Реконструкция лексемы "волк": формальный и семантический аспекты
Дипломная работа - Иностранные языки
Другие дипломы по предмету Иностранные языки
? лишь в виде модели, как теоретически существовавшее состояние языка, и второе определение - как реально существовавшая форма языка, породившая более современные формы, как язык-предок. Такими языками предками в классификациях называют языки вроде латинского, ставшие основой для современных европейских языков, причем языки-потомки не являются абсолютно новыми, другими языками, но логическим продолжением основного, с изменениями, в угоду той или иной фонетической системе, мировоззрению. Если следовать такой мысли, то индоевропейский праязык не мог не существовать в прошлом. В середине XIXв. эта идея была использована Шлейхером, в связке с теорией эволюции Дарвина, аналогия заключалась в том, что языки дробятся на более мелкие образования. Языки, возникшие первыми из праязыка, мы называем языками-основами; почти каждый из них дифференцируется в языки, а языки могут далее распадаться на диалекты и диалекты - на поддиалекты. Все языки, происходящие из одного праязыка, образуют языковой род, или языковое дерево, которое затем делится на языковые семьи, или языковые ветви [Шлейхер, 1964, 109]. Не отрицалось существование нескольких праязыков, так как найти один праязык для всех существующих ныне многие ученые приняли невозможным, но на тот момент Шлейхер считал праязык неделимым образованием, живым организмом, что естественно было не совсем так, потому что не учитывались те самые диалекты, существовавшие всегда. Такое несоответствие привело к появлению волновой теории. Автором ее стал ученик Шлейхера - Шмидт. Однако подобные идеи, как выяснилось, были озвучены еще раньше, в работе Г.Шухардта Вокализм в вульгарной латыни. Концепцию этой теории он выразил таким образом: Мы думаем о языке в его единстве как о водоеме с зеркально гладкой поверхностью; приведенный в движение, он проявляет себя таким образом, что в разных местах образуются волновые центры, системы которых в зависимости от идентичности воздействующей силы пересекаются в большем или меньшем объеме [Шухардт, 1868, 34]. На долгие годы эти две системы стали основополагающими в поисках разрешения концепции праязыка, спор заключался в том, праязык, это либо модель в определенных языковых рамках, либо постоянно движущаяся и меняющаяся полидиалектная структура.
Младограмматики, занявшись изучением этого вопроса несколько позже, не сыграли решающей роли в развитии сравнительно-исторического метода, занимаясь по большей части накоплением и систематизацией фонетических, лексических и морфологических данных. Индоевропейский язык они не рассматривали в его развитии, а скорее употребляли в качестве склада для всех языковых аномалий, либо наоборот - закономерностей. Не беря в расчет топологическую и хронологическую составляющие, они делали сопоставления лишь на основе условной общности, утрачивая историческую перспективу.
Есть мнение так же, о том, что праязыки по сути своей фикция, и в реальности существовать не могли по тем или иным причинам, а являются всего лишь удобной научной идеей, для связи правил и законов в языке (идеи Марра). В таком же русле мыслил и Мейе: Путем сравнения невозможно восстановить исчезнувший язык: сравнение романских языков не может дать точного и полного представления о народной латыни IV века н. э., и нет оснований предполагать, что сравнение индоевропейских языков дает большие результаты. Индоевропейский язык восстановить нельзя [Мейе, 1938, 74], с ним соглашались итальянские неолингвисты (Б. Террачини, Дж. Бонфанте, Дж. Девото, В. Пизани), отказываясь от понятия праязык на всех уровнях диахронии, и заменяя как первичные, вроде индоевропейского, так и вторичные (общегерманский, общеславянский), на возможность существования некоей общности изоглосс. Соответственно, и реконструкция сводилась к восстановлению междиалектных или межъязыковых схождений. Тем не менее, подвергнутая критике попытка Шлейхера воссоздать текст басни на Индоевропейском праязыке получила продолжение в XXв. Туда же можно отнести реконструкцию мифологии, поэзии и юридических документов древности. Даже воссоздание басни на еще более древнем чем индоевропейский, ностратическом праязыке, в качестве эпиграфа словаря этого языка В.Иллича-Свитыча было встречено относительно спокойно.
Стоит упомянуть и о языковых союзах (впервые предложенных Н.С.Трубецким), то есть о взаимопроникновении языков один в другой при долгом соседстве, как например Румынский и Новогреческий. Такое негенетическое сходство может проявляться и на уровне языковых семей, такое можно наблюдать при рассмотрении средиземноморской ситуации, когда соседствовали Индоевропейский, Семитский, Хамитский и Кавказские языки. При этом некоторые языки могут колебаться между двумя группами, воздействуя и на те, и на другие. Таким образом распыление языков рождает не анархическую беспорядочность, а скорее сложное многообразие, постигаемое только с помощью разума, хотя, как ни странно, основополагающей концепцией является все же идея Марра. Только в данном случае ученый не пытается из-за противоречий попросту отвергнуть гипотезу, а пытается найти новые, более совершенные методы и доводы. Предполагается не только путь дивергенции, отхода от общего корня, но и путь конвергенции, скрещивания языков. Однако же мысль Трубецкого о том, что языки могут принадлежать одной языковой семье по признаку фонетического соответствия морфологических и лексических элементов, вот что говорил об этом сам ученый: Языковой сем