Особенности переводов произведений Э. Хемингуэя
Курсовой проект - Литература
Другие курсовые по предмету Литература
ерминов - взяты некоторые слова и выражения, характерные для военной документации. И последним исключением из нейтральной лексики является поэтизм bourne - область, граница. В остальном, как уже было сказано выше, словарный состав поэмы относится к нейтральной литературной лексике. Это придает произведению строгость и объективность. Но это же и заставляет автора искать источник эмоционального воздействия в построении стиха. Структура поэмы значительно сложнее ее лексики: 196 строк не разделены автором на строфы или периоды (как в первой поэме), что заставляет читать и воспринимать произведение на одном дыхании и придает ему ощутимую завершенность и стройность, несмотря на значительную ритмико-интонационную вариативность отдельных строк. Так, можно говорить о трех основных формах, свободно чередующихся в поэме: рифмованный стих, белый стих и неритмизованная проза. Переход от одной формы к другой строго обусловлен содержанием и является сигналом переключения из одного плана повествования в другой - например, тяжелый марш солдат подчеркивается рифмованной организацией стиха; а проза, которой передается официальное сообщение о гибели рядовых и офицеров, создает эффект аутентичности сообщения, непричастности автора к его созданию.
В зависимости от намерений автора варьируется и длина строк - в начале преобладают короткие строки, состоящие из 1 - 3 слов (из 3-20 букв), далее идет целый массив прозаически длинных строк из 15-19 слов (из 70-80 букв), затем опять короткие и т. д. Помимо ритмико-интонационного (или, вернее, в дополнение к нему), создается чисто зрительный эффект восприятия полупустой или полностью закрытой текстом страницы.
Чередование форм изложения, длины строк и графического заполнения страницы создают разбиение произведения на части, выделяющие смысловую завершенность и поэтому играющие не орнаментальную или сугубо формальную роль, а несущие и смысловую нагрузку.
Таким образом, сам по себе отбор лексики и соответствующих структур играет чрезвычайно существенную роль в экспликации авторской темы и настроения, в создании эмоционального произведения в целом.
Как же переданы важнейшие характеристики оригинала в переводе?
Перевод поэмы очень неровен. Здесь есть бесспорные удачи А. Вознесенского (например, строки 35-45, 75-80, 110-125), однако они, к сожалению, приобретают частный характер в сравнении с общим тоном и содержанием русского текста.
Обратимся к лексике. Как и в первом случае, она неоправданно огрублена, засорена вульгаризмами: мы уже говорили, что у Хемингуэя смерть четырежды называется старой проституткой - old whore. Отсутствие эпитетов и синонимического варьирования самой метафоры имеет вполне определенный смысл и создает вполне определенный эффект - повторяемость частично снимает номинативное значение словосочетания, делает метафору стертой, лишает ее броскости, вписывает в общий горько-суровый колорит поэмы. Вознесенский же для каждого употребления не только находит новый жаргонный синоним, но и снабжает его эпитетом - вульгаризмом: дырявая задрыга, страстная лахудра, старая сука, старая блажь, мировая лахудра. К этому присоединяются такие нововведения переводчика, как сучье раскаянье, лахудрова ухмылка, поохмуряли, поохмурят, хана Рождеству, старье и юноши - разом; зенитки харкают плазмой, все мура, брось скулеж, премся по бугру, торжественнейшая лажа, мы бортанули (?) и т. д. Щедро рассыпанные по тексту, эти слова и фразы - не просто отсебятины, но отсебятины, кардинально изменяющие общую торжественно-серьезную тональность поэмы.
Такую же отрицательную роль играет и нарушение переводчиком морфемного состава слова - замена одного суффикса другим или присоединение уничижительного суффикса: словцо - об обещаниях верности, книжица - о стихах Киплинга, школьной награде Мэри.
Часть лексических замен и инноваций А. Вознесенского искажают смысловое содержание произведения. Название - К Мэри - ясно свидетельствует о наличие конкретного адресата у поэмы и, естественно, такие фразы, как you used или you guessed, следует переводить женским родом глагола, переводчик же почему-то пишет в мужском: ты повадился... гадай, пока гадается, товарищ.... Это лишает перевод конкретности, превращает поэму-письмо в поэму-абстракцию. И, наоборот, you, относящееся не к адресату, а к самому рассказчику (что не-редко имеет место и в русском язьгке), переводится как обращение к Мэри, отчего искажается смысл целого восьмистишия (у Хемингуэя строки 112-119, у Вознесенского 130-133): автор говорит, что ноги, усталые, мудрые, осторожные ноги не хотят нести его на холм, где притаилась смерть: making feet slowly go where they know better than to take you, feet are wise and feet are weary... А. Вознесенский же переводит: Взбираемся на высоту. Выше. Так тяжко двигаться. Так трудно тебя нести, Любовь моя. Ноги не слушаются... Здесь же, по-видимому, компенсируя непереведенные строки оригинала, А. Вознесенский совершенно неожиданно вставляет полностью рифмованные 17 строк собственного сочинения, где есть среди прочих и такие интересные лексические соседи: Нощно, денно, /Ноша бренна, /Нота бене!/ Нота бене! Как видим, переводчик щедро пополнил словарь автора архаизмами и варваризмами. Жаль только, что перевод от этого никак не выиграл. Столь же щедр А. Вознесенский и в заключительной части поэмы, где на 16 авторских строк приходится 25 переводческих, обильно сдобренных жаргоном.
Так же, как и в первой поэме, подобное распухание текста в одной части компе?/p>