Исследование специфики метафоры у А. Ахматовой как значимого элемента стилевой структуры ее поэтических текстов
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
кольцо на безымянном пальце - своеобразная целительная повязка на любовной ране. Линия Змеи ведет к смерти.
Второй и последний раз Оса появляется во второй книге:
…Любо мне от глаз твоих зеленых
Ос веселых отгонять...
Каждый день по-новому тревожен..., 1913 (с. 59).
Больше веселых ос не встречается. Более того, похоже, Оса все-таки умерла еще в первой книге, причем довольно своеобразно:
…Над засохшей повиликою
Мягко плавает пчела;
У пруда русалку кликаю,
А русалка умерла...
Я пришла сюда, бездельница..., 1911 (с. 35)
Речь идет о смерти русалки, но рифменно умирает именно Пчела (пчела-умерла), которая функционально подобна Осе.
А Змея (змейка) во второй и последний раз упоминается только 30 лет спустя в шестой книге:
А завтра детей закуют. О, как мало осталось
Ей дела на свете - еще с мужиком пошутить
И черную змейку, как будто прощальную жалость,
На смуглую грудь равнодушной рукой положить.
Клеопатра, 1940 (с. 183)
Черная змейка, как и первая, появляется у самого сердца уже в прямом смысле. Почти прямо говорится и о выпущенном жале (общий рифмо-паронимический корень в слове ЖАЛОсть). Линия Змеи близка к завершению - Клеопатра готовится умереть.
Примером промежуточного воплощения той и другой линии является Отрывок:
Словно тронуты черной, густою тушью
Тяжелые веки твои.
Он предал тебя тоске и удушью
Отравительницы любви.
Ты давно перестала считать уколы -
Грудь мертва под острой иглой.
И напрасно стараешься быть веселой -
Легче в гроб тебе лечь живой.
Отрывок, 1912 (с. 55)
Лирическая ситуация сильно напоминает последний день Клеопатры. Веки лирической героини словно подведены черной, густой тушью, а веки египетской царицы были реально покрыты густой тушью, только не черной, а красной, по моде того времени. Лирическая героиня старается быть веселой, а Клеопатра собирается пошутить. Клеопатра исполняет то, что советует лирической героини обидчик, - ложится заживо в гроб, но еще только готовится к уколу змеиным жалом, а грудь лирической героини уже исколота и давно мертва под острой иглой. Не этот ли Отрывок получил завершение в Клеопатре? Возвращаясь к змеиному жалу как наиболее существенному атрибуту Змеи, заметим, что и оно появляется уже в первой книге:
Ты поверь, не змеиное острое жало,
А тоска мою выпила кровь.
В белом поле я тихою девушкой стала,
Птичьим голосом кличу любовь.
Ты поверь, не змеиное острое жало..., 1912 (с. 37)
Но это жало уже не подобно швейной игле или острому концу веретена, а больше напоминает полую иглу шприца, с помощью которой можно не только впрыскивать, но и отсасывать. На эту возможность указывает сравнение змеиного жала с тоской, выпивающей кровь.
Итак, змеиное жало такое же острое, как осиное, но действует другим образом: оно не впрыскивает в тело отраву, а выпивает кровь. Руководствуясь этим отличием, можно проследить дальнейшее развитие линий Осы и Змеи даже в тех случаях, где эти образы не упомянуты. Например, явным продолжением линии Змеи является следующая ситуация:
Как соломинкой, пьешь мою душу.
Знаю, вкус ее горек и хмелен.
Но я пытку мольбой не нарушу.
О, покой мой многонеделен.
Как соломинкой, пьешь мою душу..., 1911 (с. 28)
А ее завершением можно считать Последнее стихотворение, написанное почти полвека спустя:
Но это!.. по капельке выпило кровь,
Как в юности злая девчонка - любовь.
Последнее стихотворение, 1959 (с. 192)
Примечательно, что повторяется не только мотив выпивания, но и рифма кровь-любовь, впервые использованная в ситуации с тоской и острым змеиным жалом. Эта рифма, на которую мы первоначально не обратили внимания, указывает, по существу, на еще одну линию развития образа, на линию Крови.
Самую первую развилку маркируют образы Жала и Крови, а образами Осы и Змеи отмечена уже вторая развилка.
Развитие структуры происходит не только в направлении дальнейшего ветвления намеченных линий, но и путем их соединения.
Исходную структуру исследуемого метафорического комплекса следует представить в виде:
лирика ахматова метафорический комплекс
Рис. 3
Первой соединительной линией служит образ Тоски. Можно сказать, что первоначально в тело лирической героини погружено жало тоски, с помощью которого Некто выпивает из нее кровь. Затем появляется вторая полая игла - жало соломинки, через которую Некто пьет ее душу. Больше о нем не вспоминается: Кто ты: брат мой или любовник, / Я не помню, и помнить не надо. Третье жало - некая злая девчонка - вполне узнаваемый образ. Это лирическая героиня в юности: А я была дерзкой, злой и веселой....
Линия Крови получает дальнейшее развитие как линия Вина, опьянения. Естественной предпосылкой для этого служит вкус души лирической героини, горький и хмельной.
Иногда она сама выступает в роли виночерпия:
Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна...
Сжала руки под темной вуалью..., 1911 (с. 25).
Иногда на состояние опьянения только намекается:
…Был светел ты, взятый ею
И пивший ее отравы...
Любовь покоряет обманно..., 1911 (с. 25)
А иногда влюбленный сразу предстает пьяным:
…Мне с т