Особенности жанра антиутопии в творчестве Замятина и Воннегута
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
, сравнивая два мира-театра романов русского и американского писателей, можно отчетливо заметить, что в основе театрализации действия Единого Государства лежит радость, восхищение, блеск, пусть с точки зрения читателя и бессмысленные, кощунственные, абсурдные, а в основе театрализации действия Сан-Лоренцо - только отрицательные, жуткие человеческие ощущения.
Что же касается квазиноминации, то это явление широко представлено только в романе Е. Замятина. Предметам, явлениям и людям даны новые названия, которые по своей истинной сущности являют собой прямую противоположность наименованию.
Выводы по второй главе
Роман Е. Замятина "Мы" является классической антиутопией. Основные черты жанра, заложенные русским писателем, воплощаются в романе К. Воннегута "Колыбель для кошки". Но эти черты по-разному реализованы в романах.
Мысль о том, что будущее выглядит ужасно, объединяет их, но образ этого будущего в представлении двух авторов разный.
Романы писателей включают в себя описание утопических государств, но если внимательнее присмотреться к Единому Государству и Сан-лоренцо, на деле они окажутся антиутопическими. Они в полной мере отражают идеи тоталитарных государств. В них царит псевдокарнавал, имеет место бездушная преступная власть, технократия, подавленная личность.
Во главе каждого их государств стоит личность, в чьих руках сосредоточена власть, охватывающая все стороны человеческой жизни: у Замятина - это Благодетель, который лично казнит еретиков, а в романе Воннегута во главе государства - "Папа" Монзано.
В обоих романах государство пошло по пути подавления всего, что могло бы хоть как-то напомнить о человеческой свободе. Лишить жизнь и личность духовного, чувственного начала, строго ограничить, регламентировать мир человеческого "я" - главные цели государств. Это один из законов псевдокарнавала.
В романе "Мы" первым шагом к этому было введение сексуального закона, который свел великое чувство любви к "приятно-полезной функции организма", такой же как "сон, физический труд, прием пищи, дефекация и прочее" [Замятин, 1989, с. 321]. Затем Единое Государство отняло у своих граждан возможность интеллектуального и художественного творчества.
По такому же пути шло государство и в романе "Колыбель для кошки". Власть "Папы" Монзано стремится уничтожить в человеке мысли, чувства, подавить свободу.
В обоих романах ярко видна уравниловка людей. Все одеты в одинаковые одежды, мужчины почти не отличаются от женщин, все на одно лицо. Это обезличенная энтузиастская толпа, которая легко поддается железной воле правителей.
Для чего же в тоталитарном обществе власть стремится уравнять людей, тем самым сделав из народа однообразную массу? Ответ очевиден: однообразной массой, доведенной до такого состояния, когда личность перестает считать себя индивидуальностью, легко управлять. С помощью такой массы, где каждый ощущает себя не больше чем "винтиком", функцией в системе сложной машины, можно осуществить любой задуманный идеал.
Идеалом любой утопии является всеобщее равенство. Е.Замятин и К.Воннегут отвергают этот принцип как принцип, уничтожающий в человеке индивидуальность. Они доводят до логического конца эту идею утопии и показывают, что равенство способно обернуться всеобщей одинаковостью и усредненностью. На самом деле этот принцип намного страшнее, чем кажется на первый взгляд. Ведь уровнять всех людей - это не просто вычеркнуть "я", это значит убить человека в человеке. Быть как все - значит быть никем. Значит, стать таким же механизмом с запрограммированными действиями, как и все остальные. Значит, стать низшим существом, элементарной частицей, в точности такой, как и окружающие. Все это нужно для того чтобы управлять людьми. Люди превращаются в массу. А массой управлять легче.
Еще одна из сторон псевдокарнавала - это театрализация действия. Жизнь, в котором живут люди, превратилась в произведение искусства. Каждый играл свою роль в спектакле, и, хотя жизнь была такой же тяжкой, люди уже меньше думали об этом.
Дома, улицы, природа - все это напоминает декорации. С театральным пафосом исполняются праздники, выборы, поиск Боконона, казни и пытки.
Таким образом, сравнивая два мира-театра романов русского и американского писателей, можно отчетливо заметить, что в основе театрализации действия Единого Государства лежит радость, восхищение, блеск, пусть с точки зрения читателя и бессмысленные, кощунственные, абсурдные, а в основе театрализации действия Сан-Лоренцо - только отрицательные, жуткие человеческие ощущения.
Что же касается квазиноминации, то это явление широко представлено только в романе Е. Замятина. Предметам, явлениям и людям даны новые названия, которые по своей истинной сущности являют собой прямую противоположность наименованию.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Сопоставив в аспекте жанра два романа - "Мы" Е. Замятина и "Колыбель для кошки" К. Воннегута, - мы пришли к выводу, что целесообразно говорить об эволюции жанра. Основные черты антиутопии, то есть "жанровый каркас" [Ланин, 1996, с. 13], сохраняются в романе К. Воннегута, но их художественное наполнение во многом отличается от антиутопии "Мы".
Видение будущей модели мира совпадает по основным параметрам этого мира: государственное устройство - тоталитарное общество, в котором правит бездушная жестокая власть. Человек в таком государстве обезличен, превращен ?/p>