Статья по предмету Культура и искусство

581. Симбирская карамзинская общественная библиотека
Статьи Культура и искусство

23 февраля 1846 года А. М. Языков писал В. Д. Комовскому: "Сегодня здешний губернский предводитель представил в Министерство проект о заведении в Симбирске Публичной библиотеки... Помещение уже готово. Доставление книг для чтения желающим очень подвинет вперед просвещение нашего дикого края и освежит умы и сердца, плесенью невежества покрытые". В письме от 16 июня того же года он высказывает схожие мысли: "Весть о библиотеке меня порадовала; авось и в Симбирске станут читать и просвещаться; право, жаль смотреть на дикий застой, который у нас царствует. Заведение это мы поддержим, станем руководить и помогать"7. 26 мая 1847 года Языков сообщает другу: открыть библиотеку решено в 1847 году в день рождения Н. М. Карамзина. Все это время интенсивно собираются книги и пожертвования. "Книг множество и денежных жертв на первый случай довольно. Е. А. Карамзина прислала все сочинения ее мужа, в Москве почти все живые писатели дали... по экземпляру своих творений"8. Языковы хлопочут также об оформлении читального зала, в частности, об установке в нем бюстов Н. М. Карамзина, И. И. Дмитриева. "Брат П[етр] М[ихайлович] все занимается учреждением Карамзинской библиотеки и почти все подготовил к открытию; теперь идет составление каталогов и прочее. Начальство и дворянство помогает плохо; все надобно делать насильно и с большим трудом. Заведение, которое в образованном государстве встретило бы общее и радушное участие всех, здесь не вживается и может держаться только неотвязчивою силой двух-трех беспокойных просветителей" (письмо от 3 сентября 1847 года)9. Так или иначе, к марту 1848 года приготовления завершились, и 18 апреля состоялось торжественное открытие Карамзинской библиотеки. Спустя три года ее собрание насчитывало уже более 5000 книг.
582. Символ
Статьи Культура и искусство

Смысловая структура символа многослойна и рассчитана на активную внутреннюю работу воспринимающего. Так, в символике дантовского «Рая» можно сделать акцент на мотиве преодоления человеческой разобщенности в личностно-надличном единстве (составленные из душ Орел и Роза) и можно перенести этот акцент на идею миропорядка с его нерушимой закономерностью, подвижным равновесием и многообразным единством (любовь, движущая «Солнце и другие светила»). Причем эти смыслы не только в равной мере присутствуют во внутренней структуре произведения, но и переливаются один в другой: так, в образе космического равновесия можно, в свою очередь, увидеть только знак для нравственно-социальной, человеческой гармонии, но возможно поменять значащее и означаемое местами, так что мысль будет идти от человеческого ко вселенскому согласию. Смысл сознания объективно осуществляет себя не как наличность, но как динамическая тенденция: он не дан, а задан. Этот смысл, строго говоря, нельзя разъяснить, сведя к однозначной логической формуле, а можно лишь пояснить, соотнеся его с дальнейшими символическими сцеплениями, которые подведут к большей рациональной ясности, но не достигнут чистых понятий. Если мы скажем, что Беатриче у Данте есть сознание чистой женственности, а Гора Чистилища есть сознание духовного восхождения, то это будет справедливо; однако оставшиеся в итоге «чистая женственность» и «духовное восхождение» это снова сознание, хотя и более интеллектуализированные, более похожие на понятия. С этим постоянно приходится сталкиваться не только читательскому восприятию, но и научной интерпретации. Самый точный интерпретирующий текст сам все же есть новая символическая форма, в свою очередь требующая интерпретации, а не голый смысл, извлеченный за пределы интерпретируемой формы.
583. Символизм храма
Статьи Культура и искусство

Итак, храм говорит о том, как люди представляют божественное, и одновременно является напоминанием о нем. В древнегреческой мифологии Музы, дочери Мнемосины богини воспоминаний, олицетворяют все то, что позволяет человеку вспомнить забытое, возобновить свои воспоминания о Вечности, о существенно важном и подлинном. Вид храма, изображения внутри него, слова молитвы и безмолвие, запах ладана все это, как линза, фокусирует наше сознание и направляет течение наших мыслей и чувств, ведя к самоуглублению, к созерцанию того, что выходит за пределы обычного и преходящего. В душе, хотя бы на мгновение, вспыхивает искра внутреннего света; душа просыпается и отождествляет себя с иным. Из ее поля зрения исчезают образы мирских, внешних вещей, их место занимают знамения зова. Вспомнить значит возвыситься, оживить и задействовать спящие способности души, вернуться к самому себе. Стремление ввысь и вглубь это сущность религиозности, это основная доминанта храма, небом которого является его свод, а дорогой к небу путь, ведущий от входа к святилищу, в святая святых, в скрытое сердце храма.
584. Символика врат
Статьи Культура и искусство

За вратами всегда ожидает неизвестность. Даже если нам кажется, что мы очень хорошо знаем, что ждет за порогом, вмешивается Судьба со своими «случайными» или непредвиденными обстоятельствами, и казавшееся знакомым тут же обращается в неизвестное. Скрытое за вратами пространство символически всегда таит в себе таинственные силы. Поэтому прохождение врат это всегда испытание на смелость, на готовность и способность столкнуться с неизвестным и с честью выйти из этого столкновения. Двери в неведомое обещают нам встречу с Тайной (пугающей или прекрасной зависит от нас) и тем самым дают нам возможность измениться, стать другими. Само прохождение врат возможно только в том случае, если человек изменяется, ведь он не может оказаться «по ту сторону» таким же, каким был до того. Без глубокого внутреннего изменения человека переход не состоится и никакой новый этап его жизни не сможет начаться. При этом результат такой встречи с Тайной всегда непредсказуем, его нельзя «просчитать», ведь человек открывает двери будущего.
585. Символика Дон Кихота
Статьи Культура и искусство

Вход в пещеру, хотя и был «широким и просторным», скрывался за стеной из «частого и непроходимого терновника, бурьяна, дикой смоквы и кустов ежевики», и Дон Кихот, чтобы попасть внутрь, принялся крушить эти заросли своим мечом. Это уже символика: вход в пещеру всегда открыт для того, кто готов собственноручно, призвав в помощники волю (меч), расчистить его от низости, легкомыслия, поверхностности и других «сорняков» своей личности. Любопытные слова произносит и студент, провожающий Дон Кихота и Санчо до пещеры: «Будьте начеку и впивайтесь глазами во все, что там, в глубине, вам попадется, может статься, кое-что я помещу в свою книгу о Превращениях». Как известно, инициатические испытания в пещере должны были изменить или, лучше сказать, преобразить кандидата в Мистерии. Так что слово «превращения» появляется здесь не случайно.
586. Символика крестьянского быта в культуре Древней Руси
Статьи Культура и искусство

Выбор места строительства. Стратегия выбора имеет трехступенчатый характер. На первом этапе отбираются те места, которые могут оказаться пригодными из практических соображений. Второй этап связан с общим делением пространства на счастливое и несчастливое. Определителем выступают либо постоянные признаки, относящиеся в универсальной модели мира к категории отрицательных (например, дорога, баня), либо события, зарегистрированные коллективной памятью (например, место, где кто-то когда-то поранился, где когда-то был пожар, где случилась поломка или пролилась кровь) и также расцениваемые как отрицательные. Счастливым местом считалось то, где остановится конь или где спокойно уляжется молодая корова (считались символами плодородия). Таким образом, подчеркивается идея статики, покоя, устойчивости, имеющая большое значение для семантики жилища. На третьем этапе необходим ответ на вопрос: является ли это место счастливым именно для того чтобы на нем стоял новый дом? В данной ситуации выражается идея неотторжимости судьбы нового дома от судьбы коллектива. Прогнозируется не столько будущее конструкции, сколько будущее семьи, связанное в конечном итоге с представлениями о доле, счастье, богатстве жизни или их противоположностях. Соотнесение жилища с обрядом воссоздает не только идеальный образ дома, но и идеальный образ социальной группы (семьи), проживающей в этом доме. Жилище и семья в ритуале представляются неделимым целым. Поэтому обряды, совершаемые при строительстве дома, можно с равным основанием рассматривать как обряды, посвященные созданию социальной микроструктуры. Заметим, что на протяжении всего процесса строительства происходит своеобразная комбинация христианских и языческих представлений. Так, например, прогнозирование будущего семьи, дома производиться при помощи гадания, строго запрещенного христианской традицией (Левит 19:26), но свойственное языческой традиции, причем элементами гадания выступают культовые предметы христианской церкви (крестик, освященная вода, ладан, свечи). 1. Под вечер, по углам будущего дома хозяин насыпает четыре кучки зерна. Если на утро следующего дня зерно окажется нетронутым, то место считается выбранным удачно. Если тронуто неудачным. В гадании произошло маркирование углов и соответственно границ между домом и остальным пространством. Пространству приписывается некоторая символическая организация с признаками внутренний внешний (дом не дом) и постулируется противопоставление углы середина (периферия центр). Указанное противопоставление определяет характер связи жилища с окружающим пространством и принцип символического членения внутреннего пространства. 2. Наметив под дом место, по заходу солнца, тайком, насыпают по четырем углам его небольшие кучки ржаного зерна в следующем порядке: сначала насыпают там, где будет святой угол, потом там, где печь, далее там, где сходятся причалковая и глухая стены, и, наконец, в дверном угле, а посредине между кучками зерна ставят маленький крестик из палочек. В этом гадании получает свое оформление принцип неравнозначности частей жилища. «Ценностная иерархия» углов (святой печной глухой дверной) выражена последовательностью действий. В конечном результате гадания сказывается особая роль красного угла. Если потревоженной окажется только та кучка зерна, что на святом углу, то хату можно ставить на избранном месте, не опасаясь никаких дурных последствий. 3. Вечером кладут сухую овечью шерсть под горшок на предполагаемом для дома месте. Если к утру шерсть под горшком отсыреет, то место считается благоприятным (дом будет богатым). В данном случае горшок выступает в роли культурного символа, непосредственно связанного с самой сущностью дома печью, с идеей превращения первичных продуктов во вторичные (превращение «природы» в «культуру»). Овечья шерсть общая семантика этого символа достаточно известна (богатство, плодородие). Для нашего случая (шерсть помещается в горшок) уместно вспомнить мотив вкладывания одного предмета в другой (мотив Кощеевой смерти), представленный в сказках и заговорах. Сам принцип вкладывания очень распространен в славянской ритуально мифологической традиции. Собственно говоря, этот принцип лежит в основе организации любого освоенного и, следовательно, упорядоченного пространства. Сравним цепочку: печь центр дома, дом центр двора, двор центр селения и так далее. То есть вкладывание в горшок шерсти, может быть истолковано как отражение указанной универсальной идеи. Исход гадания благополучен, если шерсть за ночь отсыреет (вспомним запрет на вырубку сухих деревьев). Таким образом, сырость означает положительный фактор. Любое прибавление расценивается положительно; убывание отрицательно. По сути дела эти гадания моделируют один из основных принципов повседневной жизни: положительно расценивается все, что направлено в дом, к дому, отрицательно все, что направленно из дома.
587. Сия есть благословенная суббота
Статьи Культура и искусство

И вот Сын Божий сам спускается в смерть, вкушает смерть. В предании, у Отцов Церкви этот момент всегда описывается как некий поединок. Эта смерть должна была бытьили последним и самым страшным торжеством диавола, или же его столь же решительным поражением. Внешне торжествуют смерть и зло: Праведника предают на Крест, Он умирает, оставленный всеми, позорной смертью. Он вкушает "ада". Но ив этом весь смысл смерти Христовой Тот, Кто умирает на Кресте, имеетЖизнь в Себе, т. е. имеет жизнь не как дар извне, а как Свою сущность, ибо Он Сам есть Жизнь и источник всей жизни: "В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков". Умирает человек Иисус, но этот человекесть Сын Божий. Как человек. Он можетреально вкусить смерти, но в Нем смерти прикасается, в царство смерти вступает Сам Бог, Жизнь и источник жизни. В этом единственность, ни с чем не соизмеримое значение смерти Христовой: в ней умирающий человек есть Бог, или, еще точнее. Богочеловек. Бог есть "Святой Бессмертный" и только в "неизменном, неслиянном, неразлучном и нераздельном" соединении Бога и человека во Христе человеческой смерти может вкусить Бог и ее изнутри разрушить и преодолеть. "Смертью смерть поправ..." Бог восхотел спасения человека не актом Своего всемогущества, не извне ("или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?" Мф. 26:53), не как насилие, хотя бы и спасительное, а в той любви, свободе и вольном отдании Себя Богу, для которых Он сотворил человека. Поэтому спасение совершается Богом в соединении с человеком, в Богочеловеке Иисусе. В Нем человек восстанавливает то послушание, ту любовь, ту полную самоотдачу Богу, которые были попраны в грехе. В немизживается все зло, все грехи, все измены человека: "Он мучим был за грехи наши" "Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни..." И чтобы это спасение, это восстановление "образа неизреченные Славы", каким создан был человек, было полным, нужно было, чтобы и смерть была не просто уничтожена Богом, ноизжита и разрушена, преодолена изнутри, чтобы было воочию явлено, что она есть "жало греха", и чтобы это жало было разрушено и уничтожено человеком же. "Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых" (1 Кор. 15:21). Христос принимает смерть, отдается смертивольно; про жизнь Свою Он говорит: "Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее" (Ин. 10:18). И отдает ее не без борения: "и начал ужасаться и тосковать...". Здесь исполняется совершенная мера Его послушания, Его самоотдачи, здесь разрушается прежде всего нравственная основа смерти, как "жала греха". Христос действительно до конца живет Божественной жизнью. Богом, как Жизнью, и вот эта Жизнь преодолевает смерть, разрушает ее, ибо смерть и есть отказ от Жизни, недостаток Жизни, распад существования, оторвавшегося от единственного источника Жизни... В смерти Христовой, потому что она сама есть не что иное, как совершенное послушание, совершенная любовь, совершенная отдача себя Богу ("Отче! в руки Твои предаю дух Мой..." Лк. 23:46) совершается смерть самой смерти: "смертью смерть поправ".
588. Сказание о Кремле
Статьи Культура и искусство

Вот, например, какое впечатление произвела Москва на константинопольского патриарха Иеремию II, посетившего ее в восьмидесятых годах шестнадцатого века: "Это был не город, а скорее громадный, раскинувшийся вплоть до самых пределов горизонта, монастырь. Глаз разбегался, желая пересчитать колокольни и вызолоченные, посеребренные или лазурные, звездами испещренные, главы церквей, поднимающиеся к небу. На каждой из бесчисленных церквей сверкали пять металлических куполов. Между церквами виднелось множество кровель, выкрашенных по большей части в зеленую краску, что придавало городу вид медной зелено-серой шахматной доски. Здесь можно было различать несколько концентрических, мелкозубчатых оград, с возвышающимися на них через известные расстояния башенками, совершенно как в городах отдаленной Азии. Та из этих оград, которая составляла центр остальных, заключала в себе треугольную площадь Кремля, господствующего над Москвою, наподобие акрополя греческих городов. На этой площади привлекали взор выкрашенные в белую краску храмы со множеством раззолоченных глав и крестов; тут же виднелись, между прочим, постройки теремного дворца, с их совершенно еще свежею эмалированною штукатуркою. Затем, несколько вправо от Кремля и книзу от его ограды, глаз невольно переносился на церковь Василия Блаженного, - этот монумент, представляющий собою кучу поставленных одна на другую церквей, поднимался наподобие фантастического животного, со своими разноцветными чешуйчатыми кровлями, со своими двенадцатью разубранными множеством привесок главами, которые могли напоминать нашим грекам каук, огромный парадный тюрбан пашей и янычарских офицеров. Между церковию Василия Блаженного и святыми воротами Кремля виднелась Красная площадь, с виселицами Ивана Грозного. Переходя от центра города к его окружности, взор за второй каменной оградою уже не различал ничего более, как только лабиринт переулков и беспорядочно наставленных домов, да деревянные, ярко раскрашенные избы, терявшиеся в садах, изрезанных прудами. На краю горизонта и на крутых берегах реки этот благочестивый и воинственный город опоясывался рядом больших, защищенных валами монастырей, представлявших собой крепости, служившие для молитвы и для войны. Монахи этих монастырей посвящали свое время храму и воинским упражнениям в ожидании татарских полчищ. И над всею этою необъятною панорамой носился гул сотен колоколов, так что и на ухо, как на глаз, город производил впечатление скорее гигантского монастыря, чем столицы, с ее кипучею человеческою деятельностью".
589. Скандинавские пейзаж и мировидение
Статьи Культура и искусство

Начало напоминает лето. Ласковое и доброе. Серый рассвет. Женщина; разумеется, белокурая финская селянка ведь это же Финляндия выходит на двор и, наклонив голову под струю воды из колонки, полощет под пение птиц длинные распущенные волосы. На заднем плане пасутся лошади. А вон и птицы наверное, гуси бродят рядом, занятые тем, чем всегда заняты финские гуси, чем вообще заняты всякие гуси в любой стране, подумал я, то есть какими-то своими гусиными делами. Но этот путь никуда не ведет. Слушай, Ян, пора двигаться дальше! И вот женщина сушит волосы на ветру; отбегая то туда, то сюда, она то здесь, то там срывает какое-нибудь растеньице и натирает соком свою гладкую кожу, она рвет цветы и, собрав букет, уносит его в дом, ставит в вазу и принимается за стряпню... Она снова выходит на двор и принимается заплетать косы, она не торопится, и медленно встает солнце идиллия, идиллия… Но чу! Характер музыки меняется. Женщина задумалась. Тревожно задумалась. Задумалась так, словно только что вспомнила о чем-то. Она тревожно глядит на восток и думает. Тут в музыке возникает новое звучание. Опасность. Неужели надвигается что-то опасное? Да, это опасность, и невозможно позвонить в службу спасения. Пройдут еще годы, прежде чем будет сплетена страховочная сетка, которая обеспечивает в нашем обществе безопасность всех сторон жизни, нету даже телефонов, хотя, впрочем, в Америке несколько штук уже есть, Белл уже проделал подготовительную работу, так что в Америке представители высшего света уже названивают друг другу, но только не в Финляндии, тут никто не разговаривает по телефону, тут вообще мало разговаривают, а в музыке между тем опять что-то произошло, и лето сменилось осенью, и с гор спустился туман, туман густеет. Должно быть, это о русской угрозе, подумал я. Царь хотел захватить Финляндию, ему бы все хватать и хватать, как будто у него без того уже не было достаточно владений. Женщина не соглашается, она ведь финка и воплощает в себе все финское, это финская музыка, я об этом читал, так сказано в энциклопедии, и так я и вижу; зная, что музыка финская, и зная, где находится Финляндия, я интерпретирую ее в том смысле, что тут идет речь о русской угрозе, никто не запрещает мне понимать это так, каждый имеет право на свое восприятие, да речь и не идет о сознательном интерпретировании, я открыт впечатлениям, и тут все возможно, я не управляю своими мыслями, я просто регистрирую ощущения и картины, которые всплывают в моем воображении, и сейчас ощущения рисуют мне картину, как женщина, в которой финское начало уже усилилось до крайней степени, задрожала и смотрит на восток, тревожно смотрит, затем она пошла к сараю, где стоит автомобиль. Что такое? Откуда вдруг взялся автомобиль? думаю я. Впрочем, ничего страшного! Это же музыка, искусство, тут все может быть, все возможно, могут сливаться различные эпохи, анахронизмы здесь вполне естественная вещь, точного ответа и быть не может; и кто я такой, чтобы придираться! Тут надо следовать впечатлениям, плыть по течению.
590. Сквозь "Дым". Русский взгляд на Баден-Баден
Статьи Культура и искусство

У Тургенева с Баден-Баденом связан немалый отрезок жизни, и в его творчестве этот милый городок просматривается лучше, чем у любого другого писателя. Его парижская приятельница Полина Виардо, завершив в начале 1860-х годов оперную карьеру, осела с мужем Луи и детьми в баденском районе Тиргартенталь - живописной местности с лугами и невысокими холмами у подошвы лесистой горы Зауерберг. Рядом с домом супруги Виардо построили концертный павильон и небольшой театр, в котором ставили оперетки, написанные Полиной на либретто Тургенева. В гостях у Виардо бывали композиторы Вагнер, Лист, Брамс, художник Гюстав Доре, жена Наполеона III королева Евгения, великий герцог Баденский, прусский канцлер граф Бисмарк и даже прусский король с королевой. Тургенев весной 1863 года поселился на противоположном от усадьбы Виардо берегу реки Оос, в доме вдовы Анштедт на Шиллерштрассе. В следующем году он начал строить неподалеку собственную виллу в стиле Людовика XIII - с башенками, аспидной крышей, просторными светлыми комнатами, огромной театральной залой и стеклянными дверями, выходящими на полукруглую террасу. Строительство растянулось на несколько лет, а когда вилла была наконец достроена, Тургеневу пришлось из-за финансовых трудностей продать ее Луи Виардо, хотя и продолжал в ней жить - уже на положении гостя.
591. Скит иеромонаха Романа
Статьи Культура и искусство

Горько отмечать, что недоброжелательно и осуждающе к песнопениям иеромонаха Романа относятся подчас не только антихристиане, но и искренние православные. Чаще всего слышу: не монашеское это дело, писать стихи. А монашеское ли дело было благословлять князя на сражение с завоевателями Руси, отправляться с оружием в руках на битву?! Выходит, монашеское дело отгородиться от России, от общей службы православия и искать лишь собственного спасения? Нет, монахи, коим поклоняемся, кои стали святыми, совершали и собственный молитвенный подвиг, и были подвижниками всего православного мира, поддерживали неукрепившихся в вере, оступившихся, заблудших. Нынче заблудилась, оступилась и отпала от веры почти вся Россия, она по какому-то эху из прошлого, по смутному припоминанию изредка оглядывается на храм, мало-помалу избавляется от агрессивности в отношении церкви, стыдится за свое неумение похоронить близкого человека по обычаю предков, прислушивается к пробуждающемуся звону колоколов, к гармонии духовной музыки и пения. И вот в такие-то годы нашего духовного смятения дарованы нам песнопения, звучащие слегка похоже на слышанные песни под гитару, но только похоже, ибо они совсем иные, совсем об ином. Если поначалу иеромонах Роман находил неповторимую мелодию для каждого стиха, вторил себе в исполнении, рождая красоту сочетания голосов, то со временем он лишь обозначает едва слышными аккордами грани стихов, напевно читая их, как и дoлжно читаться молитве. Он развил в себе безошибочный тон чтения, переходящего в нужный момент на пронзительный взлет мелодии, когда воззвать иначе нельзя, равно как в литургии есть органика перелива псалмов, проповедей, молитв и духовного пения, всему свое место, свой черед.
592. Скорости бывают разные
Статьи Культура и искусство

Я не верю в то, что скорость света непреодолима. Допустим, космический корабль не может разогнаться относительно Земли быстрее, чем скорость света. Ладно. Что ему мешает, приблизившись к скорости света, изменить точку отсчета и спокойно разгонятся дальше уже относительно нее? Можно просто что-нибудь скинуть за борт, скажем радиомаяк. Этот радиомаяк, как точка отсчета, будет ничем не хуже Земли. Вы скажете, что он движется. Ну и что? Земля тоже не центр вселенной. Эту операцию корабль может проделать хоть миллион раз. Выходит, что для самого космического корабля преодоление скорости света не вопрос. По большому счету даже радиомаяки не нужны. Недостижимость скорости света объясняется тем, что для движущегося космического корабля время замедляется. Замедляется оно относительно нашего времени земного. Давайте разберемся. Предположим, черепаха проходит 1 метр за 10 секунд. Представьте, что она воспринимает время не так, как мы, а в два раза медленнее. У нее даже есть свои часы, которые идут в два раза медленнее наших. Эти наши 10 секунд для нее превращаются в 5. С ее точки зрения она движется со скоростью не 10 см/сек, а в два раза быстрее 20 см/сек. Для черепахи в два раза замедлено время, для нас в два раза замедлена ее собственная скорость. Простая пропорция. Теперь обратимся к учебнику. Собственное время объекта t0, движущегося со скоростью v, замедляется с увеличением скорости относительно нашего времени t по формуле: Давайте решим с помощью этой формулы простую задачку: Как замедляется время для ракеты, летящей со скоростью 0.8 c (c скорость света)? Ответ: t0 = 0,6t. Такая ракета долетит до Луны примерно за 1,5 секунды. За 10 секунд она пролетит 2.4 миллиона километров. До того, как мы определили величину замедления времени, мы ничего не знали о скорости ракеты с ее собственной точки зрения. Давайте ее найдем. Для нас она пролетает 2.4 миллиона километров за 10секунд. Эти 10 наших секунд для ракеты равны 6 секундам. Делим 2.4 миллиона на 6, получаем: собственная скорость ракеты равна 4/3 скорости света. С цифрами не поспоришь, для самой ракеты скорость света превышена. Ничего удивительного. Ракета, как и в примере с черепахой, идет с большей скоростью, чем посчитали мы. Мы оцениваем ее скорость в своих секундах, она в своих секундах. Для ракеты замедлилось время для нас ее скорость. Постулату о недостижимости скорости света требуется “маленькая” поправка: он распространяется только на нас, как на наблюдателей, неподвижных относительно Земли. Для нас Земля точка отсчета расстояния и скорости. Для ракеты такой точкой отсчета является она сама. Давайте дозаправлять нашу ракету на ходу и разгоним ее до бесконечной скорости (во много раз больше скорости света). Что мы увидим с Земли? Вот с тем, что с Земли эту бесконечную скорость мы не увидим, я не спорю. Мы увидим, что она движется практически со скоростью света. В первом приближении замедление времени для ракеты (по сравнению с земным временем) будет равно отношению c/v, где c скорость света, v та “бесконечная” скорость, до которой мы сумели ее разогнать. Вопрос: Если v это скорость нашей ракеты, то кто тогда движется со скоростью c скоростью света? Сам свет? Фотоны? Разве для самого фотона время не замедляется? Он что, особенный? Я не вижу причины считать фотон исключением из правила. С какой скоростью действительно носятся фотоны? С бесконечной! Именно это обстоятельство делает наблюдаемую нами конечную скорость света такой постоянной и недостижимой. Скорость света (300000 км/сек) для нас недостижима, постоянна и конечна. Недостижима как бесконечность и постоянна как бесконечность. С чем бесконечность ни складывай, она не меняется. Почему же для нас она конечна?
593. Славянская Библия: основные издания и место в духовной жизни
Статьи Культура и искусство

Будучи рукописной Геннадиевская Библия не имела широкого тиражирования и практического использования. Тем не менее, она стала образцом для следующего издания. Первое печатное издание славянской Библии, Острожская Библия 15801581 гг., было предпринято кн. К.К. Острожским в связи с его заботой о судьбах Православия в Западно-Русских землях (владения князя входили в состав Речи Посполитой). Кн. Константин предполагал изданием славянской Библии, которую он считал верной копией перевода Семидесяти, для него нормативного текста Свящ. Писания Греко-Восточной Церкви, обрести вероучительный оплот против интенсивной тогда в тех местах католической и протестантской экспансии. Поиск целостного списка славянской Библии первоначально шел безуспешно, и "токмо от благочестива и в православии изрядно сиятельна государя и великого князя Иоанна Васильевича московского" была получена полная славянская Библия "с греческого языка семьдесят и двема переводники, множае пятисот лет на славянский переведенную еще за великого Владимира, крестившего землю русскую". Это был список Геннадиевской Библии, который и составил основу издания. Совершенно неверная оценка этого списка как Библии, появившейся на Руси еще при ее крестителе Великом князе Владимире, чем бы ни объяснять эту ошибку, наглядно показывает, что острожские издатели не имели никакого представления о действительном происхождении полученного списка, а также свидетельствует о том, что Геннадиевская Библия оставалась практически неизвестной современникам. Необходимо отдать должное издателям, установившим несоответствие обретенной ими рукописи греческому тексту Семидесяти ("разнствия, и развращения библейских списков"). Поскольку свою главную цель кн. Константин понимал как издание "верного" перевода "во всем согласующегося [с LXX] божественного писания", простая перепечатка Геннадиевской Библии была отвергнута, и поставлена задача исправления ошибок в имеющемся списке. Текстовую основу редактирования составили: Комплютенская полиглотта (1515 г.), Альдинская Библия (1518 г.), рукописи из греческих, сербских, болгарских монастырей, переводы на другие европейские языки. Исправление, однако, было выполнено выборочно и крайне непоследовательно. Практически без изменений были оставлены книги: Псалтирь, Иова, Притчей, Екклесиаста, Премудрости Иисуса сына Сирахова, из Нового Завета Четвероевангелие. По греческому тексту более или менее подробной правке были подвергнуты: Восьмикнижие, 1-4 Царств, Пророческие книги, 1-2 Паралипоменон, 1-2 Маккавейские. По Вульгате Товит, Юдифь, 3 Ездры, в основном, с заменой латинизмов славянской лексикой. Сложной правке подверглись 1 и 2 Ездры, Неемии, Иеремии, лишь частично сверенные с греческим текстом. В новом переводе с греческого были изданы: Есфирь, Песнь Песней, Премудрость Соломона. Значительно был исправлен перевод Деяний Апостолов, Посланий и Апокалипсиса. С греческого также была переведена отсутствующая в Вульгате и потому не включенная в Геннадиевскую Библию 3 Маккавейская книга, с этого времени нашедшая свое место в славянской Библии. Возможно, при переводе 3 Маккавейской была использована и чешская Библия, которой располагали издатели. В порядке следования книг, делении текста на главы, составе отдельных книг сохранилась практически полная ориентация на Вульгату.
594. Слово Божие и Литургия Слова
Статьи Культура и искусство

Прочитанное Священное Писание должно актуализироваться, поскольку вечное слово Бога обращается к конкретным людям, находящимся в тех или иных исторических обстоятельствах. Это означает необходимость его истолкования, проповеди. Сегодня она может показаться многим своего рода "вставкой" в ход Литургии, не имеющей к ней никакого прямого отношения, однако в древности ее роль была совершенно иной. Мы видим, что Сам Господь использовал рамки синагогального богослужения для проповеди Царства Божиего (напр., в Назарете Лк. 4,16-22 и Капернауме Мк. 1,21). Из книги Деяний мы видим, что точно так же поступал апостол Павел, произнося там "слово наставления к народу" (Деян. 13,15). Поэтому совершенно естественно, что с самых древних времен проповедь стала неотъемлемой составляющей евхаристического собрания, важнейшей обязанностью предстоятеля епископа или священника. Проповедь обычно была толкованием на библейский текст, поэтому в древней Церкви она следовала сразу же за чтениями, то есть являлась именно литургическим элементом. Подобно тому, как предстоятель преломляет Тело Христово, чтобы преподать его верным, он преломлял и Его Слово, питая им души членов своей общины. Более того, в IV в. на Востоке существовал обычай: если на Литургии присутствовало несколько священников, то после чтений каждый из них мог сказать слово, после всех обычно говорил сам епископ: "пресвитеры, поодиночке, а не все сразу, пусть увещевают народ, а после всех их епископ, который подобен кормчему ("Апостольские Постановления", V в.). А во время появления ереси Ария священникам в Александрии пришлось запретить проповедь, чтобы предотвратить распространение лжеучение.
595. Слово и образ – основа отечественной культуры
Статьи Культура и искусство

Наши СМИ пессимистичны, критичны, унылы, пребывают в бездне отчаяния и гипнотическом состоянии зависимости от "натурализма" и "критического" реализма (на самом деле все они - достойные воспитанники революционеров-демократов Чернышевского и Писарева с их бытописанием и зависимостью от "реальной" жизни). Повсеместно ошибочным является тезис о том, что жизнь (реальность) формирует язык, наше словесное общение и этот тезис слышишь от большинства филологов. Это пассивное настроение по отношению к творимой жизни свойственно всегда именно материалистическому сознанию (и новые демократы-информационщики, загипнотизированные фактографической материей, недалеко ушли от Карла Маркса), у человека же, твердо стоящего на камени веры, Слово как инструмент мысли и речи организует жизнь с учетом всех ее трудностей. Таким образом, человек становится не пассивным орудием в руках действительности, а подлинным творцом в Логосе, т.е. мысли, слове и затем деле. Пример: содержанием наших новостей являются катастрофы, инциденты, скандалы и таковы всякие "криминальные хроники", все эти частные и "честные детективы", скандалы с истерическими ведущими вроде Глеба Пьяных (вот уж специально подобранный "образ"), истерически сообщающими об очередном, не поддающимся нормальной человеческой фантазии фактом грабежа, обмана, убийства, насилия или извращения. Не кажется ли лицам, формируюшим нашу телесловесную политику, что вопрос морального, психического здоровья нации есть вопрос государственной безопасности, ибо речь идет о тотальном психическом воздействии на души и состояние людей?
596. Слово на Сретение Господне
Статьи Культура и искусство

Итак, возвратимся вновь к евангельскому рассказу. Что повествует нам евангелист? Ведь полезно коснуться всего повествования в целом. Только что ты слышал, как евангелист Лука говорит о том, что сказал Симеон Деве: Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, - и Тебе Самой пройдет оружие душу. Что значит и Тебе Самой пройдет оружие душу? Слушай внимательно. Когда Симеон сказал Деве во всеуслышание о Господе, что Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, то, естественно, Мать Господа смутилась от сказанного Симеоном и сказала ему: "О человек, ты не понимаешь, что говоришь. Почему ты так печально возвещаешь о Христе? Тебе неведомо зачатие Младенца, и ты возвещаешь о Нем некое пререкание, как об обычном ребенке. В Нем нет никакого падения, но великая высота и снисхождение к тем, кому Он благодетельствует. Что же ты не благословляешь Его, говоря: "Се, лежит Сей не на падение, но на восстание многих в Израиле", и что значит в предмет пререканий?" Но Симеон ответил Деве: "Довольно Тебе, о Дева, что Ты называешься Матерью. Достаточно для Тебя, что Ты питаешь Питающего мир. Величие для Тебя то, что Ты во чреве носила Того, Кто носит все. Обитавший в Тебе ныне Христос и теперь во мне Сам повелевает произнести о Нем то, что Он лежит на падение и на восстание многих в Израиле: на падение неверующих иудеев и на восстание верующих народов". Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, назвав предметом пререкания крест. Потому что в самом кресте многие из неверующих прекословили Господу, высмеивая Его на делах и на словах, ударяя тростью, давая испить уксус, поднося к устам желчь, возлагая терновый венец, пронзая копьем ребра, ударяя руками по щекам, выкрикивая постыдные слова: Других спасал, а Себя Самого не может спасти. Поэтому, разъясняя это, он сказал: И в предмет пререканий. Многие прекословили Ему, когда Петр отрекся и все апостолы, как овцы, не имеющие пастыря, рассеялись. Из-за креста даже сердце Самой Девы исполнилось печалью, поэтому и говорила она: "Почему Я прежде не умерла? Почему Я застала этот день? Пребываю Девой, а больше чем у матерей терзается утроба моя". Эти бесчисленные помышления Девы Симеон назвал оружием, потому что они пронзили Ее до глубины, потому что вносят соблазны, как Господь сказал: Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь. Оттого Симеон и добавляет, говоря: и Тебе Самой пройдет оружие душу, да откроются помышления многих сердец. Видишь, как бесчисленные помышления названы оружием, потому что они пронзают до глубины, потому что они доходят до сердца и поражают до мозга костей? Вот какими помыслами была охвачена Дева, потому что не знала еще о том, что Воскресение близко. Поэтому после Воскресения нет уже обоюдоострого меча, но радость и веселье.
597. Слово о "бессловесных"
Статьи Культура и искусство

Не очередную годовщинку надо бы нынче править, а упасть бы на колени каждом властному и лихому чиновному, и нещадно биясь лбом о церковную паперть, просить прощения у матери сырой земли и ее насельщиков, тех самых мужичонков и бабеней, наших защитников, кормильцев и поильцев, что горбатят, бессловесные, на ней от зари до зари. Ведь пропадет крестьянство, иль вовсе иструхнет, сойдет на мелочевку, то и некому станет нашей Родины защитить. Вовсе отринули мы крестьянина от себя, отряхнули, как прах, стыдимся даже на праздник вспомнить его, окликнуть тревожно по телевизору: "Ау? Жив-нет, курилка!?" И напрасно, ведь на этих суровых пространствах, в этой терпеливой русской груди, где живет мягкая чистосердечная русская душа, в особенной русской крови и зародилось в веках самое богатое, душевное, цветистое и многомысленное в мире слово, коему били поклоны и слагали свои гимны наши святые отцы, великие князья и многомудрые Божьи посланники от Аввакума до Шолохова: а среди них мы увидим и Ломоносова, и Пушкина, Гоголя и Достоевского, Тургенева и Есенина… Сохраним русскую землю, излечим от хвори и скорби русского пахаря, возлюбим его от всего сердца, поймем его величие, поможем в его нужде последней копейкой из казенной калиты, то и годовщинок никаких во спасение языка не надо будет справлять. Ибо язык хранится и пестуется лишь на земле-матери в народе-простеце. А беда грозно, неотвратимо постучалась в ворота, и этого бряка не услышит только гордоус, пересмешник, пустой души человек. Ведь только в последние годы без пожара повыгарывали, запустошились, ушли в нети двенадцать тысяч деревень, замшились, обросли дурниной и чернолесьем десятки миллионов гектаров земли. С гибелью деревни исчезает не только ее побыт, не только нравственный скоп, не только праздничный сердечный лад, но и ощутимо мелеет верхний ходовой пласт языка, выпадают из оборота, уходят в нети метафорические ряды, рвутся, отмирают гибкие прежде, паутинные связи меж душами человека и природы, которые обозначаются лишь словом и больше ничем… Не станет пахаря, то слово наше невольно зачерствеет, оскудеет, лишится душевности и духовности, сколько бы денег ни потратили на его позолоту. Да русская речь и не нужна станет вовсе, ибо ростовщик-процентщик, меняла и барыга, мировой плут и ловыга ловко, без переводчика, объяснятся и на "распальцовке", языке несчастных глухонемых. А чиновный человек, возомнив себя "дворянской костью", будет изъясняться на французском и английском. Нынешняя свобода слова, о которой так радеют демократы, это свобода для избранных, для "золотого миллиона", расхитившего русский пирог, и потому народ, как свидетель этого бесчиния, вовсе лишний, презренный, темный, "бессловесный" и о нем знать нет никакого интереса. И потому исчезли с экрана русская жизнь в её подробностях и мужик-кормилец с его бесконечными заботами о хлебе насущном.
598. Слово о Меркурии Смоленском
Статьи Культура и искусство

Сюжет Слова чудесная жертва святого во спасение города и его обитателей. Был "некто человекъ млад верстою (возрастом. А. Р.) именем Меркурий во граде Смоленске", сиявший благочестием и усердно, истово и слезно молившийся за смолян жителей "Петровского ста" (одного из городских "концов", районов). Однажды войска "злочестиваго царя" подошли почти к самому Смоленску. В то время Богородица явилась в храме (согласно Минейной редакции, это Успенский собор в Смоленском кремле, по известию Жулевской редакции, церковь Печерского монастыря) некоему пономарю (церковнослужителю), и повелела отыскать Меркурия и передать ему: "Зовет тя Божия мати!". (Согласно Минейной редакции, пономарь слышит глас от иконы Богородицы, в Жулевской редакции говорится о явлении церковнослужителю самой Пресвятой Марии.) Пришедшему в эту церковь Меркурию является Богоматерь и призывает его идти против Батыя, обещая победу. Но после одоления Батыевых полчищ Меркурий должен обречь себя на смерть. Его встретит "человекъ, красенъ лицемъ", которому Меркурий отдаст свой меч, "и усечет ти главу". Богородица возвещает святому и о посмертном чуде, которое с ним совершится: Меркурий возьмет отсеченную главу в руку и так придет в город, где будет погребен. (Обо всем этом Богоматерь говорит Меркурию в Жулевской редакции Слова, предупреждая о будущих чудесах; в Минейной редакции эти чудеса также описаны, но Меркурий заранее не знает о них.).
599. Слово у Плащаницы Спасителя
Статьи Культура и искусство

Что же это за горение? Это горение, дорогие братья и сестры, покаянное. Господь наш Иисус Христос пострадал на Кресте нас ради и нашего ради спасения, и Его страдания были настолько тяжелы и физически непереносимы, что Он, вися на Кресте, воскликнул: "Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил" (Мф. 27, 46). И мы, по учению Святой Церкви, словами одного песнопения также произносим: "Вскую мя отринул еси от Лица Твоего, Свете Незаходимый, и покрыла мя есть чуждая тьма окаяннаго, но обрати мя, и к свету заповедей Твоих пути моя направи, молюся". Святая Церковь указует, что каждый кающийся человек, чтобы освободиться из-под тяжести своих грехов, должен обратиться к Спасителю и Господу. И Он направит нас к исполнению заповедей Своих, научит Своим путям, снимет с нашей души и нашего тела греховную тяжесть. "Вскую мя отринул еси от Лица Твоего, Свете Незаходимый?"
600. Смерть Пушкина, рождение интеллигенции
Статьи Культура и искусство

2. Здесь, несомненно, имеется в виду тот кружок студентов-разночинцев, в который автор (сын ревельского купца) вошел в 1836 г., семнадцати лет поступив на восточное отделение Петербургского университета (Чумиков 1888:125; спустя несколько лет именно к этой компании примкнул «отец» русского нигилизма Иринарх Введенский). Будучи моложе Герцена семью годами (впрочем, Бакунина пятью, а К. Аксакова всего двумя годами), сверстники Чумикова действительно принадлежат другой генерации: первой из тех, что воспитывались в николаевскую эпоху. Уже в начальный период нового царствования соотношение официального и неофициального переформировывается в жесткую оппозицию: дозволенноенедозволенное, причем с середины 1830-х гг. само понятие официальное/дозволенное вводится в рамки интенсивно конструируемой национально-монархической доктрины (публикация программы Уварова резонировала первым исполнениям нового гимна «Боже, царя храни» и постановкам исторических трагедий Кукольника, параллельно усилиями В. Стасова и К. Тона утверждался «русско-византийский» стиль в архитектуре и создавалась первая национальная опера «Иван Сусанин», накануне премьеры переименованная в «Жизнь за царя»). Такое идеологизирующее отвердение основных стандартов не только способствовало их безотчетному усвоению, но также порождало реакцию обратного свойства, с ретроспективным сарказмом описанную Яковом Полонским, одногодком Чумикова: «...с детства смотреть на всякую истину как на нечто, запрещенное цензурой и, стало быть, все запрещенное <...> считать несомненною истиной» {Полонский II: 274). И в этой связи показательна восторженная оценка кружковцами философического письма Чаадаева (см. ЛН 62: 721), публикация которого поздней осенью 1836 г. вызвала небывалый цензурный скандал.

Blog

Статья по предмету Культура и искусство