Внутренняя экономическая политика России в конце XIX – начале ХХ вв.
Дипломная работа - История
Другие дипломы по предмету История
?редреволюционного социально-экономического строя с научных позиций была искусственно прервана. В последние же 10-15 лет эта тема значительно реже, чем раньше, попадает в поле зрения историков. В.И.Бовыкин говорит о локализации капиталистического развития России начала ХХ века отдельными отраслями и географическими районами. Бовыкин подчеркивает, что возможность использования западной технической и организационной помощи определяется способностью конкретной страны воспринять технику, организационные формы, капиталы и оградить свой внутренний рынок от конкуренции, важным условием является положительный баланс между притоком новых инвестиций и вывозом капиталов (47, с.108-109).
Много занимался историей монополизации В.Я.Лаверычев. Систему монополий в промышленности России он рассматривал только как один из существующих укладов в экономике. В 1971 году была опубликована его статья К вопросу об особенностях империализма в России, любая теоретическая дискуссия должна была опираться на высказывания Ленина, автор и привел соответствующую цитату, в которой обращалось внимание на высокую концентрацию производства на Урале, являвшуюся не столько прямым итогом капиталистического развития, сколько результатом отсутствия полной свободы промышленности из-за пережитков средневековья. Как показал Лаверичев, весомая роль дворян-владельцев латифундий в становлении и функционировании первых российских монополий не являлось только уральским явлением. Как показательную автор рассматривал историю сахарного синдиката, главную роль в котором играли представители титулованной знати. Сохранений позиций дворян-помещиков - владельцев мелких и средних, устаревших и плохо оборудованных заводов - объяснялось курсом экономической политики царского правительства как в конце XIX в., так и в первые десятилетия ХХ века.
В работе Государство и монополии в дореволюционной России Лаверичев, прослеживая этапы монополизации в России, говорит о последних двух десятилетиях XIX века, как о полосе создания картелей - непрочных и неустойчивых соглашений. Автор отмечает более низкий уровень развития монополистического капитализма в России, чем в Англии, Франции, Германии и США, объясняет это явление преобладанием в нашей стране легкой промышленности с ее менее зрелыми монополистическими союзами картельного типа и большим удельным весом сельского хозяйства в экономике (47, с.110-111).
Вывод о том, что монополии начала ХХ века следует рассматривать не как новейший и самый передовой промышленный и финансовый капитализм, а прямое продолжение привилегированного положения отдельных капиталистических групп в силу близости двору или правительству - принадлежит И.Ф.Гиндину и был сделан более сорока лет тому назад. Такое заключение подводило историков нового направления, к конфликту с аксиомой о высоком уровне монополизации в России и государственно-монополистическом капитализме (7, с.116).
Также И.Ф.Гиндин сделал вывод о том, что денежный рынок России в качестве рынка, имеющего самостоятельное значение для кредитования и финансирования хозяйства, сложился только в 1909-1913 годах. Но и последующий период для его была характерна постоянная эффективность вследствие замедленного оборота капиталов в русской торговле, ряда других факторов. Эта пониженная эффективность русского денежного рынка ставила его, несмотря на крупные ресурсы, в один ряд с денежными рынками второго порядка (Италия, Австро-Венгрия) (47, с.109).
Доводы в поддержку устоявшихся в советской историографии представлений изложены и у Ю.А.Буранова об акционировании промышленности Урала. Он считает, что акционирование уральских горнозаводских хозяйств в 1900-1910 годах по своей сути не отличалось от аналогичных процессов в стране (47, с.113).
И в советской, и в дореволюционной литературе существовало понимание монополии в России как организаций, возникших не из свободы конкуренции, то есть продукта капиталистического развития, а по инициативе своеобразных предпринимателей-дворян во главе с представителями титулованной знати (47, с.116).
В рамках нашего исследования мы должны обратиться к историографии столыпинской аграрной реформы. В последние 10-15 лет дискуссии вокруг нее выплеснулись за пределы сугубо академических изданий, стали предметом пристального интереса самых широких кругов общества. Для этого есть две основные причины. Во-первых, это проблема нереализованного шанса для России, шанса избежать тех трагических катаклизмов, которые потрясли страну в первые десятилетия ХХ века и продолжали затем ее сотрясать весь этот век. С точки зрения ряда ученых и публицистов, такой шанс у России был - это столыпинская аграрная реформа, которая (если бы не ряд досадных внешних и внутренних помех - начавшаяся мировая война, подстрекательская деятельность революционеров, отсутствие должного взаимопонимания между либерально ориентированными деятелями правительственного лагеря и либеральной оппозицией и т.д.) неизбежно привела бы наше отечество к прогрессу и процветанию. В реформе, таким образом, видятся прежде всего позитивные черты и положительные результаты. Отсюда - и это вторая причина повышенного интереса к реформе в наше время - вывод о необходимости так или иначе использовать опыт реформы в современных аграрных преобразованиях. Сторонникам данного подхода возражают те, кто видит в столыпинской аграрной реформе мертворожденное дитя, отказывает ей в шансах на успех и, соответств?/p>