Статья по предмету Культура и искусство

641. Теория сюрреализма
Статьи Культура и искусство

Характерный пример кубинец Алехо Карпентьер. В его романах «чудесное» действительно присутствует. Но это «чудесное» иного толка, нежели сюрреалистическое. Различию сам Карпентьер придавал значение первостепенное. Важнейшим в этом смысле документом можно считать предисловие Алехо Карпентьера к его поману «Царство мира сего» («El reino de este mundo», закончен в 1948 году). Вспоминая о своей поездке на Таити, Карпентьер делится возникшим у него желанием соотнести «только что пережитую чудесную реальность» с «истощающей претензией на возрождение чудесного, которая характеризует некоторые европейские литературы последних тридцати лет», с «чудесным», созданным «приемами фокусника, воссоединяющего предметы, которые никогда не смогут встретиться, старая и выдуманная история о случайной встрече зонтика и швейной машины...». Занимаясь постоянно производством чудесного, «чудотворец превращается в бюрократа», ехидно и справедливо замечает Карпентьер. Возник сюрреалистический «кодекс фантастики». Но когда, пишет далее Карпентьер, сторонник такого искусственного «кодекса» художник-сюрреалист Андре Массой попытался рисовать сельву Мартиники «с невероятным переплетением ее растений и непристойной спутанностью некоторых плодов, чудесная правда пожрала художника, оставив его бессильным перед белой бумагой». Перед лицом этой «чудесной правды», этих «правдивых чудес» не пасуют художники Америки Карпентьер пишет о кубинце Ламе, показавшем «магию тропической растительности». И об «обескураживающей бедности воображения, например, какого-нибудь Танги, который с двадцатых годов рисует все те же каменные личинки под все тем же серым небом»,
642. Теотиуакан
Статьи Культура и искусство

Комплексы пирамид в Теотиуакане имеют ряд необъяснимых параллелей с пирамидами на плато Гиза. Во-первых, они одинаковым образом расположены в плане (то есть при взгляде сверху). Пирамида Луны соответствует тогда Великой пирамиде (так называемой пирамиде Хеопса), пирамида Солнца пирамиде Хефрена, а Цитадель так называемой пирамиде Микерина. И оба комплекса отражают расположение на небе трех ярких звезд из пояса Ориона. Во-вторых, в обоих комплексах вершины двух самых больших пирамид (пирамид Солнца и Луны в долине Мехико и пирамид Хеопса и Хефрена в Египте) находятся на одном уровне, хотя их высота различна. В-третьих, насколько позволяет судить реконструкция размеров пирамид (так как и там, и там сооружения сильно пострадали от варварского отношения уже в историческое время), в обоих случаях самая высокая пирамида комплекса в своих пропорциях выражает число ? через соотношение высоты и периметра своего основания. В обоих случаях фигура из вертикальной окружности и горизонтального квадрата наводит на определенные мысли о загадочной «квадратуре круга» . Особенно если вспомнить, что круг традиционно символизировал небо, а квадрат землю...
643. Тиндаль, Морган, Чобб, Болингброк
Статьи Культура и искусство

Чобб вышел из низов народа и всегда чувствовал свою принадлежность к ним. Нет поэтому ничего удивительного, что свой деизм он хотел сделать достоянием широких народных масс. Он написал много сочинений и во всех этих сочинениях виден проповедник и реформатор. Деистам из привилегированных слоев это не всегда могло нравиться. И возможно, что именно Чобба имел в виду тоже причисляемый к деистам аристократ, государственный деятель и писатель лорд Болингброк (16721751), когда писал Свифту: «Название «вольнодумец» и «свободомыслящий», насколько я заметил, дается обыкновенно таким людям, которых я считаю язвой общества, потому что их усилия направлены к тому, чтобы уничтожить общественные связи или, по крайней мере, снять узду с тех диких полуживотных людей, которым было бы лучше, если бы для удержания их прибавили еще полдюжины таких узд. Я не только отвергаю, но и ненавижу такого свободного мыслителя». И этому можно поверить. Болингброк был весьма консервативен в свои взглядах и видел в государственной религии превосходное средство для политического и социального господства. Свободу мысли он допускал лишь в пределах высшего общества. Сам он был в достаточной степени свободомыслящим, но не поднимался выше трафаретного деизма. В его лице мы находим блестящий образец английского деизма и просветительства вообще.
644. Типология костюма
Статьи Культура и искусство

Волосы на голове, поскольку они покрывают верхнюю часть человеческого тела, символизируют духовные силы, высшие силы, воплощают духовное состояние человека. Волосы на теле связывают с влиянием иррациональных, низших сил, биологических инстинктов. Волосы означают также плодородие. В индуистской символике означают «силовые линии» Вселенной. Густая шевелюра является воплощением жизненного порыва, будучи связана с желанием преуспеть. Важное значение имеет цвет волос. Темные волосы имеют темную, земную символику, тогда как светлые (золотые) ассоциируются с солнечными лучами, чистотой и добром, и все положительные мифологические и сказочные герои имели светлые волосы (Белоснежка, Снегурочка, Златовласка). Медно-рыжие волосы свидетельствуют о демоническом характере и связываются с Венерой. Столетиями живет представление, что ведьма должна быть рыжей, и что таким людям всегда везет. Множество колдовских ритуалов связано с волосами, как духовной энергией человека. Теряя волосы, мы теряем силу как библейский Самсон. Обратной стороной потери волос является добровольная жертва. Все, кто отвергает земную жизнь, чтобы встать на путь абсолютного аскетизма, обязан постричь волосы (монашеский постриг). Люди с давних пор уделяли прическе большое значение. По словам Дидро, прическа делает женщину более привлекательной, а у мужчины подчеркивает черты его характера.
645. Толанд. Жизнь и сочинения
Статьи Культура и искусство

«Христианство без тайн» привлекло к себе всеобщее внимание, вокруг этой книги поднялся шум, разгорелись споры. Несмотря на всю осторожность автора, на его заявления, что он не атеист и даже не деист, обвинения самого угрожающего свойства посыпались на него градом. Особенно бесновалось духовенство всех исповеданий, но католическое духовенство проявило в отношении «отступника» исключительную ярость. Среди обвинений, в частности, бросалось в глаза обвинение в том, что Толанд стремился к основанию новой секты «толандистов». Он, действительно, как говорили, «был так суетен и неосторожен, что громко проповедывал свои взгляды в гостиницах и кофейнях и хотел обратить к ним весь свет». На родине Толанда в Ирландии буря преследования разыгралась с особенной силой. Против него направлялись не только многочисленные памфлеты, но его имя не сходило с уст всех церковных проповедников. Известен анекдот о том, что один ирландский вельможа перестал посещать церковь, потому что патеры гораздо больше проповедывали о каком-то Джоне Толанде, требуя его сожжения, чем о господе Иисусе христе. В результате этого похода был состряпан обвинительный акт, верховный суд Миддльсекса в судебном заседании подверг книгу особому разбирательству. Дело было перенесено затем в ирландский парламент и палата утвердила постановление сжечь книгу публично рукою палача, а самого автора подвергнуть предварительному тюремному заключению. Толанд, прибывший в Ирландию, чтобы защищать свою книгу, не был допущен на судебное разбирательство и принужден был спасаться бегством в Лондон. В Англии преследование не носило такого свирепого характера. Но чрезвычайно показателен тот факт, что Локк, которого в разгоревшейся полемика ставили на одну доску с автором «Христианства без тайн», увидел себя вынужденным в самых энергичных выражениях отречься от какого бы то ни было касательства к идеям Толанда. Другой факт: знаменитый философ Лейбниц, сам не грешивший особенной ортодоксальностью, счел нужным возражать против его антирелигиозных положений.
646. Тот, кто "не в ногу"
Статьи Культура и искусство

Если же применить вышеизложенное к анализу современной культуры, то очевидным представляется лишь то, что маргинальным в ней не является. Например, ни "художественный примитив", ни детское творчество, ни изобразительное творчество душевнобольных к маргинальным явлениям не относятся. После дадаизма, сюрреализма, экспрессионизма, абстракционизма; творчества Клее, Дюфи, Дали, Кирико, Нольде, Бекмана, Кандинского, Поллока и многих других профессиональных художников-авангардистов типы художественного мышления и языка примитивистов, детей и душевнобольных были включены в систему художественной культуры XX в. Маргинальными представляются сейчас, скорее, произведения "соцреализма" и крайние проявления "постмодерна": вроде известных "акций" Кулика и Бреннера. Рискну предположить, что если в первом случае мы имеем дело с атавизмом, то во втором с шарлатанством. Хотя, как уже говорилось, имея дело с маргиналом, ни в чем нельзя быть уверенным.
647. Тотемы-деревья в сказаниях и обрядах европейских народов
Статьи Культура и искусство

Почти в каждом старом сборнике саг и других фольклорных материалов разных западноевропейских народов можно встретить рассказы о замуровании, о заживо похороненных людях. Мы приведем несколько таких рассказов, больше для примера. Уже Яков Гримм в своей «Немецкой мифологии» 1835 г. собрал немало фактов из прошлого европейских народов, а Рих. Андре в 1878 г. присоединил к европейским сагам параллели из Африки, Азии и с островов Океании. Ф. Либрехт и Эд. Тэйлор дали им анимистическое объяснение как жертвы духам земли. Наиболее частою и обычною «жертвою» в Западной Европе были дети. «На протяжении всего, средневековья и до новейших времен, писал Андре, повсюду живет и распространена сага о невинных детях, которых замуровывают в фундаменты домов, о разведенном на крови мальчиков цементе для строек, об единственных сыновьях строителей, которых замуровывали в замки мостовых сводов. Жертвы эти предназначались прежде всего для того, чтобы обеспечить прочность и долговечность постройки: крепости через эту жертву становились будто бы неприступными, готовые уже обрушиться стены продолжали стоять и держаться, а душа замурованного человека считалась верным стражем здания, спасая его от гибели, от землетрясения, от наводнения, от наступления врагов». В Баварии, недалеко от гор. Ансбаха, в деревне Фестенберг сохранялись развалины старого замка, принадлежавшего в самом начале средних веков знатному роду Vestenberg. В 1855 г. местная 80-летняя старуха рассказала об этом рыцарском замке следующее. Когда его строили, то сделали в стене особое сиденье, куда посадили ребенка и тут замуровали. Дитя плакало, и, чтобы его успокоить, ему дали в руки красивое красное яблоко. Мать продала этого ребенка за большие деньги. Замуровав ребенка, строитель дал матери его пощечину, говоря: «было бы лучше, если бы ты с этим своим ребенком пошла по дворам собирать милостыню!» [Panzer 1855, S. 254, № 457]. Тот же Фр. Панцер приводит из книги 1847 г. «Саги и легенды гор. Магдебурга» следующую легенду. В Магдебурге, по распоряжению короля Оттона, строили крепостные стены. Ворота крепости три раза обрушивались при этой постройке, несмотря на все старания сделать их возможно более прочными. Тогда обратились с запросом к астрологу, и он- ответил: чтобы крепостные ворота стояли, надо замуровать в них мальчика, добровольно отданного на то своею матерью. Одна из фрейлин жены Оттона, королевы Эдиты, по имени Маргарита, в это время чем-то провинилась и должна была покинуть королевский дворец. Тогда же у Маргариты был убит в сражении ее жених, а ее сокровища похитили воры. Чтобы не оставаться бесприданницей, Маргарита предложила для замурования, за большую сумму денег, своего маленького сына. При постройке новых крепостных ворот сделали особую нишу таким образом, чтобы сидящее в ней дитя не было раздавлено камнями и чтобы оно не могло задохнуться без воздуха. В эту нишу и был посажен маленький сын Маргариты; перед ртом его укрепили булку. Узнав обо всем этом, новый жених Маргариты покинул ее, и она должна была уехать в чужие края. Через 50 лет она вернулась дряхлой старухой и стала просить о христианском погребении для своего загубленного сына. Юный каменщик поднялся по высокой лестнице на верх крепости, отодвинул там несколько камней в своде и увидел нишу, а в нише человеческую фигуру, которая смотрела на каменщика сверкающими глазами. Это был будто бы маленький седой старик, длинная белая клокатая борода которого спускалась книзу и глубоко вросла в камни. Над головой его была, между двумя каменными плитами, ямка, где устроили себе гнездо птицы; они будто бы и приносили замурованному пищу. Приставили еще одну лестницу, и по ней поднялся уважаемый всеми гражданами архитектор. Вдвоем они смогли извлечь из ниши седого человечка, причем оба потом клятвенно уверяли, что в момент извлечения фигура издавала стоны. Но когда ее вытащили на свет, то с удивлением увидели только безжизненный окаменелый труп Маргаритиного ребенка.
648. Традиционное первобытное искусство
Статьи Культура и искусство

Весь уклад жизни, особенности материальной и духовной культуры северных народов сформировались в древности. Природно-географические условия и исторически сложившиеся традиции определили тот или иной тип хозяйства. В целом для Севера характерно несколько типов хозяйства. Население тундры и лесотундры занималось в основном оленеводством, в сезон охоты промышляли диких оленей, горных баранов, пушных зверей, водоплавающих птиц, куропаток и зайцев. Такой тип распространен среди части коряков и чукчей, а также у ненцев, энцев, нганасан, долган и др. Оленеводы вели кочевой образ жизни, перевозя свои разборные чумы и яранги. В таежной зоне Севера процветала охота на крупных животных лося, марала, изюбря, косулю, медведя, а также на пушных зверей и дичь; летом прибавлялось рыболовство. Морской зверобойный промысел был основой хозяйства народностей, живших по берегам Чукотского и Берингова проливов, а также северной части Охотского моря. Они охотились на тюленей, нерп, моржей, белух, китов. В хозяйстве использовали все части этих животных, обеспечивая себя питанием, освещением, отоплением, материалом для постройки жилищ, изготовления одежды, обуви и снасти. Опасный и сложный промысел, суровость природных условий создали материальную культуру, имеющую множество специальных изобретений для охоты и жизни человека, выработали идеальную сработанность всего коллектива охотников. Жизнь в гармонии с природой, одушевление животного и растительного мира сформировали своеобразное мировосприятие эскимосов. Объединяет северные народности то, что все они еще в конце XIX начале XX вв. находились на определенном историческом этапе, который мы называемым первобытным. Только якуты выделялись более развитыми производственно-хозяйственными, общественными отношениями и развитием культуры.
649. Традиційність українського писанкарства
Статьи Культура и искусство

Незважаючи на те, що значення знаків-символів змінювалось у звязку із трансформацією культових уявлень та протягом тисячоліть забувався і вторинний зміст символів, їх продовжують писати, оскільки ці малюнки освячені традицією. Знаки-символи (а їх понад сто) знайшли свою інтерпретацію в українській писанці: сонце центр і підстава небесних просторів, носій світла і життя; хрест символ всесвіту, знак чотирьох сторін світу; трикутник символ вогню, безсмертності та чоловічої й материнської сили; Дерево Життя символ небесної осі й скарбниці життя; спіраль ознака вегетативної й органічної плодючості; триріг знак святого числа 3 і три божества; свастика знак вогню й сонця; граблі символ дощу.
650. Третий Период Истории Апостольского Века
Статьи Культура и искусство

Из свидетельства Деян. вытекает, что ап. Павлу удалось отстоять свободу христиан из язычников. Об этом говорит не только текст соборного постановления, но и сам апостол в Гал. 2:4-6. Соборное постановление (т. наз. "апостольский декрет") дошло до нас в двух формах. И в речи Иакова и в послании собора к Антиохийской Церкви (ср. Деян. 15: 19-20, 28-29). Западный текст Деян., к которому восходят и переводы Деян. на современные европейские языки, передает декрет в более подробной форме, чем Восточный текст, а именно, к запрещению блуда и предписаниям ритуального характера, которыми исчерпывается содержание декрета в Восточной форме, он присовокупляет призыв не делать другим того, чего христиане из язычников не хотят себе. Обрезание в декрете не упоминается. Его отмена для язычников подразумевается в стт. 19 и 28: "не затруднять, обращающихся к Богу из язычников" и "не возлагать на них никакого бремени более, кроме сего необходимого," это значит не требовать от них обрезания. Для людей эллинистической культуры обрезание было глубоко отвратительно. Это отвращение проявилось еще в дохристианскую эпоху во время гонения Антиоха Епифана. Если бы Церковь признала обязательность обрезания для всех своих членов, она, несомненно, тем самым оттолкнула бы язычников. То, чего собор потребовал от язычников, имело значение, во-первых, общенравственное: таково предостережение против блуда. Языческая мораль и религиозное освящение блуда в храмовой проституции делали это предостережение действительно необходимым. О том же писал ап. Павел в 1 Кор. (8). Во-вторых, собор призывал язычников к некоторым самоограничениям по любви к братьям из Иудеев. Сюда относится прежде всего запрещение крови и удавленины, представлявшее собою, по существу, не два запрещения, а одно, поскольку под удавлениною разумелось мясо животных, умерщвленных посредством удушения, иначе говоря, без истечения крови. Кровь, в глазах иудеев, была седалищем души, и ядение крови было строжайшим образом запрещено в Ветхом Завете (ср., например, Второз. 12:23 и мн. др.). Употребление крови христианами из язычников было бы искушением для христиан из иудеев. Такое же значение имело запрещение идоложертвенного, т. е. мяса, остававшегося от языческих жертвоприношений и поступавшего в продажу. Этого вопроса касался и ап. Павел в 1 Кор. (8-10). Он знал, что вкушение идоложертвенного было участием в языческой религиозной трапезе, иначе говоря, таило в себе опасность идолослужения (ср. 10:14-22). Но на этой стороне вопроса он подолгу не останавливался. Главную опасность он видел в соблазне немощного брата (ср. 8-9, 10:23-33). Надо думать, это же побуждение руководило и членами собора. Смысл этих уступок и выражен в Западной форме Апостольского декрета. Ограничить себя в употреблении крови и идоложертвенного значит не что иное, как не делать другим того, чего не хочешь себе. Согласие ап. Павла на это ограничение вполне отвечало его тактике. В 1 Кор. он свидетельствовал о себе, что он делал себя всем для всех, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых. В таком порядке он и для иудеев был, как иудей, для подзаконных, как подзаконный (ср. 10:19-22). Весьма замечательно, что об этом он говорил в связи с вопросом об идоложертвенном. Призывая сильных к уступкам немощным, он ссылался на свой пример. Из Деян. мы знаем, что в начале второго путешествия он ради иудеев обрезал Тимофея (16:1-3), перед возвращением из Ахаии, он сам или Акила, в его ближайшем окружении, остриг голову по обету (18:18), а, по окончании третьего путешествия, он принял участие в обете четырех иерусалимских иудеохристиан (21).
651. Три лица русской интеллигенции: Радищев, Чаадаев, Сахаров
Статьи Культура и искусство

Таким образом, сахаровская концепция гражданского общества строится на том самом сопротивлении политическому угнетению, которое доселе было уделом одних лишь привилегированных слоев, неспособных выразить страдания большинства населения. Эпоха кающихся дворян, равно как и десятилетия спора между западниками и славянофилами очевидно и закономерно ставили и разрешали совершенно иные задачи, нежели те, что возникли в сахаровский век. Однако среди многочисленных препятствий, которые встретились ученому в его борьбе против советской политической системы, не последнее место занимало именно наследие российской интеллигенции. Вспомним хотя бы Александра Солженицына, чья личная и политическая деятельность неотделима от так называемого «русского вопроса», однако вместе с тем неразрывно связана с традицией диссидентства. Сахаров и Солженицын полностью расходились во всем, что касалось теории и практики общественной борьбы, однако каждый из них признавал за своим противником право на иное мнение и, что особенно важно, относился к этому мнению с уважением. Каждый из них подвергся изгнанию: Солженицын оказался в эмиграции, Сахаров в ссылке. Каждый по-своему прошел тяжкий путь русского интеллигента. Однако изменить привычное представление о его роли смог лишь Сахаров, который превратил интеллигента из юродивого в ученого-гуманиста, гражданина мира. Сахаров живо ощущал свою связь с тем воркутинским шахтером, что позвонил ему незадолго до смерти, и одновременно ясно осознавал необходимость примирения своей страны с собственной сущностью и собственным народом (и в особенности с отдаленными и изолированными слоями общества, которые спо- собствовали трагической изоляции, о которой некогда писал Чаадаев), а также со всем окружающим миром, в который ей надлежало вернуться. Прежде всего Сахаров призывал к соблюдению прав человека и гражданина, к свободе слова и передвижения. Следующий шаг состоял в попытке построить в России демократию. Именно демократия является залогом политической победы над деспотизмом, и только она может очистить общество от таящегося в нем самом проклятия. Как раз об этом и говорится в уже упомянутой статье: «Свобода мысли нуждается в защите всех мыслящих и честных людей. Это задача не только интеллигенции, но и всех слоев общества»27. Сахаров был одним из тех немногих, кто еще тогда осмеливался утверждать, что «в СССР и других социалистических странах этот процесс приводит сначала к многопартийной системе, кое-где и острой идеологической борьбе, к дискуссиям, а затем к идейной победе реалистов, к утверждению курса на углубление мирного сосуществования, укрепление демократии и расширение экономической реформы»28.
652. Три небесных архара: наскальные рисунки
Статьи Культура и искусство
653. Тристан и Изольда: миф и символы
Статьи Культура и искусство

Лучше всего изложил суть этого пути Рихард Вагнер, описавший переживания и опыт любви, которая всегда объединяет то, что из-за нашего неведения подвержено разлуке. Его слова показывают весь путь Тристана и Изольды, погруженных вначале в неутолимую волну желания, которая, рождаясь из простого, робкого признания, растет и приобретает силу... Сначала вздохи в одиночестве, потом надежда, затем наслаждение и сожаление, радость и страдание... Волна растет, доходя до своей вершины, до неистовой боли, пока не находит спасительную брешь, через которую все великие и сильные чувства сердца изливаются, чтобы раствориться в океане бесконечного наслаждения истинной Любви: «Даже такое опьянение ни к чему не приводит. Ибо сердце, неспособное сопротивляться, полностью предается страсти и, охваченное неутоленным желанием, вновь лишается сил... Ибо оно не понимает, что каждое удовлетворенное желание лишь семя нового, еще более алчного... Что вихрь страсти, в конечном итоге, приводит к неизбежному, полному истощению сил. И когда все заканчивается, в душу, истерзанную вихрями желаний, понимающую, что она вновь остается опустошенной, закрадывается предчувствие иного, высшего наслаждения сладости смерти и небытия, окончательного искупления, достижимого лишь в том чудесном царстве, которое тем больше от нас удаляется, чем сильнее мы стремимся туда проникнуть.
654. У истоков принципа деятельности
Статьи Культура и искусство

Деятельной причиной или деятельным началом Аристотель называет, «то, по чьему решению двигается движущееся и изменяется изменяющееся, как, например, начальствующие лица в полисах и власть правителей царей и тиранов» [1]. Понятию деятельного начала созвучна еще одна аристотелевская категория, энтелехия, обозначающая активную силу, действенную энергию, приводящую имеющуюся возможность в состояние воплощенной действительности. В качестве свободной и, вместе с тем, целенаправленной деятельности энтелехия реализует имманентные цели, содержащиеся в предметах и явлениях. Так, применительно к праву она формирует, структурирует социальную реальность, придает ей необходимую упорядоченность, отвечающую критериям цивилизованности, моральности, справедливости, законности. Благодаря энтелехии формальные и материальные причины соединяются в реалии, предрасположенные к трансформации в актуальные правовые феномены. Духовно-практическая энергия людей и создаваемых ими институтов опредмечивается в нормах и законах права. Воля к порядку, движущая государством, формирует правосознание граждан и правоотношения между ними в соответствии с определенными нормативно-ценностными стандартами, применяя при этом принципы убеждения и принуждения. В свою очередь, система права направляет энергию социальных субъектов в сторону адаптации к требованиям государства и всего социального целого.
655. Уваровская триада и самосознание русского интеллигента
Статьи Культура и искусство

лекциях 1804-1806 гг.», книге, дающей наиболее полное и развернутое изложение системы взглядов Шлегеля тех лет, говорится: «Понятие нации подразумевает, что все ее члены составляют единую личность. Чтобы это стало возможным, все они должны иметь общее происхождение. Чем древнее, чище и менее смешана с другими раса, тем больше будет у нее общих обычаев. А чем больше таких обычаев и чем больше приверженности к ним она проявляет, тем в большей степени из этой расы образуется нация. В этой связи величайшую важность имеет язык, ибо он служит безусловным доказательством общего происхождения и скрепляет нацию самыми живыми и естественными узами. Наряду с общностью обычаев, язык является сильнейшей и надежнейшей гарантией того, что нация проживет многие века в нерушимом единстве». Существенно, что Шлегель разделяет этнос («расу») как естественную общность и «нацию», возникающую на основе этноса как образование политическое. Нет необходимости пояснять, что постулируемое им единство немецкой нации должно было лежать в основании идеальной Германской империи будущего. Единственная попытка приступить к практическим шагам по воздвижению такой империи, вдохновленная Шлегелем в 1809 г., окончилась сокрушительным поражением.8
656. Удерживающая от зла
Статьи Культура и искусство

Еще В.О. Ключевский подчеркивал, что “Александр должен был жить на два ума, держать два парадных обличия... двойной прибор манер, чувств и мыслей”. Эта вечная привычка иметь обо всем “двойное суждение” сказывалась на протяжении всей жизни российского императора. Более того, по мнению современного исследователя Б.Н. Тарасова, “противоречия” и “колебания” Александра были живым отражением и продолжением глубокой исторической драмы европеизации России в послепетровское время. Надрыв духовного и политического сознания, образовавшийся в XVIII веке, в правление Александра I только углубился. По сути дела, при Александре I “старая” Россия, охваченная “новыми” веяниями европейских начал, в очередной раз оказалась на распутье, на границе двух миров. И если ранее Александр метался между отцом и бабкой, то, став государем, он метался между разными традициями духовными, социальными, политическими… Его мучил тот выбор, который предоставила ему история, выбор дальнейших путей развития России. Укреплять православные основы русского бытия или “открыть ворота” новым духовным веяниям? Принять новый для России “конституционализм” или же упрочить основы самодержавия? Сохранить существовавший сословный строй или же вести Россию к “равноправию” сословий? Все эти вопросы действительно мучительно и противоречиво сталкивались в душе и разуме императора Александра Павловича. И зачастую он не знал, какой же ответ выбрать. Ведь не случайно в последние годы царствования, в те времена, когда, казалось бы, царь окончательно пришел к убеждению о необходимости упрочения традиционных основ российского самодержавия, он поручил Н.Н. Новосильцеву разработать российскую конституцию “Уставную грамоту”, а А.А. Аракчееву проект освобождения
657. Украинская книга в Кыргызстане
Статьи Культура и искусство

Отдельно хотелось бы остановиться на работах, редко встречающихся сегодня. Это книги, альбомы, воплотившие яркие подробности истории Украины, уклада жизни ее народа, замечательные культурные ценности. В их числе репринтные издания украинских авторов XIX начала ХХ вв: «Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца XIV столетия», «История украинского народа» М.С. Грушевского, «Украинская старина» Г.П. Данилевского, два тома «Записок о южной Руси» П.А Кулиша, «Стефан Баторий и днепровские казаки: исследования, документы и заметки М.К. Любавского» А.В. Стороженко, а также опубликованные в Москве и Санкт-Петербурге как русские, так и переводные материалы: «Краткое историческое описание о Малой России до 1765 года с дополнением о запорожских казаках и приложениями, касающимися до сего описания, собранное из летописей, польского и малороссийского журнала или записок генерала Гордона, Страленберга, шведского историка, из жизнеописания о государе Петре Великом архиепископом Феофаном Прокоповичем и греком Катифором, фамильных записок и публичных указов 1789 г.» (1848), «Описание Украины» Гильома Вассера Боплана (1832, пер. с франц.), извлечения из сочинений турецкого путешественника XVIII в. о землях Украины Эвлия Челби. И, естественно, более поздние издания конца ХХ в.: «История Украинской ССР» в 10 томах, «Киевские граффити XI XVII вв.» С. А. Высоцкого, «Историография истории Украины».
658. Українське Православне Церковне Братство "Діяльно–Христова Церква": еволюційні та інсталяційні аспекти становлення особового складу (1920–1927 рр.)
Статьи Культура и искусство
659. Универсальность духа
Статьи Культура и искусство

Тем не менее духовная реальность подтверждает свою объективность реальностью человека, его сознания и, кстати говоря, реальностью тех же духовных колебаний, сомнений и жаждой схватить истину. Другими словами, объективность духа вытекает из объективности человеческой субъективности. Это, на первый взгляд, софистическое утверждение глубоко проникает в человеческую природу, вскрывая, пожалуй, основное противоречие духа противоречие между его неувядаемой верой в себя, в свои силы, в мощь своего существования и зыбкостью, эфемерностью, неуловимостью своих проявлений по причине их субъективности и многообразия у разных людей и даже внутри одной личности.
660. Упадок английского деизма
Статьи Культура и искусство

В его лице английский деизм теряет свои антирелигиозные краски. Маутнер называет его даже религиозным атеистом. Но атеизм его весьма сомнительного свойства. Он больше скептик на манер Пьера Бейля, с которым был, между прочим, в близких отношениях. Сам он упорно открещивался от деизма в его установившихся формах, в то же время восставая против всякого догматизма в религии, и искал пути к очищению христианства. Главное значение Шефтсбери в философии нравственности. Но и в морали он далек от тех мыслей, которые в его эпоху могли бы послужить делу освобождения. Он признает прирожденность человеку некоторого нравственного чувства и этим делает шаг назад по сравнению с Гоббсом и Локком. Прекрасно характеризует Шефтсбери Фр. Альб. Ланге. «Шефтсбери, говорит он, стоял внутренно ближе к духу религии вообще, чем Локк, но он не понимал специфического духа христианства. Его религия была религией счастливых, при которой ничего не стоит хорошее расположение духа. Его миросозерцание называли аристократическим; но это нужно дополнить или скорее исправить так: это миросозерцание наивного и беззаботного дитяти, выросшего в привилегированных условиях и смешивающего свой горизонт с горизонтом человечества. Христианство проповедывалось, как религия бедных и угнетенных, но, благодаря замечательной диалектике истории, оно стало в то же время излюбленною религией тех, которые считают бедность и угнетение вечным установлением бога в этой жизни и которым это божественное установление нравится так сильно именно потому, что оно составляет естественный базис их привилегированного положения». И Ланге подчеркивает, что от этого наивного оптимизма один только шаг до сознательного придания миру такой картины, чтобы она этому оптимизму соответствовала.

Blog

Статья по предмету Культура и искусство