Дионисийский мистицизм в античном обществе
Курсовой проект - Культура и искусство
Другие курсовые по предмету Культура и искусство
?бражало самого бога виноградной лозы. Для того чтобы спасти мальчика Диониса от ярости Геры, Зевс превратил его в козленка, а когда боги от гнева Тифона бежали в Египет, Дионис превратился в козла. Поэтому, разрывая на куски живого козла и поедая его мясо в сыром виде, участники культа испытывали, должно быть, такое чувство, что питаются плотью и кровью бога. Религиозный обряд разрывания на куски и поедания животных и людей совершается и современными дикарями. У нас нет, поэтому ни малейшего основания считать вымыслом свидетельства древних о совершении аналогичных обрядов обезумевшими вакханками.
И различных интерпретаций, следует одна очевидная черта - менады, которые изначально видятся как няньки и блюстительницы младенца Диониса, в одночасье превращаются в его убийц, в лице жертвенного животного. И становится очевидным, что мистерии дионисийского культа, не мыслимы без ритуального жертвоприношения. Рассматривая эволюцию религиозных представлений, весьма объективным кажется тот факт, что история жертвоприношений, обусловлена чаще всего какой-либо бытовой или социальной потребностью, которая впоследствии была ритуализирована, и плотно упакована в сакральное обоснование такого действия. Исходя из чего, логически возникает вопрос - что изначально, могло послужить такой причиной?
Есть две разновидности таких объяснений: или объясняется то, почему обычно со священным животным или растением обращаются так-то, или объясняется, почему в исключительных случаях с ним обращаются иначе. Священное животное, как правило, не трогали, убивали его лишь в исключительных случаях. Поэтому и миф можно было изобрести либо для объяснения того, почему животное не трогали, либо для объяснения того, почему его убивали. В первом случае миф сообщал об услуге, которую животное оказало божеству. В последнем случае миф содержал рассказ об обиде, нанесенной богу животным. Примером мифов последнего рода служит предание, объясняющее причины принесения козлов в жертву Дионису. В жертву богу их стали приносить, сказано там, потому что они приносили вред виноградным лозам. Между тем мы уже привели данные, доказывающие, что первоначально козел был воплощением самого Диониса. Но к тому времени, когда Дионис утратил свой животный облик и стал антропоморфным божеством, заклание козла в качестве части его культа стало рассматриваться уже не как умерщвление самого бога, но как приносимая ему жертва. А так как нужно было указать причину, по которой в жертву приносили именно козла, сослались на то, что наказанию это животное подверглось за причинение вреда виноградникам, предмету особой заботы этого бога. Странное дело, бога приносят в жертву ему самому на том основании, что он - враг сам себе! А так как считается, что божество должно отведать приносимую ему жертву, то в случае, если жертва представляет собой прошлую ипостась бога, бог ест собственную плоть. Потому-то козлобога Диониса и изображали пьющим теплую козью кровь, а Диониса в обличье быка звали Пожиратель быков. По аналогии с этими примерами мы можем предположить, что во всех случаях, когда относительно бога известно, что он питается мясом определенного животного, мы можем допустить, что первоначально это животное было не кем иным, как самим этим богом.
Проявляемая и здесь двуликость и неоднозначность дионисийского образа, по-прежнему даёт нам повод говорить о сохранности того прадионисийского коррелята, который сохранился и жил в лице Диониса. Продолжая нести в себе олицетворение прежних качеств, жизненной силы, которая предстаёт в образе живительно, всенасыщающей влаги, Дионис по-прежнему остаётся двуеначальным и не раскрытым.
Но, тем не менее, мы всегда должны помнить, что дионисийский мир - это, прежде всего мир женский. Женщины пробуждают и воспитывают Диониса, женщины сопровождают его, где бы он не находился, женщины ожидают его, и они же первыми поддаются его неуёмному натиску. Поэтому при все игривости и фривольности, столь неприкрыто представленных на известных изображениях, собственно эротическое остаётся здесь лишь на периферии, и намного значительнее плотской связи оказываются акты рождения и кормления . Невероятное потрясение от родов, исступлённость, которая принадлежит к праформе материнского и может устрашающим образом проявиться не только у животных, вскрывают самую сущность дионисийского буйства: взрыв жизненных основ, объятых предчувствием смерти. Чувство мятежного волнения, скрытого до поры до времени, даёт о себе знать под бурным воздействием Диониса, и настолько сильно, что готово преступить границы простого восхищения и перейти в опасную необузданность. Дионисийское состояние - это прафеномен жизни, к которому даже мужчина оказывается причастным во всякий момент рождения его творческой сущности.
Являясь в какой-то мере и богом изобилия, Дионис символически отождествлялся и с женской жизненной силой, которая позволяет ей выдержать роды, и которая в последствии наполняет всё её естество, превращаясь в материнское молоко, ту живительную влагу, которая питает младенца в первые мгновения его жизни. Исходя из матриархальных прадионисийских культов, и претерпевая постепенное, гендерное перерождение образ божества, тем не менее, по-прежнему оставляет женское причастие в центре сакральный сути культа Диониса.
Заключение
Подводя итог обзора структуры дионисийского мистицизма, стоит ещё раз отметить неизгладимый коррелят божества на протяжении всей эволюции его образа. Н?/p>