Geum.ru

Информация по предмету Культура и искусство

  • 2281. О границе между тайным и явным: сопоставление мистического переживания и художественного творчества.
    Другое Культура и искусство

    Слово «мир», означающее завесу истинного бытия, в иврите основано на корне «скрывать». Духовная субстанция рассеяна в существах и вещах. Человек создан, чтобы соединить два мира, высший и низший, которые реагируют друг на друга по принципу резонанса. В философии Хабада, у р. Шнеура-Залмана из Ляд, различаются два рода познания: высшее, с точки зрения Бога (даат элион), и низшее, с точки зрения человека (даат тахтон). В первом случае подразумевается, как Бог, существующий в абсолютном времени с перманентным течением, понимает свое отношение к миру, хотя то, что в процессе творения происходит в глубинах и недрах Его субъективности («хохма» - мудрость, «бина» -разум, «даат» - знание, отсюда акроним Хабад) человеку недоступно. Во втором случае описывается, как человек, живущий в относительном времени с измеряемым и оцениваемым течением, понимает отношение Бога к миру. Для сравнения: Николай Кузанский высказывал мысль, что человек может думать о Боге только по-человечески, как бык - по-бычьи.

  • 2282. О гуманизме, будущем России и социально-гуманитарном знании
    Другое Культура и искусство

    Наилучшие возможности для раскрепощения творческих сил человека, самореализации личности создает демократия как определенная форма государственности. Естественным основанием демократического государства является народность, поскольку подлинное его назначение - обеспечить условия, которые удовлетворяли бы возрастающие потребности человека, всех членов общества. Демократическое государство призвано установить такой характер власти, который позволяет максимально развиться народопроявлению, который стимулирует самоорганизацию экономических, политических и иных сил народа. создает условия для разворачивания назревших потенций, заключенных в историко-культурных пластах общества. Поэтому демократия, характеризуя права и свободы человека, уважение к индивидуальности, тесно связана с формированием гуманизма. При таком подходе вся правовая система общества, связанная с укреплением государства (государственности), в конечном счете должна «работать» на защиту отдельной личности.

  • 2283. О датировке церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове
    Другое Культура и искусство

    Проблему близости церкви в Дьякове и приделов Благовещенского собора, а также построек в Александровой слободе нельзя объяснить одним авторством. Особенности архитектуры церкви Троицы, Распятской церкви Александровой слободы, применение в них характерных приемов не дают достаточных оснований, чтобы говорить об их возведении теми же мастерами, что и московских построек. Стоит скорее указать не на единство мастеров, а на единство круга, условно названного нами придворной школой 1560-1570-х гг. И царская церковь в Дьякове вписывается в контекст зодчества эпохи опричнины. Труднее установить точно время, когда первая церковь в Дьякове могла быть перестроена Иваном Грозным. Ее формы сопоставимы не только с приделами Благовещенского собора 1564-1566 гг., но и с Распятской церковью в Александровой слободе, которая с большими основаниями, чем другие постройки, может быть отнесена к 1570-м гг.57 Ее кирпичные детали, обогащенные введением гирлянд (представляющих упрощенный вариант подобных деталей из порталов собора Покрова на Рву) и ромбических вставок, так же лапидарны, как и в Дьякове, и состоят из чередующихся полочек и четвертных валов или ряда одних прямоугольных уступов, сделанных из целого кирпича. Более сложная деталь - крупный, идентичный примененному в церкви Троицы, гусек в карнизе под полицей - выполнена из белого камня. Исключение составляет профиль круглых окон в закомарах, в котором широкие четвертные валы разграничены тонкими лестелями, что отличает эту деталь от грубой профилировки окна в закомаре церкви Троицы, выполненной уступами в кирпичной кладке наличника. Здесь можно увидеть и другой родственный для дьяковской церкви прием - расчленение крупных плоскостей одной декоративной формой (ср. филенки, охватывающие грани центрального столпа в Дьякове, и узкие филенки граней нижнего восьмерика Распятской церкви и поверхности стен звонницы с приделом). Поэтому до точной атрибуции построек Александровой слободы приходится остановиться на датировке церкви в Дьякове 1560-1570-ми гг. В результате, история архитектуры может лишиться прямого предшественника собора Покрова на Рву. Но были ли они у Успенского собора в Москве или собора Новоиерусалимского монастыря? Они появляются не столько в результате последовательного развития русского зодчества, сколько благодаря уникальному заказу, претворенному по-своему зодчими этих построек. Также и собор Покрова на Рву - самое программное сооружение эпохи Ивана Грозного - мог и не иметь предшественников.

  • 2284. О длительности катехизации в некоторых современных Западных христианских церквах
    Другое Культура и искусство

    Сейчас основным путем научения, которое лишь условно можно назвать катехизацией, у баптистов и анабаптистов является воскресная школа, этот «университет нашего народа в сфере религии», который помог баптистам США «достичь уровня библейской грамотности, изумительного для истории мирянской религии» . Воскресная школа сегодня, особенно в США это отдельное здание с классами, помещением для службы, библиотекой, аудиовизуальными средствами, комнатой для репетиций хора и т.д. . В Европе, правда, возможности гораздо скромнее, как в отношении подготовки детей, так и взрослых . Но проблема явно не в материальных средствах. Даррен Блейни жалуется, что сегодня креститься и стать членом церкви стало чересчур легко, и дипломированный молодой человек знает историю спасения хуже неграмотного, но горячего анабаптиста XVI в. А Харри Спрейндж делится своим опытом: дети не хотят покидать собрание во время причастия, как это принято у анабаптистов. Смысл не в том, считает он, чтобы давить на детей и молодежь, вынуждая их скорее «принять решение»: есть много случаев, когда и после торжественного исповедания веры они разочаровываются в Церкви и уходят. Скорее, нужно дать им возможность уже в этот подготовительный период «быть частью церкви», учить их полагать жизнь за други своя, т.е., по выражению автора, дать возможность служить этому миру если мы не хотим, чтобы он забрал их у нас! Период подготовки к обращению и крещению это не учеба ради завтрашнего дня, это жизнь в церкви сегодня, считает и Боб Эллоуей . В частности, у них это выражается в том, что перед причастием желающие подростки, по всей видимости, и некрещеные, могут, сидя рядом с близкими им взрослыми, проверить свою совесть и затем причаститься (а взрослые «посетители» не-члены данной церкви могут сами решить вопрос о возможности или невозможности для себя участвовать в Вечере Господней; дети моложе 7 лет должны покинуть собрание).

  • 2285. О драме в современном театре: verbatim
    Другое Культура и искусство

    Особенно нашумевшие западные спектакли по пьесам-вербатим “Язык тела” Стивена Долдри (исследование образного, психологического и информационного представления мужчин-гомосексуалистов об их теле), “Серьезные деньги” Кэрил Черчилл (о деловых людях Сити) и др. Ярким примером того, как документальное произведение может воздействовать на общественное мнение, то есть выполнять некую социальную функцию, является пьеса Ив Энслер “Монологи вагины” (“The Vagina Monologues”), написанная в 1996 году. Текст “Монологов…” был составлен из интервью на тему женского тела, взятых драматургом у нескольких сотен женщин. Сначала Энслер читала свою пьесу сама на сцене студенческих и любительских театров, попутно разворачивая рекламную кампанию “Монологов…”. Затем к постановке пьесы на большой сцене были привлечены “звезды” кино и шоу-бизнеса, известные своими феминистскими взглядами. На сегодняшний день явление, выросшее из данной документальной драмы, превратилось в крупнейшее предприятие шоу-бизнеса и вышло за рамки сугубо театрального события: регулярные ток-шоу с участием “звезд”, постановки более чем на сотне профессиональных сценических площадок в двадцати пяти странах мира, проведение ежегодного праздника V-дня (V-day), объединяющего разнообразные общественные движения женщин (“за права вагины (vagina) против насилия (violence)”)13 , собирающего огромные пожертвования в поддержку женщин, пострадавших от избиений в семье, студенток, детей, женщин бедствующих регионов. “Энслер удалось позиционировать “вагину” как новый бренд”, “все, что было неприличным, моментально вошло в моду и стало приносить доход”, “политкорректность оказалась чрезвычайно выгодным вложением”14 . Размышляя о феномене пьесы, критики и психологи выводят простую формулу успеха: “эпатаж плюс откровение”15 . Эпатажной оказалась сама тема пьесы, в большей степени ее название, превращенное ныне в “мировой бренд”. “Сексуальное насилие в детстве, инцест одно из наиболее частых признаний, которые мне довелось выслушать во время интервью”, говорит Ив Энслер16 .

  • 2286. О жизни Миямото Мусаси
    Другое Культура и искусство

    Когда Мусаси путешествовал по провинции Ига, он встретился в поединке с искусным бойцом, владевшим серпом на цепи по имени Сисидо Байкин. Сисидо взмахнул цепью, Мусаси выхватил кинжал и пронзил его грудь. Наблюдавшие за схваткой ученики кинулись было на Мусаси, но он разогнал их прочь. В Эдо боец по имени Мусо Гоносуке навестил Мусаси, предлагая дуэль. Мусаси строгал деревяшку для лука и в ответ на просьбу Гоносуке встал, объявив, что использует заготовку в качестве меча. Гоносуке провел яростную атаку, но Мусаси, отмахнувшись, пошел прямо на него и нанес ему удар по голове. Гоносуке упал. В провинции Идзумо Мусаси навестил князя Мацудайра, попросив разрешения схватиться с самым сильным его фехтовальщиком. В Идзумо было много искусных бойцов. Против мастера выставили человека, дравшегося восьмигранным деревянным шестом. Схватка состоялась в саду библиотеки. Ударами деревянных мечей Мусаси загнал самурая на ступени веранды и молниеносно атаковал его в лицо, а когда противник отшатнулся, раздробил ему обе кисти. К удивлению собравшихся, князь попросил Мусаси сразиться с ним. Мусаси оттеснил князя на террасу и, когда тот ринулся в ответную атаку, Мусаси ударом «огня и камня» сломал его меч. Князь поклонился в знак поражения, и Мусаси на некоторое время остался у него в качестве учителя боя. Самый известный поединок Мусаси состоялся в 17-й год эры Кейте, в 1612 году, когда он находился в Огуре, городке провинции Бунзен. Его противником был Сасаки Кодзиро, молодой человек, разработавший изумительную технику фехтования, известную как «Цубаме-гаеси», или «пируэт ласточки», вдохновленный движением хвоста ласточки в полете. Кодзиро содержал князь провинции, Хосокава Тадаоки. Мусаси обратился к Тадаоки за разрешением сразиться с Кодзиро через одного из самураев Хосокавы, некоего Нагаока Сато Окинага, бывшего некогда учеником отца Мусаси. Разрешение было дано. Поединок назначили на восемь часов следующего утра. Местом его проведения должен был стать остров в нескольких милях от Огуры. В ту же ночь Мусаси покинул свое жилище и отправился пировать в дом Кобаяси Таро Дзаэмона. Это не прошло незамеченным. Пронесся слух, что в страхе перед филигранной техникой Кодзиро Мусаси бежал. Действительно, на следующее утро Мусаси не явился на место схватки к назначенному часу. В дом Кобаяси отправили гонца. Мусаси с трудом добудились. Он встал, выпил воду из тазика для умывания и взгромоздился в лодку. Пока Сато Окинага греб к месту дуэли, Мусаси подвязал бумажными лентами рукава кимоно и выстрогал подобие меча из запасного весла. Проделав это, он прилег отдохнуть. Лодка причалила к берегу. Кодзиро и его секунданты были поражены видом Мусаси. С растрепанными волосами, кое-как перехваченными полотенцем, он выскочил из лодки и, размахивая обрубком весла, бросился к противнику. Кодзиро обнажил меч изумительный клинок работы Нагамицу из Бидзена и отбросил ножны. «Тебе они больше не понадобятся», кивнул Мусаси, устремляясь вперед. Кодзиро сделал выпад, Мусаси рванулся в сторону и опустил весло на голову врага. Когда Кодзиро падал, его меч задел полотенце на голове Мусаси и рассек пояс его широких штанов. Поняв, что с противником покончено, Мусаси поклонился онемевшим секундантам и, сверкая задницей, направился к лодке. Некоторые источники утверждают, что, убив Кодзиро, Мусаси отбросил весло, сделал несколько резвых прыжков, выхватил боевые мечи и с криком замахал ими над поверженным противником. Примерно в это время Мусаси совершенно перестал использовать в поединках настоящие клинки. Он сделался непобедимым и с этого момента посвятил себя поискам совершенного понимания Пути Кендо. В 1614 и 1615 годах мастер воспользовался случаем снова испытать себя в боевых условиях. Иэясу осадил замок Осака, где собрались поднявшие мятеж сторонники семьи Асикага. Мусаси присоединился к войскам Токугавы в зимнюю и летнюю кампанию, сражаясь теперь против тех, за кого бился в молодости при Сэкигахара. Согласно его собственным писаниям, Мусаси пришел к пониманию стратегии боя, когда ему было пятьдесят или пятьдесят один, в 1634 году. Он вместе со своим приемным сыном Иори, беспризорником, подобранным во время путешествия в провинции Дэва, осел в Огуре. С тех пор Мусаси больше не покидал остров Кюсю. В те времена замком Кумамото, центром провинции Хиго, владела семья Хосокава. Князем провинции Бунзен был Огасавара. Иори пошел на службу к Огасавара Тададзане и в качестве капитана армии Тададзане сражался с христианами во время восстания Симавары в 1638 году, когда Мусаси было около пятидесяти пяти. Князья южных провинций всегда стояли против власти Токугава и выступали зачинщиками интриг с иностранцами и японцами христианами. Мусаси находился в составе военного совета при Симавары, где была учинена бойня над христианами. После этого Иэясу закрыл японские порты для иноземцев, и это положение просуществовало более двух веков. После шести лет жизни в Огуре Мусаси был приглашен к Тюри, владельцу замка Кумамото, родственнику Хокасавы. Он провел у князя несколько лет, занимаясь живописью и обучением самураев влиятельного феодала. В 1643 году мастер меча стал отшельником, удалившись в пещеру под названием «Рейгендо». Там он написал книгу «Го Рин Но Се», посвященную любимому ученику Тэруо Нобуюки. Через несколько дней после окончания труда 19 мая 1645 года Мусаси умер. Мусаси известен в Японии как «Кенсей», то есть «Святой Меча». «Го Рин Но Се» стоит в начале любой библиографии по кендо, являясь уникальной книгой, освещающей как вопросы стратегии военных действий, так и методы одиночного поединка. Она не является диссертацией по военному делу, она, по словам самого Мусаси, всего лишь «руководство для мужчин, которые хотят научиться искусству стратегии», но ее содержание всегда находится за пределами понимания ученика. Чем больше читаешь эту книгу, тем больше находишь на ее страницах. Это завещание Мусаси, ключ к пути, по которому он шел. Ему еще не было тридцати, когда он стал непобедимым бойцом, но не осел и не основал школу, переполненный сознанием успеха, а с удвоенным усердием погрузился в дальнейший поиск. Даже к концу своих дней мастер презирал роскошную жизнь и два года прожил в горной пещере, погруженный в глубокое самосозерцание. Поведение этого бесстрашного и упрямого человека было несомненно скромным и искренним. Мусаси писал: «Когда обретаешь Путь Стратегии, нет ничего, чего ты не смог бы понять», и еще: «Ты будешь видеть Путь во всем». Действительно, сам он стал мастером во всем. Он создал замечательные работы живописи тушью, быть может, более ценимые японцами, чем любые другие произведения этого жанра. В его картинах бакланы, цапли, синтоистский бог Хотей, драконы, цветы и птицы, птица на высохшем дереве, Дарума (Бодхидхарма) и многое другое. Мусаси стал искусным каллиграфом, свидетельство чему его произведение «Сэнки» («воинственный дух»). В одной из частных коллекций находится маленькая деревянная статуэтка, изображающая буддийского святого Фудо Миоо, руки мастера боя. Недавно утеряна его скульптура Каннон. Мусаси создал ряд произведений из металла и основал школу изготовителей гард для мечей. Считается, что он являлся автором бесчисленных поэм и песен. Ни одна из них, к сожалению, не сохранилась. Рассказывают также, что сегун Иемицу специально заказывал Мусаси писать восход солнца над замком Эдо. На его картинах часто стоит печать «Мусаси» или псевдоним, «Нитэн». «Нитэн» означает «Два неба», что порой связывается со стойкой воина, воздевшего два меча над головой. Мусаси является основателем школы фехтования, известной как «Нитэн рю», или «Энмей рю» («чистый круг»). Мусаси писал: «Изучи Пути всех профессий». Сам он именно так и поступал. Он перенимал жизненный опыт не только знаменитых мастеров меча, но и монахов, стратегов, художников и ремесленников, стараясь расширить свои познания. Мусаси писал о различных аспектах кендо так, что новичок мог изучать его текст на основе своего багажа, а мастер кендо находил в тех же самых словах более высокий уровень знаний. Текст труда применим не только к военной стратегии, но к любой ситуации, где требуется тактика. Японские бизнесмены и сейчас используют «Го Рин Но Се» как руководство по деловой практике, проводя кампании сбыта как военные операции, используя те же энергичные методы. Точно так же, как Мусаси казался безмерно жестоким человеком, преследуя на деле высокий идеал, большинству людей успешный бизнес непременно кажется бессовестным, Так что учение Мусаси актуально в XX веке так же, как на средневековом поле битвы, и применимо не только к японцам, но ко всем расам и народам. Дух этого учения можно выразить двумя словами: скромность и упорный труд.

  • 2287. О закономерностях развития цивилизаций в связи с природными условиями
    Другое Культура и искусство

    Китай система очень большая и сложная. Пространство, занимаемое ныне Китайской Народной Республикой, по масштабу и разнообразию условий существенно превышает Римскую империю в эпоху ее расцвета. Восточный Китай (т.е. собственно Китай, без Синьцзяна, Тибета и Внутренней Монголии) это равнинные и низкогорные пространства, раскинувшиеся на 3500 км с юга на север, от тропических лесов до тайги и от +20 до 20 в январе. Какой-то своей частью Китай всегда вписывался в эту схему и знал немало взлетов и падений. Более того, он ее как раз подтверждает. Если более древние китайские цивилизации были привязаны к теплой долине Янцзы, то более позднее развитие (включая развитие новейшее!) было связано, в первую очередь, с Маньчжурией, с холодным севером страны, граничащим с нашей Сибирью, т.е. с условиями более суровыми, чем в Западной Европе и Северной Америке.

  • 2288. О западниках и славяновилах
    Другое Культура и искусство

    Михаил Александрович Бакунин (18141875) был одним из наиболее ярких представителей российских западников-радикалов. Его философское образование (под влиянием Н.В.Станкевича) начиналось с усвоения идей Канта, Фихте и Гегеля. Определенное воздействие на молодого Бакунина оказали сочинения европейских мистиков (в частности, Сен-Мартена). Но наиболее значительную роль в его духовной эволюции сыграло гегельянство. В опубликованной в 1842 в Германии статье Реакция в Германии Бакунин писал о гегелевской диалектике абсолютного духа как о процессе революционного разрушения и творчества. Впрочем, уже в этот период его отношение к философии становится все более критическим. «Долой, заявлял Бакунин, логическое и теоретическое фантазирование о конечном и бесконечном; такие вещи можно схватить только живым делом». Таким «живым делом» для него стала революционная деятельность. Исключительный по своему напряжению пафос революционного утопизма пронизывает все последующее творчество Бакунина. «Радость разрушения есть в то же время творческая радость», утверждал он. И это одно из многих его утверждений подобного рода. «Светлое будущее», ради которого Бакунин-революционер был готов жертвовать своей и чужой жизнью, предстает в его описании в виде некой грандиозной утопии, не лишенной религиозных черт: «Мы накануне великого всемирного исторического переворота... он будет носить не политический, а принципиальный, религиозный характер...». В 1873 в работе Государственность и анархия русский революционер пишет о гегельянстве как о «веренице сомнамбулических представлений и опытов». В своей радикальной критике всяческой метафизики поздний Бакунин не ограничивался неприятием философского идеализма. В метафизичности он упрекал Л.Фейербаха, философов-позитивистов и даже таких материалистов, как Бюхнер и Маркс.

  • 2289. О значении и значимости слова "розовый" в книге А.Н. Бенуа "История русской живописи в XIX веке"
    Другое Культура и искусство

    Иные коннотации приобретает слово "розовый" в текстовом фрагменте, где речь идёт об автопортретах О.Кипренского, творчество которого А.Бенуа причислял к эпохе романтизма в русской живописи. "Розовый" здесь не только обозначает конкретный оттенок цвета, цветовое пятно - знак "жеманства". Обнаруживается уловимый сдвиг оценки к отрицательному полюсу, что создается за счет непосредственной близости контекстуально синонимичного определения "подрумяненный", подчёркивающего не столько цвет, сколько его искусственность. "Розовые щёки", на которые обращает внимание читателя А. Бенуа, всего лишь "цитата" из живописного текста, ни один цветовой элемент которого больше не упоминается. Это усиливает смысловую весомость слова "розовый" путём выявления его ассоциативных связей с определениями "нежный", "нарядный", которые утрачивают положительную оценочность, будучи поставленными в один ряд с определениями "влюблённый в себя", "беспечный" и "всем довольный". Более широкий контекст закрепляет за словом "розовый" другое (здесь едва наметившееся) смысловое приращение - "поверхностный", "несерьезный", лежащее в зоне индивидуально-авторских смыслов. Сопровождающая оценочную информацию эмоциональная информация позволяет констатировать: чувство восхищения мастерством живописца сменяется досадой и разочарованием: "божественный дар" принесён в жертву "всепожирающему истукану южноклассической скуки и академической порядочности" из-за слабости впечатлительного художника. Уже ощущается психологически-смысловая энергия притяжения между двумя понятиями и двумя языковыми единицами, "розовый" и "академический штамп".

  • 2290. О комедии Бернарда Шоу "Пигмалион"
    Другое Культура и искусство

    При разговоре присутствует цветочница Элиза Дулиттл, по поводу вульгарной речи которой Генри Хиггинс делает несколько едких замечаний. Вначале цветочница оскорблена, но потом она соображает, что, если чудак-ученый научит ее говорить "по-образованному", она сможет изменить свой социальный статус и стать владелицей цветочного магазина. Она приезжает к Хиггинсу и требует, чтобы он давал ей уроки. Сперва профессор с возмущением отказывает - у него ведь обучаются провинциальные миллионеры. Но поведение девушки столь эксцентрично и забавно, что Хиггинс заключает с Пикерингом пари: он берется за полгода обучить Элизу литературному языку так, что она сможет выйти замуж за знатного джентльмена.

  • 2291. О концепциях стиля русского искусства XVII века в отечественном искусствознании
    Другое Культура и искусство

    Нетрудно заметить, что в работах историков архитектуры наметилась тенденция к использованию обозначений стиля, сложившихся на западноевропейском материале. К живописи XVII в. во второй половине XIXначале XX в. применялись лишь «квазистилистические» определения. Г. Д. Филимонов говорил о «греческом» и «фряжском» стилях, понимая под первым более традиционное направление в иконописи, а под вторым передовое, ориентирующееся на Запад. Даже если отождествить «греческий стиль» со старым средневековым (хотя, по мысли Филимонова, они не тождественны, ибо «греческий стиль» отличается «значительными против древних переводов улучшениями в рисунке и технике»(4)), то характер «фряжского» остается неясным. Сама по себе ориентация на искусство Западной Европы ничего не говорит о существе стиля, так как в Европе этого времени можно было обнаружить и реминисценции средневековья, и отголоски ренессанса, и элементы маньеризма, и разные варианты барокко, и классицизм. Поэтому и Н. П. Сычев, указывая на происшедшую, по его мнению, в середине XVII в. смену «немецких» стилей «фламандскими»(5), констатировал лишь факт обращения к западным образцам, независимо от их стилевой принадлежности. Аналогичным образом и И. Э. Грабарь разделял эту живопись на четыре течения. В одном из них (живопись в церкви Григория Неокесарийского в Москве, Ильи Пророка в Ярославле) сочетался «строгановский» стиль с «фрязью»; в другом (Тихон Филатьев, Никита Павловец, Кирилл Уланов) «строгановский» стиль и старые образцы. Представителем третьего, «живописного», течения был назван Федор Зубов, а к четвертому (крайнему левому) отнесены Богдан Салтанов, Иван Безмин, Василий Познанский«якобинцы» XVII в., вскормленные Симоном Ушаковым, «в искусстве которых исчезают последние следы и без того уже довольно призрачной традиции»(6). Если рассмотреть все эти определения последовательно, то в первом случае перед нами попытка обозначить одно неизвестное через два других ведь ни «строгановский», ни «фряжский» стили тоже не имеют четкой формулировки. Во втором направлении И. Э. Грабарь усматривал сочетание традиций строгановской школы (где, по его словам, в свою очередь сочетались старые образцы с новыми тенденциями) опять-таки со старыми образцами (?). Произведения главы «живописного» направления Зубова живописны не более работ того же Уланова; неясно также, в чем выражалось «вскармливание» мастеров последнего направления Ушаковым, если армянин Салтанов прибыл в Россию уже зрелым мастером, Безмин учился у С. Лопуцкого и Д. Вухтерса, Познанский, в свою очередь,у Безмина, а жалованье они получали не от Ушакова, а от царя. Кроме того, версия о полной нетрадиционности этих живописцев не соответствует истине. В столичных памятниках второй половины XVII в. обязательно наличествуют как новые, так и традиционные черты, хотя их соотношение может широко варьироваться.

  • 2292. О кыпчакских корнях кыргызского эпоса "Манас"
    Другое Культура и искусство

    Другая версия, записанная Белеком Солтоноевым у тех же таласских кыргызов, говорит о том, что примерно в 680-1460-е годы из рода Джети-кашка племени кыпчак был один батыр по имени Манас [14]. Показательно, что кыпчаки джети-кашка упоминаются и в "Маджму ат-Таварих": "Сперва из Кулана прибыл в семью с сыновьями Ак-Тимур Кипчак и вступил на путь духовного совершенствования. Имена сыновей (его): Даулати-Йар, Худа-Йар, Берды, Али-Йар, Муса-Йар, Иса-Йар, Туле-Йар. Признали (они) Маулану А'зама своим наставником. Семь братьев выезжали на семи серых лошадях с белыми пятнами на лбу. В сражениях семь братьев выступали вместе. По этой причине (их) назвали "Йети кашка". Йети кашка и Кар(а)кара были одного и того же происхождения. После этого прибыл Ак Огул с двумя сыновьями - Отуз Огулом (и) Салус-беком Бул(а)гачи, вступил на путь духовного совершенствования, проявил преданность. Затем приехали, признав (Мир Джалила) своим наставником, и стали его приверженцами сыновья Бул(а)гачи: Бостон, Теит, Джоо Кисек, Доолос, Хыдыр-шах, Кангды. Потом приехали, признав (Мир Джалила) своим наставником, и стали его приверженцами сыновья Отуз Огула: Адине, Мунгкуш, Кара Багыш, Тагай. Прибыл и стал приверженцем Ку Огул, с ним шесть сыновей: Басыз, Лалым Кушчи, Ай-Баш Мундуз, Чонг Багыш, Сару(у), Сунджек Хытай" [15]. Нами специально приведен достаточный фрагмент перевода рукописи, в которой в легендарной форме приведен практически весь список кыргызских племен, включая и кыпчаков джети-кашка, которые в изложении "Маджму ат-Таварих" выступают во главе прибывших племен. Примечательно, что в полевых записях Абрамзона С.М. встречается мнение кыргызских аксакалов Баткена о главенствующем, в прошлом, статусе кыпчаков среди народа "ак-калпак", т.е. кыргызов [16]. Родство этих кыпчаков с каркаринскими кыпчаками и послужило, видимо, основанием для причисления таласскими кыргызами Манаса к кыпчакскому роду джети-кашка. Этот род позднее был известен и среди кыпчаков Ферганы, язык которых, согласно исследованиям известного советского лингвиста Поливанова Е.Д. был наиболее близким к кыргызскому языку [17].

  • 2293. О латинских словах, обозначающих одежду
    Другое Культура и искусство

    Известно, что при переводе слова vestis возникают трудности, главным образом, именно потому что vestis первоначально не сшитая одежда, а просто покрывало, ковер, покров. Варрон писал, что когда-то in lecto togas habebant "на ложе были тоги", т.е. тога тоже использовалась в качестве покрывала. Vestis, по-видимому, обозначает покрывало, ткань, ковер, а не одежду, надеваемую на человека, если поблизости стоят слова argentum "серебро", vasa "сосуды", stragula "ковры", aurum collatum "чеканное золото", tus "благовоние" (у Цицерона) или lectus eburneus "ложе, отделанное слоновой костью", marmor, ebur, Tyrrhena sigilla, tabellas, argentum "мрамор, слоновая кость, тирренские статуэтки, картины, серебро..." (Гораций. Послания, II, 2, 180), crateres "кратеры", aera "бронза", equus "конь", aurum "золото", (у Вергилия), thalamus "спальня" (у Петрония). В "Энеиде" (II, 765), в стихе: Crateresque auro solidi captivaque vestis Congeritur... С. Ошеров перевел "vestis" как "груда одежд", но близко с vestis стоит слово crateres. Может быть, здесь речь идет о коврах, тем более что ковры, покрывала употреблялись при ритуальной трапезе. В переводе С. Ошерова (XI, 72): "Два пурпурных плаща золотою затканных нитью", однако неизвестно, о плащах говорится или же снова о покрывалах. Tum geminas vestes, ostroque auroque rigentes "негнущиеся (застывшие) от пурпура и золота"; поблизости же слово telas "ткани". Но, с другой стороны, в "Георгиках" (3, 363) vestes rigescunt С. Шервинский переводит "каленеют одежды". Такая одежда не могла драпироваться, на ней были бы не складки, а изломы. Если рядом со словом vestis стоит определение virilis (Гораций, Сатиры, I, 2, 16), то ясно, что vestis здесь синоним тоги, если servilis "рабская", то, может быть, речь идет о высоко подобранной темной тунике; если поблизости другие названия одежды, если рядом crines nodantur in auro, если redimicula, comae, capilli "волосы" или "головные повязки", то скорее всего говорится не о коврах, а об одежде, нелегко только сказать, о какой именно. У Петрония lacerta vestis (124, 274) "разорванная одежда", amictus discoloria veste (97) "покрытый разноцветной одеждой", praeligemus vestibus capita (102) "замотаем голову одеждой". Какой? Вообще одеждой.

  • 2294. О лексикографическом отражении американского стандарта английского литературного языка
    Другое Культура и искусство

    Одно из ведущих мест в современной социолингвистике занимает проблема социальной стратификации языка. В.М. Жирмунский писал, что при изучении языка необходимо учитывать социально-классовое расслоение общества [1]. Гетерогенность структуры языка проявляется в существовании целого ряда перекрещивающихся подсистем, т.е. горизонтальной и вертикальной дифференциации. Говоря о горизонтальной дифференциации (варьировании языка в пространственной проекции), А.Д. Швейцер отмечал,ю что она лежит в основе деления языка на территориальные диалекты, полудиалекты и варианты [2]. Одним из важнейших направлений в этой области при исследованиях, проводимых социолингвистами, стало изучение функционирования языка в тех условиях, когда тот или иной язык используется в двух или нескольких странах, т.е. несколькими самостоятельными национальными носителями. Так, французский язык используется во Франции, Бельгии, части Швейцарии, является одним из государственных языков в Люксембурге, Канаде; португальский - в Португалии и Бразилии; голландский - в Нидерландах и в Бельгии (фламандский); испанский - в Испании и в большинстве латиноамериканских стран; немецкий язык используется в ГДР, ФРГ, Австрии, на большей части территории Швейцарии, в государстве Лихтенштейн, а также является одним из государственных языков в Люксембурге; итальянский язык используется в Италии и части Швейцарии (кантон Тичино); шведский язык используется в Швеции и Финляндии. Особенно широко распространен английский язык: сфера его использования охватывает Великобританию, США, Австралию, Новую Зеландию, Ирландию, Канаду и ЮАР.

  • 2295. О лингвистическом изучении города
    Другое Культура и искусство

    21. Только что вышла книга проф. А. Селищева "Язык революционной эпохи. Из наблюдений за русским языком последних лет. 1917-1926" (М., 1928). Давая ценные материалы, она не представляет никакого "этапа" в разработке нашей темы, так как остается в русле оцененных выше традиций. Новшества, внесенные в "русский язык войной и революцией" (обнаруженные по очень спорному субъективному чутью, часто и очень не новые "новшества", во всяком случае, не периода "1917-1926"), так и рассматриваются под знаком "русского языка" вообще. Большинство фактов, приводимых в отдельных параграфах книги, относится к литературному (книжному) языку, некоторая часть относится к литературной разговорной речи, кое-что наблюдено и во внелитературных говорах, но не только городских, а и деревенских. Ценность материала в том именно, что он почти всегда довольно точно приурочен и хронологически и территориально или социально. Но план книги, классификация материала отходит от неприемлемой уже рутины только в том отношении, что после ряда глав, трактующих о русском языке вообще (II - VI), и перед главами о новшествах в деревне (тоже "вообще") и в языках нацменьшинств (VIII - IX) вставлена главка, весьма краткая и скудная - "Языковые новшества на фабрике и заводе" (гл. VII). Но и в этой главе мы имеем только отрывочные указания на совпадения и искаженные аналогии с литературным языком, да на влияние воровского жаргона (особенно у молодежи); последнее, впрочем, иллюстрируется перепечаткой отрывка из "Комсомольских рассказов" Колосова (М., 1926). Относительно мало в книге непосредственных наблюдений и записей. Преобладает "книжный" материал, особенно беллетристический, без минимальной и совершенно необходимой критики источников. Для автора, кроме литературного языка и крестьянских диалектов, нет никакой третьей категории языковых явлений.

  • 2296. О логической интуиции арабо-мусульманской культуры
    Другое Культура и искусство

    Посмотрим, что даст нам такая интерпретация. Пусть намерение причина действия. В понятие причины обычно не включают временнуґю непосредственность связи: причина может подействовать и спустя промежуток времени. Далее, причина не обязательно должна сопровождать свое следствие до его завершения. Считая намерение причиной действия, мы обязаны сделать эти две оговорки, добавив их к «нормальному» понятию причины. Такое добавление ad hoc, что теоретически всегда звучит не слишком убедительно; но не будем пока обращать на это внимание. Далее, действие никогда не бывает без намерения это в нашей интерпретации означает, что следствие не бывает без причины. Такой тезис очень понятен; правда, в арабо-мусульманской мысли речь идет о том, что действие является неправильным, если оно не вызвано намерением (оно не считается действием, если не сопровождается намерением), а не о том, что его вовсе нет: действие в техническом смысле как раз совершается. В нашей причинно-следственной интерпретации это означает, что следствие без причины имеется, но оно неправильное; правда, «как таковые», «в пределах самих себя» следствие без причины и следствие, вызванное причиной, не различаются (точно так же, как технически, в пределах действия-как-такового, действие без намерения и действие с намерением неразличимы). Конечно, и такое добавление ad hoc можно допустить из желания сохранить удобную интерпретацию, хотя оно делает понятия причины и следствия совсем уж странными. Но согласимся и с этим и пойдем дальше. Действие, заблокированное объективными обстоятельствами, засчитывается как совершенное, если намерение было правильным, сообщает нам арабо-мусульманская мысль. В нашей интерпретации это будет означать, что причина вызвала свое следствие, хотя в силу неких внешних обстоятельств это следствие в бытии не появилось. Считать причину действующей, несмотря на отсутствие ее следствия, это уже не модификация понятия ad hoc, это противоречие в определении. Раз так, намерение и действие не могут считаться причиной и следствием.

  • 2297. О мере своеобразия национальных культур
    Другое Культура и искусство

    Как мы упоминали, в сознании людей существует предельная мера по отношению к событиям, явлениям, процессам. Терпимость как общечеловеческая ценность наличествует у всех народов, но различен диапазон терпеливости, выносливости и выдержки. В свою очередь, терпеливость может занимать более или менее высокое место в иерархии национальных ценностей. Русская модель терпеливости сложилась исторически под влиянием множества факторов, в том числе и религии (в частности, христианское сознание жалобы по поводу тяжелых времен и всеобщей материальной и моральной нищеты относит на счет греховности людей). Насколько крепко и прочно русское терпение, настолько силен русский бунт - один из вариантов протестных действий, предела "разумной терпимости". Если бы она была беспредельна, безгранична, то народ не способен был бы противостоять члотворению , отстаивать социальную справедливость [9]. Всякому терпению приходит конец. Исторически русский "размах", если он не сочетался с мудростью, нередко переходил в негативное явление, разрушение опережало созидание. Например, в психологическом настрое русских революционеров не последнее место занимала установка: "Коль любить -горячо, коль рубить - сплеча". "Злой" дух все доводит до крайности. "Золотая середина" в действиях русского народа трудно уловима.

  • 2298. О методе типологического моделирования в исследовании традиции
    Другое Культура и искусство

    Западная цивилизация, являясь активным проводником идеологии "модерна" , претендует на то, что начала ее самоорганизации носят универсальный характер, в силу чего она способна переопределить на своих основаниях все иные исторические индивидуальности. В течение ХХ века активно преобразуются способы самоорганизации, заложенные в основании различных культур. Это процесс модернизации, и он двояк. С одной стороны, это процесс "вхождения в мировую цивилизацию" для ряда новых стран; предполагающий смену ориентиров общественного сознания, он осуществляется в парадигме "преодоления традиции" и освоения идеалов и ценностей "современного общества". С другой стороны, это освоение культурных ресурсов "традиционных обществ", осуществляемый в парадигме "игровой цивилизации". "Традиционные общества" оказались очень многообразными, а "традиция" чрезвычайно устойчивой и неподатливой. Сегодня культурный, политический, религиозный, социальный, психологический и др. традиционализм это теоретически обоснованные установки, позволяющие выстраивать долгосрочные стратегии в развитии. Так, задачи модернизации видят уже не в том, чтобы изменить традиционные принципы организации жизни, но в том, чтобы освоить современные технические средства цивилизации и поставить их на службу сохранения традиционных принципов индивидуальной и общественной самоорганизации в новых условиях (О.Гаман, С.Каспэ, Н.Зарубина), причем "традиционные ценности только тогда имеют шанс на выживание в условиях модернизации, когда технология их трансляции также является объектом постоянной модернизации" (О.Гаман). Это делает актуальными задачи осмысления традиций, понимаемых как начала и формы самоорганизации различных длительно существующих исторических индивидуальностей, образующих человеческий мир.

  • 2299. О музее-заповеднике А.С.Пушкина "Михайловское"
    Другое Культура и искусство

    Александр Сергеевич Пушкин еще в стенах лицея узнал об этой знаменитой библиотеке. Ее история, связанная с именем Александра Македонского, вполне возможно, не раз заставляла его задумываться о смысле собственного имени, о его исторической наполненности, об ассоциациях, уводивших в берегам Египта и Александрии. В конечном счете, о тех высотах и возможностях, которые открывал ему его удивительный дар - дар поэта, дар слова. Он прекрасно знал и умело использовал в своем творчестве все богатство классической, греческой и римской литературы, знал историю развития классической культуры в новую, христианскую эпоху. Может быть, именно этим и объясняется "вселенская отзывчивость" поэта: в каждом слове - латинском, греческом, русском, французском, - ему слышался тихий шепот ушедших цивилизаций, творивших до него великих авторов.

  • 2300. О музыкальном решении пластического спектакля. Некоторые критерии подбора музыки при создании спектакля
    Другое Культура и искусство

     

    1. Музыкальный энциклопедический словарь под ред. Келдыша. М.: "Советская энциклопедия", 1990.
    2. Электронная энциклопедия "Кругосвет", www.krugosvet.ru
    3. Бонфельд М.Ш. Музыка: Язык. Речь. Мышление. (Опыт системного анализа музыкального искусства). Ч.1. Тезисы. М.: МГЗПИ, 1991.
    4. Асафьев Б.В. Музыкальная форма как процесс. Л.: 1963.
    5. Рутберг И.Г. Движение и образ. М.: "Советская Россия", 1981.
    6. Рутберг И.Г. Пантомима. Первые опыты. М., “Сов. Россия”. 1972.
    7. Таиров.А. Записки режиссёра. М.: "ГИТИС", 2000.
    8. Товстоногов Г.А. О профессии режиссёра. Издание 2-е, дополненное. Москва: "ВТО", 1967.
    9. Выготский Л.С. Психология искусства. М.: Иск-во, 1968.
    10. Задерацкий В. Музыкальная форма. Вып.1. М.: Музыка, 1995.
    11. Таршис Н.А. Музыка спектакля. Л.: Искусство, 1978.
    12. Этьен Декру. Слово о миме. Архангельск: "Правда Севера", 1992.
    13. Морозова Г.В. М.: ВЦХТ. О пластической композиции спектакля: Методическое пособие. - М.: ВЦХТ, 2001.
    14. Дзэами Мотокиё. Предание о цветке стиля (Фуси Кадэн). М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1989.
    15. Холопова В.Н. Три стороны музыкального содержания. Материалы Первой Российской научно-практической конференции 4-5 - декабря 2000 г., г. Москва. // Москва-Уфа, РИЦ УГИИ, 2002. С.55-76.