Статья по предмету Культура и искусство

  • 501. Проблемы изучения византийской живописи
    Статьи Культура и искусство

    Вместе с тем понимание и истолкование византийского искусства еще не достигло того уровня, на котором находится изучение большинства других разделов мирового искусства. „Византинистика, по словам В. Н. Лазарева, осталась почти в стороне от современной научной мысли" (В. Лазарев, К вопросу о „греческой манере", итало-греческой и итало-критской школах живописи. - „Ежегодник Института истории искусств", М., 1952, стр. 152.). Действительно, она находится еще на той стадии, на которой находилась история искусств других стран лет пятьдесят тому назад. История византийского искусства обычно сводится к перечню памятников в хронологической последовательности с краткими их описаниями. Главное внимание византинистов привлекает происхождение византийского искусства и внешние влияния, испытанные им (В. Лазарев, История византийской живописи, т. I-II, М., 1947, 1948.). Стиль византийской живописи в различные эпохи в большинстве случаев понимается как манера исполнения, технические приемы письма (К. Swoboda, In den Jahren 1950 bis 1961 erschienene Werke zur byzantinischen und weite-ren ostchristlichen Kunst. - „Kunstgeschichtliche Anzeigen", 1961/1962.). Иконография сводится к описанию отдельных „переводов", к выяснению их литературных источников, без попыток вникнуть в их идейный смысл. Поскольку история византийской живописи не выработала своих эстетических категорий для определения характера изучаемых ею памятников, ей приходится прибегать к эстетическим категориям искусства Западной Европы, механически накладывая их на материал византийской живописи. Место византийской школы во всеобщей истории искусств не вполне еще выяснено, так как ее достижения не сопоставляются с другими школами. В оценке отдельных произведений византийской живописи еще много произвола и субъективизма. Итальянские историки искусства нередко еще повторяют мнения авторов эпохи Возрождения, которые огульно осуждали все византийское искусство, так как не знали его шедевров и всячески стремились оправдать разрыв с византийской стариной художников своего времени (F. Bologna, La pittura italiana delle origine, Roma, 1962. ).

  • 502. Проблемы культурологии
    Статьи Культура и искусство

    5. Культура относится к классу сложных, автономных, саморазвивающихся систем. Она взаимодействует с другими системами - природой, биосферой. Какова основная линия взаимоотношений между культурой и внешней природой? Покорение природы? Преобразование, сотрудничество? Чем является культура для человека? Ответом на потребности? Средством защиты? Саморазвития, средой комфорта? Как взаимодействуют друг с другом разные культуры? Что такое взаимодействие - обмен ценностями, подавление одной культуры другой? Проблемы взаимодействия России и Европы, Японии и Америки, Востока и Запада.

  • 503. Программа росписей купола и сводов христианского храма
    Статьи Культура и искусство

    В мозаиках Равенны встречаются не только прямые изображения Спасителя, но также иносказания. В частности, в зените свода церкви Сан Витале (521-532 г.г.) в Равенне можно видеть Ангелов и Мистического Агнца,5 образ которого перекликается с двумя другими иконами Христа, представленными также в алтаре. С одной стороны, Христос в мужественном типе с длинными власами и брадой изображен в верхней части триумфальной арки. Здесь же на внутренней поверхности арки помещены мозаичные иконы апостолов в медальонах, а также образы избранных мучеников Свв. Виталия, Гервасия и Протасия. С другой стороны, композиция с Господом Эммануилом в алтарной конхе, восседающим на сфере, включает фигуры Ангелов и святых. Изображение дополнено мотивом четырех райских рек. Последняя особенность сближает алтарную композицию церкви Сан Витале с "Традицио легис" ("Передачей закона"), для которой характерно сочетание изображений Христа, Превоверховных Апостолов, Мистического Агнца и райских рек. Подобные изображения можно видеть как в катакомбных росписях (катакомбы Петра и Марцеллина), так и на предметах декоративно-прикладного искусства (сосуд Буонаротти).6 Как "Традицио легис", так и композиция с Эммануилом в Сан Витале имеют эсхатологическое значение: крестчатый нимб Христа Эммануила и Книга за семью печатями символы апокалиптического Агнца.7 Таким образом, три изображения Христа в алтарной виме Сан Витале разворачивают в архитектурном пространстве одну и ту же тему, являясь разными элементами одного и того же символического повествования. Изображение Христа с апостолами в ранневизантийском искусстве могло быть заменено образами агнцев.8 Спас Эммануил в конхе представлен с символическими атрибутами Мистического Агнца Откровения Иоанна Богослова. То есть, именно Откровение является в данном случае ключом к пониманию изображений. Центральной точкой и своеобразным эпицентром этих смыслов оказывается изображение свода вимы, которое можно назвать метафорическим "отражение" алтаря и триумфальной арки.

  • 504. Проект культурологии Л. Уайта
    Статьи Культура и искусство

    Л. Уайт подчеркивал способность культуры к саморазвитию, независимо от желания людей. Он считал ненаучной ее оценку с этико-аксиологических позиций, с точки зрения морального идеала. Воспроизводя некоторые мотивы социал-дарвинизма, он утверждал, что каждая область культуры стремится увеличить свое "жизненное пространство" за счет других: торговые фирмы, корпорации, банки, автомобилестроение, сообщества ученых, преступные шайки и религиозные секты расширяют свое влияние насколько это возможно. Но сила и жизненность отдельных "векторов" культуры не пропорциональна их социо-культурной значимости и шкале этических оценок. Наиболее значимые, ценные сферы культуры - науку, философию, искусство, спорт - оказывается, труднее всего поддерживать, охранять от растлевающих, "энтропийных" тенденций. С другой стороны, преступность, вандализм, наркомания, торговля оружием, коррупция, бездумная массовая культура - легко развиваются сами собой и с огромным трудом поддаются контролю. Развитие культуры все более отклоняется от "просветительной перспективы", целями которой были свобода, равенство, справедливость, счастье, безопасность, согласие. "Варваризация", возвращение к тоталитаризму и даже глобальное самоуничтожение человечества - уже "маячат на горизонте". Отсюда вытекает потребность в культурологии.

  • 505. Производство и культура
    Статьи Культура и искусство

    Что же до тоталитарных режимов, то это отдельный интересный вопрос. Внимание, которое уделялось культуре в СССР, общеизвестно. “Партия и правительство” имели целью воспитание армии послушных интеллектуалов. В какой-то степени это удалось. Но только в какой-то. Культура это организм, развитие которого не зависит от целей, поставленных перед ним извне. Советский интеллектуал выработал в себе способность к “двоемыслию”, к роду социальной шизофрении. Это неправда, что Шостакович был неискренен, выполняя социальный заказ. Невозможно без увлечения сочинять все эти (талантливые!) симфонические полотна, такие как “Посвящение Октябрю”, “Первомайская”, “1905 год”, “1917 год Памяти Ленина” и т.п. Но им созданы также и вовсе “аполитичные” симфонии, квартеты, инструментальные концерты. Одной частью своей творческой личности он искренне прославлял режим, другой же творил для вечности. Или Пастернак, не менее искренне прославлявший Сталина, повёл же себя как свободный человек, передав на Запад рукопись “Доктора Живаго”. Подобные примеры бесчисленны. Поддерживая культуру, режим в конце концов вырыл себе могилу. Стабильность тоталитаризма обеспечивается неведением населения, то есть в конечном счёте монополией на информацию. Поддерживая культуру, режим сам лишает себя этой монополии. К 80-м годам в советском обществе накопилась такая “критическая масса культуры”, что произошла цепная реакция, результатом которой оказалось почти всеобщее прозрение. То, что ещё пару лет назад воспринималось как откровение, стало общим местом. И режим пал. Говорят, Горбачёва на “перестройку” подвигла его жена, начитавшаяся книг и навращавшаяся в столичных театральных кругах. Если это и не так, то факт всё же, что впервые у руководителя советского государства появляется супруга, в принципе способная “вращаться в кругах”.

  • 506. Происхождение мантии и иконография изображений на скрижалях
    Статьи Культура и искусство

    В настоящее время архиерейские мантии отличаются от простых монашеских покроем, цветом, а также наличием нашивок: скрижалей и источников. Она может быть лилового, голубого или зеленого цвета, по сторонам от разреза вверху и внизу нашиваются так называемые скрижали, или "поматы" (от греч. ??????? крышки), а также источники. Поматы символизируют собой Ветхий и Новый заветы, которыми епископ должен руководствоваться и черпать мудрость в поучении Церкви. Источниками называют цветные ленты, нашитые на мантию, тремя рядами по две полосы в каждом. Они символизируют собой струи учения, истекающие из уст Архиерея9. Очевидно, поначалу на архиерейских мантиях скрижали нашивались не всегда. На эту мысль наводит фреска (1340 г.) церкви Богородицы Одигитрии в Печи, на которой архиепископ Даниил II изображен в мантии из узорной ткани с источниками, без скрижалей.

  • 507. Происхождение мира
    Статьи Культура и искусство

    В 19221924 гг. Александр Фридман, петербургский физик, получил первые нестационарные решения уравнений А. Эйнштейна. Эти решения показывали, что Вселенная может либо расширяться, либо сжиматься. Многие физики и сам А. Эйнштейн к этим решениям отнеслись как к математическому фокусу, лишенному физического смысла, настолько укоренившимся был стереотип раз и навсегда созданной Вселенной. Однако открытие астрономом Э. Хабблом в 1928 г. Красного смещения в спектрах далеких звезд подтвердило, что Вселенная расширяется. Анализ этого факта и других, появившихся позже, позволяет сейчас говорить о том, что около 13,7 млрд лет назад Вселенная действительно родилась из точки или, точнее, из колоссально малой области пространства. С этого момента, по представлениям современной науки, и начало свой бег время и родилось пространство. Эта теория в науке стала общепринятой и получила название теории Большого взрыва. Блестящим, хотя и косвенным подтверждением ее явилось открытие в 60-х годах ХХ в. реликтового космического излучения. За это открытие его авторы были удостоены Нобелевской премии.

  • 508. Проповедь о человеческих судьбах
    Статьи Культура и искусство
  • 509. Пророчество и посланничество
    Статьи Культура и искусство

    Изучая Ислам, мы находим, что посланники и пророки имеют те качества, которые действительно позволяют верить в их правдивость. Пороки были из людей, иначе они создали бы больше вопросов, чем решений. Пророки были мужчинами, ибо они были руководителями в религии и мире для всех, а женщине этого бы не дали в силу ее особенностей и другого предназначения. Пророки были избраны Аллахом, а не сами выбирали эту миссию, иначе встало бы много вопросов и сомнений о заслуженности этого звания. Пророки были лучшими в нравственности и превосходили остальных умом, иначе вызвали бы сомнения в их здравомыслии или честности те, кто не верит.

  • 510. Пространственно-временной континуум как форма целостности культуры: к постановке проблемы
    Статьи Культура и искусство

    Отношения центра и периферии в наиболее общем виде формируют определенность пространства-времени культуры, и тем самым они «участвуют» в формировании и самого субъекта. Действительно, ведь функцией культуры является структурная организация всего мира человека, или, как говорит Ю.М. Лотман, «культура генератор структурности, и этим она создает вокруг человека социальную сферу, которая, подобно биосфере, делает возможной жизнь, правда, не органическую, а общественную» [26]. Но для реализации этой функции нужен и такой центр культуры, который был бы «местом» смыслообразования и смыслоупорядочения, В этой связи Ю.М. Лотман обосновал еще один ракурс центра и периферии, который, впрочем, не является тождественным по отношению к тем их значениям, которые были указаны выше. Компонентом культуры, играющим роль структурного «штампующего устройства» является, по Лотману, естественный язык, поскольку он снабжает субъектов интуитивным чувством структурности. Причем интересно, что в целом ряде случаев оказывается несущественно, является ли то или иное смыслообразующее начало действительной структурой. «Достаточно, чтобы участники коммуникации считали его структурой и пользовались им как структурой, для того чтобы оно начало обнаруживать структуроподобные свойства. Понятно, как важно наличие в центре системы культуры такого мощного источника структурности, как язык» [27]. И Ю.М. Лотман делает вывод, который проясняет некоторые особенности центра и периферии как проводников всех воздействий субъекта, которые детерминируют культурное пространство-время. «Вся система сохранения и передачи человеческого опыта строится как некоторая концентрическая система, в центре которой расположены наиболее очевидные и последовательные… структуры. Ближе к периферии располагаются образования, структурность которых неочевидна или не доказана, но которые, будучи включены в общие знаково-коммуникативные ситуации, функционируют как структуры. Подобные квазиструктуры занимают в человеческой культуре, видимо, очень большое место. Более того, именно определенная внутренняя неупорядоченность, не до конца организованность обеспечивает человеческой культуре и большую внутреннюю емкость, и динамизм…» [28]

  • 511. Прощание гречанки (О генезисе красоты)
    Статьи Культура и искусство

    Наверное, в его памяти хранился некий эталонный женский образ в виде усредненных размеров тела и других характеристик (цвет, пластика, голос, запах...), воспринимаемых как норма. При встрече с незнакомкой она подсознательно сравнивалась с эталоном. В случае обнаружения небольших («тонких») различий женщина воспринималась красивой; при значительных отклонениях казалась смешной, а при чрезмерных отталкивающей. Чем больше тонких различий обнаруживалось между эталоном и незнакомкой, тем красивее она казалась, но при условии соблюдения гармонии: число характеристик, отклонившихся в большую сторону от нормы, должно было быть равным (или близким) числу характеристик, отклонившихся в меньшую сторону. Ведь при только положительных или только отрицательных отклонениях незнакомка просто казалась бы соответственно крупнее или мельче эталона.

  • 512. Психологические аспекты рекламы
    Статьи Культура и искусство

    Этапной в процессе развития подходов к формированию рекламных обращений стала модель DAGMAR, изложенная американским рекламистом Расселом Колли в 1961 г.. Название формулы включает начальные буквы английского определения «Defining advertising goals measuring advertising results» (определение рекламных целей измерение рекламных результатов). Согласно модели, акт покупки проходит такие фазы: 1) узнавание марки (бренда) товара; 2) ассимиляция осведомление адресата о качестве товара: 3) убеждение психологическое предрасположение к покупке; 4) действие совершение покупки адресатом рекламы. Эффект рекламы определяется приростом числа покупателей на каждой из указанных фаз. Как видим, использование указанной модели предполагает активное использование коммуникатором технологий брендинга. Именно с узнавания получателем бренда начинается воздействие рекламного обращения.

  • 513. Психологические механизмы культуры
    Статьи Культура и искусство

    Аналогией индивидуальной памяти в общечеловеческом масштабе является культура память человечества о самом себе, по определению М.С. Кагана, «способ внегенетической передачи информации». Культурная память проявляется в традициях. А одним из механизмов саморазвития культуры является борьба и взаимодействие традиций и новаций, опыта прошлых поколений и необходимости преодоления этого опыта ради дальнейшей эволюции (а на уровне человеческой психики это взаимодействие памяти и творческого, креативного мышления и необходимо здесь присутствующего воображения). В любой культуре есть элементы, которые сохраняют и передают систему знаний и ценностей, но есть и элементы, являющиеся динамической стороной. В разных культурах мы встречаем свое соотношение традиций и новаций. Любая новация враг незыблемости и неизменности культуры. Любая традиция отрицательно относится ко всем нововведениям (так правилом Конфунция было «излагать старое и не создавать нового»). Традиционные культуры живут памятью о былом, не допускают возможных изменений, ибо есть вероятность того, что изменение окажется неблагоприятным и человеческий коллектив может пострадать, поэтому в древнем обществе нет места активному экспериментаторству. Но, тем не менее, нельзя говоить о полном преволировании традиций над новациями, ибо в таком случае развитие культуры было бы невозможно. Изменения, безусловно, происходят, но медленно и неторопливо. Сначала новация появляется в культуре под видом традиции. Так в средние века новация маскировалась под традицию (возникали ереси, с обязательной ссылкой на всеми признаваемое Священное писание). Об этом же говорит и А.Я. Гуревич: «Доблестью в средневековье считалось повторение мыслей древних, а высказывание новых идей осуждалось». Чтобы обосновать появление новаторских идей, необходимо сослаться на общепризнанный авторитет. Одним из принципов взаимодействия традиций и новаций является то, что, утвердившись, любая новация превращается в традицию. Имеет место и обратный процесс: может произойти актуализация старой системы ценностей и таким образом забытая традиция превратится в новацию.

  • 514. Психология и Христианство
    Статьи Культура и искусство

    Выявлены следующие особенности образа мира религиозных людей:

    • более высокий уровень развития эмпатии, чувствительности, эмоциональной сферы;
    • преобладание позитивного «образа Я», который приводит к устойчивости этого образа, уверенности в себе, способности адекватно реагировать в неизвестных обстоятельствах. Выявилась часть верующих, отрицающих «Я-телесное», думаем, эта особенность в некоторой степени закономерна: в православии стали традицией споры о соотношении духовного и телесного, которые порой доходили до проповеди аскетизма. В целом в религиозной группе принятие себя имеет более высокий уровень, чем в нерелигиозной;
    • позитивное отношение к другим: развитое доверие, открытость, эмоциональная значимость контактов с окружающими, чувствительность во взаимоотношениях;
    • для образа окружающего мира характерна определенность, четкость координат при более высоком, чем в контрольной группе, уровне доверия к миру, который представляется «добрым», «принимающим», «теплым» (условно можно говорить о более оптимистичном и гуманистичном образе мира). Преобладающими ценностями в отношениях с миром оказались ценности добра. Верующие обладают и большей гибкостью, способностью к развитию, во взаимоотношениях с миром;
    • ориентация во времени верующих также оказалась высокой, по сравнению с неверующими. В структуре их образа мира представлены все временные отрезки, преобладающие оптимистической направленностью на настоящее и будущее. Религиозные люди обладают способностью более полно и осмысленно проживать настоящее.
  • 515. Путешествие по радуге
    Статьи Культура и искусство

    Поездки не раз сводили меня с крупнейшим знатоком культуры Владимиро-Суздальской Руси - Алексеем Дмитриевичем Варгановым. Много лет ученый прожил в Суздале, и про него в городе говорили, что он может, не заглядывая ни в какие книги, рассказать историю каждого камня. Это не преувеличение. Занимаясь восстановлением памятников зодчества, археологическими раскопками и историческими изысканиями, Варганов вдумчиво приглядывался ко всему, что сохранило на себе отпечаток времени. А приглядываться в Суздале есть к чему: многое в городе и его окрестностях дышит стариной, отшумевшими веками, оставившими свой след в названиях сел, в курганах, каменных и деревянных строениях. Недаром над торговыми рядами, столь характерными для старинных среднерусских городов, высоким шпилем возвышается золоченое изображение сокола - герб Суздаля. Некогда на торговой площади шла оживленная торговля в рядах - общем, мясном, рыбном, соленом, дегтярном. Здесь торговали калачами, пирогами, киселем, медом, луком, чесноком, хмелем. Здесь же вели бойкий торг ремесленники, продававшие шубы, лапти, кафтаны, шапки, крашенину... Особенно славились суздальские гончары; они обжигали горшки и всякую другую посуду, игрушки, искусно расписывали изразцы, украшавшие не только покои состоятельных горожан, но и крестьянские избы. Обо всем этом любовно, со знанием дела рассказывает Алексей Дмитриевич Варганов тем, кому выпадет удача пройтись с ним по древним улицам Суздаля или Владимира.

  • 516. Пять мифов Петербурга
    Статьи Культура и искусство

    Во все времена Петербург строился с оглядкой - на "золотой век", на определенную идею, концепцию. Он всегда пытался воплотить некий идеал, лежавший чаще в прошлом чем в будущем. Представление о Петербурге, его по выражению Анциферова "миф" складывался и под влиянием этих идей и под воздействием всего комплекса популярных и модных в разные эпохи умонастроений. Скажем, ансамблевый принцип ампира, вытекал из идей просвещенного абсолютизма, но отношение к самому Просвещению и абсолютизму со временем менялось. Итак, для дешифровки семантики города нам необходимо понять и на какие образцы ориентировались данное здание, интерьер, парк или градостроительный прием и то, как воспринимала эти образцы и стоявший за ним шлейф ассоциаций каждая последующая эпоха. Перечислим основные идеи и образцы и порождавшиеся ими мифы. Барочный и классицистический Петербург. От Петра до Николая I архитектура Петербурга воплощала идеи величия Российской империи, разрыва с старомосковской "дикостью", прогресса, порядка, закона. Литература XYIII- первой трети XIX века от Прокоповича до Батюшкова воспринимала этот комлекс идей прямо и в общем разделяла их. Город построенный с чистого листа, олицетворение будущности России воспринимался в духе идей прогресса и Просвещения. Петр оптимистически попирал змею и оправданно поднимал Россию на дыбы. Со времен пушкинского "Медного всадника" и вплоть до начала XX века отношение к императорской России и к ее державному основателю резко меняется. И западники и славянофилы считают Петербург воплощением строя основанного на произволе над человеческой личностью. Для славянофилов важна еще и культурная чуждость России постпетровской культуры и архитектуры этих, словами Достоевского, "языческих храмов в чухонских болотах". В результате классический Петербург воспринимается как бездушное скопище казарм и дворцов - нечто глубоко формальное, неоригинальное, второсортное. Это ощущение города пропагандируется "властителями дум" от Гоголя и Лермонтова до Достоевского и Салтыкова-Щедрина. Оно продолжается в XX веке у символистов - прежде всего у Блока, но и у Анненского ("потопить ли нас шведы забыли"). В творчестве архитекторов, начиная с Тона, чувствуется желание как можно дальше уйти от традиций классицизма и ампира, они как бы стесняются петербургского "золотого века". Стасов пропагандирует "гениального" Макарова, внедряющего в зодчество города древнерусский элемент. Мирискуссники и акмеисты видят в "желтизне правительственных зданий" уже не только и не столько воплощение России открытой на Запад, сколько памятник блистательному "золотому веку" русской культуры. Петербургская архитектура воспринимается как эталон, образец для подражания и стилизации. В советское время изучение классического Петербурга становится на некоторое время одной из немногих легально возможных в Ленинграде форм ностальгии по старому Петербургу. "Летний сад", "Царское село", "Мойка, 12" становятся понятиями-символами. От Анциферова и Яцевича до Грабаря, Аркина и Гримма книги местных краеведов и историков архитектуры несут зашифрованное послание об имперском прошлом. С другой стороны официальная поздне - сталинская Россия черпает в классицистическом Петербурге некую модель для заимствования этикета, архитектурных форм, геополитических идей. С 1950-х годов интерес к классическому Петербургу вытесняется двумя другими мифами о Петербурге серебрянного века и о Петербурге Достоевского (только декабристский миф в брежневское время обращен собственно к "золотому веку"). Внимание к классике в середине 1990-х связано с конъюнктурой международного антикварного рынка, где всегда котировался "имперский" стиль.

  • 517. Пять слов о богословии. Слово 27, против евномиан и о богословии I, или предварительное
    Статьи Культура и искусство

    Слово к хитрым в слове, и начну от Писания: се аз на тя, горде (Иер. 50:31), то есть на ученость, и слух, и мысль! Ибо есть, действительно есть люди, у которых при наших речах чешутся и слух, и язык, а даже, как вижу, и руки, которым приятны скверные суесловия, и прекословия лжеименного разума, и ни к чему полезному не ведущие словопрения (1 Тим. 6:4, 20). Ибо Павел, проповедник и вводитель слова сокращенна (Рим. 9:28), учитель и ученик рыбарей, называет так все излишнее и изысканное в слове. Хорошо, если бы те, о ком у нас речь, так же были несколько искусны в деятельном любомудрии, как оборотлив у них язык и способен приискивать благородные и отборные слова. Тогда мало и, вероятно, меньше, чем ныне, стали бы они вдаваться в нелепые и странные мудрования и словами (о смешном деле и выражусь смешно) играть, как шашками. Но, оставив все пути благочестия, они имеют в виду одно задать или решить какой-нибудь вопрос, и походят на зрелищных борцов, представляющих не те борьбы, которые ведут к победе по законам ратоборства, но те, которые привлекают взоры не знающих дела и похищают у них одобрение. И надобно же, чтобы всякая площадь оглашалась их речами, чтобы на всяком пиршестве наводили скуку, пустословие и безвкусие, чтобы всякий праздник делался непраздничным и полным уныния, а при всяком сетовании искали утешения в большем зле в предложении вопросов, чтобы во всяком женском тереме этом убежище простодушия нарушалось спокойствие и поспешностью в слове похищаем был цвет стыдливости! А если дошло уже до этого, если зло стало неудержимо и невыносимо, даже есть опасность, что и великое наше таинство обратят в низкое ремесло, то пусть сии соглядатаи окажут столько терпения, чтобы, когда отеческое сердце наше приходит в волнение и чувства наши терзаются, как говорит божественный Иеремия (4:19), им без ожесточения принять сие о них слово и, хотя несколько, если только могут, удержав язык, преклонить к нам слух. И, без сомнения, вы не потерпите ущерба. Или буду говорить в уши слышащих, и тогда слово принесет некоторый плод, именно тот, что вы воспользуетесь словом, потому что, хотя сеющий слово сеет в сердце каждого, однако же плодоприносит одно доброе и плодотворное сердце. Или пойдете от меня, смеясь и над сим словом, находя в нем новый предмет к возражениям и злословию на меня, что доставит вам еще большее удовольствие. Не подивитесь же, если скажу слово, и оно будет не по вашему закону и странно для вас, которые слишком отважно и мужественно (боюсь оскорбить, сказав: невежественно и дерзко) утверждаете о себе, что знаете все и всему в состоянии научить.

  • 518. Раннехристианские апологеты
    Статьи Культура и искусство

    Лат. раннехристианские апологеты появляются гораздо позднее греч. в кон. II в. Их список открывают рим. адвокат Минуций Феликс диалогом «Октавий» (Octavius) и Тертуллиан (160220) соч. «К язычникам» в 2 кн. (Ad nationes, 197). Минуций Феликс многое заимствует из трактата Цицерона «О природе богов», а Тертуллиан, взяв за основу книгу Варрона «Antiquitates rerum divinarum» (Божественные древности), в которой содержится критика рим. религии, показывает суетность и ложность политеизма, призывая уверовать в единого Бога. Самым значительным апологетическим произведением Тертуллиана является его «Апологетик» (Apologeticum, ок. 197), адресованный рим. наместникам в Африке. В этой апологии Тертуллиан помимо критики языческой религии утверждает, что вера в единого Бога естественна для человека, поскольку человеческая душа «по природе христианка» (17. 6). В заключении Тертуллиан свидетельствует, что никакие гонения не могут уничтожить настоящую веру: «Кровь мучеников есть семя христианства» (50. 13). Тему, затронутую в «Апологии» о душе как «христианке по природе», продолжает трактат Тертуллиана «О свидетельстве души» (De testimonio animae; 197). В отличие от греч. раннехристианских апологетов II в. Тертуллиан считает ненужным апеллировать к философии для доказательства истинности христ. веры, поскольку сама душа является лучшим свидетелем Истины. Из др. апологетических сочинений Тертуллиана выделяются послание «К Скапуле», проконсулу Африки (Ad Scapulam; 212), а также трактат «Против иудеев» (Adversus Iudaeos; между 198 и 206), написанный под влиянием «Разговора с Трифоном Иудеем» св. Иустина Философа. В сер. III в. св. Киприан Карфагенский написал «Книгу о суетности идолов» (De idolorum vanitate), в которой он доказывает, что языческие божества не что иное, как цари, которым после смерти начали воздавать поклонение. В «Книге к Деметриану» (Ad Dimetrianum, ок. 252), направленной против некоего Деметриана, обвинявшего христиан в том, что они являются причиной войн и стихийных бедствий, св. Киприан утверждает, что идолослужение и в особенности гонения против христиан вызывают гнев Божий. Антииудейской полемике св. Киприан посвятил «Три книги свидетельств» (Testimoniorum Libri III, ок. 249).

  • 519. Ранний Александровский классицизм и его французские источники
    Статьи Культура и искусство

    Счастливый случай дал ему возможность попытать свои силы в области, как нельзя более отвечавший духу времени. В 1771 году он был назначен инспектором французских солеварен, и ему предстояло выстроить целый заводской городок в Franche-Comté, на месте главной добычи соли, там, где были расположены деревеньки Dars и Senans ныне местечко Arc-et-Senans. От соседнего леса этот городок должен был называться Chaus. Мне неизвестно, все ли здания, выстроенные здесь Леду, сохранились, - и я даже не уверен, были ли построены все те, которые он проектировал, - но об архитектуре их дают нам точное представление как общий вид городка, взятый как бы с птичьего полета, так и многочисленные чертежи всех отдельных зданий, изданные самим автором в огромном увраже 1804 года: "Архитектура, рассматриваемая с точки зрения искусства, нравов и законодательства". В этот первый том задуманного Леду полного издания всех его работ вошли постройки, "возведенные или только начатые", как он сам говорит, "между 1768 и 1789 годами". Все листы гравированы, по-видимому, еще в 1780-х годах, но издание было им выпущено только в 1804 году. На титульном листе, в виде эпиграфа ко всему изданию, красуются первые два слова знаменитого стиха: "Я памятник воздвиг" (начало 30-ой оды III книги Горация)… Автор считал себя, ни более, ни менее, как мировым гением. Затем идет необыкновенно велеречивое посвящение Александру I: "Скифы, атакованные Александром Македонским среди пустынь и скал, где они жили, сказали этому завоевателю: Ты не бог, поскольку ты делаешь зло людям! Все народы земли скажут Александру Северному: Вы человек! Потому что Вы намереваетесь принять социальную систему, которая будет способствовать счастью человеческого рода". Это посвящение русскому императору весьма знаменательно весьма знаменательно, ибо как раз Леду оказал на зодчих Александра I решающее влияние. Вслед за посвящением идет еще более кудрявое и туманное предисловие, в котором в необыкновенно пряной, сладкозвучной и многоречивой форме восхваляются разные достоинства нового городка и попутно мечутся громы и молнии на головы многочисленных врагов и завистников Леду, "которым имя ничтожество". Прежде всего, свои проекты он издает не просто для отдельных любителей и ценителей искусства, а предлагает их "вниманию народов". Это повышенное вступление своим оглушительным fortissimo тянет за собою все остальное: "Уверенный в том, что, сокращая анналы времени и объединяя образцы и принципы, которые искусство отложило в них, я могу сообщить ему самому то творческое движение, которое подвигнет его на создание шедевров и увеличит его сферу и славу, я собрал в чтении, которое отняло у меня несколько дней, все богатства предшествующих столетий. До того как ночь отпустит свой темный покров на обширное поле, где я разместил здания всех видов, требуемых общественным порядком, мощные фабрики, дочери и матери промышленности, породят народные собрания. Поднимется город, чтобы опоясать и увенчать их. Животворная роскошь, друг-кормилец искусств, отметит там все монументы, порожденные изобилием. Боже! Ты, создавший миры, снисходительно смотришь, как украшается часть того мира, который ты нам уступил. Твой храм возвышается над всеми зданиями, как и наша любовь к тебе должна господствовать над всеми чувствами…".

  • 520. Расцвет новгородского зодчества
    Статьи Культура и искусство

    1. В прежние времена церковь Феодора Стратилата стояла на берегу Федоровского ручья. Теперь русло ручья засыпано и по нему проходит автомобильная магистраль Москва Ленинград. Церковь датирована по году закладки, завершена она была в 1361 году. 2. Исследование верхних частей церкви, проведенное в послевоенные годы, показало, что восьмискатное покрытие церкви относится к XVII веку, а первоначальное было трехлопастным. Последнее восстановлено при реставрационных работах, производившихся в 1953 1954 годах по проекту архитектора Л.М.Шуляк (М.К.Каргер. Новгородское зодчество, стр. 55 -56; Е.К.Пагольская. Церковь Феодора Стратилата на Торговой стороне. Новгород, 1959, стр. 11; Т.В.Гладенко и др. Указ.соч., стр. 232 234). 3. "В Неревском конце, в Панской улицы, за большим валом, на Софийской стороне", как говорит о ее построении летописец ("Новгородские летописи", стр. 251). 4. Исследование верхних частей церкви Петра и Павла в Кожевниках (осуществленное архитекторами Г.М.Штендер и Л.М.Шуляк), показало, что первоначально она имела трехлопастное покрытие, сменившееся в XVI веке восьмискатным. Церковь была сильно повреждена в период фашистской оккупации Новгорода. При ремонтно-восстановительных работах, проводившихся в 1959 году, это покрытие церкви было восстановлено; здание церкви было тогда же освобождено от поздних пристроек. 5. По новым исследованиям, церковь Спаса на Ильине первоначально имела трехлопастное покрытие, впоследствии замененное на восьмискатное (Л.М.Шуляк. Церковь Спаса Преображения XIV в. Новгород, 1958). 6. Расчистка фресок церкви Спаса на Ильине из-под побелки, а местами и из-под штукатурки, производилась в 1913, 1918, 1920 -21 и 1936 годах. Наиболее полно стенопись сохранилась в северо-западной камере на хорах и в куполе церкви. В остальных частях храма имеются лишь отдельные фрагменты ее. Исследованием фресок Феофана Грека в церкви Спаса на Ильине, а также фресок церквей Успения на Волотовом поле и Федора Стратилата занимался в 1918 1921 годах и сам И.Э.Грабарь (см. его работу "Феофан Грек. Очерк из истории древнерусской живописи". В кн. И.Грабарь. О древнерусском искусстве. М., "Наука", 1966, стр. 75 -111).