Особенности переводов произведений Э. Хемингуэя
Курсовой проект - Литература
Другие курсовые по предмету Литература
?сируется его усечением в другой, что ведет к искажению номинативных и эмоциональных значений, оставшихся после усечения слов.
Неудачный или неверный перевод отдельных слов, к сожалению, нередко нарушает создаваемые автором ассоциативные связи. Так, например, непонятно, почему многократно обыгрываемое Хемингуэем слово Если (в оригинале строки 146-156, в переводе - 181-193) переводится фольклорным ежели: в оригинале на повторе слова основана ассоциация с широко известным стихотворением Киплинга. В переводе ассоциация теряется, ибо официально принятый перевод ставшего хрестоматийным произведения - Если, а не Ежели, и фраза переводчика ...Но не ежели из книжицы Киплинга... повисает в воздухе.
Еще пример бессмыслицы, рожденной неряшливым переводом: у Хемингуэя, как уже говорилось, через всю поэму проходит образ Смерти, подкарауливающей бойцов ежечасно все 108 дней, прошедших с момента высадки американских десантных войск на Нормандском берегу, поэтому не выпадает из образной системы и строка ...the easy, dirt-mouthed smile we had denied so many days (D plus 108)-продажная грязная улыбка, которую мы отвергали столько дней (день высадки плюс еще 108). У переводчика эта же строка звучит так:
...навстречу лахудроеой ухмылке. Которую столько раз
Мы бортанули.
/С+108/.
Взбираемся на высоту...
Как видим, при переводе произошел ряд замен. Оставляя на совести переводчика лахудрову ухмылку и бортанули, обратимся к лексически более невинным объектам: раз вместо дней и С+108 вместо Д плюс 108. Первая замена обессмысливает цифру, ибо 108 - это точный счет прошедших дней и введение слова дни строго обусловлено содержанием предложения. Замена английской буквы Д на русское С совершенно непонятна - для любого американца Д всегда имеет однозначное прочтение - день высадки. А что означает С? Единственная смутная ассоциация - температурная - получает неожиданную поддержку переводом plus не словом плюс, а символом +, а позиционное положение выражения - на отдельной строке в скобках - превращает (C+l08) в формулу, как-то относящуюся к показателю то ли температуры, то ли высоты (?). То есть исходный авторский смысл потерян, новый не рожден.
Аналогичных примеров лексических искажений множество (например, строки 10, 33, 46, 60, 104 и мн. др.).
Весьма серьезные возражения вызывает также синтаксис и строфика поэмы.
Выше уже говорилось о произвольном изменении длины строки. Столь же произвольно соотношение длины подлинника и длины перевода. В подлиннике 196 строк, в переводе - при наличии значительного количества сокращений текста - 235. Разрастание размера при усечении смыслового содержания оригинала связано с переводческими нововведениями. Не имеющие смысловой связи с текстом подлинника, они, по-видимому, призваны отразить его эмоциональный строй, однако в связи с сугубо целенаправленным отбором лексических средств отражают индивидуальность переводчика, а не автора.
Разбиения поэмы на строфы в подлиннике нет. Это усиливает впечатление цельности произносимого автором внутреннего монолога, является композиционным приемом скрепления отдельных, на первый взгляд разрозненных, мыслей в единое и стройное целое. А. Вознесенский по необъяснимым причинам дробит перевод на 16 очень разных по длине строф. Разрывы между созданными таким образом кусками усугубляются изменением ритма при переходе от одного к другому. Почти вдвое чащ-е используется рифма.
Таким образом, все характеристики поэмы Хемингуэя подверглись коренной переработке и претерпели существеннейшие изменения в переводе. Творческая индивидуальность А. Вознесенского полностью подавила художественную индивидуальность писателя, перевод поэм которого был его задачей, в результате чего русский читатель получил не переводы стихов великого американца, а вариации А. Вознесенского на темы Э. Хемингуэя.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Эрнест Хемингуэй вошел в мировую литературу как один из самых ярких и самобытных художников XX века. Он был истинным сыном этого стремительного и бурного века, насыщенного войнами и революциями, невиданными доселе социальными катаклизмами, его биография и его творчество неотделимы от современной нам истории.
И не только потому, что Хемингуэй был причастен ко многим крупнейшим историческим событиям - достаточно сказать, что он был участником двух мировых войн и национально-революционной войны в Испании, - но прежде всего потому, что он в своем творчестве стремился ответить на больные вопросы современности, ответить честно и бескомпромиссно.
Место Хемингуэя в западной литературе XX века определяется многими слагаемыми, как творческого характера, так и мировоззренческого. Все они между собой тесно связаны, переплетены так, что трудно отделить одно от другого. И тем не менее два главных аспекта надо выделить.
Первый аспект заключается в том, что в своем творчестве Хемингуэй всегда стоял на позициях реализма. Второй аспект сводится к тому, что в своих политических убеждениях Хемингуэй всегда был человеком демократических убеждений и активным борцом против фашизма.
В книге Зеленые холмы Африки Хемингуэй писал: … я читал повесть Казаки - очень хорошую повесть. Там был летний зной, комары, лес - такой разный в разные времена года - и река, через которую переправлялись в набеге татары, и я снова жил в тогдашней России.
Я думал о том, как реальна для ме