Творческая деятельность Хэллы Вуолийоки
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
ах жизни значили для нее больше, чем что-либо другое.
На протяжении многих лет в Хельсинки был широко известен политический салон Хэллы Вуолийоки. Сначала на улице Нейтсютполку, 2 (с 1918 по 1920 гг.), затем в ее усадьбе Марлебяки (1920-1940 гг.), а в начале и после войны таким местом стала дача Йокела. В салонах Вуолийоки велись политические дискуссии, здесь находили прибежище эмигранты, в том числе д. Рид, Б. Брехт, О.В. Куусинен и другие, здесь встречались дипломаты и послы, политики и деятели культуры. Многим, в том числе Ф.Э. Силланпяя, Э. Диктониус, газете Tulenkantajat (Факельщики), она оказывала бескорыстную материальную помощь и моральную поддержку.
Особое место в творчестве и жизни X. Вуолийоки занимала дружба с Бертольдом Брехтом. Чуть более года с апреля 1940 по май 1941 года прожил он с Хеленой Вейгель, двумя детьми и двумя сотрудницами у Вуолийоки. Через нее он познакомился с писателями и общественными деятелями, с финской и эстонской народной поэзией и современной политической лирикой. Он перевел на немецкий язык Песнь о войне Х. Вуолийоки, созданную на основе эстонских фольклорных текстов. Бертольт Брехт, сразу оценил дар рассказчика, присущий Хэлле Вуолийоки, оценил он также и ее пленительный облик.
Однако кульминационным моментом политической деятельности Вуолийоки стали ее отношения во время Зимней войны с послом Советского Союза в Стокгольме Александрой Коллонтай. В связи с секретностью переговоров и славой писательницы, порой неблагоприятной для правительства, о вкладе Хэллы Вуолийоки в организацию вышеупомянутых переговоров говорится крайне мало.
В декабре 1939 года Вуолийоки пишет министру иностранных дел Таннеру, предлагая свою помощь. Она рассказывает, что в случае необходимости может поговорить со старым другом Александрой Коллонтай, находящейся в Стокгольме в качестве посла Советского Союза. Кроме этого я же сама принадлежу к тем людям, к которым они (имеются ввиду русские) относятся с доброжелательностью - я предположила бы, что они согласятся поговорить лично со мной, и если вы сочтете это необходимым, отправилась бы в Стокгольм или куда угодно. Ответное письмо Таннера было коротким: Если будете в городе, зайдите встретиться со мной. Вяйно.
Таннер сомневался в Вуолийоки и опасался того, что она не побоялась бы доехать до Москвы, если посчитала бы это нужным. Тем не менее, положение в стране было тяжелым и приходилось рассматривать все возможные пути. Жена Таннера Линда, услышав о предложении Вуолийоки, заявила мужу: У тебя нет права отказываться. Сейчас нужно брать во внимание малейшую возможность. Паасикиви и Рюти решительно отнеслись к сообщению Таннера о предложении Хэллы Вуолийоки, и она получает задание узнать через Коллонтай, какие цели были у Советского Союза в ведении войны и какую дорогу, госпожа Коллонтай, посоветует нам, для того чтобы получить мир. Хэлла отправилась в Стокгольм 10 января и начала тайную серию переговоров, по окончании которых, наступит, наконец, мир.
В некоторых источниках также говорится, что возможно отправление Хэллы Вуолийоки в качестве посредника на переговоры с Коллонтай было предложено Рюти еще до ее декабрьского письма.
Кроме самих переговоров с Коллонтай, Вуолийоки встретилась также с прибывшими из Москвы эмиссарами НКВД А.Г. Грауэром и Борисом Ярцевым. Она в красках описала переговоры с ними, в которых говорилось о неверном представления русских об отсталости финского сельского хозяйства.
Условия мирного договора, предлагаемые СССР, было трудно принять, да и положение Финляндии среди великих держав оставалось проблематичным. Кроме того, и у Швеции также были свои интересы, относительно мира. Для перевода переговоров в официальный статус Хэлла Вуолийоки позвонила Таннеру и предложила ему прибыть в Стокгольм.
Политическую осведомленность Вуолийоки показывает также то, что она посоветовала Таннеру в 1944 году встретиться в Стокгольме вместо Коллонтай с госпожой Ярцевой, видимо Хэлла, хорошо знала градацию чинов Советского Союза, хотя в Финляндии госпожу Ярцеву считали лишь безопасным служащим бюро путешествий и светской дамой. Вяйно Таннер был более несведущ в тонкостях советской политической ситуации, и посчитал предложение Хэллы Вуолийоки бесполезным. Недоверие правительства в отношении к Хэлле чувствуется в комментарии, прикрепленном государственной полицией к протоколу допроса Вяйно Таннера. Он рассказывается о том, что Вуолийоки пригласила его с советскими дипломатами в имение Йокела как раз перед началом продолжения войны: Очевидно, была мысль завербовать Таннера как агента русских или что-то тому подобное, но замысел провалился, когда Таннер весьма прохладно отнесся к Терентьеву - отмечают в протоколе следователи.
Хотя представление Хеллы Вуолийоки о личной симпатии Сталина к Финляндии и его желании понять эту страну, было лишь игрой ее воображения, тот факт, что сразу после своего основания кабинет министров Терийоки был признан СССР, как официальное правительство Финляндии, было значительным достижением и, отчасти, заслугой Вуолийоки. Оценки результатов переговоров Вуолийоки и Коллонтай действительно были вполне позитивными, но в любом случае мирное соглашение нуждалось в дозревании.
Личный историк Александры Коллонтай говорит о встрече министра внутренних дел Швеции и Александры при посредничестве Карла Герхарда. Коллонтай 29-го декабря была с визитом у министра иностранных дел Гёнтхера для того,