Понятие экзистенциального вакуума в логотерапии Виктора Франкла
Курсовой проект - Психология
Другие курсовые по предмету Психология
редсмертная записка завершается следующими словами: …в моем несомненном качестве истца и ответчика, судьи и подсудимого, я присуждаю эту природу, которая так бесцеремонно и нагло произвела меня на страдание, - вместе со мною к уничтожению... А так как природу я истребить не могу, то и истребляю себя одного, единственно от скуки сносить тиранию, в которой нет виноватого (Достоевский, Ф. М.)
Его самоубийство становится следствием невыносимого страдания экзистенциального Я героя, острейшего переживания бессмысленности существования. Пусть уж лучше я был бы создан как все животные, то есть живущим, но не сознающим себя разумно; сознание же мое есть именно не гармония, а, напротив, дисгармония, потому что я с ним несчастлив, - пишет он. Он задается вопросом, есть ли в жизни хоть какой-то смысл, которые не будет уничтожен смертью, ведь, кажется, невозможно быть счастливым под условием грозящего завтра нуля.
Ж.-П. Сартр бескомпромиссно провозгласил, что жизнь человека лишена смысла: Все сущее рождено без причины, продолжается в слабости и умирает случайно…Бессмысленно то, что мы рождаемся, бессмысленно, что умираем (Сартр, Ж.-П., цит. по Ялому, И., 1980). Мир обретает свою значение, только будучи конституированным самими человеком. Человек просто обречен на свободу. В мире нет никакого самостоятельно существующего значения - только созданное им самим, нет никакого грандиозного вселенского плана, конечного замысла, к которому должен придти человек, нет ценностей, никакого внешнего рефрена (Ялом, И., 1980).
Герой Достоевского пишет что …природа, чтоб отвечать мне на мои вопросы, предназначила мне (бессознательно) меня же самого и отвечает мне моим же сознанием (потому что я сам это все говорю себе). Это момент осознания себя как первичного конституирующего агента, столкновение с фундаментальной, глубинной пра-тревогой - тревогой потери почвы (Ялом, И.). Трагедия героя - это трагедия существа, осознающего свое существование как лишенное опоры (groundlessness), он переживает сартровскую бессмысленность, для него оказывается невозможным выход в сферу трансцендентного, обнаружение сверхсмысла своего бытия. Франкл писал о том, что человек не может рассчитывать на полное знание этого смысла, который существует в измерениях вне нашего понимания. Он проводит аналогию с обезьяной, которую использовали в медицинских исследованиях, чтобы найти противополиомиелитную сыворотку: обезьяна страдала от сильной боли, но не могла обнаружить смысл ситуации (Франкл, В.).
В. Франкл выделяет свободу от и свободу для, связанную со смыслом и сопряженную с ответственностью (Франкл, В., 1990). Эта идея в некоторой степени пересекается с идеей Н. Бердяева о существовании первичной, иррациональной, негативной свободы и положительной, творческой, божественной (Бердяев, Н., цит. по Николаевской, Т. Е., 2005). Негативная свобода приводит героя Достоевского к погруженности в собственное трагическое миросозерцание. Страдание, которое он испытывает, не имеет выхода за границы его собственного Я, что в конечном итоге приводит к отторжению самой жизни (Николаевская, Т. Е., 2005).
Герой совершает отчаянную попытку найти хоть какое-то объяснение своего существования, пусть неприятное и противоестественное, лишь бы не конфронтировать с бессмысленностью: А ну что, если человек был пущен на землю в виде какой-то наглой пробы, чтоб только посмотреть: уживется ли подобное существо на земле или нет? Грусть этой мысли, главное, в том, что опять-таки нет виноватого, никто пробы не делал, некого проклясть, а просто все произошло по мертвым законам природы, мне совсем непонятным, с которыми сознанию моему никак нельзя согласиться (Достоевский, Ф. М.)
Он отвергает гедонистические ценности и пишет, что получал бы наслаждение, если бы был ….был цветок или корова... Но, задавая, как теперь, себе беспрерывно вопросы, я не могу быть счастлив, даже и при самом высшем и непосредственном счастье любви к ближнему и любви ко мне человечества, ибо знаю, что завтра же все это будет уничтожено: и я, и все счастье это, и вся любовь, и все человечество - обратимся в ничто, в прежний хаос. Еще Кьеркегор писал, что дверь, ведущая к счастью, открывается наружу, и потому ломиться в нее бесполезно (Кьеркегор, С., цит. по Франклу, В., 1993). Франкл пишет, что невротик подменяет стремление к смыслу стремлением к удовольствию и устремляется к счастью напрямик. Он говорит о существовании так называемого гедонистического парадокса: чем больше мы намеренно ищем удовольствия, тем больше оно от нас ускользает. На самом же деле, счастье - это побочный эффект выполнения своего предназначения, побочный продукт смысла. (Франкл, В., 1993).
Герою, готовому совершить самоубийство, оказываются недоступными ценности отношения. В. Франкл писал, что не следует искать какой-то абстрактный смысл, есть смысл, особое предназначение для конкретного человека в конкретной ситуации (Франкл, В., 1990). Герой Достоевского не может согласиться с тем, что должен смириться, принять страдание в виду гармонии в целом и согласиться жить. Но, если это страдание не осмыслено как ценность отношения, никакая абстрактная гармония не может стать смыслом для того, чтобы продолжать жить.
3. Позитивные аспекты переживания бессмысленности
А. Лэнгле, обращаясь к концепции В. Франкла, предлагает рассматривать следующие возрастные периоды, когда вопрос о смысле жизни оказывается наиболее актуальным дл?/p>