий, шкура утки и курицы, …» Ленька не выдержал и перебил его: «А свиные шкварки?» «Ни в коем случае! Это смерть для вашей печенки!» - последовал ответ. «А пельмени с горчицей и уксусом?» - взмолился Ленька. Доктор посуровел: «Категорически, нет! И сами пельмени забудьте. Вообще, знайте, что набивать желудок горячим тестом – смерти подобно! Это для всех, а для вас в особенности. И настройте себя на жизнь без этих продуктов».

Ленька сидел ошарашенный и подавленный. «А как же Сонины шкварки? А бабушкины вареники и жареные пирожки с ливером и картошкой? А мамин хворост, жаренный в хлопковом масле? Что теперь есть? Как жить дальше?» - вопросы проносились в его голове, не оставляя ответов. Видя безысходную тоску в глазах пациента, врач засмеялся и произнес самую главную фразу, ставшую путеводной для Леньки на всю жизнь: «Что, испугались? Вам кажется, жизнь потеряла всякий смысл? Вы просто привыкли к этим продуктам и думаете, что других не бывает. На самом деле есть очень много продуктов и еще больше изделий из них, которые вам разрешены. Надо только их знать, научиться готовить и скоро вы посмеетесь над своим страхом остаться без пельменей с уксусом и пирожков с горчицей. Побольше кушайте в сыром виде те овощи, которые растут на вашем огороде и это уже будет полдела. Мама добавит к этому щи, борщ, суп, кашу, овощи, кусочек мяса, курочку, яичко, масло, творог и молочко – этого будет довольно, чтобы решить проблему питания полностью. А перец, уксус и горчица только желудок обжигают, пользы же никакой не приносят. На прощанье же я вам вот что скажу, молодой человек. Здоровых людей на земле нет. Вылечить хроническое заболевание нельзя. Надо лишь научиться жить с ним. Сознательное отношение к этому делает жизнь долгой и радостной. А гепатит и гастрит так же часты, как и насморк, то есть у каждого второго. Такова уж печальная функция печени в нашем организме».

С годами Ленька понял, что главная мысль доктора «надо научиться жить со своей болезнью» должна быть путеводной для любого, кто хоть немного просвещен в возможностях своего тела. И еще Ленька понял, что хорошим врачам эти постулаты были известны уже давно, а новые поколения врачей всю жизнь открывают их для себя заново. Причем, не в лучшей интерпретации.

Часть четвертая. Мирная жизнь