Значение, правовая характеристика объектов гражданских правоотношений по действующему законодательству Российской Федерации
Дипломная работа - Юриспруденция, право, государство
Другие дипломы по предмету Юриспруденция, право, государство
разие относит в лучшем случае на задний план учения об объекте.
Абсолютное большинство авторов молчаливо признают тождество объектов субъективного права и правоотношения. Очевидно, всех устраивает аргументация, впервые предложенная О.С. Иоффе в его монографии Правоотношение по советскому гражданскому праву. О. С. Иоффе выдвигает два основных аргумента. Во-первых, аргумент структурного порядка - поскольку права и обязанности составляют содержание правоотношения, постольку гражданское правоотношение не может иметь объекта, отличного от объекта правомочия и обязанности его участников. Во-вторых, аргумент функционального порядка. Оба объекта совпадают в силу единства выполняемой правоотношением и правомочием функции, а именно функции закрепления и развития социалистических общественных отношений.
Оба этих аргумента достаточно уязвимы для критики. Тот факт, что какое-то явление входит в структуру другого явления, совсем не обязательно означает единство объектов этих явлений. Например, при описании общеметодологических основ своей точки зрения О. С. Иоффе цитирует К. Маркса, определявшего объект труда как предмет, на который действует труд. Однако едва ли где-нибудь во всём творческом наследии К. Маркса можно обнаружить случаи отождествления объекта труда и объекта производственных общественных отношений. Но при использовании схемы рассуждений О. С. Иоффе такое отождествление просто неизбежно, ведь труд - обязательная составная часть всякого производственного отношения, образующая его содержание. Можно привести и другие противоречия, порождаемые правилом входит в состав - имеет общий объект. Поэтому едва ли стоило класть столь неоднозначное правило в основу рассуждения.
Кроме сомнений в своей теоретической обоснованности, структурный аргумент О. С. Иоффе в пользу единства объектов права и правоотношения приводит и к размыванию дотоле чёткой конструкции правоотношения. Всякое правоотношение, согласно классическим взглядам, включает три элемента: субъекты, объект и содержание (права и обязанности). Если мы принимаем за истину тезис о единстве объектов права (а равно обязанности) и правоотношения и не забываем при этом, что таким объектом О. С. Иоффе считает действия (поведение) людей (во всяком случае, считал при написании упомянутой работы), то возникает достаточно парадоксальная ситуация. Объект правоотношения - это поведение. Содержание правоотношения - это меры дозволенного и должного, но опять-таки поведения. В итоге структура правоотношения выглядит отстоящей от классической довольно далеко: субъекты, поведение и меры поведения.
Помимо того, что при такой теоретической модели структуры правоотношения для вовлечения в научный анализ предметов и явлений, именуемых объектами в традиционных концепциях, необходимы специальные построения, эта модель порождает проблемы и при попытках её применения для рассмотрения частных явлений.
Как только осуществляется переход от общетеоретических рассуждений и идеальных типов к данному конкретному правоотношению, теория начинает пробуксовывать. Для примера можно взять заурядный договор купли-продажи автомобиля ЗАЗ-968М пенсионером М. студенту Ф. Стороны только что заключили соглашение, чернила на бумаге едва просохли. Исполнение договора ещё не начато. Вопрос - существует ли между сторонами правоотношение?
Для классических взглядов вопрос странный и неуместный. Конечно же, существует, ибо налицо все основания для возникновения правоотношения и все его элементы. А вот для модели правоотношения О.С. Иоффе вопрос отнюдь не праздный. Ведь в данном случае основания возникновения правоотношения действительно имеют место быть, но элементы правоотношения присутствуют не все. Субъекты в наличии, права и обязанности тоже, а вот поведения нет. Поведения нет, зато в наличии автомобиль, но он, к сожалению, в структуру правоотношения никак не вписывается.
И ссылка на потенциальный характер поведения сторон, на то, что оно с высокой степенью вероятности возникнет в будущем, помогает мало. Коль скоро поведение названо обязательным элементом правоотношения, оно должно присутствовать на всех фазах существования и развития данного правоотношения. Иначе объект правоотношения превращается в некое факультативное дополнение к оному, и возникает критикуемая самим О. С. Иоффе ситуация безобъектного правоотношения.
Если же при условии признания обязательности наличия объекта-поведения во всяком правоотношении допустить, что в приведённом примере правоотношение ещё не возникло, развивается очевидное противоречие с законом. Закон однозначно связывал и связывает возникновение прав по договорному обязательству с моментом вступления договора в силу, совпадающим с моментом его заключения (ст. 160 ГК РСФСР и ст. 425 ГК РФ). В рассматриваемом примере договор в силу вступил, права и обязанности возникли, а правоотношения всё нет. Конечно, из данной ситуации можно предложить и такой выход, как признание существования прав вне правоотношений, но подобное допущение будет противоречить взглядам самого О. С. Иоффе.
Таким образом, структурный аргумент О. С. Иоффе в пользу совпадения объектов права и правоотношения при его ближайшем рассмотрении оказывается скорее аргументом против такого отождествления. Аналогично дело обстоит и с функциональным аргументом.
Вместе с тем любая теория всегда открыта для критики. И если эта критика обоснованна, имеет смысл заняться пере