Особенности переводов произведений Э. Хемингуэя
Курсовой проект - Литература
Другие курсовые по предмету Литература
ского пласта, либо сам вводит эмоционально окрашенные элементы сниженного плана.
Примеров первого чрезвычайно много: Му true headache (верная мне головная боль) переводится - башка трещит; sitting now here in the room (сидя сейчас здесь в комнате) - холостая конура. ...Sharing a jeep with three others Your choice between drunkards or Mars (...в одном джипе еще с тремя, которых сам выбрал среди пьяниц и лжецов) - ...Так на джипике - среди этих вралей и хануриков.
Что касается отсебятин аналогичного характера, то их еще больше: котелок раскалывается, шатает череп от морского шума, Он .был мужик что надо, Плевал я на мигрень, Время для ворья - эти и многие другие строки просто придуманы А. Вознесенским.
В тексте Хемингуэя на 750 слов действительно есть два вульгаризма (кстати, они вполне стилистически адекватно переведены на русский язык), А. Вознесенский же насквозь пропитывает поэму жаргоном. Загруженность текста вульгарной и жаргонной лексикой полностью меняет тональность произведения. А ведь поэма не только посвящается любимой женщине, но и прямо адресована ей - То Mary in London (заглавие почему-то вообще выпало из перевода), и читатель справедливо недоумевает, почему предчувствие, начало любви заставляет писателя в столь грубой и вульгарной форме выражать свои чувства и переживания. Просветленность, нежность, благодарность изгнаны из перевода почти полностью, а ведь их немало: my dear, lovely, softly (дорогая, мягко, нежно...). I watch the clock... jump... toward the hour when She will come... to cure all Loneliness (Я слежу за стрелками... когда же они прыгнут на час, в который она придет... и вылечит одиночество) и мн. др.
Стихи написаны как некоторое подведение итогов прошлого перед вступлением в новый период жизни, в них много раздумий человека, оторвавшегося от привычного бытия и только нащупывающего новый путь. Это отражено как в выборе лексики, так и в построении поэмы. Рифма полностью отсутствует, термин строфа может быть введен лишь условно, ибо строфы здесь - это скорее отделяющиеся друг от друга пробелами абзацы разной длины, от 5 - 38 строк, с разным размером строки - от 1 - 11 слов, разные по ритмической организации. Новая строфа возникает при, полном переключении плана повествования - из настоящего в прошлое или будущее и наоборот.
Смятение и тоска героя по друзьям стихает к концу, к моменту свидания с любимой женщиной, которая возвращает ему силу, веру в себя и в будущее. Изменение настроения к концу отражается на структуре стиха - он становится более однородным по ритму, размеру и длине строки, четче делится на строфы. Иногда даже намечается рифма.
А. Вознесенский полностью меняет стихотворную конфигурацию: он не сохраняет авторского деления на строфы (у Хемингуэя их 7, у Вознесенского - 12), сливает две в одну или, наоборот, разрывает одну в две, пользуется произвольной, своей, метрикой, но, главное, что отражается на всей эмоциональной окраске поэмы, он зарифмовывает целые строфы и даже начинает поэму одной из них, таким образом, начисто снимая подтекст, заложенный в структурной организации поэмы.
Хемингуэй написал глубоко личное лирическое произведение, в котором не побоялся признаться в своих человеческих слабостях - робости, страдании от головной боли, тоске по друзьям и по дому; в переводе же герой - кремень, он от всего заслонится крепким словечком. Бытовые подробности, упоминаемые при этом, - название лондонского отеля, или получателя сданного с Пилар вооружения, или упоминание о разглядывания города раз уж я здесь - убираются из перевода, хотя они придают воспоминаниям точность и правдивость. И, наоборот, переводчик сам придумывает совершенно ошеломительные детали: так, самую нежную строфу Хемингуэя А. Вознесенский открывает таким нововведением -
Двенадцать скоро. Время для ворья.
Но ты вбежишь,
прошедшим огороша...
Ты, светлая, воротишь, что ушло.
Запахнет рыбой,
трапом,
овощами...
...When she will come...bring your heart back that was gone,
To cure all loneliness,bring the thingsleft behind upon the boat -
(Когда она придет
И возвратит сердцу то, что ушло,
Излечит одиночество
И вернет все,
Что осталось там, на корабле...)
Не говоря уже о полной стилистической несостоятельности избранных автором глагольных форм вбежишь, огороша и противительного союза, приравнивающего героиню к ожидаемому ворью, непонятно, почему переводчик конкретизировал все, оставленное на корабле, в рыбу и овощи, тогда как весь контекст поэмы не оставляет ни малейшего сомнения в том, что все - это, в первую очередь, дружба, надежды, вера в себя.
И уж совершенно непонятна аллегория, вложенная переводчиком в целиком им придуманную строфу, следующую непосредственно за овощами:
Так,
загребая,
воду возвращает
(чтоб снова упустить ее!) -
весло.
Как так? Как что? Как ты, светлая? Почему тогда такой пессимизм - чтоб снова упустить ее? Данное украшение является не просто лишним, не принадлежащим оригиналу, но и вредным, так как искажает смысл - вместо светлой веры, вселяемой героиней, перевод повествует о пессимистической уверенности в недолговечности надежд.
В переводе много неточностей, которые привели к искажению одних образовали к тому, что другие остались нераскрытыми и, следовательно, непонятыми русским читателем.
Так, например, headache - головная боль-все время называется мигренью. Выбранное А. Вознесенским слово само по себе не совсем удачно, так как за ним тянется привычная психо