Имя, число, миф: философско-антропологический аспект
Дипломная работа - Философия
Другие дипломы по предмету Философия
?тно и неумолимо врывается и определяет его… Оно и внутри себя как бы самозамкнуто вращающаяся энергия, напряженная и бурлящая в своих собственных пределах…. В данном определении число предстает как действие, напряжением. Число не является чем-то статичным, наоборот, число являет собой стихию, игру красок, цветов и звуков, это скорее эстетический феномен, как становится ясно из произведений Лосева. Но эта эстетика тяготеет больше к дионисийской традиции.
Казалось бы, столь сухая материя, как учения о числе, приобретает значение жизнеобразующей силы в эстетике пифагорейцев и Платона. Число дифференцирует и обобщает нерасчлененный поток бытия, превращает его в упорядоченную гармонию души и тела. Поняв число как диалектический синтез беспредельного и предела, пифагорейцы тем самым создали учение о созидательной и творчески направляющей сущности числа, - так Лосев А. Ф. понимает замысел первоначального учения о числе. Числа как такового нет, оно не существует без вещей, оно в самих вещах и есть их структура, их ритм и симметрия, то есть, с досократовской точки зрения, их душа .
Лосев А. Ф. говорит, что числа у пифагорейцев не только глубже самих вещей, но и в самих вещах они глубже их непосредственно данной качественности и являются принципом их фигурного строения. Число давало им возможность различать вещи и тем самым овладеть ими в сознании. В обычном счете каких-либо предметов, они видели лишь то, что число просто обретает форму, некий образ.
Каждое число в отличие от других чисел, Лосев А. Ф. описывает, как особенную личность, индивидуальность и даже живое существо: …число является само своим собственным автором, он само себя и полагает, и утверждает, и определяет, и осмысленно продвигает вперед.
Следует обратить внимание на то, что неоплатоник Плотин называет умный предмет, даже когда он - число, неким смысловым изваянием, предстоящим как бы после выхождения из глубин самого себя или проявления в самом себе.
Число для Плотина есть именно такой четкий, строго оформленный, как бы художественно изваянный лик. Лосев подчеркивает, этот лик и есть тот эйдос. Он оставляет в его греческой словесной форме, так как ни идея, ни форма, ни вид не передают содержания этого глубокого понятия, поэтому наиболее близким и точным переводом этого слова было бы русское лик.
Эйдос есть лик вещи, рассмотренный с точки зрения отличия его от другого лика и других вещей.
Эйдос есть свет по Плотину, его учение все пронизано мистикой света ума. В отношении определения числа, он зрит чёткие, и резко очерченные линии. Плотин отмечает, что первоначально и по существу число есть именно эйдос.
Число есть объединение предела и беспредельного. Беспредельное длится и простирается в бесконечность; предел же останавливает это распространение, кладет ему границу, очерчивает определенные контуры. Беспредельное нельзя охватить и познать, ибо всякое познание должно отличить познаваемый предмет от всякого другого и тем самым его ограничить, определить. Вот этот синтез беспредельного и предела, впервые разграничивающий предметы и делающий их ясно отличимыми, и есть число. В философии Алексея Лосева мы находим учение о числе и числовой гармонии.
Алексей Федорович Лосев для наглядности указывает принцип гномона: …гномон - это солнечные часы, дающие возможность по тем линиям, которые проходить тень от вертикального столбика, разделять беспредельность времени на те или другие, вполне очевидные и легко исчислимые части. Число и есть такой гносеологический гномон, впервые дающий возможность различать вещи и тем самым овладевать ими в сознании и мышлении. Число, как солнечные часы. У Плотина также суть числа связанна с игрой света в пространстве.
У выдающегося французского философа, лауреата Нобелевской премии Анри Бергсона мы находим размышления на тему природы числа. В работе Время и свобода воли выдвинул тезис относительно числа: …как только мы хотим представить число, а не просто цифры или слова, мы вынуждены обратиться к пространственному образу. Ключевая мысль бергсоновского тезиса состоит в том, что число есть пространственный образ.
Алексей Федорович Лосев в своем исследовании числа показывал не просто действительность числа, но историю числа, понимая под этим как животное развитие и всю органическую жизнь, так и человеческую, социальную. Одной из важнейших заслуг А.Ф. Лосева в философии числа является различение так называемого эйдетического и арифметического чисел. В работе Философия имени он так раскрыл сущность этого различения: Схема - идеальный контур вещи, эйдетическое число; логос схемы есть обыкновенное математическое, точнее, арифметическое число; логос логоса схемы есть математика, т. е. прежде всего арифметика (не геометрия). Число как смысловое изваяние и фигура как идеальное тело - предмет аритмологии; число как функция и методологическое задание, как принцип и замысел, чистая смысловая возможность эйдетического тела, - есть предмет математике как науки о числе, элементарной и высшей. В качестве новой фундаментальной науки Лосев предлагает создать аритмологию - логическое учение об эйдетической схеме, или об идеальном числе, т. е. о смысле, рассмотренном с точки зрения подвижного покоя.
2.2.1 Гилетическое число
Кроме эйдетических и арифметических чисел в лосевской философии математики фигурируют еще одни числа, п?/p>