Последний приют поэта (о Лермонтове)
Информация - Культура и искусство
Другие материалы по предмету Культура и искусство
ождей пришли в полное разрушение... Не в лучшем состоянии находилось и вооружение, описывал положение Черноморских укреплений историк Тенгинского полка Ракович.
Выходить за валы укрепления было опасно, так как горцы все время вели наблюдение. Даже нередко могилы приходилось исторгать у варваров с оружием в руках и платить за них жизнью товарищей усопшего, писал корпусный командир Головин. В довершение этого лихорадка и цинга косили людей. Смертность доходила до 50%, случалось, что девять десятых числа солдат лежали больными. (Ракович).
Да, царь хорошо знал положение Тенгинского полка.
Военные власти на Кавказе не поняли царского приказа, его тайного смысла, а, может быть, зная, в каких условиях находился Тенгинский полк, отнеслись к поэту бережно и потому легко согласились на просьбу поручика направить его в Чеченский отряд.
После двух экспедиций в Чечню в 1840 году Лермонтов был дважды представлен к наградам. Эти награды поддерживали надежду на отставку, о чем поэт теперь настойчиво хлопотал. Но царь собственноручно вычеркнул имя Лермонтова из представленного кавказским военным начальством наградного списка.
Мало этого, Николай повелеть соизволил, чтобы поручик Лермонтов непременно состоял налицо во фронте, и чтобы начальство отнюдь не осмеливалось ни под каким предлогом удалять его от фронтовой службы в своем полку.
Значит, Лермонтов должен был испытать все тяготы, какие приходились на долю тенгинцев, и участвовать во всех боях, из которых, как свидетельствуют историки Тенгинского полка, возвращались немногие.
Царское указание и в 1841 году не было выполнено, оно запоздало: Лермонтов приехал в Ставрополь в мае, а царь сделал свое распоряжение в июне. На Кавказе же оно было получено после смерти поэта...
В Ставрополе военные власти вновь допустили оплошность, назначив Лермонтова в действующий отряд в Дагестане.
Ожидая в Ставрополе назначения, Лермонтов пишет бабушке: Теперь не знаю сам еще, куда поеду; кажется, прежде отправлюсь в крепость Шуру и добавляет: а оттуда постараюсь на воды.
Поездки на Кавказские Минеральные Воды после экспедиций обычно разрешались офицерам. Им не запрещалось отлучаться с постов не только в ближайшие казачьи поселки, но даже и на минеральные воды, где шумно шла жизнь во время съезда посетителей, сообщали историки военных полков.
Музыка, балы, собрания, гулянья по окрестностям, обеды в рощах Машука, пикники, все удовольствия, забавы и развлечения... делали пребывание на водах весьма приятным, писал корреспондент тифлисской газеты Кавказ. Не удивительно поэтому, что молодежь наша стремилась на минеральные воды, добавляет другой свидетель жизни кавказских полков.
А вот что рассказывал Чиляев Мартьянову о Пятигорске 1841 года.
Пятигорск в 1841 году, был маленький, но довольно чистенький и красивый городок. Расположенный в котловине гор, при реке Подкумке, он имел десятка два прихотливо прорезанных в различных направлениях улиц, с двумя-тремя сотнями обывательских, деревянных, большей частью одноэтажных, домиков, между которыми там и сям выдвигались и гордо смотрели солидные каменные казенные постройки, как-то: ванны, галереи, гостиницы и др. В центре города, почти у самих минеральных источников, ютился небольшой, но уже хорошо разросшийся и дававший тень бульвар, на котором по вечерам играла музыка. Городок с мая до сентября переполняйся приезжавшей на воды публикой; у источников, в казино и на бульваре появлялась масса больных обоего пола и всех рангов, чинов и состояний. Жизнь пробуждалась, и обыденную городскую скуку и сплетни сменяли веселье, шум и суета.
Лермонтов всячески оттягивал возвращение в отряд. Потому-то поэт и решил заехать сначала в Пятигорск. О том, что он не намерен очень торопиться, Лермонтов еще перед отъездом из Петербурга в феврале 1841г. заявлял в письме товарищу.
Перечитайте последние письма Лермонтова: основной их мотив отставка. Вот письмо товарищу А.И.Бибикову: Уезжаю заслуживать себе на Кавказе отставкутАж. Вот письмо бабушке из Москвы: Жду с нетерпением письма от Вас с каким-нибудь известием. Ей же из Ставрополя: Пожалуйста, оставайтесь в Петербурге: и для Вас и для меня будет лучше во всех отношениях. Я все надеюсь, милая бабушка, что мне все-таки выйдет прощенье, и я могу выйти в отставку.
10 мая Лермонтов пишет С.Н. Карамзиной из Ставрополя, что он отправляется в экспедицию со Столыпиным и просит пожелать ему легкого ранения. Это самое лучшее, что только можно мне пожелать.
Легкое ранение, о котором на Кавказе мечтали многие военные, несомненно, было бы самым лучшим выходом для Лермонтова: оно могло дать ему право на отставку.
После гибели поэта многие вспоминали, что он в последние месяцы жизни часто говорил о скорой смерти, и удивлялись такой проницательности. Но ведь Лермонтов был слишком умен, чтобы не понимать свою обреченность, пока он в военном мундире.
Пройдя освидетельствование врачебной комиссии при пятигорском военном госпитале, Лермонтов и Столыпин приступили к лечению.
Лермонтов лечился усердно. Меньше чем за месяц с конца мая по 15 июня он принял 23 ванны. Так ли уж нужны были ему эти минеральные ванны? Вряд ли! Но он хотел как можно дольше задержаться в Пятигорске до получения ответа об отставке. А на каком основании можно продлить пребывание на курорте? Основание единственное: болезнь, необходимость принимать именно с