Японская поэзия в контексте романа Б. Акунина "Алмазная колесница"
Курсовой проект - Литература
Другие курсовые по предмету Литература
Он замолчал, потрясенный глубиной силы и чувства, внезапно открывшейся в трех простых будничных строчках.
Хокку подобно телесной оболочке, в которой заключена невидимая, неуловимая душа. Тайна спрятана в тесном пространстве между пятью слогами первой строки (она называется ками-но-ку) и семью слогами второй строки (она называется нака-но-ку), а потом меж семью слогами нака-но-ку и пятью слогами последней, третий строки (она называется симо-но-ку). Как бы тебе объяснить, чтобы ты понял? - Лицо Мидори осветилось лукавой улыбкой. - Сейчас попробую: хорошее хокку похоже на силуэт прекрасной женщины или на искусно обнаженную часть ее тела. Контур, деталь волнуют куда больше, чем целое… [Акунин, 2010, с. 653]. Таким образом, Мидори пытается объяснить Эрасту Петровичу неповторимость и красоту японского хокку. Для объяснения она использует образы, благодаря которым Фандорин может понять и прочувствовать глубину мысли японского трехстишия. Неповторимость, глубина, красота, значимость - все это может содержаться не только в нескольких тысячах строчек, но и в небольшое трехстишии хокку.
Говорят герои и о двух понятиях красоты: европейском и японском. Это красота радости и красоте печали. Для европейцев предпочтительна красота радости. Но красота радости недолговечна, она быстротечна и ее никто не помнит, утверждает Мидори. Есть две красоты: красота радости и красота печали. Вы, люди Запада, предпочитаете первую, мы - вторую. Потому что красота радости недолговечна, как полет бабочки. А красота печали прочнее камня. Кто помнит о миллионах счастливых влюбленных, что мирно прожили свою жизнь, состарились и умерли? А о трагичной любви сочиняют пьесы, которые живут столетия [Акунин, 2010, с. 654] Японцы же любят красоту печали. Но Фандорину и Мидори не суждено было поговорить о красоте, потому что в этот момент на деревню синоби напали.
Предостережение о трагическом завершении главы автор дал нам еще в начале, назвав свою главу Пролитое сакэ. Ничего хорошего от этого ждать не приходилось. И не смотря на кажущееся спокойствие повествования, мы ожидали чего-то трагического, печального. И это произошло. У Акунина прекрасно получается вести за собой читателя, играть с ним, расставлять сети в которые, даже наученные литературными играми читатели, мягко и с наслаждением попадаются.
Финалом главы Пролитое сакэ становится хокку:
Дрогнула рука,
Вино пролилось на стол.
Злая примета.
Таким образом, автор не только закольцовывает главу, но и предостерегает на будущее. Исходя из этого хокку, мы уже знаем, что ничего хорошего дальше не будет, ведь вино, разлившееся на стол - это злая примета.
Итак, во втором томе романа автор соединяет две культуры, два мира, две страны: Японию и Россию. Делает он это очень профессионально, точно, поэтически. Он приглашает своего читателя сначала в Малую колесницу, потом пересаживает в Большую и заставляет задуматься каждого внимательного читателя: а я смогу достичь Просветления и сесть в Алмазную колесницу? Сам автор словно мчится между Японией и Россией на этой самой Алмазной колеснице, постигая традиции двух стран, объединяя и разграничивая их.
Заключение
Роман Бориса Акунина Алмазная колесница фандоринского цикла можно причислить к детективному жанру, но непременно нужно уточнить, что это особый акунинский детектив, культурный детектив, детектив, соотнесенный с высокой, истинно книжной культурой, это приличное чтение для серьезного, интересующегося читателя, владеющего знаниями в области классической русской и зарубежной литературы, не ленящегося заглянуть в словарь в поисках ответа на вопрос о происхождении непонятных слов. После этого романа невозможно не заразиться японской культурой и литературой. Так Андрей Ранчин говорит : …уютный, хорошо сделанный, с патиной старины (потому и нужен конец XIX века), благородный детективный роман… [Ранчин, 2004, с. 244 ]. Роман задумывался, как последний в фандоринском цикле, но сейчас, уже после выхода следующего за Алмазной колесницей романа Весь мир театр, Борис Акунин в своем Живом журнале написал, что книг про Фандорина будет еще две. Так что нам, читателям еще предстоит задуматься над новыми литературными играми Бориса Акунина.
В романе Алмазная колесница огромную роль играет знание автором японской культуры, литературы и искусства, знание обычаев и нравов этой страны. Так автору удалось превратить детективный роман в интеллектуальный, заставляя читателя заинтересоваться Японией, окунуться в ее нравы, почувствовать неповторимы японский колорит.
Особой фишкой романа Алмазная колесница стал тот факт, что структурообразующую роль в нем играют японские трехстишья - хокку. Эти трехстишия с одной стороны членят роман, завершая каждую главу второго тома романа, а с другой стороны задают особый ритм чтения, заставляя литературно подготовленного читателя думать, волноваться и расшифровывать главу, а любителя легкого чтения удовлетвориться ощущением четкости и последовательности изложенных событий. В нашей работе мы попытались доказать, что японские трехстишия в романе Бориса Акунина Алмазная колесница не случайная игрушка талантливого писателя, а сознательный литературный прием, что хокку, завершающее каждую главу второго тома романа, структурируют роман, помогают, направляют мысль читателя, интригуют и будят ?/p>